Глава 5
– Это бред собачий, – выдохнула герцогиня Дин, плюхаясь мохеровым задом на валун рядом с тем, что заняли Пурна с Марото.
Найденный ими проход не имел и дюжины футов в ширину; щербатые скалы по бокам не заморачивались плавным подъемом и дерзко вонзались в небосвод. При свистящем ветре, несущем смесь раннего снега и каменной пыли, место вряд ли идеально подходило для пикника. По обеим сторонам узкой седловины галечные склоны отвесно уходили на тысячу футов вниз, прежде чем немного выровняться. Пожалуй, тропа, по которой предстояло спускаться, выглядела даже круче той, откуда люди пришли.
– Клянусь, сестра! – воскликнула Пурна, поднимая кулак и опуская голову. – Знай я, чем мы будем заниматься, позволила бы кобальтовым казнить меня как изменницу. Если бы я хотела играть в сурков, ни за что бы не уехала из Угракара.
– Фффуххх, – выдохнул Дигглби, когда Хассан помог ему преодолеть последний каменистый подъем.
Даже жалкая собачонка хрипела, карабкаясь впереди хозяина.
А Марото был доволен, как не бывал уже… несколько недель? Может быть, даже целый месяц. Черная Старуха знает, ему ни разу не удалось выдавить улыбку, с тех пор как он узнал, что синеволосая девица, которую все считают Софией, – всего лишь сопливая дочурка Канг Хо, а Феннек – ее верный кукловод. Но теперь он без преувеличения был счастлив.
Источник радости прислонился к другому валуну, как будто три лазутчика спрятались от ветра и не соизволили дать дуба. Марото не был злодеем, которому приятно натыкаться на трупы, – ад и демоны, да будь он таким извергом, при его-то образе жизни улыбался бы постоянно. Нет, его блаженство – а иначе не назовешь – происходило из того, что он узнал одного из разведчиков, которых Чхве прикончила перед рассветом, когда он и другие находились еще намного ниже, в начале подъема, где висел туман. Это был Лукаш, Почти Безносый Шпион – тот лживый засранец, который под Мьюрой отплатил Марото за доброту – перед тем, как они наконец-то нашли Кобальтовый отряд, вывел на них ораву имперских головорезов. Марото сокрушался только о том, что не видел, как Чхве убивала разведчиков. Может, попросить ее впредь не спешить? Клятва, о которой он не раз пожалел, не позволяла ему пытать агентов Багряной империи лично, но не мешала осуществлять профессиональный надзор за истязанием. Точно так же он мог вести разведотряд, чтобы шпионить за имперцами, не нанося им удара в открытую, – мужчина должен держать слово, данное врагам, пусть даже ныне пустое, но почему не истолковать его творчески?
– Не расслабляйтесь, – сказал он Дигглби и Хассану, повалившимся на неровный бурый верх седловины. – Как только появится Чхве, надо будет уходить, и быстро. Слишком открытое место, легко нас заметить.
– Им нужно отдохнуть, Марото, – возразила Пурна, чье лицо было красным и блестело от пота.
Пижоны приучились обходиться без макияжа в те дни, которые начинались с карабканья по скалам.
– Думаешь, мы сейчас идем слишком медленно? – спросила Пурна. – Посмотри на них! Будешь гнать – кто-нибудь сломает ногу.
– Уйдем вместе с Чхве, – повторил Марото, озирая луга, к которым спускалась осыпь из острых камней, похожая на водопад. Где-то внизу продвигается страннорожденная, и как только от нее придет сигнал…
– Остаемся здесь до темноты, – раздался наверху голос Чхве.
Если не брать во внимание скромные рожки, почти всегда скрытые под сетчатой шапочкой, беловолосая страннорожденная выглядела как обычная женщина… Но никто, видя, как она ящерицей стелется по голой скале, не принял бы ее за человека. Слишком быстрая, слишком ловкая, слишком, мать ее, демоническая.
– Там, на следующем лугу, стоит полк. Наверняка уже выслан пикет, чтобы следить за этой тропой. Если спустимся сейчас, нас заметят.
Герцогиня Дин уважительно присвистнула:
– Вот и верь рассказам Марото об имперских полковниках. Как он сказал? «Слишком, демон их дери, тупые, чтобы прикрывать перед, не говоря уже о заде…» Чхве, сколько раз ты опровергала его болтовню? Я уже и счет потеряла.
– Все изменилось, – ворчливо проговорил Марото. И это была истинная правда, имел ли он в виду подготовку имперских офицеров или свою растущую тоску, поскольку им пренебрегали. – Сильно изменилось.
– С тех пор, как ты был одним из упомянутых полковников? – спросила Пурна.
И хотя Дигглби и Хассан лежали слишком далеко, чтобы услышать ее слова, эти подонки хихикнули в самый подходящий момент. Впрочем, у них-то по два здоровых уха; возможно, они прекрасно слышали.
– Давайте-ка обратно спускайтесь, – сказала Чхве, пройдя мимо них и присев у валуна там, откуда был виден пройденный путь. – Придет смена караула – заметит нас раньше, чем доберется до вершины. А это ни к чему.
Марото вместе с Пурной и Дин издали театральный стон, сползая со своего солнечного насеста и располагаясь в холодной тени камня. У варвара снова испортилось настроение. После встречи с генералом Чи Хён и Феннеком в Мьюре он казался себе мертвецом. Бродил по кобальтовому лагерю, как нежеланный призрак, и не согласился принести присягу, тогда как другие это делали с превеликой охотой. Он не то чтобы не хотел, а скорее не мог. С этими присягами вот в чем закавыка: присягнешь одному – и потом куда труднее присягать другому. Но в конце концов Марото нашел компромисс. Он уступил не из-за давно усопшей преданности старым соратникам, не из-за веры в восходящую звезду дочери одного из них, а только из-за Пурны – она хотела предложить свои услуги генералу Чи Хён, но только с условием, что это сделает и Марото.
– Вот в чем трудность, – пояснил он ей, – я не могу поднять меч против королевы Самота.
– Чего-о-о?! – поразилась она. – Почему, демон тебя дери? Ты ненавидишь Багряную империю, сотни раз это говорил! Ты потащил нас через всю Звезду искать армию, которая воюет с империей, а разве можно воевать с империей, не воюя при этом с ее главой? «Надрать им задницу», – ты говорил это тысячу раз! Ну да, вождь кобальтов – не та женщина, которую ты ожидал увидеть, но мы уже здесь, мы можем помочь – и что же теперь, поворачивать оглобли? Чем рассчитываешь заняться? Вернешься в Пантеранские пустоши, снова будешь водить туристов и охотников?
– Я дал клятву, – сказал Марото, как всегда удрученный таким положением дел. Может, расстроенный даже больше обычного. – Я давно присягнул королеве Индсорит. И не нарушаю обеты, даже те, о которых жалею. Я пришел сюда в погоне за химерой, Пурна, и теперь пора очнуться.
– Так дай новую клятву, – предложила Пурна, достаточно хорошо изучившая варвара, чтобы не лезть в темы, которые его раздражали. – Поклянись помогать мне! Защищать меня от имперских мечей – вряд ли то же самое, что поднимать меч против королевы.
Марото на это лишь хмыкнул. Он не собирался соглашаться ни с какими гениальными планами Пурны, но знал ее достаточно хорошо, чтобы не ответить жестким отказом.
И тем не менее он уже пару недель вел высланный генералом Чи Хён разведывательный отряд. Варвар знал изнутри вооруженные силы империи, поэтому вполне логично, что выбор пал на него. Куда бы он ни направился, за ним следовала Пурна, а с нею не желали расставаться Дин, Хассан и Дигглби. В отряд попала и Чхве, потому что генералу хватало благоразумия не оставлять новобранцев без надзора. Страннорожденную назначили командиром отряда. Марото не чаял, что существует на свете сила, способная превратить веселую банду аристократов в часть регулярной армии, но острозубая Чхве совершала чудеса в окорачивании любых капризов: никаких костров, пирушек, схваток и, самое жестокое, никакого пения.
Это было долгое и нудное путешествие через горы, и, хотя они собрали немало сведений об имперских войсках, стремящихся окружить Кобальтовый отряд, Марото ни разу не удалось хорошенько надраться после ухода из Мьюры. Впрочем, не пить – это еще не самое страшное; он едва мог вспомнить, когда в последний раз потрахался. Точно еще до того, как он взялся вести дворянчиков. Демоновы шашни, что случилось с могучим Марото, если он почти год провел даже без минета? Старость, конечно, получше смерти, но ненамного.
Они уже почти вернулись к кобальтовым, и вот же идиотская судьба – еще один имперский отряд вклинился между Марото и лагерем с доброй выпивкой и покладистой обозной шлюхой. Не сильно же ему везло в последние дни…
– Эй, смотрите, козел! – нарушила Пурна дремоту варвара.
Угракарской девице пора уже не удивляться при виде животных, которые по паскудству занимали второе место в горах, ан нет.
– Какая борода! Он, наверное, старше Марото!
– Но не такой рогатый, – хихикнул Хассан и, оставив Дигглби и его песика дремать на мелких и острых камнях, прополз последнюю дюжину ярдов до склона, чтобы присоединиться к Марото, Пурне и Дин под защитой валуна.
Мокрый снег больше не падал, и у Марото заслезились глаза от яркого горного солнца. Он сел прямее, отчего заныла каждая косточка в заднице, и стер струйку слюны с щетинистого подбородка.
– Чхве следит за тем, что творится по другую сторону тропы? – спросил он. – Или опять удрала, а вы, шуты, решили, что нам не нужен дозорный?
– Какая нужда в дозоре на вершине гребаной горы? – буркнула Дин, затачивая хитро загнутый наконечник арбалетного болта.
– Наверное, так думали и последние разведчики, сидевшие тут, – предположил Марото, указав большим пальцем на Почти Безносого Шпиона Лукаша и других мертвецов. – Не вызывайтесь все сразу.
– Ух ты! – воскликнула Пурна. – Старикашка двинул прямо к Дигглби. Ставлю пять динаров, что козел польет его спящего!
– Ставлю шесть тысяч рупий, что Принц успеет проснуться, – возразил Хассан.
– Ищи дурака для такого пари, – сказала Дин. – Собака проснется раньше Дигглби при любых раскладах… Но думаю, что Принц разбудит хозяина еще до того, как козел подойдет на расстояние плевка. Так что принимаю твою ставку, Пурна.
– Вот демоны! – выругалась Пурна. – Про собаку не подумала. Плевок козла или человека?
– Как мы убедились в пустошах, дромадеры плюются на приличное расстояние, – заметил Хассан. – Но я ничего не знаю о дальнобойности козлов.
– Где же лавина, когда она так нужна? – спросил Марото, с хрустом суставов поднимаясь на корточки. – Ладно, беру первую смену…
Окинув праздным взглядом склон, по которому они взобрались, он увидел «козла», о котором шла речь. Марото почувствовал, как его кишки наполнились свинцом, угрожая порвать пах. Он моргнул, облизал губы и отдал затрясшимся ногам невыполнимый приказ уняться. Впервые с момента пробуждения Марото заметил, что ветер полностью утих, а солнце спрятало лицо в клочок ватного облака. В этом затишье зверюга, должно быть, учуяла запах людей, а в тени глаза твари не уступали остротой зубам. И она была всего в сотне ярдов ниже по крутому склону, цокала по камням прямо к посапывающему Дигглби.
– …Значит, пять, если он разбудит для Хассана собаку с расстояния плевка опытного плевальщика, и пять против Дин, если с расстояния плевка верблюжьего…
– Закрыли гребаные пасти, – приказал Марото. Таким спокойным он бывал в бою и других смертельно опасных, чтоб им, обстоятельствах. – Поползли вокруг скалы. Пурна, распори брюхо кому-нибудь из дохлых шпионов. Потом все спуститесь по другому склону, и чтоб ни звука. Ну, живо!
– Ты серьезно? – спросила Дин. – Он не шутит? Что это?
– Ползи, мать твою! – прорычал Марото. – Я заберу Дигглби – и сразу за вами.
– Это Чхве? – спросила Пурна, глядя куда угодно, только не на чудовище, змеящееся вверх по горе.
– Что мы ищем? – спросил Хассан. – Что-то рядом с козлом?
– Это не козел, чтоб у тебя глаза выпали, – ответил Марото, содрогаясь. – Это рогатый волк.
Трое болтунов замолчали, а Марото схватил булыжник поувесистей. Чем ползти по открытому месту, лучше отогнать зверя камнем. Но когда он швырнул, Дин и Хассан расхохотались. Его снаряд миновал цель, громко простучав по камням. Сейчас услышит, тоскливо подумал Марото. И точно – рогатый волк застыл, задрав морду.
– Твоя правда, Мар… – начала Дин, но Марото быстро закрыл ей рот ладонью.
– Марото, ты когда-нибудь видел козла? – прошептала Пурна, указывая. – Уверяю тебя, это самый настоящий козел.
Раздался лай, и Хассан опять захихикал, когда все поняли, что это Принц. Собака рвалась вверх в облаке пыли, как ужаленная пчелой, и теперь уже не лаяла, а визжала. Номинальный хозяин замычал и шлепнул песика, но не встал. Тогда Принц умолк, повернулся к рогатому волку, хорошенько принюхался и помчался прочь от хозяина и чудовища, волоча за собой поводок.
– Принц! Принц! – прошипела Дин, но песик, не обращая на нее внимания, пронесся мимо валуна и исчез за гребнем.
Когда Дин и Хассан загалдели, рогатый волк будто врос в камни. Он не шевелился, пока Принц визжал на него, но теперь снова двинулся вперед, припадая брюхом к земле и быстро скользя вверх по склону в совершенно не козлиной манере: ноги торчали из туловища под прямым углом, как конечности хищного паука. Это заставило Дин оценить серьезность ситуации. Она осторожно положила заточенный болт и начала взводить арбалет. Пурна тоже догадалась, но с предсказуемым итогом:
– Ух ты! Вот демоны! А давайте его завалим! Надо обойти с боков или…
– Цыц! – шикнул Марото. – Линяем, я сказал! Он слишком жирный и шустрый, а значит, не больной и не старый, и, стало быть, где-то тут в пещере его стая. Будем надеяться, что его обрадуют мертвые шпионы и он не погонится за нами.
– Дигглби, – сказал Хассан. – Нельзя его бросить.
– Если бы вы меня послушали, он бы уже лежал у меня на плече, – упрекнул Марото, следя за скольжением хищника вверх по крутому склону и чувствуя, что у самого пробка норовит выскочить из прямой кишки.
Спасти дрыхнущего дворянчика уже нереально.
– Жертва, – произнесла Пурна, как показалось Марото, слишком резко.
– Нет времени объяснять, уходим. Доверьтесь мне.
Пурна, присев, поползла вокруг валуна, Дин и Хассан – сразу за ней. Рогатый волк подобрался уже достаточно близко, чтобы Марото разглядел у зверюги две пары рогов: одни торчали вверх и в стороны, а другие загибались друг к другу и вниз. Не обычный зверь, а чудовище из легенд.
«Жертва», – сказала Пурна. И хотя Марото спасал окорока Дигглби раз десять, с тех пор как встретил его, он не мог прогнать воспоминание о том, как в Мьюре распахнулась дверь камеры, где держали варвара и Пурну заперли, и за порогом оказался этот плешивый дуралей…
Может быть, благодарность заставила Марото подняться на ноги, а может быть, глубоко сидевшее нежелание подарить этому богатенькому младенчику лучшую смерть, о какой только может мечтать воин, покуда сам варвар отползает прочь в поисках более презренной гибели. Когда он вернулся с повинной головой в клан после всех своих приключений с Софией, его назвали Трусливым, и другой Марото заслуживал это имя… Но сейчас он уже не тот плохой Рогатый Волк, который поджимал хвост, вместо того чтобы скалить клыки на тотем своего народа. Что ж получается, это знамение? Пора домой? Этого было достаточно, чтобы по хребту заструился ледяной пот: сколь бы огромный путь ни проделал варвар – из Мерзлых саванн и обратно, а после снова прочь, сюда, на юго-запад Багряной империи, – все должно было кончиться при встрече с рогатым волком, учуявшим его в безветренный день.
Всего на мгновение Марото позволил себе поверить, что этот монстр – его отец, восставший из мертвых и принявший облик Древнего Смотрящего, чтобы вернуть сына, дважды бросившего его. В первый раз Марото предал отца еще мальчишкой: тогда, после встречи с рогатым волком, он столь отчаянно желал утаить страх и стыд, что бежал до самого Самота. Во второй раз вышло даже хуже, а его маленький племянник остался на месте, смотрел, как он уходит…
Но нет, прошлое – капкан столь же острый, как зубы рогатого волка. Марото стряхнул с себя вину, которую тащил многие годы. Возвращение в Мерзлые саванны после смерти Софии – ошибка, но эту ошибку нельзя исправить, если постоянно о ней думать. В конце концов все долги будут заплачены.
Он вышел из тени валуна, и огромный мир раскинулся вокруг, сколько мог видеть глаз. Булаву вверх, голову вниз – он смирился с положением дел, и пусть к нему прислушиваются какие угодно уши, божественные или адские. Марото сложил губы трубочкой, чтобы просвистеть вызов, и резко обернулся, услышав сбоку стук камней.
Волки! Его обходит стая!
Нет, это были Пурна, Дин и Хассан. Они крабами ползли по седловине и волокли тело Почти Безносого Шпиона. Не успел Марото шагнуть вперед, чтобы помочь, как они проковыляли мимо и с приглушенным возгласом «Бросаем!» перевалили труп через край скалы. Тот приземлился невдалеке с хрустом и треском, скользнул по осыпи и замер на каменистой земле. Рогатый волк замер, но смотрел он не на изувеченное тело, лежащее в каких-то двадцати футах от него, а на людей, которые швырнули ему одного из своих сородичей.
На горе было так тихо, что Марото слышал присвист в горле твари и стук капель слюны по камням. Глядя с такого близкого расстояния, он легко понял, почему языческие предки Марото считали этих животных демонами, если не богами: было нечто царственное в развороте бледных лохматых плеч, что-то иномирное в рядах черных зубов, блестевших в кошмарно длинной пасти. Наконец яркие глаза чудища оторвались от задержавшей дыхание четверки и сосредоточились на жертве. Волк протянул к трупу острое раздвоенное копыто…
– Может, заткнешься? – спросил Дигглби, садясь на своем каменистом ложе. – О, козлик!
На загривке рогатого волка вздыбилась шерсть, он сжался в тугой узел и издал низкий горловой рык, уставившись на Дигглби. Марото облился холодным потом. Ветер возобновился, но теперь он уже не мог им помочь, даже если бы отнес в сторону запах. Дигглби вскочил на ноги. Выглядел он совершенно по-дурацки.
– Чего тебе надо, козлина? Нет у меня никакой еды…
Рогатый волк уже летел к нему вверх по склону. Возмущение сменилось ужасом.
– И-и-ип! – взвизгнул дворянин.
Пока Марото не оказывался в гуще боя, пока не обменивался с противником парой-тройкой ударов, время для него не загустевало и не кристаллизовалось, как мед в банке. Но на сей раз это произошло еще до того, как он метнулся вперед. Вспорхнули руки Пурны, однако пистолет и какури уже секунду как были бесполезны. Дин падала на колено, чтобы выстрелить из арбалета, но ступня уперлась в сыпучую породу, и нужно было еще выровняться. Хассанов пилозубый меч висел за спиной, но, атакуя в обход, чтобы не мешать девушкам стрелять, Хассан не мог поспеть к Дигглби вовремя. Никому не поспеть…
Но Марото все равно бросился вперед, помчался скачками вниз. И при этом надеялся только на то, что чудище увидит его, сочтет более опасным, чем перепуганный Дигглби, и атакует.
Оно и атаковало, только не варвара. Чхве появилась, будто демон, призванный в круг. Пронеслась мимо Дигглби вниз, навстречу твари. Даже Марото не успевал замечать, как мелькают ее ноги. Но рогатому волку движение не показалось слишком быстрым. Чудище отклонилось в сторону, чтобы избежать колющего удара меча, а потом врезало башкой по ногам дикорожденной. Один верхний рог вспорол бедро. Чхве опрокинулась, и хищные челюсти сомкнулись на щиколотке. Волк подбросил ее и ударил спиной о камни – ну прямо не зверь, а ранипутрийский борец.
Марото почуял запах пороха после выстрела Пурны. Пуля чиркнула по камням под его летящими ногами, и с выгнутой спины твари там, куда ударила пуля, сорвалось облачко белого пуха. Дин выстрелила удачней, вонзив болт в ляжку рогатого волка, который яростно колотил Чхве о камни, держа ее за окровавленный сапог. Бестия не замечала раны, хотя из нее била, обильно заливая ногу, алая кровь. Чхве наверняка мертва, решил Марото, глядя, как обмякшее тело взлетает над крутым склоном. Но вдруг она согнулась пополам, словно пытаясь достать до пальцев ног, и ткнула тварь в морду мечом, который так и не выпустила из руки. Чудище еще яростнее хлестнуло ею по камням, и меч улетел вниз по склону.
Навстречу Марото ринулись камни, он сделал последний прыжок с гранитного трамплина. Этот прыжок нес его прямо на спину рогатого волка… который внезапно вскинул огромную голову и распахнул пасть, метнув окровавленную женщину навстречу Марото. Что-то хрустнуло в правом локте, когда варвар приземлился на жесткий и неровный склон. Боль привела его в чувство – и плевать, что левое колено до кости ободралось об острый камень. Он прокатился немного, держа Чхве в объятиях; пришлось выпустить булаву, чтобы не покалечить ею себя или дикорожденную. Тихий стон – не то его, не то женщины, он не успел понять – поглотило рычание. Той рукой, которая еще подчинялась мозгу, Марото ухитрился найти щель в камне, зацепился, остановив свое и Чхве падение и в процессе потеряв пару ногтей.
Он решил было откатиться от Чхве, разделив внимание рогатого волка, но женщина вскочила первая. Вот же дерьмо! Чтобы только поднять налившуюся свинцом голову, понадобилась уйма сил. А когда замедлилось вращение горы перед глазами, он обнаружил, что ни Чхве, ни ему самому непосредственная опасность не грозит. Рогатый волк раздумал преследовать добычу вниз по склону и поскакал по седловине к пижонам. Марото ничего не видел за краем скалы, зато слышал вопли. Это, кстати, объясняло, почему рогатый волк не бросился на людей сразу: склон почти закрывал ему вид на вершину.
– Можешь двигаться? – склонилась над ним Чхве.
Это прозвучало не слишком похоже на вопрос. Марото взглянул на страннорожденную: все лицо разбито в кровь, один рог надломлен у конца, по нему текут кровь и костный мозг. Рука бессильно висела, зато вторая взяла варвара за здоровый локоть и помогла подняться.
Перенеся вес на раскроенное колено, он испытал адскую боль и тошноту, но не свалился и не вырубился, – значит, есть надежда, что не раздроблено.
– Шевелись!
И они двинулись, хоть и совсем не так быстро, как обоим хотелось. Пользуясь булавой, как короткой неудобной тростью, Марото плелся за хромающей Чхве. Оба оставляли кровавые следы, второй раз за день ковыляя по седловине вверх. Варвар оглядывался через каждые несколько шагов, видел позади только голый склон и за это благодарил старых и новых богов. Чхве свернула в сторону и выудила из расселины свой зазубренный меч.
Когда до вершины им оставалась дюжина футов, вопли и кряхтение дворянчиков утонули в душераздирающем вое. Он стихал, и, когда прекратился совсем, не слышно было даже слабых стонов умирающих лордиков. Чхве и Марото остановились и приготовились к неизбежному нападению.
– Неплохая смерть…
И хотя варвар не был уверен, что произнес это вслух, страннорожденная, похоже, услышала.
– Никто из них не умер. – Оглянувшись, она ухмыльнулась побитому спутнику, показав кровавые дырки на месте выбитых острых зубов.
Марото отсалютовал ей булавой. Могло быть и хуже, это уж точно.
– Не козел! – донесся сверху голос Дигглби. – Совершенно точно не козел.
– Марото! Чхве! – Пурна появилась, как ангел Вороненой Цепи, сияя с высоты. – Они живы!
– Что вряд ли можно сказать обо мне. – Хассан дохромал до вершины и с содроганием бросил окровавленный меч.
– Слезь и помоги им. – Дин в кои-то веки последовала собственному совету, проворно спустившись к Чхве. – Им досталось больше всех.
– Где Принц? – спросил Дигглби. – Принц? При-и-инц!
– Заткнись! – рявкнул Марото.
Всякий раз, когда ему казалось, что все уже кончилось и он уже не в состоянии даже пошевелить пальцем, эти дворяне совершали очередную глупость – до того несусветную, что он заново наполнялся нервозной энергией. Когда голос пижона эхом разлетелся позади варвара и дикорожденной, Марото с новыми силами заковылял вперед. – Чтоб тебя демоны трахали, заткнись, твою задницу драть!
– Не волнуйся, начальник, он не ушел, – горделиво заявила Пурна, помогая Марото одолеть остаток подъема.
Она была крута будь здоров: рогатый волк вырвал шмат мяса из ее предплечья, прокусив кожаную перчатку, точно шелковую, и темная повязка уже намокла.
– Била в мозг, как ты учил.
– Не бывает… – Он задохнулся, шатаясь на краю седловины даже при поддержке Пурны. Кое-как добравшись до вершины, он уставился на гору шерсти и рогов, что перегородила пыльную тропу, на мандалу, нарисованную вокруг туши ручейками крови. – Не бывает на свете…
– Хищных козлов? – подхватил Хассан. – Я бы согласился, если бы только что мы не сцепились с одним из них. Спасибо тебе, Чхве. Дигглби ни за что бы не справился, если бы ты не изнурила зверушку.
– Я бы справился! – возразил Дигглби. – Но сейчас есть вопрос поважнее: где моя собака?
– На той стороне, – указала Чхве, даже в схватке с чудовищем ничуть не утратившая бодрости и деловитости. – Ступай, ищи, не медли. Имперцы должны были услышать Пурну.
– Бегите! – замахал рукой Марото. – Пока не поздно! Спускайтесь на той стороне. Быстро, придурки гребаные! Бегом!
– Но имперский лагерь… – начал Хассан.
Дин, подчинившаяся приказу Чхве, крикнула из-за валуна:
– Поднимаются! Может, дюжина! Они сейчас на лугу, но, как только мы начнем спускаться, нас увидят.
– Бежим или прячемся? – спросила Пурна. – Если останемся и перебьем этих, главные силы все равно поймут, что здесь кто-то есть, верно?
– Бежим. – Чхве сидела на корточках и здоровой рукой рылась в своей сумке. – Даже раненые, мы спустимся быстрей, чем они поднимутся. Помоги мне сделать перевязь, а ты, Дигглби, замотай Марото колено. И уходим.
– Но Принц! – запротестовал Дигглби.
– Демон дери твою глупую псину! – вспылил Хассан, подбирая меч и вытирая о спину нагнувшегося друга. – Собери наши вещи, а я позабочусь о раненых героях.
– Нет. – Марото затряс головой, чувствуя, как в черепе болтаются мозги. – Прямо вниз, навстречу. Двое надевают одежду их разведчиков. Это даст нам малость времени: они поймут, что перед ними чужие, только когда приблизятся.
– Но почему… – начала Пурна, но отдаленный вой заставил ее умолкнуть.
Он повторился раз десять. Источник звука находился не очень далеко.
– Потому что рогатый волк никогда не ходит в одиночку, – объяснил Марото, откидываясь на бугристые камни и глядя на облака. Они были багряными; солнце коснулось дальних вершин. – В стае дюжина тварей, а то и две. Вы убили щенка или недоростка. Его родители крупнее, быстрее, умнее, подлее. Нам крышка.
Никто не нашелся, что сказать, и это было кстати – так Марото лучше слышал вой рогатых волков. Пурна присела рядом, наложила тампон на его кровоточащее, облепленное песком колено и принялась туго перевязывать. С другого боку подошел Хассан, отломил наконечник от арбалетного болта – воспаленной руке требовалась шина.
– Я тоже пойду вниз, – услышал варвар, как Чхве обратилась к Дин. – Вы с Дигглби надевайте форму этих мертвых женщин. Живо.
– Лучше обороняться здесь, – возразил Марото, кое-как усаживаясь. – Ты не знаешь рогатых волков, страннорожденная. Они нападут на нас…
– Ее зовут Чхве, – сказала Пурна, больно фиксируя повязку. – Не будь говнюком, Марото, лучше зови ее по имени. А теперь, если ты слаб, как королевский первенец, и решил ждать здесь легкой смерти – дело твое, а мы пойдем и зададим трепку имперцам. Самое меньшее, что мы можем сделать, – привести стаю бешеных козлов прямо в их лагерь.
Марото оглянулся на Чхве. Та кивнула, слизнув с губ кровь, и улыбнулась так, что ему захотелось встать, хотя бы ради того, чтобы быть рядом с этой крепкой женщиной, у которой красные пятна на щеках и красный меч в руке. Увидел хлыщей, которых провел туда и обратно через худшую пустыню на Звезде; те наблюдали за ним с безумными ухмылками на лицах, раскрашенных вместо косметики грязью и кровью. Хассан сунул руку под мышку подвешенной руки варвара, а Пурна взялась за здоровую. Вдвоем они подняли Марото.
– Ну и что ты надумал? – спросила Пурна, как будто, мать ее, это вообще был вопрос.
Марото запрокинул голову и взвыл, точно рогатый волк. Да он и был Рогатым Волком.
– Так-то лучше, – фыркнул Дигглби. – А теперь найдем Принца.