Глава 13
Праздник

Незадолго до Рождества муниципалитет Саутенда традиционно устаивает праздник в большом зале, напротив здания мэрии. Атмосфера здесь дружеская, каждый приносит с собой что-нибудь вкусненькое, чем можно со всеми поделиться. Целых два дня мы с Брендой пекли торты на радость местной детворе. Вокруг люди устраиваются за столиками, чтобы перекусить и пообщаться в радостной какофонии голосов и смеха. По центру, под богато украшенной елкой, стоит большое деревянное кресло для английского Пер Ноэля, которого здесь зовут Father Christmas. На свободном от столиков пространстве резвятся дети, но Карл обещает, что потом там можно будет потанцевать.

На каждом шагу нас останавливают знакомые Карла и Бренды. Здороваются, желают счастливого Рождества. У меня сжимается сердце, когда какая-то женщина приносит свои соболезнования по поводу смерти Алекса. Я отворачиваюсь, но все равно слышу то, что она говорит: что в рождественские праздники вспоминать о своей утрате особенно грустно, и как родителям больно хоронить детей, и еще много печального, о чем я сейчас предпочла бы не думать. Инстинктивно я делаю шаг назад, но Карл меня удерживает, берет за руку и ласково ее сжимает, желая меня приободрить. Я заглядываю ему в глаза, заставляю себя улыбнуться, а Бренда тем временем представляет меня своей собеседнице:

– Это Шарлотта, она приехала к нам из Монреаля!

Вид у нее немного сконфуженный. Я понимаю, о чем она думает: как меня представить, чтобы объяснить мое присутствие. Карл перехватывает инициативу:

– Шарлотта – моя жена.

И он смотрит на меня, чтобы убедиться, что я не расстроилась и не собираюсь возражать. Я не успеваю кивнуть, как вокруг нас уже звучат радостные возгласы. Совершенно незнакомые мне люди поздравляют, тормошат и обнимают меня как родную.

Просто удивительно, как могли такие простые слова вызвать столько энтузиазма в людях, которые абсолютно меня не знают. Но какая, в сущности, разница? Их улыбки заставляют меня забыть свои опасения. Мы с Карлом становимся центром всеобщего внимания, и он все время держит меня за руку. Меня рассматривают, мне говорят, что я красивая и что мне очень повезло. Я улыбаюсь намного увереннее и временами лукаво поглядываю на «мужа». Если я в чем-то и уверена, так это в том, какое это счастье – что Карл с Брендой есть в моей жизни.

Наконец Карлу удается выбраться со мной из толпы и мы идем к столику. По его словам, вид у меня чуть-чуть усталый, поэтому лучше присесть. Он прав: вокруг так шумно, столько новых впечатлений, что у меня голова идет кругом.

– Ты не сердишься? – спрашивает Карл.

Я смотрю на него с искренним изумлением:

– На что?

– Ну, я говорю всем, что ты – моя жена…

– Ах это… Нет, все нормально. Теперь я понимаю, что это была хорошая идея.

Я заставляю себя улыбнуться, напоминаю ему, как все обрадовались этой новости, и говорю, что мне это тоже очень приятно. К столику подходит Бренда, мимоходом успевая взъерошить сыну волосы.

– Все так рады за тебя, дорогой!

Она наклоняется ко мне, и ее глаза блестят от удовольствия, когда она начинает благодарить меня за то, что я согласилась поучаствовать в этой маленькой сценке. Следующие несколько минут Бренда только и делает, что сообщает радостную новость всем, кто проходит мимо. Нас поздравляют, а кое-кто и поглядывает на мой живот. Разумеется, вопросов мне не задают, но я начинаю подозревать, что беременность уже заметна. Или, может, все дело в моей новой привычке держать руку на животе? Я возвращаюсь за столик и говорю Карлу:

– По-моему, все подозревают, что я в положении… И думают, что поэтому ты на мне и женился.

Он улыбается, пожимая плечами:

– И что с того? Для меня важно, чтобы ты была счастлива.

Когда Карл скрывается в толпе, мне становится чуть-чуть одиноко, но он быстро возвращается с полной тарелкой и ставит ее на стол передо мной. Как вовремя! Я вдруг понимаю, что ужасно проголодалась.

Я только-только успеваю поесть, когда свет становится более тусклым и в зал заходит Пер Ноэль. Дети бегут к нему, прыгают и радостно визжат. Мы с Карлом наблюдаем за происходящим, смеемся. Пер Ноэль поет с малышами песни, а потом подзывает их по одному и каждому вручает носок с подарками.

– На следующий год у тебя тоже будет малыш, – шепчет склонившаяся надо мной Бренда.

Я ничего не говорю в ответ, только машинально кладу ладонь на живот. Я все еще не могу представить, каково это – держать на руках своего ребенка. Это произойдет меньше чем через год! Сейчас мне кажется, что это целая вечность. Я перевожу внимание на Пер Ноэля, любуюсь сияющими глазенками детей и улыбаюсь, представляя свою дочку в этой веселой компании. Удивительно, какой счастливой я себя чувствую…

Помахав гостям на прощанье, Пер Ноэль удаляется, освещение в зале становится еще более приглушенным, и из динамиков льется музыка. Карл удивляет меня тем, что первым вскакивает на ноги и подает мне руку.

– Идем танцевать!

– Что?

Гости выходят на танцпол, и Карл начинает двигаться в такт музыке, приглашая и меня следовать его примеру. Я смеюсь, глядя, как он поводит плечами и притопывает, но, надо признать, музыку нам поставили отличную – диско, из восьмидесятых. И я сдаюсь – вскакиваю со стула и иду танцевать. Карл тащит меня в толпу, и вместе мы кружимся на танцполе. Вокруг прыгают дети; мы хватаем их за руки и танцуем с ними. Лица у всех радостные, беззаботные. Даже у Карла. Я смотрю, как он подхватывает на руки маленькую девочку, кружит ее в воздухе, а потом возвращается ко мне. Карл много смеется, давая понять, что ему наплевать, как он выглядит со стороны, и я копирую его забавные движения. Это так просто – радоваться, забыв обо всем…

На смену диско приходит лирическая баллада, и я, подпевая, повисаю у Карла на шее. Он прижимает меня к себе, тихонько смеется мне в ухо.

– Знаешь Джорджа Майкла?

– Я его обожаю!

– Он тоже british. Ты в курсе?

– Я обожаю британских парней, ты сам мог бы об этом догадаться! – задиристо отвечаю я.

Карл заставляет меня сделать грациозный пируэт и снова обнимает. Я закрываю глаза, упираюсь лбом ему в плечо, позволяю его рукам меня убаюкать.

– Спасибо.

– За что? – спрашивает он в недоумении.

– За то, что все так замечательно!

– Разве это моя заслуга? – В тоне Карла сквозит ирония.

Я прыскаю от смеха, киваю, а потом напоминаю, как ловко он уладил всю эту комедию с нашим браком, помог мне отвлечься от тоски по Алексу, сделал всех такими счастливыми. Карл чуть отстраняется и с удивлением вглядывается в мое лицо.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты сегодня грустила. И я подумал, что так будет проще.

– Об этом и речь: с тобой всегда всё просто.

И я улыбаюсь, целую его в щеку.

– Для меня ты – настоящий супергерой!

Карл смеется мне в волосы. Я напеваю песню, которая вот-вот кончится, и вдруг из громкоговорителей доносится голос мэра:

– Дамы и господа! Поприветствуем мистера и миссис Эванс, молодоженов! Наши поздравления!

Я не сразу понимаю, что происходит. Карл поднимает глаза и улыбается мне. Все вокруг аплодируют. И это продолжается довольно долго. Мой кавалер шепчет:

– Думаю, они ждут, чтобы я тебя поцеловал.

Мне становится страшно, и я чувствую, как сердце начинает колотиться часто-часто. Поцеловаться с Карлом? Перед всеми? Он смотрит на меня вопросительно, ждет, что я скажу. Я бормочу растерянно:

– Ну… мы же женаты… вроде бы.

– Вы совершенно правы, миссис Эванс!

Шум стоит оглушительный… Карл улыбается и уже через мгновение прижимается губами к моим губам, но это не мимолетное прикосновение, которое запомнилось мне в день нашего бракосочетания, – он целует меня медленно, едва касаясь, растягивая удовольствие. И прижимает меня к себе еще крепче. Мне тепло и приятно в его объятиях, настолько приятно, что я инстинктивно пытаюсь удержать Карла, когда он подается назад. Я обхватываю его шею и удерживаю Карла, чтобы снова прильнуть к его губам.

Следующие несколько секунд наш поцелуй перестает быть невинным; Карл резко отстраняется, а я остаюсь на месте, с трудом переводя дух. Он впивается в меня взглядом, а я, чтобы не смотреть на него, утыкаюсь ему в плечо.

– Шарлотта, ты в порядке?

– Да, – выдыхаю я, пытаясь навести порядок в мыслях.

Может, мне следует извиниться? Однако я сама еще не поняла, что произошло. От этого поцелуя по моему телу разлилось приятное тепло, которое мне хочется сохранить. Я разочарована тем, как быстро все закончилось.

– Не знаю, что на меня нашло, – говорю я неуверенно.

Карл отодвигается, в удивлении вскидывает брови, и вдруг его лицо освещает улыбка.

– Забудь и наслаждайся праздником!

Он раскачивает меня в объятиях, как будто давая понять, что этот поцелуй не имеет никакого значения. А я только об этом и думаю. К нам опять подходят люди, поздравляют, пожимают нам руки. Некоторые оказываются сослуживцами Карла, и с их слов, в последние недели он очень переменился – стал рассеянным, но при этом выглядит чрезвычайно счастливым. Я сдерживаю улыбку, вспоминая, что Карл говорил о слухах, которыми полнится его офис. Он не отпускает мою руку, кивает и подыгрывает доброжелателям с апломбом, который приводит меня в замешательство.

Как только разговор заходит о работе, я ускользаю к Бренде, которая встречает меня лучезарной улыбкой. Все вокруг веселятся. Куда бы я ни посмотрела, я вижу только улыбки. Просто невероятно, что в одном зале сконцентрировано столько радости, и мне это нравится.

Я нахожу глазами Карла. Он все еще на танцполе, играет с детьми. Впервые я думаю о нем совсем в другом ключе – как о мужчине, а не просто о друге. Ведь скоро он будет держать на руках мою дочь…

– Карл будет хорошим отцом.

Я вздрагиваю, главным образом потому, что слова эти произнесены дамой, с которой я не знакома. Я с любопытством смотрю на нее, кивком выражаю согласие.

– Вы очень красивая пара, – продолжает дама. – И я впервые вижу, чтобы Карл танцевал.

– Это всё Шарлотта, – объясняет Бренда. – У нее дар делать нас счастливыми.

Ее слова заставляют меня улыбнуться, но взгляд мой не отрывается от Карла. Неужели он действительно чувствует себя счастливым благодаря мне? И почему для меня так важно, чтобы это было правдой?

У соседнего столика Бренда беседует с такими же любительницами бриджа, как и она сама, но я в этой игре ничего не смыслю. Однако уходить не спешу, просто стою и слушаю.

Подходит Карл и усаживается слева от меня. Вникнув в суть происходящего, он тут же предлагает матери пригласить приятельниц к себе на партию бриджа. Бренда вопросительно смотрит на меня – как я к этому отнесусь, – но сын настаивает, говорит, что мы тоже скоро уйдем, потому что мне нужно отдохнуть и он обещал отвести меня на пляж полюбоваться закатом. А на ночь мы останемся у него в квартире…. Мы с Карлом ни о чем таком не договаривались, но когда он взглядом просит меня подтвердить его слова, я соглашаюсь.

Оживленная беседа за столом возобновляется. Идея устроить дома спонтанную вечеринку очень нравится Бренде. Карл шепчет мне на ухо, что мать давно не играла в бридж. А для него это – шанс исполнить данное мне обещание: устроить меня на ночь в своей спальне, чтобы утром я проснулась и полюбовалась восходом солнца над морем.

– Ты это серьезно? – спрашиваю я, испытывая при этом странное волнение.

– Конечно. Ты согласна?

Он и я – наедине, в его квартире… Словно желая меня уговорить, Карл обещает, что мы закажем еду из китайского ресторана и я смогу полежать в пенной ванне, а он весь вечер будет исполнять мои капризы. Я соглашаюсь не раздумывая.

Бренда встает, обходит столик, целует меня в щеку и спрашивает, действительно ли я согласна остаться на ночь у Карла. Я киваю, улыбаюсь. Она напоминает Карлу о том, что мне нужно побольше отдыхать и пить много воды и что завтра меня надо вернуть домой часа в четыре, потому что нам с ней нужно много чего еще приготовить к новогоднему столу. Я чувствую себя ребенком, находящимся под опекой разведенных родителей. Но стоит мне выйти из зала, как у меня становится легче на душе. Карл держит меня за руку. Щеки у меня почему-то пылают, а сердце бьется как сумасшедшее.

Рука в руке мы с Карлом идем по пляжу и любуемся закатом. Все просто замечательно. Мы похожи на влюбленную парочку, но, думаю, эта глупая мысль пришла в голову только мне. Карл говорит без остановки: в основном о матери. Рассказывает, какое это для нее удовольствие – возобновить общение со своими партнершами по бриджу, и что это доказывает – она понемногу возвращается к жизни.

– Благодаря тебе мама чувствует себя лучше.

– Перестань! – возражаю я. – Это она мне помогает. И ты тоже.

– Мы сильнее, когда вместе. Это и есть семейные узы.

Мне приятно это слышать, и я молча киваю. Хочется верить, что так оно и есть на самом деле. В любом случае, в том, что касается меня, это справедливо.

– Ты весь вечер улыбаешься, – замечает Карл после продолжительной паузы.

И он прав. С тех пор как мы оказались на пляже, мое приподнятое настроение отражается у меня на лице. Мне кажется, это сон – я держу Карла за руку, у наших ног – бескрайний океан, над головой – великолепное, с розовато-оранжевыми разводами небо, на которое я вот уже двадцать минут смотрю и никак не могу насмотреться… Прохладный порывистый ветер развевает мои волосы, но возвращаться в квартиру мне совершенно не хочется.

– Тут так красиво… – говорю я.

И смотрю на Карла.

– Спасибо тебе за этот вечер. Ты так старался, чтобы все прошло хорошо! И еще спасибо за то, что привел меня сюда.

– Я опекаю тебя, вот и все. Совсем как Супермен.

Я пожимаю ему пальцы, тихо усмехаюсь.

– Надо же, как мне повезло! Я вышла замуж за Супермена!

Карл смеется, и мы идем дальше. Над пляжем сгущаются сумерки, и цвета словно стираются, сливаясь в один – темно-синий, но мой спутник этого как будто не замечает. Он рассказывает, как удивились подчиненные, узнав о его женитьбе, и что ему доставляло удовольствие их дурачить, пока наконец не останавливается и не поворачивается ко мне лицом:

– Я тебя поцеловал… там, в зале. Это было ОК?

Дерзость этого вопроса застает меня врасплох, и я ощущаю, как кровь приливает к моим щекам. Что он подразумевает под этим «ОК»? Что это было приятно? Я растерянно бормочу:

– Да, пожалуй…

– Понимаешь, я не хочу, чтобы между нами была недоговоренность… – поясняет Карл.

– Все хорошо, не беспокойся.

Даже в темноте я вижу, как он улыбается, кивает, и мы идем дальше, все так же держась за руки. Неужели это все? Конец разговора? Поддавшись порыву, я признаю́сь:

– Знаешь, это было даже… приятно.

Не проходим мы и трех шагов, как Карл снова останавливается. Долго смотрит на меня, потом говорит:

– Это правда.

То, как он на меня смотрит, мне нравится и в то же время смущает меня. Каждую секунду я жду, что мы направимся дальше, но Карл все стоит и смотрит на меня, крепко сжимая мне пальцы.

– Замерзла? Может, пойдем домой?

У моря и в самом деле холодно, и мои волосы треплет ветер, но мне не хочется нарушать очарование момента. Еще чуть-чуть, еще минутку… Я призываю всю свою смелость, чтобы озвучить желание:

– Если бы ты меня сейчас поцеловал… это было бы очень романтично.

Хмуря брови, Карл вглядывается в меня с удивлением, потом наклоняется и целует в губы – ласково, едва ощутимо. Он уже хочет отстраниться, когда я теряю над собой контроль – хватаю его за плечи и притягиваю к себе. Единственное, о чем я сейчас мечтаю, – снова испытать чудесное ощущение, которое вызвал во мне наш поцелуй там, на рождественской вечеринке.

Карл отвечает на мой порыв: гладит меня по волосам, мягко приближает мою голову к своей, и наш поцелуй становится более глубоким, страстным. Потом Карл проводит губами по моей щеке, по шее, оставляя прохладную дорожку, и я окончательно теряю голову. В моем теле разгорается пожар, я сдерживаю вздох удовольствия. Может, поэтому Карл замирает. Я ищу глазами его глаза и только-только прихожу в себя, когда звучит вопрос:

– Ты хочешь, чтобы я остановился?

Я хлопаю ресницами, мотаю головой. Карл улыбается уже с большей уверенностью. Я тянусь к его губам. Этот поцелуй заставляет нас забыть обо всем, что нас окружает. Мы целуемся как сумасшедшие.

Немного придя в себя, мы смотрим друг на друга и неожиданно начинаем хохотать.

Карл хватает меня, прижимает к себе и ласково раскачивает.

– Шарлотта, я не думал, что мы…

– Я знаю.

Мы долго стоим обнявшись, пока дыхание не возвращается в свой привычный ритм. Перед нами – великолепнейший пейзаж из всех, какие только можно себе представить, но стоит мне посмотреть на Карла, как все вокруг исчезает. Я прижимаюсь к нему и закрываю глаза – боже, как это приятно, когда он вот так трется щекой о мою щеку…

– Мне с тобой очень хорошо!

Я произношу это шепотом, но Карл тут же меня отталкивает, и глаза его лукаво блестят.

– Идем домой?

– Да!

Он опять берет меня за руку и быстрым шагом направляется к дому. Через каждые десять шагов мы останавливаемся, чтобы поцеловаться, и Карл все время шепчет: он не может поверить в то, что между нами происходит, и очень счастлив. Мы смеемся как умалишенные и целуемся снова и снова. Так хорошо мне не было уже целую вечность…