Механическая тётя из станционного громкоговорителя всю ночь напролёт что-то объявляет на хинди, перемежая свою речь мажорной музыкальной отбивкой: «та-да-а…» Хочется закричать спросонья: «да отрубите же ей наконец голову!» Жаль, что я не настоящий махараджа, да и головы у тёти нет — один механический голос. Её невольные слушатели: лежащие вповалку на тускло освещенных перронах индийцы и мы, пассажиры стоящего на вокзале Агры супердорогого поезда «Махараджа Экспресс».

Отодвигаю занавеску, но замечаю прямо перед собой несколько чумазых парней, молча смотрящих ко мне в окно. Смутившись, снова прячусь за цветную ткань, отделяющую «гламурный» мир от «реального». Оказывается, быть богатым не так уж просто.

Из существующих в Индии полудюжины поездов класса люкс, таких как «Дворец на колёсах» или «Золотая колесница», «Махараджа Экспресс» — самый современный. Первый коммерческий рейс состоялся в марте 2010 года. В индийских блогах тут же разгорелись споры по поводу этого поезда: нужно ли его ненавидеть за то, что на нём ездят толстосумы, или любить за прибыль, которую он приносит экономике Индии? Зачем вообще платить такие деньги за то, чтобы увидеть несчастную индийскую провинцию с писающими мальчиками? — спрашивает один из блоггеров.

Что ж, в любом обществе найдутся как любители считать чужие деньги, так и те, кто и свои не особо считает. «Махараджа Экспресс» предназначен для последних. Не просто для обеспеченных людей, а для настоящих махараджей, не стесняющихся своего богатства.

Стоимость билетов — от 800 долларов за один день пути. Маршрут от Мумбая до Дели поезд проходит за 8 дней, не торопясь и делая остановки, чтобы пассажиры успели осмотреть достопримечательности.

Для пассажиров предусмотрены просторные купе с кондиционерами и отдельными ванными комнатами. В моём купе (3,5x2,5 метра) две кровати, но я живу один. Есть стол для работы, стулья, телефон, телевизор, кондиционер, стенной шкаф и даже сейф. Когда поезд стоит, можно поймать сигнал wi-fi и воспользоваться Интернетом.

― Сегодняшняя газета, сэр! — ежедневно мне приносит пахнущую типографской краской газету «Хиндустан Таймс» мой собственный камердинер (valet). Его зовут Ньютон, невысокий азиат с невозмутимым лицом. Я понятия не имею, для чего нужен камердинер, и поэтому немного его побаиваюсь. Ньютон меня не беспокоит, но я догадываюсь о его присутствии по тому, что каждый день моя кровать оказывается застеленной, а номер убран. Сам Ньютон вместе с другим валетом делит комнатушку чуть большего размера, чем мой стенной шкаф, с двухъярусной кроватью и персональными мини-вентиляторами.

Из-за увеличенной площади пассажирских купе, в поезде узкие коридоры, в них сложно разминуться. Когда по вагону идёт гость, обслуга вжимается в стены или ниши. Если же в проходе сталкиваются два гостя, они сами решают, кто кого пропустит.

Курить в поезде запрещено, что радует меня, но сильно огорчает нескольких пассажиров-курильщиков, вынужденных выходить на платформу или тайно курить в туалете, выдыхая дым в вентилятор.

В «Махараджа Экспресс» два ресторана и два бара. По вечерам предусмотрен дресс-код: дамы в вечерних платьях, мужчины в костюмах. За отсутствием костюма я надеваю приобретённую в Мумбае чёрную курту, традиционный индийский балахон, в котором со своей бородой становлюсь похожим на священника.

Каждый вагон в поезде имеет своё название. Жилые вагоны, такие как «Маник», «Мунга», «Панна» — названия драгоценных камней на хинди. Вагон-бар «Раджа-клуб» оформлен картинами с изображениями усатых раджей, скачущих на лошадях. На столиках лежат цветные фолианты, в которых можно прочитать об истории королевских семей Раджастана, интерьерах дворцов и фамильных бриллиантах. «Сафари-бар» с изображённым на стене тигром — чуть менее формальное место, здесь можно поиграть в настольные игры: карты, монополию, скрабл. Каламбур — по-английски game означает дичь и игра одновременно.

В барах можно заказать включённые в стоимость путешествия напитки или что-нибудь особенное. Например, виски Johnnie Walker Blue, 6-летнее итальянское красное Chianti или Moet Chandon Rose.

Высокий молодой человек в красивом голубом тюрбане с бантом — бармен Прашант. В иерархии обслуживающего персонала его должность выше, чем у официантов, и называется bar captain, то есть капитан бара. Прашант работал барменом в делийских отелях на протяжении нескольких лет. На «Махараджа Экспресс» это его пятое путешествие. 28-летний бармен принадлежит к высшей касте браминов (жрецов), а им нельзя есть мясо и употреблять алкоголь. Касты или варны — общественные группы, выполняющие определённые социальные функции. Жрецы придумывают законы, воины сражаются, торговцы торгуют, крестьяне пашут. И так из поколения в поколение. Хотя значение каст уже не то, что в прошлом, и официально в Индии «все равны», но во многих частях Индии кастовые традиции сохраняются до сих пор. Поэтому родственники Прашанта не одобряют его профессию, но несмотря на это бармен-брамин любит свою работу. Обслуживать бар нужно утром с 7.00 до 12.00 и вечером с 18.00 до 1.00. В остальное время он спит или слушает музыку, молодой брамин предпочитает американский хип-хоп. Как все бармены, Прашант умеет жонглировать бутылками со спиртным, но в поезде этого не делает — слишком мало места, к тому же по вечерам состав обычно движется и слегка раскачивается.

Из-за ночной качки некоторые пассажиры не могут уснуть. Мне такое покачивание и перестук колёс, скорее, кажутся приятными и нравятся больше, чем стояние на беспокойных индийских вокзалах.

Когда поезд раскачивается, тяжело работать.

― Сложно рассчитать нужное количество соуса и не перелить! — делится шеф-повар поезда 37-летний Шанаж Мадхаван, плотный тёмнолицый здоровяк. — В таком путешествии главное — еда и вино. Если они хороши, то и пассажиры счастливы.

Шанаж родом из южного штата Керала, работает поваром уже 17 лет. Готовил в отелях, на круизных судах, даже в американском посольстве в Москве. Любит борщ, пельмени и сосиски. Трижды сталкивался с московскими скинхедами, но обошлось без последствий. В Россию его забросили, как не странно, симпатии к коммунистам:

― Мой отец и все родственники — коммунисты. Раньше мне тоже нравились Ленин, Маркс, Сталин, Хрущев и Брежнев! Но теперь я спиритуалист, занимаюсь йогой.

Вагон-кухня, где хозяйничает Шанаж, расположен между двумя ресторанами поезда. У шеф-повара 8 помощников, а рестораны обслуживают 10 официантов. В меню обязательно предусмотрена вегетарианская еда, но большинство пассажиров, по словам повара, предпочитает мясо. В зависимости от региона, по которому идёт поезд, кухня меняется. Например, в штате Гуджарат традиционное жаркое из ягнёнка, овощи и сладости, а в соседнем Раджастане — тушёная баранина и паныр (домашний сыр) с чили. Всегда есть и более привычная для большинства пассажиров европейская альтернатива специфической индийской кухне.

Наша поездка относится к числу пробных, на поезде только 45 клиентов, большинство из которых журналисты или представители туристических компаний, но даже сами организаторы признают: обслуживающему персоналу ещё нужно тренироваться. Пронести поднос с тарелками в узком коридоре вагона-ресторана — задача, требующая изрядной ловкости. Рассказывают, в одной из поездок официант случайно просыпал жареный рис в декольте пассажирки и, ужасно смутившись, бросился его собирать, чем окончательно вывел даму из равновесия.

Еда и вино — это безусловно важно, но изюминку путешествия составляет экскурсионная программа. Здесь организаторы сделали всё возможное, чтобы пассажиры почувствовали себя по настоящему почётными гостями.

Первая остановка — городок Вадодара, куда мы прибываем в 8 утра. Выходящих из поезда пассажиров встречают оркестром, ковровой дорожкой и подарками: мужчинам на голову надевают белые пилотки, женщинам на шею — гирлянды из хлопка. Мы в штате Гуджарат, где родился Махатма Ганди, борец за независимость индийского народа. Хлопок — один из символов его борьбы. Ганди призывал бойкотировать английский текстиль и делать собственную индийскую одежду. Народный вождь ткал себе одежду из хлопка при помощи деревянной прялки. Белая пилотка — его дизайнерская работа. В таких пилотках сегодня ходят жители штатов Гуджарат и Махараштра, также это символ индийских националистов и политиков. Редкий иностранец наденет такую пилотку, а если попытается пройтись в ней по улице, то вслед ему будет нестись насмешливо-удивленное:

― Ганди! Джавахарлал Неру! Нетаджи Чандра Бос!

В штате Гуджарат запрещена торговля спиртным, поэтому в баре поезда ещё с утра висит табличка — «сухой день». Алкоголиков в поезде нет, но на всякий случай пассажиров успокаивают — мы едем в гости к местному радже, который специально ради торжественного приёма купил однодневную лицензию на спиртное.

Раджа Кармавир, румяный улыбчивый человек средних лет, живёт в особняке Джамбугода в деревне за пределами города. Раньше Индией правили сотни раджей и махаражей. Разница между ними в размере территории, которую они контролируют. У махараджей территория была больше, а раджи зачастую являлись их детьми. Кто-то из раджей позже становился махараджей, другие же довольствовались скромным правлением в выделенных им деревнях. С каждым поколением территория, на которой правили раджи, уменьшалась в соответствии с ростом их численности. Отсюда и причины междоусобных войн: величие предков не давало безземельным раджам покоя. В 1972 году власть и большую часть земли у раджей отобрало индийское правительство. Те из них, кто владел собственностью, стали работать в сфере туризма: сдают часть своих дворцов под отели, проводят экскурсии, организовывают банкеты.

Вот и нашу группу встречают барабанным боем, забрасывают лепестками ромашек и роз, проводят по особняку с антикварными зеркалами, картинами и засохшей от времени тигриной шкурой, и выводят в сад, где уже накрыты круглые столы. Десяток официантов водят вокруг нас хоровод, наперебой предлагая блюда индийской кухни:

― Пури… Дам алу… Дал макани…

За экзотическими названиями скрываются традиционные индийские лепешки, картофель и чечевица — не омары с рябчиками, конечно, но вполне съедобно. Соглашаешься или отказываешься, официанты вежливо говорят:

― Спасибо, сэр!

Днём мы посещаем живописные руины и картинную галерею, а под вечер попадаем во дворец настоящего махараджи из семейства Барода, о богатстве которого в Индии ходили легенды. Дворец Лакшми Вилас, построенный в индо-сарацинском стиле (при участии английских архитекторов), находится прямо в центре города. К нему примыкает значительный кусок земли, отданный под гольф-клуб. В клубе 800 участников, представителей местной элиты, платящих немаленькие членские взносы — 10 тысяч долларов в год.

― Нам нужно много денег, чтобы поддерживать в порядке такой большой дворец, — объясняет встретившая нас принцесса Радика.

Молодая красивая женщина одета в элегантное шёлковое сари, на шее у неё ожерелье в виде кусающей себя за хвост змеи. Принцесса держит за руку маленькую дочку. Седоволосый принц, отец девочки, отдаёт распоряжения: гостей необходимо принять по высшему разряду. Сам махараджа, патриарх и глава семьи, находится в отъезде. Что однако не мешает дворцу жить активной жизнью. Гостей развлекают традиционными танцами — девушки кружатся то с пирамидами из горшков на головах, то с мисками с огнём, то с деревянными палками. За пределами парадного зала в слабо освещенных коридорах со стен глядят головы животных, а под потолком висят летучие мыши.

За ночь мы выезжаем из гостеприимного Гуджарата и попадаем в штат Раджастан. На станции Удайпур нас вновь «гирляндят» цветами, осыпают лепестками и ставят на лоб красную метку-тилак, такой знак используется как благословение в храме, а также при коронации царей и приёме почётных гостей. Мы едем в Удайпурский дворец, самый большой в Стране Раджей (именно так переводится название Раджастан). В этих местах традиционно правили махарана — великие воины, а сейчас почти 30 % населения полумиллионного города прямо или косвенно живёт за счёт туризма.

Удайпур — город озёр, созданных искусственно при помощи системы дамб. В озере Пичола, на берегу которого стоит Удайпурский дворец, раньше водились крокодилы. Теперь их нет.

― Их съели крокодилы двуногие! — шутит наш гид 37-летний Султан Сингх.

По вероисповеданию он сикх. Об этом свидетельствуют его синий тюрбан и густая борода, никогда не знавшая лезвия бритвы или ножниц. По обычаям своей веры Султан Сингх хотел служить в армии, но помешали очки и плоскостопие. Когда он рассказывает туристам о славном боевом прошлом этих мест, его спрятанные за линзами очков глаза загораются воинственным блеском.

Махараны активно использовали боевых слонов, тренируя их перерезать ноги лошадям противника прикрепленным к хоботу ножом. А чтобы слоны по ошибке не нападали на своих, лошадям полководцев надевали накладные хоботы. Боевые слоны принимали «носатых» лошадей за слонят и не атаковали.

Удайпурский дворец — настоящая укреплённая крепость с узкими коридорами и низкими дверными проходами, чтобы легче было оборонять. Правители Удайпура считали себя наследниками солнечного бога Сурия. Укреплённому на стене дворца золотому изображению солнца поклонялись в пасмурные дни, когда настоящего солнца не было видно. В местной иконографии махараны изображались с солнечным нимбом вокруг головы. В свой день рождения правителя сажали на весы и уравновешивали при помощи золотых и серебряных монет, которые потом раздавали народу.

Популярным местным развлечением было перетягивание слонов. Слоны вставали по разные стороны стены, хватались хоботами и тянули друг друга. Проигравшим считался слон, коснувшийся стены ногой.

От дневной жары и государственных забот правители Удайпура отдыхали на озере Пичола. В его центре находится Озёрный дворец, переделанный нынче в престижную гостиницу. В ней останавливались английская королева Елизавета, Джон Кеннеди, звёзды политики и шоу-бизнеса. Самый дорогой номер стоит 5 тысяч долларов за ночь, он настолько шикарен, что в нём есть даже качели.

По гостиничному саду, огибая фонтаны и клумбы, ходит парень и размахивает белым флагом. Это официальный прогоняльщик голубей. Работает 8 часов в день за зарплату в 5 тысяч рупий в месяц (чуть больше 100 долларов). Ночь в самом дорогом номере этой гостиницы — четыре его годовых зарплаты. Но парня это не слишком расстраивает. Такая работа лучше, чем безделье в родной деревне, расположенной неподалёку. К тому же, есть шанс сделать карьеру в сфере туризма. Как сделал её за 20 лет работы в отеле мистер Бхарат, менеджер по работе с клиентами. Если и есть идеал отельного менеджера — то это он, подтянутый, корректный, внимательный.

— В основном к нам приезжают американцы, европейцы, богатые индийцы. Несколько раз бывали и русские. Предпочтения посетителей мы стараемся узнать заранее. А чтобы избежать возможных конфликтов, играем с персоналом в ролевые игры — один изображает раздражённого клиента, другой должен быстро уладить ситуацию, — рассказывает Бхарат.

Следующая остановка — город Джодхпур, также известный как Город солнца или Голубой город. В голубой цвет окрашены дома жрецов-браминов. Прочим кастам использовать этот цвет не разрешалось. Считалось, что голубой цвет спасает от москитов и жары. Летом температура в этих пустынных краях поднимается до 50 градусов Цельсия. Прячась от солнца, местные жители наматывают на головы огромные цветные тюрбаны — длина тканевого отреза может достигать 9 метров.

Построенный в XV веке форт Мехрангарх, с высоты которого открывается потрясающий вид на город, был уязвим именно из-за нехватки воды. Зато его защитники славились своей храбростью. Если махараджа погибал на войне, его жены сжигали себя живьём на погребальном костре мужа. Перед самосожжением они опускали руку в хну и оставляли отпечаток на стене форта. Эти отпечатки, позже вырезанные в камне, можно увидеть и теперь. В 1829 году англичане запретили обряд сати (сжигания вдов живьём), в том числе из-за того, что он перестал быть символом преданности и любви, а стал, скорее, вынужденным шагом из-за интриг родственников, жаждущих поскорее разделить наследство погибшего.

Джодхпур окружен пустыней, которая хоть и называется «Земля смерти», всё-таки жизнь в ней есть. Чтобы убедиться в этом, мы едем на сафари. Старенькие джипы без окон несутся прямо по пустыне, здесь нет дорог — только колеи, а колёса машин поднимают столбы белёсой пыли, оседающей на одежде, руках и лице пассажиров. Оттого джипы стараются ехать не друг за другом, а параллельно.

По пути мы видим пасущихся оленей, меланхолично жующих чахлую растительность. В пустыне есть и небольшие поселения людей. Поселок Бишной — всего несколько глиняных домов с соломенными крышами. Его глава — 72-летний дед Сажан никогда не покидал этих мест. Он выращивает просо и сезам, доит корову. Иногда выбирается в ближайшую крупную деревню, где есть храм, чтобы помолиться богам. У деда Сажана 3 сына и 11 внуков, некоторые из них покинули родной дом и уехали в город, чтобы работать на фабрике.

У бишноитов свои традиции, отличающиеся от общеиндийских. Умерших они не сжигают, а закапывают, так как в пустыне вечная нехватка дров. Перед едой и даже просто входом на кухню — это отдельно стоящий глиняный дом — совершают омовение. Первые изготовленные лепёшки отдают животным и птицам. Были случаи, когда оставшихся без матери оленят женщины-бишноитки выкармливали грудью. А однажды бишноиты всем посёлком снялись в американском фильме «Даржилинг Лимитед».

В Биканере сюрприз — на станции нас встречают победители конкурса красоты для мужчин! Чернобородые дядьки с закрученными усами горделиво восседают на верблюдах, укрытых дивными попонами с зеркальцами. У одного из дядек через плечо повязана лента — Mister Desert (мистер Пустыня).

Биканер славится своими красавцами, а ещё больше — проходящим в январе фестивалем верблюдов. Чтобы завоевать титул первого красавца пустыни, недостаточно отрастить эффектные усы или бакенбарды, нужно ещё выйти победителем в конкурсе по дойке верблюда. Верблюдов тоже готовят к соревнованию: делают им узорные татуировки ножницами, шьют костюмы. Самый дешёвый костюм для верблюда стоит 100 долларов, самый дорогой — 3–4 тысячи.

Наш сопровождающий 42-летний Шалиндра Какшава знает толк в костюмах. Когда в туризме наступает «мёртвый сезон», он возвращается к прежней профессии портного. Шалиндра из касты вайшью (ремесленников). Вся его семья — портные. Шалиндра делает костюмы для свадеб. За приличный костюм жениха можно получить до 10 тысяч рупий (чуть больше 200 долларов). Это дешевле, чем костюм для верблюда, но Шалиндра работает один, а подготовкой к ежегодному верблюжьему фестивалю занимается вся пустыня вокруг Биканера. Всего в Биканере около 60 тысяч «кораблей пустыни». «Если захотите купить верблюда, смотрите, чтобы у него была широкая шея и тяжёлая голова. Хороший верблюд стоит 25 тысяч рупий, за 10 тысяч не берите — окажется хилым» — поучает Шалиндра, хоть и портной, а всё же житель пустыни.

Осмотрев дворцы Биканера, садимся на верблюжьи упряжки (на одной из телег едут музыканты) и отправляемся в пустыню. Там нас ждёт вечернее представление, которое дают кочевые актёры из клана калбелия. Звучит гипнотическая музыка барабанов и гармоники. Юные, похожие на цыганок танцовщицы пускаются в пляс, размахивая подолами цветастых юбок. Во время танца они демонстрируют поистине цирковые фокусы: танцуют на острых металлических кольях, совершают рискованные трюки с пирамидой из глиняных горшков на голове, встают на «мостик» и подбирают веком с песка острую бритву или иглу. Всё это при свете факелов и с силуэтами бродящих верблюдов на фоне потемневшего вечернего неба.

Ещё один популярный у туристов город и наша следующая станция — Джайпур. Дома в центральной его части построены из розового камня, оттого Джайпур называют Розовым городом. Нам лишь мельком дают взглянуть на удивительную архитектуру, в историческом центре царит привычный индийский хаос с шумными трехколёсными моторикшами, крикливыми торговцами, прилипчивыми нищими и флегматичными бродячими коровами. Поэтому нас увлекают поскорее дальше к одной из главных местных достопримечательностей — стоящей особняком на холме крепости Амбер.

До крепости можно добраться на джипе или доехать на спине у слона. Под её стенами дежурят факиры и, как только подъезжает очередной автобус с ничего не подозревающими туристами, бросаются на своих жертв, держа наготове безотказное оружие: дудочку и корзину с коброй. Восторженные туристы расплачиваются за возможность сфотографировать «настоящего индийского факира», честно отработавшая змея получает вместо благодарности плетеной крышкой по голове и заталкивается в корзину, а «настоящие факиры» уже бегут к другому автобусу, отталкивая друг друга.

Амбер — не первая крепость на нашем пути, но её величие и красота всё равно удивляют. С холма открывается красивый вид на Джайпур и солидную оборонительную стену, причудливо вьющуюся по холмам и напоминающую свою старшую сестру — Великую китайскую. Для услаждения обонятельных рецепторов местные раджи посадили прямо в крепости шафрановый сад, нежный запах которого — лучший ароматизатор воздуха. Отличная идея, особенно если учесть запахи, распространяемые стадом слонов, катающих туристов вверх и вниз по склону.

Кстати, о слонах: пассажиров «Махараджа Экспресс» пригласили в загородный клуб, чтобы сыграть в слоновье поло. Это большая честь. Слоновье поло — дорогая игра и организуется редко. За город мы едем на автобусе, водитель которого такой рыжий, что сошел бы за ирландца. Это результат действия хны. В Индии седина считается признаком старости. Многие индийские мужчины, особенно неженатые, пытаются молодиться и закрашивают седину хной. Через 3 недели хна выцветает, и волосы приобретают забавный рыжий цвет. Это никого здесь не смущает — встречаются даже рыжие усы и бороды.

Элитный клуб встречает нас шампанским и музыкой. Перед матчем «шотландский» оркестр (с килтами и волынками) играет торжественный марш. В каждой команде по три слона с погонщиками-махаутами и игроками. У игроков длинные клюшки в форме молотков, которыми нужно забить мяч в ворота противника. Определить свой игрок или чужой можно по цвету тюрбанов махаутов: красных или зелёных. Слоны очень медленные и неповоротливые, а клюшка неудобная. Всё же я забил два гола за команду зелёных, и был очень горд, пока местные жители мне не объяснили, что слоновье поло считалось любимым развлечением жён махарадж. То есть, это очень простая, женская игра. Сами махараджи предпочитали быстрое и опасное поло на лошадях.

Из всех удивительных мест на нашем маршруте Агра — самое известное. Здесь находится один из главных символов Индии — Тадж Махал, самая посещаемая достопримечательность страны. Уже в 6 утра украшенный драгоценной инкрустацией мавзолей Шаха Джахана и его любимой жены Мумтаз Махал осаждают сотни туристов. Внутри гробницы гул как в метро и такое же столпотворение. Фотографировать запрещено, чтобы не оскорблять покой лежащей здесь царственной четы — за этим внимательно следят специально обученные охранники со свистками. Трели свистков постоянно раздаются в гробнице, превращённой туристическим бизнесом то ли в вокзал, то ли в шумный перекрёсток.

Гораздо спокойнее в другом памятном месте Агры — Красном форте. По периметру этот грандиозный форт занимает 2,5 километра. Иностранцев здесь меньше, чем индийцев: разница в стоимости входного билета 30-кратная. Индийцы приезжают сюда с семьями. Чтобы уберечь музей, предупреждающие таблички запрещают готовить и употреблять на территории форта еду, но любителей пикников это не останавливает. Между резных колонн и узорчатых арок расстилаются циновки, достаются кастрюльки карри и чечевицей. Что и говорить, обедать в тени дворца приятнее, чем на задыхающихся от жары и смога улицах Агры. Раньше Красный форт охлаждался при помощи системы фонтанов и защищающих от солнца плетёных соломенных занавесок. Теперь остались лишь голые стены. В этом форте был заточён свергнутый собственным сыном Шах Джахан, построивший для умершей жены самую великолепную в истории Индии гробницу, разорительную для государства, но восхищающую потомков. Лишённый власти дряхлеющий шах был обречён день за днем смотреть на Тадж Махал из окна своей царственной темницы до тех пор, пока не воссоединился с любимой женой.

Из Агры остался последний переезд до Дели — финальной точки путешествия. Пассажиры делятся впечатлениями. Антуан, туристический менеджер из Египта, в восторге: «Это потрясающий проект! Мы тоже хотим пустить подобный поезд из Александрии в Асуан. Это бы имело успех! Вот только стоило бы чуть поменять внешний вид поезда: добавить в обшивку дерева, может быть даже заменить обычный тепловоз на старинный паровоз!»

― Если бы поездка стоила дешевле, это было бы фантастикой! А так, всё же слишком дорого, — ворчит англичанин Энди Брайтон, руководитель компании, проводящей бизнес-тренинги. — Кажется, я единственный турист здесь! Все вокруг сплошные журналисты или представители турфирм. Они едут бесплатно и потому не жалуются. Я же заплатил такие деньги, а мне не могли принести ночью чашку кофе! Это что, лучший поезд в мире?!

Но видно, что Энди уже не сердится. За время пути он успел высказать свои претензии камердинеру, начальнику поезда и соседям по вагону и сейчас ворчит просто так. К тому же он не единственный пассажир, как минимум, с ним едет его жена Хизер, фотохудожница. Хизер вполне счастлива, она сделала потрясающие снимки и сейчас призывает всех находящихся в поезде фотографов создать в Интернет фотогалерею, посвящённую путешествию на «Махараджа Экспресс». Энди и Хизер не относятся к классическим богачам, этой недешёвой поездкой они просто решили отпраздновать 20-летие свадьбы. Пока Хизер увлеченно щёлкала затвором, Энди таскал следом тяжёлую сумку с фотоаппаратурой. На что не пойдёшь ради счастья любимой женщины!

«Махараджа Экспресс» прибывает в Дели. Самое время снять с головы пышный тюрбан махараджи и вновь стать обычным человеком.

Для журнала GEO Traveller, 2010