Книга: Заклятые супруги. Золотая мгла
Назад: 33
Дальше: 35

34

Я влетела в дом как раз в тот миг, когда хлынул дождь. Захлопнула дверь, отрезая холл от шума городской суеты и потока льющейся с неба воды.
— Анри!
— Миледи…
Я отмахнулась от Гийома, всучив ему шляпку, и бросилась по коридору. Распахнула двери, но погруженный во мрак кабинет был пуст. Обернувшись, столкнулась лицом к лицу с мальчишкой, который следовал за мной.
— Что тебе нужно?
— Миледи, граф обещал вернуться к ужину. Позвольте вам помочь?
Тут только я вспомнила про зажатый под мышкой сверток из магазина Хлои Гренье. Мягкий, в оберточной бумаге, которая пахла ванилью, перевязанный атласной лентой. Поход в салон не задался, я и поехала-то, чтобы не вызвать у Луизы подозрений. Правда, успела раз десять пожалеть: все равно было не до любования комплектами. Для вида пришлось посмотреть несколько и даже выбрать один, после чего я все-таки отговорилась дурным самочувствием и сбежала. Нужно было сделать это сразу: возможно, застала бы Анри. Зато потом терзалась бы сомнениями по поводу человека в сером костюме. Лигенбург — большой город, в нем со знакомыми-то не так просто встретиться, если не договориться заранее. И уж тем более нельзя постоянно сталкиваться с одним и тем же мужчиной.
Я высматривала его, пока мы шли по дорожкам парка, пока искали экипаж — тщетно. Когда Луиза щебетала с продавцами, я делала вид, что разглядываю наряд на манекене, но с улицы глаз не сводила. До последнего надеялась, что больше не увижу, но он все-таки появился. Нарисовался возле чистильщика обуви, швырнул ему монету, и мальчишка с усердием принялся за дело. Джентльмен привычно играл с часами, но стоял так, чтобы видеть двери салона Хлои Гренье. И вывод напрашивался только один: за мной следили.
Но кто? И зачем?
За пару часов я накрутила себя так, что готова была бегать по городу и искать Анри. Настолько, чтобы даже поехать в картежный притон или в мужской клуб, если понадобится.
— Куда он отправился?
Глаза у Гийома округлились, как анталы идеальной чеканки.
— Не знаю, миледи.
Я подавила желание выругаться совершенно неподобающим для леди образом.
— Попроси Жерома принести мне кофе со сливками. И что-нибудь перекусить.
Последний раз я ела утром, но сомневалась, что сейчас в меня поместится полноценный обед. Лучше обойдусь пятичасовым кофе вместе пятичасового чая. Не дожидаясь ответа, подхватила юбки и поднялась в спальню, швырнула ни в чем не повинный сверток на кровать и принялась мерить шагами комнату.
Нужно обо всем рассказать Анри. Глупо, опрометчиво? Возможно. Но иначе никак.
Раньше я была уверена, что справлюсь сама, но раньше я не знала, что за мной следят. И тем более раньше никто не угрожал сделать меня вдовой.
Эрик действительно невероятно силен. Как я могу с ним сражаться, если часть его заклинаний мне неизвестна — ни схемы плетения, ни принцип действия? Да что там, она неизвестна никому. Непонятно, откуда он черпает свои знания.
Я устала ходить по комнате, ноги гудели, а голова и подавно. Устроилась на стуле у окна, облокотилась о подоконник и смотрела на улицу. Дождь становился тише, но грязь из-под копыт и колес летела в разные стороны. Дамы приподнимали подолы и жались к стенам, чтобы не испортить наряды, мужчины то и дело поглядывали на носки своих туфель. Люд попроще на такие мелочи внимание не обращал, только шарахался с дороги, когда мимо проезжали экипажи, кому-то везло отпрыгнуть вовремя, кому-то не очень. Иногда колеса попадали в лужи, изредка доносилась отборная ругань и не менее красочные ответы возниц.
«Ищи ответы в своем прошлом».
В моем прошлом нет ничего интересного: ни страшных тайн, ни разбитого сердца. Мое драгоценное сердце так упорно берегли — сначала отец, а потом я сама, что разбивать его стало просто некому.
В дверь постучали, и я резко обернулась.
— Прошу.
— Ваш кофе со сливками. Куда поставить?
— Сюда, пожалуйста. Спасибо.
Жером поставил столик с кофе и разноцветным печеньем в небольшой вазочке на подоконник, отступил и сложил руки за спиной.
— Что-нибудь еще, миледи?
По комнате поплыл аромат: будоражащий, терпкий. Чем демоны не шутят, может, и впрямь прочувствую прелесть этого напитка — к примеру, перестану трястись. Какой из меня некромаг? Мне самое место в мягком креслице с пяльцами в руках, цветочные узорчики вышивать на пару с Лавинией.
— Куда уехал граф?
Камердинер бросил на меня быстрый взгляд исподлобья. Цепкий, оценивающий — точно примеривался, чего ждать.
— У него встреча с кем-то из джентльменов.
— С кем именно?
— Не знаю, миледи. Он мне не сообщил.
Ну разумеется.
Он смотрел на меня и в то же время сквозь, небрежно — как если бы я была прозрачной, а за моей спиной висела пестрая мазня уличного художника.
Бесполезно. Он мне ничего не скажет, даже если и знает.
— Спасибо, Жером. Можете идти.
Камердинер склонил голову и вышел, я же уставилась на кровать. Внимание притягивал не сверток, а лежащий рядом ридикюль. Внутри — демонова Миллес Даскер, побывавшая у Эрика. И еще перстень-печатка. Когда я наливала кофе, руки слегка дрожали. Добавила сливок, словно во сне наблюдала, как черное и белое смешивается в кремовую пастель. От чашки поднимался дымок, я же не могла перестать думать об Эльгерах.
«Ему безразлично, что творит сын?»
«А ты поймала его за руку?»
Зачем Эрик отдал мне фамильную печать? Ведь это доказательство нашей встречи.
Я отхлебнула и закашлялась: до чего же мерзостный вкус, горький, как ягоды сумреха! Или как настойка орьятской травы. Первыми травят крыс, вторую пьют, чтобы стошнило, а кофе положено наслаждаться. Кому такое может нравиться?.. Я сунула в рот мягкое ореховое печенье, добавила еще сливок и положила пару ложек сахара. Отпила снова — так вроде уже получше.
Время шло, но легче не становилось. Молочно-серый ридикюль не давал покоя, и только усилием воли я заставляла себя оставаться на месте. Стучала пальцами по подоконнику, отводила глаза, упорно не смотрела в сторону кровати. Тучи расползались, открывая яркую синеву неба, мокрая брусчатка блестела на солнце, пахло свежестью и дождем. В доме напротив пекарь закрывал лавку, махал кому-то фартуком.
Какое-то время я буравила сумку взглядом, потом все-таки поднялась и достала книгу.
Демоны!
Томик выскользнул из рук, с глухим стуком ударился о ковер. Закладкой служил шелковистый локон, перевязанный нитью. Мой. У густых волос есть существенный минус: один локон можно отрезать незаметно. Особенно если человек спит. Перед глазами помутилось, когда я представила склоняющегося надо мной Эрика.
На миг, но мне хватило.
Ругая себя последними словами, я наклонилась и подняла роман. Выпрямилась — глубоко дыша, сжимая книгу побелевшими пальцами.
Когда это произошло? В Мортенхэйме, здесь, в городском доме Винсента? Одно дело думать, что книгу вынесла горничная, совсем другое — что Эрик забрал ее сам. Вспомнилось, как он касался меня в библиотеке — в день, когда я нашла второе письмо. Магия искажений позволяет соединять две точки пространства, перейти из одной в другую невозможно, но чем сильнее маг, тем дольше он способен удерживать разрыв. Эрику хватило времени, чтобы отрезать мои волосы. И чтобы забрать книгу.
Ухватившись за спинку стула, я медленно села. Потянула за мертвый локон, открывая нужную страницу. Прочла обведенную чернилами строчку несколько раз.
«Это же моя любимая сказка!» — воскликнула малышка Аннет.
Никогда не любила сказки. Матушка и няни, конечно, читали и рассказывали, но я всегда была равнодушна к историям про принцев, принцесс, везучих замарашек, злодеев и злодеек, про «жили долго и счастливо». Так что с этим у него вышла промашка.
Или нет?
Я положила надкушенное печенье мимо тарелки, крошки рассыпались по ковру.
Легенда армалов. Мааджари.
Моя любимая страшная сказка.
«Ты сильная женщина, Тесса. А можешь стать еще сильнее. И если захочешь, равных тебе не будет».
Почему я не почувствовала нападения? Ведь любая магическая атака высвобождает силу.
Тайные знания, заклинания, о которых мне ничего не известно… Откуда это все?
Сама не знаю зачем, я пролистала до страницы, на которую Эрик указал во сне. Строчка действительно была из книги:
«Миледи, тайны вашего мужа способны погубить не только его, но и вас».
Всевидящий, Анри, куда тебя понесло именно сегодня?
Если Эрик добрался до меня, доберется и до него, только в следующий раз в его руках могут оказаться не ножницы, а кинжал. Сегодня же поставлю на дом охранные заклинания. Самые мощные. И никаких больше тайн, загадок, секретов. С меня хватит.
Тайник!
Перед глазами возник вытертый кусочек стены, спрятанный за книгами. Спустя несколько минут я уже стояла в кабинете Анри — перед шкафом, разглядывая поблескивающие за стеклом корешки. Облизнув пересохшие губы, вытащила книги и надавила на выцветший камень. Легкий щелчок, картина с морским пейзажем слегка отодвинулась в сторону. Я обошла стол, приоткрыла картину-дверцу и увидела еще одну, металлическую. Кругляшок размером с антал прикрывал миниатюрную скважину — таких мне раньше не доводилось видеть: просто круглая дырочка. Я аккуратно прощупала на защитные заклинания — никаких ловушек, только замок.
Сердце бешено колотилось, руки заледенели. Наверное, стоило развернуться и уйти, но я позволила тьме свободно стечь с пальцев, обращая в прах последнюю преграду. Легкому шипению вторил непростительно громкий для миниатюрного замка лязг, дверца дернулась и отворилась. Да, теперь пути назад уже нет, мне точно придется многое объяснять.
Документы, деньги, большая шахматная доска.
Я вытащила бумаги, перебирая их — письма от арендаторов, отчеты, просьбы о займах и о задержке оплаты за землю, счета. Чем дольше я их просматривала, тем сильнее пылали щеки. Перед глазами стояло лицо Винсента — в то утро, когда я принесла ему письмо, адресованное Луизе, от другого мужчины.
«Это письмо было на ваше имя, Тереза?» — голос брата сочился ядом. Никогда раньше он не разговаривал со мной так.
«Нет».
«Тогда почему вы его вскрыли?»
«Я подумала, что вам будет интересно узнать…»
«Вы подумали? Лучше всерьез подумайте над тем, что если это повторится, я оторву вам руки».
Винсент вылетел из кабинета, а звук захлопнувшейся двери еще минуту звенел в ушах. До того дня мы с братом никогда не ссорились всерьез. Пока не вскрылась история с моим воспитанием, он относился ко мне снисходительно-равнодушно, как может относиться наследник древнего рода к младшей сестренке. Но я до сих пор помню его глаза, когда он впервые увидел мои шрамы, — мне было чуть больше шестнадцати. Винсент искал отца по срочному делу и спустился в подземелья во время наказания. Помню дикий стыд, как я пыталась натянуть сползающее платье на окровавленную спину, перекошенное от гнева лицо брата и магию, пропитавшую воздух. Меня выставили наверх, они с отцом чуть не поубивали друг друга, а после Уильям Биго больше ни разу не поднимал на меня руку.
Винсент же носился со мной как с хрустальной вазой. Я огрызалась, бросалась обидными словами, но он все равно не отступал. Брат стал первым, кому удалось пробиться через возведенную за долгие годы броню, тем, кто на любую боль отвечал лаской и вниманием. Понемногу я сдалась, впустила его в свою жизнь, и Винсент стал моим другом. Но в утро, когда я принесла письмо, он смотрел на меня как на врага.
Заслуженно.
При мысли о том, что так же будет смотреть Анри, стало дурно. И это я говорила о доверии?
Я не должна лезть в бумаги мужа. Эрик — не оправдание. Увы, починить замок уже невозможно, разложение съело его подчистую, но кое-что я могу сделать.
Хотя оставалась еще приличная стопка документов, я поспешно сгребла их все и затолкала обратно в стенной ящик. Одно из писем поехало вниз, я подхватила его, коснулась шахматной доски, и пальцы пронзила острая боль, точно тысячи раскаленных игл загнали под кожу. Предупреждение о защитном заклинании! Я вздрогнула, отдернула руку, конверт соскользнул на пол.
Защитное заклинание на шахматах? Золотые они, что ли?
Перехватив слегка онемевшее запястье, я раздраженно посмотрела на дурацкую доску, и меня бросило в холодный пот. Из-под бумаг виднелся замок — массивный, прямоугольный, прорези которого в точности повторяли узор печати Эльгера: полукруг с расходящимися от него лучами.
Назад: 33
Дальше: 35