Глава 23
Дневник Майка. Запись двадцатая

Понятия не имею, как долго я проспал. Когда я наконец проснулся, то не ощутил приятного умиротворения, которое обычно приносит долгий и глубокий сон. Поднявшись с кровати, я не стал потягиваться и ограничился лишь тем, что почесал яйца. Ой, да ладно вам, каждый мужик именно так начинает свое утро. Не спрашивайте почему, возможно, это наследие предков, которые так избавлялись от доисторических вшей.

В общем, вернемся к делу.

Внезапный выстрел не позволил мне завершить обычный ритуал. Я вскочил так резко, насколько мне это позволил мой головокружительный мозг. Мы что, в эпицентре землетрясения? Я схватился за спинку дивана и подождал, пока самые сильные толчки не прекратились. К моему невероятному облегчению, боль в колене поутихла до уровня, с которым вполне можно было жить, пусть и не слишком комфортно.

И все же я больше нагружал правую ногу – испытывать судьбу не было смысла. Би-Эм пошевелился во сне, но не проснулся. Может, мне все это просто показалось? Я больше ничего не слышал. Но странная штука – в наши времена легче было встретить юную девственницу из католической школы, чем услышать одинокий выстрел. Приближался рассвет. В окна вползала тусклая серость раннего утра, но никто, похоже, еще не встал. Не было ни тревожных окликов, ни суеты, ни шкворчащего на сковородке бекона (о, вот от него бы я не отказался!). Когда я наконец добрался до коридора, ведущего к двери, в дом вошла закутанная в зимнюю одежду Кэрол с дробовиком наперевес.

Судя по всему, она не слишком удивилась, увидев меня на ногах.

– Ты ведь знаешь, что до сих пор в трусах? – спросила она.

Я задумчиво опустил глаза, на этот раз чувствуя себя чуть более пристыженным, чем в прошлый.

Кэрол рассмеялась:

– Да не переживай ты! Хочешь кофе?

Она закрыла дверь и поставила дробовик на подставку, которая как будто была создана специально для этого. Тут Кэрол встретилась со мной глазами.

– Я тебя разбудила? – спросила она.

Я уже подготовил чудесный, полный сарказма ответ, но вдруг вспомнил, что она вообще-то моя теща, и приберег свое остроумие до лучших времен.

– Нет, я уже собирался вставать.

– Уже пару дней никого не видела. Даже надеялась, что все позади.

Что ж, она явно имела в виду не медведей-шатунов.

– Кстати об этом, Кэрол. Откуда ты узнала, что там кто-то есть? Я еще вчера хотел тебя спросить, но немного отвлекся.

– В первые дни мне, конечно, пришлось нелегко. Я боялась ложиться спать. Но даже страх не безграничен. Я не раз просыпалась, услышав, как эти твари подходят к двери или к окну. Черт, да я чуть с ума не сошла. Даже не скажу, сколько раз мне хотелось стрелять прямо через стекло. Слава богу, моя практичность все же одержала верх: мне нечем было бы залатать дыры.

– И что же, черт возьми, ты делала?! – взволнованно спросил я.

– Я открывала окна и убивала их, – ответила Кэрол так обыденно, словно открывала окна для того, чтобы остудить яблочный пирог на подоконнике.

– Хре-е-е… – начал я, но внимательный взгляд ее глаз подсказал мне, что лучше воздержаться от ругательств. – Я бы, наверное, стрелял сквозь стекло.

– Ты заметил, как здесь холодно?

Я кивнул, не только поняв ее мысль, но и прочувствовав ее.

– А как дальше?

– Ты хочешь спросить, как я умудрялась и спать, и отбиваться от них?

Я снова кивнул, полностью погрузившись в ее историю. Мы прошли на кухню, но я даже не вспомнил о беконе.

– Ну, я установила «сигнализацию». Отошла шагов на пятьдесят от дома и сделала кольцо из деревянных кольев – воткнула их в землю футах в двадцати друг от друга. Потом вкрутила в каждый по петле-шурупу где-то на уровне талии, – сказала она, показывая рукой на пояс. – Потом пропустила сквозь них веревку, которую затем протянула в дом и прикрепила к колокольчику. Эта чертова штука стала для меня хуже будильника. Ее ведь было не отложить, если ты понимаешь, о чем я.

Должно быть, мой рот раскрылся от удивления.

– Знаешь, Майк, я почти всю жизнь провела на ферме. К работе мне не привыкать.

– Прости. Но это просто гениально!

– Иначе никак. Тебе сахар в кофе положить?

– Да, спасибо, – рассеянно ответил я, принимая у нее чашку. – Но где теперь эта веревка? Вчера я ее не видел.

– После сообщения Томми я сняла ту часть, которая преграждала проезд и дорогу к сараю. Мне не хотелось, чтобы вы случайно ее переехали. Хотя я и не гнушаюсь работы, переделывать ее по второму разу мне не хочется. Тем более теперь большая часть веревки под снегом. Вчера, после нашего разговора на кухне…

Я вспыхнул от стыда.

– Прости меня!

– Не стоит. Я видела твое колено, когда Трейси сняла повязку. Честно говоря, я даже не поняла, как ты вообще еще стоял на ногах. Я постаралась откачать оттуда жидкость.

– Так вот почему мне стало лучше. Спасибо! Если не возражаешь, я даже спрашивать не буду, как тебе это удалось.

Кэрол снова рассмеялась:

– Не возражаю ни капли. Так вот, когда вы все заснули, – она подчеркнула слово «заснули», – я снова натянула веревку. Не думала, что к нам хоть кто-нибудь сунется, но нежданных гостей мне не хотелось.

– Но один все-таки пришел? – спросил я.

Она серьезно посмотрела на меня:

– Похоже, ты глубоко спал. Их было трое. Тревис и Джен расправились с ними. Они все еще на улице, проверяют, не идут ли за ними другие. Мне просто захотелось погреть у огня свои старые косточки. Раз уж я теперь не одна, отказываться от помощи я не собираюсь.

– Трое?

– Да, и, судя по их виду, они пришли издалека.

Еще бы! Чертова Элиза! Я лично перережу ей горло. Мне тотчас захотелось выбежать на улицу, но в такой одежде мое достоинство съежилось бы как минимум вдвое, а этого я допустить никак не мог.

– Я принесла тебе одежду. Решила, что ты захочешь выйти, как только проснешься, а по лестницам тебе пока лучше не ходить.

Я кивнул, думая совсем о другом.

– Майк, у тебя снова колено болит? Ты вдруг так осунулся.

– Нет, просто, сдается мне, что мы притащили тебе кучу проблем, Кэрол… так вот заявившись сюда.

Она легонько потрепала меня по щеке.

– Об этом даже и думать нечего. Бекон на завтрак будешь?

– Кэрол, ты святая!

– Буду считать, что это «да», – ответила она и повернулась к плите.

Я услышал, как вошли Джен и Тревис. Не заметить их появления было практически невозможно – они громко затопали, стряхивая с ботинок снег. Натянув на себя третий свитер, я вышел к ним в коридор. Джен была белее мела.

– Бекон? – радостно воскликнул Тревис и рванул на кухню.

Джен подождала, пока мой сын покинет зону слышимости, и лишь после заговорила:

– Зуб не дам, Майк, все они весьма потрепаны, но готова поспорить, эти люди… то есть зомби, – поправилась она, – …были из Литл-Тертла.

Думать о том, что творится что-то неладное, и так не сахар, а получить тому подтверждение – и вовсе дерьмово.

– Ты уверена?

Мы оба понимали, что я надеялся на отрицательный ответ.

– Я же говорю, Майк, когда сносишь голову с плеч, личность определить не так-то просто.

– Ну, если уж на то пошло, ты такого не говорила.

– Ты понял, что я имею в виду.

– Да, я понял. Просто решил этому не верить.

– Пойдешь проверишь?

– Нет.

Она изучила мое встревоженное лицо.

– Ты знал, что они придут?

– Догадывался. Но я надеялся, что здесь мы сможем остановиться и пустить корни. Здесь так хорошо. Холодно, конечно, но очень уютно. Наверное, мне показалось, что здесь какое-то святое место. Глупо, да?

– Нет, совсем не глупо. Мы все хотим оказаться в таком месте, где не будем чувствовать себя так, словно доживаем последние дни на этой земле. Мне тоже здесь нравится, но оборонять этот дом не так-то просто.

– Ого! По-моему, ты слишком много со мной общаешься. Мое безумие заразно.

– Это не так уж и плохо, Тальбот. Давай-ка уже отведаем бекона. Я умираю с голоду.

Томми уже сидел за столом. В каждой руке он держал по полоске бекона и широко улыбался, а его губы и щеки лоснились от жира.

– Добвое утво, миштев Т!

Вход в кухню был только один, и я все это время стоял в коридоре, который к нему вел. Готов поспорить на гору «Кит-Ката», этот парень в нем не появлялся!

– Томми, ты как здесь оказался?

– Пришел, – улыбаясь, ответил он.

Мне хотелось более точного объяснения. Томми посмотрел на свои руки, больше озабоченный тем, в какую из них взять следующий кусок, чем тем, как подробнее ответить на мой вопрос.

Тревис и Кэрол мне тоже ничем не помогли. Они вдвоем стояли у плиты. Кэрол учила Тревиса готовить омлет, хотя, судя по выражению его лица, он был больше заинтересован перспективой поедания этого омлета, чем процессом его приготовления. Может, я бы и обратил на это всеобщее внимание, но тут на кухне появились все остальные. Томми сверкнул глазами.

– Это ты их разбудил, да, паршивец? – шепнул ему я.

– Бекона? – только и ответил он, протягивая мне целую пригоршню жареного лакомства.

– Спасибо, я сам.

Похоже, при этих словах Томми испытал величайшее облегчение.

Завтрак был потрясающим. Свежие деревенские продукты! Я всегда знал, что консервы – это бич нашего общества. Но чего мы еще хотели, покинув семейные фермы и отправившись в очаги порока (то есть в города, если быть менее саркастичным)? Впрочем, пока я кормил животных, которые так любезно предоставили нам пищу, и убирался в сарае, я вспомнил, что именно заставило нас уехать в города. Я с завистью посмотрел в глаза корове. Когда я вошел в загон для скота, она не повела и бровью, но потом, то и дело поглядывая на меня, похоже, стала догадываться о моих хищнических намерениях.

Молоко – это хорошо, особенно когда оно свежее. Но разве оно сравнится со стейком? Вот это настоящее наслаждение!

– Надеюсь, с тобой ничего не случится, Бесси, – сказал я и потрепал ее по загривку.

Она отошла и с тревогой посмотрела на меня.

– Я просто сказал, – заверил я корову.

Бесси, похоже, не слишком мне поверила. Она снова принялась жевать сено, только когда я отошел на порядочное расстояние от ее стойла.

Закончил я только к обеду. На столе оказался не стейк, но не менее прекрасные свиные медальоны.

– Я бы сделала сэндвичи, но пару недель назад у меня закончилась мука, – извинилась Кэрол.

– Нет, – сказала Трейси, не дав мне произнести ни слова.

– Но… – начал я.

– Нет, Тальбот, никуда ты не поедешь.

– Ладно, – буркнул я, садясь возле целой тарелки мяса. – Но соус барбекю сейчас бы не помешал. Боже, да он бы…

– Тальбот! – оборвала меня Трейси.

– Ладно.

Я впился зубами в мясо. Я не льстил себя надеждой, что смогу сохранить аппетит, обоняя задницы крупного рогатого скота в течение четырех часов. Но я ошибался.

После обеда я уселся в гостиной. Мягкий диван, огонь в камине – для полного счастья мне не хватало разве что спортивного канала. Насколько я помню, у Кэрол никогда не было телевизора. Как такое вообще возможно? Разве это законно, не иметь кабельного в наши дни? Я поежился уже от одной такой мысли. По-моему, телефон она тоже купила только затем, чтобы поддерживать связь с дочерью.

Би-Эм приподнялся на локтях.

– Что это ты такой довольный? – спросил он.

– Чувствую себя почти как дома, – честно признался я.

– Почти? – переспросил он и поморщился, слегка переменив позу, чтобы лучше меня видеть. – Это еще не все?

– Что?! У меня что, на лбу написано?

– Скажем так, Тальбот, ты обладаешь удивительной способностью рассказывать обо всем на свете, не открывая рта, – с порога заметила Трейси, после чего подошла и поцеловала меня в щеку. – За это я тебя и люблю.

– Так когда мы уезжаем? – спросил Би-Эм.

– Я хотел дать тебе еще немного времени на выздоровление.

К моему удивлению, Би-Эм согласно кивнул. Должно быть, рана и впрямь болела сильно, раз он не сумел сохранить даже остатков обычной мужской бравады.

– Ладно, назначь день, а я уж подготовлюсь, – наконец ответил он.

В этот момент в комнату вошел Джастин и тут же плюхнулся в большое кресло у камина.

– У нас есть неделя, – сообщил он.

Все догадались, каков источник его информации. Но вот в ее достоверности я сомневался.

– Выезжаем через три дня, Би-Эм, – сказал я, не сводя глаз с сына.

Тот зловеще улыбнулся, прекрасно понимая, что я только что поймал его на лжи, и ничуть не переживая из-за этого.

– Через два, – поспешно поправился я.

На лицах Джастина и Би-Эм отразилось практически одинаковое разочарование.

Плечи Трейси опустились под тяжестью моих слов.

– Мама не поедет, ты ведь знаешь.

– Знаю. Ты должна убедить ее, что так ей будет лучше.

– Что именно будет лучше? – спросила Кэрол.

– Мне кажется или в последнее время все жутким образом оказываются в нужное время в нужном месте? – обратился я к Трейси.

– Нисколько не жутким, – вставил Томми.

– Так что там будет лучше? – Кэрол повторила вопрос.

– Лучше, если ты отправишься с нами, когда мы двинемся дальше, – выпалил я скороговоркой, надеясь, что шокирующий смысл моих слов потеряется за скоростью моей речи. Но этого не случилось.

– Этому не бывать, – упрямо сказала Кэрол.

– Мам…

– Цыц, Трейси. Это мой дом. Мне семьдесят девять лет, и начинать жизнь на новом месте я не намерена. Я здесь родилась. По Божьей воле здесь я и умру.

– Мам?! – уже громче воскликнула Трейси.

– Более того, я не понимаю, зачем вам уезжать. У меня достаточно кур и свиней, чтобы пережить зиму. К тому же есть Бесси.

– Ага, для гамбургеров, – чересчур поспешно добавил я.

– Она дает молоко, – уточнила Кэрол, прожигая меня взглядом.

– Да, это я и имел в виду, – пробормотал я, хотя на самом деле у меня и мысли такой не было.

– Мам, сюда идут зомби. Надо уезжать, – почти молила Трейси.

– Так пусть идут! – с вызовом бросила Кэрол.

– Кэрол, их будет не двое и не трое. Их будут сотни, – сказал я.

Ее уверенность чуть поколебалась, но она быстро взяла себя в руки.

– Так пусть идут, – снова ответила она, пусть уже не так дерзко.

– Хотя бы подумай об этом, Кэрол. Мы уезжаем через два дня.

На этот раз я попал в цель. Годы тяжелой работы вдруг взяли свое, и Кэрол схватилась за спинку дивана, почти как я этим утром. Трейси помогла ей сесть.

В тот день мы почти не разговаривали, только время от времени предавались воспоминаниям. Теперь, когда будущее казалось таким тусклым, прошлое сияло особенно ярко. Би-Эм уснул, скорее всего в отчаянной попытке подстегнуть исцеляющие ресурсы собственного тела. Томми сидел в противоположном от Джастина углу комнаты, но то и дело бросал на него суровые взгляды. Если Джастин и знал, что время от времени оказывался в центре внимания Томми или хоть как-то волновался об этом, он этого никак не показывал. Через некоторое время Трейси с Кэрол ушли, наверное, намереваясь обсудить дальнейшие планы. Я решил, что лучше не вмешиваться. Генри лежал у камина, который как по совпадению раз в несколько минут вспыхивал ярче. Что ж, пусть лучше распространяемые им токсичные газы сгорают в огне, чем заполняют всю комнату.

Джен, как пантера, бродила по дому и выглядывала из окон, проверяя, нет ли на улице непрошеных гостей. Тревис своим поведением напоминал множество знакомых мне армейцев – внешне он казался абсолютно спокойным, но при этом сохранял бдительность. Я всегда завидовал таким сдержанным парням. Николь спустилась из своей комнаты прямо в мои объятия. Ее глаза опухли от слез. Она почти сразу уснула на диване: страдания отнимают много сил. А что же я? Я следил за тем, что делают все остальные, и смотрел на огонь. Пляшущие языки пламени помогали мне отвлечься.

Джен была права. Оборонять этот дом было весьма сложной задачей. Да, мы могли заметить приближение врага с любой стороны за четверть мили. Ну и что? Зомби не составляло труда взять нас в кольцо. Мы были уязвимы со всех сторон. В доме было две двери: передняя, выходящая из коридора на крыльцо, и задняя, в кухне. На первом этаже было как минимум двенадцать больших окон, сквозь которые захватчики могут проникнуть внутрь. Это был просто кошмар. Я прекрасно понимал, что Кэрол не позволит мне укрепить нашу оборону. Разрушить лестницу не получится. Трейси меня убьет. Чем больше я думал об этом, тем сильнее убеждался, что лучше не укреплять оборону. Лучше уйти.

Я уже пожалел о том, что сообщил Джастину об изменении наших планов. Какую бы стратегию Элиза ни выбрала изначально, теперь она могла внести в нее коррективы. Мне оставалось только надеяться, что она не сможет двигаться слишком быстро. Будь Би-Эм в лучшей форме, мы бы уехали этим же вечером. Конечно, его можно было оставить на попечение Кэрол. Нет, я быстро отбросил эту шальную мысль – она никуда не годилась. При мысли о том, что нас будут выслеживать и Элиза, и Би-Эм, я даже содрогнулся.

Еще я постоянно думал о том, как тихо в этом доме. С одной стороны, такое спокойствие напоминало затишье перед бурей. С другой – такое умиротворение и гармонию с миром и приносила жизнь на ферме, хотя я и понимал всю иллюзорность этой фантазии. Полагаю, глядя на огонь, я погрузился в своеобразный транс. Наверное, даже не моргал, потому что глаза даже защипало от сухости.

– Скучал?

Мужской голос произнес это, как будто мы стояли на расстоянии мили друг от друга и говорили через связанные струной жестянки. Слова различались с трудом.

На самом деле я не произносил вслух следующие слова, но для простоты я напишу их в форме диалога.

– Кто ты? – спросил я, изо всех сил пытаясь подавить волну тревоги, которая поднималась у меня в душе.

– О, мы с тобой давненько друг друга знаем.

И бестелесный голос рассмеялся.

Ну все, у меня точно поехала крыша. Я всегда знал, что рано или поздно это случится. Помешанная на себе мать, всевозможные наркотики (включая все известные человечеству галлюциногены), учебка морской пехоты, последующие командировки в Ирак и Афганистан – все это не пошло мне на пользу. Добавьте к этому еще и зомби-апокалипсис – и что получится? Классическое помешательство. Я чокнулся. Полностью слетел с катушек. Оставался только один вопрос – как далеко зайдет мое безумие? Сразу ли я упаду в бездонный колодец психоза или же буду погружаться в него постепенно? Если второе, то по дороге вполне можно будет вести заметки о каждом жутком шаге на пути в Полоумный Город. Я был недостаточно силен, чтобы справиться с раздвоением собственной личности. Черт, да Трейси едва выносила меня одного, что уж говорить об новом дополнении?

– Ты еще здесь, придурок? – спросила моя вторая личность.

Супер. Мало того что я схожу с ума, так еще и моя вторая личность – грубая свинья. Чудесно.

– Я с тобой разговариваю! – прокричала личность.

Голос становился все более четким, как будто мой собеседник набирался сил или подходил ближе – или и то, и другое разом.

– Пап!

– Пап! Ты меня за волосы тянешь!

Наваждение моментально прошло. Теперь мне оставалось лишь отпустить зажатые в кулаке волосы Николь.

– Прости, милая, прости, – пробормотал я, случайно выдрав ей несколько волосков. – Прости меня.

– Ничего, пап, – ответила она, садясь и потирая голову. – Ты что, заснул?

– Надеюсь, да, – серьезно сказал я.

Томми посмотрел на меня.

– Я заснул? – спросил я его, но он лишь пожал плечами.

Джастина в комнате уже не было. В камине полыхнуло фиолетовым, а затем пламя снова окрасилось в обычные красно-оранжевые тона. Боже, и что только Генри в него выпускал? Что бы то ни было, запах, наверное, был тошнотворным. Даже он сам не вынес его, встал, отошел на несколько шагов от зоны заражения и снова улегся на пол.

Би-Эм немного поел и вернулся в свою вынужденную кому. Джен не могла усидеть за столом. Не знай я ее, я бы точно решил, что у нее завелись лобковые вши. Она напоминала животное, которое раньше своего «разумного» хозяина чувствует изменения в атмосфере. Приближалась гроза – и вовсе не природного характера.

Вечером я был несколько отстраненным то ли от контакта со своей темной стороной, то ли от того, что настроился на волну Джен. Кэрол, однако, радостно насвистывала, расставляя на столе тарелки с деревенской едой.

Мне захотелось сказать что-нибудь на последнем домашнем ужине, но это было неправильно. Даже если этот ужин и был последним, стоило ли на заострять на этом внимание? Трейси поклевала совсем немного. Судя по всему, Кэрол категорически отказалась ехать с нами и ясно обрисовала ей свои дальнейшие планы. Если мы сумеем достаточно быстро убраться отсюда, ее решение было вполне разумным. Постоянно находиться в дороге нелегко даже для молодых и здоровых людей – в последние дни я и сам чувствовал себя не очень. Я задумчиво потер колено.

– Хочу в этом году вырастить перцы халапеньо, – сказала Кэрол, водружая на стол большую миску с пюре из батата. – Я никогда раньше их не сажала, все время растила только сладкий перец. Но халапеньо намного ароматнее.

– Мам, ты уверена? – спросила Трейси.

– Само собой. Я еще в прошлом году купила семена.

– Ты знаешь, о чем я.

Кэрол улыбнулась и поставила на стол блюдо с разрезанными надвое початками сладкой кукурузы. Я тоже улыбнулся, взял початок и как следует намазал его маслом. Согласен, у Бесси были другие плюсы помимо того, что она представляла собой ходячий стейк. Два дня на фермерских харчах – и я уже почувствовал, как мое тело наполняется соками. Месяца через три я бы мог превратиться в одного из монстров, которые даже с кровати встать от жира не могут – их раньше часто показывали по телику.

– Кэрол, сядь и поешь, – велел я, откусывая чудесной кукурузы.

Генри заснул под столом, поджидая, пока что-нибудь перепадет и ему или просто упадет на пол. Почему-то он решил положить голову прямо мне на ноги, и носки насквозь пропитались его слюной. Когда он наконец подвинулся, моей радости не было предела. Но когда он гавкнул, я встревожился. Никто не шевелился, кроме Кэрол, которая поставила на стол еще одну тарелку – с клюквой. Впрочем, я не мог утверждать наверняка, ведь та клюква, которую я обычно покупал, была цилиндрической формы, и ее приходилось резать ножом. На кухне моментально воцарилась тишина. Опуская на стол стакан с водой, я случайно задел солонку, и этот звук показался оглушительным. Больше никто не двигался. Генри поднялся и зарычал. Я почувствовал, как он дрожит.

– Никогда прежде не слышала, чтобы он рычал, – заметила Джен, поднимаясь из-за стола и вытаскивая из наплечной кобуры «Дезерт Игл» сорок пятого калибра, который она, видимо, подобрала в поле, где его бросил первый реднек.

Раздался звонок, и мы повскакивали с мест. Это был не колокольчик сигнализации, оповещающий о зомби, а настоящий звонок в дверь.

– Я открою, – сказала Кэрол. – Кто бы это мог быть?

Она направилась в сторону коридора.

Я быстро ее обогнал.

– Я сперва проверю.

Не теряя времени даром, я схватил свою винтовку, стоявшую у входа на кухню, а Тревис подхватил дробовик и без всякой команды с моей стороны встал возле задней двери. Джен пошла следом за мной. В коридоре я снял винтовку с предохранителя.

Я медленно приближался к двери, подозревая, что она в любой момент может распахнуться передо мной и за ней будет неизвестный, неописуемый и неизбежный ужас. Жаль, что я не догадался надеть ботинки. Мне вовсе не хотелось встретиться с Создателем, цепляясь за жизнь и скользя носками по отполированному деревянному полу. Лучше было потратить лишние тридцать секунд и обуться, но тут звонки в дверь сменились отчаянным стуком. Что ж, похоже, это не птица случайно влетела в кнопку звонка.

– Поспешите! – крикнула Кэрол с кухни. – Там немудрено и до смерти замерзнуть.

– Я не буду возражать, – тихо ответил я.

Джен кивнула.

Я чуть не обоссался, когда справа от меня на пороге гостиной вдруг вырос Би-Эм.

– Куда это вы крадетесь? – спросил он. Дверь снова содрогнулась. – О…

Би-Эм, хромая, вернулся в гостиную и взял свою новую полуавтоматическую винтовку «Браунинг» калибра.30–06 с рожковым магазином. Я и не догадывался, что такие вообще выпускались, пока не увидел ее собственными глазами. По-моему, стрелять без остановки из такого мощного оружия было просто невозможно. Попробуй я сделать это так, как был – в носках и без ботинок, – то от отдачи, наверное, проехался по полу на манер Тома Круза в фильме «Рискованный бизнес».

– Какого хрена ты лыбишься? – со всей серьезностью спросил меня Би-Эм.

– Ты не Ребекка Де Морнэй.

– Да и ты не Хэлли Берри, – парировал он. – Если что случится, Тальбот, бегите с Джен ко всем чертям. Я вас прикрою.

– Пап! – крикнул Тревис. – Тут какое-то движение!

– Черт.

Я не знал, что делать. Мутное стекло передней двери дребезжало под натиском нашего гостя. Сквозь него виднелись расплывчатые очертания фигуры. Наверное, Кэрол разозлится, если я сначала выстрелю и только потом открою? «Дезерт Игл» Джен висел у меня над плечом, совсем рядом с ухом.

– Э-э, может, сдвинешь его хоть немного?

– Прости.

Ствол пистолета переместился на пару сантиметров подальше, но что-то мне подсказывало, что дела это не меняло: оглушительный звук выстрела даже не успеет набрать скорость, прежде чем ворвется в мой слуховой канал. Впрочем, может, этот выстрел хотя бы уничтожит злобного типа, притаившегося у меня в голове.

– Кэрол? – раздался приглушенный голос из-за двери. – Ты дома?

– О, ради бога! – воскликнула Кэрол и оттолкнула нас с Джен от двери. – Это вовсе не по-соседски!

Отчитав нас, она взялась за ручку.

Я хотел было ее остановить, но моего рывка оказалось недостаточно. Как только дверь откроется, начнется битва, и Кэрол окажется прямо на линии огня. Мы потеряем драгоценные секунды, чтобы убрать ее с пути, нейтрализовать угрозу и снова закрыться. Дверь отворилась. На пороге пританцовывал от холода румяный мужчина. За ним стояла такая же румяная женщина, наверное его жена.