63

Выходя из палаты Барби, О’Брайен прихватил с тумбочки планшет. Когда двери лифта открылись на одиннадцатом этаже, О’Брайен вышел. Он небрежно посмотрел налево и направо. Почти в самом конце коридора стоял мужчина в тропической рубашке. О’Брайен пошел в его сторону. По пути он приостанавливался у каждой двери, смотрел на планшет, а потом делал вид, что читает имя пациента на двери. Когда до палаты 1103 оставалась пара футов, мужчина в тропической рубашке оторвался от окна, выходящего на парковку. О’Брайен подошел к нему и сказал:

– Мистер Руссо удобно устроен?

Лицо мужчины было настолько обрюзгшим, что глаза превратились в щелки. Он тяжело дышал. От него пахло засохшим потом, пивом и сигаретным дымом. Мужчина подозрительно посмотрел на О’Брайена и ответил:

– Было бы лучше, если бы вы дали ему поспать. А вы какой доктор?

– По голове.

– Психиатр, что ли?

О’Брайен улыбнулся, бросил взгляд на планшет и сказал:

– Нет, прямо по голове.

Он врезал мужчине кулаком в челюсть, одним ударом отправив того в нокаут. О’Брайен затащил мужчину в подсобное помещение и зашел в палату Руссо.

– О’Брайен! Как ты сюда попал?

– Твой сторож уютно устроился рядом со швабрами. Впрочем, проснется он с противной головной болью.

Руссо потянулся к кнопке вызова медсестры. О’Брайен успел к пульту первым и оторвал его от стены.

Руссо попытался сесть в кровати. Монитор зачастил.

– Чего тебе надо?

– Зачем ты натравил своих собак на Барби?

– Кого заботит эта гребаная шлюха? – с отвращением спросил Руссо.

О’Брайен поднял «глок», держа его за ствол, рукоятка пистолета смотрела прямо в лицо Руссо.

– Меня, – произнес он. – Вот сюда твой ублюдок ударил Барби. Отсюда я и начну с тобой работать. И имей в виду, Руссо, если она впадет в кому или умрет… с тобой случится то же самое.

Руссо отползал по кровати, пока не вжался в спинку, присоски электродов отскакивали от груди.

– О’Брайен, пожалуйста… Я больной человек.

– Зачем ты приказал избить девушку?

– Хотел убедиться, что она не вздумает вылезти в свидетели, когда мы потащим твою задницу в суд. Решил, что мы сможем получить для тебя от пяти до семи, и это станет ясным знаком для всех – для копов, частных детективов и всех остальных, кто думает, что может наезжать на нас или врываться в наши заведения, громить их и угрожать нам.

– И кто эти «мы»?

– Я и Серхио Конти.

– Полагаю, ты нанял Карлоса Салазара, чтобы избить, а то и убить девушку. Точно так, как нанял его убить трех человек – ты хотел быть чертовски уверен, что письмо Спеллинга выведено из обращения. Ты хотел убедиться, что Чарли Уильямс получит иголку в вену. И если убрать меня из общей картины, почти наверняка так и будет. Ты избил Барби, поскольку она была со мной в клубе. Хотел послать мне весточку или даже напугать.

Взгляд Руссо на долю секунды метнулся к двери. О’Брайену хватило этого мгновения, чтобы понять – кто-то вошел в комнату.

О’Брайен упал на пол, перекатился и поднялся, целясь из «глока» в лицо мужчины.

– Брось пушку!

Мужчина с распухшей челюстью и заплывшим правым глазом держал пистолет перед собой. О’Брайен был справа и под углом не меньше пятнадцати градусов.

– Думал, ты проспишь подольше, – сказал О’Брайен. – У тебя есть выбор… можешь рискнуть, прицелиться в меня и выстрелить раньше, чем я. Или можешь положить пистолет на пол, толкнуть его ко мне, а потом отойти в глубь комнаты.

– Стреляй в него! – приказал Руссо.

Мужчина, не поворачивая головы, посмотрел сначала на Руссо, потом на О’Брайена.

– Он шлепнет меня, – сказал он.

– Ты гребаный трус!

Мужчина медленно опустил пистолет на пол.

– Пни его сюда! – распорядился О’Брайен.

Мужчина пнул пистолет. О’Брайен подобрал его.

– Спорю, если отдать его на баллистическую экспертизу, выяснится, что из него или из его братца был убит отец Каллахан. Единственное, чего я не знаю, кто выпустил ту пулю – ты… или Карлос Салазар.

– Это не я! Мистер Руссо, скажите ему!

– Не знаю, приятель, – сказал О’Брайен. – Ты так хотел пульнуть в меня. Может, ты и есть тот стрелок, который за последние три дня убил трех человек. Священник был моим близким другом.

О’Брайен шагнул вперед.

– Не стрелял я ни в какого священника! Мистер Руссо, ну скажите же ему! Гребаный псих… сейчас убьет меня!

– Заткнись! – отрезал Руссо.

Сирены вопили уже где-то рядом с больницей. О’Брайен подошел к окну и выглянул. Штук пять патрульных машин выстроились перед главным входом. Он повернулся к Руссо.

– Рассказываю план. Руссо, ты позвонишь детективу Рону Гамильтону. Ты скажешь ему, что вы с Серхио отзываете все обвинения против меня. Дальше. Ты покроешь все расходы на лечение Барби Бекман. А когда она выздоровеет, ты оплатишь ее обучение в колледже.

– А если нет?

– Я пришел в твой клуб и достал тебя. Я достал тебя в больничной палате. Я достану тебя где угодно. Теперь последний пункт. Где Карлос Салазар?

– Он время от времени звонит нам. Объявляется, когда хочет. У меня нет его номера. Иногда он заходит в клуб.

О’Брайен прицелился в человека в углу палаты.

– Где Салазар?

– Он часто бывает в тренажерке на Шестой улице. Любит снимать бассейн в одном местечке, «Стикс», в Маленькой Гаване, любит покупать кисок в классных клубах. Выбирай.

О’Брайен засунул оба пистолета за ремень и прикрыл их рубашкой. Открывая дверь, он обернулся к Руссо.

– Твое время пошло. Звони Гамильтону.

Едва за О’Брайеном закрылась дверь, Руссо приказал телохранителю:

– Дозвонись до Салазара, твою мать! Быстро!