Глава 13
Дневник Майка. Запись одиннадцатая

– Прощай, джип, – пробормотал я, повесив голову.

Джоанн приобняла меня одной рукой.

– Тэд пожертвовал собой ради нас, – сказала она, не понимая истинной причины моей печали.

Я посмотрел на нее покрасневшими глазами. Клянусь, я едва не ответил: «Чего?» Она сочла, что я молча согласился с ее чувствами. Черта с два. Тэд получил то, что заслуживал. Если ей нужно было иначе истолковать увиденное, разве имел я право ей мешать?

– Эй, мистер Ти, Райан вернулся, – радостно заявил Томми, слизывая с губ черничный джем.

Погрузившись в мысли, я едва услышал его. Я оплакивал свою машину и вспоминал чудесные моменты, которые мы с ней разделили. Сотни поездок по бездорожью, сотни рискованных экскурсий. Субботние прогулки по горам с откинутой крышей, проливные дожди… Тогда все это казалось таким обыденным, но теперь я улыбался при одном воспоминании.

– Майк, это всего лишь машина, – сказала Трейси, коснувшись рукой моей щеки и слегка надавив на нее, чтобы я отвел взгляд от того, что пришлось оставить позади. Она все понимала. Пожалуй, она знала меня слишком хорошо.

– Ты так же себя чувствовала, когда я… разбил твою машину? – спросил я, надеясь найти напарника в своей тоске.

– Нет, конечно. Майк, это ведь машина, а не ребенок. Возьми себя в руки, – ответила она.

О, Трейси, она всегда умела вернуть меня на путь истинный. Скучать по этой тачке я буду до самой гробовой доски, но теперь уже никто об этом не узнает.

– Погоди-ка… Что? – сказал я, повернувшись к Томми. До меня наконец дошло, что он сказал.

– Я говорю… – начал Томми немного раздраженно, хоть я и понимал, что это раздражение напускное.

Чем это он запачкал подбородок? Клубничным джемом?

– Райан вернулся! – восторженно закончил Томми.

Мне показалось, что он готов пуститься в пляс. Его веселье было заразительно. Тяжелые мысли о джипе сразу отошли на второй план.

– И что он говорит? – осторожно спросил я.

Райан играл немалую роль в нашем существовании, но большинство его «посланий» содержало в себе предупреждения. Такое на пустой желудок лучше не слушать. А у меня давным-давно во рту не было даже маковой росинки. Не помню даже, когда я в последний раз ел что-то более сытное, чем шоколадный батончик. Я тотчас вспомнил о безвозвратно потерянных коробках с сухим пайком в багажнике джипа. О, бедный мой джип… Я покачал головой. Нельзя было раскисать. И все же не думать о еде рядом с Томми, дыхание которого пахло корицей и сиропом, было практически нереально.

– Слушай… ты что, ел французский тост? – недоверчиво спросил я.

Томми, кажется, собрался дать мне ответ, усвоить который я был не в состоянии.

– А, не важно… – перебил его я, подняв руку. – Даже знать не хочу.

– Он говорит, что нам нужно уехать подальше от Воны.

Похоже, послание исходило от самого Томми, а не от его духовного наставника, но разбираться в этом мне не хотелось.

Тут выражение лица Томми изменилось, и он продолжил:

– А еще он говорит, что наши потери затмят собой радость от того, что мы впоследствии обретем.

– Не мог бы он выражаться еще запутаннее? – съязвил я.

Томми лишь наклонил ко мне голову. Я обдумывал его слова, пока Генри ходил по кругу и подставлял каждому ухо или пузо, выпрашивая, чтобы его погладили. Дружок отдавал не меньше любви, чем получал в ответ. Люди, которые уже много дней не улыбались, с радостью ласкали коричневого пса, виляющего хвостом. Генри обошел каждого, за исключением двоих. Он проигнорировал миссис Дено, что никого не удивило, ведь она так и источала стервозность. Но он не стал подходить и к Джастину, и это поразило меня до глубины души. Генри обошел его стороной. Джастин сделал вид, что не обратил на это внимания. Но на его лице я заметил неподдельную злобу. Он постарался скрыть ее, когда заметил, что я за ним наблюдаю. Я поежился. Джастин холодно улыбнулся.

Кузов фуры явно не подходил для комфортной езды. Поверить не могу, что я рассердился, когда Пол решил променять джип на фуру. Это стало для него настоящим наказанием. На полу не было почти ничего, поэтому мы подпрыгивали всякий раз, когда на дороге попадался бугор повыше монетки или яма глубже суповой тарелки. После трех недель (ну ладно, я преувеличиваю, на самом деле поездка заняла лишь восемь часов), в течение которых нам дробили почки, избивали печень, утрамбовывали поджелудочную, гнули пищевод (мне продолжать?), жевали мозг и пинали задницу, Алекс наконец-то остановил нашу фуру.

Трейси в голос расхохоталась, когда я схватился за поручень, чтобы встать. Я медленно поднимался, не обращая внимания на стоны изможденного тела.

Томми глупо улыбался.

– Помочь, старик? – сказал он и тут же, в ответ на мое удивление, выдал Трейси с потрохами: – Это миссис Ти посоветовала мне так сказать!

Даже Тревис улыбнулся, подставляя плечо, чтобы я все же смог подняться во весь рост. Все это было довольно забавно, если бы боль в моем истерзанном колене не уменьшала шансы моей семьи на выживание. Мне не хотелось, чтобы моя жизнь зависела от других. Я взглянул на миссис Дено, которой как раз помогали спуститься на землю. Да, эта стерва точно будет танцевать у меня на могиле. Я это нутром чувствовал.

Алекс обошел фуру, чтобы проверить, как там его «груз». Он тоже улыбнулся, когда я наконец смог подняться во весь рост.

– Иди к черту, – бросил я, поковыляв к двери.

– Что? – невинно спросил он. – Я же ничего не сказал!

Я оперся на его плечо и осторожно спустился на землю. К счастью, Алекс дождался, пока боль, блокирующая мое восприятие, отступит, и только потом заговорил:

– Майк, нам где-то час остался до Канзас-Сити в Миссури. – Я вопросительно посмотрел на него. – Оттуда я хочу отправиться на юг.

Видимо, мне не удалось скрыть своего разочарования, потому что он поспешно добавил: – В городе ты сумеешь найти какую-нибудь тачку и сможешь двинуться в Фарго по 29-му шоссе.

На сердце у меня вдруг стало тяжело. Мы расставались навсегда. Само собой, мы собирались оставить друг другу адреса на случай, если кто-то из нас окажется рядом, но это было бесполезно даже в прежних обстоятельствах. Даже тогда адресами обменивались лишь из вежливости.

В такой маленькой группе, как наша, секретов быть не могло, ведь все давно поняли, что надо держаться как можно ближе друг к другу. Поэтому мы ничуть не удивились, когда к нам подскочил Би-Эм.

– Что значит – расходимся? – спросил он.

– Майк хочет разыскать своих родственников, как и я, – объяснил Алекс.

Би-Эм нахмурился.

– Эй! Ну-ка послушайте меня. У нас у всех есть родственники. Нам всем хочется узнать, что с ними стало. Но сейчас мы сами – одна большая семья, – он подчеркнул свои слова, ударяя себя в грудь и обводя руками широкий круг, включающий всех нас. – Все личные дела давно в прошлом. Тут речь идет о всеобщем выживании. У нас больше никого нет, кроме НАС самих! – прогромыхал он.

Его слова задели за живое. Мне оставалось лишь надеяться, что он ошибается.

– Би-Эм, но я должен их разыскать, – сухо ответил я.

– Тальбот, и далеко ты уйдешь с таким коленом? – проревел он, и от его крика у меня волосы встали дыбом.

– Би-Эм, не заводись, – сказал Алекс, вступая между мной и сердитым гигантом, причем серьезно рискуя жизнью. Би-Эм лишь отмахнулся от него.

– И что, Алекс, ты просто позволишь ему уйти? – Би-Эм как будто немного сдулся. – Ты только взгляни на него. Стоит тебе убрать плечо, как он упадет от боли. Он ведь едва стоит на ногах.

Слышать это было неприятно, но отпустить плечо Алекса я действительно не мог.

– И что мне делать, Би-Эм? Он взрослый человек, он может сам решать за себя.

– Да, но его решения влияют на всех нас, – ответил здоровяк, существенно понизив голос. Он совсем сник. Но я был начеку. Он мог взорваться в любую секунду.

– Я все еще здесь, – заметил я.

– И вообще, как он доберется туда, куда ему надо? Его джип мы потеряли, – продолжил Би-Эм.

– Подыщем ему новую тачку в Канзас-Сити.

– Ребят, да что с вами такое? Я же рядом стою! – воскликнул я.

– О, идея просто супер! В большом городе наверняка нет ни одного зомби. Просто заедем в местный автосалон «шевроле» и возьмем там новенькую модель, – съязвил Би-Эм.

– Я лучше взял бы «Джи-Эм-Си» или что-нибудь в этом духе, – сказал я. Меня так не игнорировали с тех самых пор, как Трейси решила, что я ей изменяю. Мои слова падали на землю, как листья холодным осенним днем. – Неплохо бы кабину побольше. Багажник на крыше… Стойку для ружья. Зональный кондиционер тоже не помешал бы. Тогда мне не придется раздеваться, когда Трейси решит, что ей холодно, и превратит машину в баню.

Алекс повернулся ко мне.

– Майк, какого черта ты несешь?

Би-Эм смотрел на меня так, словно я окончательно спятил. Его следующие слова ошарашили меня:

– Майк, я поеду с тобой.

Теперь настала наша с Алексом очередь уставиться на Би-Эм так, словно он сошел с ума.

Пол решил воспользоваться паузой и вставить свои пять копеек:

– Майк, я хотел бы с тобой поговорить…

И тут я все понял. Семьи Пола и Эрин жили в Северной Каролине, как раз на пути во Флориду, куда направлялся Алекс. Не знаю даже, почему до меня так долго это не доходило. Может, я был просто слишком эгоистичен, полагая, что всем есть дело до моих забот. Черт, да я даже ни на секунду не задумался о том, что у каждого здесь свои цели. Я просто решил, что все последуют за мной, ведь у меня была миссия.

– Я поеду с Майком! – Джен сделала шаг вперед, как будто мы были на уроке физкультуры, и ей не терпелось самой выбрать команду, пока она не окажется в той, которая ей не по душе.

– Погодите, тут дело не в том, кто и с кем останется… – начал я.

– Я поеду с Алексом, – прошептала Эйприл. – Мне больше не хочется быть рядом с ним. – Она показала на Джастина. – Он меня пугает.

– Хватит, – без особого энтузиазма сказал я. – Нечего выбирать, кто на чьей стороне. Мы все сами по себе. Да, мы вместе прошли через этот кошмар, но это вовсе не означает, что мы должны и дальше держаться вместе.

– Вы смотрели «Пятницу, 13-е»? – неожиданно спросил Томми.

Никто, кроме меня, не обратил внимания на его слова. Но намек был вполне прозрачен. Именно те глупцы, что в одиночку спускаются в подвал, чтобы проверить электрические щитки, в итоге оказываются подвешенными за ноги и изуродованными до безобразия.

Но я не мог позволить ни Би-Эм, ни Полу, ни Алексу, ни даже Райану Сикресту сбить меня с намеченного пути. Я понимал, что Трейси молилась, чтобы мы от него не отступили. Если бы я не попытался спасти ее маму, она, конечно, постаралась бы превратить мою и без того ужасную жизнь в кромешный ад, но ей бы все равно пришлось смириться с моим решением. Не знаю, впрочем, кто кого обманывал. Она держала меня за яйца с того самого дня, как мы поженились. Время от времени она ослабляла хватку и позволяла мне на них взглянуть, но вот кто из нас был мужчиной в семье… Скажем так, я был президентом Бушем, а она – Диком Чейни.

По дороге в Канзас-Сити мы угрюмо молчали. Казалось, все погрузились в собственные мысли о будущем. Даже веселый Томми сидел очень тихо. Его тетушка Марта открытым текстом сказала, что он должен поехать вместе с ней. Однако Томми не согласился и теперь сидел в кабине вместе с нами и Алексом, чтобы поверженная в споре Марта не смогла запугать его всякими ужасами.

Но давайте признаемся честно, речь шла не о бейсбольном матче и даже не об игре «Ред Сокс» против «Янкис». Ставки были выше некуда: жизнь или смерть. Можно, конечно, сказать, что есть в жизни ставки и повыше – бессмертная душа, например, но что уж там… Я вообще подозревал, что мы провалили все божественные проверки и теперь на своей шкуре испытывали Его гнев.

Томми уже почти час ничего не жевал. Я понимал, что он расстроен. И лишь только я собрался начать с ним разговор, он огорошил меня заявлением:

– Мистер Ти, сдается мне, лучше не соваться к маме миссис Ти.

Мне на спину словно вывалили целое ведро ледяных кубиков. Алекс взглянул на меня, и в его глазах промелькнули искорки надежды.

– Майк, дружище, поехали с нами? Ты ведь и сам понимаешь, каковы шансы выжить у одинокой женщины.

У меня по спине все еще бегали мурашки. Я ответил фразой, которая явно должна была положить конец разговору:

– А что, если бы Марта попросила тебя разыскать ее маму?

Да, я знал, что бил ниже пояса, но мне не хотелось внимать доводам Алекса, какими бы разумными они ни казались. Кратких замечаний Томми было вполне достаточно, чтобы осознать, что мое предприятие изначально обречено на провал.

– Грязно играешь, Майк, – уязвленно заметил Алекс.

– Прости, – кивнул я.

– Но я понимаю.

– Дядя Алекс, ты на следующем съезде сворачиваешь? – спросил Томми.

Интонация его была вопросительной, но на самом деле это было скорее утверждение. Алекс действительно свернул с дороги на следующем съезде. Мы проехали еще с полмили, и мой ужас достиг невообразимых глубин. Алекс заехал на парковку подержанных минивэнов, и Томми улыбнулся от уха до уха.

– Нет! – взмолился я. – Давай найдем что-нибудь получше.

Алекс с трудом сдерживал смех:

– Нет, дружище, у тебя теперь большая семья. Всем должно хватить места.

– Вот дерьмо! – воскликнул я. Я словно попал в худший кошмар в своей жизни. – Это ты все подстроил! – Я указал пальцем на Томми.

Тот лишь взглянул на меня и развернул новую шоколадку.

Трейси, услышав мое негодование, первой выбралась из кузова. Впрочем, ее тревога тотчас сменилась смехом, стоило ей только осмотреться по сторонам.

– Ну наконец-то мы укротим этого зверя! – бросила она.

Я бы упал на колени и взвыл от горя, если бы только смог потом подняться. За двадцать минут мы загрузили в два минивэна все наши скромные припасы и расселись сами. Мне досталась блестящая бирюзовая машина с панелями под дерево, от одного вида которой мне становилось дурно.

Брендон, похоже, не испытывал таких страданий, усаживаясь за руль серо-зеленого куска… минивэна. Не знаю даже, есть ли на свете менее мужественное занятие, чем вождение минивэна. Разве что ехать позади собственной жены на «Харлее»… Я думал, что одну из машин поведет Би-Эм, но он буркнул, что потерял права. Впрочем, что-то мне подсказывало, что он не штраф получить боится – да и кто бы мог его выписать? У меня сложилось впечатление, что он отказался, потому что вообще не умел водить. Что ж, я не был удивлен: наверное, пока просто не создали автомобиля таких размеров, в котором он смог бы с комфортом устроиться за рулем.

Пока мы прощались, я снова обдумал наш план.

Марта подошла к Томми и взяла его за лицо. Я видел, что она шевелит губами, но слов разобрать не мог. Томми заключил ее в медвежьи объятия, а потом отпустил и отошел на шаг. Марта повернулась к фуре и пошла прочь шаркающей походкой настоящей старухи.

Я повернулся к своему другу и товарищу во всех приключениях.

– Прощай, Алекс, – сказал я и прикусил губу.

Алекс сдерживаться не стал, разрыдался в голос и облапил меня. Такое поведение вполне допускается мужским кодексом (я проверял).

– Удачи, Майк, – выпалил он, после чего шмыгнул носом, вытер слезы и быстро залез в кабину фуры.

Я успел лишь сказать в ответ:

– И тебе удачи.

И он захлопнул дверь.

Следующей ко мне подошла Эрин. Она рыдала пуще Алекса, но ведь ее и не сдерживали положения мужского кодекса.

– Майк, спасибо тебе за все. Без тебя и без твоих родных мы бы ни за что не выжили.

Мне хотелось ответить, что все это пустяки. Но мои ребята действительно рисковали жизнями, чтобы спасти их, а выздоровеет ли Джастин, я не знал до сих пор. Под плач Эрин ко мне подошел Пол.

Он пожал мне руку «секретным» способом, который мы придумали еще в колледже: вслед за классическим рукопожатием мы касались предплечий друг друга, а затем сцепляли пальцы. Завершалось все объятием.

– Все было здорово, Майк.

У меня на глаза навернулись слезы.

– Лучше и не бывает, Пол.

Вот так мы и расстались. Я смотрел, как они садятся в кузов, и гадал, узнаю ли когда-нибудь, как сложилась их судьба? Теперь мне осталось лишь надеяться, что все они доберутся до своих близких и счастливо проведут остаток своих дней на этой земле.

Когда фура тронулась, Томми заплакал. Он явно о чем-то сожалел – вот только я не знал, печалится он из-за того, что решил остаться с нами, или же его страшит судьба, уготованная отъезжающим. Спрашивать я не стал. Мне не хотелось знать наверняка, ведь любой его ответ только расстроил бы меня сильнее. Фура скрылась за горизонтом, но мы все еще с минуту стояли, глядя ей вслед. Может, мы надеялись, что они изменят свое решение и поедут с нами. Но этого не случилось.