Книга: Адептка
Назад: ГЛАВА 14
Дальше: ГЛАВА 16

ГЛАВА 15

Вэйр устал: неделя, прошедшая с момента его ухода из дома, выдалась душной и жаркой до невозможности. Вроде еще только середина весны, земля совсем недавно оттаяла, а солнце как припекло после полудня, так до самого вечера и жглось, словно восполняя недостаток тепла, которым обделяло мир в короткие зимние месяцы. Еще пара недель, и деревенским, пожалуй, можно будет вплотную заняться полями… хотя какие тут поля? Еще неизвестно, живы ли они вообще? И не оставил ли после себя проклятый туман еще более страшные следы, чем в прошлый раз?
Вспомнив о доме, юноша помрачнел.
Мысль о позорном бегстве до сих пор отзывалась в его душе глубокой обидой. Нет, разумом он понимал, что в чем-то отец был прав. Но сердце все равно не желало смиряться. И всякий раз, когда Вэйр мысленно возвращался к той ночи, что-то болезненно сжималось у него в груди, перед глазами снова появлялось заплаканное лицо матери, а в голове упорно билась тревожная мысль, что, если все повторится, как семь лет назад, родителей никто не сможет защитить. И сознавать это было настолько трудно, что юноше потребовалось немало усилий, чтобы взять себя в руки и идти вперед. Вместо того чтобы, нарушив приказ отца, со всей доступной скоростью ринуться обратно к дому.
Сейчас он направлялся на северо-восток, вдоль петляющей между холмами Ленточки, которая через несколько дней должна была вывести его прямиком к устью могучей Арги. Там же располагалась Парма — довольно большое село, куда иногда заглядывали большие караваны и куда они с отцом два года подряд ездили на осеннюю ярмарку. Именно там Вэйр надеялся если не получить ответы на свои вопросы, то хотя бы отыскать заезжего мага.
Юноша был уверен: творящиеся в предгорьях странности не имели никакого отношения к природным явлениям. Тот подозрительный туман, от которого простые люди цепенели, а некоторые, бывало, и умирали, просто не мог быть обычным. Следовательно, маги должны им заинтересоваться. Провести какое-нибудь расследование, подняться в горы, проверить Охранные леса… сделать хоть что-нибудь, чтобы на окраинах перестали бесследно исчезать люди!
Правда, в тот год, когда погиб дед, Вэйра еще не было на свете. Но отец как-то рассказывал, что однажды ему приснился нехороший сон. В котором он увидел погруженную в оцепенение деревню, свой дом, накрытый беловатым маревом, полупустой двор и престарелого отца, который почему-то неподвижно стоял посреди туманного облака и, вперив горящий яростью взгляд прямо перед собой, кого-то громко проклинал.
При этом создавалось впечатление, что туман приглушает его голос и любые другие звуки, делая их невнятными, слабыми. Из-за этого жилые дома казались заброшенными и пустующими, а спящие в своих постелях жители выглядели всего лишь куклами, у которых нет ни разума, ни воли, ни даже слабого проблеска жизни. Только престарелый соседский пес жалобно скулил на привязи и отчаянно рвался прочь, да лениво шевелись занавески в окне одного из домов, где нерадивая хозяйка позабыла прикрыть на ночь ставни.
Но самое страшное заключалось в том, что происходящее в этом сне было настолько реальным, ощущение неумолимо надвигающейся беды настолько могучим, а лицо отца до того непривычным, что наутро кузнец… в то время он уже успел завоевать себе славу доброго мастера… проснулся в холодном поту и с громко колотящимся сердцем, откуда-то точно зная, что в деревне случилась беда.
Вот только про сон он вспомнил лишь тогда, когда, ведомый странным предчувствием, выскочил во двор и обнаружил там бездыханного отца, рядом с которым валялся наполовину зарывшийся в землю меч.
Неподалеку нашелся и соседский пес, сумевший-таки оборвать веревку и нашедший свою смерть возле плетня. Казалось, собаку что-то напугало до такой степени, что она в ужасе помчалась прочь, не понимая, куда и зачем бежит. Но при этом на собаке, как и на старике, не было ни ран, ни побоев, которые могли бы объяснить произошедшее.
Правда, больше никто из жителей не пострадал, но при этом, как ни странно, ни один из них не слышал в ту ночь никакого шума. Ни криков деда, ни воя насмерть перепуганной собаки… как будто ничего и не было. И никто больше, кроме отца Вэйра, не видел дурных снов или зловещих предзнаменований.
Более того, люди напрочь позабыли про то, что накануне в деревню вообще приходил непонятный туман. И вместо того чтобы отвечать на вопросы убитого горем соседа, смотрели на отчаявшегося найти правду кузнеца со вполне объяснимым сочувствием.
Не помнили о тумане и в соседней деревне. И в Парме никто не заметил ничего необычного. И в других деревнях, где он спрашивал, не ведали о такой напасти. Люди жили своей жизнью и не задумывались над терзающими мужчину сомнениями.
В конце концов, старики иногда умирают, выйдя поутру во двор. Да и псы частенько тревожатся, чуя приближающуюся смерть. И вообще, говорили сельчане, Вэйру все это могло действительно присниться, поэтому незачем искать загадки там, где их нет и быть не может. Ведь, кроме одного старика, никто не пострадал. А уж то, почему тот вдруг решил выйти во двор с мечом и почему Всевышний именно в этот момент решил забрать к себе очередную светлую душу, простым людям — неведомо.
После таких аргументов кузнецу пришлось отступиться и вынужденно признать, что зерно истины в этих словах есть. Со временем он даже сумел убедить себя, что люди правы, и постепенно успокоился. Хотя к туманам, которые частенько наползали с Ленточки, с тех пор все равно относился настороженно.
Однако после того, как спустя семь лет после той беды он увидел еще один сон… когда нашел поутру лежащего на полу сына, вокруг головы которого расплывалась лужа крови, и понял, что рана на его лице никак не могла появиться во время падения с полатей, а мечущийся в бреду мальчик отнюдь не заболел… затем в страшном подозрении обежал весь дом и обнаружил, что следом за отцом потерял еще и дочь… то осознал, что тут замешана какая-то магия. И следующим же утром, не слушая соседей, все-таки отправился в Парму, откуда отписал наместнику о своих подозрениях.
Помощь, надо признать, пришла быстро — в лице двух магов и десятка обычных воинов, которые добросовестно обошли всю округу и тщательно проверили границу Охранного леса.
Дальше, разумеется, не полезли — там была территория охранителей, куда простым смертным путь заказан, — но все остальное действительно осмотрели. А убедившись в том, что рядом с деревней нет следов магического вмешательства, со спокойной душой свернули расследование и благополучно удалились, объяснив произошедшее тем, что погибшая девочка просто ушла из дома и была убита вышедшим из леса диким зверем.
Рядом с Охранными лесами чего только не случается, да и звериных следов возле плетня нашлось предостаточно. Мальчишка же мог удариться и сам, упасть во сне или поцарапаться по пути в отхожее место, не заметив торчащей из стены щепки.
Вот только кузнеца, во дворе которого всегда царил идеальный порядок, такая правда не устроила. Но спорить с магами оказалось бесполезно: услышав возражения и посмотрев на обрывки одежды девочки, найденные возле плетня, чародеи только пожали плечами и удалились. А отец Вэйра, с бессильной злостью проводив их глазами, в тот же день поклялся, что больше не допустит повторения случившегося…
* * *
Взобравшись на невысокий пригорок, Вэйр остановился, чтобы перевести дух и осмотреться. По тракту он сегодня не пошел — срезал через лес напрямик, чтобы не тратить время впустую. А поскольку в лесу он, как любой охотник, прекрасно ориентировался, то выбрался из чащи как раз там, где планировал.
Вон, впереди дорога виднеется… значит, до Пармы осталось немного — уже к вечеру должна показаться на горизонте.
В Парме Вэйр собирался выяснить, каким образом можно добраться до представителя Ковена магов, чтобы рассказать ему о происходящем в предгорьях. Он рассудил, что если отцу в свое время не сумел помочь даже наместник из Сервы, значит, надо обращаться сразу в Ковен. То есть прямиком в столицу, где наверняка уделят больше внимания тревожным новостям с окраины.
Вот только до столицы далеко, а денег у Вэйра имелось совсем немного. Так что, прежде чем заниматься поисками, ему надо было найти работу и основательно подготовиться. Попутно, как он себе и обещал, подыскать жилье для родителей, чтобы перевезти их подальше от Охранного леса. А уже потом заниматься всем остальным.
К тому времени, он надеялся, реки как раз очистятся ото льда, суда вновь начнут бороздить своенравную Аргу… авось кто-нибудь из торговцев согласится довезти его до столицы за приемлемую плату. А если даже путешествие по воде окажется слишком дорогим, то все равно — дорог в этой части страны не в пример больше, чем возле Охранных лесов.
Определившись, таким образом, с ближайшими планами, Вэйр повеселел и, отыскав небольшую протоку, привел себя в порядок. Заодно передохнул, перекусил остатками припасов, терпеливо дождался, пока дневная жара окончательно спадет, и только тогда двинулся дальше. Шел он теперь по дороге, с нетерпением вглядываясь в каждый новый поворот и надеясь, что уже эту ночь проведет хотя бы на сеновале. Привычки привычками, однако ночевки вблизи Охранного леса приносили немало беспокойства. Да и зверье тут водилось опасное, а порой и из-за границы забредали твари, с которыми одинокому путнику просто не совладать.
Вот только Всевышний почему-то рассудил, что радоваться Вэйр начал преждевременно, и приготовил для него еще одно испытание: как только юноша, погрузившийся в радужные грезы, преодолел очередной поворот, «осчастливил» его совершенно неожиданной встречей.
Причем неожиданной настолько, что Вэйр в первый момент даже опешил, обнаружив, что на тракте, с которым он связывал столько надежд, его терпеливо ждет кряжистый, неряшливо одетый мужик с внушительной дубиной в руках. А потом чуть не растерялся, услышав сбоку хруст ломаемых веток и увидев, как из соседних кустов неторопливо выходят двое невысоких парней, отрезая ему дорогу к бегству. После чего быстро обернулся и заметил еще один силуэт, прячущийся неподалеку, — четвертый человек явно стоял на страже и готовился перехватить беспечную жертву, если та вдруг взбрыкнет и надумает скрыться в чаще.
Парни, не теряя времени, зашли юноше за спину. Один — мордатый, щекастый и неповоротливый, как хряк. Второй постройнее и пошустрее, с глубоко посаженными, лихорадочно блестящими глазами, свернутым набок носом и щербатым ртом. На обоих, как и на стоящем впереди мужике, были надеты стоптанные, явно не по ноге пошитые сапоги, одинаково грязные рубахи, подпоясанные потертыми кушаками, и наспех залатанные штаны, уляпанные подозрительными темными пятнами.
Мельком их оглядев, Вэйр с удивлением обнаружил, что с оружием у нападавших дела обстоят скверно: всего один нож на четверых. Да и тот висел в потертых ножнах на поясе у типа, который появился первым. Парни держали в руках самые обычные дубины, а тот, что остался в кустах, вопреки здравому смыслу был вооружен не луком, а каким-то подобием копья с ржавым наконечником.
Вэйр медленно отступил к краю дороги, стараясь выглядеть напуганным и держать незнакомцев в поле зрения, а сам с досадой подумал, что слишком рано размечтался об отдыхе и потерял осторожность. Правда, он не рассчитывал, что в такой глуши встретит грабителей, и совсем не предполагал, что кто-то позарится на его тощий мешок. Но, видимо, прохожих на тракте было немного, поэтому банда, переживающая не лучшие времена, решила потрясти первого, кого послал им Всевышний.
— Здор-р-рово, парниша! — сплюнул себе под ноги мужик, когда пойманная в ловушку жертва тревожно заозиралась. — Слышь, а ты куда топаешь? Не в Парму, случаем?
Вэйр промолчал. При этом постарался сгорбиться, опустить голову и стать как можно меньше, чтобы выиграть для себя несколько драгоценных секунд. Да, трое на одного — не самый плохой расклад, который встречался ему по жизни. Кроме того, жирдяй выглядел не особенно подвижным и, судя по выражению лица, был излишне уверен в себе. Стоял, опять же, удачно, в пределах досягаемости. Зато его сосед казался более напряженным и даже скованным, хотя дубину держал не в пример более уверенно. Тогда как последний из этой неприятной троицы остановился по правую руку от Вэйра и явно приготовился перехватить его, если тот попытается сбежать.
«Нехорошо, — подумал Вэйр, быстро просчитав варианты. — Лезть с охотничьим ножом на три дубины — самоубийство. А если еще мужик окажется бывшим воякой…»
От этой мысли он поежился, и, заметив этот жест, один из парней глумливо ухмыльнулся.
— Так, значит, все-таки в Парму идешь? Хотя куда ж еще: дорога всего одна… эй, а хошь, мы тебя проводим?
Вэйр, сглотнув, опустил голову и отступил на шажок левее, лихорадочно вспоминая уроки отца.
— Ты че, немой? — осклабился толстяк.
— Н-нет, — хрипло ответил Вэйр, облизнув пересохшие губы. — Только не убивайте…
— Не-а, — успокаивающе помахал дубиной щербатый. — Мы только проводим. Не ссы.
— Ага, — гулко хохотнул толстяк, подметив, как дернулся от этих слов юноша. — Проводить — эт мы могем! Хоть до Пармы, хоть до ельфов, а хоть до самого Всевышнего…
— Не богохульствуй, дурило, — внезапно подал голос главарь. — Словишь молнией по башке или язык тебе кто отрежет — враз отучишься бога поминать, когда не надо.
Жирдяй пренебрежительно фыркнул, но все-таки смолк. А потом, видимо, потерял терпение и повелительно ткнул пухлым пальцем в сторону нервно переминающейся жертвы.
— Че встал? Скидывай поклажу! Дальше мы сами донесем… гы-ы-ы… чтобы облегчить тебе жизнь.
Вэйр торопливо кивнул и, упорно смотря в землю, начал стягивать с себя заплечный мешок.
— Молодец, — с готовностью оскалился щербатый, жадно уставившись на добычу, которую Вэйр сжал в руках. — Послушный. Щас мы малость облегчим твою ношу, а потом, может, даже отпустим небитым. Да, бать?
Мужик вдруг глухо рыкнул, разом перестав лыбиться, и властно прикрикнул:
— Ну-ка цыц! Хватит болтать и давай его сюда! А ты, сопляк, кидай мешок и вали отсюда, если не хочешь заполучить в брюхе лишнюю дырку!
Вэйр, не став дожидаться продолжения, молниеносно распрямился, расправляя широкие плечи. Проворно перекинул мешок в левую руку, мысленно благодаря Всевышнего за то, что заботливая мама успела всунуть туда увесистый котелок. Заученным с детства движением скользнул вперед и влево, а затем, хорошо помня отцовскую науку, хлестко ударил, метясь прямо в гнусно ухмыляющуюся рожу щербатого.
Тот, не ожидая от пугливо прячущей глаза жертвы сопротивления, не успел даже отшатнуться. Поэтому мешок с силой ударил его по лицу, с отвратительным хрустом смял переносицу и буквально отшвырнул безвольно обмякшее тело на обочину.
«Один, — отстраненно заметил про себя Вэйр, описав мешком правильную дугу. После чего так же стремительно развернулся к ошарашенно застывшему толстяку и, не прерывая начатого движения, сделал еще один плавный шаг навстречу. — Теперь второй…»
Набравший приличное ускорение котелок без помех обрушился на висок оцепеневшего парня, вызвав очередной сочный хруст. От мощного удара голова налетчика резко дернулась, увлекая за собой массивное тело. Ослабевшие пальцы разжались, выронив уже ненужную палку. Остекленевшие глаза какое-то мгновение еще смотрели прямо перед собой, но их хозяин умер еще до того, как грузно свалился на землю, и до того, как из пробитой головы на примятую траву щедро плеснула кровь.
Вэйр, не мешкая ни секунды, выронил не нужный больше мешок на землю, быстро наклонился, подхватив упавшую дубину, и развернулся к третьему противнику, которого изначально планировал оставить напоследок. Крутанул в руке новое оружие, привыкая к балансу, удовлетворенно кивнул и совершенно спокойно взглянул на уцелевшего грабителя.
Конечно, тот никак не мог предвидеть, что вместо простого деревенского увальня наткнется на человека, знакомого с искусством боя не понаслышке. Да и откуда бы ему знать, что когда-то давно дед Вэйра служил в королевской гвардии? И то, что благодаря неслыханному упорству сумел пробиться в элиту аргаирской армии, а когда остепенился, то уехал на окраину страны, подальше от шумной столицы?
К сожалению, самого деда Вэйр не застал, но, с жадностью слушая отцовские рассказы, мечтал, что когда-нибудь станет таким же великим воином. А когда оказалось, что многие из своих умений тот успел передать по наследству, то с превеликой радостью вгрызся в трудную науку, год за годом постигая все то, что сумел запомнить и усвоить от деда отец.
Правда, до этого дня Вэйр совсем не был уверен, что ему когда-нибудь всерьез пригодятся эти знания. В родной деревеньке — с кем там воевать? С волками? С медведями на охоте? Может, с зайцами, которым не повезло попасть в охотничьи силки?
У деревенских на всех и был-то всего один меч: дедовский, который Вэйр с особым удовольствием смазывал, точил и полировал, мечтая о том дне, когда сможет по-настоящему им воспользоваться. Обученных воинов в такой глуши тоже было немного — среди гвардейцев короля, надо думать, не так часто находились желающие добровольно отказаться от благ, которые могла подарить столица. Поэтому навыки, полученные от отца, казались сверстникам Вэйра чем-то невероятным. И в деревне находилось не так много желающих померяться с ним силами. Даже в кулачном бою.
Однако сейчас, стоя напротив нервно подрагивающего убийцы, на совести которого наверняка было немало погубленных жизней, юноша совсем не чувствовал страха — напротив, в нем постепенно росла уверенность в своих силах, появилось ощущение безоговорочного превосходства над растерянным, выбитым из колеи противником. И то самое хладнокровие, которое свойственно умелому бойцу.
С удивлением прислушавшись к себе и поняв, что ему нравится это чувство, Вэйр негромко спросил у стоящего напротив мужика:
— Зачем?
Но тот почему-то не ответил. А потом посмотрел на убитых сыновей, внезапно опомнился, резко вскинул дубину и, издав нечленораздельный вопль, ринулся в атаку.
«Дурак, — отстраненно подумал Вэйр, легко скользнув в сторону. — Я убил двоих, когда был почти безоружен. А теперь он остался один и упустил шанс уйти безнаказанным. Я бы не тронул его и не погнался следом. А теперь… извини, мужик, ты не оставил мне выбора».
Юноша терпеливо выждал, пока подбадривающий себя криком грабитель подбежит на расстояние трех шагов. Затем быстро шагнул навстречу и, увернувшись от неумелого замаха, концом палки ударил противника в пах. Продолжая движение, зашел складывающемуся пополам мужику за спину и нанес удар по затылку. После чего скользнул еще дальше, краем глаза убедился в том, что враг упал, и угрожающе улыбнулся бегущему навстречу последнему разбойнику… тому самому дозорному, который вплоть до этого момента оставался в кустах и именно сейчас решил, на свою беду, вмешаться.
Правда, при виде улыбки Вэйра его решимость быстро улетучилась.
Резко остановившись, худощавый паренек мгновение смотрел на ставшее страшным лицо убийцы, а затем побледнел, так же резко развернулся и, даже не вспомнив о копье, которое держал в руке, задал стрекача.
Вэйр провожал его взглядом до тех пор, пока парнишка не скрылся за деревьями. А убедившись в том, что возвращаться малый не собирается, выронил отслужившую свое палку и пораженно огляделся.
— Я убил их, — будто во сне, прошептал он, оглядев три неподвижных тела. — Всевышний, я действительно их убил… отец, почему ты никогда не говорил, что это так легко?! Или все-таки говорил, только я невнимательно слушал?
Вэйр медленно подобрал свой мешок, пока не очень представляя, что будет делать дальше. Затем еще медленнее обошел тела, лихорадочно вспоминая, какое наказание положено в Аргаире за самосуд. Но вовремя вспомнил, что бандиты искали его совсем не для задушевной беседы, и о том, что это было не убийство, а всего лишь самозащита.
Не понаслышке зная, насколько неторопливо ведут дела королевские дознаватели, Вэйр был уверен, что расследование обязательно будет, и опасался надолго задержаться в Парме. Если уж они в том году целых три недели не вылезали из деревни, разбираясь с одним ревнивцем, а уж здесь-то наверняка одним днем дело не обойдется. А то, не дай Всевышний, и за месяц не управятся. Тратить же время на бесконечные вопросы он не мог себе позволить. За его спиной остались родители и вся остальная деревня, куда в любой день мог вернуться туман…
Стоили ли жизни троих бандитов того, чтобы из-за них рисковать благополучием родных?
Юноша заколебался, пытаясь найти правильное решение. Но, взвесив все аргументы, решительно тряхнул головой, рывком забросил мешок за спину и, ни разу не оглянувшись, быстрым шагом направился прочь. Подальше от дороги, чтобы обойти Парму по широкой дуге.
Назад: ГЛАВА 14
Дальше: ГЛАВА 16

UNJUDDY
buy dapoxetine