– Пошли! – ревет Холидей.

Дверь распахивается, и я бросаюсь в импульсное поле, защищающее точку проникновения. Растет плотность потока: быстрее мелькают картинки, повышается частота звука, ускоряются мои движения. Все в дымке. Холидей прицеливается через двухметровое отверстие в створке двери и поджаривает все незащищенные оптические нервы по другую сторону. Взрывается двухфазная граната, и я прыгаю через пролом прямо в дым, держась правой стороны; Виктра следует за мной, Сефи прикрывает нас слева. Мы тут же попадаем под вражеский огонь. Треск моего щита напоминает звук, с которым град бьется о жестяную крышу. В конце коридора творится полный хаос из вспышек бластеров и импульсных разрядов. В дыму то и дело мелькают самонаводящиеся торпеды. Стреляю из импульсной перчатки, рука судорожно дергается. Пригибаюсь, кидаюсь вперед, чтобы не блокировать вход. В меня что-то врезается, теряю равновесие, натыкаюсь на левую стену и выпускаю серию разрядов из перчатки. Щит трещит от пуль, которые сталкиваются с энергетическим барьером и, сплющенные, падают на пол у моих ног. В коридоре за моей спиной все прибывают и прибывают черные, движущиеся с поразительной скоростью. Из-за жуткой какофонии тяжело соображать, но я стараюсь мыслить тактически: нас взяли в тиски, у входного отверстия погибают люди, необходимо продвигаться вперед!

Что-то с визгом проносится в миллиметре от моей головы и взрывается у входа. На пол шлепаются оторванные конечности и обломки доспехов. В шлеме есть функция шумоподавления – только она спасает мои барабанные перепонки. Бросаюсь вперед, пытаясь выйти из-под огня, и тут к нам прилетает еще одна граната и взрывается, когда на нее плашмя падает одна из черных. В мясорубке войны погибла очередная жертва. Необходимо сократить дистанцию, но впереди ничего не видно из-за дыма и огня.

Да пошло все к черту!

Рыча от ярости, активирую гравиботы и, беспрерывно стреляя, мчусь по узкому коридору на скорости восемьдесят километров в час навстречу нашим убийцам. Лечу примерно в метре над полом, Виктра не отстает. Наконец-то могу разглядеть противника: отряд из двадцати серых под предводительством золотого легата в переливающихся серебром доспехах. Прыгаю на аурея, протыкаю его щит лезвием и вонзаю клинок прямо в мозг. Падаю на пол, неловко подворачивая руку. Серый отряд быстрого реагирования рассредоточивается вокруг меня, пока я пытаюсь встать на ноги, и берет меня в кольцо. Один стреляет из ионного излучателя мне в спину, по защитному полю проходит голубая рябь, и оно отключается. Одного серого убираю ударом лезвия в шею, двое других палят мне в грудь, и на доспехах образовывается с десяток вмятин. Отступаю, и тут кто-то наставляет на меня тяжелый рельсотрон с полным арсеналом разрывных пуль. Успеваю пригнуться и отпрянуть в сторону, поскальзываясь на крови, гремит выстрел, и в полу образуется дыра размером с голову.

И тут на серых налетает Виктра. Золотая пружинисто прыгает в гравиботах, словно разъяренный теннисный мяч. Ее тело, надежно защищенное доспехами, – настоящая убойная машина, перемалывающая кости врагов. На помощь Юлии приходят черные, прорубая себе дорогу импульсными топорами. Серые с криками убегают за угол – там разместилась бригада прикрытия, ведущая по нам непрерывный огонь. Сефи отсекает одному из серых ногу, он палит из бластера, но разряды попадают в стену. Затем черная подходит к нему сзади и отрывает голову.

Это настоящий кошмар.

Повсюду дым. Конвульсивно дергающиеся тела, испарения от кипящей в обугленных ранах крови. Лежу в луже мочи умирающего серого, и от соприкосновения с влагой перегретое дуло моей импульсной перчатки начинает дымиться. Ко мне подбегает Виктра и помогает подняться на ноги.

– Спасибо! – благодарю я, она молча кивает; ее шлем в виде птичьей головы внушает ужас.

Мои бойцы вбегают через брешь в стене. Я заворачиваю за угол, где скрылось несколько серых. Там уже собирается новая группа быстрого реагирования. Они установили огнемет на летающий гравипод метрах в тридцати от нас, у самого входа в гравилифт. После первого же залпа четверть стены надо мной оплавляется. Приказываю Холидей, вооруженной винтовкой Тригга, занять мое место на углу.

– Четыре оловянных, один золотой, – сообщаю я ей. – Установили «Кью-Ар-тринадцать». Убери их!

– Есть, сэр! – отзывается серая, поудобнее пристраивая у плеча винтовку с дулом многоцелевого назначения.

Около бреши в стене погибло уже шесть валькирий. У одной из великанш сбит шлем, и я вижу, что у нее горлом идет кровь. Половина торса дымится, расплавившийся доспех обжигает ее тело. Она пытается подняться на ноги, смеется над болью, которую не чувствует благодаря хлебу богов. Эти женщины никогда не были на подобной войне и не видели таких травм. Пошатнувшись, черная хватается за сестру, а та зовет Сефи. Молодая королева смотрит на раны, потом на Виктру, но та лишь качает головой. Сефи учится быстрее остальных и прекрасно понимает, что за участие в этой войне ее народ дорого заплатит. Но одно дело – понимать, а другое – видеть собственными глазами. Она говорит умирающей валькирии что-то о доме, небе, перьях в летних сумерках. Только когда Сефи вынимает окровавленный клинок из спины обреченной, я понимаю, что она сделала.

В углу моего дисплея возникает голограмма лица Виргинии, и я открываю ссылку:

– Дэрроу, вы прорвались?

– Да, мы на «Колоссе»! Ауреев вдвое больше. Пытаемся прорваться к мостику. Как у вас?

– Поторопись! Мой корабль обстреливают из тяжелых орудий!

– Мы прорвались! Вы свое дело сделали, улетайте к Фиве!

– Рок использовал электромагнитный импульс ядерного взрыва, – напряженно отвечает она. – Защитное поле пока работает, но у половины кораблей полетели двигатели. Мы не можем сдвинуться с места и уйти отсюда. Как только твое щупальце добралось до «Колосса», они открыли огонь на поражение, рвут нас на части! Огневое преимущество на их стороне! Основные аккумуляторы уже наполовину разряжены!

Меня начинает подташнивать от страха. На корабле повсюду камеры, Рок прекрасно нас видит и понимает, какую мы представляем угрозу. Рано или поздно я доберусь до мостика, это просто вопрос времени. Еще немного, и Рок заявит по громкой связи: либо я сдаюсь, либо он уничтожит Виргинию.

– Дуй на этот чертов мостик и разделайся с ним! Понял?

– Понял! – отвечаю я и оборачиваюсь к бойцам. – Пошевеливаемся! Виктра, ты остаешься за старшую! Связь цифровая! Сефи, вперед!

– Холидей, я готова! – отзывается Виктра, расхаживая взад-вперед по коридору. – Львенку нужна наша помощь! Давай!

– Сиськи береги! – бормочет Холидей, настраивая винтовку и готовясь к серии выстрелов из-за угла.

Состоящее из нескольких сочленений дуло изгибается, высовывается за угол и передает визуальный линк прямо во встроенную в шлем оптику. Один за другим раздаются четыре залпа по тридцать пуль каждый, опустошая мобильный арсенал под доспехами на спине.

– Пошли! – командует серая.

Мы с Виктрой вырываемся вперед, сокращая расстояние до огнемета метр за метром. Напарник серого снайпера отпихивает труп от орудия и кидается к прицелу, но я снимаю его выстрелом из импульсной перчатки. Виктра проводит четыре серии кравата с золотым командиром отряда и сбивает его с ног резким ударом в грудь, а я пронзаю ему горло лезвием. Бойцы Холидей тащат «QR-13», поспевая за нами только благодаря тяжести наших доспехов.

Мы на всех парах несемся к мостику, а остальные боевые части в спешном порядке направляются к узлам энергообеспечения корабля. Наше наступление молниеносно, серые с такой скоростью передвигаться не могут, так как они полагаются на тактические маневры, обстрелы из-за угла и довольно медленную точную технику, а черные – настоящие машины войны, сносящие все на своем пути. Борюсь с искушением ринуться вперед и любой ценой добраться до мостика, но я не должен отступать от намеченного плана. Бойцам нужно, чтобы я руководил ими, используя карту сражения на встроенном в шлем голографическом дисплее. Общаясь напрямую с алыми и серыми командирами отрядов, я могу на ходу координировать их действия, пока Виктра ведет нас по лабиринту металлических коридоров, где за каждым поворотом ожидает засада. Разместив одни отряды на позициях, я отдаю по интеркому приказы другим подразделениям, проводя их через сеть гравилифтов и коридоров, и нам удается окружить группы охраны, отделив их друг от друга. Мы словно исполняем изощренный танец. Нам нужно действовать быстро, чтобы спасти корабль Виргинии до возвращения личеров.

Рок все это прекрасно понимает. Менее чем через три минуты после нападения корабль переходит в режим полного отключения всех систем. Гравилифты и вагонетки останавливаются, автоматические двери захлопываются, и корабль превращается в непроходимую сеть изолированных отсеков. Мы передвигаемся бросками по пятьдесят метров. Дьявольская система безопасности блокирует продвижение абордажников, а вот отряды охранников легко перемещаются по кораблю с помощью известных только им цифровых кодов. Они окружают нас с флангов, загоняя моих людей в ловушки и устраивая перекрестный огонь, под которым не выстоять даже такому мощному абордажному отряду, как у меня. Справиться с этой военной машиной невозможно. Она внушает настоящий ужас. Какую бы технику и продвинутые стратегии ты ни использовал, самые жуткие моменты наступают тогда, когда ты с десантом ползешь по-пластунски, друг прикрывает тебя сзади, а ты пытаешься не упасть под тяжестью высокотехнологичного оружия, которое несешь на себе, продвигаясь то ползком, то на корточках, то просто пригнувшись. Двигаться вперед тебя заставляет вовсе не храбрость, а страх ударить в грязь лицом перед товарищами.

Расплавляем огнеметами одну дверь за другой, валькирии Сефи, увы, обречены стать пушечным мясом. На нас нападают со всех сторон. Лучшие из воинов, которых я когда-либо встречал на своем пути, падают навзничь с дымящимися ранами на затылке, убитые выстрелами серых снайперов, сгорают заживо под разрядами импульсных перчаток, погибают от руки золотого рыцаря, ведущего отряд из семи черных, пока Виктра, Сефи и я не убиваем их лезвиями.

И все это ради того, чтобы достичь мостика, добраться до человека, который еще вчера сидел на расстоянии вытянутой руки от меня. Если такова цена чести и благородства, то лучше быть позорным убийцей! Если бы вчера я просто перерезал Року горло, то сейчас коридоры не были бы завалены трупами валькирий.

«Мужчины и женщины военного флота Сообщества! С вами говорит Жнец. Ваш корабль взят на абордаж Сынами Ареса…» – раздается мой голос по громкой связи корабля.

Один из отрядов добрался до коммуникационного центра в хвостовой части корабля. Всем подразделениям была выдана копия речи, которую мы записали вместе с Виргинией, и их задача состоит в том, чтобы загрузить ее в систему на всех взятых на абордаж кораблях. В этой речи я призываю представителей низших цветов помочь моим бойцам, отключить протокол локдауна, если это возможно, или же открыть двери вручную, а затем захватить арсеналы оружия. Большинство из этих людей всю жизнь прослужили во флоте Сообщества, и вряд ли от них можно ожидать такого же энтузиазма, какой проявила команда «Пакса», но сейчас у нас на счету каждый человек, который хоть чем-то может нам помочь.

На вражеских солдат «Колосса» речь, видимо, не производит особого впечатления, но все-таки мы выигрываем драгоценное время и тратим на прохождение нескольких отсеков не минуты, а секунды. Рок отключает искусственную гравитацию: он быстро понял по записям сражений, что у моих черных нет никакого опыта ведения боя в невесомости.

Серые Сообщества чувствуют себя как рыба в воде в бесконечных переплетениях коридоров «Колосса» и пользуются возможностью отомстить моим беспомощно размахивающим руками черным, лишившимся скорости передвижения, которая спасла жизни стольким из них. В конце концов одному из моих отрядов удается снова включить гравитацию. Следуя моему приказу, они настраивают приборы, чтобы создать притяжение в одну шестую часть земного стандарта, – так снижается нагрузка на легкие и ноги, и мы можем идти намного быстрее даже в тяжелом обмундировании. Прорвавшись сквозь очередную засаду серых охранников, мы, выбившись из сил, наконец добираемся до мостика. Задыхаясь и истекая по́том, я сгибаюсь пополам и увеличиваю циркуляцию кислорода внутри доспехов. Потом делаю себе инъекцию стимуляторов в бедро, чтобы не чувствовать боли в бицепсе, рассеченном лезвием одного из золотых. Командиры других отрядов сообщают мне, что враг отступил, – значит, Рок бросил все силы на нас и его люди вот-вот появятся. Стоя у двери, ведущей на мостик, я окидываю взглядом круглое, ничем не защищенное пространство и вспоминаю, как мой инструктор в Академии объяснял, что с геометрической точки зрения подобное помещение очень опасно, так как его невозможно отстоять при нападении. В круглую комнату ведут три коридора с разных сторон, плюс гравилифт по центру. Здесь мы будем как на ладони у морпехов Рока, которые заявятся с минуты на минуту.

– Рок, дорогой мой! – кричит Виктра, глядя в камеру на потолке, пока Холидей и ее команда устанавливают на двери бурильный агрегат. – О, как я по тебе скучала после нашей маленькой вечеринки в садах Марса! Ты меня слышишь? – вздыхает она. – Ну будем считать, что слышишь. Я все понимаю, дорогой! Ты, наверное, думаешь, что мы ужасно злимся на тебя за убийство моей матери и казнь наших друзей, за пули в моей спине, за отравление и пытки, которым я и милый Жнец подвергались почти год, но ты не прав! Мы совсем не сердимся! Просто хотим посадить тебя в клетку! Или лучше в несколько, хочешь? Ведь это так романтично!

Трое выживших бойцов Холидей закрепляют магнитные зажимы на двери и устанавливают термосверло. Серая нажимает какие-то кнопки на пульте управления, и сверло начинает вращаться, словно центрифуга.

Сефи возвращается с очередной вылазки, снимает шлем и сообщает:

– Из тоннеля к нам идут враги. Их много, – показывает она на центральный проход. – От моей руки полегло немало противников, но придут еще золотые, – сообщает она.

Сефи не просто убила золотого командира, она принесла нам его голову, однако и сама пострадала в схватке – черная хромает, а из раны на левой руке хлещет кровь.

– Черт, это Флагилус… – взглянув на голову, шепчет Виктра. – Мы с ним были в одном братстве в училище. Вообще-то, милый был парень… А как готовил!

– Сколько их, Сефи?

– Достаточно, чтобы подарить нам хорошую смерть.

– Черт, черт, черт! – со всей силы пинает дверь Холидей.

– Слишком толстая? – спрашиваю я.

– Да! – Серая раздраженно сбрасывает шлем, помяв свой ирокез. – Эта дверь сделана не по техническим требованиям ГДИ, как все остальное оборудование, а под заказ в «Ганимед индастриз». Минимум в два раза толще!

– Сколько тебе нужно времени? – повторяю вопрос я.

– Если бабахнуть на полную мощность? Примерно четырнадцать минут, – подумав, отвечает Холидей.

– Четырнадцать?! – переспрашивает Виктра.

– А то и больше.

Отворачиваюсь, чтобы хоть как-то выпустить пар. Женщинам прекрасно известно, что у нас нет даже пяти минут. Вызываю Виргинию по интеркому, но она молчит. Видимо, ее корабль на краю гибели. Черт! Главное, не умирай! Только не умирай, беззвучно молюсь я. Как я мог снова отпустить ее?

– Давайте нападем первыми! – предлагает Виктра. – Пойдем по центральному коридору и погоним их, как гончие лисиц!

– Да! – горячо поддерживает ее Сефи. – Я пойду за тобой, дочь солнца! К славе!

У них с Виктрой много общего, о чем они не подозревали до того, как оказались в этом адском пекле.

– Насрать на славу, дайте с дверью разобраться! – бурчит Холидей.

– Нам сидеть тут, как трусливым эльфам, и ждать смерти?! – возмущается Виктра.

Не успеваю я открыть рот, чтобы ответить ей, как позади нас раздается скрежет металла, шипение гидравлики в стене, и дверь на мостик медленно отъезжает в сторону.