Глава 12. О коварном соблазнителе и неприятном открытии
Эриндриэль упал в высокие травы и, закинув руки над головой, с блаженством потянулся. Надо было закончить роман, издатель уже раз пять напоминал о сроках, но было лень. Деятельный эльф хотел нежиться в постели рядом с молодой супругой, развращать ее невинное тело, перебирать пряди длинных волос, касаться кончиками пальцев сладких сосков, вызывая на щеках любимой стыдливый румянец. Хотелось слушать ее голос, узнавать ее, изучать, хотелось разговаривать, делиться мыслями и впечатлениями. Ах, как хотелось сбросить, наконец, эту личину и предстать перед супругой в истинном виде. Но матушка запретила. Сказала, что пока не время, и он был с нею согласен. В сердце царило ожидание праздника, а на губах блуждала легкая полуулыбка. Он вновь и вновь вспоминал прошедший день и довольно щурился, словно большой кот, которого чешут за ушком.
Эйфория. Предчувствие чего-то необычного. Бесконечная нежность и странное желание защитить. Словно ребенка.
– Последний раз таким счастливым ты выглядел лет сто назад, когда упал в бочку с медом.
На поляне появилась тетушка Сагха с большой корзиной в руках. Она поставила корзину у дерева и улыбнулась, глядя на раскинувшегося в траве эльфа.
– Я влюблен!
Дри подскочил на ноги и. подхватив мать на руки, закружил ее по поляне. С каждым оборотом с орчанки слетала личина, и вскоре на руках у Эриндриэля хохотала рыжеволосая эльфийская матрона.
– Отпусти меня! – со смехом закричала она, колотя Эриндриэля по спине кулачками.
– Матушка! Мне кажется, это навсегда.
Владыка Игурбарда осторожно поставил эпьфийку на землю.
– Мальчик, неужели ты вырос?
– Меня переполняет энергия, – Эриндриэль широко улыбнулся. – Я сейчас могу снести горы. Мам, мне кажется, что магия щекочет под ребрами и требует выхода. Я вот-вот взорвусь, и будет у тебя много маленьких Эринов.
Эльфийка моментально стала серьезной. Она подошла к сыну и, заставив его наклониться, попожила изящную ладонь на лоб.
– Когда это началось? – нахмурила она тонкие брови.
– Первый прилив был через три часа, после того как мы вернулись с супругой, – последнее слово Дри промурлыкал, – из Леса.
– А второй?
– Второй начался около часа назад. – с шальной улыбкой на губах, словно ученик, отрапортовал эльф.
– Первый прилив после слияния с малышкой Элизой, второй – сейчас, когда с нею Шеол. и ты получаешь отголоски его страсти.
– Ему хорошо. – глаза Эриндриэля подернулись зеленой поволокой.
– Сейчас же открой портал к детям! – жестко произнесла эльфийка и крепко ухватила сына за руку. – Корзину не забудь, герой-любовник!
– Владыка пришел! Владыка пришел!
Со всех сторон к ним сбегались светловолосые детишки. Радостные, счастливые эльфята.
– Гостинцы! Гостинцы! И чудеса! Эрин обещал показать фокусы!
Эриндриэль присел и раскинул руки, тотчас волна хохочущих детей повалила его на траву, образовав кучу-мапу. Пока дети радостно барахтались на великом маге, главе эльфийского народа. Владыке Игурбарда и прочая, прочая, к ним подошел улыбающийся беловолосый эльф. Только глаза выдавали его истинный возраст, древние глаза существа видевшего, как горы сходились с морем в борьбе за место.
– Мир тебе, юная Саринэ, – чуть склонил голову он.
– Тоже мне, нашел юную. – фыркнула эльфийка и, протянув руку, вытащила из воздуха свою любимую трубку. – И тебе легких путей. Учитель.
Они сели на деревянную скамью под огромным меллорном. Дерево слегка шевельнуло ветками, создавая над их головами плотный шатер укрывающий от лучей полуденного солнца. Оно помнило Учителя, когда тот был юнцом, как те, кто сейчас радостно кувыркался в траве, дурачась с расшалившимся Эриндриэлем. И его деда помнило, и прадеда, и всех, кто когда-то пришел по звездной тропе много сотен лет назад. Помнило, но хранило свои секреты.
– Ты все куришь. – чуть укоризненно произнес эльф, разгоняя ладонью сладкий дым.
– Курю. И пью иногда, – беззаботно отмахнулась от него Саринэ. – Привычка, от которой сложно избавиться. Я хотела с тобой посоветоваться, мудрый Филин, посмотри на мальчика, ты не замечаешь ничего необычного?
– У него изрядно выросли силы. Вот уж не думал, что можно стать еще сильнее, но сейчас Владыке под сипу вырастить еще один Игурбард.
– Этого я и боялась.
– Женщина?
– Его жена. Ее прабабка была фурия.
– Фурии – дочери Хаоса, а мы дети Гармонии. Если она любит его, тебе не о чем переживать.
– Таки не о чем?
Саринэ выпустила в воздух тонкую струйку дыма, и старый эпьф подумал что она сейчас похожа на огненного дракона.
– И долго этот бедлам будет продолжаться? Долго еще бедное мое сердце будет болеть за этих оболтусов?
– Пока не понесет, – улыбнулся эльф. – В чадо она сбросит всю лишнюю энергию фурий. Это уфепит дитя и освободит от волнений твое бедное сердце, – с легким ехидством закончил он.
– В светлое дитя кровь темного народа? – недовольно буркнула Саринэ.
– Такого пи светлого, префасная Саринэ? – с легкой усмешкой произнес эпьф. – Мне пи напоминать тебе, кто отец Эриндриэля?
– Он был эльфом!
– Он был темным эльфом. Черпал силы из источника хаоса, поклонялся темным богам.
– Лорен поклонялся только одному существу в этом мире Мне, – фыркнула Саринэ и мечтательно прикрыла глаза. – Какой это был мужчина! Красив, умен, обаятелен.
– Ты до сих пор его любишь? – с легким удивлением произнес эльф. – А ведь после него ты была пять раз замужем.
– Шесть, – сварливо уточнила Саринэ. – Что будем делать с мальчиками?
– Дети давно хотят озеро и небольшую рощу на его берегу. Владыке как раз под силу это сейчас создать. Заодно излишки сбросит.
А Шеол? Ведь если любовь Элизы усилила магические способности Эрина, то у Шеола она усилит его воинственный дух. Как бы мальчик не двинул орду на соседей.
Старый Учитель только руками развел.
– Есть еще проблема. – Саринэ выбила трубку о камень. – Темный маг, который рвется в Игурбард.
Филин моментально стал серьезным.
– Думаешь, это его цель?
– Бесспорно. Его не интересуют людские королевства, он планомерно завоевывает земли, граничащие со степью. Его мощь меня пугает. Когда он сумеет контролировать диких вампиров, будет сложно ему противостоять.
– Если он сумеет…
– Нет, дорогой мой Филин, когда он сумеет. Боюсь, Шеол не справится.
– Пока древний владыка вампиров в наших руках, нечего бояться.
– Лестар не прекращает попыток его освободить.
– Не понимаю, отчего твой младший не покончит с ним? – недовольно буркнул эльф.
– Он да слово, – ответила Саринэ. – А слово Шеола нерушимо, и Лестар это знает. Насколько было бы проще, если бы мы знали, как уничтожить древнего гада.
– Эрин так и не нашел способ?
– Нет.
– Кто же наш враг? – задумчиво произнес Филин.
– Есть у меня подозрения, – Саринэ мечтательно улыбнулась. – Мне кажется, это Лорен.
– Твой первый муж? – громче, чем ему хотелось, воскликнул эпьф и тут же понизил голос. – Но зачем?
Саринэ пожала плечами и ничего не ответила. Кто же поймет этого импульсивного темного, до сих пор волнующего ее сердце. Но ей очень хотелось, чтобы… «Нет, – одернула себя она, – не стоит даже вспоминать об этом предателе»!
– Должок, женщина.
Рассеянный свет падал на фовать сквозь небольшое отверстие в потолке, а кресло, в котором развалился Шеол, располагалось в затемненном углу, куда не доставали солнечные лучи, поэтому Элизабет не сразу его заметила Орк не удосужился одеться, только накинул на плечи хинский халат, украшенный вышивкой Он с удовольствием следил за смущенной супругой, и под пристальным взглядом желтых глаз она чувствовала себя странно. С одной стороны – восхищение и вожделение, которые муж и не думал скрывать, будоражили кровь и вызывали желание, а с другой – было страшно, стоило только перевести взгляд вниз, на то, куда смотреть приличной женщине ни в коем разе нельзя, если она и дальше хочет оставаться приличной. Орк был большим.
– Дри не меньше, – правильно понял ее взгляд Шеоп. – Однако ты очень бодро вчера скакала по камням, когда гордо сбежала от меня.
– Ты ревнуешь? – кокетливо поинтересовалась Элизабет, переворачиваясь на живот и оттягивая неизбежное.
Насколько было бы проще, прояви муж инициативу, но Шеоп, похоже, не собирался этого делать. «Он хочет, чтобы я попросила», – догадалась Элиза и залилась румянцем, вспоминая их предыдущие встречи.
– Не ревную, – фыркнул орк. – Сними рубашку.
От этого сильного голоса сжалось сердце. Приказ прозвучал слишком однозначно, чтобы спорить, и Элизабет чуть дрожащими руками начала распутывать завязки у горла Как назло, вместо привычного бантика затянулся узелок, и пришлось повозиться. Шеоп, чуть улыбаясь, наблюдал за ней, как никогда похожий на огромного хищника. Наконец, она стянула рубашку и отбросила в сторону. Хан не шевелился, только мерцало удовольствие в тигриных глазах.
– Распусти вопосы.
Она покорно расппепа косу тряхнула гоповой, позвопяя волосам рассыпаться по плечам
– Покажись.
Элизабет встала на кровати и медленно повернулась вокруг.
– А теперь кошечку, – в низком голосе орка появилась легкая хрипотца.
Элиза на мгновение замерла, нахлынуло чувство, что над нею издеваются, но, бросив беглый взгляд на мужа, она увидела восторг, мелькнувший во взгляде, и почувствовала гордость. Это ведь ее телом он восхищается, на нее смотрит с нескрываемым удовольствием. Он любит играть, так почему бы не доставить ему удовольствие? Элизабет охватил азарт и предвкушение чего-то запретного, но от этого еще бопее желанного.
Она призывно улыбнулась и, не отрывая взгляд от глаз мужа, медленно, грациозно опустилась на четвереньки, выгнула спину и поползла по фовати в его сторону.
– Мурр.
«Кошечка» опустила голову на сложенные руки, оттопырила попу и вильнула ею из стороны в сторону.
– Мяу..
Элизабет прищурилась, стараясь придать лицу соблазнительное выражение, медленно провела языком по руке, не разрывая зрительного контакта. Шеол, не шевелясь, следил за нею. Он казался безмятежным и равнодушным, но полные страсти глаза выдавали его.
– Закажу у гномов для тебя рыжий хвост, – медленно произнес хан и резко приказал: – Приласкай себя.
Элизабет не спеша легла на спину, свесив голову с кровати и глядя в лицо мужа, облизала губы, медленно, чувственно прикоснулась ладонью к шее, груди, животу, легко дотронулась до лобка и вернулась обратно.
– Закрой глаза и сделай эго еще раз, более откровенно.
Она покорно выполнила и это распоряжение, вдруг с отчетливой ясностью понимая, что ей нравится подчиняться этому властному низкому голосу, отдаваться ему, растворяться, позволять решать за нее, руководить ею.
Элизабет коснулась ключиц, провела по ним кончиками пальцев, заскользила ниже, огладила груди, чувствуя, как нарастает напряжение внизу живота, сжала соски и тихо застонала. От мысли, что за ней наблюдают, чувства обострились, тело отзывалось с особой остротой на каждое прикосновение. Она ощущала, как между пальцами напились соски, становясь большими и твердыми, и от каждого движения прокатывалась легкая судорога от кончиков грудей до самого попа. Элизабет широко развела согнутые в коленях ног и, продолжая одной рукой ласкать грудь, второй коснулась болезненно пульсирующей точки. От прикосновения тело непроизвольно выгнулось навстречу пальцам, и она, прикусив губу, глубоко вздохнула, лаская себя так. как делала это только наедине. Элиза слышала дыхание Шеола. чувствовала пьянящую сипу его ауры, и это возбуждало сильнее, чем его ласки. Когда она с тихим коротким вскриком погрузила пальцы во влажное и горячее, ей мучительно захотелось, чтобы муж присоединился, захотелось ощутить жесткие губы на своих губах, неудержимый и наглый язык во рту, захотелось, чтобы он сжал до боли в объятиях, чтобы вошел, наполнил собою, овладел, сделав своей.
– Навсегда.
Желание нахлынуло еще сильнее, затопило сознание, смыло из головы все мысли. Осталось только дыхание Шеола, его почти осязаемый жаркий взгляд. Элизе казалось, что тело стало одним оголенным нервом, каждый миллиметр требовал ласкового внимания, прикосновения, жаждал разрядки…
– Не спеши. Я не позволял тебе кончить, – раздалось над головой. – Руки за голову, ноги не сводить.
Шеол поднял ее, перекладывая поперек, и Элиза почувствовала, как прогнулась кровать под его весом, одновременно с этим по телу заскользило что-то бархатистое и прохладное. Запахло розами. Шеоп склонился ниже, она ощутила его дыхание на губах.
– Пожалуйста. – шепнула Элизабет, но покорно убрала руки и развела широко колени.
Грудь вздымалась в такт рваному дыханию, тело покрывали капельки пота, между ног пульсировало, и ей хватило бы одного касания, чтобы испытать оргазм.
– Пожалуйста, – не открывая глаз и едва не плача, повторила Элиза.
– Пожалуйста – что? – чуть насмешливо прозвучал голос орка, и Элизабет уловила легкий запах вина.
– Возьми меня.
– Возьми меня – кто?
– Мой хан.
Шеол довольно хмыкнул и провел цветком по ее приоткрытым губам. Элизабет глубоко вдохнула и подалась навстречу, когда прохладный бутон коснулся чувствительных сосков, пощекотал живот, заскользил по бедрам, очертил колени.
Хан склонился ниже и легонько дунул между широко разведенных ног, от этого простого действа Элиза тихо всхлипнула. Как же ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней губами, как тогда на озере…
Но Шеол не спешил, он взял ее руку и положил на свое мужское естество, прижимая и не давая возможности избежать близости. Элизабет вздрогнула и от неожиданности распахнула глаза, тут же столкнувшись с насмешливым взглядом старшего мужа.
– Приласкай его, так как ты ласкала себя.
– Я не умею, – шепнула она, стремительно краснея.
– Так учись.
Вместе со стыдливостью пришли мысли. Это ведь неприлично! А лежать вот так, раскрывшись перед нахальными тазами, прилично? Но ведь ей это нравится! Она падшая женщина! Что бы сказал папенька…
– Забудь все тупости, что тебе говорили чопорные лживые дуры, не познавшие радости плотских утех. Мужчина и женщина созданы Богиней для взаимного удовольствия, так отдайся этому удовольствию, – шепнул коварный соблазнитель прямо в ухо таким голосом, что Элизабет едва не испытала оргазм от воркующей хрипотцы, заполнившей мир вокруг.
Шеоп обхватил ее ладонь, заставляя сжать пальцы на горячей плоти, и принудил сделать плавное движение вниз, затем вверх. Элизабет чувствовала упругую твердость, мягкую бархатистую кожу и легкую дрожь своих пальцев Ей было мучительно стыдно, но в тоже время невыносимо любопытно. Хотелось опуститься ниже и рассмотреть…, но она постеснялась. Хан убрал руку и приник губами к ее груди, покусывая и сжимая до легкой боли. От его грубых ласк, от того, что она касалась запретного, Элиза испытала ни с чем доселе несравнимое упоение, готовое разорвать ее изнутри, затопить, свести с ума.
– Ты истекаешь соком, – шепнул Шеол, резко переворачивая ее и приподнимая за живот.
Элизабет с тихим стоном, выражающим и покорность, и готовность, подалась ему навстречу, с замирающим сердцем ожидая проникновения. Он вошел медленно, полно, болезненно, замер на мгновение, сильно прижимая к себе за ягодицы, давая привыкнуть к ощущению наполняемости, при этом его пальцы нагло теребили чувственный бугорок, отвлекая Элизу от легкой боли. А затем так же медленно он начал двигаться назад, одной рукой подталкивая жену в нужном направлении, отпустив лишь, когда она уловила ритм и стала сама двигаться навстречу.
– Не больно? – выдохнул Шеол, захватывая ухо губами и наваливаясь на спину.
– Хорошо, – всхлипнула Элизабет, чувствуя, как кровь переливается к голове, вытесняя все мысли, оставляя только ощущения.
– В следующий раз я тебя привяжу. – шепнул Шеол, слегка прикусывая шею. – Меня возбуждает покорность и беспомощность.
Легкая боль сменилась удовольствием, она сильнее выгнула спину, стараясь как можно больше раскрыться навстречу мужу. Он усилил ласки, доводя Элизу до исступления.
– Я хочу видеть твое лицо.
Шеол легко потянул ее за волосы, принуждая откинуть голову назад, а сам навис сверху.
– Кончи для меня, – скомандовал он, на секунду останавливаясь и довольно болезненно кусая за плечо.
Боль и наслаждение…
Тело словно ждало разрешения, оргазм накатил волнами: одна, вторая, третья, – с каждым разом заставляя Элизу кричать и комкать вишневые простыни.
Шеол самодовольно оскалился и двумя сильными ударами закончил это безумство, излившись горячо и обильно.
– Я хочу дочь, – прошептал он, переворачивая тяжело дышащую Элизабет на спину и впиваясь в припухшие губы. – Запомни это, ханым-бай.
Когда Элиза проснулась второй раз, в шатре никого не было, только у кровати дремал Ши, положив огромную голову на скрещенные лапы. На прикроватном столике стояли букет цветов, кувшин с яблочным соком и лежала горка пирожков. Как оказалось, с вишней. Выбираться из-под одеяла не хотелось совершенно. Элизабет прислушалась к организму: слегка ныло внизу живота, побаливали мышцы, но в остальном она чувствовала себя прекрасна.
– Наверное, я влюбилась в обоих, Ши, – свесившись с кровати, Элиза почесала волка за ухом. – Это так странно, влюбиться в двоих. Но из них получается что-то единое, мне кажется, они идеально дополняют друг друга. Они такие разные. Наглый, но заботливый Шеол и нежный, ласковый Дри. И оба совсем не страшные, а даже немного симпатичные А еще, Ши, мне… – Элизабет тихонько хихикнула и шепнула: – Мне очень понравилось заниматься с ними любовью. Властвовал, над одним и подчиняться другому Я очень испорченная ханым-бай, но мне плевать!
Ши согласно моргнул, подставляя другое ухо и щурясь от удовольствия.
– Элизабет, к тебе можно? – раздался голос Амадеи.
– Подожди в большой комнате! – крикнула Элиза и, полежав еще несколько минут, отправилась одеваться.
– Ты выглядишь очень довольной, – вместо приветствия заявила графиня. Сегодня она надела дорожный брючный костюм и убрана вопосы в простую косу. – Твое платье наконец-то сгорело. Очень красивым синим пламенем. Удивительно, но радовались все, даже наложницы Шеола. Неужели для орков так важно, чтобы у ханов была жена?
Элизабет только плечами пожала, ей было все равно. Она достала из резного буфета две изящные фарфоровые чашки, принесла пирожки, напила густой ароматный чай из всегда горячего зачарованного чайника и, сев напротив Амадеи, приготовилась слушать. Графиня Сорес смотрела на нее с недоверчивым удивлением. Она, не отрывая гпаз от безмятежной Элизы, поднесла чашку к носу, понюхала и поставила обратно на тарелку.
– Чай отравлен?
– Откуда такие глупые мысли?
– Ты сама напила чай. Сама принесла пирожки. Сама достала чашки. Элизабет Рауль, как мне узнать, ты ли эго?
Элиза рассмеялась и не удержалась от шпильки:
– А ты спроси у меня, чем занимался твой муж в последний день перед свадьбой?
Элизабет демонстративно отпила из своей чашки и аккуратно откусила пирожок, стараясь не заляпаться вишневым соком. Тетушка Сагха пекла, сразу догадалась она, только у нее получалось такое тонкое и воздушное тесто.
Амадея поджала губы.
– Меня не волнует, что было перед свадьбой.
– Конечно, лучше тебе этого не знать, – согласно кивнула Элиза, уверенная, что теперь Амадея спать не будет, пока не выяснит у мужа правду – Кстати, твой коротышка граф вернулся?
– Посол прибыл сегодня ночью, он привез хану письма от Его Величества, – холодно произнесла Амадея – А сейчас хан Эришеолталь собирает орду, и они уходят в поход, отрабатывать боевые действия в условиях гор. Мой супруг граф Сорес изъявил желание присоединиться к походу. Странно, что мужья решили покинуть тебя сразу после того как… твое платье сгорело. Что, было так плохо? – сочувствующим тоном вернула Амадея шпильку.
Элизабет от возмущения не нашлась что ответить, поэтому только выше подняла голову.
– Величие ханов в умении отказываться от собственных желаний ради орды Что же ты не увязалась за ними? Ведь в Академии вас обучали военной истории и тактике.
– Откуда ты знаешь?
– Старший муж рассказывал, – снисходительно посмотрела на давнюю соперницу ханым-бай.
– Меня не взяли. – вздохнула Амадея. – Но Шеол разрешил сопровождать тебя в пещеры с казной орды. Собственно, из-за этого я и пришла. Я пишу трактат о жизни орков, и мне необходимо знал, о них как можно больше.
В пещеры с казной? В сокровищницу! А водь Лестар рассказывал, что как только она станет полноправной ханым-бай. ей доверят ключи от сокровищницы! Значит, свершилось? Элизабет расправила плечи и гордо подняла голову.
– Госпожа моя!
А вот и Лестар, стоило только о нем подумать.
– Ханы ждут тебя, – он отбросил в сторону тяжелые меховые шторы, закрывающие проход, и с поклоном махнул рукой в сторону центральной площадки. – Хозяин сегодня просто фонтанирует энергией. Уж не твое ли это колдовство, ханым-бай? – улыбнулся зомби, показывая клыки, но таза его ничего не выражали.
Шеол стоял возле заседланного драка и слушал тетушку Сагху, которая гладила его по руке и что-то тихо говорила. Дри сосредоточенно читал какое-то письмо, хмуря брови и покусывая верхнюю губу. Рядом с ним стоял посол.
– Ласточка!
Дри поднял голову от письма и. сунув бумага графу, подбежал к жене, обнял ее и страстно поцеловал в губы.
– Ну. таки наконец-то, – подошла к ним тетушка Сагха и, отобрав у Дри Элизу, фепко ее обняла. – Все знают за мою скромность, но я таки спрошу: ты видишь тотемы этих умрецов?
Она кивнула на орков, восседающих на драках.
Элизабет посмотрела на тетушку Сагху и чуть не расплакалась от обиды. Она ничего не видела! Ничего! Но почему? Значит, степь не приняла ее?
– Ласточка, смотри! – раздался грозный голос старшего мужа. Он подошел неслышно и обнял Элизу сзади за плечи, прижимая к себе с такой силой, что у нее дух перехватило. – Смотрри внимательно, женщина.
Теплый ветер принес запах пряных южных трав, мягко обласкал застывшую в объятиях Шеола девушку, легонько ударил в лицо, Элизабет зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела на плече тетушки Сапог зеленую сову. Сова, чуть повернув голову, рассматривала Элизу. А у Тургуна на голове сидела обезьянка, она почесывалась и корчила глумливые рожи.
– Как забавно!
Элизабет испытала колоссальное облегчение. Значит, она теперь настоящая ханым-бай! Степь приняла ее!
– А твой тотем – ласточка, – с довольной улыбкой произнес Дри – Когда вернемся, я создам для тебя идола – собственное место силы.
– У меня тоже будет свой столб? – обрадовалась Элиза.
Это было так приятно, словно получить неожиданный подарок.
– Не просто столб, а тотемный идол.
Дри не удержался и все же чмокнул Элизу в щеку, а она в ответ на мгновение прижалась к нему, почувствовав, как екнуло сердце, а по телу разлилось тепло.
– Вот тебе ключи от всех подвалов, женщина.
Шеоп протянул тяжелую связку, и Элизабет нехотя оторвалась от Дри.
– Можешь открывать любую дверь, брать все, что понадобится. Но не смей прикасаться к двери из черного обсидиана. Мы вернемся через два дня. А теперь поцелуй меня, жена.
Элиза встала на носочки и поцеловала Шеола в щеку, он хлопнул ее по попе, вскочил на драка, которого подвел Лестар и, возвышаясь на голову над остальными орками, зычно прокричал:
– Готовность! Дри, открывай проход!
Шаман быстро чмокнул Элизу в нос. послал вдогонку воздушный поцелуй, озорно подмигнул и легким взмахом руки открыл портал. В прошлый раз он возился дольше, отметила про себя Элизабет, а сегодня – словно это ему вообще ничего не стоило. Она читала, что так легко открывать порталы умели только эльфы, они это называли «свести тропы». Оказывается, книги врали. Как же мало люди знают об орках! Недаром Амадея с таким восторгом что-то строчит в своем блокноте. Нужно обязательно сказать Шеолу, чтобы проверил, что она там пишет, не хватало еще людям узнать их секреты. Элизабет с гордостью подумала, что теперь это и ее секреты тоже.
– Орра! – раздалось над степью, и орда с гиканьем и свистом исчезла в переходе.
– Прикоснешься к двери – выпорю! – было последнее, что услышала Элиза, перед тем как портал закрылся.
– Нужна мне твоя дверь, – шепнула она, подбрасывая на ладони тяжелую связку. – Мне и без нее будет, чем заняться.
– Мои бедные глаза видят, что жена моих мальчиков готова бегом кинуться щупать эльфийские шелка и примерять драгоценности.
Тетушка Сахга с неизменной трубкой в зубах посматривала на Элизабет с одобрением. – Я таки тебя понимаю, доча. В этой глуши у девушек должны был, хоть какие развлечения, а что может быть лучше, чем перебирать камешки и примерять диадемы. Я лично все покажу и расскажу. Но тебе таки скажу и не покривлю душой, что пред этим, несомненно, приятным делом необходимо как следует подкрепиться. Заодно отметим, а го я уже мозги себе вскипятила, переживая, когда же сгорит это барготово платье!
Вокруг рассмеялись зомбички. но Элизабет совершенно не обиделась, наоборот, почувствовала себя абсолютно счастливой.
– Разве подобает говорить о таком вспух? – с легким негодованием в голосе произнесла Амадея. – Глупый обычай. Мне кажется, он унижает женщину. Эго словно подсматривать за влюбленными.
– Орки, – с любопытством глядя на нее, ответила тетушка Сагха. – Когда им скучно, они придумывают дурацкие обычаи. В этот раз Дри платье зачаровал.
– Глупая и жестокая шутка!
– Ой, ты историю Дженни и Беса слыхала? Вот там драконы пошутили…
– Как – в этот раз? – перебила тетушку возмущенная Элизабет. – Это что же, я была первая на ком… на ком этот обычай испытали?
– Конечно, первая. – махнупа рукой орчанка. – До сих пор мои мальчики как-то не женились на человечках. Ну, расскажи, кто из них лучше?
Она подмигнула возмущенно пыхтящей невестке и решительно направилась в сторону кухни.
Элизабет ничего не осталось, как идти следом. И что значит, кто лучше? Они оба прекрасны и оба совершенно разные, как день и ночь, но все равно сердце замирает от воспоминаний, и так приятно щекочет в животе. Через два дня мужья вернутся, и это будет… это будет префасно! И она все же испробует советы русалок. Элизабет про себя хихикнула, смутившись собственных мыслей и жепаний.
– Ну и нравы, – пробормотала Амадея, догоняя ее. – Дикари! Когда пойдем в сокровищницу?
– Без провожающего не получится, – отстраненно ответила Элиза, нехотя выныривая из воспоминаний и мечтаний.
– Только не говори, что ты не знаешь, где она находится, – в голосе Амадеи послышалось ехидство. – Не может этого быть! Даже я знаю, что сокровища орков хранятся в Алой пещере!
Элизабет крепче сжала губы. Да, она не знает. Потому что ей эго было неинтересно, а не потому, что ей не доверяли!
– Тетушка Сагха, – возле орчанки материализовался Лестар с маленьким свитком в руках. – Только что получили по голубикой почте.
Орчанка прочла письма и, бросив Элизабет: «Ты за старшую», – просто испарилась в воздухе.
– С ума сойти, – прошептала Амадея с благоговейным восхищением. – Ты уверена, что она орчанка, а не эльфийская волшебница?
– Я уже ни в чем не уверена, – не менее озадаченно ответила Элиза, глядя на то место, где только что стояла свекровь.
Уши заостренные, волосы необычного оттенка, но не это странное. Странное то, что если верить учебникам по разумным расам, мгновенно исчезал, в одном месте и появляться в другом умеют только эльфийские маги. Но… Эй, ты, зомби! – обратилась она к Лестару – Кому ты служишь?
– Моей госпоже.
– Элиза, раз госпожа Сагха занята, он может был, нашим провожатым!
Элизабет скривилась от такого обращения. Хотя ей было жутко любопытно увидеть все те богатства, о которых рассказывали, она бы предпочла, чтобы Амадея здесь не командовала. Вампир улыбнулся, словно прочел ее мысли, и холодно ответил:
– В степи только одна ханым-бай, и ее имя не Амадея.
Графиня вспыхнула, но промолчала, только недобро сверкнули глаза, а Элизабет благодарно кивнула Лестару. А вот пусть знает свое место, выскочка!
Пещера, оказывается, всегда была рядом, она по несколько раз в день ходила мимо, не подозревая, что за невзрачной дверью в скале прямо за загоном с драками спрятано огромное богатство.
Они стояли в начале выдолбленного в скалах коридора, освещенного магическими светильниками. По обе стороны тянулись пронумерованные дубовые двери. Много дверей.
– Открывай! – с восторгом прошептана Амадея, словно ее кто-то мот услышать.
Элизабет достала ключи, поднесла к глазам, на каждом был выбит номер. Ей тоже передалось нетерпение трафили, однако она сдерживалась, делая вид, что каждый день ходит по сокровищницам. Но руки все равно подрагивали, и сердце стучало чуть сильнее, чем обычно, когда ключ бесшумно провернулся в замке.
– Магическая оружейная. Музейные экспонаты, но все действующие, – прокомментировал Лестар. – Здесь хранятся образцы всех видов магического оружия, когда-либо созданного в этом мире. И не только в этом. Зачарованные кольчуги, возвращающиеся топоры, мечи, которые признают только одного хозяина, исчезающие кинжалы, самонаводящиеся арбалеты…
Амадея взвизгнула и кинулась к стеллажам, но Элизе это было не интересно. И вообще, она уже скучала но мужьям. Вот бы прийти сюда с Шеолом он бы наверное, сумел рассказать о каждом экспонате этого музея.
– Осторожно, госпожа! – воскликнул Лестар. – Это оружие не признает чужих рук.
– Я только посмотрю, – благоговейно прошептала Амадея, пряча руки за спину. – Элизабет, смотри! Это же знаменитый лук Эриндриэля!
Лук Эриндриэля? Но что он здесь делает?
– Неужели слухи не врут, и орки победили эльфов? – ни к кому не обращаясь, вопросила Амадея.
– Этого не может быть! – категорически заявила Элиза, рассматривая ростовой лук, украшенный растительным орнаментом. – Просто принц Эриндриэль никогда не брал в руки оружия! Наверное, он его выбросил.
– Госпожа моя, боюсь разочаровать, но этот лук хан Шеоп взял как трофей в одной из битв, – тихо заметен от двери Лестар.
– С кем?
– Без понятия.
– Значит, кто-то нашел лук и присвоил себе, а хан его отобрал!
Элиза вышла из оружейной, ей было неприятно думать, что кто-то мог победить Эриндриэля!
Следующие две комнаты тоже были отданы под оружие, но в этот раз простое, не зачарованное, зато такого многообразия Элиза никогда даже в книгах не видела. А вот в третьей комнате были сложены рулоны тканей. Хинские шелка, вазарисские сатины, шерсть из высокогорного Асмоса, меха Севера, тончайшие паутины арахнов и… эльфийские ткани.
– В следующих комнатах лежат ткани на продажу, – пояснил Лестар. – Эта очень хороший источник доходов, и караваны с товарами уходят раз в десятидневку.
– Теперь ясно, отчего твои мужья не пожалели сжечь платье за сотни золотых. Оказывается, у них этих тканей на сто лет хватит. Откуда у орков эльфийские ткани? – недоумение в голосе Амадеи сменилось любопытством.
– Говорят, что орки знают путь к исчезнувшим лесам Игурбарда. – уклончиво ответил Лестар, показывая на следующую дверь. – А здесь, моя госпожа, хранятся лучшие украшения, которые создали умельцы ювелиры. И теперь они все твои.
Такого богатства не видывала даже сокровищница королей. У Элизы дух захватило от огромного количества золота, камней, украшений. В углу стояло большое зеркало и мягкое кресло.
Элиза, не думала, что я когда-нибудь скажу это, но я тебе завидую. – совершенно серьезно произнесла Амадея, жадно осматриваясь по сторонам.
– И все это благодаря тебе, – с превосходством поглядывая на графиню, ответила Элизабет. – Если бы ты не влезла, то я вышла бы замуж за твоего братца и всю жизнь прозябала в нищете!
– Ну, ты и язва! Семья Синек – вторая в списке самых богатых семей королевства.
– Но ты же не станешь спорить, что на фоне этого богатства. – Элизабет обвела рукой вокруг себя, – все ваше состояние просто пшик?
Амадея спорить не стала.
Через несколько часов вдохов, ахов, примерок девушки добрались до большого окованного медью сундука. Когда Лестар с трудом откинул крышку, Элизабет задохнулась от восторга.
– Эльфийские украшения! – громогласно объявил вампир. – Госпожа моя. они твои!
– Но откуда? – никак не успокаивалась Амадея. – Элиза, эго очень странно. Может быть, эльфы никуда не уходили, может, орки их.
Она достала из сундука тонкую черную коробку, обтянутую синим бархатом, и откинула крышку. (Если она обтянута синим бархатом, то почему она черная? Изнутри? Так крышка еще не открыта)
– Но это же… это…
– Корона владыки Игурбарда Эриндриэля, – опускаясь в кресло и чуть не плача, прошептала Элизабет. Она видела этот обруч на портретах принца Эриндриэля которые украшали все его книги – Я не верю, что он умер! Не верю! – расплакалась она.
– Успокойся! Он не может быть мертв! Потому что его новая книга вышла всего несколько месяцев назад, – решительно пресекла ее слезы Амадея. – Но мы должны узнать правду.
Надежда робко стукнула в затрепетавшееся сердечко. Конечно, он жив! Его нельзя просто так убить! И корона здесь, потому что Шеол ее спрятал. Он ведь говорил, что хорошо знает принца! Может быть, они друзья, и Эриндриэль попросил орка сберечь для него корону? Да, так и есть! Никак иначе!
– Лестар! Откуда это здесь? Я твоя ханым-бай, и я приказываю говорить правду!
– Моя госпожа, все ответы скрыты за обсидиановой дверью, – поклонился зомби.
А ей туда категорически запрещено заходить.
Шеол не велел.
Выпорет.
Если узнает.
Она не сможет их обмануть. Только не Дри, он все по лицу читает. Да и не хочется начинать жизнь со вранья. Мужья ей доверяют, а она их подведет. Нельзя. Но как узнать правду?
– Я расспрошу у мужей, как только они появятся в степи, – решительно отбирая у Амадеи коробку, заявила Элизабет.
Настроение упало, надежду поглотила тревога. А если это правда? Если Шеол погубил Эриндриэля? Как после этого к нему относиться? Как жить с тем, кто убил ее первую любовь?
– Это верное решение! – поддержала ее Амадея. – Но давай хоть одним глазком посмотрим на эту дверь? От посмотреть ведь ничего не случится?
– Нет, конечно, госпожа. Посмотреть хан Шеол не запрещал, он запретил дотрагиваться до двери, не более того, – поклонился Лестар, пропуская девушек вперед и плотно затворяя за ними дверь. – Прошу за мной. Тайная комната находится в тайном коридоре.
А ведь действительно муж крикнул: «Не смей дотрагиваться до двери!», дотрагиваться, а не смотреть! Элизабет облегченно вздохнула: она не нарушит приказ Шеола и трогать эту барготову дверь не будет ни за что!
Они шли по каким-то туннелям с низкими потолками, согнувшись, чтобы не биться головами о нависающие камни, спускались по лестнице вниз, все глубже уходя под тору. Наконец, вышли на небольшую крутую площадку, освещенную обычным, не магическим факелом. На нее выходила лишь одна черная дверь. Массивная даже на вид.
– Но здесь нет замочной скважины.
Амадея ощупала дверь от верха до низа, только что не лизнула.
– Как они ее открывают?
– Дверь зачарована на кровь членов семьи. Ее могут открыть лишь ханы, их мать, их отец и их жена, – пояснил Лестар, стоя в стороне и не приближаясь к двери.
– А как? – неугомонная графиня попыталась обнаружить щель между стеной и дверью, и, не найдя ее, недовольно хмыкнула.
– Не знаю, госпожа.
– А ты был там хоть раз?
Зомби кивнул.
– И что там?
– Не что, а кто, но если я проговорюсь, меня ждет смерть.
– А вдруг там принц Эриндриэль? Вдруг его держат в заложниках?
Глаза Амадеи горели азартом.
– Никто не смог разгадать тайну исчезновения эльфов. А мы стоим на пороге открытия и ничего не можем сделать!
– Шеол запретил, – нерешительно начала говорить Элизабет.
– А мы ему не скажем! Мы только посмотрим в щелочку, и если там принц Эриндриэль, то мы потребуем у ханов его освобождения. Мы не станем открыватъ дверь, только приоткроем. Нельзя ведь требовать от владыки орочьей степи неизвестно чего! Да он просто отмахнется от нас и все, но если у нас будут твердые доказательства, то ему придется с нами говорить.
– Кому, Шеолу? Да он просто пошлет тебя подальше, а меня выпорет!
– Если там Эриндриэль, я сообщу все мужу, а он посол, Шеолу придется отвечать, иначе это дипломатический скандал!
Элизабет подошла ближе. Так хотелось дотронуться до черного обсидиана, словно от этого зависела ее жизнь. Вдруг за дверью ждет сама судьба? Если она сейчас не дотронется до этой двери, то никогда себе этого не простит и никогда не узнает правды. Мужья и их мать, явно что-то скрывают. Интересно, почему? Не оттого ли что там, в неволе, томится тот, о ком она бредила все эта годы?
Лестар сделал еще один шаг назад, в то время как Элизабет на шаг приблизилась к двери. Амадея продолжала ощупывать монолит, шепча:
– Должна же быть здесь хоть одна щель…
Элиза протянула руку и едва коснулась пальцами холодного камня.
«Элиза, Элиза, Элиза, помоги мне», – раздался в голове едва слышный голос. Девушка в страхе отдернула руку.
– Он со мной разговаривает, – с ужасом сообщила она Амадее, которая с интересом исследователя следила за ее действиями.
– Кто?
Ее страх передался и графине.
– Не знаю.
Элиза опять коснулась пальцами теплого обсидиана.
«Кто ты?»
«Я тот единственный, кто может исполнить все твои мечты, тот, кто сделает тебя счастливой, кто подарит тебе бессмертие, со мной ты будешь править этим миром Я твой принц. Спаси меня, любовь моя».
– Он говорит, что он принц.
Лестар отошел еще на шаг и уперся спиной в противоположную стену.
Элиза, словно зачарованная, смотрела на дверь. Они посмотрят в щепь, только посмотрят, и сразу убегут, чтобы потом задать ханам вопросы.
– Мы только проверим, кто там. И ничего не будем делать! Ничего не станем предпринимать, даже если там принц Эриндриэль!
– Конечно! – Амадея согласно кивнула. – Не думаю, что Шеол стал бы держать, опасное существо запертым в скалах. Он бы его просто-напросто убил. А раз не убил, то значит, это не опасно!
«Я не причиню тебе зла. Клянусь. Тебя обманывают, используют. Спаси меня, и ты все узнаешь. Спаси меня!»
«Сделай это сейчас, ханым-бай, пока у тебя есть на это сипы, пока есть решимость узнать правду», – приказала себе Элиза. Отчего-то она верила этому невидимому пленнику. Перед тазами возникли Элизоды недавнего прошлого: отводят глаза зомбички, стоит ей спросить о принце Эриндриэле; загадочно ухмыляется Тургун; намеки Лестара, тетушка Сагха уклончиво отвечает о том, где прячутся орчанки и их дета; хмурый Дри, обещающий рассказать все позже… Они лгали ей. И даже если не лгали, то недоговаривали, прятали правду за нелепыми словами!
Элиза набрала как можно больше воздуха и решительно положила ладонь на дверь. Та просто исчезла, открывая абсолютно пустую комнату, выдолбленную прямо в скале, только в центре на каменной подставке стоял черный саркофаг. Девушки с алчным интересом рассматривали помещение, поэтому не заметали, как Лестар, оттолкнувшись от стены, метнулся в их сторону и двумя руками толкнул их внутрь, прыгнув следом.
Перелетев через порог, они упали на каменный пол рядом с таинственным саркофагом, и тут же за их спиной образовалась глухая скала. Двери не было и в помине.
– Вот дерьмо! – выругалась Амадея, поднимаясь на ноги. – И что эго означает?
– Что вы дуры, – спокойно произнес Лестар, помогая Элизе подняться. – А я нет.
Исчезла покорность и учтивость из голоса, плечи вампира расправились, в глазах появилась жесткость. Перед пленницами магической комнаты стоял красивый, уверенный в себе мужчина и ехидно скалил длинные клыки.
– А я ему не поверил. – произнес он, подтаскивая упирающуюся Элизу к саркофагу. – Не верил, что вы так легко клюнете на наживку. Он говорил, что перед обаянием Эриндриэля никто не устоит, но чтобы так…
Вампир с удивлением покачал головой.
– Кто – он? – спросила Амадея, шаря взглядом по пещере, но в ней не было ни одного камня, ни одной палки, которые можно было бы использовать как оружие.
– Вы еще познакомитесь, – ухмыльнулся вампир.
Элизабет попыталась выдернуть руку из стального захвата, но потерпела неудачу.
– Открывай! – вампир кивнул на саркофаг.
– Даже не подумаю! – с вызовом ответила ханым-бай.
– Тогда я выпью твою подругу. Она мне не нужна, – безразлично пожал плечами Лестар. и на мгновение его глаза полыхнули красным, но этого Элизабет хватило, чтобы задрожать.
– И что дальше? Если ты ее выпьешь, я все равно не открою этот гроб!
– Тогда изменим условия. Я буду пить ее долго, не позволяя ранам затянуться, она будет гните заживо, кричать. плакать и умолять не останавливаться, потому что ей будет очень приятно отдавать, мне кровь. Она сгниет у тебя на глазах, моля меня взять ее. Ты хочешь это увидеть, ханым-бай?
Амадея сжала губы и бросилась на вампира, но он, молниеносно развернувшись, наотмашь хлестнул ее по лицу, и графиня, отлетев на несколько метров, ударилась о стену и упала без чувств.
– Так что ты решила, Э-ли-за? – издевательски пропел вампир. – Откроешь саркофаг или мне начинать?
Он отшвырнул Элизабет и склонился над бесчувственной Амадеей.
– Какая белая шейка…
Элизабет поверила ему сразу. Безоговорочно.
– Будь ты проклят! – закричала она, сжимая кулаки. – Что мне нужно сделать?
– Коснись его.
Выбора не было. Она сама прыгнула в ловушку. Элизабет нехотя положила руку на ледяной саркофаг и сразу же закричала от боли, она хотела отдернуть ладонь, но та словно приросла к черному камню. Ладонь жгло так, что Элизабет не выдержала и потеряла сознание.
Ее привела в чувство сильная пощечина.
– Лестар, прекрати. Моя невеста уже очнулась. – услышала она приятный глубокий голос. Однако в этом голосе не было жизни. – Как тебе это удалось?
– Я спас Зухру, одну из наложниц Шеола, за это он поклялся сохранить мне жизнь. Все эти годы я пытался освободить вас. Отец. Но против магии эльфа у меня не было шансов, пока я не получил неожиданную помощь от таинственного друга, это он научил меня что делать, и дал корону Эриндриэля, на которую и клюнули эти курицы. Он же дал стационарный портал, способный пробил, защиту эльфа. Вот это кольцо.
– Интересно, кто этот доброжелатель? – задумчиво произнес мужской голос.
Элиза приоткрыла глаза. Лестар стоял на коленях у саркофага, но с кем он разговаривал, она не видела. Видела только белые волосы, спускающиеся на спину сидящего в требу незнакомца. Он поднял худые руки, звякнули цепи, и мужчина произнес:
– Зачарованные. Подойди ближе.
Элиза видела, как Лестар подползает ближе.
– Еще…
Белая бескровная рука, натягивая цепь, метнулась вперед и сжалась на шее зомби.
– До сих пор ты хорошо служил мне, Лестар, послужи еще.
Лестар захрипел и задергался в попытках вырваться, но спустя мгновение обмяк, раздались чавкающие звуки, и Элизабет прикрыла глаза. Она знала, что сейчас происходит в нескольких метрах от нее, и от этого знания к горлу подступала тошнота
– Отлично!
Звук разрываемых цепей заставил Элизабет вздрогнуть и посмотреть. Над иссохшим Лестером наклонился стройный беловолосый мужчина в старомодном сюртуке, такие модели уже лет сто как никто не носил. Он стянул с трупа кольцо и повернулся к Элизе Мертвые черные глаза на красивом бледном лице… Он безжизненно улыбнулся и изысканно поклонился.
– Дорогая, нам пора покинуть это скорбное место. Познакомимся дома, а пока поспи.
Он махнуп рукой, и на Элизу будто плита упала, в груди угнездился страх, стало трудно дышать, веки сомкнулись, и она провалилась в сон-кошмар, в котором не было света, не было надежды, не было жизни.
– Так лучше.
Вампир легко вскинул на плечо Амадею, второй рукой подхватил Элизу и, бросив на пол кольцо, решительно шагнул в открывшийся портал, насвистывая веселую мелодию.
