Бросаемся к полынье, в которой размеренно и спокойно плещется вода. Лед слишком толстый, мы не видим Виргинию, только едва различимый свет фонарика где-то там, под метровым слоем грязного льда. Пятно света движется в сторону материка, и я следую за ним. Холидей хромает за мной, но я кричу ей, чтобы она никуда не ходила и занялась своей раной.

Бегу за пятном от фонаря. В течение нескольких минут лезвие скользит по льду, следя за лучом света, но потом он замирает. Кислорода Виргинии пока должно хватать, но светлое пятнышко не двигается уже более десяти секунд, а потом начинает тускнеть. Лед и вода темнеют, а фонарик медленно погружается все глубже и глубже. Виргинию надо срочно вытаскивать! Прорубаю лед лезвием, вырезаю круг, стирая в кровь пальцы, с ревом вытаскиваю ледяной цилиндр, отшвыриваю его в сторону и вижу плавающие в воде бледные тела и пятна крови. Мустанг резко выныривает, крича от боли. Рядом с ней, под ее левой рукой, – посиневшее неподвижное тело Рагнара. Правой рукой она отбивается от какой-то неясной тени.

Втыкаю лезвие в лед у себя за спиной, хватаюсь за рукоятку одной рукой, другую протягиваю Виргинии и рывком вытаскиваю ее из воды. Потом мы вместе, рыча от напряжения, тянем на лед Рагнара, и тут я замечаю, что Мустанг не одна: ей в спину впилось странное белое существо размером с невысокого человека. Оно напоминает слизняка, вот только на загривке у него огромный прозрачный нарост с щупальцами, которые оканчиваются крошечными орущими ртами с острыми, мелкими зубами. Существо впилось Виргинии в спину и ест ее заживо! Вторая тварь, размером с большую собаку, вгрызлась в спину Рагнара.

– Сними его с меня! – орет Мустанг, дико размахивая лезвием. – Сними с меня эту дрянь!

Мерзкое создание сильнее, чем кажется на первый взгляд. Оно ползет обратно к полынье, пытаясь утащить за собой свою жертву. Раздается выстрел, слизняк дергается – пуля Холидей попала ему в бок, из раны брызжет черная кровь. Существо резко визжит, останавливается, и мне наконец удается срезать его лезвием со спины Мустанг. Пинаю слизняка ногой, он отлетает в сторону, корчится в судорогах и подыхает. Разрубаю дрянь, присосавшуюся к Рагнару, пополам, срезаю с его спины и отбрасываю подальше.

– Там таких много! И еще там что-то большое, – с трудом произносит Мустанг, пытаясь встать на ноги, но потом ее взгляд падает на Рагнара, и она умолкает.

– Следи за полыньей! – кричу я ей, бросаясь к Рагнару, и замечаю, что он не дышит.

Здесь, во льдах, мой гигантский друг кажется огромным ребенком. Делаю ему искусственное дыхание. Левого сапога нет, носок съехал вниз. Каждый раз, когда я нажимаю Рагнару на грудь, нога дергается и ударяет по льду. Спотыкаясь, к нам подходит Холидей. Зрачки до предела расширены от болеутоляющих, рана затянута искусственной плотью из аптечки. С такой серьезной травмой она не сможет идти, как только действие анальгетика закончится. Мустанг падает на лед рядом с Рагнаром, поправляет ему носок, как будто сейчас нет ничего важнее.

– Вернись. – Чувствую, как на губах моментально замерзает слюна, как превращаются в лед слезинки на ресницах, а ведь я сперва не заметил, что плачу. – Вернись. Твой труд не окончен. Ты нужен своему народу!

На его мертвенно-бледной коже змеится темная татуировка упырей, защитные руны на белом лице напоминают слезы. Холидей касается его ладони, ей не обхватить огромную шестипалую лапу даже двумя руками.

– Неужели ты позволишь им победить? – спрашивает она. – Очнись, Рагнар! Ну же, давай!

И тут его тело дергается под моими руками. Грудь вздымается, сердце начинает биться, изо рта толчками выливается вода. Руки конвульсивно скребут лед, он пытается прокашляться и наконец делает первый глубокий вдох, смотрит на небо, и испещренные шрамами губы кривятся в насмешливой улыбке:

– Не сегодня, Великая мать, еще рано!

– Мы в полной заднице, – констатирует Холидей после инвентаризации скудных припасов и оружия, которые Виргинии удалось вытащить из корабля.

Небольшой овраг служит нам ненадежным укрытием. Толку мало, разве что дух сможем перевести. Греемся теплом двух термальных фонариков. Мы только что перебрались через ледяной шельф под порывами обжигающего ветра скоростью восемьдесят километров в час. Небо над морем за нашей спиной потемнело – скоро начнется шторм. Рагнар устало смотрит на волны, а мы разбираем имеющуюся у нас экипировку: GPS-передатчик, несколько протеиновых батончиков, два фонарика, сушеные припасы, термопечь и термоодеяло, которым может укрыться только один человек. Накидываем одеяло на Холидей: ее тюленья шкура пострадала сильнее всего. Еще у нас в наличии ракетница, аппликатор регенератора и крошечный цифровой справочник по выживанию в экстремальных условиях.

– Она права, – кивает Мустанг, – надо выбираться отсюда, или нам конец.

Два черных воина пропали. Ящики с оружием тоже. Доспехи, гравиботы, контейнеры с провиантом пошли ко дну. У нас ничего не осталось – как теперь черные смогут уничтожить своих богов? Нет способов связаться с нашими друзьями на орбите, спутники выведены из строя. Если за нами кто и наблюдает, то это люди, которые взорвали наш корабль. Хорошо хоть, что и их корабль тоже разбился. Мы видели пожар далеко в горах, пока шли через ледяной шельф. Если они выжили и у них есть экипировка, то нас рано или поздно найдут, а мы практически безоружны – только четыре лезвия, винтовка да почти разрядившаяся импульсная перчатка. Холидей ранена. Тюленьи шкуры порезаны и повреждены. На самом деле холод не так страшен, обезвоживание убьет нас гораздо раньше. Вокруг нас черные скалы и лед, насколько хватает глаз, но если мы станем есть его, то температура тела резко понизится и мы замерзнем насмерть.

– Нам нужно найти нормальное укрытие, – дрожа, говорит Мустанг и пытается согреть дыханием свои руки в перчатках. – Судя по последним координатам, которые я видела на мониторах в кабине, мы должны находиться примерно в двухстах километрах от Шпилей.

– Или в тысяче, – мрачно возражает Холидей, прикусывая потрескавшуюся нижнюю губу и продолжая смотреть на наши скудные припасы, как будто они от этого умножатся.

Рагнар молча слушает наши разговоры. Он знает эту землю. Нам тут не выжить. Он никогда не скажет этого вслух, но прекрасно понимает, что ему придется беспомощно наблюдать, как мы умираем. Первой уйдет Холидей, потом – Мустанг, потому что ее тюленья шкура порвалась в месте укуса подводной твари и костюм потерял герметичность. Последним умру я, а Рагнар останется в живых. Как же высокомерно с нашей стороны считать, что мы можем спуститься с неба и в два счета освободить черных.

– А кочевников тут нет? – спрашивает Холидей у Рагнара. – Помню, нам рассказывали сказки о каких-то неприкаянных воинах…

– Это не сказки, – качает головой Рагнар. – Кланы редко осмеливаются выходить на лед под конец осени. Начинается сезон пожирателей.

– Ты о них никогда не рассказывал, – укоризненно произношу я.

– Думал, что мы просто пролетим над их владениями. Извини.

– Кто такие пожиратели? – интересуется Холидей. – Я ни хрена не смыслю в антропологии Антарктики, уж прости!

– Людоеды, – объясняет Рагнар. – Покрывшие себя позором изгои из разных кланов.

– Твою ж мать…

– Дэрроу, но ведь наверняка есть какой-то способ связаться с Сынами Ареса, чтобы они нас отсюда вытащили? – уверенным голосом спрашивает Мустанг.

– Нет такого способа. В Асгарде стоят мощные глушители эфира, и над всем континентом не слышно ничего, кроме помех. Единственные технические средства в радиусе тысячи километров находятся в Асгарде. Кроме разве что интеркомов второго корабля…

– Кстати, кто это был? – говорит Рагнар.

– Не знаю, но точно не Шакал, – отвечаю я. – Если бы он узнал, где мы, то послал бы за нами целый флот, а не один корабль спецназа…

– Это Кассий, – перебивает меня Мустанг. – Думаю, он прилетел инкогнито, как и я. Вообще-то, он должен быть на Луне. После тех переговоров стало известно, что он действует за спиной моего брата, а значит, у них те же проблемы, что и у меня, только хуже.

– Откуда он узнал, на каком мы корабле? – спрашиваю я.

– Наверное, чутье подсказало, – пожимает плечами Мустанг. – А может, следил за нами от самой Ямы, понятия не имею. Он же не дурак. Когда вы пытались пройти под стеной во время Железного дождя, ему тоже удалось вычислить тебя.

– Или кто-то шепнул ему на ушко, – мрачно произносит Холидей.

– Зачем мне рассказывать ему про вас, если я сама на борту того же корабля?!

– Ладно, давайте надеяться, что это Кассий! Если это так, то они не станут напяливать гравиботы и мчаться в Асгард за подмогой. Иначе им придется для начала объяснить Шакалу, какого хрена они делали на Фобосе, – замечаю я. – Кстати, что случилось с кораблем?

– Кажется, прямое попадание ракетой из хвостового отсека нашего корабля. Вот только ракет у нас не было! – заявляет Мустанг.

– На корабле не было, а в контейнерах были, – встревает Рагнар. – Я выстрелил в них «пикой» с плеча из аркебузы. Из грузового отсека.

– Погоди, ты пальнул по ним ракетой во время падения? – недоверчиво переспрашивает Мустанг.

– Ну да. Еще я пытался забрать с корабля гравиботы, но не смог.

– Ты и так неплохо справился, – неожиданно веселым тоном произносит Мустанг.

Она смеется так заразительно, что я не могу не присоединиться, даже Холидей улыбается, а вот Рагнар юмора не понимает. Приподнятое настроение быстро улетучивается, Холидей кашляет и плотнее натягивает капюшон.

– Рагнар, сколько у нас времени до начала шторма? – спешу уточнить я, встревоженно глядя на сгущающиеся над морем тучи.

– Два часа, не больше. Он движется быстро.

– Будет до шестидесяти баллов. Мы не выживем, по крайней мере в такой экипировке, – говорит Мустанг под оглушительные завывания ветра, гоняющего снежную пыль по блеклому горному склону.

– У нас есть только один вариант. Берем ноги в руки, двигаем в горы, находим сбитый корабль. Если это Кассий, то с ним будет как минимум отряд спецназовцев Тринадцатого легиона!

– Плохая идея, – устало возражает Мустанг. – Эти серые куда лучше подготовлены к сражениям в зимних условиях, чем мы.

– Чем ты, – поправляет ее Холидей и оттягивает ворот тюленьей шкуры, демонстрируя Виргинии татуировку Тринадцатого легиона на шее. – Но не я.

– Ты из Тринадцатого?! – не в силах скрыть удивление, ахает Мустанг.

– Была из Тринадцатого. Суть вот в чем: ППП! Согласно Полевым правилам преторов, на борту кораблей долгосрочных миссий должно быть столько экипировки, чтобы каждый отряд мог выжить в любых условиях в течение месяца. Так что там будут вода, еда, отопительные приборы и гравиботы.

– А если эти ребята уцелели после аварии? – спрашивает Мустанг, многозначительно глядя на раненую Холидей и наши скромные боеприпасы.

– Значит, при встрече с нами не уцелеют, – громогласно заявляет Рагнар.

– И лучше нам нанести удар сейчас, пока они еще приходят в себя, – говорю я. – Выходим прямо сейчас, двигаемся на максимальной скорости, и тогда, может, доберемся туда до начала шторма. Это наш единственный шанс!

Рагнар и Холидей поддерживают мое решение. Черный начинает собирать оружие, серая проверяет заряд винтовки, а вот Мустанг не спешит. Мне кажется, она чего-то недоговаривает.

– Что такое? – поворачиваюсь к ней я.

– Понимаешь, насчет Кассия… – медленно произносит она. – Я же не могу на сто процентов утверждать, что это он. А если он не один? Вдруг с ним Айя?