Глава 10. Кривые пути

– И что же мне делать? – Ариса Люжная устремила на Тумберга страдальческий взгляд. – Этот проклятый буксир так и будет регулярно залезать в мой карман?

Следователь из Динтина в размышлении потер подбородок:

– Ну, вы можете подать в суд, потребовать компенсацию за причиненный ущерб. Только придется создавать комиссию, и она должна будет доказать, что ваши убытки напрямую связаны с работой тормозных двигателей «Сизифа». Или можно вернуться к старым бочкам, пусть даже качество настойки станет хуже. Или держать настойку в другом хранилище, подальше отсюда. А еще можно подарить порту новый буксир, модернизированный. Взамен старого.

– Очень хороший вариант! – ядовито сказала тавернщица. – Просто замечательный! И ключи от погреба отдать!

– Это было бы просто в-великолепно, – расслабленно произнес Вольдемар Пуринашвили. – П-портовики оценили бы…

Вся компания, к которой присоединился бывший докер, уже переместилась из подвала назад, в зал таверны. Закат отгорел, на землю спустились сумерки, но за окнами было довольно светло: на площади сияли фонари, и здание вокзала лучилось, словно сказочный дворец.

Кувшины на столах пустовали, и хозяйка таверны явно не собиралась их вновь наполнять. Да-да, по возвращении из винного погреба обнаружилось, что настойки в кувшинах нет, хотя раньше была. Но связи с тормозными двигателями буксира тут не прослеживалось, потому что он сейчас находился на орбите. Кажется, созревала еще одна загадка, но вылупиться ей не дал Вольдемар Пуринашвили. Невзирая на весьма и весьма плывущее состояние организма, бывший докер не выпадал из реальности и мог шевелить языком. Его ответы на вопросы сделали картину событий ясной и полной.

По словам бывшего докера, он чуть ли не с самого утра стремился в родной космопорт, но обстоятельства помешали ему сразу же осуществить задуманное. Но от своей затеи он не отказался и на исходе дня добрался-таки до таверны «Три пексаря». Табличка о переучете на двери его изрядно огорчила, но не остановила: не для того он проделал путь от Заахи, чтобы спасовать перед какой-то табличкой! И такая решительность была вознаграждена. Несмотря на то, что в зале таверны никого не наблюдалось, на столах стояли кувшины и стаканы. И более того – как оказалось, в кувшинах имелось достаточное количество жидкости, и не просто жидкости, а замечательной огненной пексаревки! А что может быть лучше для человека, за целый день утомившегося пить разную бурду? Вольдемар с энтузиазмом принялся поглощать настойку, печалясь лишь о том, что нигде не нашлось хотя бы кусочка какой-нибудь закуски. Впрочем, подобные мелочи не могли омрачить его сияющего настроения.

Но, как известно, все хорошее имеет нехорошую привычку когда-нибудь кончаться. Не стал исключением и данный случай. Убедившись в том, что все сосуды испиты до дна, Пуринашвили решил испить до дна и чашу судьбы и отправился в винный погреб. Где успешно и напугал Арису Люжную.

Естественно, всех интересовала история с зимним изгнанием Вольдемара из таверны «Три пексаря» и последующим замерзанием на занесенном снегом шоссе. Однако Пуринашвили такого эпизода припомнить не смог. После наводящих вопросов Тумберга и Хабибрахманова завеса тайны все-таки приоткрылась. Сопоставляя всякие детали и заставив бывшего докера восстановить в памяти разные косвенные обстоятельства, следователи пришли к уверенному выводу о том, что ту ночь Пуринашвили провел на территории космопорта и по шоссе не убредал. Скорее всего, спал на вокзале, временами добавлял разливного пивка в кафетериях, а утром, когда утихла метель, погрузился (или его погрузили?) в межсистемник и отправился на Гурьку. Раньше туда перебрался один из его собутыльников, устроился на горно-обогатительный комбинат и при встрече расписал все прелести работы на этом предприятии и высокие заработки. Именно поэтому Пуринашвили уволился из космопорта. Но работа на Гурьке не оправдала его ожиданий, и Вольдемар рассчитался и вернулся на Боагенго. Здесь, мол, гораздо лучше, и хорошо бы вновь влиться в ряды докеров космопорта «Зааха». Не самую последнюю роль в этом решении сыграла настойка «Пексарская», без которой Вольдемар очень тосковал на Гурьке. «Да и работа там нетворческая, и коллектив какой-то не такой, – пожаловался Пуринашвили. – Нет сплоченности, задора нет… Не то что у нас: товарищ, как говорится, за товарища всегда стоит стеной».

Когда Вольдемару кратко объяснили, чем вызван такой интерес к его персоне и что является настоящей причиной исчезновения настойки, он огорошенно помотал головой и изрек: «Во где Темновековье-то… Анимизм, бляха-муха, вера в злых мертвецов…»

Вот так и была раскрыта тайна винного подвала в таверне «Три пексаря» на планете Боагенго. Шерлок Тумберг в очередной раз подтвердил свою высокую квалификацию.

– Ладно, я и без суда на них управу найду! – Люжная стукнула кулаком по столу. – Они у меня попрыгают, мля! Исключу настойку из ассортимента, объясню, почему я так сделала – и посмотрим, как они запоют! Перетерплю месяц-другой, и они этот буксир несчастный спишут нахрен, отправят в утиль. Или двигатели поменяют.

– Вот это в елочку! – одобрительно кивнул Дасаль. – Не быковать, а держать масть, и все понты накроются! И ты опять в шоколаде!

Сидящий напротив него Аллатон вдруг начал издавать какие-то негромкие звуки, похожие на жужжание. Точнее, зажжужало у него под плащом. Пандигий поспешно сунул туда руку и вытащил «фляжку». Именно она была источником этих звуков, и черные линии на ее поверхности вновь пришли в движение, и колыхались бугорки. Аллатон осторожно положил загадочную штуковину на стол, и все уставились на нее, не зная, чем закончится такая активность.

– Ишь, раззуделся! – поморщился Вольдемар Пуринашвили, потянулся к «фляжке» и со второй попытки сумел забрать ее со стола. – Наверное, нагрелся в кармане или тоже на какой-нибудь движок реагирует. Холодильник включен, нет?

– Включен, – кивнула тавернщица.

– Ну вот… Значит, гудит в ультразвуке или еще как. – Вольдемар пробежался пальцами по бугоркам «фляжки», и она перестала жужжать, и линии замерли. – Теперь порядок! – Он покачал «фляжку» на ладони, поплевал на палец и потер ее серебристый бок. Пощелкал пальцем по боковой пластинке, попробовал на изгиб. – Оригинально сработан тумбик. Хотя по отношению к функциональности все эти примочки как собаке пятая нога. Где-то здесь брали? – вопрос был адресован Аллатону.

– М-м… – сказал руководитель пандигиев. – Как вы назвали этот предмет: тумбик?

– Тумбик, – подтвердил Пуринашвили. – То есть тумблер. Переключатель.

– А почему вы решили, что это именно переключатель? – очень заинтересованно спросил Шерлок.

Бывший докер гордо выпрямился на стуле:

– Я, между прочим, профтехучилище кончал! Уж как-нибудь смогу отличить тумбик от стакана!

Ответ был основательный, но динтинский следователь им не удовлетворился. Он старался всегда и во всем разбираться до конца и поэтому задал новый вопрос. Точнее, подкорректировал прежний.

– А какая именно особенность данного предмета позволила вам сделать вывод о том, что перед вами переключатель?

Вольдемар Пуринашвили некоторое время смотрел на Шерлока туманным взглядом, словно никак не мог понять, чего тот добивается, а потом заговорил медленно и вкрадчиво. Так обычно говорят, растолковывая что-то ребенку.

– Мне все эти особенности ни к чему. Пусть тут хоть… ну, не знаю… хоть стаканы будут вмонтированы, я все равно пойму, что это переключатель, а не подставка для стаканов. Вот если вам покажут собаку с приклеенными рогами или в пиджаке – вы же все равно поймете, что это собака, так? Вот и я понимаю, что это именно переключатель. Причем предназначен он только для двух позиций: плюс – минус; пуск – стоп; красный – зеленый… Ручка вправо – ручка влево или вверх – вниз, и все!

– Считается, что это не наша штука, – сказал Элвис Коста. – Не в Союзе изготовленная. И ни один специалист так и не смог определить, для чего она предназначена.

– Видать, не по тому делу они специалисты, – расквашенно усмехнулся Пуринашвили. – В суть надо смотреть, а не на примочки. Суть-то везде одна и та же, хоть в Союзе сделано, хоть в другой галактике. Колесо будет колесом, и неважно, от троллейбуса оно или от колесницы каких-нибудь зеленых карликов. И, к примеру, со стаканом то же самое – суть никуда не денешь, как бы ты его ни разуделывал. Вот так и с тумбиками.

– Ручка – это понятно, – Коста показал на серебристую пластинку в форме разрезанной вдоль восьмерки. – Но все эти выпуклости зачем, все эти линии?

– Какова суть комма? – задал встречный вопрос Пуринашвили. – Это аппарат для приема и передачи звука и изображения на расстоянии. Прием – передача! А сколько всего там еще наворочено? – Он положил переключатель на стол, вскинул голову и назидательно провозгласил: – Зрите в суть вещей, господа!

Несколько секунд все молчали, сраженные доводами бывшего докера, имеющего за плечами профессионально-техническое училище.

– Переключатель… – наконец протянул Аллатон и забрал штуковину со стола. – Ладно, но мы с Хором все равно его на магию проверим.

– На магию? – изумился Пуринашвили и хлопнул себя по коленям. – Ну истинное Темновековье!

Судя по этим словам, он был одним из тех граждан Межзвездного Союза, кто не знал о существовании двух древних магов-мутантов.

Возможно, у Аллатона и было намерение как-то отреагировать на эти слова, но тут в глубинах его плаща зазвонил комм. Командир транспортника Ярила Мурманский сообщил о том, что все работы с наводчиком завершены, и на судне началась предстартовая подготовка. А поэтому уважаемым магам нужно бы поспешить на борт.

– Ну что ж, нам пора, – сказал руководитель пандигиев. – Нас ждут тайны Гренделя.

– Тайны Гренделя… – зачарованно повторил Шерлок Тумберг. – Когда я слышу слово «тайна», я не могу усидеть на месте! Дела свои здесь я закончил, и у меня есть недогулянный отпуск, – он выразительно посмотрел на Аллатона.

– По-моему, это хорошая идея, – сразу понял его маг. – Ваши умения и ваш опыт могут нам очень пригодиться. Надо связаться с Академией наук, с господином Дышкелом. Думаю, он не будет возражать – напротив! А документы можно оформить уже в процессе.

– Документы мне не нужны, – сказал Тумберг, вынимая из сумки ДС-комм и протягивая его Аллатону. – Я в частном порядке, за свой счет. Звоните этому господину Дышкелу, а потом я утрясу вопрос со своим начальством. Если Академии потребуется какое-то официальное письмо от нашего управления, такое письмо сделают.

– Командировочные лишними не бывают, – заметил Хорригор. – Во всяком случае, не придется свои кровные на пиво тратить.

– Вы считаете, на Гренделе есть пиво? – усмехнулся Шерлок.

– Ну, если взять с собой, то будет, – вернул усмешку Хорригор. – Если еще в полете его не выпьем. Кстати, по пути на старт надо зайти в магазин, прикупить с десяток литров.

Вопрос с участием Шерлока Тумберга в экспедиции на Грендель был решен тут же, в зале таверны «Три пексаря». Стимс Дышкел был только за, полковник Вентор Манжули тоже не возражал. Тумберг сбросил ему все, что накопал по банку «Надир», спрятал в сумку ДС-комм и сказал, обращаясь к магам:

– Я готов!

Вольдемар Пуринашвили уже спал, положив голову на стол, Ариса Люжная вместе с Арафом и Хули ушла пересчитывать вилки, а капитан Макнери силился вытряхнуть последние капли из того кувшина, который он забирал с собой в винный погреб.

– Я тоже хочу на Грендель! – вдруг подал голос Станис Дасаль. – Мне на работе отпрашиваться не надо, я сам себе хозяин. И на командировочные не претендую. Вот увидите, я вам пригожусь!

– Рассчитываете, что там полно древнего добра? – понимающе прищурился Тумберг. – Но мы не «черные археологи» и прикарманивать его не будем.

– А такой вариант, что мне просто интересно, вам в голову, конечно, прийти не может, – язвительно ответил Умелец. – Это ведь только у вас при слове «тайна» крышу рвет, а все остальные так себе, сохатые…

Шерлок озадаченно взглянул на него и несколько смущенно возразил:

– Ну почему же?

– А я в этом древнем добре толк знаю, – сразу усилил напор Дасаль. – И подсказать могу, если что.

– И в каком же качестве вас оформлять? – спросил Аллатон. – Что господину Дышкелу говорить?

– Скажите, что я стажер! – мгновенно нашелся Умелец. – Стажируюсь у господина Тумберга и уже многому научился!

– Вот это ход, – не веря собственным ушам, промолвил Шерлок. – Попиратель законов в роли стажера борца с попирателями законов…

– Бывший попиратель законов, господин начальник, – поправил следователя Дасаль. – Осознавший всю неприглядность собственного прошлого и ступивший на светлую дорогу к новой жизни. Даже не ступивший, а уверенно по ней шагающий. К лучезарному будущему! А если не возьмете на этот Крендель, я вновь могу оступиться, свернуть в темный переулок, упасть в канализацию и поломать себе не ноги – нет! Поломать себе жизнь! И это будет на вашей совести, господа маги, и на вашей, господин начальник. И вас будут мучить кошмары, и вы будете кричать и плакать во сне, и падать с кровати, и бремя неправильного решения вам придется нести и днем, и ночью, и в жару, и в холода. Так пожалейте же себя и близких и внемлите моей просьбе!

– Бр-р, аж мурашки по коже… – пробормотал Хорригор.

– Вам бы в актеры, господин Дасаль, – заметил Тумберг, и Коста с Хабибрахмановым согласно кивнули.

– Проникновенное выступление! – одобрительно произнес Аллатон. – По-моему, надо бы походатайствовать за господина Дасаля. Тем более что он член моего подшефного племени.

– Тогда ходатайствуйте, – Шерлок вновь вынул из сумки ДС-комм.

«Если этот груйк будет с нами, – подумал он, – то, по крайней мере, не сможет ухудшить показатели правонарушений по Союзу. Что уже неплохо».

В то, что Дасаль завязал с прежним ремеслом, следователю не очень-то верилось. Хотя он и желал бы в такое поверить…

Стимс Дышкел не имел ничего против присоединения к группе стажера Шерлока Тумберга, согласного поучаствовать в экспедиции без оплаты командировочных расходов. Обрадованный Дасаль бросился разыскивать тавернщицу и купил два десятка литров пексаревки. Половина ее, в кувшинах, была выставлена на стол для употребления остающимися на Боагенго дальнолетчиками, майором Хабибрахмановым и Вольдемаром Пуринашвили – если тот, конечно, сумеет проснуться до опустошения кувшинов. А вторую половину, налитую в купленную у тавернщицы же канистру, Умелец намеревался забрать на транспортник. Не для себя – для коллектива!

Прозвучал прощальный тост в исполнении капитана Макнери, и маги, Тумберг и «стажер» направились к транспортнику. По пути купили пива, вместе с настойкой погрузили на багажную автотележку и вскоре были на борту. Специалисты «Точприбора» уже отметили окончание работы (магарыч выставил командир Ярила Мурманский) и, дожевывая на ходу, покидали судно.

Дарий и Тангейзер в этом мероприятии участия не принимали. Они ушли в общую каюту, по периметру которой стояли двухъярусные кровати, и коротали время за неспешной беседой о преимуществах ходовой части танков серии «Мамонт» по сравнению с танками серии «Трицератопс» и некоторых особенностях независимых подвесок. В беседе, с помощью воздушного разведчика, принимал участие и Бенедикт Спиноза. Появление в каюте магов, Тумберга и Дасаля повернуло разговор в иную сторону. Транспортник уже вышел в космос, а в каюте все продолжалось обсуждение сегодняшних событий, начиная от преступных действий Юрри Урбанта и кончая присоединением к экспедиции Шерлока и Умельца и покупкой пива. Которое по ходу беседы присутствующие потихоньку и распивали. Кроме Спинозы, разумеется.

Потом Дарий и Тангейзер поделились впечатлениями от присутствия при монтаже модифицированной версии наводчика, отметив, что парни с «Точприбора» дело свое, несомненно знают, только уж слишком часто пользуются обычным молотком. Разговор сделал новый поворот – все стали обсуждать нюансы установки разного оборудования и пределы прочности приборов. Причем каждому нашлось что сказать! А поскольку транспортник направлялся к Дыре, подняли и эту тему; к тому же и Дыра была прибором – в широком смысле этого слова.

– Вот смотрите, сколько денег вбухивают в создание каждой дырки! – разгорячился Тангейзер. – Миллионы, десятки миллионов межиков! И это только на создание! А профилактика, а ремонт, а замена оборудования? Обслуживающий персонал, КПП… И к ней еще переться уйму времени. Да поставь ты на каждое судно по пробойнику, как в Дальразведке – и все дела! Не думаю, что это дороже выйдет. Если учесть все расходы по дыркам и полетам к ним, то экономия будет – о-го-го!

– Ага, на каждую яхту по пробойнику! – ехидно сказал Дарий. – Взяли мальчики девочек, винца прихватили, врубили пробойник – и за тридевять земель! Сами не знают куда. А потом ищи их…

– И с задержанием правонарушителей будут сложности, – поддержал его Тумберг, стараясь не бросить взгляд на Дасаля. – Если каждый сможет улетать куда попало, проблем не оберешься.

– А как же насчет права граждан на свободу передвижения и выбора места пребывания и жительства? – прищурился Умелец. – Статья двадцать седьмая, если я не ошибаюсь. Существенный, между прочим, элемент свободы личности, условие ее профессионального и духовного развития.

– Ну не на каждую калошу ставить, – дал задний ход Тангейзер, – но хотя бы на дальнолеты. Экономия же!

– Ну что ты мелешь, Тан, стрелять-попадать! – воскликнул Дарий. – Стационарная Дыра места своего относительно центрального светила не меняет, все пространство вокруг изучено до пылинки. Дальник из нее выходит, как в чистое поле, все известно. А поставишь пробойник, наводчик даст минимальный промах – и выскочит такой дальник с тысячами пассажиров где-нибудь посреди астероидного поля. Или прямо в планету вмажется. Хорошая перспективка, да?

– Этого я как-то не учел… – смущенно пробормотал Тангейзер.

– То-то и оно, – Дарий отхлебнул пива. – А те, кто решение о дырках принимал, учли. Одно дело – пробойники на судах Дальразведки ставить и на военных, а другое – на все подряд. Тут вместо экономии такие убытки можно огрести, что ой-ей-ей. Иногда лучше пиво пить, чем говорить.

И пристыженный Тангейзер послушно припал губами к стакану.

– У нас не было ни Дыр, ни пробойников, – сказал Аллатон. – Но мы попадали в нужные места достаточно быстро.

– Да, – кивнул Силва. – Подкопы под световой барьер и все такое. Совсем другая схема.

– Если ученых заинтересует такой принцип передвижения и они разберутся с нашими кораблями, – Аллатон имел в виду транспорт, на котором пандигии прибыли когда-то в систему Можая, – то, возможно, пробойники уйдут в прошлое. И Дыры тоже станут реликтами.

– Чем разнообразнее методы перемещения, тем лучше, – веско произнес Хорригор. – Есть из чего выбирать.

– Кстати, у Алькора есть интересные мысли на этот счет, – раздался из воздушного разведчика голос Спинозы. – Вот что он писал в одном из своих ранних рассказов. Рассказ называется «Прикосновение». Цитата:

«И пусть до гигантских размеров разрастутся башни космических кораблей, пусть все больше мощи будет скрыто под их сверхпрочными корпусами, но все-таки даже до ближайшей звезды – три года и назад – три года, а на Земле – пятнадцать лет… А ведь это только соседка, первая пригородная станция на пути в Большой Космос. Выходит, впереди красные огни семафора? Три года ради встречи с такой же пустотой у бесплодной звезды… Огромные, неописуемые расстояния – и короткая человеческая жизнь, и не спасают никакие сверхскорости, и на дорожке космического стадиона световой луч всегда будет обгонять самый быстрый корабль.

Одиноки и бессильны перед космосом… Да с теми ли мерками подходим мы к совсем другим расстояниям? Земля огромна, если шагать по ней, поменьше под копытами коня, еще меньше под колесами автомашин и совсем маленькая, когда мчишься над ней в самолете или космическом корабле. Значит, нужно как можно быстрее двигаться в пространстве, и далекое станет близким? Но ведь космос – не Земля. И почему обязательно – «в пространстве»?

Древние греки, гениальные дети человечества, считали космос живым существом. Живой космос… Но человек – его частица, и не обязан ли он знать, что происходит в любом уголке космического тела без громоздких и могучих и в то же время таких бессильных и хрупких коробок звездолетов, ползущих сквозь пустоту? Что, если человеку нужно только научиться использовать свои еще не раскрытые способности – и он сможет мгновенно добираться до звезд?»

– Конец цитаты, – сказал танк. – И персонаж этого произведения смог-таки без всяких космических кораблей побывать в другом мире.

– Ништяк! – оценил Дасаль. – Хорошо бы так, без напряга – куда угодно!

– Чтобы не поймали? – не удержался Тумберг.

– Ну зачем так, начальник? – надулся Умелец. – Вот, например, я давно домой собираюсь, маму-папу проведать, да все никак не обрыбится… То одно, то другое… А если бы так, как у Алькора: очко чуть сжал – и уже у себя в Парданах! Погостил бы у родителей, в Три Горы наведался бы, юность свою вспомнил, «шайбу» у водопада… Колледж… Рини… – груйк запнулся и помрачнел.

– И тех двоих, что погибли вместе с ней на Сломанном Пальце, – тихо добавил Спиноза.

Умелец дернулся и устремил яростный взгляд на диск воздушного разведчика под потолком.

– Заглохни, железяка! Кто тебя просил в этих делах копаться?

Оба мага, танкисты и Шерлок с недоумением воззрились на него. Они, как и сам Дасаль, разумеется, не помнили ничего о том, что было в прежней реальности. А Бенедикт Спиноза помнил.

– Меня никто ни о чем не просил, – ровным голосом ответил бронеход. – Будем считать, что на эту информацию я наткнулся чисто случайно. И имейте в виду, господин Дасаль: в одной из ветвей этой Вселенной вы-тамошний попадаете в прошлое и не даете возможности вашей однокурснице пойти в горы. А без нее не пошли туда и двое парней. И все остались живы.

– Отвечаешь за базар? – недоверчиво процедил Дасаль.

– Отвечаю! – Спиноза помолчал и продекламировал:

– О чем ты, Бенедикт? – удивленно спросил Дарий. – Как ты мог наткнуться на такую информацию? Откуда кто-то может знать, что происходит в других ветвях Вселенной? Да и есть ли они, эти ветви?

– Иногда случаются пробои, и кое-какая информация просачивается, – бесстрастно объяснил Спиноза.

– Лады, будем считать, что я поверил, – пробурчал Умелец и приложился к пиву.

– Интересно, – сказал Аллатон. – И много у вас такой информации, Бенедикт?

– Я не хотел бы вдаваться в подробности, – ответил танк. – Тем более что проверить ее невозможно. Во всяком случае, в настоящее время. У того же Алькора есть рассказ «Чередою бегущие дни». О ветвящихся вселенных. Там персонаж встречает самого себя, только из другой ветви. Таких ветвей множество, и в каждой у персонажа разная судьба. А есть и ветви, где его уже нет в живых.

– Хорошо бы, чтобы кто-то наши приключения описал, – наконец подал голос Тангейзер. – Как мы на Пятке и на Можае…

– Возьмись в свободное от службы время, – предложил Дарий. – А Бенедикт тебе поможет.

– Вот это тема… – задумчиво произнес Хорригор. – Иные ветви Вселенной, где все идет немного не так или вообще не так. И не ты, Ал, побеждаешь в галактической войне и сажаешь меня в авалонский карман, а я тебя сажаю, навечно. И весь мир в моем распоряжении!

– Огласил-таки свои намерения, – усмехнулся Аллатон. – Значит, не зря я тебя упрятал, а то ты устроил бы галактическую диктатуру.

– Можно подумать, при тебе было царство свободы! – мгновенно дошел до точки кипения предводитель силы Ирг. – Это ты «лисам» можешь впаривать, но не мне! Знаем мы эти методы!

– Ну, если знаешь, то и не будем об этом, – попытался снизить градус беседы пандигий. – Давай лучше подумаем, как обезопасить всех нас на Гренделе. Если в Металище зелья накапливаются ингредиенты Северного Ветра, то фонить оно должно будь здоров! Что мы с тобой можем противопоставить?

– Лоб свой непробиваемый можешь противопоставить, – проворчал Хорригор. Но было видно, что раздражаться он больше не намерен.

– Лоб – это хорошо, – миролюбиво кивнул пандигий. – Но не мешало бы подобрать и кое-что еще.

– Сначало нужно перетряхнуть все, чем мы с тобой располагаем, а потом проверить на совместимость, – это иргарий произнес уже деловитым тоном. – Когда мозги прочистятся.

Маги стали обсуждать свои умения, и Шерлок их внимательно слушал. Дасаль припал к очередной бутылке пива, а танкисты улеглись – Тангейзер на верхнем ярусе, а Дарий на нижнем, – следуя привычке действующих военнослужащих спать при любой возможности.

…Фрегат с четырьмя членами экипажа и группой спецназа в составе шести человек ждал возле Дыры и первым заполз в подпространство, нацелившись на нужную планетную систему. Транспортник впервые применил в деле новый наводчик и окунулся в Дыру вслед за военным кораблем.

И буквально через двадцать минут в динамике общей каюты раздался голос Ярилы Мурманского:

– Выходим из подпространства!

Это значило, что пробойник нащупал границу изменения внешней среды и принялся пробивать дырку в «обычный» космос.

А дальше все пошло совсем не так, как обычно бывает при выходе из Серости. Транспортник начало трясти, словно он покатился по ухабистой дороге, и Дарий, чуя неладное, бросился в рубку. Следом помчался Тангейзер. Дасаль в это время сидел в туалете, а оба мага безмятежно спали. Шерлок же бросаться никуда не стал, рассудив, что вряд ли экипажу транспортника понадобится сейчас помощь полицейского следователя. А бесполезно торчать за спиной и путаться под ногами он счел нецелесообразным. Бенедикт Спиноза последовал его примеру – просто потому, что физически не мог пробраться в рубку. Но послал своего воздушного помощника, и тот, когда Силва открыл дверь рубки, опередил танкиста и влетел туда.

Командир, пилот и бортинженер сидели в креслах у пульта управления и совершали какие-то быстрые манипуляции. Судя по их напряженным позам, ситуация сложилась не из самых легких. Собственно, достаточно было бросить взгляд на экран, чтобы понять: выход из подпространства в систему звезды с условным названием Игрек оказался не совсем таким, как хотелось бы. Точнее, совсем не таким. Транспортник сейчас пребывал не в космическом вакууме, а скакал по верхним слоям атмосферы Гренделя. Если бы его курс пролегал чуть иначе, он уже воткнулся бы в планету. Со всеми вытекающими.

Дарий повернулся к впившемуся глазами в экран Тангейзеру:

– Вот тебе и ответ насчет пробойников! Еще чуть-чуть бы – и в лепешку!

– Посторонние – вон из рубки! – гаркнул командир, не отрываясь от пульта. – Саня, два импульса левым для стабилизации и сразу тормозным на пяти процентах! – этот приказ адресовался уже пилоту. И тут же последовало указание бортинженеру: – Дима, хватай горизонталь и тяни за хвост, пока не завизжит!

– Завизжит, никуда не денется, – процедил бортинженер.

– И держи тангаж, Дима! Зубами!

– Никуда он от меня не денется…

– Я сказал: посторонние – на выход! – не оборачиваясь к танкистам, еще раз рявкнул Ярила Мурманский.

Дарий, развернувшись, вытеснил Тангейзера в коридор и вышел сам. А воздушный разведчик, незамеченный экипажем, остался висеть в уголке рубки. Корабль продолжало трясти, так что у танкистов невольно подгибались колени. Хорошо, что гравитеры работали без перебоев, и никаких перегрузок не ощущалось. Из рубки раздались звуки, похожие на далекий визг – вероятно, это визжала горизонталь, которую бортинженер схватил за хвост.

– Они что, на посадку решили идти? – спросил Тангейзер, хватаясь рукой за переборку. – А не правильнее ли по касательной проскочить, сделать петлю в ближнем космосе и уже штатно рулить на финиш?

– Им лучше знать, – ответил Дарий. – Пошли в трюм, из Бенедикта посмотрим на их маневры.

Они добрались до трапа и спустились в недра корабля. Двери трюма были открыты, и возле них сидел на полу усатый каптенармус. Но не просто сидел, а поочередно тыкал пальцем в какие-то контейнеры, стоящие на стеллажах, явно их пересчитывая. То ли он таким образом отвлекал себя от тревожных мыслей, то ли просто выполнял свою работу. На танкистов он внимания не обратил, а если и обратил, то ничем это не выказал. Они вошли в танк, и когда очутились в башне, Дарий приказал Спинозе включить экран. Появившееся на нем изображение транслировал воздушный разведчик, оставшийся в рубке. Картинка показывала, что командир, пилот и бортинженер по-прежнему терзают пульт, то и дело поглядывая на обзорный экран.

– У нас проблемы? – поинтересовался Спиноза.

– Это у Ярилы проблемы, – ответил Дарий. – А у нас все хорошо. Хотели попасть на этот Хрендель? Вот он, любуйтесь!

Впрочем, любоваться было особо не на что. Судя по всему, транспортник потерял высоту и теперь летел в плотном облачном слое, продолжая трястись, как в ознобе. Через несколько секунд стало понятно, что корабль продолжает снижаться – в облаках появились разрывы, и внизу замаячила поверхность планеты. Транспортник шел под углом к ней, и это было вроде бы не падение, а управляемый спуск. Суша сменилась обширной водной гладью – то ли морем, то ли океаном.

– Купаться что-то не хочется, – пробормотал Тангейзер. – И вряд ли это Металище находится под водой.

– А почему нет? – возразил Дарий. – Морские глубины – очень надежное укрытие. Придется Спинозе побыть подводной лодкой.

Танк не стал говорить, что уже был такой субмариной в «доритуальной» реальности.

Транспортник уже некоторое время летел, не меняя высоты, а потом полез вверх, словно начал взбираться по пологому склону. Это значило, что усилия управляющего им трио не пропали даром – корабль постепенно переходил в вертикаль. Где-то в экзосфере Гренделя он должен был достигнуть верхней точки подъема и уже оттуда с помощью тормозных и маневровых двигателей штатно заходить на приземление в нужном квадрате. А не плюхаться куда попало, как это могло случиться, если бы командиру, пилоту и бортинженеру не хватило мастерства.

К облегчению Тангейзера, океан сменился сушей, и суша эта была покрыта снегом. Кое-где на заснеженных пространствах темнели пятна лесных массивов. Транспортник отделяло от поверхности уже менее километра, он опускался с небольшим смещением в сторону экватора, и вскоре стало понятно, что на юго-востоке находится нечто, не очень похожее на очередное скопление деревьев.

– Стрелять-попадать! – воскликнул Дарий. – Это же какие-то развалины!

– Город после бомбардировки! – подхватил Тангейзер. – А маги говорили, что никакой техногенщины на Гренделе нет!

– Вроде им так ученые сказали, – пояснил Силва. – Значит, не заметили, это же не в соседнее окно заглянуть. Возможно, где-то там и находится Металище зелья. Та-ак, зависли… Удачной нам посадки!

Горячее дыхание тормозных двигателей растопило толщу снега, и транспортник, погрузившись в облако пара, вдавил в землю все свои посадочные опоры. Некоторое время танкисты сидели, глядя на отливающий белизной экран, а потом Дарий сказал:

– Кажется, приехали. Идем благодарить дальразведчиков и получать указания начальства.

Он имел в виду магов – согласно документам, и Аллатон, и Хорригор в равной степени считались руководителями экспедиции – дабы у каждого из них не было обид. А они уже между собой решили, что будут руководить по очереди – через сутки.

Каптенармус из трюма уже исчез. Один контейнер оказался на полу, и крышка его была сдвинута. На полу рядом с ним виднелась кучка какой-то крупы.

– Иногда в экстремальных ситуациях кое-кого пробивает на хавчик, – объяснил Дарий, перехватив изумленный взгляд Тангейзера.

Неподалеку от общей каюты танкисты увидели идущего туда же с противоположной стороны командира транспортника. Силва выразил восхищение грамотными и своевременными действиями тройки дальразведчиков, Диони согласно покивал. А когда Ярила Мурманский и танкисты вошли в каюту, вылезший из туалета Дасаль высказал другое мнение.

– Что за дела, шеф? – возмущенно вопросил он, поправляя брюки. – Не дрова же везешь! Так трясло на параше, что встать не мог!

– Да, что-то слишком уж потряхивало, – поддержал его с нижнего яруса кровати Аллатон, протирая глаза.

Хорригор же продолжал безмятежно спать на соседней кровати, уткнувшись лицом в переборку. Можно было бы подумать, что он при маневрах транспортника ударился головой и потерял сознание – однако древний маг негромко и размеренно похрапывал.

– На выходе из подпространства мы чуть не врезались в Грендель, – сказал Дарий. – И если бы не четкая работа экипажа, никто из нас сейчас ничего бы уже не говорил. А вы с претензиями.

– Ох, простите, господин Мурманский! – Аллатон, шурша плащом, сел на кровати и спустил ноги на пол. – Я не знал… Спасибо вам за то, что все мы в целости и сохранности!

– Вообще-то, мы действовали и в своих интересах тоже, – сипловатым от пережитого голосом произнес командир транспортника. – Но за благодарность – ответное спасибо! А вы, господин, – с подчеркнутой вежливостью обратился он к Дасалю, – могли бы выбрать и другое время для того, чтобы сесть на горшок.

– Когда желаю, тогда и сажусь! – с вызовом чуть ли не выкрикнул Умелец.

– Тогда какие к нам претензии? – развел руками Ярила Мурманский. – Теперь давайте о деле. Итак, господа, хоть и с проблемами, но мы совершили посадку в непосредственной близости от точки с указанными мне координатами. Надеюсь, что военные тоже проявили профессионализм и избежали катастрофы. Сейчас Дима должен с ними связаться, они обеспечат прикрытие, и вы сможете приступить к работе.

– Вот и хорошо, – сказал Аллатон, подошел к кровати и потряс Хорригора за плечо. – Эй, Хор, просыпайся! Мы уже на месте!

– А? Что?! – иргарий подпрыгнул и перевернулся на другой бок с такой легкостью, словно был не пожилым магом, а первоклассником.

– Мы уже прилетели, говорю, – повторил пандигий. – Пора браться за тайны Гренделя.

Хорригор сел, потряс головой, сладко потянулся и оглядел присутствующих.

– Мне та-акое снилось! Даже неприлично рассказывать… – Он хмыкнул и все-таки добавил: – Будто я это… ну… сразу с тремя… Причем при землетрясении! Все вокруг ходит ходуном, а мы… эх!

Неизвестно, о чем еще поведал бы Хорригор, но тут на поясе у Мурманского засигналил комм.

– Да, Дима?

– Командир, – раздался в каюте голос бортинженера, – по обычной связи они не отозвались, перешел на дальсвязь…

– И?…

– Они говорят, что вышли в нужной системе, болтаются там, ждут нас…

– Что?! – от рева Ярилы Мурманского загудели переборки, а с Дасаля чуть не свалились брюки. – А мы тогда где вышли, апатит-твою-хибины?

– Сейчас как раз этим и занимаемся с Саней. Вычисляем.

– Наводчик! – свирепо выдохнул командир транспортника. – Модернизированный! Девяносто семь процентов, апатит-твою-хибины!

– За такую аппаратуру фуфел этим спецам прочистить надо, – заметил Дасаль, подтягивая штаны.

– Я же говорил, что они больно уж часто молотком махали! – воскликнул Тангейзер. – Вот и растрясли прибор!

– Значит, мы не на Гренделе, – удрученно констатировал Аллатон.

– Не на Гренделе, – подтвердил Мурманский, продолжая держать в руке комм. – В какой-то другой планетной системе. Отклонились от курса. Но парни все выяснят, и мы обязательно попадем туда, куда надо. Не сомневайтесь.

– Вот это облажались, – покачал головой Дарий. – А ведь как монтировали, как монтировали… Надо им такую рекламацию сочинить, чтобы им три недели икалось без перерыва!

– А наелись-напились у нас не на копеечку! – раздался у двери каюты чей-то ворчливый голос.

Это был каптенармус. В его неопределенного цвета усах застряли крупинки, очень похожие на те, что горкой лежали на полу трюма.

– Командировочные положено добавить, – деловито сказал Хорригор, судорожно зевнул и всей пятерней поскреб голову. – Можно за счет этого… «Точприбора».

Умелец фыркнул:

– Хорош «Точприбор»! Положили на нас… с прибором!

– Командир, сюда какая-то бригада направляется! – сообщил по комму бортинженер.

– Что значит – бригада? – не понял Мурманский. – Откуда здесь бригады?

– Ну, какие-то звери… или не звери… Крупные! Раз, два… Шесть штук! От развалин идут, строем, прямо по снегу!

– Сейчас посмотрим, что там за звери! – грохотнул командир и, развернувшись, устремился к двери.

Каптенармус едва успел убраться с дороги, а потом чуть ли не вприпрыжку последовал за широко шагающим к рубке Ярилой Мурманским. За ним потянулись и остальные.

В рубке стало невозможно повернуться от десятка присутствующих, но никто не замечал этой тесноты – все смотрели на обзорный экран. По снежной целине медленно, но уверенно приближались к транспортнику какие-то угловатые крупные создания. Что-то было в них от доисторических земных животных, чьи названия оканчиваются на «завр». Причем они явно не просто прогуливались по снежку, а целенаправленно топали к кораблю, сихронно переставляя мощные лапы.

– Есть чем пугнуть, командир? – озабоченно поинтересовался Дарий. – Или Бенедикта выкатывать против этих зверюшек?

– Это не зверюшки, – раздалось из воздушного разведчика, который по-прежнему висел под потолком рубки. – Это автономные универсальные боевые роботы.

– Стрелять-попадать! – воскликнул Силва, словно с глаз у него только что спала пелена. – Точно, роботы!

– Из тех самых, что мы видели на Пятой Точке, – продолжал Спиноза. – Производства Межзвездного Союза. Я уже провел идентификацию. Они угодили в древнюю ловушку, – пояснил он непосвященным.

– Карабарас! – Тангейзер подпрыгнул и отдавил ногу каптенармусу. – Это уже второе возвращение! – он имел в виду «трицеры» с экипажами, появившиеся несколько месяцев тому назад на Можае. – Так по частям все и найдутся: и танки с танкистами, и роботы!

– Проблема в том, что мы не знаем, какую задачу им поставили, – сказал Спиноза. – Если их оперативный центр сочтет нас угрозой, то в любой момент они могут начать обстрел.

– Дима, врубай защиту, – мгновенно отреагировал Ярила Мурманский. – И готовимся к старту.

– А технику здесь оставим? – обеспокоенно спросил каптенармус. – Как-никак, полдюжины машин! Дополнительное вооружение, и вообще большой плюс – ведь уже получается, что не зря полетели.

– Ну давай, Ивица, попробуй загнать их сюда, – предложил командир.

– Да у меня другой профиль, – стушевался каптенармус. – Я просто как бы советую…

– Должности советчика у нас в штатном расписании нет, – отрезал Мурманский. – Я не знаю, о каких пятых точках тут шла речь, и кто куда возвращается, но я знаю другое: сейчас здесь, в рубке, останутся только я, Саня и Дима, мы закончим предстартовые мероприятия и уберемся с этой планеты. У меня в полетном задании нет ни одного упоминания о каких-то роботах.

– Да кто же знал, что мы сюда попадем, и тут будут роботы? – вновь перешел в атаку каптенармус. – Хоть они и бэушные, но в рабочем состоянии.

Роботы между тем перестроились из колонны в цепь, сбавили ход и начали трансформироваться.

– Готовятся к атаке, – уверенно сказал Дарий.

– Эй, шеф, надо бы поскорее когти отсюда рвать! – заволновался Умелец. – Я на такое не подписывался!

– У меня есть программа перехвата управления роботами, – заявил Спиноза. – Могу попробовать отменить атаку.

– И сколько это займет времени? – спросил Мурманский.

– Не больше, чем предполетные мероприятия, – заверил супертанк.

– Давай, Бенедикт, приступай! – скомандовал Силва.

– Слушаюсь, Дар!

Спиноза не стал говорить, что начал работать с этой программой еще до приказа Дария.

Все, кроме бортинженера и пилота, уставились на экран. Дима же с Саней продолжали заниматься подготовкой транспортника к взлету. В углу пульта успокаивающе горел зеленый огонек, свидетельствуя о том, что корабль защищен силовым полем. Но сумеет ли оно отразить залп шести ракетных установок?

– Ну что у тебя, Беня? – нетерпеливо спросил Тангейзер. – Получается?

– Если взялся я за дело, будет цело ваше тело! – жизнерадостно ответил Спиноза.

Результат его деятельности уже был виден на экране. С роботами вновь начали происходить метаморфозы: ушли в их корпуса пусковые установки ракет и элементы прочих средств поражения, и боевые шагающие устройства опять стали походить на древних зверей из учебника палеонтологии. Через несколько секунд они остановились, и легкая поземка тут же начала заметать их опорные башмаки, способные преодолевать и болота, и пески, и горные склоны.

– Молодец, Бенедикт! – отдал должное супертанку Дарий и повернулся к Мурманскому. – Может, действительно технику стоит забрать? Есть-пить она не просит…

– Я не подряжался военным технику возить, – ворчливо ответил командир. – Пусть летят сюда и забирают свое добро.

– Так это же называется попутный груз! – не унимался Силва. – А наши коллеги за этих роботов, думаю, не только спасибо скажут, но и как-то по-другому отблагодарят. Уж расходы-то на транспортировку непременно оплатят. Естественно, с учетом тех, кто эту транспортировку производил.

– Точно, что ли? – с сомнением покосился на него Ярила Мурманский.

– Во всяком случае, в приличном обществе принято именно так, – не очень уверенно ответил Дарий.

– Так не отдавать им, пока бабло не подгонят, – вмешался Умелец. – Банкуют-то не они!

– Ладно, – сдался командир транспортника. – Загрузим это железо. Но если все будет не так, – он грозно взглянул на Силву, – то я крепко обижусь.

– Очень надеюсь, что обижаться вам не придется, – с напускной бодростью произнес Дарий и вымучил из себя улыбку.