Глава 19

Какой дерьмовый день. Патрик прожил его на огромном количестве адреналина, как бывало всегда и у всех в кухнях, но трижды обжегся, причем последнего раза даже не заметил. Ною – а ведь он был подчиненным Патрика! – пришлось сказать ему:

– Пойди, намажь пузырь кремом от ожогов, пока он не прорвался в чью-нибудь еду. Ты должен пойти домой, Патрик.

– Не могу. Люк ушел на свидание. – И слава богу. Возможно, Патрику в конце концов удалось вразумить его. – Кто-то должен быть здесь.

– Кто-то здесь есть, – очень сухо парировал Ной.

Патрик поглядел на этого мужчину, который был ему ровесником, но все еще находился в его тени. Патрик до сих пор не ушел, хотя обычно именно так поступали вторые по рангу, когда их возраст приближался к двадцати семи. А получивший право на воротник MOF просто должен был на всех парах лететь к своей собственной мечте.

Патрик изобразил кривую усмешку.

– Если я уйду, останется слишком мало сотрудников.

Ной отвернулся, согласившись. А Патрик продолжал работать еще некоторое время на одном только адреналине, прежде чем вспомнил об ожоге.

Заказы стали приходить медленнее, и Патрик, позволив Ною самому справляться с завершением обслуживания и уборкой, снял поварскую куртку. Адреналин ушел вместе с ней, и усталость резко навалилась такой тяжестью, что Патрик готов был улечься прямо там, где стоял. Если бы только он был уверен в том, что кто-нибудь не отвесит ему пинка, чтобы разбудить, то, наверное, опустился бы на пол. Прилечь, положить голову на куртку – насколько это приятнее, чем тащиться домой.

А что, если к Саре? Изнеможение давило его мысли, как гранитный валун. Сегодня вечером он не смог бы общаться с Сарой. Он же едва шевелится.

И если он бесформенной кучей упадет на ее кровать, она посмотрит на него темным настойчивым взглядом, и в ее ясном мозгу зародится сомнение. «Погоди-ка, я-то думала, что он особенный. Возможно, пришла пора бросить взгляд на кого-нибудь из тех парней, с кем я училась в Калифорнийском технологическом?»

Ему оставалось надеяться на Бога, что такси он поймает без проблем. Но плестись по холодным улицам, когда такси не замечают его… да и пол выглядит на удивление уютным и соблазнительным… Нет, он не даст commis увидеть его там.

Может, запереться в офисе Люка?

Нет, нет, нет. Надо добраться домой.

Едва переставляя ноги, он вышел из кухни через служебный вход… и остановился как вкопанный. Сара, укутанная так, что были видны только глаза, стояла на темной улице, трясясь от холода.

– Сара, что случи…

Он посмотрел вокруг, но никого не обнаружил. Значит, их никто не может видеть. Он понимал, что его мозг все больше и больше погрязает в трясине усталости, но еще помнил – она стесняется, и они должны держать в тайне их отношения. Вот почему она не стала ждать его внутри, в тепле. Но как хранить секрет прямо сейчас, когда она стоит рядом, засунув руки в рукава, и дрожит как осиновый лист?

– Сара, какого хрена ты здесь делаешь? Уже за полночь. Ты не должна была стоять одна на улице, ведь на тебя могли напасть.

Она натянула рукава сильнее, что, должно быть, было непросто. Ему захотелось обвить ее рукой, чтобы помочь бороться с холодом, но он помнил, что люди могут увидеть, да и хорошо соображать он не мог – таким вялым был его ум.

– Я волновалась за тебя, – тихо сказала она, опустив голову.

Было заметно, как она смущена. И плохо ей из-за него!

Она волновалась, пыталась заботиться о нем, а он… Когда его мозги бодрствуют и работают должным образом, он и тогда не знает, что ему делать, а уж сейчас… Но как бы то ни было, она не должна видеть его в таком состоянии – слабым, не управляющим даже собой.

И с тем, что ему предстоит, он справится плохо. Жаль, она не встретила его чуть раньше, когда на нем еще была поварская куртка, а в его теле – остатки адреналина.

– Я в полном порядке.

Это, конечно, ложь, но почему он должен говорить ей правду в столь поздний час? Разговор может стать началом катастрофы.

– Позволь мне отвезти тебя домой. – Сара упрямо смотрела на него. – Патрик, ты выглядишь ужасно.

Но, черт побери, он не хочет, чтобы она провожала его! Он подавил в себе вспышку раздражения, не дав ему выплеснуться на Сару.

– Отлично, – натянуто ответил он и, чтобы скорее покончить с этим, направился вместе с ней в сторону Елисейских Полей.

Когда Сара поймет, что он солгал, ему придется как-то справляться с этим. Значит, надо не дать ей догадаться. Например, обмануть еще раз – войти в какой-нибудь дом, притворившись, что живет здесь. Но потом-то все равно придется добираться домой. Putain, как же он устал. А на той вон скамье можно прекрасно выспаться.

Сара не должна видеть его таким. Что на нее нашло? Сейчас она могла бы лежать, свернувшись калачиком, в своей безопасной и теплой постели. И никогда бы не узнала, что у него бывают моменты, когда он вовсе не сексуален, а слаб, и мозг его слишком неуклюж, чтобы управлять ситуацией.

Но она столько времени простояла на улице ночью, ожидая его. Вот блин…

Сара сразу же поймала такси. А как же иначе? Она так красива и миниатюрна. Неразумно говорить о красоте, когда она так укутана… но когда он спал в последний раз? Какой тут разум… Конечно, если бы он был таксистом, то обязательно остановился бы ради нее. И даже выбросил пассажиров на тротуар, чтобы освободить ей место.

– Куда? – спросил таксист, поскольку ему не назвали адреса.

Сара выжидающе смотрела на Патрика.

Что, ей даже в голову не приходит, что можно просто отвезти его к себе? Он опять разозлился. Его самообладание сегодня ни к черту не годится… Он проворчал свой адрес, закрыв глаза, чтобы не видеть, какое у нее будет выражение, когда она поймет, что он живет в Пятом округе. Это довольно далеко от ее дома, хотя он утверждал обратное.

Ехать с закрытыми глазами очень приятно, но почему его трясут маленькие, очень сильные руки?

– Патрик! Патрик, проснись. Я не могу нести тебя.

Еще минутку, черт возьми. Можно же поспать еще одну минутку!

– Патрик! Мне нужна твоя помощь.

Нужна помощь? Вот дерьмо, и вправду нужна? Он с большим трудом приподнялся, чувствуя себя камбалой, которая борется с цунами. А разве камбала живет там, где бывает цунами? Его мозг упорно работал, но Патрик не мог продраться сквозь путаницу этого вопроса, будто застрял в медленно движущейся волне. Наконец ему удалось открыть глаза.

– Сара?

– Тебе придется встать. – Ее голос был жалостливым и сочувствующим, но твердым. – Мы еще в такси, Патрик. Вылезай. Еще несколько шагов, и ты сможешь поспать.

Merde. Он открыл дверцу, забыв, что всем своим весом опирается на нее, и чуть не вывалился из машины. Холодный воздух ударил в грудь. Это было чертовски грубо, принимая во внимание, что он устал и хочет поскорее очутиться в постели.

Он сделал три шага к двери и только тогда понял, что Сары рядом с ним нет. Оглянувшись, он увидел, что она платит за проезд. О, это же… нет. Нет, это ему совсем не нравится. Он вернулся, выудил бумажник, но слишком поздно. Такси уже отъезжало.

Патрик хмуро посмотрел на нее.

– Сколько там было?

– Заткнись, – сказала она, напугав его до чертиков. У нее никогда не хватало наглости так говорить с ним. Ну… она не могла так говорить с ним в кухнях. Она была обязана говорить «да» и просто терпеть, стиснув зубы, если он раздражал ее.

– Введи код, – сказала она, подталкивая его к двери.

– 0608.

Опершись на домофон, Патрик опять закрыл глаза. Замок щелкнул, дверь открылась. Он отступил на шаг и схватил Сару за руку, чтобы она пошла с ним – хотя и сам не понял зачем, ведь она должна…

– Сара, зачем ты его отослала? Тебе же надо домой. Я не хочу, чтобы ты бродила одна по улицам ночью в поисках такси. А на метро ты опоздала.

Ничего не отвечая, она просто подталкивала его вперед.

– Ты первая, – сказал он. – Я не хочу упасть на тебя, когда споткнусь из-за усталости.

– Я не знаю, на каком этаже ты живешь, Патрик. – В ее голосе слышался оттенок темной иронии. – И вообще, я думала, что ты живешь в Девятом округе.

– Я вроде как немного приврал, – легко сознался он, направляя ее перед собой вверх по лестнице. – Скажу, когда надо будет остановиться.

– Уверена, что скажешь, – произнесла она весьма сухо и мрачно. Почему она говорит таким тоном, он не мог сообразить. Завтра, после того как он немного поспит, ему придется разгребать огромную кучу дерьма. Вероятно, надо будет напоить пивом всю команду – сегодня он был ублюдком, а им пришлось терпеть его. А Саре надо купить бриллианты или еще что-нибудь, чтобы показать, как он сожалеет, что столько всего напортил.

О нет, ей же не понравились сережки.

Блин.

Цветы же казались ему скудным подарком. Они недолговечны. Сара не может поместить их на свое тело и повсюду носить как оставленную им метку. А шоколад и всевозможные сладости он уже много месяцев давал ей по десять раз в день, но до сих пор не был полностью уверен, что она вообще их замечала.

– О, пришли. – Он схватил ее, когда она уже сделала шаг к следующему лестничному пролету и стянул ее вниз, к своей двери. Сара чуть не упала на него. – Прости. – Он поставил ее на ноги и достал ключи.

Она открыла дверь. Почему-то ему было приятно от такой заботы.

Неужели она и в самом деле беспокоится о нем?

И существует ли способ иногда позволять ей делать это, но так, чтобы она не видела его минутной слабости?

Они вошли, и у него вырвался огромный вздох облегчения. Он дома. Осталось только скинуть обувь и плюхнуться на кровать. Ну, конечно, сначала принять душ, ведь он чувствовал себя довольно противно. О да, после душа будет намного лучше плюс к тому – от него не будет исходить запах тяжелого дня.

Конечно, смешно беспокоиться об этом, они же с Сарой столько времени работали рядом в жарких кухнях, причем на максимальной скорости, но он всегда жалел, что не может уберечь ее от плохих запахов, сквернословия и грубой спешки, не может просто дать ей возможность в тишине и спокойствии сконцентрироваться на создании прекрасных вещей, которые ей нравилось делать.

Его квартиру вряд ли можно было назвать огромной, хотя она была раз в пять больше, чем жилье Сары. Открытая планировка придавала ощущение пространства, как и большие окна. Через них можно было бросить взгляд на Нотр-Дам и Сену, которые были всего в двух кварталах отсюда. Ночью огни туристических катеров казались милыми, кокетливо подмигивающими звездами. Справа от двери Сара увидела идеальное кухонное пространство, расположенное на ступеньку выше остальной части комнаты. Оттуда была видна вся квартира. Верх рабочего стола был сделан из красивого розово-серого мрамора, и Патрику казалось, что на его фоне Сара будет смотреться очень хорошо.

Однако он никогда не готовил ничего, кроме самой-самой простой еды – просто бросал в тарелку все, что попадало под руку, – но мысль о собственной кухне сыграла решающую роль при покупке этой квартиры. И стала еще заманчивее после того, как он установил новую столешницу. Это произошло через месяц после того, как Сара начала у них свою практику. Он часто стоял у стола, гордо взирая на свою кровать, и представлял, как соблазнительная Сара стоит, прислонившись к мрамору, и ждет, когда же Патрик возьмет ее еще раз.

Роскошная, располагающая к неге кровать стояла возле больших окон, любовно окруженная скромной мебелью и ковром. Казалось, вся квартира посвящена этой кровати, и это ему тоже нравилось, потому что дома он почти все время отдавал сну, радуясь, что наконец-то может поспать.

О да, он любил свою кровать. «Chérie, я дома. Еще одну секунду. Спасибо, что ждала меня».

Он ни разу не приводил сюда женщин – иначе пришлось бы выгонять их в шесть утра, чтобы самому успеть на работу. Это было бы дерьмовым началом дня. Гораздо удобнее было ночевать у них, чтобы выскользнуть из кровати в два часа ночи и отправиться к себе домой. Кроме того, было безопаснее сбежать, прежде чем отношения начали бы значить для него слишком много.

– Сара, – сказал он с сожалением, когда она уверенно подтолкнула его к кровати. – Ma chérie, сегодня я не… мне надо поспать.

Если бы он попытался в таком состоянии заняться сексом, то… Вот был бы позор! Да она могла бы забеременеть. Но что еще хуже, не смогла бы кончить!

Ну, может, она бы не думала, что это хуже, но…

Это было фактом – его мозг слишком устал и не может добросовестно работать. Поэтому расстегивать молнию на брюках было рискованно.

– Я все понимаю, – сказала она тихим, спокойным голосом, пряча застенчивость, которую пыталась держать под контролем, чтобы он не получил власти над ней.

Она опять подтолкнула его к кровати. Какая она сексуальная, когда становится властной и требовательной! Возможно, забавно играть с ней, когда она такая… но сначала ему надо выспаться. Тогда у него будет шанс ничего не испортить.

Он повернулся к двери в ванную.

– Дай мне хотя бы принять душ.

– Патрик! – Она вспыхнула. – Я не пытаюсь заняться с тобой сексом!

Он заморгал в недоумении, держась за дверной косяк.

– Тогда для чего ты все еще здесь?

Каша в голове исчезла, оставив после себя абсолютную пустоту. Она прижмется к нему, и они просто заснут? Сара этого хочет?

О, это будет нечто! Он закрыл за собой дверь ванной и прислонился к ней. Лицо его расплылось в блаженной улыбке. Кажется, свершится что-то гораздо менее вероятное, чем его фантазии о том, как она кончает пятнадцать раз подряд, опираясь на великолепный мрамор его кухонного стола.

Какой прекрасной будет эта ночь!