Проснуться раньше всех мне снова не удалось. Когда я открыл глаза, светило только появилось из-за линии горизонта, а в походном лагере уже прочно обосновалась бурная деятельность. Гром давно разогрел вчерашнюю похлебку и кипятил воду для чая. Заботливый доктор Цвета пожелала мне доброго утра и тут же сунула в руку миску, полную вкусно пахнущего наваристого супа. Я достал ложку и с аппетитом позавтракал. Остатки вчерашней слабости с каждой ложкой великолепной похлебки уходили куда-то, и, доев до конца, я почувствовал себя веселым и бодрым, готовым к преодолению новых невыносимых трудностей и лишений. Готовым ко всему, кроме, пожалуй, ловли саламандр. Рыжик к этому времени разделался с большим куском курицы из запасов, приготовленных нам хозяйкой таверны. Ама выписывала в воздухе круги на своем инфернальном звере. Апик задумчиво ходил вокруг костра, бормоча что-то себе под нос. Иногда он останавливался, брал какую-нибудь еду и снова пускался в путь, жуя и тихо разговаривая сам с собой.

Боевая раскраска лица, наверное, вчера была безнадежно испорчена, но рядом не было ни ручья, ни речки, а запасы питьевой воды тратить на умывание не хотелось. Ладно, обновлю позже, как представится подходящая возможность.

Бережное отношение ко мне моих товарищей напоминало обращение с капризным и дорогостоящим прибором в какой-нибудь научной экспедиции. Вещь хрупкая и ценная, беречь надо и понапрасну не использовать. Цвета на меня иногда поглядывала, как положено заботливому доктору, подкладывая в заваривающийся чай какие-то травки из объемистой зеленой сумки, а Гром тем временем свертывал импровизированный лагерь. От повседневных обязанностей меня избавили, видимо решив, что я сахарный и могу ненароком растаять. Я, впрочем, сильно не возражал, почивая на заслуженных потных лаврах. Вчерашний подвиг на ниве поимки саламандры можно сравнить только с мужеством любителей бани и парилки.

– Апик, ты все такой же обжора, – улыбнувшись, сказала Ама, когда спустилась с небес на грешную землю и отпустила свою жуткую ящерицу. Заклинание призыва саламандры маг огня обновила еще вчера, теперь та возвращалась к ней по первому зову.

– Для работы мозга требуется много материи! – веселым голосом сказал профессор и гордо поднял в небо указательный палец.

– Если бы я столько ела, то ни о какой приличной фигуре речи бы идти не могло, – продолжала Ама шутливые нападки на Апика.

– Фигура вторична, голова первична, – весело философствовал профессор с умным видом.

– Ваша фигура, уважаемый профессор, – это скорее полное отсутствие фигуры, – помог Апику Гром и для контраста встал рядом, выпрямившись в полный рост.

Худенький профессор, ростом чуть выше метра, на фоне могучего воина, голова которого взирала на мир с двухметровой высоты, выглядел очень потешно.

– Ама, не задирайте Апика, он милый. – Цвета тоже, улыбаясь, заступилась за профессора.

– Нашел себе заступников. Ничего, они когда-нибудь отвернутся, – шутливо пригрозила Ама.

– Ама, дорогая моя. Ты только скажи – и я навсегда перестану есть, – сказал галантный профессор.

– Нет уж, кушай. А то тебя скоро совсем не станет, – разрешила ему маг огня.

Тут мой кот встал с места и поклонился профессору, на что Апик вежливо поклонился ему в ответ. Все рассмеялись, и Цвета раздала каждому пиалы с вкусным чаем. Рыжику налили полную миску воды.

– Гром, как там с Той Стороной сейчас? – спросил я воина.

– Тихо. Но все может в любой момент загреметь, – ответил сотник.

Все, кроме профессора и моего кота, пили обжигающий чай. Ама и Цвета украдкой посматривали на меня, не решаясь приступить к расспросам, впрочем, по-моему, интересовали их совсем разные темы. Апик о чем-то опять задумался, жуя кусок хлеба, а Рыжик лежал и смотрел на остатки костра.

– Ну что, пора, – сказал я, когда чай, наконец, был допит, костер потушен и вещи собраны.

– Когда будем подъезжать к Ничейной Территории, ты, Ама, поднимайся повыше и следи за окрестностями. Я буду ехать немного впереди, – отдал я последнее указание, и мы тронулись в путь.

Кони мчались мимо многочисленных вулканических холмов, над которыми кружили саламандры. Ама парила в вышине, иногда ее ящерица падала в пике, и маг огня проносилась прямо над нашими головами, вызывая море восторга у Цветы и Рыжика. Я несся впереди, следя за точками на сканере, чтобы не пропустить возможную опасность. Гром на огромном сером жеребце и Цвета на белоснежной кобыле ехали за мной. Апик на своих потешных лыжах прицепился к седлу коня Грома и замыкал нашу веселую процессию. Кони шли широкой рысью, ветер бил в лицо, и земля летела назад. Примерно через пару часов мы миновали зону вулканов. Впереди лежали Муравьиные пустоши, и там же начиналась Ничейная Территория. Гром говорил, что путь лежит через пограничный лагерь Нашей Стороны, и я скакал вперед, всматриваясь в даль. Но все равно лагерь перед моими глазами появился достаточно неожиданно.

Политически мир Ворк устроен примитивно. Существует две противоборствующих стороны: Эта и Та Сторона – вот и вся политическая карта мира. Бои на Нашей Стороне между различными, очень не похожими друг на друга народами конечно же иногда случались, но это были локальные конфликты. Например, не так давно Великий хан степи не поделил что-то с Вихрь-городом, взял с собой небольшое войско, подошел к городу и выдвинул свои требования. Правитель, понимая, что хан может ему очень пригодиться, все требования быстро рассмотрел, сам с небольшим вооруженным эскортом приехал в ставку хана, где вопрос был быстро улажен. Обошлись обычным поединком лучших воинов, который выиграл боец Великого хана. Гром в это время присутствовал в войске хана, состоящем всего из одной гвардейской тысячи.

Иногда местная аристократия делила землю, иногда могли повздорить гномы и эльфы, но в основном жили мирно. Кстати, различия между расами на Этой Стороне мира Ворк были гораздо более заметны, чем расовые различия на Земле. Например, Цвета и Гром относились к расе людей, тетушка Хтана была гномом, а Ама – светлым эльфом. Светлокожие варвары больше всего похожи на дварфов из фэнтезийных романов и чем-то напоминают Бориса Кузнеца, при этом они гораздо шире в плечах, хоть это и трудно себе представить. Тетушка Хтана и Ама почти одного роста, среднего для своей расы – примерно метр с третью. Есть еще темные эльфы – гиганты, средний рост которых превышает два метра.

Браки между различными расами мира Ворк являются скорее исключением, чем правилом, но тем не менее они иногда встречаются. Например, профессор Апик явно был помесью гнома и светлого эльфа. Так что если на большом расстоянии людей Земли друг от друга и отличить-то нельзя, то представителей разных рас мира Ворк даже издали сложно было спутать друг с другом. Несмотря на то что все они очень разные, тем не менее, когда возникала угроза с Той Стороны, жители мира Ворк выступали единым фронтом, совершенно не обращая внимания на расовые различия.

Представители Той Стороны, насколько я знаю, тоже друг с другом уживаются достаточно мирно. Различие рас Той Стороны было еще более значительное, чем Этой Стороны. Главное различие между Той и Этой Сторонами – в физиологии происхождения вида. Та Сторона происходила от хищников, что явно бросалось в глаза при взгляде на их лица. Клыки, вылезающие изо рта, на Той Стороне обязательный атрибут. Зеленокожие орки (самая распространенная раса Той Стороны), синекожие сутулые тролли ростом под два метра, шустрые гоблины с коричневыми физиономиями и ростом чуть за метр, огромные пузатые огры почти трехметрового роста – все они щеголяют клыкастыми физиономиями. И вся Эта Сторона для Той Стороны – прежде всего еда, друг друга же двуногие хищники не едят. Так что ни о каком мирном сосуществовании речи идти не может.

История мира Ворк – это череда постоянных набегов огромных армий Той Стороны и карательных упреждающих ударов войск Этой Стороны. Кстати, поход Великого хана степи, в котором познакомились Цвета и Гром, как раз и был одной из карательных экспедиций на Ту Сторону. После того похода вот уже несколько лет поддерживался шаткий мир, но Гром упомянул, что война уже не за горами.

Впрочем, сказать, что Та Сторона – просто скопище диких зверей, тоже нельзя. Там существовали многовековые традиции и великие правители. Города Той Стороны поражают великолепием и магической архитектурой, совершенно непривычной нашему глазу. Воины Той Стороны очень сильны и великолепно обучены, при этом слово «честь» для них не пустой звук. Там тоже существуют магические школы, и маги Той Стороны – умелые и искусные. Если правители Этой и Той Сторон заключают мирный договор, то за его неукоснительным выполнением тщательно следят пограничные отряды. Сейчас, как я уже говорил, как раз был мир, но мир хрупкий – обе Стороны, до зубов вооруженные, не спустят никакого нарушения договоренностей. Так что на Ничейной Территории надо быть чрезвычайно бдительными.

Джисталкеры Земли работают на Той Стороне, но это на порядок сложнее работы тут. Во-первых, приходится постоянно пить препараты, которые изменяют запах тела. Если их не пить, то человек пахнет для всех представителей Той Стороны как дичь, а обоняние у них отменное. Во-вторых, необходимо постоянное ношение коллоидной маски, чтобы походить лицом на зеленокожего орка или синекожего тролля. Выдать себя за гоблина или огра люди не могут из-за размеров и пропорций человеческого тела. Ну и последняя трудность – это вышеупомянутые клыки. Зубные протезы приходится делать у специальных стоматологов, а потом еще привыкать к тому, как говорить и есть в них. Опять же рацион питания, львиная доля которого состоит из сырого мяса, не каждый может выдержать. Так что специалистов по Той Стороне среди земных джисталкеров крайне мало, но и ценятся они значительно дороже.

Пограничный лагерь встал перед нашим отрядом неожиданно, внезапно появившись из-за очередного вулканического холма. За лагерем вулканов уже не было, там простирались Муравьиные пустоши. Это был скорее даже не лагерь, а небольшой укрепленный форт, его каменные стены высотой метров пять возвышались надо рвом, заполненным мутной водой. Задача маленькой крепости, как и у любого пограничного поста, – следить за нейтральной территорией и, если возникнет срочная надобность, сообщать о любой возможной опасности в тыл. При атаке армий Той Стороны небольшая крепость продержаться может недолго, но сообщить войскам о внезапном нападении обязательно успеет.

Контраст со спокойной обстановкой в Вихрь-городе был очень заметен. Если при въезде в Вихрь-город на нас просто не обратили внимания, то тут при приближении к стенам форта нашего небольшого отряда раздался сигнал горна и навстречу тут же выехал отряд из десятка бойцов, усиленный магом. Нас заметили раньше, чем мы увидели форт, и когда до стен оставалось не больше двухсот метров, там уже были готовы к любым неожиданностям. Ама спустилась с небес на землю, и ее саламандра побежала рядом с нашими конями, периодически подпрыгивая и паря над землей.

Выехавший нам навстречу отряд состоял из десятка желтолицых всадников, во главе отряда ехал мощный десятник на гнедом жеребце. Рядом с ним на изящном страусе, закованном в броню, скакал высокий седой маг с коротенькой бородкой, облаченный в белые развевающиеся одежды магов стихий.

– Ама, затворница! Рад, что ты вылезла из своей пещеры, – крикнул седой маг, как только приблизился.

– Длаш, а ты совсем не меняешься, – ответила ему маг огня, радостно улыбнувшись.

Напряжение сразу исчезло, наш небольшой отряд смешался с десятком, мы развернулись и поехали к стенам форта. Как только мы въехали внутрь, ворота за нашими спинами сразу поднялись.

Начальником форта оказался светлокожий варвар, при взгляде на него Гром издал утробный рык и спрыгнул с коня. Потом они минуты две просто рычали и сжимали друг друга в медвежьих объятиях, у обоих похрустывали кости и скрипели доспехи. Голова варвара находилась примерно на уровне груди воина, но при этом могучая фигура Грома выглядела даже немного щуплой на фоне кряжистого торса начальника форта.

Пока силачи ломали друг другу бока, мы спешились и к нам подбежал шустрый мальчишка-гном. Он взял наших коней под уздцы и отвел к навесу, под которым находилось десятка два лошадей, похожих на наших, как снежинки похожи друг на друга. По всему двору бродили куры и копались в земле.

«Рыжик, куропаток трогать нельзя. Они не наша добыча», – сказал я коту.

«Я понял. Птички уже пойманы, и они добыча этих людей», – ответил рыжий умник и тут же убежал исследовать форт.

Я, Цвета и Апик стояли и ждали, пока процесс приветствия двух боевых товарищей подойдет к логическому завершению – либо они что-нибудь сломают друг другу и придется кого-то из них лечить, либо все закончится само собой. Длаш и Ама отошли в сторонку и предавались воспоминаниям о боевом прошлом.

Обстановка внутри форта была спартанская. Единственное здание располагалось у одной из стен. Вдоль второй стены тянулся навес, под которым содержались лошади. В углу двора рядом с пристройкой, по всем признакам похожей на кухню, был сделан колодец, оставшаяся часть двора крепости делилась на два тренировочных участка. На одном с деревянными палками вместо мечей потели бойцы под бдительным взглядом наставника, на втором стрелки оттачивали мастерство стрельбы из лука.

Боевые товарищи наконец разомкнули железные объятия.

– Ом, давай я тебя познакомлю с моими друзьями, – сказал Гром и представил нас начальнику форта.

Когда воин нас называл, принцесса присела в изящном книксене, профессор вежливо поклонился, а я просто махнул рукой, как звезда рок-н-ролла своим поклонникам. С Амой Ом поздоровался как со старым другом.

– Да что мы тут стоим, пойдем же в штаб, отведаем солдатской кухни, – весело сказал Ом высоким голосом и так мне напомнил в этот момент Бориса Кузнеца, что я на секунду замер в удивлении. Поэтому в здание я вошел последним, не считая моего кота, который шмыгнул в дверь следом за мной, исследовав к тому моменту двор форта и полностью удовлетворив любопытство.

Здание состояло из двух частей и кухни-пристройки. Первая часть, длинная и одноэтажная, – казарма, где спали воины отряда, а вторая – двухэтажная. Во второй части здания в зале на первом этаже как раз и находился штаб, по совместительству офицерская столовая, на втором этаже были комнаты, где располагались офицеры. Стены штаба оказались увешаны бумажными картами местности зоны ответственности погранотряда, и я стал их изучать. Стол сразу принялся накрывать мальчишка-гном, тот же самый, кто позаботился о наших лошадях, или очень на него похожий. Маги оживленно общались в уголке, воины уже сидели за столом и вспоминали дни былых сражений, я изучал карты местности, периодически задавая Ому уточняющие вопросы, а мой кот мешался у всех под ногами. Словом, в штабе было шумно и оживленно.

Боевой гарнизон форта состоял из сотни пеших бойцов, десять из них – светлокожие варвары, земляки командира форта. Кроме того, в составе форта находилось два десятка желтолицых всадников, два боевых мага стихий (один из которых сейчас находился на патрулировании) и медработник – пожилая служительница Некро, которая в небоевой обстановке работала поваром. Примерно четверть отряда сейчас находилась на патрулировании, которое осуществлялось боевыми пятерками, еще четверть спала в казарме после ночных обходов границ, остальные находились на территории маленькой крепости и занимались повседневными делами. Оба мага стихий всегда имели при себе магический кристалл, который активировали в случае опасности, и в Вихрь-городе мгновенно получали донесение о нападении на форт. Так что граница на территории ответственности форта была на надежном замке с сигнализацией. Такие форты были построены на протяжении всей границы с Той Стороной. Противник обладал аналогичной пограничной службой. Жизнь крепости проходила достаточно спокойно, но в последнее время Та Сторона проявляла все большую активность. Договоренности пока не нарушались, но боевые пятерки воинов Той Стороны все чаще замечали на Ничейной Территории.

Все это рассказал нам Ом, восседая во главе стола, за которым сидели два его десятника, маг стихий и весь наш небольшой отряд.

– Но не это меня сейчас беспокоит сильнее всего, – сказал, усмехнувшись в усы, могучий хозяин форта.

– Что мучает моего друга? – спросил Гром. Потом добавил: – Если это возможно, мы постараемся тебе помочь.

– Да проблема-то несерьезная, а мы уже месяц ничего сделать не можем, – ответил светлокожий варвар и стал рассказывать.

В окрестностях форта никакая дичь не водилась, а бойцы нуждались в свежем мясе. Форт существовал уже больше века, не раз был сожжен дотла при нашествии армий Той Стороны и восстановлен заново. И всегда нехватка свежего мяса решалась просто – повар разводил кур. С одной стороны жили саламандры, никакого интереса к куриному мясу не проявляющие, а с другой стороны простирались Муравьиные пустоши, где тоже никто не представлял опасности для кур. И вот, примерно месяц назад, в небе над фортом появился ястреб. Откуда он прилетел и где поселился, никто не знал. Но это стало просто бедствием для жителей форта. Ястреб таскал кур каждый день, фактически воруя их со стола солдат. Поначалу это было не очень заметно, но сейчас, через месяц бандитских налетов, ситуация складывалась почти критическая. Куриное мясо и так появлялось на солдатском столе всего раз в неделю, а могло полностью выйти из рациона бойцов, и тогда отряд останется на вяленом мясе из завозимых раз в месяц припасов. Естественно, все в форте были этим ужасно недовольны, и на крылатого бандита объявили настоящую охоту. Но коварная хищная птица как будто знала обо всех возможных охотничьих хитростях, и никто не мог ничего с ней поделать. Огромный ястреб молнией бросался на курицу, хватал ее и, не снижая скорости, улетал, часто оставляя куски оторванной курятины прямо на месте, где она только что паслась. Наши хищные птицы так не охотятся. Ястребы бросаются сверху на добычу, а потом тяжело взлетают, держа ее в когтях, и представляют собой удобную мишень.

Когда все уселись за стол, я вспомнил, что так и не обновил боевую раскраску на лице. Это могло привлечь ненужное внимание, да и есть не хотелось, поэтому я тихонько вышел из штабной комнаты во двор форта, а мой бездонный кот остался у стола в ожидании еды. Во дворе была спокойная рабочая обстановка, бойцы тренировались, кони жевали сено, а мальчишка-гном деловито бегал, занимаясь своими делами. Я остановил парня, попросил принести мне средства для умывания и пошел к своему коню, чтобы взять футляр с красками и кисточками. Через три минуты я оказался владельцем небольшого тазика и довольно чистого куска тряпки. Набрав воду из колодца, снабженного вертящимся подъемником с прикованным к нему цепью ведром, я перелил воду в тазик и тщательно умылся. Потом вытерся чистой тряпкой, сел у колодца и привычными движениями раскрасил лицо. К колодцу постоянно кто-то подходил, отвлекая, и я дал себе обещание никогда больше не торопить женщин, занимающихся макияжем. Когда процедура приведения себя в надлежащий вид закончилась, я положил футляр с красками и кистями в седельную сумку коня и занялся поисками места, где можно было спокойно обсохнуть. Такое место нашлось на стенах форта, и я быстро вскарабкался туда по приставной лестнице. На крепостной стене дежурили два солдата, я сел, подставив лицо солнцу, и стал расслабленно смотреть на небо. Некоторое время спустя я заметил ястреба.

Крылатый разбойник висел высоко в воздухе прямо над фортом и был едва заметной точкой в чистом небе. Я мог бы постараться сбить его, используя снайперские возможности высокотехнологичного лука, но такой выстрел точно привлек бы массу ненужного внимания. Да и хищная птица находилась на очень большой высоте, почти на грани прицельной дальности стрельбы. Я наблюдал за ним довольно долго, краска на лице успела обсохнуть. Как только лицо чуть стянуло и стало понятно, что размазать маску воина уже нельзя, я опустил забрало на шлеме, включил приближение и стал с интересом рассматривать хищную птицу.

Этот ястреб чем-то напоминал наших соколов-сапсанов, славящихся огромной скоростью полета, и при этом был размером с огромного земного орла. Периодически я посматривал на кур, клюющих что-то во дворе форта. Настал момент, когда одна глупая курица неосторожно отошла от стены и стала приближаться к середине двора. Ястреб сразу же на это отреагировал. Махнув один раз крыльями, хищник стал спускаться по широкой спирали, постепенно наращивая скорость полета. Через некоторое время он уже несся как современный истребитель, сложив крылья в аэродинамическую дугу, все больше и больше ускоряясь. Я поднял приближающее забрало на шлеме, достал лук и, натянув его до третьего щелчка, направил стрелу прямо на курицу. Когда траектория полета ястреба, похожего в тот момент на размытую серую тень, должна была пересечься с беспечной домашней птицей, я выстрелил, почувствовав всем телом могучую отдачу лука и с трудом устояв на узкой крепостной стене. Выстрел я сделал с маленьким упреждением, полностью положившись на рефлексы. Сначала я подумал, что промахнулся, потому что успел заметить, как размытая тень ястреба слизнула курицу с середины двора, а стрела оказалась глубоко вбитой в утоптанную твердую землю. Но через долю секунды раздался громкий удар, и огромный ястреб, сжимающий в когтях окровавленную куриную тушку, на полном лету врезался в стену форта и свалился на землю, не проявляя признаков жизни.

Отличный выстрел, Вилка была бы довольна.