Редкостная удача посетила меня при возвращении на Землю – в камере старта компании «Гном-инст» посторонних не было! Присутствовали: великий и ужасный шеф собственной персоной, мои приятели-предприниматели и несколько сотрудников рангом пониже – на этом список закончился. Ах да, на другом конце камеры старта сиротливо приютилось искореженное произведение искусства, по обеим сторонам которого привычно скучали два огромных бодигарда с винтокрылами.

– Что тут случилось, пока я работал? – удивленно глядя на Рудольфа Ивановича, поинтересовался я, переступив порог джикамеры и надевая махровый халат. – Население планеты вымерло от мутаций? Или за время моего отсутствия все переселились в другие миры?

– Так обед же, – улыбнулся Руди, и все встало на свои места.

– Совсем забыл, обед – это святое, – согласился я, и мне вдруг ужасно захотелось земной пищи. – А героев-стахановцев мира Ворк будут кормить? А то не вылезаю из забоя уже который год!

– Насчет годов ты немного преувеличил… – сразу принизил мои заслуги шеф.

– Так ты же сам постоянно торопишься, – пробурчал Дима.

– Точно! Сам виноват! – заорал Саня.

– Надо срочно исправлять ситуацию! – перехватил я нить разговора. – Во время обеда заодно и доложу о своих, не побоюсь этого слова, грандиозных успехах.

Информация о положительном результате зажгла в глазах моих собеседников огонек интереса, и вскоре мы уже сидели в отдельном кабинете великолепной столовой компании, где я, под обильный стол, вводил всех в курс последних достижений. Надо сказать, что я больше говорил, чем ел – после первого же кусочка, показавшегося каким-то пресным, мне вдруг жутко захотелось кровавого бифштекса или свежей рыбы. И вообще, я вдруг понял, что после доклада мне тут делать совершенно нечего, а там меня терпеливо ждет полный корабль народа. Поэтому, перекачав все данные с моего стрикета на компьютер Димы, я тут же заторопился обратно в мир Ворк.

Быстренько побежал в комнату с джакузи и полежал в зеленой водичке. Потом, под придирчивым взглядом наших специалистов, обновил необходимое снаряжение. Всю одежду я давным-давно сменил на облачение местного производства, которое оставлял в мире Ворк, поэтому вес оборудования, подлежащего замене, прилично сократился. Едва обсохнув после ванны, я, сопровождаемый понимающими (читайте – ехидными) взглядами земных приятелей, перешагнул порог гашек-камеры.

Еще через две минуты я тихонько выполз из морской воды на островок с противоположной от корабля стороны и разлегся на горячих камнях. Обсохнув, я лежа оделся (самый неудобный момент возвращения), после чего встал и принялся махать руками, оповещая наблюдателей с корабля о том, что общение с духами благополучно завершено. Вскоре я уже стоял на борту парусника под сочувственными (читайте – язвительными) взорами друзей из мира Ворк, ощущая что-то вроде дежавю. Во взглядах, которыми меня награждали на корабле хищников чужого мира, ощущались те же чувства, которые не так давно читались в глазах людей мира родного.

«Отношения общества к определенному человеку – это как почерк или отпечатки пальцев. Сугубо индивидуальное человеческое свойство, которое в моем конкретном случае изменить можно только вместе с ДНК-цепочкой», – пришла в голову странная мысль.

«Это потому, что ты смешной. Поэтому я тебя люблю», – дополнил мысль непосредственный Рыжик и потерся о мою ногу.

Я почесал рыжего умника за ушком, тяжело вздохнул и с головой окунулся в корабельную тоску морского круиза.

Интересная штуковина эта скука. В процессе скучания время тянется невероятно долго, зато потом все вспоминается как один мучительный миг. Если же жизнь насыщена событиями, то воспоминания о пройденных минутах могут занять целые часы. Субъективное восприятие времени вообще не поддается четкому определению: бывало, чувствовал, что жду чего-то почти вечность, а на самом деле проходили минуты. И наоборот: вот, казалось, буквально пару минут назад решил в Интернете полазать, а уже и ночь прошла. Чую, что обманывают меня, а вот как – не понимаю!

Две недели страданий от безделья на борту фрегата проходили мучительно долго, хоть потом и вспомнить-то было нечего. Сделав все необходимые телодвижения (столкновения со стенами и командой, бормотание с сумасшедшим выражением лица полного идиотизма и прочие прелести маскировки), я в очередной раз довел всех до точки кипения в точно выверенное время, и меня доставили на одинокий островок в безбрежном океане.

Оказавшись в зале старта, я не сразу понял, куда это меня занесло. Во-первых, по всему помещению носились военные. Во-вторых, все гашек-камеры, обычно пустовавшие, мигали огоньками, сигнализируя о том, что они обеспечивают нахождение джисталкера в другом мире. В-третьих, в уголок зала испуганно забились полуголая секретарша Леночка и ее пиар-группа, на которых не обращали ни малейшего внимания (в прошлое свое появление в качестве звезды лав стори офисная курица вела себя так, как будто она была пупом земли, как минимум).

Как только я перешагнул порог своей джикамеры, ко мне сразу рванули две группы – первая во главе с плотоядно улыбающейся Леночкой, вторую возглавлял стадионный инструктор по стрельбе, у которого я проходил обучение. Ни Рудольфа Ивановича, ни приятелей-предпринимателей видно не было.

– Дорогой, ну наконец-то! – взвыла секретарша, демонстрируя такую нешуточную страсть, что у меня заныло под ложечкой.

– Самоучка, ты-то как раз мне и нужен, – деловито перебил ее стрелковый инструктор, после чего группа бойцов ловко оттеснила от меня пиар-команду Леночки (за что я им был безмерно благодарен).

Рослые молодцы стрелкового инструктора стеной ограждали нас от беснующейся пиар-группы, а сам стрелок встал передо мной, сцепив за спиной руки, и покачивался на каблуках, оценивающе глядя мне в глаза (ладно хоть я маску орка успел снять).

– Самоучка, у тебя же есть диплом бластерщика? – прищурившись, спросил он.

– Профессиональная вторая категория! – непроизвольно вытянувшись по струнке, отрапортовал я.

– Неплохо, неплохо, – уважительно качнул головой инструктор и стал прохаживаться перед шеренгой своих бойцов, несокрушимой плотиной стоящих на пути пошлой киноиндустрии. – У меня как раз во взводе прикрытия некомплект. Рекрутирую-ка я тебя на одну операцию. А то бластерщиков полно, джисталкеров тоже вагон и маленькая тележка, а вот джибластерщиков совсем нет.

– Вась, куда это ты Тима мобилизуешь без моего ведома? – неожиданно раздался ироничный голос шефа.

– Руд, у меня некомплект, сам же знаешь, – начал оправдываться инструктор перед внезапно появившимся откуда-то Рудольфом Ивановичем. – Сам же урезал расходы на боевую часть, где я тебе спецов такого класса достану?

– Ты шеф по боевым операциям, ты и думай, – усмехнувшись, отрезал грозный начальник. – А Тима использовать в качестве пушечного мяса – это все равно что гвозди электронным микроскопом заколачивать.

– Тогда я отменяю последний этап операции, – взорвался стрелок. – По уставу бластерное прикрытие в акции такого уровня предусмотрено, а у меня три новобранца джибластерщика, пороху не нюхавшие, да контуженый сержант с заскоками – вот и все отделение тяжелого оружия.

Шеф иронично вздернул бровь (не иначе как от меня научился), на что инструктор просто взорвался от негодования.

– И ничего смешного в этом нет! Без артиллерийского прикрытия возможно все, вплоть до полной катастрофы! – заорал эксперт, потом взял себя в руки и сухо добавил: – Я прошу отстранить меня от командования.

– Ну, этого, батенька мой, мы себе позволить никак не могём… – завел шеф свою шарманку, профессионально прикидываясь валенком, я тут же воспользовался спором начальства и тихонько подошел к Диме и Сане, теперь неизменной свите главы «Гном-инста» (прямо как Фагот и Бегемот при Воланде).

– Что тут происходит? – шепотом спросил я у приятелей-предпринимателей.

– Война! – шепеляво проорал Саня (это он так пытался говорить тихо).

Дима был менее словоохотлив, но значительно более информативен и быстро загрузил в мой стрикет последнюю базу данных. Естественно, события касались острова Лабиринт в мире Ворк, а конкретно – процесса его зачистки от инфернальных рогатых тварей.

Сразу же после моего сообщения о нахождении подходящего места для жительства кошачьего прайда фирма «Гном-инст» развернула лихорадочную (я бы даже сказал – лихую) деятельность. Задача оказалась не очень сложной – мобильные группы в СВЗ зачищали остров, а тем временем группа подрывников примитивно взорвала ход из жерла вулкана, перекрыв инфернальным тварям доступ в мир Ворк. Правда, вот уже пару дней потухший многие тысячи лет назад вулкан проявляет все признаки активности, но зато остров уже практически зачищен от рогатых монстров, и основные силы землян собрались во всеоружии у места предполагаемого прорыва.

Насчет «основных сил землян» это я немного пошутил. На самом деле за Землю в данном конкретном случае выступали джисталкеры, нанятые фирмой «Гном-инст» по всему свету, укрепленные лучшими силами московского джисталкерского комитета, – вот и все войска. Сила, конечно, грозная (одних пехотинцев в СВЗ под лазерным ружьем имелось чуть более полусотни), но конечно же в подметки не годная любой государственной регулярной армии, – думаю, пара тяжелых танков не оставила бы от нашей рати и мокрого места. Но у танка имеется один, правда в нашем случае критический, недостаток – его в мир Ворк перебросить невозможно.

Хотя зачистка острова прошла на удивление легко – профессионалы, ведущие эту операцию, расслабляться не собирались и проводили подготовку строго по уставу. И вот этот самый устав требовал присутствия артиллерии при предполагаемом боестолкновении с неизвестным противником. В нашем случае роль тяжелого оружия выполняли мобильные ранцевые бластеры.

Сидя в стационарной огневой точке, стрелять из бластера просто: задал цель – и дави на гашетку. Спутниковая или любая другая удаленная система наведения берет под контроль организацию и осуществляет безопасную стрельбу. Дело в том, что выстрел из бластера при некоторой удаче (вернее, неудаче) может навредить стреляющему гораздо серьезнее, чем противнику – отдача, отвод тепла и, самое главное, электромагнитный импульс как от атомной бомбы, выводящий из строя все электрооборудование. Под выстрел электронику необходимо отключать – и в ДОТе этим занимается оборонный компьютер. В танке уже хуже – можно неудачным выстрелом обездвижить всех союзников в полукилометровой округе. Стрельба из ранцевых бластеров – это уже что-то из области мастерства. Стрельбы из РБиК-7м (ранцевый бластер имени Калашникова, седьмая модификация) в составе отделения – это уже искусство, и я этим искусством владею (обучался много лет). Долго рассказывать все тонкости, вкратце – стреляешь совсем без приборов на ощущениях четко по таймеру за застрельщиком. Кстати, дипломированные бластерные отделения в девяноста девяти процентах случаев побеждают аналогичные роботизированные соединения, – вот такой пердимонокль.

Тем временем спор между командиром и шефом затянулся. Вскоре мне надоело присутствовать статистом, и я быстренько влез со своим компетентным мнением:

– Шеф, а что, если я сейчас туда отправлюсь, а ты тем временем замену мне быстренько соорудишь в двух местах. Как найдешь спеца, все обратно возвернем.

– Где это в двух местах? – не понял Руди мою гениальную мысль.

– Сначала возьмем парня с меня ростом, вот хотя бы его, – ткнул я пальцем в одного из подручных инструктора, убедился в нормальной реакции слушателей и продолжил: – Наденешь на него орочью маску, клыки как-нибудь в рот засунешь – и на островок его в океан, пусть лежит медитирует.

– И… – заинтересовался шеф.

– Тем временем твой лучший сотрудник отправится на войну, а ты займешься поиском бластерщика. Найдешь – я вернусь, и все пойдет по старому плану, – закончил я излагать гениальную идею.

– А что, хорошая мысль, – встрепенулся военный.

– А мы как же? – вдруг подала голос Леночка, и ее пиар-группа задвигалась, привлекая к себе внимание.

Шеф и командир недовольно взглянули в их сторону, дружно сплюнули и вернулись к серьезному вопросу.

– Ладно, это может получиться… – протянул шеф, и мы разбежались в разных направлениях заниматься важными делами.

Чем дольше я работаю в фирме, тем больше убеждаюсь – я тут самый умный. Не прошло и десяти минут, как я, облаченный в обычный бронекостюм с тяжелым ранцевым бластером за спиной и в руках, уже докладывал старику ветерану о том, что готов поступить в его распоряжение. Происходило все уже в мире Ворк у подножия гудящего вулкана. В небе носились СВЗ, на грешной земле пехотинцы в таких же, как у нас, бронекостюмах и с лазерными ружьями производили сложные маневры и построения, а поверхность ощутимо вздрагивала, как перед извержением. Наше отделение находилось неподалеку от штабной палатки.

– Рядовой Тим, предъявить компенсуру, – скомандовал ветеран после того, как я закончил доклад.

– Есть! – гаркнул я и отщелкнул нарукавный медбокс.

– Вот, хоть и необстрелянный, как и вы, зато сразу видно, что человек серьезный. – Проверив наличие препарата, ветеран укоризненно повернулся к трем солдатикам, в бронекостюмах и касках с забралами выглядевших как космодесантники из мыльных опер. – Не то что мелочь пузатая, которых обратно гонять пришлось…

«Компенсурой» называют усиленную компенсирующую инъекцию, которую все джисталкеры терпеть не могут. Еще бы! Во-первых, она в раз в десять дороже обычной, во-вторых, после ее применения приходится пару-тройку дней валяться в медицинской регенерационной камере. Ну и состояние денек-другой после применения ужасное – постоянно хочется умереть. Единственное достоинство – мгновенный обратный перенос. Хотя, думаю, ощущение при катапультировании из горящего самолета тоже достаточно неприятное, но это вовсе не повод для снятия катапульт с самолетов.

Закончив с официальной частью, я встал в строй, после чего наш сержант убежал к штабу за приказами. Солдатики расслабились и загомонили.

– Летуны опять всю работу сделают, мы просто так простоим, смысла нет бластерщиков тут держать. – Мне показалось, что ребята сказали это хором и одновременно замолчали, ожидая моей реакции.

– По уставу положено, – солидно возразил я, напомнив сам себе брюзжащего старика.

– Так летуны все зачистили, дня три уже ходим туда-сюда по острову без толку, только сержант ругается, – снова сообщили мне солдатики, и я опять не понял, кто конкретно из них какую часть предложения сказал.

– Ну и ладно, коли так, – снова с достоинством ответил я и чуть не подавился от комичности ситуации – веду себя как товарищ Сухов, а сам такой же новобранец необстрелянный.

Солдатики меня неожиданно зауважали и отошли в сторонку, вполголоса переговариваясь о тяжелой доле артиллерии в современных условиях. Тем временем вернулся сержант, построил нас и начал ставить перед отделением боевую задачу.

– Вон ту высотку приказано занять, – махнул рукой ветеран в сторону холма, находящегося неподалеку, и вскоре мы выдвинулись в указанном направлении.

Часа через четыре после того, как мы заняли позицию, над вулканом закурился дымок и земля затряслась. Вскоре из кратера появились первые волны рогатых монстров. Над горой, как пчелы над ульем, кружился рой наших летунов в СВЗ, которые, как в тире, начали отстрел противника. Очереди из лазерного и кинетического оружия оставляли просеки в рядах рогатых тварей – технология легко побеждала примитивных представителей инфернальной бездны.

– Опять все летуны сделают, зря мы бластерщиками стали, так и простоим тут, – вновь загомонили солдатики, завидуя конкурирующим войскам.

– Отставить разговорчики, – веско приказал командир. – Солдат спит, деньги идут, все хорошо…

И тут я вдруг почувствовал, как что-то поменялось. Сначала над вулканом взлетел десяток крылатых рогатых тварей и бросился на наших летунов. Летающих демонов над вулканом становилось все больше и больше, и бойцы в СВЗ стали захлебываться, не успевая уничтожать вертких противников. Пехота ринулась на помощь и схлестнулась с волнами наземных демонов. Потом земные бойцы дрогнули и организованно отступили. Настал наш черед, и отделение стало разряжать тяжелые бластеры.

– Смотрите наверх! – вдруг закричал сержант.

Я бросил взгляд на вершину вулкана и замер в удивлении. Над кратером появилось сооружение, ажурное, как радиовышка, и при этом похожее на громадный кристалл. Что бы это ни было, нам (землянам) от него ждать ничего хорошего не приходилось.

– Переносим огонь на объект! – скомандовал ветеран.

Бластерный огонь пришелся не по нраву рогатым тварям, и на нас ринулись наземные волны, которые внизу отлично сдерживала пехота прикрытия. Ситуация вполне контролировалась – постепенно и мы уничтожили бы демоническое нашествие, но тут произошло следующее событие. На поверхность из вулканических недр вылезла большая непонятная конструкция, отдаленно напоминающая танк, и из медных труб, расположенных по всей ее поверхности, начали вылетать огромные огненные шары, которые с треском врезались в наших летунов. Вскоре один СВЗ был сбит и с грохотом врезался в землю у подножия горы. После этого странный танк сбил еще пять наших аппаратов, и летуны отступили. Как я узнал позже, после двух-трех попаданий СВЗ просто терял управление – магией выжигалась вся электроника. Джисталкеров спасло только катапультирование-компенсура.

Крылатые рогачи не стали преследовать летунов и перенесли внимание на пехоту – приступили к обстрелу небольшими огнешарами наземных бойцов. Пехота дрогнула и отступила к палатке штаба – мы остались без прикрытия.

– Приготовить компенсуру, мы уходим! – скомандовал ветеран.

– Отставить, – остановил я хмурых солдатиков. – Еще повоюем…

– За неподчинение командиру на поле боя – расстрел! – завопил ветеран.

– Как старший по должности в коммерческой организации, ведущей данные военные действия, принимаю решение об увольнении командира отделения за трусость на поле боя, – как по писаному выдал я.

– Да пойми ты, щенок! – заорал ветеран. – Не по уставу без прикрытия из бластеров стрелять.

– Будем воевать или спорить? – иронично поинтересовался я.

– Делайте что хотите, – сдался ветеран и через секунду с хлопком пропал.

– Что застыли? – спросил я у солдатиков. – Огонь!

Про нас командование забыло, по-видимому сосредоточив внимание на управлении пехотой и авиацией, – оно и понятно: бластерные войска в силу технических причин отключены от эфира и управление ими осуществляется по старинке – гонцами-курьерами, посылкой которых в сложившейся неразберихе никто не озаботился. Отделение же продолжало стрелять только потому, что враги не ожидали дерзости от четырех незащищенных бластерщиков. Думаю, из-за энергичности огня демоны предположили, что здесь сосредоточены наши главные силы. Раз пять нас пытались атаковать, я переводил режим стрельбы на веерное поражение (новобранцы повторяли мои действия), и набегающие отряды рогатых тварей сметало с высоты.

Вскоре нам удалось повредить странную конструкцию на вершине.

– Вот хорошо, попали, есть! – оживились мои солдатики.

– Продолжаем огонь, – уже достаточно уверенно приказал я, и все бойцы продолжили бить в направлении непонятного объекта.

– Отлично! Я опять попал! Вон как скособочило! – оживленными выкриками сопровождали каждый меткий выстрел ребята.

Из-за азарта удачной стрельбы мы поздно заметили опасность. Непонятная конструкция у подножия развернула в нашу сторону жерла труб, и в нас полетели огнешары. Однако наша оживленная стрельба от этого не утихла, а только сменила направление. Четыре бластера снова были переведены на средний огонь, и мы начали маневрировать на плоской вершине, вступив в артиллерийскую дуэль с инфернальным танком. Бойцы были все так же бодры и веселы. Раз пять мы замечали, что внизу, близко к нам, показывались пешие демоны, и быстренько отгоняли врагов веерными зарядами.

– Круши! – при каждом выстреле приговаривал я, слегка пьяный от давления на барабанные перепонки, всем телом чувствуя гудение тяжелого ранца за спиной и ладонями ощущая могучие импульсы в жерле ствола.

В дыму и грохоте от взрывающихся огнешаров я метался по высотке, выбирая место для стрельбы, и за мной, как за отцом-командиром, двигались солдатики, повторяя не только маневры, но и выражение моего лица, возгласы и, самое главное, направление стрельбы. Из-за всего этого шоу страха не было, напротив, мне становилось все веселее и веселее. Казалось, играю в великолепную компьютерную игру. Я находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или алкогольное опьянение.

Инфернальные твари пытались снести наше неполное отделение, вцепившееся в высотку и удерживающее атаку главных сил противника. Я же пребывал как будто в виртуальном мире геймера – эффективность стрельбы моих юнитов (так я называл про себя солдат отделения) напрямую зависела от точных попаданий отца-командира (меня то есть). Каждый удачный выстрел бластера в моих руках сопровождался добавочным огнем моих ботов-юнитов. Враги мне представлялись не более чем виртуальными демонами, которыми полны все шуттеры с незапамятных времен, – просто я находился в данный момент на самом сложном режиме (обычно называемый «адским») без права на ошибку, но и играл почти как бог!

Машину у подножия мы разбили на редкость быстро – вообще непонятно, как она умудрилась до того нанести отрядам наших летунов такой урон. Впрочем, вскорости из жерла вылезла еще одна такая машина, и мы продолжили артиллерийскую дуэль. В самый разгар поединка я заметил фигурки, копошащиеся у конструкции, поврежденной нами первоначально. Вражеские юниты восстанавливали поврежденный объект.

– Переносим огонь на первую цель! – скомандовал я, и бойцы отделения послушно выполнили приказ.

После того как ремонтники были отброшены от разбитого механизма, я оставил одного из своих бойцов доламывать непонятный объект, и мы втроем ловко разгромили вторую огнешаровую машину.

Под солнцем мира Ворк схлестнулись армии двух других миров. На высотке, господствующей над полем боя, вело свой танец-маневр отделение огневой поддержки. Рюкзаки за плечами бойцов гудели, наполняя огромные энергетические кристаллы в стволах смертоносной начинкой. В какой-то момент, определяемый по обострившемуся чутью, джисталкер делал полшага вперед, приседал на одно колено и производил выстрел. Когда из жерла в руках человека вылетал энергетический сгусток, во всех рюкзаках раздавался синхронный щелчок, сигнализирующий об отключении. Тут же все бойцы отделения по очереди повторяли маневр за командиром, и четыре смертоносных заряда с интервалом в одну секунду накрывали поле боя. Рогатые исчадия бездны в тот день на своей шкуре почувствовали прописную истину, известную каждому солдату Земли со времен императора Наполеона, который первый и произнес крылатую фразу: «Артиллерия – бог войны!»