Глава 14
Признание
Как только первые рассветные лучи проникают в комнату, я просыпаюсь. И быстро поворачиваюсь спиной к окну, чтобы спрятаться от света, который пытается проникнуть под веки. Прижимаюсь к Карлу и лежу так какое-то время, все еще пребывая в мире грез и наслаждаясь приятным теплом.
Проснувшись окончательно, вспоминаю, где я, открываю глаза и смотрю на лежащего рядом мужчину, чья тяжелая рука покоится у меня на талии. Вздыхаю от удовольствия и снова проваливаюсь в дремоту. Я потихоньку от себя отпускаю сон и вдруг вспоминаю, какое зрелище сейчас разворачивается у меня за спиной. И осторожно, чтобы не разбудить Карла, поворачиваюсь.
Любуясь рассветом, я невольно думаю о том, какое счастливое для меня это утро. Мне кажется, будто я в сказке. Уже в следующее мгновение Карл обнимает меня сзади и шепчет, зарывшись лицом в мои волосы:
– Нравится?
– Да. Это великолепно!
Мы наблюдаем за медленным движением облаков по небу и игрой солнечных бликов на воде. Думаю, ни ему, ни мне не хочется нарушать гармонию момента.
– Мне кажется, что это все происходит во сне, – тихо говорю я.
Смех Карла звучит у самого моего уха, и он чмокает меня в голую спину. Потом поворачивает к себе лицом, чтобы поцеловать в губы. Прикосновения его губ приятны, горячи, и я протяжно вздыхаю от удовольствия. Наконец Карл привстает на локте, чтобы лучше видеть мое лицо, и улыбается. Его рука по-прежнему обнимает меня за талию.
– Шарлотта, я так счастлив!
То, как он на меня смотрит, волнует меня, и я признаю́сь без малейших колебаний:
– Я тоже.
– Мне очень повезло, – шепчет он, перемежая слова поцелуями.
Мне так приятно это слышать. И хочется сказать, что это мне – мне! – повезло. Прошлая ночь была похожа на сказку, и мне кажется, что она все еще длится. Впервые после гибели Алекса с рассветом ничего не поменялось в худшую сторону.
Прикосновения Карла напоминают мне о вчерашнем вечере. Я краснею и трепещу от желания. Я думала, что препятствием станет моя беременность или двусмысленность ситуации, в которой мы оказались, но с Карлом всегда все просто. Весь вечер мы целовались у камина, а потом все случилось как-то само собой…
– О Карл, это даже слишком хорошо! – говорю я, прижимаясь к нему еще крепче.
Он легонько меня отталкивает, чтобы видеть мое лицо. Прищуривается, явно заинтригованный моими словами.
– Как это понимать? Ты жалеешь?
– Что? Нет! Хотя…
Я закусываю губу и думаю об Алексе. Сейчас мне кажется, что между нами – световые годы…
– Все произошло слишком быстро, ты так не думаешь? – спрашиваю я. – Наверное, мне следовало бы все еще носить траур…
Карл хмурится, качает головой.
– Послушай, я знаю, ты любишь Алекса. И я могу подождать.
– Нет! Это-то меня и пугает… Это так странно… Я хочу сказать… После его смерти прошло всего три месяца.
То, что я провела ночь с Карлом и что мне так хорошо, заставляет меня усомниться в своих чувствах к Алексу. Разве это возможно – чтобы они испарились вот так, по мановению волшебной палочки или после одного поцелуя, ведь еще несколько недель назад я не знала, куда деваться от горя?
– Ты чувствуешь себя виноватой?
– Нет, но правильнее было бы подождать. Мне так кажется…
Я заглядываю Карлу в лицо, чтобы узнать, что он думает, но он только пожимает плечами и в конце концов говорит:
– Может, тебе уже хватит страдать?
Он догадывается, что слышать это мне не очень приятно, смотрит в мои глаза и произносит с большей твердостью в голосе:
– Шарлотта, я видел твои слезы… Я никогда не сомневался в твоей любви к Алексу, но… Посмотри на себя! Ты наконец возвращаешься к жизни. И что же, мне из-за этого чувствовать себя виноватым?
Я вздыхаю. Но что я могу на это ответить, кроме как отрицательно помотать головой? Разве Бренда с Карлом не сделали все возможное, чтобы я чувствовала себя как дома здесь, на другом конце света? И почему теперь, когда все именно так и получилось, я ощущаю неловкость?
– Ты не понимаешь… У меня будет ребенок.
Он улыбается и тянется, чтобы погладить мой живот. Я морщусь и отталкиваю его руку.
– Карл, я серьезно.
– А я разве нет?
Карл целует меня в шею, и на минуту я теряю нить разговора. Когда я наконец отстраняюсь, мы возвращаемся к тому, на чем остановились.
– Я не хочу, чтобы ты думал, будто обязан… оставаться со мной.
– Что ты несешь? Ты – моя жена!
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Карл, не моргнув, выдерживает мой сердитый взгляд, и в конце концов я прыскаю от смеха.
– Карл, я пытаюсь избавить тебя от неприятностей! Не собираешься же ты, в самом деле, всерьез встречаться с бывшей своего брата, которая к тому же беременна?
– Шарлотта, это ты сейчас все усложняешь, а не я. Я знаю, что ты до сих пор любишь Алекса, и что должно пройти время, и что ты беспокоишься о малыше… Я все это прекрасно понимаю.
Я мотаю головой. То, что ему удалось в нескольких словах выразить все мои опасения, меня изумляет.
– Единственное, что меня беспокоит, это… счастлива ли ты со мной? Потому что только это для меня сейчас важно.
Я взволнована до глубины души. И ничего не могу с собой поделать – чувствую, как глаза наполняются слезами. Чтобы не расплакаться в присутствии Карла, я бросаюсь к нему на шею:
– Конечно! Конечно, я счастлива! Ты еще спрашиваешь…
– Но тогда зачем плакать? – подтрунивает надо мной Карл.
Я смеюсь сквозь слезы, стискиваю его в объятиях и позволяю целовать меня до тех пор, пока мое волнение не утихнет. Между поцелуями он шепчет:
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Шарлотта!
– Тогда поцелуй меня еще.
Его руки начинают завоевывать мое тело, и я подчиняюсь без раздумий.
Звонок телефона пробивается в мой сон. Комната наполнена ярким солнечным светом. Я со вздохом разжимаю объятия, чтобы Карл мог встать и избавить нас от этого противного дребезжания. Вполуха прислушиваюсь к разговору и по репликам Карла понимаю, что это Бренда. Она интересуется, как прошел вчерашний вечер.
– Мама, не волнуйся, у нас все хорошо.
Не нажимая «отбой», Карл возвращается, садится на край кровати и поглаживает меня по спине. Даже зная, что он на меня не смотрит, я улыбаюсь. Этим своим поступком Карл словно пытается показать, что он всегда рядом, всегда со мной, даже если беседует с кем-то другим. Думаю, ему хочется отдалить наше возвращение к реальности: он говорит Бренде, что я до сих пор сплю, и что он не хочет меня будить, и что мы вчера поздно легли и мне надо как следует отдохнуть. Это правда, ночь пролетела как одно мгновение! Карл обещает матери хорошенько меня накормить, проследить, чтобы я ела фрукты, и не позволять мне пить слишком много кофе. Я смеюсь в подушку, радуясь, когда он говорит, что мы придем к самому ужину.
Как только разговор окончен, Карл забирается под одеяло у меня за спиной и прижимается губами к моей шее.
– Мама о тебе беспокоится…
– И зря. Когда я с тобой, я в полной безопасности, разве нет? – спрашиваю я с улыбкой.
– Я так не думаю…
Его смех мне нравится, он такой мелодичный, легкий… Но Карл не спешит с поцелуями, он пересказывает мне разговор с Брендой. Вчера она с приятельницами играла в бридж, и он пообещал привести меня к ужину. Я вздыхаю при мысли о том, что моя сказка скоро кончится.
– Мне не хочется уходить, – признаюсь я.
Карл поворачивает меня к себе, кончиками пальцев ласкает мое лицо, нежно меня целует.
– Если хочешь, можем пойти прямо сейчас. И мне бы хотелось, чтобы мама узнала правду.
От ужаса я широко открываю глаза, вглядываюсь в Карла:
– Что? Нет! Ей нельзя об этом говорить!
– Почему?
– Потому что… Я беременна от Алекса, вот почему! Бренде никогда не понять, что между нами произошло. Она меня возненавидит!
Я сажусь на постели, словно это может помочь мне убедить Карла. Он смотрит на меня, а я все твержу:
– И может, у нас с тобой еще ничего и не получится… Мы же никуда не спешим…
– Постой-ка, я что-то не пойму, – говорит Карл, – ты пытаешься сказать мне, что ты… еще не готова? Ты хочешь, чтобы мы немного подождали, прежде чем сообщить моей матери правду?
– Да. Думаю, так будет правильно.
Он долго молчит, поджав губы, и это меня пугает. Наконец Карл спрашивает:
– Но ты же не жалеешь? Ну, о том, что между нами было.
– Конечно нет! Абсолютно! – Я спешу снова его обнять.
Вечером Карл отводит меня к Бренде. Мы рассказываем ей, что встали поздно, а потом гуляли у моря. На самом же деле мы весь день не вылезали из постели – занимались любовью, дремали, разговаривали и даже ели в кровати. У Карла настоящий талант развеивать мои сомнения и смешить меня! И я до сих пор не понимаю, как это возможно – попасть из отчаяния в сказку, да еще за такое короткое время.
Мы с Карлом многое успели обсудить. Но насколько меня радует то, что произошло между мной и Карлом, настолько же я боюсь признаваться в этом Бренде. Карл говорит, что его мать, скорее всего, обрадуется, но я все равно к этому не готова. Алекс всего три месяца как умер! Что она обо мне подумает? Я ведь беременна от него!
Верный своему слову, Карл оставляет все на мое усмотрение и раз десять успевает повторить, что спешить нам некуда. Когда-нибудь Бренда все равно узна́ет правду, а мы используем это время, чтобы лучше узнать друг друга, насладиться друг другом. Ему нравится быть со мной, мне – с ним. А остальное сейчас не важно…
Когда мы переступаем порог дома Бренды, я умираю от голода. А еще чувствую себя до странности спокойной и расслабленной. Я болтаю о празднике, о танцах, о восходе солнца, которым любовалась этим утром. Я хвалю все и всех.
При этом стараюсь, чтобы мое воодушевление не слишком отражалось на лице, но это нелегко: я чувствую, что попросту сияю от радости. Где-то внутри меня пылает огонь, потому что даже щеки у меня горячие и румяные. Карл то и дело подтрунивает надо мной, а я смеюсь, что бы он ни сказал. Неужели счастье – это так просто? С тех пор как Бренда и Карл появились в моей жизни, мне кажется, что да. И последняя ночь доказала, что у меня еще есть право быть счастливой…
