Глава 14
Дневник Майка. Запись двенадцатая

– Так, – сказал я, изучая маленькую карту, найденную на столе у автодилера. – В город мне заезжать не хочется, но, если «Желтые страницы» не врут, в нескольких милях отсюда есть магазин спортивных товаров. Давайте попробуем пополнить наш арсенал и раздобыть немного патронов. Может, там и еда какая найдется.

Брендон явно чувствовал себя не в своей тарелке. Вокруг было слишком много домов и слишком много укромных уголков, из-за чего все мы сидели как на иголках. Минивэн не шел ни в какое сравнение с танком, и от этого нам становилось только хуже.

– Думаешь, там хоть что-то осталось? Туда, наверное, все заезжают.

– А у нас много было шансов, чтобы добраться до этого магазина? – спросил я.

– Понял тебя.

Эпидемия разразилась так внезапно и распространилась так быстро, что большинство даже не успело подготовиться к ней. Мизерные шансы на выживание остались только у настоящих параноиков. Я усмехнулся про себя. Даже если людям каким-то образом удастся выжить в этом мире, процветания нам все равно не добиться, ведь мы все разбредемся по углам и из страха не будем искать других представителей собственного вида. В конце концов мы умрем… В одиночестве. Полные подозрений.

Трейси, Томми, Генри, Тревис, Джен и я уселись в мою чудовищную машину. Брендон, Николь, Джастин и Би-Эм разместились во второй.

Когда мы въехали на парковку спортивного магазина, солнце уже клонилось к горизонту. Свет в магазине не горел. Окна зияли пугающей чернотой. Мы, люди, по природе своей боимся темноты. Поэтому наши предки и разжигали огонь, чтобы отогнать «демонов». Ночью было страшно от одной мысли, что рядом бродят чудовища. Теперь, когда ненормальное стало нормальным, наше воображение постоянно испытывало перегрузки. Ведь каким бы изощренным оно ни было, все мыслимые ужасы теперь стали реальными. Воображать было уже нечего. Все это пронеслось у меня в голове, пока я пытался разглядеть хоть что-нибудь в обсидиановой черноте магазина.

– Пойду проверю, что там внутри, – сказал я, надеясь, что кто-нибудь предложит мне подождать до утра.

Черта с два. Ну и дерьмо! Я открыл дверцу минивэна, все еще злясь, что мне теперь приходится ездить на такой ужасной тачке. Я бы с радостью хлопнул этой дверцей изо всех сил, но мне не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Ну да, а еще мне казалось, что эта хлипенькая дверца может отвалиться к чертям. Не хватало еще ездить по населенному зомби миру в машине, открытой всем ветрам. Это все равно что попытаться спрятать открытую банку с ветчиной на Гавайях.

Кроме тихого мурлыканья двигателей двух минивэнов (сарказм – на самом деле они гудели так, словно в сушилку одновременно засунули нескольких котов и здоровенную упаковку батареек), не было слышно ни звука. Ночь была тихой. Мертвецки тихой. (И не говорите, что я вас не предупреждал!) Я осторожно отошел на порядочное расстояние от машин и навострил уши. Это, конечно, не в тему, но все же: как вообще можно «навострить» уши? Изменить их положение их нельзя, увеличить уровень громкости – тоже. Пожалуй, можно только сконцентрироваться на звуках. Жена гордилась бы мной, узнай, что я нашел такое объяснение.

Ничего. Я ничего не услышал. И все же это не принесло мне облегчения. Тишина пугала почему-то даже сильнее. Когда слышишь звук, сразу понятно, на что обратить внимание. Без него не знаешь, с чего и начать. Я прислонился лбом к холодному стеклу, приложил к нему руки на манер бинокля и попытался разглядеть хоть что-нибудь. (Жаль, глаза навострить не получается, как ни старайся) Результат был примерно тот же – ничего. В такие моменты в низкобюджетных фильмах кто-нибудь обязательно прилепляется к стеклу изнутри, пугая героев и зрителей. И что вы думаете? Я был АБСОЛЮТНО уверен, что так и должно произойти сейчас, в реальной жизни. И был приятно удивлен, когда ничего подобного не случилось.

Би-Эм и Тревис тоже вышли из машин. Я вздрогнул, когда они открыли двери. Вообще-то я чуть не обоссался от страха – надеюсь, никто этого не заметил. Я постарался не подавать виду.

– Что там? – крикнул Би-Эм, и от его голоса задребезжало стекло.

– Было пусто, но теперь все может измениться, – проворчал я.

– Чего? – громогласно переспросил он.

– Тащи монтировку! – проорал я.

Тревис направился прямиком ко мне, а Би-Эм полез в багажник минивэна в поисках монтировки.

– Нашел! – торжествующе воскликнул он.

– Друг, прекрати орать! – сдавленным шепотом ответил я. Все нужно было показывать на своем примере.

– Ладно! – крикнул Би-Эм и направился ко мне.

В свете фар его громадный силуэт с пистолетом в одной руке и монтировкой в другой выглядел устрашающе. Я даже посетовал, что вовсе не этот классический образ из фильмов ужасов был нашей главной проблемой.

– И зачем она тебе? – спросил Би-Эм, передавая мне монтировку.

В ответ я слегка постучал по стеклу.

– А-а, – протянул Би-Эм и попятился.

Прицелившись, я постарался прикрыть глаза, чтобы в них не попали осколки стекла и как-то защитить уши от шума. Но что тут поделаешь? Бог не снабдил наши уши веками, а ведь они бы порой не помешали! Впрочем, такое благословение вполне могло обернуться проклятием. Только представьте: мы, парни, смогли бы НА САМОМ ДЕЛЕ выключать болтовню своих вторых половинок. Проблема только в том, что они бы тогда не просто подозревали, что мы их не слушаем, но и имели бы визуальное доказательство. Ладно, признаю, идея не из лучших.

– Пап, – спокойно сказал Тревис, и я остановился на середине замаха. Монтировка лишь слегка коснулась стекла. – Дверь открыта.

– Ага, я видел, – ответил я и вернул монтировку Би-Эм. – Трейси! – крикнул я через плечо.

– Да, да, все поняла, – бросила она и пересела с пассажирского сиденья на водительское. Устроившись и на свой вкус отрегулировав кресло, она показала мне два пальца вверх – готово.

– А зеркала настраивать не будешь? – спросил я.

Она снова ответила мне жестом – на этот раз не столь приличным.

Я глубоко вздохнул. Чтобы войти в эту дверь, мне нужно было задействовать все резервы смелости. Би-Эм шел следом за мной, а Тревис замыкал цепочку. Я еще раз втянул в себя холодный воздух, и тут Томми проскочил мимо меня и скользнул внутрь.

– Откуда он, черт возьми, взялся? – недоуменно спросил Би-Эм.

– Похоже, внутри безопасно, – заметил я и ступил в черноту.

Сделав пару шагов, я остановился. Не от страха и не от дурного предчувствия – я просто ни черта не мог разглядеть. Мне вовсе не хотелось напороться на какую-нибудь лыжную палку или свалить полку с гантелями. Томми, однако, ходил по магазину так уверенно, словно у него была карта. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним по пятам.

Тут Би-Эм врезался мне в спину, и я чуть не растянулся на полу.

– Прости, друг. Куда он подевался?

– Черт, Би-Эм, я руки своей разглядеть не могу, а ты меня спрашиваешь, куда он подевался!

Мы с Би-Эм повернулись одновременно. Не знаю, совпали ли в этот момент наши мысли, но на лице Би-Эм читалось такое благоговение, что сомнений у меня не оставалось. Томми сиял, как архангел Михаил, пришедший обрушить кару на этот грешный мир. Когда глаза привыкли к свету, мы поняли, что парень держит в руках походный фонарь на батарейках. Я встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, но – клянусь! – на секунду я все же заметил, что дело не только в фонаре. Мне хотелось спросить у Би-Эм, но он бы, наверное, начал бы отпираться. Черт, да ведь я и сам не понял, что именно я там увидал.

– Я нашел кокосовый зефир! – заявил Томми, сунув в рот очередной кусок лакомства.

– Ты слышал, как он пакет открыл? – спросил Би-Эм.

– Би-Эм, я уже не пытаюсь объяснить, что делает этот парень. От этого только голова болит.

– Ладно, проехали.

Через двадцать минут все собрались в дальнем левом углу магазина. Мы зажгли несколько фонарей и поставили пару палаток. Томми решил, что они могут сравниться разве что с зефиром. Дверь мы (точнее, Би-Эм) приперли кучей тяжестей, чтобы ее нельзя было открыть. Но никто не забыл о происшествии в полицейском участке Воны. Я припарковал один минивэн у двери, а второй – у запасного выхода на задворках магазина. В худшем случае нам некоторое время придется поездить на одной машине. И если есть на свете справедливый Бог, нам удастся избавиться от мерзкой бирюзовой тачки.

К счастью, мы были в Миссури, а не в каком-нибудь неофашистском штате вроде Нью-Йорка. В магазине нашлась целая куча оружия и боеприпасов. Если бы не два здоровенных окна на фасаде, я бы даже предложил остаться здесь до весны.

Еды, пусть и не слишком вкусной, тоже было достаточно. На полках был невероятный ассортимент сушеного мяса, причем мы отыскали даже страусовое. К нашему удивлению, оно оказалось совсем не похоже на курятину – есть его было просто невозможно. Еще мы нашли кучу еды быстрого приготовления и даже праздничный ужин для Дня Благодарения. Распотрошив несколько таких пакетов, мы устроили настоящий пир. Конечно, на трапезу индейцев и первых поселенцев это походило мало, но мы были действительно благодарны тому, что живы и до сих пор вместе. К несчастью, пива в магазине не нашлось, а по телевизору не показывали футбольного матча, но мы обошлись и без этого. Мальчишки достали луки и стрелы и принялись стрелять в манекены, наслаждаясь возможностью атаковать противника, который не хочет тебя съесть. Даже Джастин стал веселее, чем в последние дни. Это меня очень порадовало.

Время шло, а мы все очень устали. Трейси с любопытством наблюдала, как я разбиваю еще одну палатку в некотором отдалении от остальных. Картинно потянувшись, я дал всем понять, что отправляюсь на боковую. Мысли так и прыгали у меня в голове, но это не помешало мне практически сразу отключиться.

Меня со всех сторон окружали яркие цвета. Казалось, я попал в Сладкое королевство. Я не шучу! По холмам из взбитых сливок неспешно текла шоколадная река. Тут и там стояли деревья из карамельных палочек и огромные, похожие на брокколи – которая здесь была совсем не к месту – кусты. Еще более необычно выглядели сладкие батончики в обертках, которые свисали с раскидистых ветвей. По реке на громадном «Сникерсе» ко мне плыл Томми, который периодически прекращал работать веслами, и откусывал шоколад.

– Эй, мистер Ти! – воскликнул он.

Он с ног до головы был покрыт шоколадными брызгами.

Тут ко мне подбежал Генри, в зубах он сжимал огромную кость из белого шоколада.

– Томми, собакам шоколад вообще-то вреден.

– Это не настоящий шоколад! – театральным шепотом сказал Томми. – Это какао! Собакам его можно!

Сойдя на берег со своего плота, Томми подошел ко мне вплотную и радостно улыбнулся.

– Мистер Ти, я даже не знал, что сумею, но все получилось, – гордо заявил он.

– Сумеешь что, Томми? – уточнил я, полагая, что он имеет в виду переправу через реку на шоколадном батончике. – И откуда здесь брокколи?

– Привести вас сюда, – объяснил Томми. – Мама всегда говорила, что мне нужно есть больше овощей.

– Привести меня сюда? Томми, это ведь сон. Что происходит?

– Просто проверка. Вам пора. Миссис Ти уже на подходе.

– Что?

Я резко проснулся. Трейси как раз вошла в палатку.

– А тут довольно уютно.

– Привет, дорогая, – хрипло бросил я, не понимая, где нахожусь.

Случилось что-то невероятное, но мне нужно было время, чтобы это осмыслить. Трейси тем временем залезла в спальный мешок, который я для нее расстелил. Через несколько секунд я уже забыл о своем «сне» и набросился на нее с грацией одурманенного тигра.

– Ты что творишь? – недоуменно спросила она.

– Сама знаешь, – тихо ответил я.

– Нет, не знаю, – возразила она.

– Да ладно… Знаешь ты все, – сказал я, пытаясь ее завести.

– Нет, не знаю… Постой-ка… Ты что, пытаешься меня соблазнить? – удивленно пробормотала она. – Ты сдурел?! – Она тотчас повысила голос. – Да скорее у тебя из задницы золото посыплется!

Вероятность этого показалась мне ничтожной, так что, видимо, мне не на что было рассчитывать. От громогласного хохота Би-Эм, который расположился в палатке в нескольких метрах от нас, мне стало еще хуже. Я ведь мужик. А мужики, как бы ни было сложно, пока не померли, только и думают, что о сексе. Я засыпал, чувствуя, как пылают щеки. Неудивительно, что мне приснился пляжный лежак.

– Зачем манекенам соски? – поинтересовался я на следующее утро, вылезая из палатки и поправляя свое хозяйство. Чертов Би-Эм, как всегда, не упустил шанса заметить мое негодование.

– Золотую двадцатку не разменяешь? – усмехнувшись, бросил он. – Смотрю, тебе вчера не перепало?

Я уже собрался окатить его волной проклятий, но тут с его губ сорвалось слово, которое спасло положение:

– Кофе?

Я пошел к нему.

– Слишком близко не подходи, мы едва друг друга знаем! – рассмеялся он.

– Очень смешно, – буркнул я и взял чашку с дымящейся амброзией.

Кофе, конечно, был не из ресторана, но на вкус вполне сносный. Я уселся рядом с Би-Эм и, чтобы его немного позлить, приобнял его одной рукой.

Он тотчас вскочил на ноги.

– Мужик, ты чего? – вскричал он.

Я изобразил святую невинность.

Би-Эм передвинул свой стул на самый дальний край нашей туристической стоянки. Ночью кто-то нашел на полках муляж костра с поленьями и камнями и поставил его в центр расчищенной накануне площадки.

Когда Би-Эм опустил на стул весь свой немалый вес, я спросил:

– И как только эта хлипкая штуковина тебя выдерживает?

– Не ссорьтесь, мальчики, – сказала Джен, вернувшаяся из туалета. Она передала Би-Эм флягу с водой, и тот жадно припал к ней губами, проглотив сразу половину содержимого.

– Хочешь? – спросил он, протянув мне флягу.

– Не, спасибо. Я сам принесу, – ответил я.

– Майк, да возьми уже, – сказал Би-Эм, ткнув мне флягой прямо в лицо.

– Забей, дружище. Я сам.

– Но здесь ведь еще осталось немного! Не усложняй, – с некоторым раздражением бросил Би-Эм.

– Би-Эм, я не хочу. Я могу и сам сходить за водой, – отрезал я.

– Это все потому, что я черный?! – воскликнул он.

Джен повернулась к нам, чтобы увидеть, как будет развиваться эта опасная ситуация. О, я-то прекрасно знал, что будет дальше! Скорее всего, Би-Эм заедет кулаком мне в зубы.

– Би-Эм, да ладно тебе. Ты ведь меня знаешь.

– Хрена с два я тебя знаю, – прошипел он. Казалось, от гнева он увеличивался в размерах. Еще секунда – и он готов был сорваться со стула.

Все парни подошли ближе. Брендон выступил на передовую и собрался при необходимости броситься наперерез здоровяку. Впрочем, сомневаюсь, что Би-Эм обратил бы на него хоть какое-то внимание.

Трейси решила воспользоваться этим дивным моментом, чтобы вылезти из палатки.

– Би-Эм, – с нажимом сказала она.

– Трейси, с тобой у меня нет проблем, – пробурчал Би-Эм, не сводя от меня глаз. – Ты этого хочешь, Майк? Хочешь, чтобы жена за тебя со всем разбиралась?

– Би-Эм! – воскликнула Трейси.

– Что тебе надо, ЖЕНЩИНА? – вскричал Би-Эм.

– Он бы не взял флягу, даже если бы ее принесла я, – объяснила Трейси.

– Да ладно? – удивился Би-Эм.

– Би-Эм, Майк – гермофоб. Клянусь, если бы я глотнула из фляги, он бы не взял ее у меня из рук.

– Правда? – недоверчиво переспросил Би-Эм и снова повернулся ко мне. – Пожалуй, мне стоит извиниться, – сказал он и рассмеялся. – Погоди-ка… Как же вы тогда целуетесь? Не, забудь, не хочу этого знать.

Би-Эм покачивал флягу в руках и то и дело разражался новым приступом смеха, как будто ничего забавнее в жизни не слышал.

– И не поцеловаться… – Он хохотнул. – А то вши заведутся.

Если бы он не представлял собою монолит, он бы треснул от смеха по швам.

– Да ладно, Майк? Ты реально не можешь пить из чужой бутылки? – спросила Джен. – Забавно.

Я с трудом улыбнулся. Невроз номер двадцать два поднял свою мерзкую голову.

– А откуда у вас дети? Искусственное оплодотворение? – сквозь смех выдавил Би-Эм. – Непорочное зачатие? Погодите… погодите… я понял! Дублер!

Я поднялся на ноги и оставил Би-Эм в одиночестве. Он так разошелся, что даже не заметил моего отсутствия.

– Вот блин, Майк! Еще бы чуть-чуть… – воскликнул Брендон, когда мы на несколько шагов отошли от содрогающегося титана.

– Да, кстати, Брендон… Я ценю твой порыв. Но ты и сам видишь, как часто я попадаю впросак.

– И все из-за спешки, – добавил он.

– Так и есть, – кивнул я. – Суть в том, Брендон, что я не хочу тащить кого-то за собой. – Брендон повесил нос. – Пойми меня правильно, Брендон, я ценю любую помощь, но не смогу жить с осознанием того, что с кем-то из вас что-нибудь случилось… особенно в процессе спасения моей задницы.

Казалось, Брендон хочет что-то ответить, но мне не хотелось давать ему пространства для маневра.

– Да ты только подумай… Николь ведь из меня всю душу вынет!

Сказав это, я внимательно посмотрел на него.

– Пожалуй, вы правы, – признал Брендон.

Я изогнул бровь.

– Нет, само собой, вы правы, – поправился он.

Би-Эм тем временем успокоился. Но Трейси, похоже, еще не готова была спустить меня с крючка.

– Ты только представь, что он делает, прежде чем сходить в туалет!

– Трейси! – воскликнул я, похолодев от ужаса.

– Но это еще не самое страшное, ведь…

– О, Боже всемогущий!

Джастин, Тревис и Томми продолжили стрелять по манекенам. Я решил посмотреть, как у них идут дела. Манекены были выстроены в два ряда, по семь штук в каждом, и напоминали приближающихся зомби. Стрелы летали повсюду и даже вонзались в потолок, но значительная их часть все же с невероятной точностью поражала цель. Я появился на «полигоне» как раз в тот момент, когда Томми натянул тетиву и выпустил стрелу, которая, высекая искры, воткнулась в пол в нескольких футах.

– Неплохо, Томми, – сказал Тревис. – Пока это твой лучший выстрел.

Томми просиял.

– Правда? – спросил он и передал Джастину испачканный клубничным джемом лук.

– Фу-у, – протянул Джастин, вынимая влажную салфетку из припасенной на такой случай пачки.

Мы с Брендоном переглянулись. Он первым нарушил молчание.

– Майк, это треть той дистанции, с которой он подстрелил того парня при нападении Дургана.

Я кивнул. Что тут было сказать?

– И теперь он стреляет из профессионального лука, это уже не детская игрушка.

Я снова кивнул. Было отрадно понимать, что не я один примечал многие вещи.

– Что такое, милый? – спросила Николь, обнимая Брендона. – Ты что-то сам не свой.

– Все в порядке, крошка, – ответил Брендон и наклонился, чтобы ее поцеловать.

Я отвел глаза. Мне не хотелось, чтобы кто-то чувствовал себя неуютно. Но, черт побери, дочь все время казалась мне семилетней принцессой, папочкиной любимицей! Я понимал, что она уже выросла, что у нее теперь своя жизнь. Просто в моем мире она сохраняла обет безбрачия. Мне было достаточно отвернуться, чтобы спокойно спать по ночам. Да, однажды – скорее рано, чем поздно – мой мозг просто остановится. Выдаст какой-нибудь человеческий аналог синего экрана смерти. К несчастью, кнопки перезагрузки у себя я пока не нашел.

Джастин выпустил стрелу. Она вошла манекену прямо в пах, от чего одни засмеялись, а другие поморщились. Клянусь, Джастин на мгновение взглянул на меня, а затем присоединился к всеобщему ликованию.

Но тут всех отвлек какой-то грохот со стороны фасада. Я должен был сразу же взять командование на себя и распределить задачи. Не было ничего важнее, чем выбраться из магазина живыми. Но, признаю, любопытство одержало верх, и я направился к двери. На одну только ночь с начала всего этого дерьма я почувствовал, что нахожусь в безопасности, но это было лишь иллюзией, которая вот-вот должна была разбиться вдребезги.

Тревис первым подскочил к окну:

– Ничего, пап, там всего один.

Ему не стоило и уточнять, что этот «один» не человек, а зомби.

– Э-э… пап… вообще-то их больше, – с сомнением в голосе добавил он.

– Черт, да их всегда больше. Они как долбаные волки. Живут стаями, – раздраженно бросил я.

Я был вне себя от того, что мой новый дом оказался вовсе не таким безопасным, как я надеялся.

Брендон и Николь тоже подошли к окну и встали рядом с Тревисом. Вдруг Николь развернулась и бросилась обратно к нашей «стоянке». Она ничего не сказала мне, но но я заметил слезы на ее лице, когда она пробежала мимо.

– Что с ней такое? – спросил я.

Мне хотелось надеяться, что Николь просто переигрывала. Но это было не так.

– Майк, тебе стоит самому взглянуть, – тяжело сглотнув, ответил Брендон.

– Правда? – переспросил я.

Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. А потом из меня как будто выбили все дерьмо. Фигурально выражаясь, конечно, хотя лучше бы буквально. Напротив меня стоял мой старый недруг – нас разделяли лишь пара шагов да тонкое стекло.

– О, Джед… Что они с тобой сделали?

Мне хотелось разрыдаться. Я упал на колени, и спортивные наколенники немного смягчили удар. Повалившись на пол, я закрыл лицо руками и дал волю слезам. Я вздрагивал всякий раз, когда Джед бился головой о стекло. Он широко разевал рот, и слюна капала прямо на его заляпанную грязью рубашку. Из-под верхней губы виднелся сломанный зуб. Грязными пальцами с вырванными ногтями он царапал стекло. Его затуманенные глаза без жалости смотрели прямо на меня. Опустив взгляд, я почувствовал в себе решимость, хотя внутри меня бушевала настоящая буря.

– Брендон, бери Джастина и Тревиса и начинай эвакуацию по плану, который мы вчера обсудили.

Брендон быстро научился не обсуждать приказы, и я был благодарен ему за это.

– Майк, одна машина или две? – быстро спросил он.

– Давай две, но только быстро.

Я чувствовал, что он просто сгорает от любопытства.

– Майк, их ведь всего ничего. Я понимаю, это Джед и все такое, но…

Я указал на бейджик с именем, пристегнутый к нагрудному карману Джеда.

– Вот черт.

Брендон тут же развернулся и пошел к палаткам, а Джастин и Тревис последовали за ним.

Я долго всматривался в глаза Джеда, всем существом пытаясь разглядеть в нем хоть какие-нибудь остатки человечности. Но ничего не находил. Он был готов съесть меня безо всякого сожаления. Я медленно оттащил от двери всякие тяжести, которыми Би-Эм припер ее накануне. С каждой следующей гирей я словно отхватывал кусок от собственного сердца, погружаясь в пучины отчаяния. Би-Эм подошел как раз тогда, когда я убрал последнюю пятидесятифунтовую гантелю.

– Я так и знал, что надо лишь немного подождать, чтобы не двигать все это снова, – сказал он как-то слишком уж радостно, и я тут же отметил, что его приподнятое настроение мне не по вкусу. – Что такое, Майк? Николь прибежала вся в слезах… Потом парни велели собираться, но сказали, что снаружи всего несколько зомби.

Я молча махнул рукой в сторону стеклянной двери. Джед подошел к ней вслед за мной и теперь голодными глазами наблюдал, как я расчищаю проход.

– Это что… Джед? Это – Джед? Какого хрена он здесь делает?

– Посмотри на бейджик.

– Откуда у зомби бейджик? – спросил Би-Эм и побледнел, присмотревшись к надписи.

Я всегда терпеть не мог всякие бейджи, и этот конкретный моего мнения не изменил. Мне не нравились любые сборища, где приходилось наклеивать себе на грудь свое имя. Мне совершенно плевать, что ты Синди из Спокана: до этого вечера я знать тебя не знал и не собираюсь с тобой общаться впредь. Такие бейджи еще используют на встречах выпускников, чтобы ты мог узнать собственных одноклассников и от души поржать над обрюзгшим лысеющим спортсменом, который когда-то был первым красавчиком школы. Или над королевой бала, которая успела родить пятерых детей, а теперь курит как паровоз и чешет зад у всех на виду. В принципе, в таких случаях бейджи как раз даже полезны. Но на бейдже Джеда не было имени, лишь краткое послание: «Я тебя нашел».

Эти зловещие слова были личным оскорблением. Не поймите меня неправильно, я прекрасно знал, что в новом мире выживали лишь сильнейшие. Этот мир был враждебным и жестоким, и с каждой секундой он становился все хуже. Повсюду бродили зомби, которые беззастенчиво хотели нас съесть. Где-то прятались опустившиеся банды воров, мародеров, грабителей и прочих дегенератов, которые были не прочь отобрать у нас все, что им вздумается. Но это было иное. На нас охотились. Нас выслеживали. Мне стало еще страшнее за свою семью. Нам и так приходилось нелегко. Я полюбил Джеда, но теперь без раздумий прострелил ему башку, чтобы он не отхватил кусок моей плоти.

– ИДИ К ЧЕРТУ! – прокричал я в никуда, надеясь, что мои слова достигнут ушей того, кто пришел за нами.

Так и произошло, но эффект получился не таким, как я ожидал. В тени напротив магазина тарахтела машина, на которой сюда привезли Джеда. Из приоткрытого окна поднимался сигаретный дым. С сухих, растрескавшихся губ водителя сорвался невеселый смешок:

– Погоди, Тальбот, всему свое время.

Машина развернулась и покатила прочь по пустынной дороге. Тело Джеда содрогнулось в последний раз и застыло на холодном тротуаре.