Глава 19
Дневник Майка. Запись шестнадцатая
Наутро мы увидели солнечный свет, но на этом хорошие новости закончились. Внизу толпилось две, может, две с половиной сотни зомби, причем их количество все возрастало. Мы видели, как мертвецы шагают к нам по замерзшим полям, по шоссе и по богом забытым пустошам. Можно было сказать, что они летят к нам, как мотыльки на свет, или как адвокаты на место аварии, или – вот она, правда – как зомби на свежие мозги. Мы слышали, как некоторые уже вломились в номера на первом этаже и в холл мотеля.
Томми подошел к перилам балкона под звон разбитого стекла.
– Ну вот, мистер Ти, автомат с «Кит-Катом» разорили. Уф-ф, вот здорово, что я еще вчера забрал оттуда все содержимое. – Улыбаясь, он приподнял наволочку, до краев наполненную сладостями.
Похоже, он вообще не вспоминал о нашем вчерашнем разговоре. Интересно, специально он это делал или же я просто раздул из мухи слона? Вопросы, вопросы и никаких, мать вашу, ответов! Неужели таким теперь стал наш мир?
Би-Эм открыл огонь. Началась кровавая баня. Тревис ждал до последнего. Раздался оглушительный выстрел «Моссберга», а вскоре после этого застрекотал «АК-47» Денмарка. Металлический запах крови, которая хлынула в ливневые стоки, практически вытеснил вонь мертвецов. На землю полетели куски тел, оторванные высокоскоростными пулями. Из разодранных желудков полилась гнилая слизь. Зомби завязли в болоте плоти и крови. Некоторые падали, путаясь в собственных кишках. Хотите верьте, хотите нет, но дерьмо пахло намного приятнее, чем гангренозные мертвецы.
Быстрый огонь Денмарка и практически бесконечный запас боеприпасов вдвое сократил численность противника. Джен и Брендон тоже присоединились к стрелкам. Головы взрывались. Во все стороны разлетались кусочки кости и мозгового вещества, напоминающие жуткий ливень. Вся парковка окрасилась в красно-коричневые цвета. Падающий с неба снежок почти не скрывал разрушений. Его чистота лишь усиливала контраст с мерзостью содержимого тел зомби.
С тяжелым сердцем я вскинул винтовку и внес свой вклад в дело избавления мира от вида, который эволюция сделала доминирующим. Израсходовав три магазина, ни один патрон из которых не пропал зря, я велел прекратить огонь. Мне пришлось крикнуть три раза, прежде чем мою команду услышали. На ногах не осталось почти ни одного зомби, за исключением маленького мальчика лет десяти. Я отвернулся, заметив у него на горле зеленую лазерную точку. Не знаю, что первым упало на землю – тело мальчика или его оторванная голова. Оба удара гулким эхом отозвались у меня в ушах.
– Мы им показали! – воскликнул Денмарк, и остальные разделили его ликование.
– Что показали? – гневно прокричал я. – Думаешь, им не плевать? Думаешь, другие зомби придут сюда и решат: «Хм… Пожалуй, не стоит связываться с этими людьми, они ребята не промах»? Им все равно. Они будут приходить и дальше. Наши бывшие друзья, наши родственники, наши почтальоны. – Я посмотрел Денмарку в глаза, и он отвел взгляд. – Они не поставят памятник павшим товарищам. Они просто продолжат наступление, пока не останется ничего.
Что ж, похоже, я довел начатое до конца и убил всю радость нашей «победы». Черт, ну я и брюзга!
– Да, Тальбот, умеешь ты испортить настроение, – заметил Би-Эм.
Не было слышно ни звука. Зомби не двигались. Никто не знал, как я отреагирую на заявление Би-Эм. Все вокруг звенело от напряжения. В конце концов я сумел выдавить единственное слово:
– Гад.
А затем я рассмеялся, и все остальные рассмеялись вместе со мной. Казалось невероятным, что мы смеемся на поле брани, но стресс порой находит неожиданные пути для выхода.
Как и ожидалось, отдельные зомби продолжали прибывать, но их неизменно встречали свинцом. Пока я наблюдал, как очередной противник падает под какофонию выстрелов, в мою голову пришла новая тревожная мысль (и даже не одна). Наши минивэны оказались замурованы под останками зомби. До фуры Алекса им было далеко, поэтому о том, чтобы просто сдвинуть тела с пути или проехаться по ним, не могло быть и речи. Ужасная бирюзовая тачка сразу же начнет буксовать, вращая колесами, как стиральная машинка. Расчистка дороги отняла бы у нас слишком много времени, к тому же касаться полуразложившихся тел и оттаскивать их в сторону было не слишком приятно. Как по мне, без костюма биологической защиты пятого уровня за это даже браться не стоило.
Вторая – и не менее важная – мысль заключалась в том, что, даже если бы мы и расчистили путь для машин и, погрузив продукты и боеприпасы, через полчаса оказались на дороге, мы бы вошли в историю как самые неблагодарные гости, которые устроили чудовищный беспорядок и после этого просто сбежали. Зомби пришли сюда за Тальботами, они ожидали обед из восьми блюд. Я не мог бросить Денмарка расчищать это жуткое поле брани в одиночку. Чтобы перенести окровавленные, вонючие тела на безопасное расстояние, сохраняя при этом бдительность, на случай если явятся другие, потребуется несколько часов.
Тем утром меня несколько раз вырвало. В первый раз это случилось, когда я неудачно сошел с лестницы и наступил прямо на человеческий глаз. Раздался хлопок, из-под ботинка потекла смердящая жидкость, и все содержимое моего желудка тут же оказалось на ступеньках.
– Мать твою, Тальбот! – прогремел Би-Эм, который спускался следом за мной.
– Прости!
Я вытер губы. Желудок жалобно бурлил, возмущенный всей мерзостью сложившейся ситуации.
В ограниченном пространстве двора было разбросано столько тел, что не наступать на их КУСКИ было невозможно. Да, подумайте об этом. Это были НЕ пальцы, не руки и не черепные коробки. Это были КУСКИ. О, да кого я обманываю! Казалось, мы шли по дну самого большого в мире блендера, который работал где-то с полсекунды. Превратить содержимое в пюре он не успел, но вот с шинковкой вполне справился. Вам не нравилось, когда мама готовила вонючую печень? Попробуйте наступить на свежую печень трупа! Меня вырвало во второй раз, но облегчения это не принесло. Би-Эм держался немногим лучше моего. Если бы Джен не задавала темп и нам не приходилось ее постоянно «догонять», мы бы, пожалуй, не справились – и не важно, насколько виноватым я бы чувствовал себя за то, что оставил Денмарка разгребать все в одиночку. Джен работала с суровой решимостью.
Пока мы вытаскивали части человеческих тел с парковки, нашу безопасность обеспечивали Денмарк и Тревис. Если бы это была настоящая работа, за которую полагалась оплата, я даже не знаю, какую сумму можно было бы посчитать достойной. Но у выживания своя цена, и нам не оставалось ничего иного, кроме как платить ее. Время от времени раздавались выстрелы, не позволяющие новым гостям прорваться к нам и нами же подзакусить.
Складывая тела в штабель у стены «Дейри Куин», мы присматривали друг за другом. Здесь у наших часовых не было обзора. Я надеялся, что расстояния до мотеля было достаточно, чтобы вонь не чувствовалась в номерах, но основной нашей задачей было, как говорится, убрать тела с глаз долой, чтобы они не будили воспоминания. Впрочем, смыть галлоны крови, которые залили все вокруг, мог разве что библейский потоп.
В третий раз меня стошнило, когда я схватил за куртку тело ребенка. Оно лежало под останками женщины, в чертах которой прослеживалось подозрительное семейное сходство с пацаном. Как известно, семью, которая вместе ест, ничто не разрушит. В жизни ли, в живой смерти или в смерти настоящей убийство семьи было чем-то особенно ужасным, и от этого мне стало не по себе. Мне захотелось выбраться из этого месива плоти и крови. Наклонившись, я подхватил ребенка под мышки и потянул на себя. Видимо, я приложил слишком много усилий, потому что верхняя половина тела мальчишки с чавкающим звуком отделилась от нижней, которая осталась под телами. К счастью, мое падение смягчило крупное тело Фриты, официантки из ресторана «АЙХОП». Ее бейдж тут же исчез в потоке желчи, извергающемся у меня из желудка. Я тотчас поднялся, но голова так кружилась, что я чуть снова не упал на колени. Мои джинсы пропитались кровью и покрылись ошметками плоти. Я уронил мальчишку. Почувствовав, что приступ уже позади, я взял его за руку – просто потому, что так мне было удобнее его тащить. Не оборачиваясь, я приволок его на наше импровизированное кладбище.
Джен нашла где-то снеговую лопату и собрала все, что вывалилось из тела. Пока я шагал обратно, мне стало чуть легче, хоть я и не стал искать этому причины. Если бы меня стошнило еще раз, на тротуаре осталась бы моя селезенка. Целый час я на автомате выполнял свою работу: нагнуться, поднять, протащить, нагнуться, поднять, протащить. Я стал больше похож на нашего врага, чем считал возможным.
Хоть Би-Эм и храбрился, его стошнило на целых два раза больше. Ничего, я был не прочь отдать ему пальму первенства: «А победителем Блевотного кубка 2010 года становится Большой Малютка! Аплодисменты!» Я широко улыбнулся. В бороде у меня застряли кусочки давно забытого ужина. Живот невыносимо болел. Колено едва разгибалось. В общем, улыбка моя была скорее похожа на гримасу. Но я не сдавался.
Трейси, Николь и Брендон почти все утро загружали наши вещи обратно в минивэны. Они закончили как раз тогда, когда с парковки осталось убрать всего несколько трупов. И тут Денмарк взволнованно сказал:
– Майкл, поднимись-ка сюда и взгляни на это.
Я пошел к лестнице. Кровь сотен тел постепенно засыхала у меня на одежде. Учитывая проблемы с коленом и затвердевшие джинсы, по лестнице я лез крайне неловко.
– Черт меня дери, если мне суждено погибнуть именно так, – буркнул я.
– Ты что-то сказал? – спросил Денмарк, который подошел помочь мне, но тут же задумался, так ли ему этого хочется. Он разрывался между желанием проявить учтивость и отвращением ко всему тому, в чем я был вымазан с головы до ног. Учтивость в конце концов победила, и он снова протянул руку.
– Я сам, не беспокойся, Денмарк. – И чуть не расхохотался, заметив его облегчение.
– Пап, давай быстрее! – крикнул Тревис.
Денмарк дружески похлопал меня по плечу и отдернул руку – даже эта безобидная часть моего тела вся была в крови. Через несколько минут я неуклюже подошел к сыну и не увидел… ничего. Николь и Трейси сложили остатки еды в багажник минивэна. Брендон привязывал что-то на крышу своей машины. Би-Эм и Джен устроили перекур – едкий табачный дым красиво поднимался в морозное небо. Даже издалека я видел, как трясутся руки Би-Эм. Джен не сразу удалось передать ему сигарету.
– Что? – растерянно спросил я.
Тревис пальцем указал куда-то на горизонт. Я увидел черную кляксу, пятно на небосклоне. Я увидел чуму, ниспосланную на мою семью и на весь род человеческий. Сотни, нет, тысячи, десятки тысяч зомби маячили вдали, подбираясь все ближе к нам.
– Боже мой, – тихо произнес Денмарк.
– Мистер Ти, пора уезжать, – сказал Томми, протянув ко мне руку.
Я отпрянул, не успел он коснуться меня.
– О, Томми, я не смогу жить с сознанием того, что я еще кого-то выпачкал в этой мерзости.
Он все понял, хотя и на десятую долю не беспокоился о таких пустяках.
– Так мы уезжаем? – взмолился он.
Сцена была не такой героической и не сопровождалась тревожной музыкой, но все же напомнила мне, как в фильме «Властелин колец» орки и пещерные тролли спускались в Хельмову Падь. Я остолбенел. Остаться и принять бой или бежать? Я посмотрел на искаженное страхом лицо Денмарка, на испуганную Мэгги и на отчаявшуюся, пусть и в меньшей степени, Грету. Решение само пришло ко мне. Эти люди открыли нам свои двери и свои сердца. Какое право я имел обрекать их на такой конец?
– Да, Томми, мы уезжаем, – сказал я, и тот с облегчением вздохнул.
– Майкл, – начал Денмарк, оторвав взгляд от бескрайней черноты и с укором посмотрев на меня, – мне казалось, ты более достойный человек.
– Чего? Достойный чего? – не понял я. Я никак не мог взять в толк, о чем он.
– Неужели ты просто бросишь нас с Мэгги и Гретой на произвол судьбы? – спросил он.
– О… – протянул я. – Денмарк, все совсем не так.
Денмарк изогнул бровь, и я догадался, что именно он думает о таких словах.
– Во-первых, вы можете уехать вместе с нами, хотя мне кажется, ничего хорошего вам это не принесет. Во-вторых, мы уезжаем не потому, что боимся битвы. Мы уезжаем, чтобы этой битвы вовсе не случилось.
– Чего? – Теперь настала очередь Денмарка сомневаться в моих словах.
– Денмарк, ты и правда считаешь, что такая толпа зомби этим утром здесь появилась исключительно по совпадению?
Он с трудом улавливал нить разговора, поэтому мне пришлось объяснить подробнее.
– Денмарк, за нами следят. За нами охотятся. Какая-то неведомая сила решила, что наши дни на этой чудной планете уже сочтены.
– Майкл, я понимаю, эти события хорошенько всех потрепали, многие не выдержали давления и сломались, но что делает тебя таким особенным? Зачем зомби охотиться на тебя?! – воскликнул Денмарк.
Мне хотелось объяснить ему, что я был просто довеском к главному охотничьему трофею. Охота велась не на меня, а на Томми. Элизе был нужен Томми. Не знаю, понимал ли это он сам, но сообщать ему об этом я не собирался. Денмарк собрался было обрушить на меня новые упреки, но тут его прервала Мэгги.
– Это правда, Денни, – сказала она, положив руку на его напряженное плечо.
– О чем ты, Мэгги? Я вижу лишь труса, человека, который бежит от ответственности. Да, конечно, он храбрится, сидя возле печки и наслаждаясь вкусной едой. Но стоит бросить железо в огонь – и увидишь истинную крепость металла.
Я понимал, что в нем говорят страх и отчаяние. В его словах не было ни доли правды, но они все равно били прямо в цель, потому что он искренне верил в то, что говорил.
– Посмотри на него, Мэгги! Он даже себя сейчас не может защитить! Что, Майкл, правда глаза колет? Сможешь сегодня уснуть, пока мы с женой будем сражаться не на жизнь, а на смерть? Наверное, у таких, как ты, со сном проблем не возникает!
– Мать твою, Денни! Перестань! – Мэгги схватила его за ремень и развернула к себе лицом, чтобы он увидел ее ярость. – Джастин! Джастин мне все рассказал! – воскликнула она.
– О чем ты говоришь?! – Денмарка ослеплял гнев, не позволяя ему мыслить здраво.
– Их преследуют с того самого дня, как они покинули свой дом в Колорадо. Какая-то женщина по имени Элиза, которая каким-то образом влияет на зомби. – Денмарк смотрел на жену так, словно прикидывал, сумеет ли достать таблетки от шизофрении, если такие вообще существуют в природе. – Джастин знал, что они на подходе, просто не догадывался, что они уже так близко.
Мэгги медленно закрыла глаза и растворилась в теплых объятиях мужа.
– Прости, пап, – тихо пробормотал Джастин, стоя за ее спиной.
– Джастин, ты не виноват. Ты в ловушке, как и все мы, – сказал я. От этого ему было не легче, но он все же принял мою поддержку с той же жадностью, с которой усталый путник принимает воду посреди пустыни.
– Что происходит?! – вскричал Денмарк, вытаращив глаза.
– Я просто пытаюсь сказать, Денмарк, что, если мы уйдем, стадо здесь, скорее всего, даже не остановится, – объяснил я. Он понял мои слова. Ему просто нужно было время, чтобы осознать их смысл. – Денмарк, клянусь тебе, ты можешь мне доверять, насколько вообще можно доверять другим людям в эти темные дни. Вы можете поехать с нами. Черт, да я был бы вне себя от счастья, если бы вы с вашей огневой поддержкой поехали с нами! Но это станет худшим решением за всю вашу жизнь. Я не могу гарантировать, что рано или поздно зомби не набредут на ваш мотель… но этот легион… – Мы все повернулись, чтобы снова взглянуть на него. – Он тут ради нас.
Денмарк посмотрел на мертвецов, затем на меня, а затем снова на мертвецов. Он облизал губы и произнес фразу, которая едва не убила меня:
– Может, вы Грету заберете?
Мэгги отвесила ему подзатыльник.
– Би-Эм, Джен, поторапливайтесь! – крикнул я. – Скоро выезжаем.
– Ради бога, Майк! – взмолилась Джен. – Я с ног до головы в крови. Я надеялась вскипятить воды и помыться.
– Можешь и так поступить, но сперва поднимись на пару ступенек и посмотри вокруг.
Даже издалека я заметил недоумение у нее на лице. И все же она исполнила мою просьбу. Ей понадобилось всего полсекунды, чтобы передумать.
– Ладно, пойду соберу вещи, – сказала она.
Надо отдать ей должное, она немного побледнела, но не ударилась в панику.
Пусть к нам и приближалась толпа заразных каннибалов, я не собирался уезжать, не счистив с себя толстый слой грязи, пота, крови, экскрементов и ошметков человеческой плоти. Вытащив свой боевой нож, я срезал с себя всю одежду – засохшая кровь уже превратилась в броню.
Стоя голым посреди номера, я смотрелся в большое зеркало. Судя по всему, месяц в мире зомби можно было приравнять к месяцу интенсивных тренировок. Черт возьми, я выглядел прекрасно! На животе даже начинали появляться кубики пресса. Бока ушли без следа. Тело выглядело сильным и подтянутым. Даже кусочки плоти, прилипшие в самых неожиданных местах и под самыми неожиданными углами, не могли омрачить впечатления от изменений, произошедших с моим телом. Я был близок к той форме, в которой пребывал лет двадцать назад. Похоже, в убийствах все же были свои преимущества. При этой мысли в моих карих глазах не промелькнуло ни искорки веселья.
Я включил душ, подождал несколько секунд и сунул руку под мощную струю. Нескольких секунд должно было хватить для того, чтобы вода нагрелась, но здесь меня постигло разочарование. Я попытался подготовиться к тому, что мое тело пронзят ледяные иглы. Нет на свете такого человека, который бы не понял, о чем я говорю. Можно настроиться на холодный душ, можно даже пару раз ударить себя по щекам, чтобы забыть о предстоящей пытке. Все тщетно. Стоит холодной воде попасть выше ваших колен, как организм впадает в шок. Даже просто перевести дыхание становится сложно. Ты делаешь короткие, отрывистые вдохи сквозь сжатые зубы. Скрещиваешь руки на груди, как будто это может хоть немного ослабить ощущаемый тобой чудовищный дискомфорт, граничащий с безумной болью. В это мгновение ты даже не можешь понять, ради чего ты себя на это обрекаешь. Поломка водонагревателя должна считаться самой уважительной причиной неявки на работу.
Но на этот раз ситуация была нетипичной. Я ничего не чувствовал. Не чувствовал боли и не чувствовал мира. Я уперся руками в стену душевой кабинки и позволил ледяной воде унести с собой мою душу. О мыле я вспомнил не сразу. Как будто со стороны я наблюдал, как мужчина по имени Майкл Тальбот намыливал крошечным кусочком свою оголенную грудную клетку. Шампунь смешался с потрохами. Жаркое человечности потекло в водосток. Этот Майкл даже не заметил, как вышел из-под холодных струй. Та часть меня, которая составляла большую долю моей личности, воспользовалась этой возможностью, чтобы воссоединиться с более примитивной моей стороной. Я осторожно напомнил этой примитивной стороне, что ей следует вытереть свою промерзшую задницу, пока я не подхватил пневмонию.
Пока я терзал свою душу, Трейси принесла мне чистую одежду. Я снова стоял перед зеркалом и дрожал – отчасти от холода, отчасти от боли, но в основном от чувства ужасной потери. Мое тело приспосабливалось к суровым условиям этой жизни гораздо быстрее, чем разум. Но когда и разум привыкнет к новым реалиям, останусь ли я тем человеком, которым хочу быть? Или стану тем, кем мне придется?
Трейси обожгла меня своим прикосновением. Тепло ее руки пробудило во мне целый ураган чувств. Ее легкое, чувственное касание вернуло меня к действительности. Мое тело среагировало именно так, как ему было предначертано природой (или Богом, тут уж каждый сам решает).
– Выглядишь усталым, Тальбот, но почти так же, как и в день нашей свадьбы.
Я повернулся к Трейси. Когда мы поженились, я служил в морской пехоте, поэтому неудивительно, что теперь я стоял по стойке «смирно». Если вы не поняли мой намек, перечитайте эту фазу еще раз и подумайте. Я подожду… Поняли?
Трейси рассмеялась:
– Да, и он такой же, как в день нашей свадьбы, Майк.
– И?
– Даже не надейся. – Она кинула мне одежду и развеселилась пуще прежнего, когда трусы повисли на их личной вешалке. – Одевайся, я хочу уехать, прежде чем мы навлечем новые беды на этих людей.
– Би-Эм и Джен готовы? – спросил я, когда моя «вешалка» упала и уронила свою ношу.
– Майк, они уже полчаса как готовы. Ты мылся сорок пять минут. Понятия не имею, как у тебя это получилось!
– Сорок пять минут? – Я не мог в это поверить.
– Может, если бы ты вышел пораньше… – с хитринкой протянула жена.
– Так нечестно! – вскричал я. – Что за несправедливость!
– Может, в следующий раз, – небрежно бросила она и вышла из номера, чтобы я скорее оделся.
– Надеюсь, следующий раз настанет, – сказал я в сторону закрывшейся двери.
Я оделся и вышел на улицу уже через пять минут. Морозная зима Северной Дакоты не шла ни в какое сравнение с тем холодом, который я только что испытал в физическом и в духовном смысле. На его фоне она показалась мне даже довольно мягкой.
Би-Эм стоял у перил и курил.
– Я не знал, что ты куришь, – заметил я и протянул руку за сигаретой.
– Я и не курю, – ответил он, протянув мне ее. – А ты?
– И я тоже, – кивнул я, вдохнул побольше дыма и медленно выдохнул. – Знаешь, Би-Эм, тебе не обязательно с нами ехать.
– Знаю, Тальбот, – сказал он, снова забирая сигарету у меня из пальцев.
– Ты ведь понимаешь, что это стадо идет за нами?
– И это я понимаю, Тальбот, – подтвердил он и вернул сигарету мне.
– Если мы уедем, а вас с Джен оставим здесь… Вы будете в безопасности.
– А вот в этом я не уверен, Тальбот. Хватит пугать меня. Давай сюда курево. Каким человеком я буду, если брошу тебя сейчас?
– Живым, – честно ответил я.
Здоровяк рассмеялся и бросил окурок с балкона. Перевернувшись несколько раз, он приземлился в луже крови. Би-Эм этого не заметил. А вот я – да.
– Чего ты от меня ожидаешь, Тальбот? – Он не сомневался во мне, просто спрашивал моего мнения.
Я пожал плечами:
– Есть большая вероятность, что моя дорога ведет в беспросветный тупик.
– Все лучше, чем доживать свои дни в компании лесбиянки и мегеры. Вот что, Тальбот: выкурю-ка я еще одну сигарету, оценю последствия своих действий, а потом залезу в твой уродский минивэн.
Я понял намек и ушел, расстроившись, что не смогу еще раз затянуться его сигаретой.
Трейси обнимала Мэгги на прощание.
– Смотрю, ты идешь на поправку, Тальбот.
– Чего?
– Я видела, как ты курил.
– Вот черт, я хотел сохранить это в тайне.
– Расслабься, я не об этом. Пару месяцев назад – черт, да даже пару дней назад! – ты бы не взял сигарету из рук самого Папы Римского, даже если бы он предварительно освятил ее и окропил святой водой.
– Хм… Я об этом даже не подумал.
Трейси приподнялась на цыпочки и поцеловала меня.
– Все равно что пепельницу целовать, – заметила она и пошла к лестнице.
Я позволил Джен в свою очередь воспользоваться правом на отказ покинуть нашу веселую банду неудачников. Ее ответ до странности походил на слова Би-Эм:
– Разве лучше провести остаток дней в компании качка и мегеры?
Томми со слезами на глазах обнял Мэгги.
– Миссис Мэгги, вы точно не хотите взять немного? – спросил он, поднимая свою наволочку с «Кит-Катами».
– Точно, милый. Они просто застревают у меня в зубах, да и сладкоежкой я никогда не была.
Томми склонил голову набок, словно Мэгги только что сказала самую бредовую вещь на свете.
– Серьезно? – немного успокоившись, переспросил он.
Наверху из нашей группы остались только мы с Томми. Я подошел к Грете и ради приличия обнял ее. Стоило мне оказаться рядом, как я почувствовал ее напряжение. Ей-богу, мебель и та скрывала в себе больше любви. Мэгги была ее абсолютной противоположностью. Судя по всему, в ней любви хватало на двоих. Она промочила слезами мою куртку.
– Мэгги, пусть уже идет, – пожурил ее Денмарк. – Ты его что, удушить собралась?
– Вовсе нет, – ответила она, но поняла намек и раскрыла объятия.
– Спасибо, Денмарк. – Я пожал ему руку. – Я никогда не забуду этой передышки.
– Уж постарайся, – сказал он.
Его губы чуть дрогнули, но старый мерзавец не позволил себе разразиться плачем.
Спустившись к машинам, мы все по очереди помахали хозяевам мотеля. Я нажал на клаксон, и мы направились на север, к следующему пункту нашего маршрута.
Томми повернулся на сиденье и смотрел на мотель сквозь заднее стекло. Только когда он окончательно скрылся из вида, Томми сказал:
– Они не переживут эту зиму.
Я ударил по тормозам, и Брендон чуть не врезался мне в зад.
– А если мы останемся, Томми? – спросил я.
Он покачал головой:
– Они погибнут раньше.
– ВОТ ДЕРЬМО! – вскричал я, ударив кулаками по рулю.
Я вдавил в пол педаль газа, и Брендон изо всех сил постарался не отстать.
