На Фобосе царит хаос. Взрывы сотрясают луну, а мы с Холидей бежим по бесконечным коридорам. Золотые и серебряные эвакуируются из Игл, спасаясь на своих роскошных сверкающих яхтах, а в нескольких километрах под ними, в Улье, гудит толпа вооруженных низших цветов с паяльниками, резаками, трубами, монтировками, купленными на черном рынке бластерами и допотопными пращами. Толпы людей выходят на трамвайные рельсы и переходы, чтобы добраться до центрального сектора, где находятся Иглы, туда же спешат и войска Сообщества, одновременно продолжая отбиваться от атаки на главный штаб. Им приказано остановить толпу, не дать ей подняться наверх. На стороне легионеров военная выучка и организованность, на нашей – численное превосходство и эффект неожиданности.

И конечно же, ярость.

Не важно, сколько пропускных пунктов успеют заблокировать серые, сколько трамваев они уничтожат, – низшие цвета просочатся в любые щели, потому что все здесь построено их руками. К тому же благодаря Квиксильверу у них есть союзники среди средних цветов. Повстанцы пройдут заброшенными транспортными тоннелями, угонят грузовые корабли в промышленном секторе, туда набьются сотни мужчин и женщин и отправятся к роскошным ангарам на Иглах или даже в межпланетный космопорт Скайреш, где в срочном порядке началась эвакуация высших цветов на круизных лайнерах и пассажирских кораблях.

У меня есть удаленный доступ к камерам видеонаблюдения Квиксильвера, поэтому я вижу, как высшие цвета толпятся в порту и волнуются, словно вода в закипающем чайнике. Семьи с детьми, с багажом, в котором самое ценное. Марсианские военные штурмовики и быстроходные истребители носятся между башнями, стреляя по кораблям повстанцев, которые вылетают из Ямы к Иглам. Обломки сбитого повстанческого судна падают на сводчатый стеклянный потолок терминала космопорта, погибает множество гражданских, а вместе с ними умирает и моя надежда на то, что эта война не будет осквернена кровью невинных.

Мы с Холидей отходим от толпы низших цветов и ныряем в заброшенный ангар в секторе старых фрахтовых гаражей, которые перестали использовать еще при Августусе. Место тихое, заброшенное. Пешеходный переход заварен. Потенциальных мародеров отпугивают знаки, предупреждающие о повышенном радиоактивном фоне. Однако, как и говорил Квиксильвер, стоит мне посмотреть в незаметный, встроенный в дверь современный сканер сетчатки, как створки распахиваются.

Ангар представляет собой огромное прямоугольное здание, внутри все покрыто толстым слоем пыли и паутины. В центре палубы находится серебряная семидесятиметровая роскошная яхта в виде летящего воробья. Модель построена на заказ на верфях Венеры. Пафосное, скоростное судно, идеальное для неприлично богатых беженцев. Квиксильвер предоставил ее нам, чтобы мы смогли затеряться среди кораблей, эвакуирующих представителей высших цветов. Грузовой шлюз в хвостовой части корабля открыт, внутри «птичка» начинена черными контейнерами с логотипом «Сан индастриз» – крылатым каблуком. В контейнерах – последние технологические новинки оружейного дела и военного оснащения на миллиарды кредитов.

– Ох, нравится мне наш новый богатенький друг! – восхищенно присвистывает Холидей. – Да мне годовой зарплаты не хватило бы даже на то, чтобы залить этой пташке полный бак, ну разве что наполовину!

На другом конце ангара, у подножия трапа, нас ожидает пилот Квиксильвера: молодая стройная синяя. Бровей нет, лысая голова, под тонкой кожей извиваются голубые жилки – субдермальные синаптические линии, с помощью которых она поддерживает дистанционную связь с кораблем. Она внимательно смотрит на нас широко открытыми глазами. Очевидно, до настоящего момента девушка и не подозревала, кто окажется ее пассажиром.

– Сэр, лейтенант Вирга к вашим услугам! Сегодня я буду вашим пилотом! Должна сказать, для меня это большая честь!

Яхта трехуровневая, верхний и нижний уровни предназначены для золотых, а средний – для поваров, прислуги и команды корабля. Тут есть четыре большие каюты, сауна, в пассажирском салоне – кожаные кресла кремового цвета, на ручках аккуратно разложены смешные маленькие шоколадки и салфетки, и так до командного мостика. Кладу одну шоколадку в карман. Потом на всякий случай еще парочку.

Холидей и Вирга готовят корабль ко взлету, а я снимаю импульсные доспехи и достаю из контейнера, стоящего посреди пассажирского салона, зимнюю экипировку. Надеваю тончайший костюм из нановолокна, обтягивающий тело не хуже скарабея. Только он не черный, а белесый и немного жирный на ощупь, за исключением рифленых вставок на локтях, перчатках, заднице и коленях. Костюм предназначен для полярных температур и долгого пребывания в воде, а еще он килограммов на пятьдесят легче, чем импульсные доспехи, защищен от ошибок цифрового оборудования и не требует подзарядки аккумуляторов. Мне, конечно, приятно носить последнюю новинку техники, купленную за четыреста миллионов кредов, благодаря которой я превращаюсь в летающий танк, но иногда гораздо важнее, чтобы задница была в тепле, а если нам понадобятся импульсные доспехи, так они всегда под рукой.

Завязывая ботинки, я поражаюсь мертвой тишине, стоящей в грузовом отсеке и ангаре. Таймер на планшете показывает, что до взлета еще пятнадцать минут, потому я сажусь на край трапа, свесив ноги, и жду Рагнара. Достаю из кармана шоколадки и медленно снимаю фольгу. Откусываю половину, но не жую, а, как всегда, жду, пока она сама растает у меня на языке. Потом, по обыкновению, не выдерживаю и съедаю все сразу. Эо умела растянуть на несколько дней любую чудом доставшуюся нам конфету.

Ставлю планшет перед собой и смотрю записи с камер на шлемах моих друзей, ведущих войну за Фобос. Из динамиков доносятся их голоса, гулко звучащие в огромном помещении с металлическими стенами. Севро со своим звеном мчится через центральную систему вентиляции, сотни Сынов проходят сквозь воздуховоды. Мне стыдно, что я наблюдаю за ними со стороны, но каждый из нас должен сыграть свою роль.

Дверь, через которую мы вошли в ангар, со скрипом распахивается, и в проеме появляется Рагнар и двое черных упырей. Они только что вернулись с поля боя, светлые доспехи Рагнара покрыты вмятинами и пятнами крови.

– Был ли ты снисходителен к дуракам, патриций? – кричу ему я, старательно копируя манеры знатных ауреев.

Вместо ответа Рагнар бросает мне трофей: искореженный золотой скипетр, символ власти высших военных чинов. Скипетр венчает фигурка кричащей баньши, залитая кровью.

– Башня взята! – сообщает Рагнар. – Ролло и Сыны завершат начатое. Эти пятна крови принадлежат вице-губернатору Присцилле Каан.

– Отличная работа, друг мой! – отзываюсь я, беря скипетр в руки.

На нем выгравированы все подвиги семьи Каан, владеющей обоими спутниками Марса и когда-то выступившей в войне на стороне Беллона. Среди великих воинов и государственных деятелей я замечаю изображение молодого человека, стоящего рядом с конем.

– Что-то не так? – спрашивает Рагнар.

– Все в порядке, – тихо отзываюсь я. – Просто я знал губернаторского сына Приама. Он казался неплохим человеком.

– Мало быть неплохим человеком, – задумчиво произносит Рагнар. – Не в их мире.

– Передашь это своей сестре, – согласно киваю я, ломаю скипетр о колено и кидаю Рагнару. – Нам пора!

Хмуро оглядев ангар, Рагнар смотрит на планшет и пролетает мимо меня в грузовой отсек. Пытаюсь стереть кровь со скипетра о белую штанину моего нового костюма, но трофей скользит по маслянистой ткани, оставляя на ней красную полосу. Захожу в отсек, закрываю шлюз, потом помогаю Рагнару снять импульсные доспехи, переодеться в зимний костюм и присоединяюсь к Холидей и Вирге, которые уже запустили протокол подготовки ко взлету.

– Помните, мы беженцы! Постарайтесь присоединиться к самой большой эвакуационной колонне и не отставайте! – командую я.

Вирга кивает. В старом ангаре нет импульсного защитного поля, поэтому от космоса нас отделяют лишь стальные ворота высотой в пять этажей. Раздается скрежет, и они медленно начинают раздвигаться.

– Стойте! – вдруг кричу я.

Вирга замечает то, что я увидел на минуту раньше ее, и пальцы синей тут же начинают летать над пультом управления, останавливая открытие ворот, отделяющих нас от вакуума.

– Будь я проклята! – ахает Холидей, глядя с мостика на крошечную фигурку, преградившую кораблю путь. – Это же львица!

Перед нашим судном в лучах прожекторов стоит Мустанг. В ослепительном свете ее волосы кажутся белоснежными. Она щурится, моргает, и тут Холидей отключает фронтальные прожекторы. Я иду к Виргинии по погруженному в полумрак ангару. Ее пристальный взгляд препарирует меня, расщепляет на мельчайшие части, останавливаясь то на моих лишенных знаков руках, то на шраме аурея, оставшемся на моем лице. Что же она видит, когда смотрит на меня?

Храбрость? Или страх?

А я… я вижу в ней целую вселенную… Той девушки, в которую я когда-то влюбился снежной зимой, уже нет. За прошедшие пятнадцать месяцев она стала взрослой, превратилась в стройного энергичного командира, обладающего огромной силой, стойкостью и невероятным интеллектом. Взгляд живой, внимательный, но под глазами темные круги, а лицо стало бледным от долгих дней, проведенных в землях, не знающих солнца, и металлических коридорах кораблей. Ее взгляд говорит так много. Острый ум достался ей от отца, а прекрасное лицо – от матери. К тому же Мустанг обладает способностью к визионерству, к такому типу мышления, который может научить тебя летать или сбросить с неимоверной высоты на землю.

На поясе висит плащ-невидимка с охлаждающим устройством. Она наблюдала за нами с самого начала. Как она вообще смогла попасть в этот ангар?

– Приветствую тебя, Жнец! – улыбается она, заметив, что я застыл на месте как вкопанный.

– Приветствую тебя, Мустанг, – отвечаю я, а сам оглядываюсь, пытаясь понять, пришла ли она одна. – Как ты отыскала меня?

– Ты же сам меня позвал! – недоуменно хмурится она. – Рагнар сообщил Каваксу, как мне тебя найти, и я… Ой, – осекается она, – так ты не знал…

– Не знал…

Я оглядываюсь на зеркальные иллюминаторы командного мостика, откуда за мной наверняка наблюдает Рагнар. На сей раз он перешел все границы! Я занимался планированием боевых действий, а он решил действовать на свое усмотрение и подверг опасности всю миссию! Вот теперь я на своей шкуре почувствовал, каково пришлось Севро.

– Где ты был? – спрашивает она.

– У твоего брата.

– Значит, они устроили всю эту показуху с казнью, чтобы мы перестали тебя искать…

Нам нужно о многом поговорить, невысказанные вопросы и претензии висят в воздухе. Вот почему я не хотел встречаться с ней – не знаю, с чего начать. Не знаю, что сказать. Не знаю, о чем спросить.

– Сейчас нет времени на разговоры, Мустанг! Я знаю, что ты прилетела на Фобос, чтобы сдаться верховной правительнице. Зачем тебе понадобился я?

– Не смей так со мной разговаривать! – резко отвечает она. – Не собиралась я сдаваться, я хотела заключить мир! Ты у нас не единственный защитник народа! Мой отец правил Марсом на протяжении нескольких десятилетий, так что этот народ не только твой, но и мой!

– Ты оставила Марс на милость своего братца! – не унимаюсь я.

– Я улетела отсюда, чтобы спасти Марс! – поправляет меня она. – Ты прекрасно знаешь, что всем нам рано или поздно приходится идти на компромисс! Ты злишься на меня совсем не за то, что я оставила Марс, и тебе также это известно!

– Мустанг, прошу тебя, отойди. Дело не в нас с тобой. Сейчас у меня нет времени выяснять отношения. Мне пора. Либо ты отходишь в сторону, либо мы открываем дверь и летим прямо на тебя!

– Вот как? – смеется она. – Знаешь, а ведь я могла бы прийти сюда не одна! Никто не мешал мне прихватить отряд телохранителей. Могла бы устроить засаду или выдать тебя верховной правительнице, чтобы та согласилась восстановить мир, который ты разрушил. Но я этого не сделала! Тебе это в голову не приходило? – Она подходит ко мне почти вплотную. – И знаешь почему? Потому что тогда, в тоннеле, ты сказал мне, что хочешь сделать мир лучше! Разве ты не понимаешь, что я услышала тебя?! Что я присоединилась к губернаторам Газовых Гигантов, потому что тоже верю в лучший мир?!

– И все-таки ты сдалась!

– Потому что я не могу смотреть на все эти ужасы, которые творит мой брат! Я хочу мира!

– Сейчас не время для мира, – отвечаю я.

– Черт тебя побери, Жнец, ну ты и идиот! Зачем я, по-твоему, пришла сюда? Зачем все это время работала с Орион и берегла твоих солдат?

– Если честно, понятия не имею. – Я внимательно гляжу на Виргинию.

– Я здесь потому, что мне хочется верить тебе, Дэрроу! Хочется верить в то, о чем ты говорил мне в тоннеле. Я убежала от тебя, не могла смириться с тем, что победить можно только мечом! А потом мир, в котором мы живем, восстал против меня. Я лишилась всех, кого любила: матери, отца, братьев… Но я не позволю забрать у меня тех немногих друзей, что у меня остались. Не позволю забрать тебя!

– Ты о чем? – спрашиваю я.

– О том, что больше не отпущу тебя. Я лечу с тобой.

– Но ты же даже не знаешь, куда мы летим! – смеюсь я в ответ.

– На тебе костюм из тюленьей кожи. Рагнар летит с тобой. Ты поднял открытый мятеж, и вот посреди величайшей битвы ты куда-то собрался! Да ладно, Дэрроу, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы раскусить твой план: вы притворитесь золотыми беженцами, чтобы убраться отсюда, и полетите на Шпили Валькирий. Ты хочешь уговорить мать Рагнара дать тебе армию!

Черт знает что, думаю я, изо всех сил стараясь не выдать своего удивления.

Вот потому я и не хотел втягивать Виргинию во всю эту историю. Если она в игре, то мне придется действовать на два фронта, а это слишком сложно. Она может нарушить все мои планы одним звонком брату или верховной правительнице: ей надо просто сообщить им, куда я направляюсь. Мой главный козырь – эффект внезапности, а для этого враги должны думать, что я на Фобосе. Мустанг знает, о чем я думаю. Теперь у меня нет выбора – я не могу позволить ей покинуть этот ангар.

– Телеманусы тоже в курсе, – словно прочитав мои мысли, говорит она. – Но мне до смерти надоело все время перестраховываться. Я устала от всех этих игр, Дэрроу! Мы с тобой оттолкнули друг друга, потому что потеряли доверие! Тебе самому не осточертели все эти тайны и секреты? Постоянное чувство вины?

– Ты же прекрасно знаешь, что так и есть, поэтому я и решил открыться тебе там, в Ликосе.

– Тогда дай нам второй шанс! Тебе, мне и нашим народам! Я хочу того же, что и ты! Мы хоть раз терпели поражение, действуя заодно? Вместе мы способны на многое, Дэрроу!

– Ты предлагаешь нам стать союзниками, – тихо произношу я.

– Да! – с горящими глазами говорит Мустанг. – Вся мощь Августусов, Телеманусов и Аркосов будет на стороне восстания! На стороне Жнеца! Мы приведем тебе Орион и все ее корабли! Сообщество содрогнется!

– В этой войне погибнут миллионы, – возражаю я, – и ты это понимаешь. Ауреи будут сражаться до последнего золотого. Способна ли ты выдержать такое испытание? По силам ли тебе столь кровавое зрелище?

– Чтобы построить новое, надо сначала сломать старое! – твердо произносит она. – Там, в тоннеле, я внимательно слушала тебя, Дэрроу!

И все же я с сомнением качаю головой. Пропасть между нами, между нашими народами слишком велика. Такая победа будет возможна только на ее условиях.

– Как я сумею убедить своих людей доверять армии золотых? Как я могу доверять тебе?

– Видимо, никак, поэтому я и решила полететь с тобой. Хочу доказать, что на самом деле верю в мечту твоей жены. Но требую взаимности. Докажи, что и ты достоин моего доверия! Ясно, что ломать ты умеешь, теперь хочется узнать, какое будущее ты хочешь построить. Убеди меня, что мы будем проливать кровь не напрасно. И тогда мой меч станет твоим! Если же тебе это не удастся, то мы с тобой расстанемся и пойдем каждый своей дорогой. Что скажешь, проходчик? – спрашивает она, наклонив набок голову. – Сделаем еще одну попытку?