19. Неожиданная месть – месть вдвойне
С самого начала я пытался ее отбросить и просто забыть. Честно пытался. Но стоило этой мысли только возникнуть, как унять ее стало невозможно. Я невольно думал об этом, смаковал подробности и планировал свои действия, хоть и не верил сначала в то, что это возможно.
Понимая, что не могу избавиться от навязчивой идеи один, я решил рассказать о ней Тот-ра. Просто ради того, чтобы услышать его грубоватую, прямую критику и навсегда забыть о рискованном замысле. Никто не подходил для такого разговора лучше. Мику-ра наверняка бы одобрил дерзкий план. А Кир-ра, например, вообще не стал бы давать каких-либо оценок.
К моему большому удивлению Тот-ра молча выслушал мою идею, криво улыбнулся и сказал:
– Ты есть такой же. Как я когда-то.
Я не знал точно, что значит это сравнение, но совершенно отчетливо понял, что главный механик не считает план сумасшедшим. Более того, он его поддерживает! Теперь защитить меня от самого себя стало уже невозможно: сила выпущена наружу. И я решил сделать то, что задумал. Решил совершенно определенно.
Едва дождавшись рассвета, я оделся, тщательно перетянув каждую складку хартунга ремнем, съел небольшой корнеплод и выпил несколько глотков воды – ровно столько, сколько нужно, чтобы не чувствовать голод и жажду ближайшие два-три солнечных шага. По дороге к умме, где обитал Кир-ра, я прислушивался к своим ощущениям в ноге и с немалым удовлетворением отметил, что боли почти нет. И ничто не помешает мне реализовать мой замысел.
– Воля твоя помочь мне в одном полете? – сразу спросил я моего нового товарища, не тратя время на долгие объяснения.
– Воля моя, – совершенно бесцветным голосом ответил Кир-ра. Когда я появился в арке его уммы, он уже был в хартунге, но не успел перевязать одежду ни одним ремнем. Это придавало ему забавное сходство с какой-то неряшливой старшей матерью, которая уже не считает нужным тратить время на красоту своего наряда.
Комичности его образу добавляли всклокоченные жесткие волосы и не менее всклокоченная борода – короткая и косматая одновременно. Практически бесформенная, вопреки сложившейся моде последних солнечных циклов. Не смотря на серьезность момента и некоторое напряжение перед рискованным мероприятием, я невольно улыбнулся.
– А если этот полет будет опасным? – переспрашиваю на всякий случай.
– Опасным насколько? – переспрашивает Кир-ра, без лишней спешки опоясывая себя первым «большим» ремнем на уровне груди.
Я пожал плечами. В действительности, трудно сказать по этому поводу что-то определенное. По крайней мере, сейчас.
– Ты не знаешь, – без каких-либо эмоций сказал Кир-ра, перехватывая хартунг на бедрах еще одним широким серым ремнем.
– Да, не знаю, – честно подтвердил я.
– Жди меня на площадке. Я буду через четверть солнечного шага. Не хочу отправиться к Началу в виде таком.
Кир-ра появился в тот момент, когда я как раз закончил заводить прыжковый механизм. Еще раньше уже установил в сердце птицы полностью заряженную спираль. Холодные клеммы приятно пощипывали кожу рвущейся на свободу энергией.
– Куда мы летим? – без особого интереса наконец-то спросил второй наездник, забираясь в свое седло.
Я не успел ответить – в это мгновение на площадке появился Тот-ра. Это было для меня сюрпризом. Главного механика трудно отнести к тем особо чувствительным людям, которые склонны провожать наездников в опасные полеты.
– Это тебе, – сказал Тот-ра и передал мне в руки странный предмет – серый металлический куб. Каждая его грань немногим длиннее ладони. Куб оказался тяжелее, чем это могло показаться на первый взгляд, и я едва не выронил его.
– Что это?
– Когда будешь на месте, поверни ключ и брось его вниз. Увидишь, что будет, – неясно ответил механик и даже позволил себе ухмыльнуться.
Не стал расспрашивать дальше, молча кивнул и передал предмет Кир-ра. За мгновение до этого я действительно нащупал на одной из поверхностей куба небольшой винтовой рычажок. В остальном он был совершенно гладким, на его плоскостях выделялся лишь ключ и аккуратные кромки на стыках.
Тот-ра хотел сказать что-то еще, но передумал. Показал только свою широкую открытую ладонь вместо напутствия. Оказывается, даже главному механику не чужды пафосные жесты. Я улыбнулся и ответил тем же. А потом быстро запрыгнул в седло Ши-те, привязал себя ремнями и рванул рычаг прыжкового механизма. Еще несколько мгновений – и птица оказалась в воздухе. Тяжелая, массивная, но рвущаяся в небо. Как и я сам.
Обернувшись назад, вижу, как быстро уменьшается в размерах крупная фигура Тот-ра, который так и остался стоять на площадке.
– Так куда мы летим? – спросил Кир-ра, перекрикивая голос встречного ветра.
– К Храму. Сделаем им сюрприз!
Жаль, что в этот момент я не видел лица напарника. Впрочем, не исключено, что оно ничего не выражало. То хладнокровие, которое так сильно насторожило меня при первом знакомстве, теперь нравилось мне все больше.
– Ясно, – только и сказал он после длинной паузы.
Птица поднималась все выше. Внизу проплыл угловатый Белый остров, чья форма контрастировала с тем, что можно увидеть там, на его поверхности. Теперь это место – земля красивых людей, оплетенных лозой умм и лучших на Архипелаге тканей – часть Храма. Такая же часть Храма – Зеленый остров, который виднелся вдалеке слева от птицы. Эти земли позволили мистикам захватить власть почти без борьбы, на волне страха перед Вмешательством и храмовыми птицами.
Кажется, все решено и для острова Больших деревьев – его очертания угадываются в дымке на лунной стороне, немного ближе к закату, чем Зеленый остров. Даже отсюда можно было разглядеть шапку из гигантских крон, возвышающуюся на каменистом основании. Говорят, Камо-те атакуют людей на этой земле так же, как и на нашей. К несчастью, у них нет механических птиц и наездников для того, чтобы обороняться, и уже в ближайший Оту-мару к власти там наверняка тоже придет человек-из-храма.
Нелепым куском камня висит в самом центре Архипелага Остров-гора – хмурое и чужое даже для собственных обитателей место. Впрочем, их не так уж много – всего две-три сотни фанатичных мистиков. Они живут так, как жили далекие предки, страдают от нехватки воды и верят в то, что Непознанное и Запретное – внутри каждого, а не где-то снаружи. Наверное, именно поэтому люди Острова-горы практически поголовно носят повязки на глазах так, как удается только «освидетельствованным» храмовникам. Они никогда не видят света, но ищут свет внутри себя. А может, просто не хотят видеть грязь и нужду вокруг.
Прошла еще половина солнечного шага, и Ши-те пролетела над Солнечным островом. Храм был здесь еще до того, как начались описанные в этой истории события, и теперь его власть только укрепилась. Отсюда Солнечный остров выглядел коричневым пятном на темно-сером фоне Ничто, но я знал, как много значит это пятно для Кир-ра.
– Ты хочешь туда вернуться? – спросил я его сейчас.
– Нет.
– Почему?
– Есть места и получше, – неопределенно ответил он.
Разговаривать спиной к спине, перекрикивая свист рассекаемого воздуха, было неудобно, а Кир-ра, похоже, не настроен на откровения. Дальше мы летели молча.
А вот и он – Храм. Храмовый остров. Каоку-ма, как называли его очень давно, но перестали задолго до моего появления на свет.
Даже издалека нетрудно оценить, как велика эта земля – наполовину или даже на три четверти больше, чем Огненный остров, и почти такая же большая, как Конструкт. Вспомнив о нем, я бросил взгляд левее, на лунную сторону. Но не увидел ничего. Только многослойная полупрозрачная дымка в лучах поднимающегося солнца.
А Храм здесь. Он быстро приближался, и отсюда уже можно было рассмотреть многогранные ритуальные постройки на Холме Очищения, сложные переплетения умм и массивные башни, о назначении которых я тогда еще ничего не знал.
В отличие от большинства других островов, которые имели более или менее правильную округлую форму и относительно плоский рельеф, Храм был похож на огромную треугольную пирамиду. Каждая ее грань изрезана глубокими бухтами, больше напоминающими трещины в старой керамике.
Один из отростков этой странной земли был особенно длинным и пологим. Он был обращен прямо на восход – в ту сторону, откуда мы и приближались. Издавна этот участок острова был стоянкой механических птиц, и я рассчитывал их увидеть здесь и теперь.
На самом деле мой план был очень простым: быстро атаковать и повредить как можно больше Камо-те, воспользовавшись эффектом внезапности и восходящим солнцем, которое светило мне в спину, а храмовникам на земле – прямо в глаза. А потом – улететь еще до того, как первый наездник поднимет свою машину в воздух.
Можно было не сомневаться, что ни один человек на земле сейчас не ожидает нападения. Не предполагает даже самой возможности такового. И именно поэтому моя задумка была хороша. Но, увидев стройный ряд механических птиц, отражающих лучи солнца своими металлическими боками, я вдруг засомневался. Мне казалось, что Ши-те приближается к цели ужасно медленно, и храмовники уже давно заметили чужака.
К счастью, это было не так. В какой-то момент, уже планируя вниз, я разглядел две фигуры, спокойно идущие вдоль ряда Камо-те и не подозревающие об опасности. Но было страшно… Все равно страшно. Остров надвигался своей огромной угловатой массой и побороть соблазн развернуться было непросто.
Может, я бы и развернулся. Если бы не Кир-ра.
– Что делать? – спросил он из-за спины, и этот короткий, очень конкретный вопрос вывел меня из оцепенения.
– Стреляй по птицам, когда я зависну над ними. У тебя будет пара секунд для того, чтобы хорошо прицелиться.
– Может, стрелу оставить и для храмовников?
– Нет, ты не попадешь по движущейся цели. Стреляй по птицам, – ответил я, но тут же понял, что опасность промахнуться и зря потратить стрелу меня беспокоила не так уж сильно. На самом деле я просто не хотел крови.
Странно, еще вчера я желал лишения жизни всем наездникам храмовых птиц, а сегодня… Просто хочу показать, что Огненный остров еще не сдался. И не сдастся, пока есть возможность поднимать в небо дружественные механические птицы. Да, именно этого я и хотел.
Мы пересекли проекцию на высоте около двадцати шагов. Внизу пронесся странного вида механизм, а потом мы полетели над длинной мощеной площадкой, которая уходила по отростку суши куда-то вглубь острова. Позади осталась первая из длинного ряда Камо-те, стоящая со сложенными крыльями и неподготовленная к полету. Впереди вынырнул из-под другой машины человек и что есть мочи побежал по направлению к центру острова. Со своего седла я мог разобрать каждый ремень на его хартунге.
Странно, но как только мы оказались над целью, страх прошел. Остался холодный рассудок и опыт – ничего лишнего. И когда настал момент, внутри меня начинал работать безотказный механизм – мой внутренний наездник. Именно он, а не я, сейчас двигал рычаги и вращал винты Ши-те.
Пролетая над третьей в ряду храмовой птицей, я развел на максимальную ширину хвостовое оперение, резко потянул на себя рычаг и почти полностью убрал силу на небесном камне. Птица наклонилась назад, поднялась выше на встречном потоке воздуха и практически полностью остановилась, растеряв скорость. Именно в это мгновение Кир-ра выстрелил сразу из двух рам в ближайшую машину и… попал! Одна стрела пробила сложенное крыло, а вторая – ушла глубоко в туловище птицы. Даже со своего седла я услышал короткий и жесткий звон – металл вгрызается в металл.
В тот момент, когда Ши-те начала проваливаться вниз, я снова подал силу на небесный камень и выровнял рычаг. Поймав поток воздуха, птица подалась вперед и вверх.
– Перезаряжай! – крикнул я Кир-ра. Впрочем, и без моей команды он уже вставлял еще две стрелы в рамы самострела.
В том месте, где отросток храмового острова расширялся, я сделал петлю и развернул Ши-те в противоположную сторону – хотел снова пролететь над рядом враждебных птиц. В этот момент мы были очень близко от Холма Очищения – вершины приплюснутой каменной пирамиды, резко уходящей вверх. Так близко, что можно было рассмотреть темные проемы входов в катакомбы и лица людей на террасах. От такой близости было не по себе, но, к счастью, у меня не было времени думать – моя механическая птица уже планировала вдоль ряда Камо-те для того, чтобы нанести еще один удар.
Выбрав удобную позицию, я повторил свой маневр зависания. В этот раз расстояние до ближайшей неподвижной машины было большим, и Кир-ра не смог как следует прицелиться – в цель попала только одна стрела. Она вонзилась в хвост храмовой птицы.
– Еще один заход! – услышал я голос за своей спиной.
Соблазн, не отворачивая, рвануть вперед и вверх, покинуть проекцию Храмового острова вот так сразу и полететь домой, был велик. Но желание хотя бы на время вывести из строя еще одну или две вражеские птицы – сильнее. И мы снова описали петлю для того, чтобы оказаться носом к Холму и пролететь над строем летающих машин.
Где-то на периферии зрения я видел движение. Много движения. Катакомбы словно выплевывали людей на поверхность, некоторые из них бежали к стоянке, другие, напротив, от нее.
В этот раз я спустился ниже и завис едва ли не в десяти шагах над поверхностью. Кир-ра выстрелил практически в упор и снова попал. Обе стрелы ушли глубоко в туловище еще одной Камо-те. Едва не черкнув крылом каменную площадку, поднимаю птицу выше. Последний разворот – и мы уже точно летим домой.
– Куб! – кричу через плечо напарнику.
– Что?
– Куб Тот-ра. Поверни ключ и брось его вниз… когда мы будем снова пролетать над площадкой! – скомандовал я и начал вираж.
За мгновение до того успел заметить, как быстро меняется ситуация на земле. Наша атака застала противника врасплох, но ничто не может продолжаться бесконечно. Развороты занимают слишком много времени – этого хватило, чтобы храмовники пришли в себя. Словно в подтверждение моих опасений недалеко пронеслась стрела. Видимо, по нам целились из ближайшей башни. Слишком далеко, чтобы попасть по летящей птице, но достаточно, чтобы заставить задуматься о необходимости повторных атак.
Кроме того, по меньшей мере два или три человека уже взобрались в седла стоящих птиц. Я не знал, были это наездники или просто механики хотят использовать самострелы Камо-те в качестве наземного оружия, но оба предположения не сулили нам ничего хорошего. Самое время для того, чтобы отправиться восвояси.
– Зависни! Еще медленнее! – закричал Кир-ра, а потом бросил куб вниз. С приглушенным звоном он ударился о камни, пару раз подпрыгнул по инерции и остановился в нескольких шагах от Камо-те в середине ряда.
В ту секунду, когда мы на минимальной скорости планировали над стоянкой, Ши-те была слишком простой мишенью. И почти сразу, вслед за звоном падающего куба, я услышал один за одним два сильных удара по корпусу. Внутри все сжалось в тугой комок, и я рванул рукоятку управления силой спирали. Может быть, уже слишком поздно…
Птица жалобно заскрипела от напряжения, но быстро ускорилась, поднимаясь вверх. Она летела. Пока еще летела. Еще пара стрел рассекла воздух ниже – в той точке, где мы были секунду назад.
Прогремел взрыв. Оглушительный, плотный. Обернувшись, я увидел в воздухе металлические обломки, куски камней и глиняную пыль. Ближайшую к кубу Камо-то разорвало на части, а еще одну огромная сила отбросила и опрокинула на бок, сминая корпус и ломая крылья.
От удивления я почти потерял дар речи, а Кир-ра, обычно спокойный и сдержанный, издал какой-то нечленораздельный вопль восторга. На короткий промежуток времени мне вдруг стало не по себе от мысли, что почти целый солнечный шаг мы везли этот страшный механизм под седлом, но… Что может сравниться с видом уничтоженной храмовой птицы? Уничтоженной на земле, так унизительно и быстро! Какое еще оружие скрывает Тот-ра в своем Полукруге? Какие еще разрушительные сюрпризы бережет он для лучшего момента?
Храмовый остров быстро уменьшался в размерах, и… я обнаружил то, от чего эйфория улетучилась так же быстро, как и появилась. Хвостовой рычаг заклинило намертво. Я потянул его на себя, потом сильнее, а потом навалился всем своим весом, упершись ногой в выступ. И ничего. Он был неподвижен относительно корпуса так, как будто был его частью. Внутри все сжалось и похолодело.
Причина очевидна – одна из стрел, попавшая в нижнюю часть корпуса, вывела из строя хвостовую тягу. Конечно, мы могли с большим риском для себя лететь вперед, медленно поворачивать, складывая и снова расправляя крылья, но вряд ли мы сможем сесть. Птица просто не сможет занять посадочное положение – она неизбежно кувыркнется вперед при касании с землей.
Я посмотрел вниз, в далекую серую мглу Ничто, а потом снова вперед – туда, где едва угадывался Огненный остров. Каким далеким сейчас казался этот путь…
– Я не могу управлять хвостом, – сообщил я Кир-ра плохую новость.
– Нас преследуют, – ответил он взаимностью.
– Сколько птиц?
– Пока одна.
Одна… Пока одна. Но и этого могло быть достаточно для того, чтобы завершить наш путь. Не имея возможности быстро маневрировать, мы были несложной целью для Камо-те.
Я попробовал увеличить силу на небесном камне, но почти сразу же вернул ее на прежний уровень. Как только скорость увеличивалась, птица опасно заваливалась на нос, а исправить это я не мог.
И началась погоня. Погоня, в которой нам с Кир-ра оставалось только пассивно ждать исхода и надеяться на удачу.
Солнечный остров остался позади, и стало очевидным, что преследователь действительно только один. Видимо, другие храмовые наездники не смогли взлететь из-за повреждений своих птиц или просто не успели вовремя оказаться на площадке. Впрочем, это открытие не радовало, ведь та самая единственная Камо-те быстро приближалась. Нас разделяли каких-то пятьдесят шагов, и это расстояние быстро сокращалось.
– Ты готов стрелять? – спрашиваю у Кир-ра только, чтобы не молчать.
– Так есть. Осталось четыре стрелы только.
– Хорошо… Нужно попасть в него. Это – единственная надежда. Попадешь? – зачем-то спросил я. Кир-ра не ответил.
С первым выстрелом храмовник поспешил. Мне кажется, он увидел самострел, направленный в его сторону, и поторопился. А может, ему просто не хватило опыта. Стрела прошла мимо.
К сожалению, ошибку храмового наездника тут же повторил Кир-ра. Шансов попасть было слишком мало. И он не попал.
Еще полминуты прошли в тревожном ожидании. Храмовник приближался, перезаряжая свое оружие, а Кир-ра искал удобный момент для еще одного выстрела. Я же просто вел Ши-те вперед, пытаясь сохранять неустойчивое равновесие. Ничего другого не оставалось.
Практически одновременно раздались еще два щелчка – прямо за спиной и, приглушенный расстоянием, откуда-то сзади. Вражеская стрела пронеслась всего в двух или трех шагах над головой. Еще немного – и мы бы лишились жизни одновременно, нанизало бы на стрелу, как корнеплоды на вертел. Был близок к успеху и Кир-ра – его попадание пришлось на обтекаемый бок Камо-те. Стрела высекла сноп искр, но не вонзилась в корпус, а срикошетила от него.
– Перезаряжай! Перезаряжай! – кричал я и не узнавал своего голоса. Кричал так, будто мой голос может заставить товарища готовить оружие еще быстрее.
Практически одновременно я услышал негромкий звон металла и гневный возглас Кир-ра. Как оказалось, одна из стрел выскользнула из скобы, когда он пытался вставить ее в самострел, и упала вниз. Осталась последняя. После этого уж точно ничего не помешает храмовнику расстреливать летящую по прямой птицу. До того момента, когда все закончится.
Замедляющее постукивание заводного механизма самострела возвестило о том, что через каких-то несколько мгновений Кир-ра будет готов выстрелить. Впрочем, то же самое наверняка можно сказать и о наезднике Камо-те. К этому моменту он приблизился на каких-то пятнадцать-двадцать шагов – расстояние практически беспроигрышное. Когда я обернулся, то мог хорошо рассмотреть, как храмовник лихорадочно заряжал свое оружие, то и дело бросая взгляды вперед.
На его лице – волнение и, кажется, даже страх. В глаза бросилась широкая черная лига, которая опоясывала грудь. Она могла быть знаком отличия или просто аксессуаром. В сущности, это была мелочь, малозначимая деталь, но в такой момент каждая подробность врезалась в память и оставалась там навсегда.
Если бы я сейчас захотел что-то прокричать противнику, то он бы наверняка меня услышал. Но я не знал, что именно могу ему сказать. И когда он опустил раму ниже и прицелился, я подумал: «Все кончено». Холодная и удивительно спокойная мысль.
Но Кир-ра выстрелил на мгновение раньше. Какой-то короткий промежуток времени – не больше одного удара сердца или выдоха. Того удара сердца, который имел шансы стать последним. Решить исход схватки раз и навсегда Кир-ра не удалось – стрела вонзилась в самострел, который для храмовника сыграл роль щита. Одна ладонь выше или ниже – и с ним было бы покончено. А так… Перебитая рама вражеского оружия перекосилась и замерла, а сам наездник инстинктивно откинулся назад, едва не повиснув на ремнях.
– Делай вид, что заряжаешь самострел! – сказал я Кир-ра. Он тут же принялся вращать рукоятку заводного механизма. Хоть на ложе и не было стрелы.
Конечно, если бы храмовый наездник знал, что мы безоружны, то смог бы легко одержать победу. Даже несмотря на то, что сам остался без оружия. Используя превосходство в скорости и маневренности, он бы легко опрокинул Ши-те вниз, налетев на нее сверху. Но… Для этого требовалось время. Время, на протяжении которого ему бы пришлось чувствовать себя мишенью.
И храмовник испугался. Он заложил резкий вираж вправо и ушел на разворот. Металлическое туловище Камо-те быстро удалялось, то и дело вспыхивая на солнце яркими бликами.
– Еще увидимся, – сказал вслед Кир-ра. И это было похоже на правду.
Спустя половину солнечного шага, регулируя площадь оперения – расправляя то правое, то левое крыло – я направил Ши-те прямо на Огненный остров. Затем наполовину поджал крылья для того, чтобы снизиться до нужной высоты.
Земля быстро надвигалась, увеличиваясь в размерах, обретая краски и детали. Но по мере того, как мы становились ближе к дому, становилось все страшнее. Именно сейчас я отчетливо понял то, что смутно предполагал и раньше – птицу я посадить не смогу. Лишившись управления хвостом, я обречен садиться с опущенным вниз носом на слишком высокой скорости.
Мог ли я сохранить жизнь при такой посадке? Шансов немного. Кувыркнувшись при посадке вперед, Ши-те наверняка раздавит нас своим туловищем. Но даже если нам повезет – повезет совершенно невероятным образом. Сама же машина обречена. А для меня это было почти равносильно потере собственной оболочки.
Идея такая же безумная, как и весь этот полет, возникла в последний момент – уже после того, как мы пересекли проекцию и полого снижались к покрытым зеленью террасам. Птицу встречали удивленные взгляды земледельцев.
– Лезь на хвост! – закричал я Кир-ра.
– Что? Что ты говоришь?
– Лезь на хвост! Быстро!
– Зачем?
– Ши-те накренится назад.
– Но я упаду вниз! – воскликнул наездник.
– Если ты не полезешь, мы разобьемся все равно. Быстрее! Времени нет! – почти что завопил я, глядя, как стремительно приближается терраса, окруженная каменным барьером.
Кир-ра говорил еще что-то, но быстро отвязал ремень, удерживающий его в седле, и по туловищу птицы пополз назад. В какой-то момент он едва не соскользнул вниз, но удержался за чуть видимый стык металлических пластин на корпусе. Еще немного – и мой второй наездник распластался на хвостовом оперении, вжимаясь в него всем телом.
Медленно, но верно птица переваливалась на хвост, и уже через мгновение я выбросил вперед ее лапы. Но слишком быстро! Слишком! Скорость все еще высока, а каменный барьер, ограничивающий террасу, неумолимо приближался. Планировать больше некуда. Где-то внизу под ударами лап зашелестели стебли корнеплодов, а потом и шум разрываемого грунта.
Сильный толчок практически вырвал меня из седла, но ремень не порвался, и я лишь сполз на хвостовой рычаг. От резкого сжатия я потерял способность дышать, а в глазах потемнело. Впрочем, Кир-ра оказался в еще более неприятном положении. При касании земли птица резко качнулась на нос и превратилась для моего товарища в огромный рычаг, который подбросил его в воздух. И пока я судорожно хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть, Кир-ра с нечленораздельным воплем пролетел над моей головой и с шумом приземлился перед ней на ковер из невысокого кустарника.
И тишина. Только ветер полощет листву.
Ши-те спасена. Лапы наверняка придется править, повреждено хвостовое управление, а из корпуса торчат две стрелы. Но несущие конструкции не пострадали, а все металлические пластины оперения, самая нежная часть механической птицы, и вовсе нетронуты.
Когда ко мне вернулась возможность дышать и соображать, я развязал ремень и тут же скатился по носу на мягкую, податливую землю.
– Кир-ра! – позвал я. – Кир-ра! – крикнул еще раз и захлебнулся от кашля.
Вспышкой промелькнула в голове мысль о том, что, сохранив собственную жизнь и целостность птицы, я, возможно, лишил этой самой жизни наездника с Солнечного острова.
Раздвигая руками стебли корнеплодов, я прополз на корточках шаг или два вперед и тут… услышал смех. Практически в это же мгновение взгляду открылся и сам Кир-ра – с головы до ног испачканный влажной землей, со сползшими набок ремнями хартунга, но живой! Живой и, кажется, без серьезных травм. Его вид сейчас был настолько комичен, что не рассмеяться в ответ было просто невозможно. Я завалился на спину и хохотал все громче. Не знаю, когда нам удалось заговорить, но мы смеялись до слез, и в этом странном порыве было многое – напряжение последних солнечных шагов, страх, боль и счастье спасения.
Как говорила одна женщина из моего рода: «Неожиданная месть – месть вдвойне». Не знаю, была ли наша месть вдвойне эффективнее, но намного слаще – уж точно.
