Глава 42. Амулет на удачу
Брианна сидела в кресле у камина с Джемми на руках, наблюдая, как ее двоюродная бабка готовится к свадьбе.
– Что думаете? – спросила Федра, обмакивая серебряную расческу в баночку помады для волос. – Поднять? – предложила она.
Федра не одобряла решение хозяйки не надевать парик и стремилась сделать все возможное, чтобы воссоздать подобную прическу из волос Иокасты.
– Чушь, – отозвалась Иокаста. – Мы не в Эдинбурге, дитя, и уж точно не в Лондоне.
Она прикрыла глаза, наслаждаясь теплом солнечных лучей, что лились сквозь окна. Серебряная расческа поблескивала в этом свете, а руки рабыни казались совсем темными на фоне ослепительно-белых волос.
– Может, и так, но ведь и не на диких Карибах, и не в какой-нибудь глуши, – возразила Федра. – Вы здесь хозяйка, это ваша свадьба. Все будут на вас смотреть… Вы хотите меня опозорить? Неужели выйдете вот так с распущенными, как у какой-то индианки, волосами, и все будут думать, что я неумеха?
– Ох, боже упаси. – Широкий рот Иокасты дрогнул от раздражения. – Просто зачеши их назад и закрепи гребешками. А свое мастерство демонстрируй на локонах моей внучки.
Федра сощурилась, глядя на Брианну через плечо, но та улыбнулась и покачала головой. Ради пристойности Брианна надела украшенный кружевом чепец и не собиралась возиться с прической. Рабыня фыркнула и продолжила умолять Иокасту согласиться. Брианна закрыла глаза, перестав прислушиваться к дружеской перепалке. Теплые лучи солнца падали ей на ноги, за спиной потрескивал камин, будто обнимая ее и маленького Джемми шерстяной шалью.
Комнаты дома гудели и трещали по швам от гостей. Некоторые останавливались на соседних плантациях и прибыли только на праздник, однако в «Горной реке» собралось столько народу, что все спальни были заняты, причем гостям приходилось спать по пять-шесть человек в одной постели. Еще больше ночевало в палатках у реки.
Брианна с завистью посмотрела на большую кровать с балдахином, которая принадлежала Иокасте. Из-за переездов, Джемми и толпы народа в «Горной реке» они с Роджером больше недели не спали друг с другом, и, скорее всего, ждать им до возвращения на Ридж.
Однако Брианне хотелось не просто прижаться к Роджеру в постели. Малыш сосал молоко, и это ощущение вызывало у нее совершенно нематеринские желания, для удовлетворения которых требовались Роджер и возможность ненадолго уединиться. Вчера у них намечалось нечто любопытное в кладовой, так помешал раб, зашедший туда за сыром!.. Может, конюшни?..
– Хорошо, я надену бриллианты, но только ради вас, девушка. – Веселый голос Иокасты вырвал Брианну из соблазнительной фантазии о темном, устланном сеном деннике и обнаженном Роджере.
Брианна перевела взгляд с блаженно сосущего грудь Джемми на Иокасту, которая сидела у окна. Лицо бабушки казалось отстраненным. Словно она прислушивается к едва различимым, далеким звукам, доступным лишь ей. А может, просто к гулу гостей внизу.
Этот гул напоминал Брианне об ульях матери. Подобное деловитое жужжание можно было услышать, если прижаться ухом к стенке улья. Конечно, рой гостей производил сплетни, а не мед, но цель была такая же – заготовить запасы, чтобы пережить блеклые тоскливые дни.
– Все, хватит, сойдет, – отмахнулась Иокаста от Федры и встала.
Выгнав служанку из комнаты, она замерла у туалетного столика и беспокойно постукивала пальцами по его поверхности, явно размышляя, что еще упустила. Потом нахмурилась и прижала к глазам пальцы.
– Голова болит? – спросила Брианна, понизив голос, чтобы не потревожить почти заснувшего Джемми.
Иокаста опустила руку и, повернувшись к внучке, криво улыбнулась.
– А, ничего страшного. Каждый раз, как погода меняется, моя бедная голова начинает трещать.
Несмотря на улыбку, в уголках глаз Иокасты залегли морщинки, свидетельствовавшие о ее страдании.
– Джемми уже почти все. Я позову маму, и она приготовит настой из трав.
Иокаста махнула рукой, с видимым усилием отодвигая боль на второй план.
– Не надо, милая. Мне не так уж плохо.
Джемми причмокнул, выпустив грудь изо рта, и откинулся назад. Сгиб руки Брианны, куда до этого упиралась его головка, был влажным от пота, а крошечное ушко малыша смялось и покраснело. Брианна приподняла расслабленного Джемми и вздохнула с облегчением, когда кожи коснулся прохладный ветерок. Малыш срыгнул лишнее молоко и обмяк, уткнувшись в материнское плечо.
– Налопался? – улыбнулась Иокаста, направив в их сторону слепые глаза.
– Надулся, как барабан.
Брианна на всякий случай похлопала Джемми по спинке, но тот лишь сопел во сне. Она поднялась и, вытерев с его подбородка молоко, уложила сына в импровизированную кроватку – ящик комода, который устроили на полу и устлали одеялами и подушками.
Брианна повесила шаль на стул, подрагивая на сквозняке. Чтобы не испортить новый наряд, она кормила Джемми лишь в нижней рубашке и чулках, и ее голые руки покрылись мурашками.
Иокаста повернула голову на скрип дверцы и шуршание ткани – Брианна доставала из гардероба две льняные нижние юбки и свое платье мягкой голубой шерсти. Брианна сама ее соткала и придумала фасон, хотя нити спряла миссис Баг, Клэр покрасила их, а Марсали сшила.
– Позвать Федру?
– Нет, спасибо, я справлюсь… если вы поможете со шнуровкой.
Брианна не любила обращаться к рабам чаще необходимого. С нижними юбками проблем не возникало – она просто надела одну, а потом вторую и завязала шнурки на талии. А вот корсет и само платье шнуровались на спине.
Иокаста на мгновение вскинула темные, почти бронзовые на фоне светлой кожи брови – помогать внучке с одеждой? – но кивнула. Она обратила взор слепых глаз к камину и слегка нахмурилась.
– Думаю, что помогу. Малыш не слишком близко к огню лежит? Могут полететь искры.
Брианна влезла в корсет, втиснув груди в предназначенные для них углубления, и натянула платье поверх.
– Нет, он не рядом с огнем, – терпеливо отозвалась она, повертевшись перед зеркалом, любуясь лифом с вшитыми спереди и по бокам косточками.
Заметив в зеркале хмурую Иокасту, Брианна отодвинула ящик еще дальше от камина.
– Спасибо, успокоила старуху, – сухо произнесла Иокаста, расслышав скрип дерева.
– Не за что, бабушка, – ответила Брианна слегка виновато. Она коснулась плеча Иокасты, и та сжала ее ладонь своей.
– Я вовсе не считаю тебя никудышней матерью, – сказала Иокаста. – Но, малышка, когда проживешь с мое, научишься быть осторожной. Я видела, как с детьми случаются ужасные вещи. И лучше уж мне самой сгореть, чем пострадает наш милый мальчик.
Она встала позади Брианны и, легонько пробежав пальцами по ее спине, без труда нашла шнуровку корсета.
– Смотрю, ты восстановила фигуру… Что тут у нас, вышивка? Какого цвета?
– Темно-синего. Цветущая виноградная лоза из грубого хлопка на голубой шерсти.
Взяв руку Иокасты, Брианна помогла ей пройтись кончиками пальцев по узору, который украшал каждую косточку лифа, от выреза до талии.
Уже в который раз Брианна задалась вопросом о жизни своей двоюродной бабки. У Иокасты были дети – по крайней мере, так думал Джейми, – но она никогда о них не заговаривала, а Брианна стеснялась спрашивать. Возможно, они умерли во младенчестве, как здесь часто случалось. Сердце сжалось.
– Не переживай, – произнесла Иокаста. Выражение ее лица в зеркале сменилось на решительно-жизнерадостное. – Твой парнишка рожден для великих свершений, ничего с ним не будет, я уверена.
Она развернулась, зашуршав тканью зеленого платья, и оставила Бри изумленно гадать, как ее бабка умеет понимать мысли других, не читая их по лицам.
– Федра! – позвала Иокаста. – Федра! Принеси черную шкатулку.
Рабыня, как всегда, держалась неподалеку и быстро нашла нужную вещь в ящиках гардероба. Иокаста со шкатулкой в руках села за письменный стол.
Шкатулка представляла собой узкую коробочку, обтянутую потертой черной кожей. Драгоценности хранились в куда более внушительном кедровом ларце, устланном бархатом внутри. Что же находится здесь?..
Иокаста откинула крышку, и Брианна, придвинувшись ближе, увидела деревянную палочку, на которую были нанизаны три кольца: одно незамысловатое с бериллом, второе – с большим неограненным изумрудом и последнее – с тремя крупными бриллиантами в окружении меньших камешков.
– Какое красивое кольцо! – невольно восхитилась Бри.
– А, с бриллиантами? Ну, Гектор Кэмерон был человеком богатым, – отозвалась Иокаста, рассеянно касаясь самого большого кольца. Ее пальцы, ничем не украшенные, ловко порылись в мелочах, которые лежали в шкатулке помимо колец, и извлекли что-то маленькое и тусклое.
Иокаста протянула Брианне эту крошечную штучку – ажурную оловянную брошь в форме сердца, потемневшую от времени.
– Это, милая, амулет на удачу, – довольно кивнула Иокаста. – Прицепи мальцу на одежду, сзади.
– Амулет? – Брианна глянула на свернувшегося калачиком Джемми. – Какой?
– От фейри. Пусть все время будет на одежде мальчика, – но помни, сзади! – и древний народец его не потревожит.
Брианна покрылась мурашками от спокойствия в голосе пожилой женщины.
Иокаста покопалась в корзине с вязанием и извлекла длинную сосновую палочку с остатками коры.
– Возьми, – приказала она. – Зажги один конец от камина и обойди малыша трижды. По часовой стрелке!
Озадаченная Брианна послушалась, держа горящий прутик на безопасном расстоянии и от самодельной колыбельки, и от своих шерстяных юбок. Иокаста, ритмично притопывая, вполголоса напевала заговор на гэльском, однако достаточно медленно, чтобы Брианна поняла большую часть слов:
Пусть твоей будет мудрость змеи,
Пусть твоей будет мудрость ворона
И мудрость храброго орла.
Пусть твоим будет голос лебедя,
Пусть твоим будет голос меда
И голос небесного Сына.
Пусть твоей будет защита девы-фейри,
Пусть твоей будет защита эльфа,
Пусть твоей будет защита красного пса.
Пусть твоей будет щедрость моря,
Пусть твоей будет щедрость земли,
Щедрость Отца небесного.
Пусть будет радостным каждый день
И не будет дней плохих,
Живи радостно, счастливо.
Иокаста на мгновение замолчала, словно ждала отклика от фейри. И, явно довольная, указала на камин:
– Сожги веточку. Тогда малец не пострадает от огня.
Брианна вновь покорилась и, к своему удивлению, поняла, что не находит это все даже отчасти нелепым. Да, ритуал странный, но в то же время приятно думать, что она защищает Джемми от опасности, – даже исходящей от фейри.
Снизу донеслась музыка – пронзительная скрипка и глубокий, сочный голос.
Иокаста наклонила голову, прислушиваясь.
– У твоего мужа хороший голос, – улыбнулась она.
Брианна различила тихие знакомые звуки песни «Моя любовь в Америке». Я всегда пою для тебя. В мягкой, оставшейся без молока груди кольнуло.
– У вас хороший слух, бабушка.
– Ты довольна своим браком? – вдруг спросила Иокаста. – Вы с твоим парнишкой подходите друг другу?
– Да, – слегка испуганно ответила Брианна. – Да… очень.
– Хорошо. – Иокаста стояла без движения, все еще прислушиваясь. – Да, хорошо, – повторила она тихо.
Поддавшись порыву, Брианна коснулась ее запястья.
– А вы, бабушка? Вы… рады?
Слово «счастлива» показалось Брианне неподходящим, учитывая ряд обручальных колец в шкатулке. «Подходите друг другу» тоже прозвучало бы не очень. Брианна вспомнила, как вчера Дункан молча сидел, забившись в угол, стесняясь всех, кроме Джейми, а сегодня утром потел и нервничал.
– Рада? – удивилась Иокаста. – А, ты о свадьбе! – рассмеялась она к облегчению Брианны. – Да, конечно. Ну а как же, я ведь впервые за пятьдесят лет сменю имя!
Иокаста подошла к окну и коснулась стекла ладонью.
– Сегодня хороший день, девочка моя. Почему бы тебе не надеть плащ и не прогуляться в приятной компании?
Река вдалеке блестела серебром сквозь кружево зеленой листвы, и уютная комната вдруг показалась душной и затхлой.
– Наверное, я пойду. – Брианна посмотрела на колыбельку. – Позвать Федру?
– Ах, иди уже, иди. Я не против присмотреть за малышом.
– Спасибо, бабушка.
Брианна поцеловала пожилую женщину в щеку и повернулась к выходу… Потом, глянув на Иокасту, оттащила колыбельку еще чуть дальше от огня.
* * *
Воздух пах сочной травой и жареным мясом. Брианне даже захотелось вприпрыжку пробежать по дорожкам, до того бурлила кровь. Из дома доносилась музыка и пение Роджера. Сейчас она только немного проветрится и вернется. Может, к тому времени Роджер будет свободен, и они…
– Брианна! – донеслось шипение от стены, где начинались огороды.
Испуганно повернувшись, Брианна увидела, как из-за угла, словно рыжая улитка, высунулась голова ее отца.
Она быстро глянула по сторонам и, убедившись, что никто не смотрит, шмыгнула к морковным грядкам. Отец сидел на корточках у тела черной служанки, которая с чепцом на лице лежала на старой навозной куче.
– Что за черт… – начала Брианна и тут уловила запах алкоголя, что резко выделялся даже среди ароматов цветущих растений и вони нагревшегося на солнце навоза. – Ох…
– Моя вина. По крайней мере, отчасти. Я оставил недопитый бокал под ивами. – Джейми кивнул на кирпичную дорожку, где валялся пустой бокал. На краешке блестела капелька пунша. – Должно быть, она его нашла.
Брианна принюхалась к смятому чепчику служанки, который подрагивал от ее храпа. Сильнее всего несло ромовым пуншем, но различался и кислый запашок эля, и глубокий аромат бренди. Очевидно, рабыня тщательно опустошала все недопитые бокалы, которые собирала для мытья. Брианна осторожно приподняла кружевной край чепчика и узнала Бетти, одну из старших служанок, с отвисшей в алкогольном забытьи челюстью.
– Ага, она явно не один бокальчик допила, – прокомментировал Джейми. – Ума не приложу, как ухитрилась так далеко уйти.
Огороды располагались рядом с кухней, в добрых трехстах ярдах от самого дома. Вдобавок их отделяла живая изгородь и несколько клумб.
– Вопрос не только «как», – Брианна в задумчивости постучала пальцем по губам, – а почему?
– Что? – Джейми, хмуро созерцавший рабыню, перевел взгляд на дочь.
Брианна кивнула на храпящую женщину.
– Почему она сюда забрела? Похоже, что пила она целый день… не могла же она бежать сюда с каждым стаканом, ее бы заметили. Да и к чему? Можно ведь и тайком. Если бы я допивала остатки, то делала бы это прямо на месте.
Джейми удивленно на нее посмотрел, а потом криво усмехнулся.
– Правда? Ладно, мысль дельная. Но, может, в этом бокале было еще много пунша и она решила насладиться им в покое?
– У реки наверняка есть укромные места, куда ближе этого. – Брианна подняла бокал. – А ты что пил, ромовый пунш?
– Нет, бренди.
– Тогда это не твой бокал.
Брианна наклонила его, чтобы отец увидел темные остатки на дне. Ромовый пунш Иокасты готовили из рома, сахара и масла, добавляли сухую смородину, а потом помешивали горячей кочергой. Готовая темно-бурая смесь всегда оставляла осадок из крошечных частичек сажи и смородины.
Джейми, нахмурившись, взял бокал и сунул в него нос. Вдохнув запах, он макнул в осадок палец и лизнул кончик.
– Что там? – спросила Брианна, заметив выражение его лица.
– Пунш, – ответил он и провел языком по зубам, словно хотел их очистить. – С настойкой опия.
– Опий?! Ты уверен?
– Нет, – честно ответил Джейми. – Но там явно еще что-то, кроме смородины, или я ничего в этом деле не понимаю.
Он протянул бокал. Брианна изо всех сил принюхалась, но толком не почувствовала ничего, кроме сладковатого запаха ромового пунша. Может, и есть более резкая нотка, масляная и пахучая… или нет.
– Поверю на слово. – Она вытерла кончик носа тыльной стороной ладони и глянула на распластавшуюся служанку. – Поискать маму?
Джейми вновь опустился на корточки и внимательно осмотрел женщину – прислушался к дыханию, ощупал безвольную руку, а затем покачал головой.
– Не знаю, напилась ли она опия или просто спиртного, но не думаю, что она умирает.
– Что же нам с ней делать? Нельзя ее здесь бросить.
Джейми нахмурился.
– Конечно, нельзя.
Он наклонился и достаточно бережно поднял женщину на руки. С ноги свалилась поношенная туфля, Брианна ее подняла.
– Знаешь, где она спит? – спросил Джейми, осторожно огибая парник для огурцов.
– Она из домашних рабов. По идее, на чердаке.
Джейми кивнул, дернув головой, чтобы смахнуть с лица упавшую прядь волос.
– Замечательно. Ладно, обогнем конюшни и попробуем подняться по черной лестнице, не привлекая внимания. Иди вперед, малышка, и подай знак, когда никого не будет.
Брианна спрятала туфлю и бокал под плащом и шустро выбралась на тропинку, которая, раздваиваясь, уходила к кухне и к нужникам. Оглядевшись с якобы непринужденным видом, Брианна увидела людей у загона. Впрочем, он был достаточно далеко, да и все стояли к ней спиной, залюбовавшись голландскими лошадьми мистера Уайли.
Едва Брианна повернулась, чтобы дать знак отцу, у конюшен показался и сам мистер Уайли в компании дамы в блестящем платье из золотого шелка… Постойте-ка, это ведь ее мать! Бледное лицо Клэр на мгновение повернулось в сторону Брианны, однако она внимательно слушала спутника и не заметила дочь.
Бри помедлила. Позвать ее? Нет, это могло привлечь нежелательное внимание остальных. Ладно, потом – когда Бетти будет благополучно спрятана.
* * *
Едва не попавшись несколько раз, они ухитрились доставить Бетти в комнату на чердаке, где жили остальные рабыни. Джейми, тяжело дыша, с облегчением уложил женщину на узкую постель, утер лоб рукавом и, сморщив длинный нос, стал яростно отряхивать сюртук от навоза.
– Ну что, она в безопасности, так? Если сказать кому-нибудь из рабов, что она заболела, думаю, никто не догадается.
– Спасибо, пап. – Брианна чмокнула его в щеку. – Ты такой милый.
– О да, – покорно согласился он. – Милее некуда.
Недовольным он, впрочем, не выглядел.
– Туфля у тебя? – Джейми стащил вторую с ноги служанки и аккуратно поставил на пол рядом с первой, а затем бережно укрыл ее ступни грубым шерстяным одеялом.
Когда они на цыпочках вернулись к лестнице, Брианна протянула отцу серебряный бокал:
– Смотри. Ты знал, что это один из бокалов Дункана?
– Нет. – Джейми вскинул бровь. – В смысле, бокалов Дункана?
– Бабушка Иокаста заказала для него шесть штук, как подарок на свадьбу. Она вчера их мне показала. Видишь?
Развернув бокал, Брианна продемонстрировала выгравированную букву «И», то есть «Иннес», и маленькую рыбку с красивыми чешуйками, плывущую рядом.
Джейми достал чистый батистовый платок и, аккуратно завернув бокал, спрятал его в карман сюртука.
– Можешь найти Роджера?
– Конечно. Зачем?
– Ну, если Бетти выпила полбокала и свалилась, то хорошо бы найти того, кто выпил первую часть, и посмотреть, в каком состоянии этот человек. – Джейми опять вскинул бровь. – Если в пунш что-то подлили, то явно для кого-то, так? Поищите с Роджером еще тела под кустами.
Брианна так спешила спрятать Бетти, что подобное совершенно не приходило ей в голову.
– Хорошо. Только сперва скажу Федре или Улиссу, что Бетти плохо себя чувствует.
– Ага. И если будешь говорить с Федрой, спроси, не пристрастилась ли эта Бетти к опиуму или выпивке. Хотя я думаю, что вряд ли, – сухо добавил Джейми.
– И я, – ответила ему в тон Брианна.
Однако все равно отметила про себя, что в пунш могли ничего и не подливать, а Бетти сама, намеренно выпила настойку.
Предположить, что тяжкое положение раба могло толкнуть на самоубийство, было несложно. И в то же время Брианна не могла не признать, что прислуга Иокасты жила хорошо. Лучше, чем многие свободные люди – черные или белые, – которых она видела в Уилмингтоне и Кросс-Крике.
Рабы ночевали в чистых комнатах, в простых удобных постелях; носили приличную одежду, вплоть до туфель и чулок; нормально питались. Что касается сложностей в эмоциональном плане, способных толкнуть на такой шаг… ну, подобное случалось не только с рабами.
Скорее всего, Бетти просто пьяница, из тех, кто пьет все подряд, – об этом свидетельствовала вонь ее одежды. Но опять же – зачем красть настойку опия в день свадьбы, когда любые напитки льются рекой?
Таким образом, Брианна неохотно пришла к выводу, который наверняка уже сделал ее отец. Бетти выпила настойку опия случайно. Тогда… чей же это был бокал?
Джейми молча повернулся и подал знак, что путь свободен. Быстро выбравшись наружу, Брианна с облегчением выдохнула.
– Пап, а что ты там вообще делал? В огородах, – пояснила она в ответ на его непонимающий вид. – Как ты нашел Бетти?
Взяв дочь под руку, Джейми увел ее в сторону загона, где гости продолжали любоваться лошадьми.
– Разговаривал с твоей матушкой в роще. Потом вернулся через огороды, а тут эта женщина лежит прямо на куче дерьма.
– Между прочим, хороший вопрос. Она намеренно там прилегла или забрела туда случайно?
– Не знаю, – покачал головой Джейми. – Поговорю с Бетти, когда она протрезвеет. Ты не видела свою матушку?
– Она с Филипом Уайли. Шли к конюшням.
Брианна сдержала улыбку, заметив, как при упоминании Уайли ноздри отца раздулись.
– Найду ее. А ты, малышка, поговори с Федрой. И еще…
Уже было развернувшись, Брианна вновь удивленно глянула на Джейми.
– Попроси Федру не упоминать о Бетти, пока никто не спрашивает, где она, а если поинтересуются, то пусть скажет тебе… или мне. – Он резко расправил плечи и кашлянул. – Ну, давай, разыщи своего мужа. И пусть никто об этом не узнает.
Брианна кивнула, и Джейми ушел в сторону конюшен, будто в задумчивости похлопывая пальцами правой руки по сюртуку.
Прохладный ветер раздул юбки, заставляя поежиться. Брианна отлично понимала, на что намекал отец.
Попытка покончить с собой? Случайность? Или умышленное убийство?.. Но кого?
