Глава 14

Машина, которую мы арендовали в аэропорту, подъехала к родному дому Тэйлора. Бо́льшую часть пути я слушала его рассказы: о работе, о местах, где он бывал, о братьях, о кузене Шепли, о жене Трэвиса.

Но еще раньше, чем я посмотрела на семейное гнездо Мэддоксов, мой взгляд притянул соседний кирпичный коттедж в стиле ранчо, который был удален от улицы как минимум на тридцать ярдов. К нему вел длинный пустой проезд.

Явились мы примерно к ужину. Всю дорогу я видела из окна не розовые отсветы на горных вершинах, а сам диск, исчезающий за горизонтом. Это было непривычно и очень красиво.

– «Дом, милый дом», – пропел Тэйлор, открывая дверцу машины. – А вот и папа!

Отведя взгляд от коттеджа соседей, я заметила полноватого седого джентльмена.

– Это он?

Тэйлор кивнул, улыбаясь отцу. Тот махал нам с крыльца. Только теперь я обратила внимание на серебристую «тойоту-камри», рядом с которой мы припарковались, и на молодую пару, тоже вышедшую нас встречать. Девушка держала на руках черную собачку, а парень был очень похож на Тэйлора – в первый момент я даже подумала, что это еще один близнец.

Тэйлор забрал с заднего сиденья наши сумки, поднялся на крыльцо и обнял отца с братом.

– Фэйлин, это Джим Мэддокс, мой отец.

Джим пожал мне руку.

– Очень приятно, – сказала я.

Если не считать Чака и Федру, то у этого человека были самые добрые глаза, какие мне доводилось видеть. Они смотрели терпеливо, немного взволнованно и не без любопытства.

– А вот Трэвис и его жена Эбби.

С ними я тоже поздоровалась за руку. Карамельные волосы девушки струились по плечам, примерно как мои. Ростом она была меньше меня, но ее муж оказался еще выше старшего брата. Трэвис приветливо улыбался, а Эбби внимательно разглядывала меня. Видимо, ей хотелось понять, что во мне такого особенного, раз Тэйлор решил привезти меня домой.

– Уже довольно поздно, – сказал Джим. – Пойдемте разместим вас где-нибудь.

Скрипнула дверь, затянутая противомоскитной сеткой, и мы вошли. Вся обстановка в доме была не первой молодости. Ковры напоминали мои, а любой стол или стул наверняка рассказал бы о себе целую историю, если бы мог. Пройдя по коридору, мы оказались в кухне, в дальнем углу которой была лестница на второй этаж.

– Вы можете расположиться вдвоем в комнате Томаса. А потом спускайтесь ужинать. Эбби и Трэв кое-что приготовили.

– Это не опасно для жизни? – Тэйлор выгнул бровь.

Эбби хлопнула его по руке.

– Ладно, ладно. Сейчас кинем вещи и через секунду вернемся. Где Трент?

– Пошел в «Чикен джоуз».

– Он до сих пор туда таскается? – спросил Тэйлор, мельком взглянув на меня.

– Где-то раз в неделю, – ответил Джим.

Тэйлор взял меня за руку и провел вверх по лестнице, а потом по коридору. Остановившись у последней двери справа, он повернул ручку, и мы вошли. Когда Тэйлор опустил наши сумки на пол, под ковром скрипнула расшатанная доска.

В детстве я редко ночевала у друзей, и переезд из дома в колледж дался мне довольно тяжело. Перебравшись на чердачок над «Пилой», я испытала облегчение, и все-таки это тоже был стресс. Обычно я некомфортно чувствовала себя в чужих стенах, но здесь, в давно не знавшем ремонта жилище с допотопной мебелью, мне сразу стало уютно и спокойно.

– Не могу поверить, что я здесь! – воскликнула я, хлопнув себя по лбу. – Они в соседнем доме!

– Я тоже не могу поверить, что ты здесь, – блаженно произнес Тэйлор.

Спальню украшали пластиковые спортивные трофеи, медали, старые картинки и одеяло пыли. Весь дом пах едой, затхлым сигаретным дымом и немножко лосьоном после бритья. Я подошла к стене, на которой, бликуя в лучах заходящего солнца, висела фотография очень молодого Джима с женой Дианой, матерью Тэйлора.

– Где она? Твоя мама?

– Она… – Тэйлор потер шею. – Ее здесь нет. Она умерла, когда я был ребенком.

Я разинула рот и тут же его закрыла.

– Почему ты мне раньше не сказал?

– Об этом речь не заходила.

– Еще как заходила! Два раза! Ты говоришь мне о доверии друг к другу и забываешь упомянуть, что рос без матери?

Тэйлор уронил руки:

– Я не люблю об этом упоминать. Как и о том, что у меня есть близнец. Люди, как только узнают, начинают иначе на меня смотреть.

– И тебе не насрать на тех, кто может хуже думать о человеке из-за того, что он потерял мать?

Тэйлор усмехнулся.

– Я серьезно. Ты должен был мне сказать.

– Зачем?

– Затем, что мы друзья.

Задетый моими словами, он посмотрел на меня:

– Правда? А друзьям обязательно все рассказывать? Тогда почему я так смутно представляю себе, для чего ты сюда явилась?

– Что произошло с твоей мамой? Авария?

Он покачал головой:

– Рак.

– Боже мой! Какой ужас!

Тэйлор направил на меня указательный палец:

– Вот потому я тебе и не говорил, чтобы не видеть такое выражение лица.

Он принялся вытаскивать наши вещи из сумок и швырять на кровать, как будто за что-то их ненавидел.

– Хорошо еще, я у папы твоего не спросила, где она. Я бы тебе не простила, если бы попала в такое положение.

– Об этом я не подумал, – вздохнул он. – Ты права. Извини.

– Извиняю.

– Я еще одну вещь должен тебе сказать.

Я собралась с духом, скрестив руки.

– Мой отец не знает, чем я занимаюсь. Давным-давно он заставил нас пообещать, что мы выберем себе безопасные профессии. Сам он работал в полиции, но мама перед смертью попросила его оттуда уйти. Мы заключили между собой своеобразное соглашение.

– И после этого ты решил поступить в пожарную бригаду? – недоумевающе спросила я.

– Для отца мы с Тайлером – страховые агенты.

– Ты шутишь! – Я рассмеялась, не веря собственным ушам.

– Нет.

– А где на самом деле работает Тайлер?

– Как я, в службе охраны лесов.

– Он тоже пожарный? – спросила я, разинув от удивления рот.

– Да. Обычно мы работаем в разные смены. Только об этом ни слова, договорились? Не хочу расстраивать отца.

– Вы пообещали ему себя беречь, и после этого ваш младшенький дерется на подпольных рингах, а ты вместе со своим близнецом отправляешься тушить пожары. Кто же тогда Томас? Разведчик?

– Нет, он живет в Калифорнии, занимается рекламой. Личность типа А. Всегда все делает правильно.

– Ну слава богу. Хоть один.

Тэйлор протянул мне руку:

– Думаю, нам пора спускаться.

Я посмотрела на его ладонь и помотала головой:

– Не хочу, чтобы у них сложилось ложное впечатление.

Между его бровей залегла глубокая складка, щеки вспыхнули:

– Черт возьми, Фэйлин! Дай мне дух перевести! Мы уже здесь. Может, бросим наконец эту игру?

– Какую еще игру?

Тэйлор шагнул ко мне:

– Я устал делать вид, будто ты не говорила того, что сказала.

– Когда? – вскричала я.

– Тогда, по телефону. Ты, ясное дело, напилась, но… Не один же я в это играю!

С кухни до нашей комнаты донесся смех.

– Ты прав, – сказала я. Он вопросительно на меня посмотрел. – Нам действительно пора спускаться.

Его хмурая гримаса заставила меня съежиться. Он открыл дверь, пропуская меня вперед.

Эбби хлопотала у плиты, а Трэвис стоял сзади, обнимая ее и тычась носом ей в шею. Они хихикали и раскачивались туда-сюда.

– Помощь нужна? – спросила я.

Молодожены застыли и обернулись, и я тут же пожалела, что их прервала. Эбби указала вилкой на груду тарелок из коричневого стекла:

– Если хочешь, можешь стол накрыть.

Тэйлор протопал мимо меня и, взяв посуду, кивнул в сторону соседней комнаты. Я прихватила приборы и пошла туда за ним.

Там уже сидел Джим. Тэйлор поставил перед отцом тарелку, я положила вилку и нож. Ложек Эбби не приготовила, но, видимо, суп подавать не планировалось. Меня это не огорчило: я вообще лучше чувствовала себя в домах, где не бывает обедов из многих блюд, члены семьи обслуживают себя без помощи наемного персонала и не ломают друг другу жизни.

Младший Мэддокс принес подставки под горячее. Вскоре вошла его жена и поставила на стол стеклянное блюдо с сочной обильно приправленной свининой. Было видно, как Трэвис и Эбби влюблены: они не проходили друг мимо друга, чтобы не поцеловаться или хотя бы не соприкоснуться.

Тэйлор выдвинул стул рядом с Джимом:

– Садись.

Красно-коричневая ткань, обтягивающая сиденье, подвыцвела и кое-где запачкалась, но эта изношенность почему-то радовала глаз, как и сама семья Мэддокс, члены которой уютно притерлись друг к другу.

Джим поправил очки на переносице и посмотрел на меня. Его слегка отекшие глаза прищурились от улыбки:

– Выглядит неплохо, сынок!

На столе появилось картофельное пюре с горошком и подливкой из белого перца.

– У меня вообще губа не дура. – Трэвис улыбнулся жене.

Джим подмигнул Эбби:

– Это точно.

Как только он начал есть, я тоже взялась за вилку. По дороге в Эйкинс я три раза откусила сэндвич Тэйлора, думая, что этого мне хватит надолго, но оказалась не права.

– Боже мой, как вкусно! – произнесла я, закрыв глаза.

Федра была прекрасным поваром, и в «Пиле» меня хорошо кормили, но для того, кто каждый день ест в кафе, домашняя еда – это то же, что для других ужин в ресторане.

– А ты умеешь готовить? – спросила Эбби, и ее серые глаза пронзили меня до насквозь.

Ей хотелось защитить семью от вторжения недостойных людей. Я отнеслась к этому с пониманием: Мэддоксы многое пережили, и женщины, которых они приводили в дом, должны были проходить тщательную проверку.

– Немного. Но то, что я готовлю, я готовлю хорошо.

– Например? – сладко улыбнулась она, не переставая жевать.

– В основном завтраки.

– Тэйлор встает так рано, что успевает позавтракать? – задиристо спросил Трэвис.

– Заткнись, паршивец, – проворчал его брат.

– Не знаю, – ответила я, и все взгляды тут же устремились на меня. – Мы просто друзья.

У Эбби глаза полезли на лоб.

– Ой, – произнесла она, поглядев на Трэвиса.

– Детка, – попросил он, – передай, пожалуйста, соль с перцем.

Эбби взяла со стола две скляночки и протянула мужу. И он, и она казались слишком молодыми, чтобы носить обручальные кольца. И все-таки то, что они вместе, было для них совершенно естественно. Всю жизнь любить друг друга и строить общее счастье, – видимо, для этого они и родились.

– Мы тоже когда-то были друзьями, – невозмутимо заметил Трэвис.

Эбби сжала губы, чтобы не рассмеяться:

– Но я над этим работала.

Жуя, Трэвис покачал головой:

– Это еще кто из нас двоих работал!

– Рискну предположить, – сказала я, – что погоня была приятной.

Комнату заполнил басовитый хохот братьев Мэддокс, оттеняемый звонкими смешками Эбби. Я расслабилась: шутливые перепалки, смех, волнообразная мелодия разговора – все это напомнило мне обеденный зал «Пилы».

– Видимо, у вас аналогичная ситуация? – спросила Эбби.

Я перестала жевать. Тэйлор с надеждой посмотрел на меня и, не дождавшись ответа, перевел взгляд на брата:

– Лучше вы, ребята, расскажите, как дошли до такой жизни. Нам просто любопытно.

Трэвис и Эбби переглянулись. Он отправил в рот кусок мяса, а она подперла щеку рукой и влюбленно ему улыбнулась.

– Мы не ждали, пока нам все станет понятно, – сказал Трэвис, сглотнув. – Иначе я бы до сих пор за ней бегал. – Он наклонился и чмокнул Эбби. – А так, слава богу, беготня закончилась. Когда она была то со мной, то не со мной, у меня такое чувство возникало, будто я медленно умираю. И заодно схожу с ума. Скоро сам узнаешь.

Тэйлор искоса глянул на меня, распиливая свою отбивную. Эбби закатила глаза:

– Все было не так страшно!

Трэвис перестал жевать и посмотрел на нее:

– Именно так.

Эбби протянула руку, чтобы дотронуться до его лица, но в этот момент открылась входная дверь. Мы все стали с любопытством прислушиваться к звукам шагов и шороху чего-то, сделанного из бумаги и пластика. В кухню вошел еще один Мэддокс в сопровождении маленькой девочки. Он держал в руках коричневый мешок, она – два полиэтиленовых пакетика. Ее платиновые волосы мягким каскадом падали на пальтишко. Огромные зеленые глаза поочередно изучили всех присутствующих.

– Олив! – воскликнул Джим. – Как «Чикен джоуз»?

У меня по горлу поднялась желчь. Руки задрожали. Кожа мгновенно покрылась пленкой пота. Захотелось рассмеяться и расплакаться, подпрыгнуть от радости и упасть без сил – все сразу.

– Холошо, – ответила девочка хрупким голоском. – Кэми не смогла плийти. Туэнт должен был помыть посуду пелед тем, как мы уфли, но забыл. Кэми так ласселдится!

Я беззвучно рассмеялась. Девочка показалась мне такой разумной, а ее голос таким милым, что слезы обожгли мне глаза. Тэйлор заметил это и, взяв меня за руку, прошептал:

– Эй! Ты в порядке?

– Наверное, ей нужно было работать? – спросил Трэвис, поглядев на Трентона.

– Как всегда, – ответил тот, хрустнув бумажным мешком.

Я не могла вдохнуть. По щекам побежали соленые струйки. Несколько лет я сдерживала свои эмоции, но внезапное появление девочки застало меня врасплох. В ушах звенел ее чистый голосок. Мечтая о поездке в Эйкинс, я прокручивала в голове сотни сценариев, но никак не предполагала, что один из Мэддоксов просто приведет ее ко мне.

Не знаю, как Тэйлор истолковал мою реакцию, но на его лице отразилась тревога. Он стиснул мою руку. Джим тоже заметил, что со мной творится неладное, и попытался продолжить непринужденный застольный разговор:

– Надо полагать, вы не голодные.

– Привет, Олив! – сказала Эбби. – Что в мешочках?

Девочка подбежала к ней и раскрыла пакет.

– Ого! – Эбби весело посмотрела на Олив. – Какая вкуснятина! Но твоя мама Трента убьет.

Трэвис тоже заглянул в мешочек и усмехнулся:

– Да тут целый конфетный клад!

– Это не только мне, – просто ответила Олив.

Трентон вытянул руку, и девочка снова встала возле него.

– Мы только заскочили в магазин, папа, чтобы кое-чего для тебя подкупить. Лайза дома. Я отведу Олив, а потом поеду к Кэми в «Ред».

– План неплохой, – сказал Джим, тыча вилкой в тарелку. – От квартиры вы по-прежнему в восторге?

Трентон широко улыбнулся:

– Свой очаг!

Он отнес мешок на кухню и выгрузил из него продукты. Потом взял Олив за руку и повел по коридору. Они что-то обсуждали на ходу. Он смотрел на нее сверху вниз, она на него – снизу вверх. Тут я поняла, что неподвижно сижу, развернувшись на стуле и вцепившись в спинку. Олив уходила. Мне стало нехорошо.

– Фэйлин, ты как себя чувствуешь? – спросил Тэйлор с неподдельной тревогой в голосе.

Я дотянулась до стакана с водой и сделала большой глоток:

– Наверное, я просто не выспалась и устала с дороги.

– Возьмите воду к себе, – сказал Джим. – От перелетов организм обезвоживается. И бессонница на меня тоже всегда нападает, если наутро мне куда-нибудь ехать.

Я поблагодарила Трэвиса и Эбби за обед и, извинившись, вышла из-за стола со стаканом в руке. Перескакивая через ступеньку, я поднялась по лестнице, пробежала по коридору и толкнула дверь спальни. Там я поставила стакан на комод и сжалась в клубок на кровати.

Сколько бы воздуха я ни набирала в легкие, мне все казалось мало. Сердце билось в груди, как колибри, голова шла кругом. Я умоляла себя собраться, но от моих стараний паника только росла.

– Фэйлин? – Тэйлор осторожно открыл дверь. Мой вид его напугал. – Господи, да ты же белая как полотно! – Поставив на столик тарелку с остатками еды, он взял стакан и убрал волосы с моего лица. – Понимаю, почему твои родители не хотели пускать тебя сюда. Не знаю, что ты хочешь сделать, но ты к этому явно не готова.

Я покачала головой.

– Пей, – Тэйлор приподнял меня и поднес мне воду.

Глотнув, я наконец-то смогла выдавить:

– Со мной все в порядке.

– Нет, черт возьми, не все. Какой же это порядок?

– Правда. Глупости, – выдохнула я, сделав еще один глоток. – Ничего не случилось.

Тэйлор нахмурился:

– Вначале я решил держаться от тебя подальше, потому что знал, что обожгусь, если подойду слишком близко. Но теперь, черт подери, ты сама пытаешься держать меня на расстоянии вытянутой руки.

– Может, я это делаю ради тебя же.

Он покачал головой:

– Фэйлин, хватит меня отталкивать. Я все равно никуда не уйду. Сгорю, а не уйду.

– Перестань. Хватит.

Выражение его лица смягчилось:

– Не могу. До знакомства с тобой мне никто не был нужен.

Мы встретились взглядами, но слов у меня не нашлось. То чувство, которое вызывал у меня Тэйлор, я раньше только представляла себе, глядя, как Кёрби идет по темной улице с Гуннаром. Именно такое ощущение защищенности бывает, наверное, у девушек супергероев.

– Ты тоже мне нужен, – прошептала я.

– Знаю. – Тэйлор опустил глаза.

– Нет, я имею в виду не твою помощь, а тебя самого.

Он посмотрел на меня с надеждой. От его поддержки я не становилась слабой. Я просто ощущала, что меня ценят. Я не чувствовала себя той никчемной девчонкой, которую видели во мне родители. Если Тэйлор вел себя как герой, это не обязывало меня играть роль жертвы. Хорошо, когда есть кто-то, кто дает тебе силу и вместе с тем ощущение защищенности. Мне ли было этого не оценить!

– Что с тобой случилось? – Тэйлор кивнул на дверь. – Там, внизу?

– Я не успела подготовиться.

– К чему?

– К встрече с ней. Сейчас все нормально.

– Уверена? – он дотронулся до моего колена.

– Почему Олив была с Трентом?

Тэйлор пожал плечами:

– Шейн и Лайза иногда просят его за ней присмотреть.

– Твой брат, которому двадцать с чем-то лет и который весь покрыт татуировками, присматривает за маленькой девочкой? Как так получилось?

– Фэйлин…

– Просто ответь, пожалуйста.

– Я… и сам точно не знаю. Трентон – хороший парень. Они с Шейном дружат. После того как погиб брат Олив…

– Остин. Ты можешь назвать его имя.

Тэйлор поежился:

– После того как погиб Остин, Шейну и Лайзе потребовалась помощь. Они ходят к психотерапевту, потому что им надо воспитывать Олив, а они считают себя плохими родителями. В общем, у них совместные сеансы, и врач посоветовал им два раза в месяц проводить вечер где-нибудь.

– Почему же они не подыщут для Олив какую-нибудь толковую девушку-старшеклассницу?

С каждым новым вопросом мой голос становился выше и пронзительней.

– Трентон убьет любого, кто попытается обидеть Олив. И собственной жизни ради нее не пожалеет. Другой такой няньки Шейну и Лайзе не найти. Согласен, это странно. Но Трент понимает, что значит потерять близкого человека. Поэтому Олив – его лучший друг.

– Лучший друг твоего брата – маленькая девочка? Тебя это не смущает?

– Нет. Я знаю его и знаю их историю.

Я сделала глубокий вдох.

– Фэйлин, ты ведь в это не полезешь? Они не знают, что ты здесь, и, по-моему, тебе не стоит ни во что вмешиваться.

Я покачала головой. Некоторое время Тэйлор молчал. Потом, вздохнув, снова заговорил:

– Ты можешь мне рассказать. Мои чувства к тебе не изменятся. Это была ты?

– Что – «это»?

– О той истории я знаю мало. Только со слов отца и Трента. Они говорили, произошла авария, никого не арестовали. Я вижу, как ты хочешь, чтобы тебя простили. Только, Фэйлин, вдруг они не готовы тебя простить?

Ответить мне было нечего.

– Это ты… тот человек, который… Ты сбила Остина?

Слезы навернулись мне на глаза, я потупилась. Тэйлор обнял меня за плечи и прижал к себе:

– Не надо. Это был несчастный случай.

– Это не был несчастный случай.

Я вытерла щеки и посмотрела на Тэйлора.

Его карие глаза растерянно забегали по моему лицу.

– То есть как? – спросил он, помолчав.

– Остина сбила не я. Я не забирала у них сына. Я отдала им дочь.