Глава 13. О темных эльфах, расплате и разочарованиях
Лестар безнадежно мертв, саркофаг пуст Одноразовый портал отследить невозможно. Все, что от него осталось, это кольцо.
Дри протянул матери украшение. Простенькое колечко с бирюзой заставило эпьфийку вздрогнуть и мечтательно улыбнуться.
– Это Лорен. Ваш отец.
– Мать, ты уверена?
Хмурый Шеол щелкнул ногтем по лезвию ложа и с силой вогнал клинок в столешницу.
– Уверена. Это кольцо он мне подарил, когда мы начали встречаться, и это же кольцо я швырнула ему в лицо, когда мы расстались
– Из-за чего?
Он мне изменил.
– И что?
Эриндриэль смотрел на мать непонимающе
– Если вы увидите жену в объятиях Эдварда, что вы почувствуете?
Саринэ хмуро посмотрела на сыновей и осторожно положила кольцо на стоп.
– Убью! – рыкнул Шеол и, подумав секунду, добавил – Его! А ее выгоню!
– Постараюсь поговорить, чтобы понять, серьезно это у них или так… мимолетный роман, – одновременно с ним ответил Эриндриэль- Это не повод бросаться кольцами.
– Шеол, ты больше мой сын, чем Эрин, – грустно улыбнулась Саринэ – Я не простила. Не смогла.
– Но ты хоть дала ему объясниться? – нахмурил брови владыка Леса.
– Зачем? Я просто ушла.
– Мать, ты была не права, – буркнул Шеол. – Ты ведь до сих пор его любишь
– Зато теперь мы знаем, где их искать, – ободряюще улыбнулся Эриндриэль – Надо сообщить графу Соресу.
Письмо от Филина оказалось подделкой, на них никто не нападал, – вздохнула Саринэ. – Я старая дура! Ведь Сирена меня предупреждала, что Лестар попытается использовать Элизу!
– Но как она посмела?
Шеол выдернул нож из столешницы.
– Я ведь приказал! Мне даже в голову не пришла мысль, что кто-то посмеет меня ослушаться! Мое слово – закон!
– Все бывает впервые, – философски заметил Эриндриэль.
– А что вы хотели? – вдруг взвилась Саринэ, моментально превращаясь в орчанку тело Сагху. – Девочке только исполнилось восемнадцать! Что она видела в жизни, кроме книг развратника Дри, замка и вечно занятого отца? Вот скажи мне Эрин, – она выставила палец в сторону попятившегося от нее эльфа. – Вот ты бы послушался Шеола, если бы тебе внушили, что за дверью томится грудастая красотка? Ты бы таки полез смотреть! А тебе триста лет!
– Я бы не ослушался, – буркнул Шеол и на всякий случай отгородился от разъяренной матушки письменным столом, большим и крепким.
– Потому что ты никогда не был ребенком! – успокоилась орчанка и тяжело опустилась в пододвинутое Эриндриэлем кресло. – Бедная деточка, она словно в другой мир попала столько всего интересного, такие мужчины рядом, сокровища, русалки, свобода.
– Тургун, – шепнул Эриндриэль, но моментально заткнулся под грозным взглядом желтых глаз.
– Только стала оттаивать, доверять, смеяться, а тут такое! Вы хоть понимаете, оболтусы, отчего Эдвард не выпил ее сразу?
– Кровь фурии, – задумчиво произнес Эриндриэль и полез в книжный шкаф за толстым старинным фолиантом.
Потертая кожаная обложка полыхнула голубым, и книга раскрылась на пятьдесят третьей странице. Владыка Игурбарда углубился в чтение, хмурый Шеол вновь одним движением руки загнал клинок в столешницу почти по рукоять и напил себе вина в высокий желтый кубок.
– Мы изрядно проредили ряды его слуг, и он захочет восстановить гнездо. Он сделает ее своей невестой через семь дней Именно столько длится ритуал.
Эриндриэль серьезно посмотрел на Шеола.
– Собирай орду, пришло время встретиться с отцом и узнать, какого… ему понадобилось воровать нашу жену? И если он посмеет обидел, нашу девочку.
– Я его сожру живьем, – закончил Шеол. – Умрец…
– Шеол! Не говори так об отце! – с негодованием сказала тетушка Сагха.
– Прости, – покладисто покаялся хан – Думаешь, цепь отца – Ласточка, а не Эдвард?
Шеол отставил в сторону кубок с вином.
– Мать?
Если бы Лорен хотел освободить отца всех вампиров, он бы это сделал, не прибегая к помощи Лестара. Нет, ему ладо что-то еще. И я уверена, он знает, как контролировать древнее зло. Он никогда ничего не делает, не имея запасной вариант. Хотелось бы мне знать, что он нашел при раскопках кургана, что действует так решительно?
– В любом случае, наши вампиры в опасности Никто из них не сумеет противиться зову Древнего, кроме Сирены.
Эриндриэль решительно встал.
– Я перенесу их в Игурбард. Там он их не достанет.
– И что ему надо?
Шеол вновь потянулся к ножу.
– Мне кажется, я знаю, – усмехнулся Эриндриэль.
– Он хочет вернуться в Игурбард, – вздохнула вновь принявшая облик эльфийки Саринэ. – Только вот зачем?
– Или за кем? – подвел черту под разговором Шеол. – Ну, так спросим папочку?
Все трое переглянулись и улыбнулись одинаковыми кровожадными улыбками.
– Элиза, Элиза, очнись!
Трагический шепот и легкая пощечина выдрали Элизабет из кошмара.
– Проснись! Да что же он с тобой сделал? – плача, тормошила ее Амадея.
– Не пристало аристократке реветь, как простой служанке…
Элизабет открыла глаза. До чего же ощущение гадкое, словно по ней драк проскакал.
– Слава Богине, ты жива!
Амадея помогла ей сесть.
– Я думала, он тебя выпил! Ты такая бледная, – всхлипнула она, шмыгнув носом.
Да уж, выглядела красавица Амадея неважно. Растрепанная, грязная, синяк на поп-лица, красные глаза и опухший нос. Где же та высокомерная и самоуверенная аристократка, какой она была несколько часов назад? Пшик и исчезла! И чего реветь? Думать надо, как сбежать, а не слезы лить.
Элизабет окинула взглядом помещение. Подвал? Для подвала слишком красиво. Каменные арочные своды уходят ввысь и теряются в полумраке, пол и стены выложены плиткой светло-бежевого цвета из дорогого марийского песчаника. Он имеет свойство накапливать дневной свет, и теперь камень мягко светился, освещал большое и неуютное помещение. Вдоль одной стены располагались окна, зашторенные плотной коричневой тканью. Из мебели, правда, был всего один диван, на котором и сидела Элиза.
– Где мы?
– Не знаю, я очнулась, лежа на полу. Перепугалась жутко. Сразу осмотрела себя, но следов укуса не нашла. У тебя шея тоже чистая.
Элизабет резко встала и тотчас почувствовала слабость и головокружение, пришлось ухватиться за плечо подруги по несчастью.
– Голова кружится.
– У меня тоже так было сразу после пробуждения. Сейчас пройдет.
Элиза подождала, пока слабость отступит, и решительно направилась к окнам Нужно бежать! Она отдернула тяжелую пыльную штору и разочарованно стукнула кулаком по подоконнику. С улицы окна были закрыты глухими ставнями, не пропускающими ни одного лучика света.
Вот… десять, пять!
Элизабет оглянулась. Двери не было! Ни одной двери!
– Как он нас сюда притащил?
– Кто? Лестар?
Лестар, к сожалению, мертв, а то я бы сама его прибила! Нас похитил другой зомби, тот, что был заперт в саркофаге и кого мы по твоей милости освободили! Мы только посмотрим, мы должны… – передразнила она Амадею.
– Ну, знаешь! – возмутилась графиня, – Ты тоже не возражала. Ах, мой любимый Эриндриэль томится в заключении! Ты бы уже определилась, кто у тебя любимый: мужья или владыка Зеленого Леса! – не осталась в долгу Амадея.
– Ах ты, мерзавка!
– От мерзавки слышу!
– Да если бы не я, тебя бы уже осушили! Ты мне по гроб обязана!
– Тебе? Да если бы ты имела хоть немного ума, ты бы расспросила Шеола, отчего нельзя лезть к обсидиановой двери! А если бы была правильной женой, то не ослушалась бы мужа, несмотря ни на чьи уговоры! Но у тебя на это мозгов не хватает!
– Да как она смеет! Эта выскочка, которую никто не звал! Сама увязалась, да еще и подстрекала постоянно!
Этого Элизабет стерпеть не могла. Она взвизгнула и вцепилась Амадее в волосы, одновременно пинал ее ногами. Амадея, выросшая со старшим братом, помешанным на боевых искусствах, тоже не растерялась и, недолго думая, засадила Элизе кулаком в живот.
– Сучка!
– Дрянь!
Хорошо, что их не видел Шеол! Иначе пришлось бы Элизе всю оставшуюся жизнь тренироваться с ордой от рассвета до заката.
Безобразная драка затихла сама собой, когда обе соперницы слегка подустали. Они сидели на полу друг против друга и тяжело дышали, еще более растрепанные, покрытые пылью и паутиной, красные, потные, обиженные.
Элиза исподлобья смотрела на Амадею. А вот пусть не лезет! Она вспомнила гуляющую по замку байку, как прабабка один раз вызвана на дуэль какую-то графиню за то, что та якобы влюбленно смотрена на прадеда. И победила, между прочим!
«Увидел бы меня сейчас папенька, – подумала Элиза, – точно в обморок бы упал Маркиза Рауль дерется с маркизой Синек, словно портовая шлюха за клиента. Ужас! Зато прабабка была бы мною довольна».
Ох, хотя бы Дри об этом не узнал! Стыдно как..
Видимо, Амадее пришли сходные мысли в голову, потому что она начала первая:
– Что мы делаем? Вместо того чтобы думать, как себя вести дальше, мы устроили позорную драку.
– Зато теперь не нужно притворяться, что мы подруги, – переплетая косу, спокойно заявила Элизабет.
– Извини… И спасибо, что спасла мне жизнь.
– Было бы за что благодарить, – снисходительно фыркнула Элиза. – Я уверена, нас ищут и скоро найдут. Нам нужно просто продержаться несколько дней.
– Да, ты права Сначала выслушаем, что хочет от нас похититель. Может быть, ему нужен выкуп?
– Боюсь, что так просто мы не отделаемся, – хмуро сообщила Элизабет. – Перед смертью Лестар назвал того, из саркофага. Отцом.
– Не думала, что ты знаешь такие слова.
– Отец – это самый древний зомби, он контролирует все гнезда вампиров. Ни один из них не может противиться его зову и приказам Нас ждут темные времена.
– Убить его можно?
– Простого вампира убить легко. Осиновый коп в сердце, или отрубить голову и сжечь труп. Но вот убить древнего вампира пока не удавалось никому. Если бы был способ, Шеол бы им воспользовался.
Амадея опять сникла.
– Мы умрем.
– Я не собираюсь!
– Вот еще! Да пошел этот мертвяк на двадцать девятое слово! Она правнучка Пола Рауля, друга Эриндриэля, и не испугается какого-то зомби, да будь он хоть трижды древним! Ох, только бы мужья быстрее пришли.
– Помни, сейчас ты не просто пленница! – рявкнула она на Амадею. – Ты аристократка, племянница короля самого сильного государства в этой части мира! Переплети волосы, вытри лицо и выпрями спину!
– Неужели тебе не страшно?
– Мои мужья тоже не нежные мальчики, однако, я как-то сними справляюсь.
– Конечно, страшно! Еще как! Зубы приходится сжимать, чтобы не стучали, но Элизабет Рауль никогда не позволит себе показать слабость! Не перед сестрой отказавшегося от нее герцога Синека!
Раздался противный скрежет, и одна из плит в полу медленно отъехала в сторону, отворяя черный провал
– Эй вы, отойдите к стене, – раздался глухой женский голос.
Девушки послушно отошли. Из люка появилась лохматая грязная голова, а следом за нею, опираясь на пол костлявыми руками, выбралась женщина. Скелет, обтянутый кожей, только лихорадочно блестели белесые глаза, да скалился в кривой ухмылке провал рта без губ. Тело гостьи прикрывали лохмотья, некогда бывшие платьем. Грязные босые ноги больше походили на птичьи лапы, чем на ступни человека. Вокруг нее распространялся отвратительный запах давно не мытого тела. Она сощурилась, словно легкое свечение стен причиняло ей боль, и долго всматривалась в лица пленниц. Наконец, ее взгляд остановился на Элизе.
– Хозяин послал узнать, не надо ли тебе чего? Я твоя горничная
– Кто?
Элизабет от отвращения даже не нашлась, что еще сказать.
– Горничная, – оскалилась женщина.
– А кого-нибудь чище у него не нашлось? – не выдержала Амадея, зажимая нос.
– А ты молчи, мясо. Скоро будешь такая же, – прокаркала незнакомка.
Амадея открыла рот, но Элиза ухватила ее за руку и сильно сжала.
– Имя у тебя есть?
– Имя… Было, да я запамятовала. Так надо чего? Или я пойду?
– Принеси чистой воды И передай хозяину, что я хочу с ним говорить
– Воды для тебя принесу, а остальное – глупости! Когда он сочтет нужным, он сам придет.
– Почему только для меня?
– Потому что мясу вода ни к чему!
Когда она, опустившись на четвереньки, нырнула в люк, плита со скрежетом встала на место. Девушки переглянулись. Обе выглядели испуганными и растерянными.
– Мясо? Я стану такой, как она? А ты? Почему она обращалась к тебе? – Амадея чуть не кричала. – Это из-за тебя мы здесь! Это ты ему нужна! Что в тебе такое, что за тобой все бегают? Даже главный вампир! Что ты ему пообещала?
Элизабет развернулась и влепила Амадее звонкую пощечину. Та ахнула, но прекратила истерику.
– Хватит! – зашипела Элиза. – Я не знаю, что ему от меня нужно!
– Это совсем не так как в книгах. Не так как нам рассказывали. В Академии нас этому не учили. Я думала, что просто напишу трактат об орках, я думала..
Амадея глубоко вздохнула и, сев на пол, закрыла лицо руками.
– Я не справилась.
Элизабет разозлилась. Она ожидала помощи, но видела перед собой растерянную перепуганную девушку, а не язвительную хладнокровную маркизу, которой та была совсем недавно. Придется выкручиваться самой. Она вспомнила Шеола, как бы он поступил на их месте? Покрошил бы всех в капусту! А Дри? Дри бы притворился, втерся в доверие и, узнав о секретах врага, нанес бы болезненный удар. Элегантно и безжалостно!
– Амадея! Вспомни, чему вас учили в Академии. Что ты знаешь о зомби?
Ее решительный спокойный тон заставил Амадею собраться.
– Они боятся света, пьют кровь, умеют внушать и гипнотизировать, их можно убить, вогнав кол в сердце или отрезав голову. Высшие вампиры. – тут она ошарашенно посмотрела на кивающую Элизу. – Высшие вампиры не боятся света..
– В орде только высшие, – согласно кивнула Элизабет – Ну отчего я не расспросила их?
– Потому что была занята только собой. Эгоистичная дура!
– А как становятся вампирами?
– Простыми становятся от укуса, когда в кровь попадает зараженная слюна. Но надо, чтобы было полнолуние и чтобы укусов было много. Высших может создать только древний вампир, и он может повелевать ими на любом расстоянии!
– А это означает, что в орде сейчас большие сложности, – хмуро закончила Элиза. – Но я верю в ханов, они что-нибудь придумают.
– Они не придут, да? Или придут слишком поздно, и мы умрем. Я умру, потому что я убью себя, но не стану такой, как эта… горничная.
Амадея вновь закрыла лицо руками.
Плита опять отъехала, но в этот раз из люка никто не появился, только рука, которая поставила на пол кувшин с водой и выбросила черное платье.
– Хозяин приглашает тебя на ужин За тобой придут, – раздался сиплый кашляющий смех, и люк опять закрылся.
– А стаканы?
– А ты не просила, – глухо отозвалось из щели, прежде чем она исчезла.
Элизабет осторожно сделала маленький глоточек Вода показалась восхитительно вкусной. Она только сейчас поняла, как проголодалась и хотела пить. Напилась сама и отдала кувшин Амадее, та с жадностью припала к глиняному краю, даже зажмурилась от удовольствия.
Элиза подняла платье. Да уж… во времена прабабки, наверное, это был самый модный фасон. Черное платье с высоким твердым воротником, глухим жестким корсетом и пышными юбками, украшенное черным бисером. И со шнуровкой на спине. Но делать нечего, придется быть послушной.
– Помоги мне одеться.
Они едва успели зашнуровать тугой корсет, когда плита в очередной раз отъехала в сторону.
– Госпожа маркиза, – над полом появилось вполне симпатичное мужское лицо, только очень бледное и клыкастое. – Отец ждет.
Вампир протянул руку и помог Элизе спуститься на железную лестницу.
– Я скоро вернусь, – оглянулась она, стоя на верхней ступеньке, и ободряюще подмигнула Амадее.
Графиня судорожно сцепила руки в замок и только кинула в ответ. Элизе тоже было страшно расставаться, но выбора им никто не дал.
– Здесь нет света, я понесу тебя.
Плита закрылась, и они оказались в кромешной тьме. Вампир подхватил Элизу на руки и побежал. Она стиснула зубы и крепко зажмурилась. Так было легче.
Только бы он не упал! Сердце ухало в груди, в животе поселился ком страха, хотелось кричать, но Элиза только сильнее сжимала зубы. Она ханым-бай самого воинственного племени! Она жена полководца и шамана, правнучка друга Эриндриэля, она не будет бояться какого-то живого мертвеца!
– Дорогая, открой глаза.
Знакомый голос, голос похитителя. Элизабет почувствовала под ногами твердый пол и открыла глаза. Вокруг было огромное помещение, освещенное множеством свечей, обставленное с роскошью южных дворцов. Полотна великих мастеров на стенах, узнаваемые, несмотря на то, что раньше она видела лишь репродукции в журналах, арки, обрамленные тяжелыми бархатными шторами насыщенного синего цвета, ковры, изысканная деревянная мебель с гнутыми ножками, множество подушек. И потемневший от времени массивный дубовый стол, за которым сидели двое. Древний вампир – мертвенно бледный и элегантный черноволосый мужчина с остроконечными ушами, правильными чертами лица и спокойным взглядом. Кареглазый, смуглый, красивый и до боли знакомый эльф. Только какой-то неправильный. Темный. Сердце болезненно сжалось, и Элиза вдруг отчетливо осознала, что она никогда отсюда не выйдет, никогда не посмотрит в такие же красивые, как у незнакомца, глаза. Только зеленые. Если у Эриндриэля был брат, то именно он сейчас сидел за стопом.
Вампир, принесший Элизу, низко поклонился и исчез за одной из штор, даже не посмотрев в ее сторону.
– Дорогая…
Белобрысый встал из-за стопа и подошел ближе.
Элиза, наконец-то, смогла его хорошенько рассмотреть. Волосы цвета первого снега обрамляли узкое аристократичное лицо. Впалые щеки, высокие скулы и миндалевидный разрез глаз выдавали в нем выходца из восточных королевств. Его красоту портили только тонкие бескровные губы и алые точки зрачков в глубине темно-серых глаз. Он протянул руку, и Элизабет нехотя оперлась на нее, усилием воли сдерживая непроизвольную дрожь. Вампир повел ее к стопу.
– Мы не успели познакомиться. Мое имя Эдвард.
Он отодвинул стул, предлагая Элизе сесть.
– Это и есть жена хана Шеола?
Незнакомец с глазами Эриндриэля (имеется в виду красота? Тогда лучше без указания глаз, все-таки они разного цвета) без всякого выражения на холеном лице внимательно рассматривал ее.
– Отлично. Мы обменяем ее на проход к лесам Игурбарда.
– О, тебя ждет сюрприз, мой друг Лорен, – усмехнулся Эдвард, возвращаясь на свое место. – Моя дорогая невеста не только жена хана Шеола, но еще и супруга Владыки Леса Эриндриэля.
– Что? – одновременно воскликнули Элиза и Лорен.
– О, это забавная история, о которой я не успел тебе поведать, – театрально вздохнул Эдвард, расправляя кружевные воланы на рубашке. – Дорогая Элизабет тоже не в курсе, с кем провела свою брачную ночь? Проказник Дри так и не признался?
Элиза на мгновение прикрыла глаза. На что он намекает? Что Дри – это Эриндриэль? Глупости! Как такое может быть? Как среди орков мог оказаться эльф? Это просто невозможно! Этот труп ходячий лжет!
Элизабет собралась возмутиться, но вдруг с ужасом поняла, что не может сказать ни слова! Словно язык не понимал команд мозга, враз став неподвижным и тяжелым. Она испуганно посмотрела на Эдварда, но тот цедил какую-то красную жидкость из высокого прозрачного бокала и не смотрел в ее сторону. Зато Лорен нашел ее ногу под столом и слега наступил, будто намекая, чтобы она не дергалась. Элизабет перевела испуганный взгляд на него, но темный эльф не смотрел в ее сторону.
Да что же происходит? И кто из них настоящий враг? Кому верить, а от кого бежать?
– Ты думаешь, меня так просто пленить?
Из безжизненного голоса Эдварда исчезла притворная ленца, сейчас он звучал мертво и жутко, и Элизабет вдруг поняла, что вжала голову в плечи и вцепилась в скатерть. «Возьми себя в руки, размазня, – скомандовала она себе, с трудом разжимая пальцы, – сядь прямо и гордо подними голову. Ты Рауль, а Раули ни перед кем не склоняют головы!» Папенька бы ею гордился И пусть она не может разговаривать, зато сидеть, расправив плечи, ей никто не запретит! Но как же хочется спрятаться под стол! Шеол, где же ты, гад?
Орк бы не справился со мной, но за его спиной столп Эриндриэль.
– Эльф рядом с орком? – в голосе Лорена звучала насмешка. – Может, ты что-то перепутал? Столько лет прошло…
– О, нет! Я ничего не перепутал и ничего не забыл.
Элизабет ощутила, как от вампира расходятся флюиды ненависти, липкой, почти осязаемой. Она холодной мерзкой змеей скользнула по шее и приютилась в сердце дурным злым предчувствием.
Лежа в гробу, запертый светлой магией, я ловил отголоски мыслей своих детей и думал. Все, что мне оставил владыка Леса, эта мысли. Ты не представляешь, что такое веками быть запертым в узком темном гробу, наедине с самим собой, без движения, без полуночного неба, без возможности припасть к белоснежной тонкой шее… Я получал питание от своих детей, но как мне хотелось почувствовать вкус крови на губах. Как хотелось окунуть пальцы в теплую жидкость… Впрочем, тебе этого пока не понять, темный. Так вот, рассуждая в тиши своего узилища, я понял, я разгадал секрет появления орков. Это было гениально! Эльф действительно великий маг, – Эдвард придал голосу немного восхищения. – Он создал орков, как я создаю своих детей, плоть от плоти моей. Но он использовап души, разделив их на тьму и свет. Умирает эльф – исчезает орк. Истребив эльфов Игурбарда, мы покончим с орками навсегда, и тогда всем расам придется смириться с моим господством.
Эдвард поднял бокал и, отсалютовав им, сделал длинный глоток.
– Владыка Игурбарда создал владыку Степи из собственной души. Неудивительно, что им пришлось взять одну жену на двоих. Да, дорогая?
Элизабет почувствовала, как неведомая сипа нажала на затылок, заставляя ее согласно склонить голову, одновременно множество маленьких злобных буравчиков поселилось под черепом, вызывая мучительную боль в висках.
Но благодаря тебе, Лорен, я сумею отомстить. Я отобрал самое дорогое, что было у Эриндриэля. Его Ласточку. Я сделаю ее своей невестой. И сохраню жизнь ее бывшим мужьям, чтобы моя супруга по крови и наши дети могли пить из них, как из сосудов вечной жизни.
– Воистину, это прекрасная месть, достойная восхищения, – бесстрастно кивнул Лорен.
Это не может быть правдой! Они не могли так поступить с нею!
Да нет, могли. Все знали: и зомби, и наложницы, и тетушка Сагха! Все знали правду, одна она, влюбленная дурочка, ничего не замечала вокруг. А может быть, это все же ложь? Как же болит голова! Боль не дает сосредоточиться, чтобы понять, где изощренная ложь, а где правда.
Глаза заполнились слезами.
– Дорогая, не плачь, – Эдвард протянул ей платок, в который Элиза вцепилась, как в последнюю надежду. – Скоро все эти мелочи будут казаться тебе чем-то совершенно незначительным. Отлей.
Он протянул свой бокал.
Элизабет замотала головой, с отвращением поняв, что за напиток пьет вампир!
– Пей!
Рука сама потянулась к бокалу, сама поднесла его ко рту. В голове кричала перепуганная Элизабет, билась, запертая в собственном сознании, не в силах противиться приказу почерневших глаз, заполнивших весь мир вокруг.
– Пей!
«Не буду!» – закричала она про себя, но уже сделала глоток, закашлялась, схватилась за горло.
– Кровь младенца – первый шаг к бессмертию.
Мир померк, Элизабет почувствовала головокружение и тошноту. Она схватилась за горло и попыталась встать, но ноги подкосились, и девушка упала на алый хинский ковер, хватая ртом воздух.
– Семь дней – и она навсегда станет моей.
Эдвард безразлично смотрел на скрючившееся тело.
– Предвкушаю лицо владыки Игурбарда, когда моя супруга придет кормиться на нем.
Ханым-бай, дрожа, лежала на полу, подтянув коленки к груди, обхватив себя за плечи ледяными руками и мечтая умереть Щека вжималась в мягкий ворс ковра, Элиза чувствовала запах сырости и тлена, идущий от пола. Нет, она не верила, что Дри предал ее, скорее всего у него были на то причины, может, он не хотел, чтобы Амадея знала? Может, прятался от Лорена? Может… но ей все равно было до слез обидно и жалко себя.
Взгляд расплывался, но она видела лицо Лорена, повернутое к ней. Темный эльф смотрел внимательно и, как ей показалось, с сочувствием. Вдруг он подмигнул, и Элиза почувствовала, что опять может разговаривать, да вот только говорить было нечего. Кто же ты такой, Лорен? В голове раздался тихий голос: «Ничего не бойся». Кто это сказал? Он или Эдвард?
– Ты знаешь, что ее прабабка была фурией? – поинтересовался Лорен, пристально всматриваясь во что-то над головой Элизы.
– О, да! Когда-то она прокляла меня, сказав, что отомстит через поколение. Уж не мою ли дорогую Элизу она имела в виду? Тем более мне следует держать ее подле себя.
– Ты боишься проклятия какой-то фурии? – снисходительно усмехнулся темный эльф.
– Ее прабабка была очень сильна. Я не хочу рисковать. Кто знает, возможно, все это звенья одной цепи? Мое пленение, любовь Эриндриэля, непослушание Элизабет, мое освобождение, ты…? Я заметил, как ты удивился и насторожился, когда узнал, что моя дорогая Элиза – жена владыки Игурбарда У тебя изменился запах.
Вампир откинулся на спинку стула, цепко и внимательно следя за гостем Элизабет отстранение подумала, что от такого взгляда и злой мощи, растекающейся в воздухе, Лорену следует сжаться в комок и пасть перед Эдвардом на колени, смиренна прося пощады, но эльф вместо этого только зло усмехнулся.
– Ты прав, мои планы поменялись. Теперь мне не нужен проход в Игурбард, я просто обменяю одну женщину на другую.
– Женщина?
Эдвард откинул голову и рассмеялся.
Богиня, отбери слух! От этого смеха Элизабет ощутила такой ужас, что попыталась отползти под стол, да только тело не слушалось.
– Все это из-за женщины? Война, мое освобождение, наш союз?
– Что ты знаешь о любви, вампир?
Лорен пригубил из кубка, который стоял рядом с ним и к которому он пока не притрагивался.
– Она не дала мне даже объясниться! Приняла прощальные объятия за измену! Вышвырнула из Игурбарда, словно котенка! После десяти лет брака!
– И отчего ты думаешь, что я соглашусь с твоим планом, темный?
Эдвард поднялся с кресла и, обойдя стол, остановился в опасной близости от Лорена, за его спиной. Он положил на плечи эльфа бледные руки и усмехнулся, выдвигая клыки.
«Словно паук, – подумала Элиза. – Пусть бы они убили друг другая».
Лорен никак не отреагировал на действия вампира, даже лицо не дрогнуло.
– Ты согласишься, – спокойно сообщил он и небрежно махнул рукой в сторону прислушивающейся пленницы.
«Сдохните оба», – успела подумать она, прежде чем провалиться в сон без сновидений.
Лорен внимательно посмотрел на спящую девушку, жестко ухмыльнулся и резко вскочил на ноги, отшвыривая ступ. Мгновенно развернувшись к вампиру двумя руками, толкнул его в грудь. Коротко и эффективно, вложив в удар топику магии и злости. Эдвард отлетел к дальней стене и, ударившись спиной о картину с изображением обнаженной женщины, рухнул на пол, шипя в бессильной злости. Кисти эльфа окутались тьмой, он небрежно махнул в сторону поднявшегося вампира, и в того полетело черное облако, на ходу трансформируясь в толстые дымные жгуты, которые опутали тело, словно канаты. Эдвард попытался сбросить путы, но претерпел неудачу.
– Ты недооцениваешь меня трупоед, – холодно сказал Лорен, неуловимо меняясь.
Слетела напускная небрежность и мягкость черт, лицо темного эльфа стало старше, резче, злее. Жесткий взгляд глубоких карих глаз презрительно пробежал по дергающемуся в магических путах вампиру.
– Уж не думаешь ли ты, что отец Эриндриэля слабее сына?
– Тебе все равно не убить меня, – прохрипел Эдвард, не бросал попыток освободиться. – Я позвал своих детей, и скоро ты будешь лежать на стопе как главное блюдо.
– Глупец.
Лорен мрачно усмехнулся и достал из кармана небольшую выбеленную столетиями кость. Он поднял ее выше, чтобы вампиру было хорошо видно, и покрутил между пальцами.
– Отмени приказ.
Глаза Эдварда испуганно и зло заалели, казалось, он стал меньше, пытаясь вжаться в картину за спиной.
– Где ты его взял?
– Твой филактерий? Да, это он. Амулет души, смерть, спрятанная в предмете. Удивишься, но нашел случайно при раскопке старой могилы. Кистевая?
Он поднес кость к глазам.
– Сам доставал?
Путы исчезли, и Эдвард смог двигаться.
– Я подозревал ваше родство, но думал, вы братья Такой же наглый и такой же смазливый. Договор?
Он сел за стоп, поправляя манжеты.
– Никаких договоров, хочешь существовать – исполняешь мои приказы, – жестко отрубил эльф. – Свяжись со своими вампирами в орде.
– Не могу, он их спрятал.
– А ты попробуй.
Эдвард прикрыл глаза. Лорен не мешал, наблюдая за вампиром с бесстрастием уверенного в себе существа.
– Чувствую только одну.
– Скажи, что мы готовы к обмену. Саринэ на Элизу. Жду их через день в том месте, где моя жена клялась в вечной любви.
– Да ты романтик
– Ты даже не представляешь, какой, – оскалился эльф.
Они ответили.
– Так быстро? – Лорен самодовольно улыбнулся. – И каков их положительный ответ?
– Да пошел ты, папуля! Накрывай стол, мы идем.
Эдвард довольно растянул губы, обнажал длинные клыки, и медленно облизнулся. Его определенно порадовало выражение растерянности на смуглом лице темного эльфа.
Элизабет очнулась от боли. Болела затекшая от неудобной позы шея. Она тихо застонала, открыла глаза и закричала. Она лежала в гробу! Шикарном большом гробу обитом белоснежным шелком. Вокруг горели свечи, не давая рассмотреть уходящий ввысь потолок, но затхлый сырой запах не оставлял сомнения, что она в подземелье. Склеп?
– Че орешь?
Сиплый голос и жутчайшая вонь моментально вернули Элизабет к жизни.
– Где я?
– В своих покоях, госпожа.
Вот как, она уже госпожа?
– А где Амадея?
Элизабет как можно быстрее постаралась покинуть гроб, запуталась в юбке, чуть не упала, но удержалась на ногах. Странно, но она не ощущала ни голода, ни жажды, ни усталости. Тело звенело от переполняющей его энергии. Девушка оглянулась по сторонам: каменный пол, подставка с гробом, три массивных канделябра на пять свечей каждый и тьма, скрывающая в себе остальное помещение. Отлично! Подсвечники можно использовать как оружие. Она подняла один. Тяжелый Ну, теперь только попадись ей кто-нибудь на пути!
– Я спросила, где Амадея?
– Зачем госпоже это мясо? Она уже почти мертва.
– Тварь!
Элизабет приблизилась к «горничной» воинственно выставив вперед канделябр.
– Если ты не отведешь меня к ней, я спалю тебя!
Она толкнула подсвечник вперед, прямо в лицо попятившейся служанке.
– Я ждать не привыкла. Веди, немедленно!
Страх за Амадею вытеснил все другие мысли. О мужьях и их вероятном обмане она старалась не думать, потому что стоило ей вспомнить, как сердце начинало болезненно ныть и на глаза наворачивались слезы. Не сейчас! Вот когда выберется из этой западни, тогда и подумает. Но только не сейчас!
Дверь вывела их в темный узкий каменный тоннель с шершавыми мокрыми стенами. Со всех сторон слышались шорохи, скрип, шелест невидимых крыльев Несколько раз Элиза замечала мелькающие тени. Стоило повернуть голову, как они исчезали, однако ощущение недобрых жадных взглядов преследовало ее до железной лестницы, ведущей к люку в потолке.
«Они меня не тронут. Не посмеют. Свет пугает их. Это все сон, дурной сон, он скоро закончится».
– Открывай!
Амадея лежала у стены, свернувшись в калачик, и казалось, не дышала. Ее великолепные волосы сбились в колтун, рубашка была разорвана, руки покрывали синяки, из раны на запястье натекла небольшая лужица крови.
– Мясссо, – прошипела, облизываясь, «горничная».
Ее таза затянули бельма, пальцы скрючились, изо рта текла слюна, она встала на четвереньки и поползла к Амадее.
– Сдохни, тварь! – закричала Элиза, с силой опуская железный канделябр на голову обезумевшей от запаха крови зомби.
Свечи вылетели из подсвечника, поджигая лохмотья, но существо, уже совершенно не похожее на человека, словно не замечало, что горит Оно взвизгнуло, но не остановилось, а Элиза била и била, крича и плача, но только когда затылок превратился в гнилое кровавое месиво, зомби затихла. Запах горящей плоти смешался с запахом крови и разложения Элизабет согнулась, и ее вырвало желчью.
«Не время, не время раскисать», – командовала она себе, оттягивая Амадею к окну, подальше от догорающего тепа.
– Амадея! Графиня Синек! Очнись!
Амадея открыла глаза.
– Я здесь. Просто двигаться не могу, – тихо прошептала она – Она пришла сразу, как ты ушла. Я ничего не могла сделать Ничего. Она пипа мою кровь. Сказала, что придет еще, как сядет солнце Сказала, что сделает меня своей рабыней. А потом отдаст низшим, таким, как та, что ты сожгла. На мясо.
– Кто она?
Элизабет оторвала от нижней юбки длинную полосу и перевязала графине руку.
– Вампирша. Сказала, что теперь, когда вернулся их предводитель, они завоюют мир.
– Шиш им, а не мир! Три, пятнадцать, два! Шеол их на коп посадит!
Элизабет села на пол и положила голову Амадеи на колени.
– Мы сбежим. Разобьем окно, сожжем ставни и сбежим. Ты только встань
– Ты не бросила меня, – прошептала Амадея и прикрыла глаза.
Элизабет вспомнила, как она с легкостью отдала служанку на корм Лестару, и почувствовала такой стыд, что вьть захотелось. За все приходится расплачиваться. За эгоизм, глупость, себялюбие. Только бы выбраться! И только бы мужья не попали в ловушку!
Она помогла Амадее сесть, а затем подтащила единственный диван к люку. Будет сюрприз для того, кто попытается проникнуть в помещение.
Со звоном разлетелось оконное стекло, и Элизабет прильнула к тонкой щели в ставнях. Степь, вдали горы. На улице разгорался рассвет. Она размахнулась и ударила канделябром по ставням, толстые доски затрещали, но устояли. Элиза продолжала до тех пор, пока поднимались руки. Ей удалось расплющить дерево в одном месте, именно туда она и поднесла чудом не погасшую свечу, моля Богиню, чтобы пламя взялось.
– Подожги шторы.
Амадея сидела у стены. Глаза ее нервно блестели, на лбу выступила испарина, выглядела графиня очень нездорово, но настроена была решительно. Элиза согласно кивнула, сдернула со стены ткань и уложила ее на подоконник. Горело очень хорошо, а дымило еще лучше, поэтому, когда они, наконец, смогли выбраться на улицу, обе кашляли, глаза покраснели и слезились, руки и одежда были перепачканы сажей, но девушки нс обращали на это внимания. Ухватившись за руки, они бросились бежать в сторону гор
– Пока светло, нам нужно пройти как можно дальше и найти место, где мы сможем укрьться на ночь.
Амадея ничего не ответила, только сильнее вцепилась в руку Элизы холодной и потной ладонью.
Элиза оглянулась. Дом, из которого они сбежали, издали выглядел, как разрушенное поместье. Правильно, наверху была только одна комната, зато под землей целый город. Ничего, придет Шеол, он здесь все сожжет! В старшего мужа Элизабет верила безоговорочно, а о младшем даже думать не хотела. Хотя, если все, что сказал Эдвард, не ложь, то старший как раз Эриндриэль. Вспомнились слова тетушки Сагхи о том, что Шеол сразу родился воином. Неужели, это правда? И она замужем за принцем Эриндриэлем? И отчего сбывшаяся мечта вызывает только горечь и слезы?
Они шли, пока Амадея не упала.
– Не могу больше.
– Нужно идти! Пока светло нужно идти!
Элизабет ломота ей подняться и крепко ухватив за руку потащила дальше Ей тоже было тяжело, юбка путалась в ногах, узкий корсет не давал дышать полной грудью, да и черный цвет притягивал солнечные лучи. Но она шла, стиснув зубы, и вела за собой Амадею.
Горы были совсем близко, добраться бы до них, найти укромное местечко и затаиться до утра. А еще нужна вода. Жажда пришла вместе с полуденным солнцем, и мысль о воде свербела в голове рядом с мыслями о мужьях и их обмане почти так же мучительно.
– Как думаешь, где мы?
– В Алмазных горах, – безразлично ответила Амадея, вяло махнув рукой в сторону высокого пика – Видишь эту гору, похожую на голову орла? Ее изображение есть во всех учебниках географии. Погоди, – в голосе графини появилась надежда – У подножия этой горы находится гномья крепость «Две секиры».
– Отлично! Вот и цель появилась – добраться до крепости.
«Элиза!»
Голос в голове! Голос Эдварда!
«Вернись!»
Даже не подумаю!
– Ты тоже слышишь? – плачущим голосом спросила Амадея, обхватывая голову ладонями. – Он велит мне возвращаться!
Она развернулась и, словно сомнамбула, пошла обратно.
– Да пошел он на двадцать девятое слово!
Элиза разозлилась и показала кукиш в сторону, откуда они пришли.
«Если не вернешься, я сам приду за тобой»
– Попробуй, труп ходячий! – закричала она небу и, схватив Амадею за руку, из последних сил побежала в сторону гор.
– Отпусти, мне надо вернуться! – заплакала Амадея, пьтаясь вырваться. – Не отпускай! Только не отпускай! – спусти мгновение испуганно закричала она. – Я не справлюсь одна!
Элиза только сильнее стиснула зубы.
– Шеол, гад, где ты? Почему тебя нет рядом, когда нужна помощь?
Они успели добраться до россыпи валунов, когда небо озарила вспышка. Беглянки испуганно оглянулись, ожидая увидеть толпу преследователей, но увидели далеко позади овал портала, из которого выезжали орки и люди. Даже с такого расстояния Элиза узнала Шеола. Рядом с ним в сиянии золотого света ехал Владыка Игурбарда, а навстречу орде клубился черный туман, застилая долину до самого горизонта.
– Значит, Эдвард не соврал.
Она сама удивилась, как спокойно прозвучал голос.
– Надо вернуться, – прошептала Амадея и рухнула без чувств.
Элизабет вздохнула и опустилась рядом. Сейчас вампирам не до них, можно сесть и подумать, как быть дальше. Как вести себя с ханами? Было горько и обидно, не хотелось никого видеть, ни Шеола, ни Дри. И совершенно не хотелось общаться с Эриндриэлем. Все слова любви были ложью? Нежности, прикосновения, шутки, разговоры и признания – все ложь? Она всхлипнула, закрыла ладонями лицо и наконец-то позволила чувствам и эмоциям выплеснуться со слезами. Когда никто не видит, то можно.
– Эй ты, покажи зубы! – раздался низкий глухой голос. – И учти, ежели мне твой прикус не понравится, ткну в тебя этой железякой!
Из-за большого валуна показался наконечник копья, а затем и его владелец, коротконогий бородач в кожаном доспехе, усиленном железными бляхами. Этакий бочонок на ножках. Элиза истерично хихикнула и широко улыбнулась.
– И что такие красавицы делают на землях диких вампиров?
Гном оперся на копье, с интересом рассматривал девушек.
– Она ранена?
– Ее покусали.
– От горе, кирку им в печенку! Красивая деваха, а так не свезло. Накось подержи, да не покоцай! Сам ковал!
Гном сунул Элизе копье и, легко взвалив бесчувственную Амадею на плечо, потопал в сторону гор.
– Наши лекари знают, как с напастью справиться, с помощью зелий да Владыки Подземных Троп спасем девку от клыкастости, – басил он через плечо, легко ступая по камням – У томов самые сильные лекари, не сравнить с этими задаваками эльфами Те, что могут? Только травки заваривать да самокрутки крутить! Ну, еще девок портить. Тут им равных нет. Дай только девку какую в траву завалить да потешить. Никакого понятая об уважительном отношении к женщинам. Не то что мы, гномы! Мы народ основательный, пять лет ухаживаем, на шестой с родней знакомимся. Копь по душе родня приходится, тогда можно и о свадьбе сговариваться. А вот как сговоришься, так надобьть приступать к подаркам для невесты. Ювелирку там, ковку чудную… Работы много! Но даже самый ленивый за десять лет сундук украшениями забьет. Вот тогда и за свадебный пир! А то… В траву повалил, да исчез! Эльфы!
Он сплюнул и перевалил Амадею на другое плечо.
– Так что наши лекари утрут нос любому эльфу! Гномы ведают целебное свойство любого камня. Вот ты знаешь, что лунный камень от оборота помогает? Ежели оборотень за задницу цапнет, то надобно к тому месту лунный камень приложить. Печет, зараза, но всю скверну вытягивает, а вот змеевик от порчи да от сглаза хорош..
Элизабет не слушала гнома, она бездумно плелась за ним, с радостью и облегчением свалив на неожиданного спасителя заботу об Амадее, поэтому и не услышала предупреждения, что впереди ступеньки, с визгом пролетела мимо прижавшегося к стене тома и рухнула на идеально крутую каменную площадку.
– Копьем не поранилась? Ну что за бестолковка, сталактит тебе на голову!
Гном степенно и неспешно спустился следом и со смехом вылупился на поднимающуюся Элизабет.
– Нет, только колено разбила да барготово платье порвала.
Зато боль отвлекла от печальных мыслей и вернула ощущение жизни. Сколько можно предаваться жалости к себе? Она молодая, красивая, богатая. Да пошли эти орки с их интригами куда подальше! А книги Эриндриэля она прикажет спалить! Вот вернется к папеньке и сразу избавится от всех напоминаний об этом лгуне!
– А куда мы идем?
– Да уже пришли. Отойди в сторонку.
Гном пошарил по каменкой стене, на что-то нажал, под нотами вздрогнуло, Элиза охнула и крепче уцепилась за копье.
– Ты лучше сядь, а то для людишек непривычно это.
Девушка решила в этот раз послушать спутника и села на камни, прижав к груди коленки и натянув на них подол платья. Площадка еще раз вздрогнула и бесшумно начала опускаться.
– Лифт, – гордо сообщил гном.
Он стоял с Амадеей на плече, широко расставив крепкие ноги, и самодовольно ухмылялся в бороду.
– Прямиком в «Две секиры» прибудем А там пекари да портал стационарный. Сдам вас да назад. Наши с орками вампирюг бить пошли, да как без меня закончат? Непорядок Фэю Длиннобородому в стороне от драчки находиться Фэй – это я, если чо. А у тебя имя есть, красавица?
– Маркиза Элизабет Рауль. Мой отец отблагодарит тебя за наше спасение.
– Да что там есть у человека, чего нет у гнома? – искренне удивился Фэй. – Скажешь спасибо, да и хватит. Сбежали-то как?
– Повезло.
Элизабет совершенно не хотелось рассказывать. Хотелось лечь и заснуть, чтобы забыть все, что с нею произошло. Забыть… вычеркнуть из сердца. Разлюбить.
Она подняла голову. Словно в колодце, только и виден круг голубого неба и волчья голова на его фоне. Ми Волк опустил голову и протяжно завыл.
Поздно.
– Прибыли, – Фэй первым шагнул в боковой проход, Элизабет еще раз посмотрела на скулящего волка и решительно шагнула следом.
Да пошли вы!
