Глава шестая
Раскол

Кэнтон решил, что все его рыцари должны встретиться с Ваалом. Подумав немного над реализацией этой затеи и посоветовавшись с Витаром и Хлодвиком, принц придумал, как это сделать. Ваал был популярен среди бедняков и рабочих сословий, жизнь которых была трудна, сурова и преисполнена лишений и несправедливости. А вот в обществе знати к новому богу относились скептически, если и вовсе не с отвращением. Поэтому вопрос о том, как убедить рыцарей пойти на встречу с князем справедливости, был весьма актуальным.

Решение оказалось простым и весьма элегантным. Кэнтон все-таки провел разговор со своими рыцарями о том, что индивидуализм воинов в бою – штука опасная и бестолковая. После этого благородные воины Сан-Тайра начали тренироваться действовать слаженно в едином строю. А после нескольких тренировок в замке принц объявил о проведении военных сборов в восточном лесу. Собственно, там Ваал и явился к благородным мужам. Рыцари, как и их принц, сразу же присягнули на верность новому богу, поклявшись во всем следовать его первому слуге на земле, княжичу Кэнтону.

Ваал сказал всем, что он хочет сделать мир таким, что в нем не будет горя и несправедливости, и что сделать это он может только с их помощью. А еще он объявил, что все-таки женится на единственной и вечной Айли, подтвердив тем самым набиравшие обороты слухи о божественной свадьбе. Так Ваал планирует принести мир и покой в измерение богов. А вот в материальном мире это должны сделать люди.

Ваал обладал какой-то удивительной способностью почти сразу же располагать к себе людей, Кэнтон даже готов был сказать, что чуть ли не гипнотической способностью. После встречи с ним воины выглядели такими довольными, такими умиротворенными, что даже не верилось, что они – профессиональные солдаты, которых всю жизнь учили воевать и убивать.

Кэнтон настолько проникся идеалами своего нового бога, что даже некоторое время думал бросить свой дом и отправиться в паломничество на юго-запад, чтобы вместе с остальными последователями Ваала строить «Комплексы милосердия», которые даровали бы работу, еду и уход всем нуждающимся. Но потом принц все-таки передумал, посчитав, что его место именно здесь, в Сан-Тайре, раз Ваал выбрал в качестве своего первого слуги именно его, наследника князя, а не какого-то пастуха. А порядок и благополучие людей здесь – это сильная власть справедливого и честного князя.

Дэним, который так и не видел Ваала, был просто в шоке от того, что Кэнтон и его рыцари обратились в новую веру. Он то и дело спрашивал своего брата: «Ты серьезно? Ты действительно в это веришь?!» Но получал Дэним, само собой, только утвердительные ответы. А еще он выложил все, как на духу, лорду Балдуину. Кэнтон, честно говоря, за это на него даже не обиделся, ведь принц видел, что Дэним сделал это не для того, чтобы насолить Кэнтону, а потому что беспокоился за него, искренне заблуждаясь об опасности Ваала и его культа. Тем более что сам Кэнтон не скрывал своей новой веры, а потому отец все равно узнал бы об этом рано или поздно.

Разговор с отцом был долгим, обстоятельным и продуктивным. Лорд в отличие от большинства крайне религиозных и фанатичных солнцепоклонников был более терпим ко всем проявлениям иного. Кэнтон понял это еще тогда, когда отец абсолютно спокойно воспринял новость о том, что его сын – чуть-чуть еще и чародей. Убедившись, что княжич не собирается срываться сломя голову с места и мчаться в неизвестные дали строить непонятные комплексы, а планирует усиленно заниматься наведением порядка в собственных владениях, Балдуин сразу же успокоился. И тогда начался более интересный и полезный этап беседы.

Господа, конечно, уже решили, как расстроить помолвку принца Гатарда и принцессы Итис, а вот как сорвать помолвку Кэнтона и Анны – еще нет. У Карла-Рэйки при малейшем упоминании о нововерах начинался рвотный рефлекс, так что отец посоветовал Кэнтону на полном серьезе быть чуть более религиозным и фанатичным в вопросах его новой веры, по крайней мере, казаться таким. Ну, то есть чокнутым. Когда весть о наследнике Сан-Тайра, проповедующем поклонение Ваалу, доберется до королевского трона, государя наверняка удар хватит.

А еще Балдуин предложил обуздать хаотичную утечку крестьян путем организации поклонения Ваалу в Сан-Тайре. Можно сваять пару часовенок и передать некоторые хозяйства малообеспеченным селянам, чтобы они там трудились на общее благо по аналогии с идеей «Комплексов милосердия», которые повально уходили строить крестьяне.

Дэним, как оказалось, был очень даже набожным, как и все солнцепоклонники, и ему совсем не нравилось, что в Сан-Тайре с высокого дозволения самого лорда начала расцветать эта ваальская ересь.

Кэнтон, чья антипатия к названому брату постепенно сошла на нет, старался больше времени общаться с ним, чтобы религиозные различия не оказались серьезной преградой для их отношений. Принц убедил брата, что он уважает культ Солнца и ни коим образом не собирается его упразднять, объявлять ложным или неверным, и всячески старался выставить расцвет культа Ваала с позиций общей пользы. В этом у Кэнтона был неоспоримый козырь – бегство крестьян действительно стало спадать, благодаря чему головной боли у Дэнима стало меньше.

Конечно, улучшению отношения Кэнтона к брату способствовало то, что Дэним успел два раза съездить на тайную встречу с магами. Тем самым он доказал свою преданность в глазах наследника Сан-Тайра.

А вот жрецы солнца, единственные колдуны в королевстве, были вовсе не в восторге от нового увлечения Кэнтона. Сначала они требовали отречения княжича от престола, но Балдуин смог их успокоить, хотя и не до конца, заверив священнослужителей, что культ Солнца всегда был и будет в приоритете для престола Сан-Тайра. В подтверждение этих слов Кэнтон даже принес торжественную присягу перед храмовниками и жителями города, поклявшись всегда хранить и оберегать княжество и никогда не предпринимать шагов в ущерб солнечной веры. В итоге, жрецы перестали хаять Кэнтона, но и окончательно удовлетворенными их было не назвать.

В общем и целом, обращение Кэнтона и его рыцарей в новую веру принесло много различных хлопот, но и предоставило отличную возможность для решения стратегических вопросов.

И все было бы хорошо, если бы не началась чума. Сначала недуг поразил южные княжества, а потом охватил все королевство. Чуть ли не каждый четвертый подхватывал смертельную заразу. В каждом доме кто-то да заболевал. Всюду слышались кашель, плач и стоны. Всюду были люди бледного вида со страшными нарывами на коже. Больные в последней надежде на помощь стекались к храму Солнца и часовням Ваала, ищя помощи у божественных сил, но спасти их никто не был способен.

Жрецы солнца, не покладая рук и не смыкая глаз, читали проповеди по всему городу, помогали больным и страждущим, раздавая еду и воду, обрабатывая раны. Но помощь пораженным болезнью оказывали не только они. Принц Кэнтон вывел своих рыцарей на улицы города, чтобы они тоже в меру своих сил помогали нуждающимся. Те рыцари, которые не приняли веру в Ваала, с усмешкой и немым изумлением смотрели на это зрелище, мол, не рыцарское это дело, но воины Кэнтона считали иначе. Они меч и щит Сан-Тайра, опора его людей, а потому они должны помогать своим подданным во всем, а не только в деле защиты от внешних врагов и разбойников.

Служители Солнца всюду ходили в масках с вытянутыми птичьими носами, на кончике которых подвязывали мешочки со специями, чтобы защитить себя от заразы. А рыцари принца Кэнтона не скрывали своих лиц, они также оказывали первую помощь больным и прокаженным, но их щитом от заразы была вера. Их хранил Ваал, и никто из людей принца не боялся подхватить чуму. И, ко всеобщему изумлению, среди людей Кэнтона действительно никто не заразился, несмотря на то, что они напрямую контактировали с больными.

Рыцари не делали исключений ни для кого, помогали абсолютно всем. В какой-то день у храма солнца скопилось так много солнцепоклонников, что жрецы не успевали всех принимать. Тогда люди Кэнтона пришли к воротам собора и стали врачевать солнцепоклонников, они помогали жрецам уносить трупы тех, кто пришел помолиться перед смертью.

«Для нас неважно, кто какой веры, все имеют право на помощь и счастье!» – отвечал Кэнтон людям, удивленным, что последователи Ваала пришли помогать верующим другой конфессии.

А затем горе постигло и самого Кэнтона – болезнь подхватил его отец. Старый, изможденный годами и невзгодами Балдуин терял силы день ото дня. На этом фоне принц был вынужден оставить своих рыцарей и всецело посвятить себя уходу за отцом. А уж пришедшее гневное послание от короля о разрыве помолвки еретика Кэнтона и принцессы Анны и вовсе княжича не волновало.

В один из дней лорду стало и вовсе худо. Он весь день спал, постоянно бормоча что-то в горячечном бреду. Его то бросало в жар, то он становился неестественно холодным. Кэнтон, конечно, понимал, что отец умрет, но все равно не мог с этим смириться. Слабая надежда все еще теплилась, и принц сидел весь день около отца и читал молитвы Ваалу. Точнее он просто рассказывал у себя в голове своему богу о всех своих мыслях, чувствах и переживаниях, молил исцелить отца. Но, к его великому разочарованию, Ваал не только не отвечал на его молитвы после начала чумы, но и больше ни разу не появлялся в окрестных землях.

– Сынок… – слабо протянул отец, проснувшись где-то ближе к вечеру.

– Отец, – сразу же встрепенулся начавший было дремать Кэнтон.

– Сынок, послушай, я хочу тебе кое-что сказать… – Балдуин попытался говорить громче, но сразу же закашлялся.

– Тише, папа, тише, – дрожащим голосом успокоил отца Кэнтон, давая ему попить.

– Кэнтон, мой сын, мой наследник. Я скоро умру, и ты это знаешь… И я это знаю. Последние годы своей жизни, я находился в поисках смысла, в поисках истины. Но я ее так и не нашел… Знай же, я хочу только одного – чтобы у тебя все было хорошо. Я очень надеюсь, что твоя новая вера принесет тебе больше покоя и смысла, чем мне моя. – Отец замолчал, каждое слово давалось ему с трудом, и сейчас он лежал, пытаясь толи отдышаться, толи собраться с путающимися в больной голове мыслями. – Я очень хочу, чтобы ты все-таки женился на Итис, чтобы ты был с той, с которой ты хочешь быть, а не с которой должен… И я очень рад, что мне теперь не придется отчитываться на королевском ковре за то, что я всего лишь хочу, чтобы мой сын, половину жизни которого я его не видел, был счастлив… – Слабая улыбка ненадолго озарила лицо князя, а затем он умер. Лицо его побледнело, глаза опустели и темными блюдцами уставились в потолок.

– Нет, нет, нет, не-е-ет!!! – затараторил, а затем закричал Кэнтон в бессильной и бессмысленной надежде обернуть все вспять.

Принц схватился за голову, потом прикрыл лицо руками, посидел, изо всех сил стараясь сдержать так и норовящие хлынуть слезы. Он посмотрел на лицо покойного отца и все-таки не сдержался. Одна маленькая предательская слеза скатилась по его щеке. Кэнтон нервным движением руки вытер ее, размазав соленую жидкость по щеке.

– Прощай, папа, – молвил он, прикрыв глаза отца рукой и поцеловав его в лоб.

Княжич встал, будучи не в силах больше смотреть на покойного отца.

– А-а-а-а-а!!! – закричал новый лорд Сан-Тайра и пнул стул, на котором до этого сидел. Потом он опрокинул стол, а за ним сундук с одежками бывшего князя.

Слуги сбежались на крик, но застыли в дверях, сразу поняв, в чем дело, видя буйство Кэнтона. Они стояли и грустно смотрели, как новый лорд громил и крушил все вокруг. И только после того, как Кэнтон ушел, слуги смогли подойти к своему покойному господину.

Князя Балдуина Терпеливого похоронили в родовом склепе лордов Сан-Тайрских. Он находился южнее крепости на самом конце Алерского ущелья, докуда был один день пути. Огромная процессия рыцарей и вассалов во главе с новым князем отправилась попрощаться с лордом Балдуином.

Гробница располагалась внутри скалы, вход в которую находился ровно в ее середине, куда вел узенький каменный мост, по которому не могло пройти много народу. Поэтому прощание с князем прошли напротив склепа, на другой стороне ущелья. А после того, как все попрощались с Балдуином, Кэнтон, Дэним, Хлодвик и Витар, а также группа слуг и наиболее преданных рыцарей унесли тело покойного лорда в гробницу, где лорд был уложен в массивный каменный саркофаг, подстать такому великому человеку, как лорд Балдуин Терпеливый.

После похорон основная часть процессии сразу же направилась обратно в Сан-Тайр. А вот Кэнтон и еще группа рыцарей задержались. Новый лорд хотел почтить покой своей мамы, на могиле которой он даже ни разу не был. Он сходил нарвал цветов и положил их у ее могилки, после чего еще долго просто сидел около нее и молчал.

По возвращении в замок Кэнтону сообщили, что в Сан-Тайр прибыл король с его верными рыцарями. Эту новость нельзя было назвать однозначно хорошей в свете последних событий. Если бы все было как обычно, то можно было бы предположить, что правитель приехал выразить свои соболезнования по случаю смерти прежнего лорда и возвести на престол нового. Но все было не как обычно. Так как Карл-Рэйка выразил свое негодование обращением Кэнтона в новую веру, имелись все основания опасаться того, что правитель решит воспользоваться случаем и низвергнуть дом конкурентов. Тем более, не случайно же он прибыл со свитой верных рыцарей. Поэтому Кэнтон приказал своим людям быть при оружии и глаз не спускать с гостей.

Государь ожидал нового князя в пиршественном зале со всеми своими воинами. Слуги стащили в зал столько столов и скамеек, сколько смогли, чтобы все гости имели возможность усесться. Большую часть мест заняли люди короля. Они были в доспехах и при оружии, что не способствовало дружеской обстановке.

Несмотря на то, что Кэнтон официально еще не взошел на престол своего отца, он занял его высокое господское место. Разговор с королем обещал быть не из легких, а потому нужно сразу дать всем понять, кто здесь главный. Внушение, как-никак, штука великая.

Дружинники Кэнтона, тоже при оружии, расселись по своим местам, а дворцовые рыцари заняли места по периметру зала. Также часть воинов замка были стянуты в соседних залах, готовые в любой момент прийти на помощь своему господину.

Воины Сан-Тайра и короля сидели в напряженном молчании, ожидая, когда неготовые к столь неожиданному визиту высоких гостей слуги сообразят что-нибудь на стол. Некоторое время никто так и не решался сказать ни слова.

Кэнтон и Карл-Рэйка сверлили друг друга взорами. Кэнтон, как всегда, был предельно спокоен, и его взгляд абсолютно ничего не выражал. А вот король смотрел странно, то ли с презрением, то ли с недоверием, то ли и вовсе с ненавистью.

– Я соболезную твоей утрате, принц Кэнтон, – наконец, разорвал пелену напряженного молчания король. Лорд Сан-Тайра сразу же подметил, что государь обращается к нему как к принцу. Значит, его коронация – это еще вопрос, который нужно обсудить, если, конечно, король его еще не решил единолично.

– Я благодарю ваше высочество за ваше сочувствие, – без намека на собственно благодарность ответил хозяин замка.

– Я пришел сюда сегодня, чтобы обсудить несколько жизненно важных для королевства вопросов, которые нельзя решить без взаимных усилий обоих наших крупнейших домов, – продолжил король.

– Я вас внимательно слушаю.

– Меня очень огорчает рост влияния этого нового культа, а еще больше меня огорчает то, что вы к нему примкнули и теперь покровительствуете этим еретикам. Но, думаю, ты и так это знаешь по тексту моего послания, – перешел к делу Карл.

– Думаю, это не повод для серьезного разговора, – спокойно ответил Кэнтон, который ожидал услышать нечто более серьезное. – Каждый вправе верить во что угодно. Главное, что мы нисколько не покушаемся на статус и влияние культа солнца.

В рядах жрецов-воинов, прибывших вместе с королем, послышались недовольные разговорчики, но Кэнтон не обратил на это внимания, даже не посмотрел в их сторону. Впрочем, правитель тоже оставил это без внимания.

– Для того, чтобы стать полноправным лордом, тебе нужно мое благословение, а я не люблю еретиков… – Голос короля приобрел некий особый, заговорщический тон. При этих словах государь продолжал внимательно сверлить взором своего не очень верноподданного.

– Но вам нужная моя помощь для решения каких-то проблем, ведь я – наследник второго по величине дома, – закончил за короля мысль Кэнтон, также смотря прямо в глаза Карлу и ни на секунду не отводя взора. – Вы хотите предложить мне сделку?

– Совершенно верно, – кивнул государь. – Я готов закрыть глаза на твои богохульные увлечения новым богом и благословить тебя на трон Сан-Тайра, если ты и твои люди выступите со мной в поход против Аториэйи.

Вот это поворот! Такого Кэнтон никак не ожидал. Война? В самый разгар чумы?! И что же, интересно, сподобило короля на такой шаг? Неужели ему недостаточно предыдущего поражения? Наверное, после того, как свадьба Гатарда и Итис провалилась, король решил отомстить магам.

– Мой король, не думаю, что сейчас подходящее время для войны. Кругом свирепствует чума, люди страдают. Не лучше ли сейчас сосредоточиться на наших внутренних проблемах? – поинтересовался Кэнтон. Воевать с магами он как-то не планировал и совершенно не хотел. Но и нельзя было отказаться, ведь иначе он будет объявлен предателем. Тогда у короля и вовсе на руках будут все карты для того, чтобы растоптать конкурента, ведь все княжества ополчатся против Кэнтона и разорвут Сан-Тайр на части.

– Да он трус! – не выдержав, вскочил какой-то рыцарь короля. – Он трус и еретик! Негоже благородным рыцарям просить помощи у такого червя и богохульника, как этот бес!

Кэнтон медленно встал. Он хотел вскочить, но во всем нужно было сохранять самообладание. Если он молнией встанет со своего места, то это будет слишком истерично выглядеть, что не добавит его виду необходимой властности. Его воины настороженно опустили руки на рукояти клинков. Некоторые, те, что самые опытные, люди короля это заметили и сделали то же самое. Вот будет веселье, если прямо здесь завяжется битва между воинами двух господ.

– Как ты смеешь обвинять меня в моем же доме? – стальным голосом, грозно отчеканивая каждую букву и каждое слово, спросил лорд.

– У предателей нет дома! – рыцарь с явным отвращением плюнул в сторону Кэнтона, но, так как воин был слишком далеко от господского трона, его послание не долетело до адресата. – Я вызываю тебя на поединок, безбожник, и да свершится над тобой правый суд!

– Тогда прошу во двор, – принял вызов Кэнтон.

– Жерар, выйди вон! – приказал король, вскочив со своего места. Вид у него был встревоженный. Еще бы, выходки его нерадивых рыцарей могут лишить его помощи со стороны Сан-Тайра, которая Карлу-Рэйке сейчас так необходима. – За нарушение священного обычая, я лишаю тебя права участвовать в военном совете! А всех остальных предупреждаю: никто не смеет бросать вызов господину в его доме!

«Ага! Теперь ты уже называешь меня здесь господином. Отлично!» – подметил Кэнтон.

– Значит, ты отказываешься помочь мне в битве с магами? – спросил король, садясь на свое место и поправляя свой плащ. – Но тогда ты не получишь моего благословения.

– Нет, мой король, не значит. Я – ваш верный и преданный слуга. И, если вы мне прикажете, я пойду убивать чародеев. Но я прошу вас подумать о благе наших людей. Они и так страдают, не надо утруждать их еще и войной. Напасть на магов мы можем и в другое время, когда в наших землях все будет в порядке и у нас будет больше людей, причем здоровых людей, а не больных и голодных.

Кэнтон конечно же лукавил. Он вовсе не хотел воевать с магами и планировал любыми средствами и способами этого избежать. Но здесь и сейчас, на словах, нужно быть самым верным и преданным и выражать готовность идти сражаться.

Король после этих слов на некоторое время замолчал, откинувшись на спинку своего кресла. Кэнтон от затянувшегося молчания и странного взгляда правителя даже подумал, что тот его раскусил.

– Нет, мой дорогой Кэнтон, – резко и неожиданно преисполненный недоброй решительности молвил государь, – если воевать, то только сейчас! У магов есть Рог Изобилия, и он нам нужен немедленно. Пока праведные люди умирают от голода и болезней, эти безбожники бесятся с жиру. Мы должны исправить эту несправедливость.

«Так вот в чем причина всей этой канители!» – подумал Кэнтон. Хитрый король решил забрать себе источник богатства чародеев, раз он не может породниться с царем Артабазаном, чтобы пользоваться его покровительством и по возможности залезать в его карман. И муки его людей тут вовсе ни при чем. Всему виной банальная жажда власти и богатства.

– Мой король, Рог Изобилия – это вымысел, – осторожно заметил лорд Сан-Тайра.

– Нет, Кэнтон, Рог Изобилия – это реальность. Иначе откуда царь Артабазан нашел столько воинов и денег, чтобы объединить три республики магов в единое царство? – не согласился с подобным замечанием Карл-Рэйка.

– Господин, даже с помощью магии невозможно создавать что-либо из ничего, поэтому это всего лишь… – начал было объяснять князь.

– Да откуда он может это знать?! Что ты знаешь о магии? – на этот раз не выдержали воины-жрецы, которые считали, что они единственные, кто владеет чарами в этом зале.

Король бросил на них суровый взгляд, надеясь, что в этот раз обойдется без конфликтов и что его поймут без лишних слов. Но Кэнтон решил разобраться в этот раз более эффективным способом. Князь щелкнул пальцами и прямо под потолком зала, на безопасной высоте рванул небольшой огненный шар, перепугав всех сидящих в зале людей, несмотря на то, что все они воины и вроде как не из пугливых.

– Уважаемые гости, мы стоим перед лицом серьезных опасностей: мора, голода и войны – и справиться с ними мы можем только все вместе. Поэтому я предлагаю забыть все наши разногласия, перестать тыкать пальцем друг в друга и спорить, кто в кого верит, кто что умеет и что знает. Я уверен, что Рога Изобилия не существует. А раз это может быть правдой, я предлагаю решить, будем ли мы воевать с магами, а не заниматься пустой болтовней и глупыми спорами. Но если мы решим, что быть войне, то биться мы будем все вместе, плечом к плечу, и не иначе! – подытожил Кэнтон, вставив свое веское слово ровно в тот момент, когда переполошившиеся после небольшого взрыва воины были наиболее восприимчивы к его словам.

«Но без меня!» – мысленно внес существенную поправку в свою речь лорд.

– Будем! – однозначно ответил король.

Людей короля покормили и разместили в замке на ночлег. Кэнтон надеялся, что они с королем пришли к временному консенсусу, но все равно решил подстраховаться. Охрана замка была усилена, всем стражникам было велено смотреть в оба и быть в полной боевой готовности и в полном облачении.

Глубоко за полночь в покои лорда по его приказу явился Дэним.

– Ты звал, брат? – спросил он, войдя в комнату, освещаемую одной единственной свечей.

– Да, – кивнул Кэнтон. В неровном свете свечи вид у него был зловещий. – Сообщи нашим друзьям магам, что Карл-Рэйка идет на них войной, и передай им, что я готов к обсуждению вопроса о свержении короля!