Опять все сначала», – подумал я с грустью. Ну вот почему нельзя прийти куда-нибудь, чтобы тебя сразу встретили радостно, широко открыв все двери. Чтобы сильные парни пустили скупую мужскую слезу, а молодые красивые девушки подбросили в воздух чепчики, переполненные восторгом оттого, что я, наконец, их посетил. Почему надо сначала из кожи вылезти, доказывая, какой ты хороший и незаменимый, что до твоего появления жизнь была скучна и невыразимо сера, и только после того, как твоя блестящая персона звездой вспыхнула на их плоском жизненном небе, все наконец-то наладилось. Я-то такой же красивый и умный приду и уйду. А всего лишь из-за того, что тут не знают, какой я молодец, приходится мучиться, пыхтеть, что-то доказывая. Неправильно устроена жизнь.

– Я предупреждал, что она сложный в общении человек, – сказал профессор, повернувшись к нам.

В его голосе проскальзывали виноватые нотки. Дело было явно нечисто.

– Да я сам не горю желанием с тобой видеться! И магом ты была всегда посредственным! – неожиданно прокричал Апик, снова развернувшись к пещере.

Больше сказать он ничего не успел, я бросился вперед и зажал ладонью кричащую часть лица ученого мага.

Камень снова откатился в сторону, и перед нами предстала рассерженная Ама. Посмотрев на меня, зажимающего рот уважаемому профессору, на самого Апика, брыкающегося в моих руках, она хмыкнула и снова исчезла во тьме пещеры. Камень прикатился обратно.

– Профессор, пожалуйста, не усугубляйте ситуацию, – шепотом попросил я Апика.

Ученый маг перестал брыкаться и два раза моргнул в знак согласия. Мысль – послать профессора будить мага огня – была далеко не лучшей из всех посетивших в этот день мою голову.

Отведя профессора от гранитного блока, служившего дверью в жилище мага Амы, я усадил его на край сплавленной в стеклянную массу площадки и уселся рядом. Перед нами расположились Гром, Цвета и Рыжик. Строго взглянув на мага холода, я открыл полевой совет.

– Апик, расскажите, пожалуйста, что такое произошло в прошлом, что теперь вы так экспрессивно реагируете друг на друга? – спросил я профессора, и все мы с интересом на него уставились.

Профессор замялся.

– Это наши личные отношения. Я бы не хотел ворошить прошлое, – сказал Апик, насупился и уставился в пол.

Ситуация усложнилась. Ама отказалась с нами разговаривать, потому что профессор был в группе, а Апик не хотел говорить, почему она не желает иметь с ним дел. Замкнутый круг. Профессор молчал, как пойманный фашистскими захватчиками партизан, глядя в пол.

– И что теперь делать? – спросил я, правда, так и не понял у кого – у профессора или у судьбы.

Вопрос просто сотряс воздух, никакого эффекта на окружающую обстановку не произведя. Цвета смотрела на меня, ожидая немедленного решения, а я сидел, тупо уставившись на молчащего профессора. Ни одна мысль не приходила в голову.

Так, надо было искать подход сначала к одному магу, потом, получив нужную информацию, искать подход ко второму. Я глубоко вздохнул и начал логическую атаку, направленную на ученого.

– Профессор, вы ученый маг? – спросил я Апика.

Профессор ждал совершенно другого вопроса, поэтому оторвал взгляд от пола и удивленно на меня посмотрел.

– Какое это имеет отношение к данной конкретной ситуации? – после непродолжительного молчания спросил он.

Ну, в сократовские игры я ему играть не дам.

– Профессор, ответьте, пожалуйста, на поставленный вопрос, – твердо попросил я Апика.

– Странный вопрос, молодой человек. Если у вас есть какие-то сомнения, мы можем вернуться на конгресс, и там большое количество уважаемых ученых подтвердят мою компетентность, – обиженно ответил профессор.

Так, уже кое-что. Полемика – это большой шаг вперед после партизанского молчания.

– Очень хорошо. Профессор, позвольте второй вопрос. Вы когда-либо проводили сложные эксперименты? – продолжал я гнуть свою линию.

– Конечно, молодой человек. Мои опыты вписаны золотыми буквами в книгу магического искусства, – ответил профессор Апик и гордо выпрямился.

– На основании своих опытов вы выводили стройные научные теории? – не давал я опомниться ученому.

– Да, юноша. На основе моих теорий сейчас происходит больше трети магических действий в направлении холода! – ответил ученый, и его глаза заблестели от гордости.

– Профессор, без результатов ваших экспериментов смогли бы эти теории существовать? – продолжал я.

– Конечно нет, молодой человек. Без опоры на факты любая теория слепа. Что я и доказал недавно доктору Спейлу! – гордо ответил профессор. Ледяные очки на его носу победно заблестели. Потом немного подумал и добавил:

– Голая теория суха, как мертвое дерево, коллега, а жизнь пышно зеленеет!

Я удивился. Точно зная, что профессор не мог читать Гёте, я не понимал, как он мог цитировать «Фауста». Впрочем, задачи сейчас стояли вполне конкретные, философией займемся позже.

– Так почему же, профессор, вы отказываетесь предоставить факты, которые необходимы для привлечения на нашу сторону мага огня? Эксперимент, целью которого является создание «Камня света», без этого невозможен. Это притом, что вы сами вызвались помочь, – поставил я точку в своей логической цепочке.

Апик задумался. Такая постановка вопроса не приходила ему в голову. Он был прежде всего ученым, у которого личные переживания всегда на втором месте. Я сделал на это ставку и не ошибся. Профессор скривился и начал рассказ.

Ама и Апик одновременно поступили в институт магических искусств и даже некоторое время учились вместе. В те давние времена отношения между двоими молодыми людьми были больше чем просто дружескими. Потом Ама перешла на факультет огня, но между двумя студентами оставались хорошие дружеские отношения. После института они планировали вместе заниматься боевой магией, но Апик остался на кафедре, а Ама ушла в мир. При этом маг огня не одобрила выбора своего товарища. Маг Ама участвовала в многочисленных боевых действиях, пока Апик продвигался по пути развития магической науки.

Следующая их встреча состоялась через много лет. Апик был уже известным ученым, а Ама – ветераном нескольких военных кампаний. Пропасть между старыми друзьями стала еще глубже. Но главной причиной их ссоры оказалось то, что Ама участвовала в проведении некоторых боевых экспериментов, организованных все тем же доктором Спейлом. Причем она даже не подозревала о вражде двоих ученых, просто помогла обратившемуся к ней за помощью коллеге по магическому цеху. А профессор Апик сам пришел к магу Аме и наговорил много нелицеприятных вещей. Ама, как любой маг огня, обладала взрывным темпераментом и не стерпела такого от бывшего друга. Ссора двух магов различных школ, равных по магической силе, больше походила на дуэль и была остановлена только тогда, когда прибыла тетушка Хтана, которая пользовалась большим уважением у обоих. С тех пор они не виделись.

– Вот такая история. Я, конечно, виноват в ссоре больше Амы, но безнаказанно кидаться в меня огнешарами я не позволю никому! – гордо закончил маленький маг свой рассказ.

Так, оказывается, я, своевременно зажав Апику рот, предотвратил магическую дуэль. Это называется чутье. Хотя именно я послал профессора поговорить с магом огня. Тут чутье не сработало. Что ж, и такое бывает. Вывод один: переговорами с магом Амой придется заняться мне. И надо каким-то образом сделать так, чтобы профессор больше не задирал взрывоопасного мага. Придется разыграть театральную постановку, где я буду единственным актером и по совместительству единственным зрителем.

– Апик, а зачем вы провоцируете Аму? Этого я мог бы ожидать от зеленого студента, но никак не от уважаемого профессора, – сказал я и с осуждением посмотрел на Апика. Все-таки во мне умер великий актер. После моих слов ученый маг снова уставился в землю, на этот раз с виноватым видом.

– Я не прав, коллега Тим. Отныне обещаю вести себя с этой недоучкой корректно, – пробормотал профессор, не поднимая глаз.

– И никаких уничижительных эпитетов, – строго добавил я и дождался согласительного кивка от мага холода.

Тут, в соответствии с моей задумкой, должны были последовать аплодисменты, но почему-то никто не захлопал. Ладно, я не гордый. Мысленно поаплодировав себе, я взялся за вторую часть задуманного. Маг Ама была нам нужна. Предстоял второй акт театрального действа.

Попросив всех отойти подальше от пещеры, я подошел к каменной глыбе и вежливо постучал. Вы когда-нибудь пробовали вежливо постучать по гранитной глыбе? У меня это тоже получилось не сразу. Сначала я пробовал стучать костяшками пальцев, но звуки, раздавшиеся в ответ на это действие, могли привлечь разве что пару насекомых, и то с тем условием, что они находятся в нескольких сантиметрах от места стука. Потом я немного поразмыслил и постучал кольцом. Звук был немного громче, но тоже оставлял желать лучшего. И тут мне пришла в голову гениальная идея – я взял меч и постучал в скалу рукоятью. С третьей попытки раздался, наконец, вожделенный вежливый стук.

– Кто там еще? – послышался голос Амы.

Я вдруг почувствовал себя продавцом пылесосов и одноразовых фенов, ломящимся в чужую квартиру с совершенно ненужными жильцу товарами.

– Уважаемая Ама. У меня есть к вам послание от тетушки Хтаны, – сказал я максимально вежливым голосом.

– Над дверью есть щель. Кидай туда, – сказала хитрая Ама.

Похоже, маг уже имела дела с коммивояжерами, – открывать дверь она не желала.

Деваться было некуда, я отошел от скалы, порылся в вещах и вытащил белую каменную записку, которую дала тетушка Хтана. Потом нашел взглядом щель между скалой, закрывающей вход, и потолком пещеры, прицелился и швырнул туда камень. Попал удачно и услышал, как он за скалой два раза клацнул о каменный пол.

– Дверь я не открою, пока этот нервный тип стоит у порога, – сказала Ама через пару минут.

Снова предстояли переговоры с профессором.

– Профессор, если вас не затруднит, не могли бы вы спуститься к подножию холма? – попросил я, подойдя к нашей маленькой группе.

– Могу, но к этой особе я больше никогда не поднимусь! – гордо сказал Апик, развернулся и стал спускаться с горки. Естественно, с противоположной стороны от того места, где мы оставили пастись коней.

Я посмотрел в глаза Цветы и взглядом указал ей следовать за Апиком. Умная принцесса все сразу поняла и пошла за профессором. На вершине холма остались я, Гром и Рыжик.

Сотник делал вид, что спит, а мой кот на него якобы охотился. Подкравшись поближе, рыжий охотник бросался на Грома, тот ловко разворачивался и пытался поймать кота в воздухе. Если кот оказывался в железных руках воина, считалось, что победил человек. Кот, недовольно поджав уши, отбегал в сторону и снова начинал подкрадываться к бойцу. Если Рыжик прыгал на воина удачно и тыкал в него мягкой лапой, то считалось, что победил кот, и рыжий спортсмен отбегал с довольным видом. Я, улыбаясь, смотрел на это безо бразие и ждал ответа привередливого мага огня.

Через некоторое время скала заскрежетала и откатилась от входа. Гром и Рыжик не прекратили своей игры, и переговоры полностью лежали на мне. Маг огня выглядела бодро и весело. Растрепанные рыжие кудри приобрели форму сложной прически, мифриловый плащик сверкал гораздо ярче, на ногах появились черные башмачки из какого-то явно огнеупорного материала. Мне показалось, все это время Ама просто приводила себя в порядок, как любая женщина, которую приход нежданных гостей застал в неблестящем, с ее точки зрения, виде.

– Разрешите представиться, меня зовут Тим. А вы великолепно выглядите, – начал я с комплимента и угадал.

Глаза Амы немного подобрели.

– Спасибо, молодой человек. Но я еще раз повторяю: присутствие этого типа, который бросается на старых друзей, для меня невыносимо, – сказала маг огня.

– Уважаемая Ама, а вы не задумывались, почему это он на вас тогда напал? – спросил я улыбаясь и всем видом показывая, что знаю некую страшную тайну. Заинтриговать боевого мага удалось.

– И почему же? – спросила Ама улыбаясь.

Так, большой прогресс. Надо срочно закрепить успех.

– Вы будете смеяться – банальная ревность. А ревновал Апик именно вас, – сказал я, внимательно следя за реакцией мага огня.

– Не говорите ерунды, – сказала Ама и рассмеялась, но я почувствовал маленькую долю фальши в смехе. Именно то, что надо.

Тут я разошелся. Говорил о вечной любви и ненависти, как какой-нибудь поэт эпохи Возрождения. Выражаясь языком оперных артистов, пел тенором. По моей версии, рассказанной Аме, события выглядели так.

Влюбленный профессор, узнав, что предмет его воздыханий находится неподалеку, рвался на встречу со своей мечтой. Купив букет цветов, а может, и что-то посерьезнее, он готовился к встрече со своей судьбой. Но возникло небольшое недоразумение. Апик – оторванный от жизни человек. Для кабинетного работника нет большего врага, чем другой кабинетный работник. И таким врагом оказался именно доктор Спейл. И тут мерзкие недоброжелатели, которыми полон этот несправедливый мир, злобно исказили события. Простую помощь, которую оказала Ама Спейлу, как маг магу, они выставили как нечто большее. Для бедного влюбленного профессора это было страшным ударом. Выбросив букет и остальные подарки на помойку, Апик впал в депрессию. Потом ревность окончательно затмила его рассудок, и якобы отверженный профессор бросился к Аме, чтобы горько упрекнуть предмет своих воздыханий.

В чем упрекнуть, я так и не придумал, поэтому быстро пропустил этот момент и сразу перешел к вежливым обвинениям. Ама должна была, как умная женщина, разобраться в побудительных мотивах, которые двигали Апиком. Выслушать профессора, разубедить его, объяснить, что все было совсем не так. А вместо этого Ама еще больше убедила Апика в том, что злобные недоброжелатели были правы, – вступила в конфликт. А уж когда в ход пошли огнешары, гордый профессор не выдержал и ввязался в магическую дуэль. Вот, собственно, и вся история.

Под конец моего рассказа дамочка расстроилась и даже немного всплакнула. Впрочем, слезы, вспыхнув, как капли горючего, быстро исчезли с ее лица.

– Молодой человек, вы меня удивили своим рассказом. Сейчас я спущусь и поговорю с Апиком. У меня и в мыслях не было так его обижать, – сказала Ама и вошла в пещеру, не закрыв за собой гранитную дверь.

Так, ситуация немного вышла из-под контроля.

– Ама, пожалуйста, пощадите чувства профессора. Не надо ему напрямую говорить о том, что вы узнали из нашего разговора, – попросил я боевого мага.

Ама оглянулась и понимающе кивнула.

Потом я быстро развернулся и побежал за Цветой и Апиком. Следовало подготовить профессора к предстоящему разговору с магом огня.

Догнал я Апика и Цвету у подножия холма. Они сидели и мирно разговаривали о чем-то. Я спокойно подошел к ним и, взяв профессора под локоток, отвел его в сторону.

– Профессор, я поговорил с Амой. Она мне все объяснила. Дело было немного не так, как вы тогда подумали, – сказал я внимавшему мне ученому магу.

По моей версии, рассказанной Апику, события выглядели так.

Боевой маг, проведя полжизни в окопах, вернулась после трудного похода домой. И там, в тяжелых боевых условиях, Ама поняла, что без магической науки невозможно существование магии как таковой. Но возникло небольшое недоразумение. Ама – оторванный от жизни человек. Для боевого мага существуют только те враги, которые находятся по другую сторону фронта. Она не понимала, что, по могая ложному направлению развития науки, она может навредить прогрессу сильнее, чем проиграв военную кампанию. И тут мерзкие недоброжелатели, которыми полон этот несправедливый мир, злобно исказили факты. Обманом они заставили неопытного боевого мага помочь неправильному направлению развития магической науки. Но Ама уже начинала постепенно понимать, что ее подло обманули. Для начинающего экспериментатора это был страшный удар. Отказавшись продолжать неправильные магические опыты, Ама впала в депрессию. И когда на ее пороге появился профессор, она уже была готова во всем признаться.

В чем признаться, я так и не придумал, поэтому упустил этот момент и сразу перешел к вежливым обвинениям. Апик должен был, как опытный преподаватель, разобраться в побудительных мотивах, которые двигали Амой. Выслушать боевого мага, убедить ее, объяснить, что все надо делать совсем не так. А вместо этого Апик окончательно запутал Аму и даже заставил ее ненадолго поверить в то, что злобные недоброжелатели были правы, – вступил в конфликт. А уж когда в ход пошли оскорбления, гордый боевой маг не выдержала и ввязалась в магическую дуэль. Вот, собственно, и вся история.

Под конец моего рассказа профессор расстроился, и на его очках стали таять ледяные линзы. Впрочем, он быстро взял себя в руки и, проведя рукой перед лицом, восстановил лед на очках.

– Молодой человек, вы меня удивили своим рассказом. Сейчас я поднимусь и поговорю с Амой. У меня и в мыслях не было ее так обижать, – сказал Апик, развернулся и начал подниматься на вершину холма.

Так, ситуация вроде бы снова под контролем.

– Апик, пожалуйста, пощадите чувства боевого мага. Не надо ей напрямую говорить о том, что вы узнали из нашего разговора, – попросил я профессора.

Апик оглянулся и понимающе кивнул.

Маги встретились где-то на полдороге от подножия к вершине холма и о чем-то некоторое время беседовали. Я, немного нервничая, наблюдал за ними, чувствуя себя старой свахой из классической литературы. Цвета стояла рядом и тоже с интересом следила за встречей магов. На вершине холма, совершенно не обращая ни на кого внимания, играли Гром и Рыжик. После недолгой беседы оба мага мирно пошли по направлению к нам с Цветой. Никаких катаклизмов, всепланетных пожаров или ледниковых периодов, по счастью, не наступило, и я с облегчением выдохнул. Оказывается, я следил за ними затаив дыхание.

– Спасибо, Тим, что помог разрешить небольшое недоразумение, возникшее у меня с уважаемым коллегой несколько лет назад, – сказал мне довольный профессор.

– Вы милый молодой человек. И великолепно разбираетесь в тонких жизненных ситуациях. Я вам тоже очень благодарна, – добавила, улыбаясь, маг огня.

«А может быть, обе мои версии оказались правильными?» – подумал я удивленно, потом представил опускающийся занавес и мысленно поклонился. Мои актерские способности оказались на высоте. Театр одного актера завершил гастроли.

– В принципе все мы сюда пришли, надеясь на вашу помощь, – сказал я Аме, потом представил остальных участников нашего похода и коротко обрисовал создавшуюся ситуацию.

В этом мне помогли Цвета и Апик, иногда вставляя ценные замечания. Боевой маг внимательно выслушала нас, иногда задавая кое-какие уточняющие вопросы.

– Я очень хочу вам помочь. Но, к моему большому сожалению, это совершенно невозможно, – расстроенно сказала маг Ама после того, как мы закончили рассказ.

«Опять все сначала», – подумал я с грустью.