Глава двенадцатая
Яодолжила у Алисы ее потрепанную «клио» и съездила к себе за вещами и, главное, за горой подарков, которые собиралась следующим вечером сложить под елкой. Я не хотела задерживаться в своей квартире, которая теперь казалась мне не более гостеприимной, чем стерильная операционная. А хотела я лишь одного: вновь обрести тепло Алисиного дома. Я быстро побросала в сумку какую-то одежду и переоделась в более удобный наряд, нежели офисный костюм. Мне хватило меньше получаса, чтобы все сделать и уложить сумки в багажник. Однако я направилась не к кольцевой дороге – нужно было еще раз попытать счастья и попробовать все объяснить Марку, признать свои ошибки. Я догадывалась, нет, знала, что это ничего не изменит, но я задолжала ему это объяснение и сама нуждалась в нем. Проезжая мимо лавки, я заметила свет, он был там, и я кое-как припарковалась, захлопнула дверцу и помчалась ко входу. Постояла пару секунд, перевела дух, потом толкнула дверь. Тишина придавила меня. Раньше он всегда слушал в магазине музыку, не важно, были ли клиенты или нет. Теперь же ни звука, ни слова, ни шороха.
– Извините, закрыто, – донеслось из глубины лавки.
Голос был еще ниже и звучал более хрипло, чем обычно. Я остановилась на пороге и теребила руки. Недалеко от двери стояла его дорожная сумка. О нет, только не это! Я словно получила удар под дых. Он опять собрался исчезнуть…
– Приходите после праздников, – продолжил он. – Я уезжаю через…
Ну, все, он наконец-то подошел. Снял, как обычно, очки, протер глаза, ущипнул себя за нос. Мне так нравится, как он это делает…
– Зачем ты здесь? – сухо спросил он. – Захотелось развлечения на Рождество? К сожалению, я занят.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– А я не хочу даже слышать о тебе! Ты что, не только стерва, но еще и глухая?
– Пожалуйста, Марк, – запинаясь, выдавила я. – Потом я исчезну… обещаю.
– Я уже знаю все, что ты собираешься мне сказать, твоя сестра, которую ты, похоже, здорово накрутила, звонила мне и выступала в твою защиту.
После всего, что я сделала, Алиса пытается помочь мне?! Это меня потрясло и показало, насколько она лучше меня.
– Напрасно она…
– Почему? Чтобы ты могла сама вывалить на меня всю эту чушь? Или ты действительно собиралась сообщить мне, что теперь сама себе начальница? Так когда ты планировала поделиться со мной этой новостью? До или после того, как обошлась со мной как с последним дерьмом!
Взгляды, которые он бросал на меня, были жесткими, холодными, полными ненависти, и мне становилось все больнее.
– Я слетела с катушек, совсем слетела, прости. Прости меня… это была неправда, все, что я тогда наговорила…
Он застыл, ссутулился, поднял глаза к потолку, потом снова принялся внимательно изучать меня.
– Зачем же ты это сделала? Почему ты с нами так поступила? – настойчиво спросил он, повысив голос.
– Потому что я боялась!
– И чего ты боялась?
– Боялась не справиться и что ты будешь из-за меня страдать…
– Я мог бы помочь тебе, поддержать, у нас случались бы трудные дни, но мы могли попробовать…
Он отошел подальше, отвернулся от меня и тяжело вздохнул:
– Ты все решила за меня, Яэль, и ты сама выбрала работу. Почему ты думаешь, что я смогу тебе это простить?
Меньше чем за сутки я второй раз слышу одно и то же.
– Я знаю, Бертран мне так и сказал.
– Что-о-о! Ты обсуждала нас со своим боссом? – заорал он, снова поворачиваясь ко мне.
Я опустила голову. Да что ж это такое, почему я все делаю неправильно?!
– Ты хоть иногда соображаешь, что говоришь?
– Нет, не соображаю, я несу всякую чушь, потому что, потому что…
– Потому что что? – раздраженно спросил он.
– Потому что меня приводит в ужас мысль, что я могу опять тебя потерять! – яростно выпалила я.
Мне не удалось удержать себя в руках. Он отступил назад и остановился, возмущенный.
– Черт возьми, Яэль! Я считал, что мы давно закрыли эту тему. Собираешься еще что-то мне предъявить?
Потекли слезы, которые я не могла остановить. Но мне было наплевать, пусть все это выйдет наружу – все, что я держала в себе долгие годы и что меня грызло. То, из-за чего я отреклась от самой себя.
– Ты бросил меня! – закричала я. – Оставил одну!
– Но это было давным-давно!
– Когда ты исчез, я думала, что свихнусь! Тебе это известно? Нет, тебе это неизвестно… поэтому не суди ту, какой я теперь стала, Марк. Ты ушел, и я была опустошена. Без тебя я стала ничем, я ничего не хотела, потому что тебя не было рядом. Именно работа спасла меня, позволила существовать, дала то, ради чего стоит вставать по утрам. Ты упрекаешь меня, а ведь я сделалась такой для того, чтобы защититься от тоски по тебе! И что теперь? Я такая, как есть, и не могу отыграть все назад. Я изменилась, я повзрослела вместе со своей работой, и я всегда принимала те решения, которые позволяли мне удержать голову над водой.
Ярость на его лице постепенно сменялась грустью. Он бледнел на глазах. А я уже не могла остановиться.
– Как ты думаешь, почему я все эти годы была одна? Я не позволяла никому приблизиться, чтобы не пережить еще раз такой ужас. И еще потому, что ни один мужчина не мог заменить тебя. Мне очень жаль, что я запаниковала, но я испугалась, что не смогу совместить и то и другое. Я не справлялась с тем, что ты со мной делаешь, что пробуждаешь во мне. И я решила, что мне надо выжить. Потому что если бы ты снова бросил меня…
Хватит, продолжать бесполезно. Марк вздохнул. Он выглядел растерянным, усталым.
– Что же мы натворили… Если бы ты сегодня повторила вопрос, почему я не нашел вас, когда вернулся, я бы ответил не так, как в тот раз.
– Ты о чем, Марк? Ничего не понимаю. Ты мне не все рассказал?
– Не все… есть кое-что, в чем я не решился признаться. – Он потер лицо и продолжил, не отводя от меня глаз: – Я не искал вас из-за тебя. Я всегда был в тебя влюблен… я женился, но думал о тебе. Да, вот такой я негодяй! Я никогда тебя не забывал… ты всегда была рядом, где-то в уголке моего сознания…
Я приложила ладонь к губам. Господи… почему, ну почему мы разминулись десять лет назад? Поведи мы себя по-другому, все бы сейчас было иначе.
– Когда я вернулся в Париж с Жюльеттой, я знал, что, стоит мне встретиться с тобой, и мой брак пойдет прахом… А еще я боялся, что ты вышла замуж, у тебя дети, ты счастлива и забыла меня. Именно поэтому я не пытался узнать, что с вами стало, точнее, что стало с тобой… Когда ты свалилась мне на голову, я предпочел твою ярость и твои упреки тому равнодушию, которого так боялся… Но в ту самую минуту, когда я тебя увидел, я уже знал, что устремился к своей погибели…
Он перевел дух, сделал шаг ко мне, но спохватился. Слезы без остановки текли по моим щекам.
– И вот я тебя увидел, но это была и ты, и не ты… Ты изменилась, этого нельзя было не заметить. Я начал привыкать к сильной деловой женщине, холодной красавице, в которую ты превратилась. Но потом понял, что ты умеешь и загораться, как раньше. Я решил, что в глубине сохранилась ты прежняя. И не смог устоять. Нет… я как-то неловко пытался сопротивляться, но потерпел фиаско. Я считал, что в последние годы узнал, что значит любить, но на самом деле это не шло ни в какое сравнение с тем, что сегодня я чувствую к тебе… Вот уже несколько месяцев я себя не узнаю, и это случилось только благодаря тебе. Все стало гораздо более мощным, большим, объемным – любовь, страдание, но и ярость тоже…
Он замолчал, и мы долго-долго стояли друг против друга, не шевелясь, не произнося ни слова.
– Почему мы никогда об этом не говорили? – спросила я совсем слабым голосом.
– Получается, мы обречены всякий раз упускать друг друга…
– Нет…
Я решилась осторожно шагнуть к нему.
– Что мы будем делать, Марк?
– Ничего… Теперь уже ничего не сделаешь. Слишком поздно. – Он снова надел очки и ушел в глубь магазина.
Одна за другой гасли лампы, затем я услышала звон ключей, Марк вернулся, на нем был неизменный вельветовый пиджак. Он подхватил дорожную сумку и бросил на меня взгляд:
– Извини, меня ждут.
– Куда ты?
– Еду на Рождество к родителям, по дороге нужно забрать Абуэло, и я уже опаздываю.
– Ты не можешь вот так взять и уехать.
– Яэль, все кончено…
– Нет…
Он поставил сумку на пол и подошел ко мне. Ощутив тепло его тела совсем рядом, я задрожала. Подняла к нему лицо. Я не ожидала увидеть его улыбку, она потрясла меня своей горечью и подтвердила мои худшие опасения. Он осторожно положил ладони мне на плечи, я зажмурилась от его прикосновения и наслаждалась каждым мигом.
– Яэль… сейчас я больше ничего не хочу… Я так долго ждал тебя, а когда мне наконец-то показалось, что ты здесь, со мной… ты сбежала…
– Нет, – прервала я его, открывая глаза.
Он гладил мою шею большим пальцем, а я цеплялась за его руки, обхватив запястье с часами.
– Вот уже десять лет мы заставляем друг друга страдать, чаще всего сами того не подозревая. Это не жизнь… Однажды мы начнем друг друга упрекать за причиненную боль или вообще из-за прошлого. Когда мы вновь встретились, я поверил, что это ты – та, с которой я хочу прожить свою жизнь… Я заблуждался… и я не тот, кто тебе нужен…
– Марк… нет… не говори так… пожалуйста… Я тебя люблю, я тебя люблю… Я до боли хочу, чтобы ты был со мной… Мы будем выстраивать нашу жизнь вместе… мы больше не разминемся… подведем черту под всем остальным… Не поступай с нами так… умоляю тебя… Дай нам шанс еще раз попытаться… ты же говорил, что мы могли бы…
– Да, только до всего… если бы не было всего этого… В твоей жизни нет места для меня, я знаю, чего хочу, и это нечто другое… Мне нужно побыть одному, трезво все оценить… я так больше не могу… Я хочу, чтобы все это наконец-то прекратилось…
Он наклонился, и на мгновение мне показалось, что сейчас он меня поцелует. Но нет, он прижался лбом к моему лбу и крепко зажмурился, вздохнув.
– А теперь уходи, – шепнул он.
– Марк, пожалуйста.
– Прояви уважение к моему выбору.
Он отпустил мои плечи, снова поднял сумку и открыл дверь лавки. Я вышла и застыла на тротуаре, пока он запирал замок и опускал жалюзи.
– Будь осторожна, – предупредил он.
– Обещаю… Поздравь от меня дедушку с Рождеством.
Он слабо улыбнулся:
– Ему будет приятно, он скучает по тебе.
Он долго смотрел на меня, а затем закурил и ушел. Я следила за ним, пока он не скрылся за углом. Потом прислонилась к жалюзи, закрывающим витрину, и, зажмурившись, медленно сползла на землю. Все кончено… десять лет ожидания, и вот к чему мы пришли. Марк и Яэль – такой пары больше нет. Страница моей жизни перевернута. Он это он, а я это я, мы могли бы быть вместе, но не получилось и уже никогда не получится. Я была опустошена, разбита, уничтожена.
