Глава 10

Выигранное сражение, но не война. Это было понятно любому, кто мог хоть самую малость шевелить мозгами. Ведь среди мертвецов не было одного толстенького церковника, а значит… Значит этот отряд под предводительством не самого умного рыцаря был лишь первой ласточкой. За ним последуют и другие.

И это вовсе не мои измышления. Просто разорители, рыская по полю битвы в поисках не до конца дохлых врагов, притащили мне одного подранка. Многого он не знал, но в обмен на быструю и лёгкую смерть минут десять охотно молол языком, с животным страхом поглядывая как на разорителя, так и на Рувика, который демонстративно тыкал в его сторону трезубцем, облизывался и гладил пузо. Нехитрая такая пантомима, но простых людей, выросших в атмосфере с повышенной степенью религиозности, вполне себе пугающая. Ну почему бы бесу, отродью Инферно, не есть добрых верующих, почитающих единственного верного бога? Действительно, так ведь легче. Так проще — верить тому, что сказали.

Ну да мне сейчас это было лишь на руку. Ведь нужные сведения я получил почти моментально, нужно было лишь задавать правильные вопросы, находящиеся в пределах невеликой осведомлённости допрашиваемого.

Оказалось, того толстенького жреца, Рувиком выпоротого, отряд сэра Персиваля встретил случайно, он просто вышел к их лагерю ближе к ночи. А выйдя, сразу начал вопить о своей горькой участи, злобном демоне, совратившем доверчивых жителей деревни и тому подобную ересь. Попросил как можно скорее доставить его к ближайшему крупному храму Церкви Света, дабы там он смог рассказать о случившемся жрецам высоких уровней посвящения, попросить помощи, вернуть селение под крыло истинной веры в Свет и добро.

Вот сэр Персиваль Трейден и впечатлился слишком уж сильно. До такой степени, что решил самолично восстановить справедливость, покарав мерзкого демона в моём лице. Только поротый жрец не согласился вернуться с его отрядом, мотивировав это необходимостью лично донести весть о творящемся близ селения Малые Дубки. И двинулся дальше… в сопровождении четверых воинов, выделенных сэром Персивалем в качестве охраны. Ну а сам рыцарь направился сюда. Результат, как говорится, известен.

Выложив всё, что только мог, пленник уставился взглядом в землю, ожидая, когда его туда закопают. Однако… Тут мне пришла в голову хорошая такая идея. Ну не нарушать же уже вот-вот готовую сложиться традицию.

— Связать и запереть… где-нибудь. Потом, когда я вытащу из этого надутого павлина, Персиваля, всё, что тот знает, этот вот, — взгляд в сторону оживившегося пленника, — отправится с посланием. Сначала был поротый жрец, теперь сломленный духом воин. Как по мне, это будет неплохим завершением и так одержанной победы.

— Дразнить собак хорошо, если они на привязи. А эта свора может с неё сорваться.

— Спокойно, Стелла. Они так или иначе придут. Зато если появятся, лишившись ясного ума, разъярённые сыплющимися на них издёвками — это будет изначальным нашим преимуществом.

— Может и так будет. Но разговорить рыцаря, фанатично верящего в Свет и готового скорее умереть, чем выдать даже самую малость «нечестивцам» вроде тебя или меня, очень сложно. Если бы был опытный палач… Но его ведь нет?

— Нет, — согласился я. — Зато есть у меня богатая фантазия. И кое-кому придётся очень близко с ней познакомиться.

Персиваль, глядя в мою сторону, злобно вращал глазами, но молчал. Понимаю, ну чего он мог сказать с кляпом во рту? Только грозно помычать, но это было бы совсем для него унизительно.

Обоих пленников утащили, я же остался, смотря на поле битвы, трупы, и подводя местами радующие, а местами вполне себе скорбные итоги сражения. Вражеского отряда более не существовало. Нескольким удалось улизнуть, двое находились в плену. Ну а оставшиеся… В землю, всех в землю. Именно этим займутся жители Малых Дубков, к которым была послана пара бесов. Уведомить, что опасность миновала и можно возвращаться в родные дома, которые даже разграбить никто не сумел.

С трофеями буду разбираться чуть позже, когда их полностью соберут, а вот с полученным уровнем надо решить сейчас. Подросла ментальная выносливость… Больше маны — это всегда неплохо. Выбор же между «Зоркостью» и «Тактикой II» не представлял ни малейшей сложности. Я ж не орёл на вершине горы, а вот улучшение возможности управлять войсками — это по любому надо.

Потери… Сильно подставились бесы, когда с молодецкими воплями попёрли на вражеских лучников. Очень уж хорошую и слабозащищённую мишень они тогда из себя представляли. Результат — шесть маленьких крылатых трупиков. Разоритель погиб всего один, как и арбалетчик. А вот копейщиков, стараниями Персиваля, Рувиком обосранного, я недосчитался сразу четверых. Солидные потери, хотя враг по любому потерял гораздо больше.

Оставшиеся войска, их должно хватить для того, чтобы продолжить зачищать окрестности и брать под свой контроль шахты. А вот насчёт отражения новых атак, тут надо посерьёзнее относиться. Хотя у меня в перспективе куда более мощные воины должны будут появляться. Поэтому… В общем, движение идёт в правильном направлении, но и об осторожности забывать не следует.

О, трофеи вроде как собрали. Оружие, доспехи. Вот будет для ещё не существующей кузницы нехилый такой запасец материала. Из интересного, к моему огромному сожалению, только то, что было на рыцаре. Та-ак, доспех в количестве одной штуки. Повреждённый, явно нуждающийся в ремонте. Но есть у меня впечатление, что, если к моменту постройки кузницы ничего более качественного не найдётся, он вполне может достаться Стелле. Его только подправить под неё, снизить вес. Ну да это уже не мне решать, я ей идею такую подкину, а там пусть сама размышляет.

Ещё присутствует меч с интересными свойствами, да амулет. Посмотрим, чем они меня порадуют.

«„Меч святого Лимена“ Ограничение: только человек, только последователь Церкви Света! Выкованный оружейником, после смерти причисленным к сонму святых, побывавший во многих битвах, этот меч приобрёл особые свойства, усиливая руку, его держащую, нанося особенно болезненные раны тем, кого Владыка Света в любой момент готов опалить потоком своего гнева (Сила +5, урон по демонам и темным темпларам повышен на 20 и 15 процентов соответственно)».

«„Амулет бодрости Риваэля“. Изготовленный эльфийским артефактором, он впитал в себя силы природы, давая своему носителю возможность долго оставаться полным сил. Но не только этим ограничиваются его достоинства. Надев его, можно достичь гармонии с природой и тогда заклинания школы Жизни становятся более сильными и менее затратными (Выносливость +4, заклятия магии Жизни становятся сильнее на 15 %, затраты маны снижаются на 10 %)».

Получил, что называется, Хельги две вкусняшки. Одна на поверку ядовитой оказалась, вторая же не так чтобы и нужна. Первую в запас, потом при изучении артефаторики как заготовка сгодится. Вторая же… О, точно, Стелле задарю. Магия Жизни хоть ей покамест и не в тему, но увеличение выносливости точно пригодится. В конце концов, девушкам принято дарить подарки. Не только тем, которые ТВОИ девушки, но и просто красавицам, которые для тебя важны. А она именно что важна. Решено, будет ей такой полезный и в то же время красивый подарок. Амулет то весь такой на золотой цепочке, ажурный, россыпью мелких изумрудов украшен. Эльфийский стиль, что тут ещё сказать можно. Девушкам такие обычно нравятся и даже суровые воительницы не исключение из правила. Просто не все из них готовы в этом признаться.

С артефактами точно закончили? Точно. Осталось лишь ссыпать к себе в закрома две тысячи семьсот монет и отправляться проведать особо важного пленника. Может он уже успел созреть для плодотворной беседы? Ведь вместе с ним находится Стелла, а эта воительница может при желании быть крайне жёсткой дамой. Вот, те два гильдейских торговца, как мне говорили, при её виде уже начинают под себя от избытка эмоций гадить.

Ну и куда там Стелла пленника отволокла, в какой из свободных подвалов? Что не в тот, где её «старые восточные друзья» обитают, это точно, я ей специально про сей нюанс говорил. Ага, вот оно где. Ну не просто же так у дома стоят два копейщика! Однако, подойдя, на всякий случай уточняю у них:

— Леди Стелла там?

— Да, князь Хельги, — вытянувшись в струнку, отвечает один из них. Второй же молчит, но изображает крайнюю степень усердия с не меньшим энтузиазмом.

Киваю в знак благодарности и захожу внутрь. А найти в деревенском доме люк, ведущий в погреб — это, уж извините, дело самое примитивное. Спускаюсь и вижу вполне ожидаемую картину: привязанный толстыми верёвками к некоему жалкому подобию дыбы сэр Персиваль и стоящая рядом воительница. А лицо то у неё какое одухотворённое! А небольшой кинжал с тонким и острым лезвием в пламени жаровни уж докрасна раскалился. Хотя нет, уже и добела… Пугает. Ей не приказано начинать «вдумчивую беседу», всего лишь доставить. Стелла девушка умная, понимает, что инициатива хороша лишь до определённой степени. за которой начинается такая неприятная штука как самоуправство.

— Ну и как тут наш благородный рыцарь, мелким бесом коварно поверженный, поживать изволит? — спрашиваю у воительницы, но при этом с легко читаемой во взгляде иронией смотрю на Персиваля. — Неужто решил пасть смертью мученической, но ни слова ворогам коварным не выдать, пусть его каленым железом и зловредными проклятьями даже жутко мучают?

— Похоже на то, князь.

— Бывает. Причём до чего же часто такое бывает, — притворно закручинился я, но тут же сменил тон на гораздо более радостный. — А у меня ненароком для тебя, миледи Стелла, подарок нашёлся. Эльфийской работы. Не только красивый, но и для воительницы полезный. Вот он…

Достаю тот самый «Амулет бодрости Риваэлля» и, подвесив на вытянутой руке, демонстрирую девушке тонкую ювелирную работу. Понравилось, по глазам видно, хотя вида старается не подавать.

— Разреши…

Расценив молчание как согласие, одеваю на неё артефакт. Хм, хорошо смотрится. А сейчас и пользу от него оценит. Хм, верно предположин, девушка слегка улыбается, говоря:

— Благодарю, князь Хельги. Щедрый и нужный мне подарок. И… красивый, — ощутив настоящий поток ненависти, который исходит из глаз пленника, добавляет, кривя губы в хищной усмешке. — Никак раньше ему принадлежал?

— Точно так, миледи. Было вроде что-то такое. Раньше…

— Было и ушло. Теперь моё! Добыча снята, а с бою взятое свято.

Кто бы сомневался, но уж точно не я. Стелле амулет и понравился, и был признан полезным. Теперь точно не расстанется долгое время. Приятно, что порадовал девушку, это сейчас ещё и в тему.

Только вот появился я здесь с вполне определенной целью — выбить из сэра Персиваля Трейдена абсолютно все важные сведения о том, что нам может угрожать в дальнейшем. Вообще же «везёт» мне на разных сынков сильных мира сего. Сначала ханёнка прикопал, теперь вот этот баронский отпрыск. Им тут что, мёдом намазано?

— Ну что, мидели сейчас мы будем пленника спрашивать, а он нам отвечать…

— Так не хочет, это видно, — сокрушенно вздохнула воительница, вновь поигрывая раскалённым кинжалом. Так что, князь Хельги, мне начинать ему кожу тонкими лентами снимать или сначала будет разговор?

— Сначала — разговор…

— Можете разрезать меня на куски, всё равно ничего не узнаете, — с ненавистью глядя на нас, сообщил пленник, изо рта которого был удалён кляп. — Умерший во славу Владыки Света смертью мученика займёт особое место в воинстве небесном!

Фанатик. Но это с самого начала было очевидно. Таких можно резать ломтиками, вот только без определённой надежды на успех. Может выгорит, может нет. Впадёт в молитвенный экстаз — тогда вообще швах, он ведь даже боли чувствовать не будет. История и в моем родном мире знает массу таких случаев. А уж тут, в мире, где магия прочно вплетена во все сферы бытия… Мда, та ещё задачка. И словно откликаясь на мои мысли, система выдала очередное интересное сообщение.

«Доступно новое задание. „Несговорчивый пленник“. Истово верующие во Владыку Света отличаются крайней стойкостью при попытках заставить их говорить. Сумеете ли вы сломить волю своего врага?

Награда: опыт, увеличение репутации с Инферно и фракцией Тёмных темпларов».

Опыт — это по любому хорошо. Его не то чтобы много не бывает — суточный лимит, увы и ах, никто покамест не отменял — но сейчас он мне нужен. А еще сильнее нужно получить столь важную информацию.

Нужно лишь найти к Персивалю Трейдену правильный подход. Отсюда следует вопрос — чего боятся фанатично верующие в своё светлое божество благородные рыцари? Фанатики боятся лишь того, что их вера будет поставлена под сомнение. Но тут я мало что могу сделать. У меня тупо нет возможностей как выставить Персиваля отступником, так и доказать ему лично, что я могу это сделать. Увы, откладываем в сторону и думаем дальше.

Про физические воздействия я уже думал и признал слишком рискованным вариантом. Значит опять возвращаемся к воздействиям на разум, на психику.

Сказать ему, что в самом скором времени будет создан жертвенник, а он послужит важным компонентом ритуала? Нет, это всё едино мученическая смерть, к тому же он свято верит, что душа всё едино попадёт к престолу Владыки Света, сразу или чуть погодя.

Стоп! Что-то я позабыл, что он не просто фанатик, а благородных кровей. Если на первую часть его сущности надавить крайне сложно, то вот на вторую… Для рыцаря лишиться чести — лишиться всего. Во-от, вот она, уязвимая точка. Ведь понятие «честь» для местных не совсем то, к которому привык я, оно несколько гипертрофированное. И этим действительно можно воспользоваться. По крайней мере, уж попробовать мне ничего не мешает.

Жестом подзываю к себе Стеллу и шепчу ей на ухо то, что ей нужно будет сделать. Сначала воительница не совсем понимает мой замысел, но потом её лицо озаряется осознанием сути затеи. Она радостно кивает и буквально вылетает из погреба. Благо никаких сложностей данное ей поручение не представляет. Я мог бы и сам всё сделать, но так будет более эффектно.

— Думаю, не открою тебе, Персиваль Трейден из рода Трейденов, ничего нового, сказав, что существуют разнообразнейшие виды пыток, — начал я, присев на стоящий поблизости полупустой бочонок с какими-то соленьями внутри. — Впрочем, кому я это говорю… Ваши жрецы знают толк в этом деле, превращая разного рода провинившихся перед Церковью Света в воющие от боли куски плоти, непонятно как в живых остающиеся. Ты это видел, тебя самого готовили к тому, что однажды можешь оказаться в руках врага, который тоже не побрезгует подобными умениями добывать сведения.

Молчит. Презрительно на меня смотрит, но молчит. Нормально, иного ожидать и не следовало. Ну а я, пока Стелла выполняет ей порученное, просвещаю местного в тонкости «заплечных дел мастерства», которые ему, я уверен, даже и не снились:

— Вредить телу, вызывая боль — на это много ума не требуется. Самые сильные воздействия — это те, при которых тело остаётся невредимым, но ужас, боль или же отчаяние достигают такого уровня, что ты становишься готовым сказать всё, лишь бы творящееся с тобой прекратилось. Некоторые используют для этого иголки, втыкая их в болевые точки. Боль, боль и ничего кроме… и практически невредимое тело. Но это опять же не слишком тонко. Можно лишить человека любых ощущений, закрыв глаза, залепив уши воском и на специальном устройстве, связав мягкой, но прочной тканью, погрузить в теплую, подсоленную воду, лишённого возможности пошевелиться. А дышать он будет через трубочки, вставленные в ноздри. Через некоторое время, не способный пошевелиться, лишённый слуха, зрения, вообще почти всех ощущений, пытуемый сойдёт с ума. Если же успеть достать его немного раньше. он скажет всё, лишь бы не возвращаться обратно. И это далеко не весь список…

Вновь молчание, зато глазки беспокойно забегали. Может до конца он и не поверил, но теоретически допускает подобную возможность. Возможно и иное — эти варианты пыток здесь уже известны, но применяются крайне редко, по особым случаям. Магия, она многое, очень многое позволяет. И видно, что на себе он такое испытывать совсем не желает. Но никаких признаков надлома, этим его не проймёшь. Как ни крути, но это те самые пытки, ведущие к участи страдальца за веру, благородного пленника в руках жестоких демонов. Шаблон не рвётся. Ну да это понятно, на иное сложно было рассчитывать.

Так, судя по шагам вверху, Стелла уже вернулась. Само собой сделав то, что я ей сказал. Следовательно, можно переходить к тому, ради чего и начал этот разговор с сэром Персивалем.

— Впрочем, тебе, Персиваль Трейден, предстоит испытать совсем другое. В одной далёкой земле применяли так называемую «пытку водой». Сажали человека в кресло, фиксируя его так, чтобы пошевелиться не мог, после чего вешали над его головой сосуд с ледяной водой, в дне которого была маленькая дырочка. И на выбритую голову капали капли. Кап-кап, кап-кап… Одна за другой, час за часом. Доводило до полного безумия. Однако, — тут я сделал паузу, Тебе уготована несколько иная участь. Над тобой будет не ведро с ледяной водой, а… Стелла, заводи!

Вот и оно. В смысле парадное явление пленнику старого знакомца — очень умного беса по имени Рувик. Твою же мать! Он опять за своё! На сей раз бесёнок, явно впечатлённый своим вкладом в минувшую битву, изображал из себя… рыцаря. Как мог изображал, то есть получалось крайне карикатурно. Горделивая осанка, рыцарский плащ… Хм, а плащ, точнее кусок оного, и в самом деле рыцарский. Смародёрничал, отчекрыжив кусок плаща собственно сэра Персиваля. Даже подобие доспеха на нём красовалось. И шлем… Последний, правда, был категорически велик и болтался на его рожках, норовя то вперёд съехать, то набок сползти. Вот только это Рувика совершенно не волновало. Он всеми силами изображал из себя «великого сэра Рувика», победителя во множестве битв и борца с чудовищами. Выглядело это своеобразно.

Ну а наш пленник хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Ага, очередное подтверждение того, что рыцари, верные Свету, крайне чувствительны к шуткам юмора над собой любимыми. Вот только облик Рувика — это лишь малая часть того, что ему сейчас предстоит испытать. Мда, дурная импровизация «очень умного беса» пришлась вполне себе в тему. Дураки, точнее шуты, порой очень полезными оказываются. И порой их ужимки дают не только пищу для размышлений, но и прямое руководство к действию. Как сейчас!

— Ну что же вы, сэр Персиваль, так покраснели, глазки выпучили? Неужто не узнаёте своего победителя, доблестного сэра Рувика, — на ходу импровизировал я, подстраиваясь под немного изменившиеся обстоятельства. — Ведь именно он сразил вас на поле боя своим верным оружием, точно направив его прямо в ваш шлем. И по праву победителя забрал ваш плащ… кусок плаща, в качестве трофея.

— А раз сэр Персиваль Трейден является пленником не вашим, князь, и не моим, а сэра Рувика… — подхватила воительница. — Я думаю, надобно послать вестника к его отцу, барону Трейдену. Договариваться от имени нашего беса о выкупе за пленённого тем сына барона.

Пленник обречённо застонал. Ну как же, ведь, по существу дела, я лишь несколько преувеличивал, но ни в коем случае не врал. Сам же факт прибытия к его отцу переговорщика с предложением выкупить сына, пленённого бесом — этим самым мелким и слабым порождением Инферно… Это было бы несмываемым позорищем для всего рода Трейденов. И Персиваль понимал, что в качестве переговорщика будет послан кто-то из независимых Гильдий, то есть тех, с кем не захотят портить отношения, казнив посланца.

— Но что, если он не поверит? — закинул удочку я, рассчитывая на определённую реакцию пленника. И он меня не подвёл.

— Никто тебе не поверит, носитель Скверны, отрыжка Инферно! — стал бесноваться рыцарь, пытаясь порвать сдерживающие его верёвки. — Кого бы ты ни послал, мой отец и его благородные друзья не поверят, что меня, Персиваля Трейдена, смог бы победить какой-то бес! Меня, чей род насчитывает тридцать два поколения, чья родословная внесена в летописи и воспета в балладах!

— Помолчи уж, рыцарь, бесом обгаженный, — отмахнулся я от него, словно от докучливой мухи.

Персиваль продолжал буянить, но я не обращал на него внимания. Баллады — это хорошо. Более того, это интересно. Не сами по себе, а в качестве инструмента давления.

— Насчет баллад это ты правильно сказал, хвалю, — улыбнулся я, обращаясь к пленнику. — Как тебе, например, такое название? «Грозное оружие сэра Рувика из бесовского племени, могучих паладинов безотказно поражающее». Как по мне, так неплохо звучит. Особенно если стихоплёта подходящего найти да золота щедро отсыпать. Как мыслишь, миледи Стелла?

— За золото в красочных виршах воплотят, — подтвердила воительница, мечтательно улыбаясь. — И про надежное «оружие», что под хвостом у беса до поры притаилось. И про то, как он, героически воспарив над землёю, простёр хвост свой над шлемом сэра Персиваля… И про то, что дальше случилось. Во всех красках.

— И я о том же. Читать будут хоть и не на площадях, ибо за такое чтение на костёр отправиться можно, по обвинению в глумлении над рыцарством и над верой в Свет Всеблагой, но читать будут. Похохатывая то потише, то погромче. Не удивлюсь, если после этого само имя баронов Трейденов станет поводом для искреннего, идущего от души смеха.

Хватит… — простонал пленник, поняв, что данный сценарий вполне может воплотиться в жизнь. Вы не посмеете! Вам не простят такого. Никогда… Церковь Света не забудет.

Последняя ставка. Попытка напугать последствиями, которые действительно могут оказаться крайне неприятными для меня. Он это знает. Я это знаю. Вот только у меня доводов больше, да и более весомые они, как ни крути. Так что додавливаем объект: быстро, жёстко, жестоко, ни на миг не сбавляя нажим.

— А что мне до прощения или непрощения твоей церкви? Я — князь Инферно, в любой момент могу уйти туда. А уж как посмеются Лорды Инферно, если узнают о той шуточке, которую я сыграю с почитателями твоего бога… Ты ведь знаешь, что у нас, демонов, очень своеобразный юмор? Зна-аешь. Так что род твой будет опозорен, Церковь Света получит очень унизительную пощёчину, а ты сам… Не думай, что получится уйти чистеньким. Я тебе этого точно не позволю. Помнишь, про пытку водой говорил? Так вот, водой ты у меня не отделаешься. Я сюда по очереди приведу всех своих бесов, а они будут, радостно галдя, гадить тебе на голову. Потом, только потом я поручу притащить тебя, всего такого «чистого» на жертвенник и проткну сердце ритуальным кинжалом. Сомневаюсь, что это даже у жрецов Владыки Света язык повернётся назвать подобное «мученической смертью во славу Его». И знаешь, почему я совестью страдать не буду?

— У демонов её нет…

— Ошибаешься. Просто я хорошо знаю, что вы, «светоносцы» делаете с теми, кого посчитали еретиками и отступниками от веры. Вот и миледи Стелла подтвердит.

Воительница, мрачно улыбаясь, подошла к пленнику и, схватив того за волосы, подняла голову рыцаря, заставив посмотреть себе в глаза. И зрелище это было впечатляющим даже для меня, а уж я то объектом её ненависти точно не являлся.

— Пытка огнём, пытка водой и землёй… Искупление светом! Я это видела. И мне рассказывали, как это было с теми, кто был мне дорог. Поверь мне, рыцарь, князь Хельги слишком милосерден. Но если он отдаст тебя МНЕ… О, ты узнаешь, что может показать тебе Носитель Скверны!

— Я… скажу, — обречённо прошептал пленник. — Но что мне с этого будет?

Стелла, отпустив волосы Персиваля и брезгливо вытерев руки какой-то тряпицей, повернулась в мою сторону, ожидая ответа. Что ж, это хорошо.

— Никаких баллад про «доблестного сэра Рувика», — игнорирую жалобный скулёж беса и продолжаю. — Расскажешь всё, что знаешь, не касаемое секретов собственного рода, тогда и без пыток обойдёмся. Помрёшь быстро, без мучительства. Всё. Клянусь мощью Инферно. А теперь и ты поклянись своим богом.

Не хотелось рыцарю этого делать, очень сильно не хотелось. Пришлось вновь напомнить ему про альтернативу, от чего Рувик в мечтательном предвкушении закатил глаза и захлопал крыльями, путаясь в «плаще». Это зрелище радостного беса окончательно добило Персиваля, после чего он, скрежеща зубами, таки да принёс клятву. Теперь можно и к делу перейти.

— Стелла, разузнай у нашего пленника всё, что может быть важным и нужным. Потом в замок, ко мне, доложишь, что к чему. Если меня не будет, а я собираюсь до гоблинских деревенек прогуляться, то подожди. Да и отдохнуть тебе полезно будет.

— Но если я не сумею узнать всё? Просто не поняв, что ты хочешь узнать…

— Так потому и ко мне на доклад. Посмотрю, послушаю, а потом, если что, сам задам дополнительные вопросы. Привыкай, миледи, я не всегда буду находиться рядом.

— Хорошо. Я приступаю

— В добрый путь… и без воздействий, у нас договор.

На всякий случай напомнив воительнице сей факт, я покинул погреб, сопровождаемый ноющим Рувиком. Понимаю, очень уж бесёнку понравилась чуть было не воплотившаяся в жизнь слава «победителя рыцарей». Ничего, перебьётся. Впрочем, за ради утешения этого крылатого нечто, я сказал:

— Уймись… Ты что, думаешь это первый и последний попавшийся нам рыцарь? И вообще, через какое-то время тебе и твоим сородичам найдётся чем развлечься. А то замок есть, строительство идёт, а ни таверны, ни борделя…

— Бордель! — радостно взвизгнул бес. — Рувик уже хочет! Сильно хочет!

— Даже не сомневаюсь. А будет всё это скоро. Пока же держи, — запустив руку в кошель, я извлек четыре сотни монет, которые и выдал этому шуту гороховому. — За старания и вообще. Потом найдёшь, как и куда потратить.

Бесы — они в чём-то как дети. Вот и сейчас, мигом переключившийся на то, что ему досталось много-много монет, на которые в скором времени можно будет посидеть в таверне — до вина бесы большие охотники — или же оказаться в полной идиллии, то есть в борделе… Все остальные мысли вынесло у него из головы в мгновение ока.

Ну а мне сейчас нужно было взять часть войск и отправиться на прогулку, аккурат до мелкой гоблятины. Ведь второй уровень за эти сутки я пока так и не получил. А надо! Разумеется, ничего не мешает сначала перекусить, малость отдохнуть, но потом… дела не ждут. Время, оно неумолимо тикает, с каждым часом приближая тот момент, когда откроются границы.

Взяв пятёрку разорителей и по пятёрке копейщиков с арбалетчиками, я спустя некоторое время отправился пугать гоблинов. Месторасположение обеих деревень мне было известно, а остальное — дело техники. Гоблины, они сроду не были серьёзными противниками. Разумеется, если предварительно удостовериться, что у них нет мощной магической поддержки. Вот при наличии шаманов они становились более серьёзной угрозой.

Обошлось. В первом селении не оказалось вообще ничего интересного. Ну не считать же интересным толпы примитивных первобытных уродцев-каннибалов, право слово. Их вырезали без особых проблем, сначала ударив магией, потом начав стрельбу из арбалетов… Ну а затем, когда мелкие зелёные уродцы разбегались в разные стороны, в дело пошли клинки разорителей. Разбежавшихся одиночек не преследовали, смысла в том особого просто не было. И вообще, ловить мелкого гоблина в лесной местности — занятие неблагодарное. Он в любую нору юркнет и будет сидеть, пока не сочтёт, что опасность миновала.

А вот во второй деревеньке шаман присутствовал. Ну как шаман, ученик оного, судя по тому, что ничего толком и не показал, сумев лишь воодушевить соплеменников, которые бросились в типичную «банзай-атаку». Там и померли, сначала завязнув в Трясине, а потом оказавшись поджаренными Огненной Землей и добитыми мечами и копьями. Шамана также не миновала смерть быстрая и лютая, поскольку пара разорителей порубила того в клочья, воспользовавшись тем, что он слишком увлекся наложением воодушевляющих и подбадривающих чар. Ведь шаманы, они слишком сконцентрированы на своих ритуальных камланиях, это часто их губит.

Артефактами я тут не разжился, зато и потерь не было. Вообще! Раненые — это да, без них не обошлось. Однако Регенерация, она себя хорошо показала. И ещё покажет. Ну, до того момента, как Исцеление появится, хотя и тогда плюсы регенерации не исчезнут. Оно ж длительного действия, следовательно подлечивает «на ходу». Немаловажный такой нюанс.

Трофеи… Ну какие в гоблинских поселениях могут быть трофеи? Мясо непонятного происхождении? Спасибо, но у меня никакого желания не возникает отведать вяленой и солёной гоблятины, а то и вовсе человечины. Каннибалы ж, поди разбери, кого они на сей раз на провиант пустили! Кучи разного хлама тем паче никого не заинтересовали. А денег у этого народца было настолько мало, что просто тоска.

Хорошо хоть немного ресурсов найти удалось. Дерево да камень, причём с преобладанием первого. Это понятно, ведь где гоблины и где камень? Странно, что вообще обнаружился. В любом случае, семь мер древесины и три камня были найдены, ну а доставка — это уже дело крестьян с их телегами.

И второй за день уровень. Во время зачистки второго гоблинского поселения это и произошло. Опять поднялась ментальная выносливость, а выбор был между «Мастер повелевания телом» — частое использование чар регенерации принесло плоды — и «Стрельбой». Рассудив, что улучшение стрелков — это хоть сейчас и не столь важно, но в дальнейшем даст очень серьёзные бонусы…. В общем, лучше взять сразу, потому как школа Жизни в моём магическом развитии всё же скорее вспомогательная. Да и ещё единичка выносливости капнула, и силы тоже. Полезно и приятно.

Дальше… Ловить тут больше было нечего, пришло время возвращаться. К слову сказать, начиная со следующего «выхода в поле» довольно короткими маршами не обойтись. Придётся двигаться дальше, гораздо дальше. Но это завтра. Сейчас же меня ждёт доклад Стеллы о том, что удалось вытянуть из нашего пленника, а ещё — возможность хоть немного заняться разбором доставшейся библиотеки. Там просто должно было быть нечто действительно важное. По крайней мере, я на это сильно надеялся.