35. Лезвие, запачканное кровью
На той стороне видел Кир-ра в каком-то темном, мрачном и холодном месте. «Заброшенная шахта» – догадался я и тут же понял, что вижу не Кир-ра, а сам нахожусь здесь. В этом видении не было почти никакого действия, только беспросветное одиночество и безнадежность.
Не знаю, куда бы привел меня этот мутный и едва текущий поток образов, если бы с той стороны меня буквально не вытряхнул ровный, но требовательный мужской голос:
– …ставишь под угрозу успех наших начинаний. Это недопустимо. Тебе следует немедленно отправиться со мной на площадку, чтобы сразу отправиться на Зеленый остров.
Я подскочил на постели и несколько секунд бессмысленно смотрел на непрошенного гостя. Пытался понять, кто он, а заодно вспомнить, кем являюсь я сам. Это оказалось непросто.
Очень скоро понял две вещи. Во-первых, передо мной – Сог-ра. Снова он. А во-вторых, солнце уже заметно выше, чем шестой солнечный шаг. Возможно, седьмой или даже восьмой. Это значит, что я не явился в назначенное Мику-ра время на площадку.
И почти сразу же, как упавший на голову каменный блок, воспоминание о вчерашнем вечере и разговоре с Миа-ку. Шумно выдыхаю, падаю обратно на постель. Хочется зарыться в нее обратно и снова оказаться на той стороне. Пусть даже в темном, мрачном и холодном месте в глубине острова. Но Сог-ра не унимается:
– Ну же, вставай! Это – наша общая миссия, и мы должны выполнить ее до конца. Мику-ра уже ждет тебя там, – назидательно, но беззлобно говорит.
Через несколько минут я уже плелся за законником на площадку, хотя еще вчера не собирался выполнять никаких просьб и тем более приказов Мику-ра. Сейчас – слишком разбит, чтобы сопротивляться. Да и оставаться наедине с самим собой снова не хотелось. Лучше уж компания Мику-ра и Ши-те. Той, которая никогда не подводила.
Со вчерашнего дня ничего не пил. Во рту вязко и неприятно. На этом фоне голод уходил на второй план, а с учетом рухнувших отношений с Миа-ку – и вовсе на третий.
Оказалось, что сегодня – очень важный день в политике и будущем Архипелага вообще. Долгие переговоры по световой азбуке с активистами с Белого и Зеленого островов и растущее недовольство Храма привело к тому, что борьба за свободу воли на этих землях готова была перейти в активную фазу. Уже готова.
Так, на Зеленом острове мистика по имени Шале-ра, которого мы однажды уже упоминали, на днях переизбрали. На его место пришел другой законник, которого храмовники также считали своим человеком, а поэтому позволили этому выбору случиться.
Но новый наместник оказался хоть и убежденным мистиком, но слабым и безвольным лидером. Он тут же отказался от поста, опасаясь за свою жизнь. На острове установилось опасное для Храма безвластие, которое во все времена было благодатной почвой для стихийных лидеров и быстрых перемен.
По всем признакам к власти должны были прийти изоляционисты. Не самый лучший вариант для нас, жителей Огненного острова, но еще более опасный для Храма. И буквально вчера его адепты объявили о том, что законные выборы отменяются, а главный законник будет назначаться неким коллегиальным органом. Захватив власть в рамках Закона, лишь слегка припугнув миролюбивый народ Зеленого острова, храмовники не смогли удержать ее, оставаясь в этих же рамках. Они нарушили собственные правила игры, и это поставило ситуацию на грань взрыва.
Всегда инертный и спокойный Зеленый остров закипел – народ требовал новых выборов. В этот взрывоопасный момент для консультаций с местными активистами туда отправлялись мы с Мику-ра.
Одновременно с этим другая механическая птица под управлением Бхад-ра понесла на Белый остров Сог-ра. По всей видимости, он уже перерос мелкие поручения, и Мику-ра доверял ему довольно ответственные миссии.
Впрочем, здесь ситуация была еще лучше, и прямое вмешательство Мику-ра не требовалось. Народ Белого острова был обманут собственными доморощенными мистиками, сдавшими землю во власть оккупантов, но прожил под их контролем всего две луны. За это время жители лишились огромных запасов тканей, тайно вывезенных на Храмовый остров, но вместе с ними – остатков страха и удобных иллюзий.
Пример Огненного острова здесь оказался особенно заразительным. Два дня назад при загадочных обстоятельствах главный законник Белого острова, марионетка Храма, выпал за барьер во время прогулки. Уже на следующее утро несколько десятков других законников и искренних мистиков спешно покинули остров на двух грузовых птицах, а три Камо-те долго кружили над ажурными террасами и плантациями, охотясь на случайных прохожих. Но это уже не могло ничего изменить: каждая стрела, вонзившаяся в Белый остров, сближала его народ с нашим, а не наоборот.
Все, что требовалось от нашего представителя, – отвезти местным законникам Инструкции Совместной Обороны, разработанные под руководством Мику-ра, да и просто поддержать еще один мятежный остров официальным визитом. Не приходилось сомневаться, что с этой миссией Сог-ра справится достойно.
На площадке две птицы уже стояли рядом – наклонившаяся вперед, угрюмая Ши-те с крыльями, сложенными в массивные гармошки, и Бо-те с выступающими по бокам корпуса гибкими рычагами, похожими на расставленные в стороны локти сидящего человека.
Коротко поздоровавшись с Бхад-ра и быстро проверив механику, мы взлетели почти одновременно. С Мику-ра мы обменялись открытыми ладонями – ничего больше. Он был хмурым и сосредоточенным, но я знал, что это хороший признак. Вдвойне хороший, учитывая то, что говорить с ним мне не слишком хотелось.
А в небе было хорошо и спокойно. Впопыхах собираясь, я плохо затянул ремни хартунга, и теперь он трепетал в потоках воздуха, наполнялся им, как парус. Впрочем, даже это не раздражало. Холодный полуцикл на исходе, небо становилось теплее, и полет на птице уже не заставлял мерзнуть до онемения рук и ног. Хорошо, спокойно и почти что тепло.
Впереди в лучах солнца расстилался Архипелаг. Воздух прозрачен, и в этот момент я видел все острова, как на ладони – вплоть до далекого Храма. Он выглядел отсюда как небольшое грозовое облачко вдали. Это зрелище захватывало. К нему невозможно привыкнуть, как невозможно привыкнуть к бездонной пустоте под ногами.
Совершенно некстати пришла мысль о том, что, вероятно, Миа-ку узнала о нашей договоренности с Мику-ра от него самого. Больше этого сделать никто и не мог – о разговоре знали только мы двое. Быть может, Мику-ра не сообщил ей это сам, а просто позволил нужной информации дойти до ушей Миа-ку. Например, озвучив ее в беседе с одной из старших матерей.
Странно, мелкой мстительности за ним раньше не наблюдалось. И еще более странно думать об этом, находясь наедине с Мику-ра здесь – на плечах несущейся в небе машины. Молча. Каждый о своем.
Впрочем, неважно. Неважно, кто и при каких обстоятельствах сказал Миа-ку то, что она и так должна была узнать. Все будет хорошо. По крайней мере сейчас, в своей стихии, мне было легче в это верить.
Если бы только не эта жажда…
На Зеленом острове нас встречали без помпы, но с максимальным вниманием и уважением. Еще из седла своей птицы я видел группу законников и просто активных граждан, обступивших площадку для посадки. В прошлый наш визит несколько лун назад ничего похожего не было – только обязательная группа переговорщиков и случайные прохожие.
Мягко посадив Ши-те и спрыгнув на камни, я вдруг почувствовал (не увидел или услышал, а именно почувствовал), что МЫ – уже легенда. Часть легенды, которую будут рассказывать новым жизням однажды. Если, конечно, до того времени Храм не победит и не навяжет свои собственные легенды. И за это тоже – за право сохранить за собой заслуженное место в истории – мы сражались. За это тоже – в числе многих других причин.
Несколько человек в группе встречающих нестройно подняли открытые ладони, и я ответил им тем же.
Среди законников выделялся тот же немолодой мужчина, что уже встречал нас однажды. Его звали Сам-ра. Каким-то образом ему удалось пережить смену власти дважды и остаться лицом этой самой власти. Не знаю, чего потребовалось больше – мужества или беспринципности. Впрочем, думать о нем плохо сейчас не было ни малейших оснований. Да и в прошлый раз он был с нами предельно честен: все произошло именно так, как и было сказано.
Обменявшись приветствиями, мы прошли в умму Закона, находящуюся рядом. Уже почти у арки я вдруг почувствовал, как кто-то потянул меня за рукав. Я инстинктивно убрал руку и буквально на рефлексах отшатнулся в сторону.
Всего лишь новая жизнь – парень шести или семи солнечных циклов от роду. Он всего-то хотел прикоснуться к легенде. Он сделал это, и… это было странно. Я почувствовал себя странно.
Его мать с укором потянула новую жизнь к себе, но и она посматривала на меня украдкой. В ее глазах нетрудно различить любопытство, страх и вместе с тем – вызов. Типичный женский вызов, который так мастерски и без слов отправляют женщины мужчинам одним только взглядом.
Я неловко похлопал новую жизнь по плечу и вошел в умму, не продемонстрировав никого внимания молодой женщине. Хоть она и была очень хороша. Хоть мне это и было приятно.
После того, как мы сели на ковер, младший законник протянул керамический кувшин, до верха наполненный водой. Отпив из вежливости глоток, Мику-ра протянул его мне. Не знаю, как это выглядело со стороны, но я набросился на него с жадностью. Ни до того, ни после мне не приходилось пить такой вкусной воды, хотя теперь я понимаю: она была совершенно обычной. Совершенно обычная вода без вкуса и запаха.
– Прекрати! Они подумают, что мы там изнемогаем от жажды! – прошипел на ухо Мику-ра, но я не мог остановиться, пока не осушил сосуд. Мир стремительно обретал краски, вкус и цвет.
Вам кажется, что я преувеличиваю? Просто попробуйте. Жажда лишает жизни, но она же и наполняет ее особым значением.
– Несомненно, народ Зеленого острова знает о борьбе вашей. Вероятно, путь наш – общий, – прервал законник неловкую паузу, и Мику-ра тут же забыл обо мне.
Вместо ответа он улыбнулся. Не от того, что увидел что-то забавное, но от того, что разговор начинался правильно. Очень правильно. Так, как он и хотел.
На непроницаемом лице собеседника вспыхнуло и погасло легкое смущение, и он вежливо улыбнулся в ответ.
Я не буду пересказывать разговор полностью. Как и любая беседа такого рода, он состоял из ненавязчивых вопросов-утверждений, вероятностей и намеков – медленно перетекал из одного смысла в другой, как вязкая жидкость. Мику-ра не слишком любил этот стиль и считал его пережитком старых Законов. Не любил, но умел им пользоваться мастерски.
Из всего услышанного я понял не все, но главное: шансы на то, что изоляционисты придут к власти, равны примерно семи из десяти.
Храмовники отменили выборы, но тем самым просто потеряли управление ситуацией. Насильственной борьбы с ними, как на Белом острове, тут нет. Храмовников, а заодно и просто искренних мистиков, большинство просто игнорирует. В день голосования, который пройдет уже завтра, они с большой вероятностью попытаются применить силу, чтобы сорвать выборы. И в этой связи Зеленому острову необходима помощь – хотя бы в этот судьбоносный момент.
Если главный законник будет избран, пути Храма и Зеленого острова окончательно разойдутся и относительно мирными способами захватить власть уже не удастся.
Собеседник Мику-ра уверен: народ уже готов. Ему нужна лишь законно избранная власть и немного поддержки. И теперь все зависит лишь от того, пройдут ли назначенные выборы уже завтра.
Примерно в этот момент беседа коснулась меня лично.
– Надеемся, (уважаемый) Тиа-ра и воля его на стороне нашей, – прозрачно намекнул Сам-ра на мое участие.
– Несомненно, – кратко ответил я, хотя ничего несомненного тут не видел. У меня даже не было второго наездника, и все, что я мог сделать в небе Зеленого острова – просто присутствовать. Но я снова не смог сказать «нет».
– Определенно, народ Зеленого острова не забудет этого, – оживился законник. – Определенно, (уважаемого) Тиа-ра знают здесь как героя борьбы за свободу воли. Новые жизни похожими хотят быть, старики истории рассказывают.
– Надеюсь, хоть часть из этих историй – правда, – ответил я с улыбкой. Мику-ра ничего не сказал, но несколько раз многозначительно кивнул, глядя то на меня, то на собеседника. Это значило примерно следующее: «Он просто скромничает, правда впечатляет еще больше».
– Определенно, будет так. Несомненно, свобода ваша и свобода наша есть части одного, – наконец резюмировал Мику-ра.
– Вероятно, Тиа-ра будет завтра здесь один, – нейтрально высказался Сам-ра.
В переводе на обычный язык это значило примерно следующее: «Не могли бы вы выделить больше механических птиц для защиты острова?» Вполне возможно, они думали, что наши наездники более многочисленны. И в этом их, пожалуй, не стоило переубеждать. Узнав, что мы располагаем только двумя машинами, одна из которых участвует в схватках довольно пассивно, их стремление к свободе воли могло бы сильно пострадать.
Мику-ра выждал две-три секунды, создавая своему ответу дополнительный вес, и сказал:
– Вероятно, этого недостаточно. Надеемся, будет воля наездника еще одного прибыть сюда завтра.
– Несомненно, это поможет народу Зеленого острова проявить выбор свой, – удовлетворенно кивнул местный законник. – Надеемся, воля наездника будет едина с нашей.
– Определенно, будет так, – отозвался Мику-ра, подогревая в собеседнике уверенность. Переход от нейтрального «вероятно» к более твердому «определенно» выглядел в их глазах оптимистично. – Несомненно, воля наездника еще одного есть воля народа Зеленого острова, ведь он есть сам из народа Зеленого острова.
Сам-ра вежливо кивнул и поинтересовался:
– Вероятно, воля ваша рассказать об этом человеке.
– Имя его Бхад-ра. Он прибыл на Огненный остров с птицей вместе в дни, когда Шале-ра стал главным законником народа Зеленого острова. Несомненно, воля Бхад-ра на стороне народов наших, и он уже доказал это. Определенно, докажет и еще раз.
Собеседник нервно заерзал на ковре и несколько секунд подбирал слова, чтобы не обидеть Мику-ра в такой деликатный момент. И потом:
– Вероятно, тут есть непонимание. Несомненно, на Зеленом острове не было никогда наездника с именем Бхад-ра. Определенно, никто не покидал остров ни тогда, ни еще раньше.
В умме повисла тишина. Понимание приходило медленно. Очень медленно. И оно было мучительным.
– Несомненно, мы прибудем к вам позже. Безусловно, договоренности в силе, – Мику-ра коротко кивнул, поднялся на ноги и буквально потащил меня к выходу из уммы на глазах у изумленных законников.
Словно деталь, вставленная на свое место в механизме, я подтянул рычаги, привязался, активировал прыжковый механизм и тут же подал силу спирали на небесный камень. Птица быстро поднималась в небо и несла нас обратно на Огненный остров. В седле сзади напряженно молчал Мику-ра, как и я сам. Но не приходилось сомневаться: в наших головах более-менее синхронно складывалась головоломка нескольких последних лун.
Бхад-ра. Человек, который появился из ниоткуда, знал о механических птицах практически все и оказался не тем, за кого себя выдавал.
Далеко позади темнели силуэты двух Камо-то, двигающихся в нашем направлении. Они пытались нас догнать, но не могли. Слишком велико было расстояние. Уже почти у проекции Огненного острова они развернулись и ушли в сторону заката.
Но они меня уже почти не интересовали: с нетерпением я вглядывался со своего седла в светлое пятно посадочной площадки у Полукруга. Несколько минут назад серебристой точкой туда опустилась птица Бхад-ра. По крайней мере, он вернулся. Возможно, тут и правда было какое-то недоразумение… В какой-то момент мне даже стало неловко за ту спешку, с которой мы покинули Зеленый остров.
Очень скоро мы плавно приземлились рядом. По каменным плитам поверхности звонко лязгнули металлические когти.
Бхад-ра был здесь, вытирал руки промасленной тряпкой. Рядом стоял незнакомый мне механик и пожилой законник, с которым я уже несколько раз встречался. Он должен был ждать возвращения всех делегаций и теперь внимательно слушал наездника, покачивая головой.
Все выглядело совершенно буднично и спокойно. На первый взгляд.
Никак не проявляя беспокойства, Мику-ра спустился с птицы и неспешно зашагал к этой разношерстной компании. Я последовал за ним, отстав на пару шагов.
Что-то не так… С расстояния в пару десятков шагов стало видно, как Бхад-ра говорил быстро, на удивление эмоционально, а законник рядом с ним и вовсе взволнован до предела. Он даже не сразу заметил приближение Мику-ра, а заметив, слишком уж резво для своего возраста бросился навстречу.
Бхад-ра стоял в каких-то семи-восьми шагах. Мы встретились взглядами, но не увидели друг в друге ничего нового.
– Что произошло? – спросил Мику-ра у коллеги.
– Он упал… Упал вниз, понимаешь? На Белом острове кто-то перерезал ремень… Это беда для нас. Что делать теперь? – бормотал законник, и в звуках его голоса материализовались худшие опасения.
Сог-ра больше нет.
Мику-ра облизал пересохшие губы, нервно осмотрелся по сторонам и с видимым облегчением увидел двух тайных служителей, которые как раз выходили из бокового прохода у Полукруга. Тут же окликнул их и жестом подозвал к себе.
С другой стороны, из лабиринтов мастерской приближался Тот-ра. Его коренастую фигуру трудно перепутать с любой другой.
Бхад-ра продолжал что-то говорить механику рядом, но взгляд его быстро перемещался по площадке. Жест Мику-ра, как и присутствие двух фигур в масках, не остались незамеченными. Миролюбиво коснувшись плеча собеседника, он сделал несколько шагов навстречу, отчего я инстинктивно отшатнулся.
– Я рассказал уже, что случилось. Я не успел ничего сделать, он соскользнул с седла и упал. Ремень перерезан… Специально перерезан кем-то. Это увидеть можно, – неопределенно махнул Бхад-ра в сторону птицы, не отрывая взгляда от Мику-ра. Тот держался спокойно.
– Это большая беда для всех нас, – только и произнес.
– И для меня тоже. Враг может быть ближе, чем кажется… И я не смог сделать ничего, – сдержанно, но вполне убедительно ответил наездник.
Несколько секунд Мику-ра молчал, опустив голову. Со стороны эта сцена смотрелась совершенно непринужденной, а главный законник казался лишь удрученным общей бедой слушателем. Но я знал, что происходит на самом деле, и поэтому чувствовал: напряжение растет, а Мику-ра лишь ждет, пока служители подойдут поближе.
– Знаю, ты не смог бы ничего сделать для его спасения, – вдруг резко сказал он, посмотрев собеседнику прямо в глаза. – Не смог бы. И знаешь почему?
– Почему? – отозвался тот.
– Потому, что лишил его жизни сам.
– Что ты имеешь ввиду? – спокойно ответил Бхад-ра.
– А на что это похоже? Я имею в виду то, что сказал: этот ремень перерезал ты сам.
Пожилой законник невнятно ахнул где-то рядом. Кроме этого – полная тишина.
– Зачем это мне?
– По той же причине, что и прежде. Потому, что ты никогда не был человеком Зеленого острова, но преданно служил Храму и продолжал это делать сегодня. Должен признать: твоя работа была хороша. Но всему приходит конец, и сейчас пришел конец твоему пути.
– У тебя есть доказательства? – спросил Бхад-ра, не теряя самообладания.
– А они мне нужны? – с улыбкой сказал Мику-ра то, что никогда бы не произнес любой другой законник на Архипелаге. – Достаточно того, что это знаешь ты, и знаю я. Помнишь, как ты пытался повредить птицу Тиа-ра, чтобы сымитировать несчастный случай? Это была хорошая идея. Его спасла только случайность.
Позже, когда ты с помощью дымных трав указывал храмовым птицам на стоянку, где стояла Ши-те, – это было уже слишком топорно и грубо. Но нам снова повезло.
А как насчет неожиданных и на редкость удачных нападений храмовников на остров? Как насчет внезапной атаки на две беззащитные птицы, когда лишился жизни Моту-ра? Ведь это ты сообщил им все, верно? И сообщал регулярно, благо световая азбука работала исправно, а в недрах хватает заброшенных пещер с выходами на закатную сторону. Оттуда так удобно говорить со своими хозяевами, правда? Только однажды тебя почти что разоблачили. Но в этот раз повезло уже тебе самому.
Бхад-ра слушал молча, а Мику-ра говорил и говорил, распаляясь все больше:
– Не могу не отметить то, как ты ловко вошел в доверие людей, которые не имели ни малейшей причины тебе доверять. Пара виражей вокруг храмовых птиц, наездники которых наверняка давно репетировали с тобой этот танец, – и ты почти что герой, участник нашей борьбы. Правда, к решающему бою ты все-таки готов не был и не хотел в нем участвовать. Для него у тебя не нашлось подходящего танца со своими товарищами, верно? Пришлось просто болтаться на высоте и изо всех сил изображать защиту острова. Вышло не очень убедительно, но всем было не до того. Снова тебе повезло.
А потом дела у Храма пошли плохо, и тебе пришлось работать грязно. Отравление конденсаторов и лишение жизни Тода-ра – то, что нельзя ни забыть, ни понять. И именно это не оставляет места для прощения. Я думаю, ты и сам это понимаешь.
Все, что говорил Мику-ра, Бхад-ра слушал спокойно и, кажется, уже не стремился спорить. Все было слишком прозрачно и как-то даже буднично.
– Если бы я хотел устранить Тиа-ра, то сделал бы это. Но он жив. А тебя… Тебя надо было отправить к Началу намного раньше. Пока ты еще не жил в подземной келье, как червь, под охраной вот этих… – сказал Бхад-ра, кивнув в сторону тайных служителей.
– Уже неважно, – холодно сказал главный законник и тут же обратился к людям в масках, застывшим рядом. – Отведите его в закрытую шахту и оставайтесь рядом до вечера. На закате мы закончим с этим…
Бхад-ра зло усмехнулся, но как будто бы сжался. Отступил на шаг назад, пока один из служителей приближался к нему сбоку. Почти сразу стало понятно: это – не страх. Это – сжимающаяся пружина механизма, в который вложено оружие.
– Закончим же с этим сейчас, – произнес он и резко выпрямился.
Человек в маске даже не вскрикнул. Он просто натужно и со свистом выдохнул, обмяк и буквально повис на Бхад-ра. Кривой нож, который еще секунду назад покоился в складках хартунга, вошел в грудь служителя по рукоятку.
Отталкивая тело на пол, Бхад-ра успел бросить быстрый взгляд на Мику-ра. До него было не больше нескольких шагов, а сам главный законник застыл на месте, совершенно парализованный неожиданным, таким стремительным и опасным развитием событий.
Через две-три секунды Мику-ра бы не стало. В этом не было причин сомневаться. И мне бы очень хотелось сказать, что именно я стал на пути угрозы, но… это было не так. В те доли секунды, которые нам были отведены, мы застыли, как вкопанные.
Наверное, Мику-ра спас механик. Не то, чтобы он пытался остановить Бхад-ра. Скорее, просто не понял, что происходит. Не увидев момента удара из-за спины наездника, молодой человек интуитивно сделал пару шагов навстречу, чтобы подхватить падающего на пол служителя. Бхад-ра увидел его боковым зрением, воспринял как угрозу и ударил наотмашь, с разворота.
Механику повезло: дистанция оказалась слишком большой. Лезвие лишь полоснуло его по предплечью. На камни брызнула кровь. Несчастный бросился назад, и Бхад-ра не стал его преследовать. Но уже этих коротких мгновений хватило. Хватило для того, чтобы мы с Мику-ра сбросили оцепенение и побежали в разные стороны, забыв о гордости.
Не нашел, что противопоставить Бхад-ра и второй тайный служитель: человек в маске то делал шаг навстречу, то еще два назад, когда попадал в поле зрения противника.
Немного оторвавшись, я быстро обернулся. Пытался быстро оценить обстановку, понять, кого будет преследовать Бхад-ра. Но увидел то, чего не ожидал: Бхад-ра бежал к своей механической птице. Бежал со всех ног и через каких-то несколько секунд оказался в ее седле.
Рвануть к Ши-те? Попытаться перехватить его в небе? Не успею… Легкая птица Бхад-ра сможет взлететь и без прыжковых рычагов, а моя машина на такое не способна. В лучшем случае, протащу птицу по камням, порву оперение, но не поднимусь в воздух…
Уверен, если бы Бхад-ра оторвался от земли, то смог бы сбежать. Никто и ничто не в состоянии помешать ему там, в воздухе. Но этого не произошло. В этот и последний раз повезло нам.
Что-то там, по другую сторону от птицы привлекло внимание наездника за секунды до того, как он нажмет на рычаги и поднимется в воздух. Он попытался выхватить нож, который уже успел спрятать в хартунг, но не смог – неведомая пока сила выбросила его из седла обратно на камни. Нож звонко упал рядом. Через мгновение стал виден и источник этой силы. Столкнув Бхад-ра с машины, Тот-ра перевалился через ее продолговатое туловище и прыгнул вниз следом за предателем.
Удар о каменные плиты на секунду оглушил Бхад-ра. Всего на секунду, а придя в себя, он снова тянулся за ножом. Но инициатива потеряна. Потерян эффект неожиданности. Могучий удар открытой ладонью по лицу буквально впечатал голову Бхад-ра в камни. Его тело неестественно выгнулось и обмякло.
Наверное, кого-то другого такой удар убил бы. Но не его, и не сейчас. Так или иначе, распластавшись на каменных плитах без чувств, он уже не представлял опасности. На расстоянии вытянутой руки, направленный лезвием к своему владельцу, лежал искривленный нож. Лезвие, запачканное кровью, с одной стороны уже вытерлось о ткань хартунга и блестело в солнечных лучах.
Сейчас, спустя столько времени, я почти не помню лица Бхад-ра, а вот это металлическое свечение в кровавых разводах помню отчетливо. Такие странные и такие страшные детали зачем-то запоминаются – запоминаются навсегда.
