В семь часов утра в понедельник, как раз в тот момент, когда я подумала, что достойным образом провела поездку, и решила с головой окунуться в гущу лондонской жизни, меня догнал Гай. Паддингтонский вокзал кишел ранними приезжими, спешившими на работу, и я тоже пробиралась к подземке, когда вдруг услышала, как он окликнул меня по имени.

Я задумалась, не пуститься ли бегом. Когда я окажусь в поезде метро, Гай меня потеряет. Но я обернулась.

– Лара. – Мне не удалось прочесть выражение его лица.

Моя реакция на его появление – огромное предательство самой себя. Все, что я твердила себе весь уик-энд, вдруг самым возмутительным образом перекрыл взрыв физического влечения.

– Привет, как ты? Я надеялся увидеть тебя вчера вечером.

Я взяла себя в руки и, как надеюсь, придала лицу рассудительное и холодное выражение. Я должна вести себя с достоинством и не должна выказывать страстное желание.

– Извини. Я просто… не могла тебя видеть, Гай. – Этим утром вокзал оказался не так оживлен, как можно было ожидать, но все равно люди обтекали нас, целеустремленные, как и полагается на главном вокзале рано утром в понедельник. Мы же стояли неподвижно, слишком близко друг к другу.

Все в его лице было красноречиво. Он напоминал мне одного человека из давнего прошлого. Но с Гаем я чувствовала себя в безопасности. Я могла сказать ему все. И решила в этот момент не думать о том, что он женат и откровенно горит желанием изменить жене.

– Послушай, мне очень жаль, – сказал он. – Спору нет, это не должно было случиться. Оба мы находимся в таком положении, что не можем втягиваться в подобные отношения… Но мы ведь друзья, правда? Пожалуйста, Лара, не избегай меня. Это больше никогда не повторится. Хорошо? Мы можем общаться, как раньше. Мы никогда не останемся наедине, без Элен. Она может быть нашей дуэньей. Тогда мы будем уверены в своей безопасности. – Гай положил руку на мою выше локтя, и я невольно скопировала этот жест и дотронулась до его руки. В тот же миг я об этом пожалела и отстранилась, потом выдавила улыбку, осознав, каким неуклюжим, вероятно, было это движение.

– Лара. Знаешь, ты мне очень дорога. Я с нетерпением жду встречи с тобой каждую неделю. У нас у обоих просто снесло крышу после выпивки. Давай просто останемся друзьями, ладно?

Я кивнула:

– Согласна.

– Хорошо. Что ж, не буду тебя задерживать, но мы ведь увидимся в пятницу? Никаких волнений. Никаких осложнений.

– Спасибо. Удачной недели, Гай.

– Тебе тоже.

Мы оба помедлили в нерешительности. Я задалась вопросом, не подумывает ли он, как и я, о поцелуе на прощанье. Решив, что это было бы слишком опасно, я, просто помахав ему, поспешила прочь, через вокзал, по направлению к подземке. Мне хотелось оглянуться, но я заставила себя этого не делать.

Утром в пятницу я выписалась из отеля и привезла свой чемодан на работу. В течение всего дня, который я бодро провела на телефоне, разговаривая с членами совета, улещивая их и заранее благодаря за выдачу разрешений, я старалась не думать о Гае. Я плохая. От собственного поведения меня тошнит. Я не хочу быть таким человеком. Когда-то давно я им была и с трудом вытащила себя из этой грязи.

День тянулся медленно. Под давлением членов совета я почувствовала себя низкой и беспомощной.

Я прибыла на станцию, убедив себя: наша с Сэмом прогулка под дождем в прошлые выходные была чудесной, и я рада, что снова еду в Корнуолл. Пока я поднималась на эскалаторе в главный вестибюль вокзала, муж прислал мне эсэмэску: «Не поехать ли нам на этот раз на полуостров Лизард? В бухту Кинанс? Желаю твоего скорого и благополучного возвращения домой». Я ответила со всей возможной сердечностью и энтузиазмом, которые только можно втиснуть в эсэмэску, и направилась в зал ожидания. В животе у меня предательски екнуло.

Гай появился в зале ожидания раньше обычного. Элен вошла следом за ним, и я задумалась, не специально ли он подгадал прийти вместе с ней, чтобы она действительно исполняла роль дуэньи. Мы угостились газированной водой и печеньями, просто потому, что и то и другое здесь бесплатно, болтая о прошедшей неделе и обмениваясь мыслями по поводу грядущего уик-энда. Я была счастлива и довольна своим поведением.

В поезде мы пили наш обычный джин с тоником, ели бесплатные чипсы, которые нам неожиданно дали, и вели себя надлежащим образом. Я села рядом с Элен, а Гай устроился напротив нее у окна. Таким образом, мы оказались друг от друга максимально далеко. Даже после двух порций я успешно подавила свое томление, продолжая вести себя как разумная замужняя женщина, каковой и являлась.

Слабый протестующий голосок, побуждающий меня искать зрительного контакта с Гаем, настойчиво напоминающий мне ощущения, которые я испытывала, сидя здесь же неделю назад, действовал мне на нервы, но мне удалось его заглушить. Я оказалась сильнее, чем думала.

– Ладно, – сказала я своим попутчикам после двух порций. – Извините, что ухожу так рано, но я выжата как лимон. Я иду спать. Увидимся в воскресенье.

– Мы ведь точно увидим тебя в воскресенье, а Лара? – спросила Элен. – На прошлой неделе ты не вышла из купе.

– Извините. – Я старалась избегать зрительного контакта с Гаем. – Уик-энд выдался трудным. Я была сама не своя. Мне требовалось вырубиться.

Она кивнула, отбросив свои кудрявые волосы назад с лица.

– Логично. У всех нас бывали такие выходные. Что ж, спи сладко. Скоро увидимся, дорогая.

Я проделала всю обычную при отходе ко сну рутину. В пижаме я лежала в постели, уставившись в потолок и отказываясь утихомиривать желание, которое могло перевесить все остальное. Я делала то, что должно: ехала домой, к Сэму. Все прочее было бы ужасно. Немыслимо.

Но, очевидно, не так уж немыслимо, потому что тогда бы я не думала об этом так неотступно.

Тихий стук в дверь застал меня врасплох; я жаждала этого и страшилась в равной мере.

Я встала, дрожа всем телом, и чуть-чуть приоткрыла дверь.

– Гай, – сказала я.

Он вошел, и я закрыла за ним дверь. Затем я ее заперла и посмотрела на него. Его черные волосы стояли торчком: создавалось ощущение, что он зарывался в них пятерней. Мне захотелось протянуть руку и пригладить их, но я сдержала свой порыв.

– Извини, – прошептал он. – Мне не следует здесь быть. Я не собирался этого делать. Тем не менее я все-таки не смог удержаться.

– Я пыталась поступать правильно. Но отчаянно надеялась, что ты появишься. Как ты узнал, где меня найти? Ты ведь никого не спрашивал?

Гай рассмеялся:

– Конечно, нет. Просто посмотрел на твой билет, когда мы были в зале ожидания.

– Великий детектив!

– Элементарная дедукция. Ты действительно надеялась, что я приду? Я не собирался. Но я должен был, хотя бы только для того, чтобы поговорить, ведь я хотел тебя видеть, Лара. Я был так взвинчен сегодня. Бог знает, что подумает Элен. Бьюсь об заклад, она догадывается.

– Она не дура.

Мы стояли, глядя друг другу в глаза, и атмосфера между нами накалилась. Мое тело подвело меня, отозвавшись на призыв Гая. Оно спешно подготовилось к тому, чего так желало. Я обмякла, колени подкосились.

Меня феноменально тянуло к Гаю. Теперь, когда я стояла перед ним, я жаждала лишь прикоснуться к нему. Я забыла о Сэме. Я была не в состоянии думать ни о чем, кроме как о мужчине, стоявшем передо мной, и о том, как отчаянно я его хочу. Я была просто одержима этой жаждой, и мне это состояние очень понравилось.

Я сделала шаг вперед, обвила руками шею Гая и притянула его к себе. Мы стали целоваться, стягивая одежду друг с друга. Купе делалось без расчета на секс, но для нас это не имело значения. Гай сел на узкую кровать, я – на него верхом. Я расстегнула его ремень. Он просунул руку в мои трусики, и я привстала, чтобы их снять. Я снова принялась целовать его. Мы возились неловко, как подростки.

Одновременно нас поразила одна и та же мысль, и мы отдернулись друг от друга.

– Я… э… не думаю, – пролепетал Гай, губы у него слегка подергивались, – что ты захватила презерватив?

Я рассмеялась:

– Я не собиралась этого делать. Не предполагалось даже отдаленной возможности. Я не разгуливаю с презервативами в кармане.

– И я тоже. И несмотря на то, что я появился у твоей двери, как полная скотина, после того как ты так элегантно удалилась из моего общества, я не настолько хорошо подготовлен.

– Может, мы справимся без него? – предложила я неуверенно и опустилась перед ним на колени. Мы перешли так много черт, что вскоре я окончательно забыла о своем муже, его жене и обо всем, кроме движения поезда и присутствия Гая у меня во рту.

Позже, много позже, мы, голые, втиснулись вместе на крошечную койку. Я была возбуждена и по-прежнему настолько поглощена моментом, что не ощущала даже мимолетного чувства вины.

– Нам правда не следует этого делать, – сказала я, уткнувшись носом в его шею. – Кстати, мне нравится твой запах.

– Что ж, спасибо. А я обожаю твой. Он приводит меня в исступление.

– Хорошо, – улыбнулась я и зарылась пальцами в поросль у него на груди. – То, что ты только что делал со мной… это было… – Я остановилась, внезапно смутившись. – Так вот, хочу сказать, ты знаешь свое дело.

– Дело не во мне, Лара. Дело в тебе. В нас. У нас вместе это получилось так, как никогда прежде.

– Но у тебя же это не в первый раз. Будь реалистом. Ты просто давно не испытывал такого волнения, потому что давно не был с новой партнершей. – Внезапно я поняла, что, вероятно, ошибаюсь. – То есть я хочу сказать, у меня это так. И ты это знаешь. А у тебя – не знаю. Не хочу придумывать. Если я лишь одна в длинной цепочке побед, это было бы вполне справедливо.

– Ох, Лара! – Гай поцеловал меня в макушку. – Ты не лишь одна в длинной цепочке. Хотя у меня нет причин с тобой хитрить. Я не всегда был примерным мужем.

– За этим эвфемизмом скрывается секс направо и налево?

– Да, но только не направо и налево. За все годы у меня была парочка увлечений. Я – сукин сын. Моя жена – святая.

– Она знает? – Я вдруг вообразила, как он рассказывает ей, как женщина в поезде делала ему минет и как он сам лихо ей отвечал. Эта мысль привела меня в уныние. Я напряглась и отстранилась от него. Его жена может меня вычислить, появиться на моем пороге. Она может все рассказать Сэму…

– Нет, не совсем. Мы никогда не выясняли отношений. Но я всегда чувствовал, что она что-то подозревает. Вообще, подобное лучше скрывать – так проще. И это, судя по всему, устраивает нас обоих.

– Гай! Как легко тебе говорить. Твоя бедная жена!

Я прониклась сочувствием к этой женщине, несмотря на то что прижималась сейчас к ее обнаженному мужу. Я была почти готова решиться на метод контрацепции путем прерывания полового акта. Хотя я бы все равно не забеременела, но, учитывая историю Гая, это не главный предмет беспокойства.

– Ты думаешь? – спросил он. – Ты думаешь, я хорошо устроился? И волки сыты, и овцы целы?

– Да! Что, если она делала то же самое? Что, если прямо сейчас она обжимается с молочником?

Гай задумался.

– У нас нет молочника. Разве они еще существуют в наше время? Молочники – почти что исчезнувший биологический вид. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Если бы она прямо сейчас была женщиной из этого сценария и изменяла мне с каким-нибудь шикарным красавчиком, тогда, очевидно, я был бы возмущен. Но если она делала это в прошлом… кто я такой, чтобы утверждать, что нет? Возможно, делала. Это маловероятно, но всякое бывает. Если выяснится, что она была мне неверна, тогда я приму это. Однако я бы предпочел об этом не знать.

– Хм. Как ни смешно, это моральная позиция, которая дает тебе карт-бланш продолжать вести себя в точности так, как тебе хочется, не проронив ей ни слова.

– Ну да, верно. – Гай поцеловал меня. – Извини, я дерьмо, я полностью признаю этот факт. По крайней мере, ты знаешь, что я не скажу Ди и она не заявится к тебе в дом.

– О, твою мать. Именно об этом я и беспокоилась. Так что это уже кое-что.

– А ты? Я так понимаю, что ты, сойдя с фалмутского поезда, не побежишь к мужу признаваться?

– Честно сказать, я не могу даже думать о выходных. Мне хорошо прямо здесь, прямо сейчас. Реальность обрушится на меня позже, как только ты выберешься из моей постели. Нет, я не собираюсь ему рассказывать. Я не могу так поступить с Сэмом. Весь прошлый уик-энд я провела в агонии. А сейчас у меня куда больше причин для угрызений совести. Чувствую, мне придется очень нелегко.

Он обвил рукой мою талию и поясницу, еще ближе притягивая меня к себе. Мне нравилось ощущение его пальцев на моей коже. Никто не трогал меня за поясницу, даже Сэм.

– Лара. – Голос его звучал нерешительно. – Послушай. Пошли меня подальше, если хочешь. Но знаешь, может, тебе не надо так себя корить? Люди постоянно так поступают. Половина людей, которых ты знаешь, втайне этим занимаются. Даже Сэм мог бы этим заниматься, одиноко проводя во Фалмуте всю неделю. Как я уже сказал, Диана тоже могла бы, хотя она так загружена, что это потребовало бы от нее высочайшего уровня планирования. Быть может, именно так люди проживают свои жизни. Возможно, в этом – секрет долгого супружеского союза.

– Гай! Прекрати. Это не помогает.

– Я знаю. Жаль. Я просто хотел произнести это вслух. Вдруг помогло бы.

– Не помогло бы. Но… – Мне не хотелось этого говорить, но тем не менее я сказала: – Но дело в том, что тебе незачем меня успокаивать. Я не могу прогнать тебя из своей постели. Я знаю, что это неправильно, но все равно это делаю. Мне следовало оставить Сэма давным-давно. Наша интрижка только лишний раз доказывает это.