Честь предательства
Когда Шарзад проснулась следующим утром, солнечный свет струился через открытые ставни, выходящие на террасу. Недавно сделанный букет из цитрусовых цветов лежал на маленьком стуле рядом с подиумом, на котором стояла кровать.
Увидев белые цветы у постели, она тут же подумала о Халиде. Шарзад потянулась, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на последовавшее чувство вины.
– Вам они нравятся? – спросила Деспина. – Я подумала, что могут понравиться.
Шарзад подняла голову от подушки.
– Что?
– У вас есть довольно странная увлеченность цветами, поэтому я попросила принести какие-нибудь в вашу комнату.
– Ох. Спасибо.
Деспина фыркнула:
– В вашем голосе нет признательности. В нем звучит разочарование.
Шарзад перевернулась. Она поднялась с кровати и скользнула в шамлу.
«Я ненавижу то, как она все замечает. Почти так же, как ненавижу ее за то, что она права».
Когда Шарзад спустилась с возвышения, Деспина сняла крышку с супницы.
И Шарзад услышала, как она при этом подавила приступ удушья.
– Что случилось? – Шарзад села на подушки перед низким столиком.
– Ничего, – пискнула Деспина.
Шарзад посмотрела на свою служанку, и ее сердце екнуло.
У Деспины на лбу бисером выступили капли пота. Ее кожа, обычно безупречного цвета слоновой кости и кораллово-красного на щеках, была отчетливо зеленой с желтоватым оттенком. Напряжение затемнило каждую морщинку. Изящные пальцы Деспины дрожали возле ее красиво драпированного платья из лилового льна.
Она выглядела точно так, как в тот день, когда чай Шарзад отравили.
– Где служанка, которая пробует мою еду? – голос Шарзад дрогнул в конце вопроса.
– Она только что ушла. – Это был краткий ответ, выдавленный с нежеланием.
Шарзад кивнула.
– Хорошо. Я спрошу тебя еще раз, Деспина. Что случилось?
Та покачала головой, пятясь от стола.
– Ничего. Ничего не случилось, Шарзад.
Шарзад встала, резко задев край подноса.
– Не заставляй меня это делать!
– Делать что?
– Почему ты выглядишь испуганной?
– Я не испугана!
– Подойди сюда.
Деспина колебалась, перед тем как шагнуть обратно к столу. Когда она приблизилась к Шарзад, дрожь служанки усилилась и она сжала губы в ярко-розовую линию.
Разочарование снова нахлынуло на Шарзад.
– Сядь.
– Что? – сквозь зубы спросила та.
– Садись, Деспина!
– Я… нет.
– Нет?
– Я… я не могу, Шарзад! – она дернулась от стола, подняв руку ко рту.
– Как ты могла? – прошептала Шарзад.
– Могла что? – ахнула Деспина.
– Прекрати мне врать! – Девушка схватила Деспину за запястье и подтащила ее ближе. – Почему?
Деспина все еще прикрывала рот ладонью, когда посмотрела на поднос с едой.
– Отвечай мне! – завопила Шарзад. – Как ты могла так поступить?
Служанка потрясла головой, бусинки пота капали у нее со лба.
– Деспина!
Тогда раздались звуки рвотных позывов, Деспина схватила крышку супницы, и служанку вырвало в нее.
Шарзад стояла шокированная, расширившимися от удивления глазами глядя, как Деспина осела на пол бесформенной массой, сжимая обеими руками серебряную крышку супницы.
Как только страдания служанки уменьшились до рвотных позывов, она взглянула на Шарзад из-под заплаканных ресниц.
– Вы – жалкая соплячка, Шарзад аль-Хайзуран, – выдавила она из себя.
Сначала Шарзад не могла придумать какого-то связного ответа.
– Я… ты… Деспина, ты в… – Шарзад затихла. Затем откашлялась. – Так, значит, это ты?
Деспина поднялась на ноги, вытирая лоб рукой. Она вздохнула, ощущая поражение.
– Прямо сейчас я действительно вас презираю.
– Это твое право – ненавидеть меня или нет. Но ответь на мой вопрос, который я задала тебе ранее.
Деспина страдальчески вздохнула.
– Да.
Повергнутая в шок, Шарзад упала на подушки.
– Святая Гера!
Деспина хрипло рассмеялась.
– Должна сказать, вы выглядите довольно трогательно, когда надеваете маску друга. Особенно в свете того, что думали, будто я пыталась вас отравить.
– Ну а что еще я должна была подумать? Особенно после инцидента с чаем на прошлой неделе. Полагаю, тебе было плохо и тогда тоже?
Служанка опять вздохнула.
– Деспина, – сказала Шарзад, – кто отец?
– А вот на этот вопрос я не отвечу.
– Что? Почему?
– Потому, что вы делите постель с халифом Хорасана.
– Ах, паутина секретов с каждым днем разрастается все больше! – парировала Шарзад. – Так это он отец?
– Нет!
– Тогда почему это имеет значение?
Деспина присела на корточки.
– Потому что я не верю, что вы ему не скажете.
– Что? Я ничего ему не рассказываю.
– Вам и не надо. Ваши глаза ищут его, как только вы покидаете эту комнату.
– Ничего подобного! – взвизгнула Шарзад.
– Клянусь Зевсом, что я слышу! – Деспина схватилась за голову. – Не вопите. Прошу вас.
– Я не скажу Халиду. Обещаю.
– Халиду? – уголки губ Деспины изогнулись вверх. – Я знаю, вы упорны в своих начинаниях, избалованная халифом, но я не поддамся на этот трюк. Вы обязательно разочаруетесь, когда ваши попытки убедить меня окажутся тщетными…
Шарзад нахмурилась.
– В конце концов, я не царь царей.
– Хватит! – вспыхнула Шарзад. – Скажи мне, кто он.
– Мне очень жаль, Шарзад, но я не скажу вам. Я просто не могу.
– Ты не можешь? – Шарзад обдумывала это слово. – Тогда он должен быть кем-то значимым.
– Не продолжайте, – голос Деспины напрягся.
– Я думаю… – Шарзад проигнорировала предупреждающий взгляд Деспины и постучала пальцами по подбородку. – Это точно не раджпут или кто-либо другой из дворцовой стражи. У кого-то такого смелого, как ты, не было бы никаких оснований скрывать это.
– Шарзад…
– Так вот, – продолжила Шарзад, – это должен быть или шарбан Рея, чья кандидатура является просто нелепой, или… – Ее лицо разгладилось от внезапного понимания. – Джалал.
Деспина разразилась смехом:
– Капитан стражи? Даже я не настолько смелая. Что делает вас…
– На самом деле ты именно и есть настолько смелая. – Шарзад отодвинула поднос с едой и уперлась локтями в скошенный выступ столика. – И это объясняет твое странное поведение, когда он рядом.
– Вы смешны. – Деспина опять рассмеялась, звук ее смеха стал выше, глаза горели синим светом.
Шарзад медленно улыбнулась:
– Я знаю, что права.
В угрюмом молчании Деспина негодующе посмотрела на нее.
– Не волнуйся. – Шарзад подперла подбородок ладонью. – Твоя тайна в безопасности. Ты можешь мне доверять.
– Доверять вам? – пробормотала Деспина. – Я, скорее, поверю болтуну.
– Это весьма несправедливо.
– Правда? Вы же мне не доверяете.
– Конечно не доверяю. Ты сама призналась, что являешься шпионом, и я дважды почти умерла под твоим присмотром. – Шарзад с вызовом посмотрела на нее.
Деспина заморгала.
– Не нужно драматизировать.
– Драматизировать? Может, мне напомнить тебе о чае?
– Вы все еще думаете, что это была я?
– А кто тогда? – потребовала ответа Шарзад. – Если хочешь, чтобы я тебе доверяла, скажи мне, кто виновен в этом.
– Не халиф, если вы намекаете на него. Он был… в бешенстве, когда узнал обо всем.
– Это был шарбан?
Деспина промолчала, но не смогла скрыть отвращение, которое подтверждало догадку.
– Я не удивлена, – продолжила Шарзад. – Я так и подозревала.
– Правда? Может, тогда вы будете шпионом, а я халифой?
– Возможно. Однако, мне кажется, то, что ты беременна от другого мужчины, способно воспрепятствовать этому, – сказала Шарзад комичным тоном. – Джалал знает про ребенка? Если да, он должен жениться на тебе. Или же познакомиться с моей яростью. Выбор за ним.
– Он не знает. И я не намерена говорить ему. – Деспина, поднявшись, разгладила складки своего платья. – Ведь я не думаю, что ему необходимо знать.
– Ну, это просто смешно.
Деспина спрятала за ухо прядь золотисто-каштановых волос.
– Может, и так. Но сейчас, я считаю, это правильно.
Шарзад в болезненной тишине наблюдала, как ее служанка начала убирать беспорядок, словно ничего не произошло. Как будто всего несколько минут назад в мир не выпустили хаос.
Деспина порхала, великолепная и жизнерадостная, похожая на канарейку в золотой клетке.
В ловушке.
– Тебе нужно отдохнуть, – скомандовала Шарзад.
Деспина запнулась на полушаге.
– Что?
– Ты беременна. Тебе не следует больше скрывать это от меня. Присядь. Отдохни.
Глаза Деспины на секунду стали хрустальными, прежде чем опять блеснуть синим.
– Мне не нужен отдых.
– Я настаиваю.
– На самом деле это не…
– Отдохни сегодня утром. Я пойду с раджпутом на тренировочную площадку, поупражняться в стрельбе. Придешь, когда будешь чувствовать себя лучше. – Шарзад начала наливать чай. – Как думаешь, немного чаю поможет твоему желудку?
– Я могу заварить его, – прошептала Деспина.
– Я тоже могу.
Деспина помедлила, глядя на маленькую фигурку девушки с длинной гривой растрепанных от сна волос.
– Шарзад!
– Да?
– Вы совсем не такая, как следовало ожидать.
– Это должен быть комплимент? – Шарзад улыбнулась через плечо.
– Совершенно верно. Я думаю, именно это сохранило вам жизнь.
– Тогда я очень признательна.
– Так же, как и я. – Деспина улыбнулась. – Крайне признательна.
* * *
Звуки дикого веселья донеслись издали, когда стрела с глухим стуком вонзилась в карниз здания на противоположной стороне внутреннего двора. Выкрики солдат превратились в хор хохота, который поднялся в затянутое облаками небо.
В воздухе же чувствовался аромат надвигающегося дождя.
Шарзад улыбнулась Джалалу.
Его плечи тряслись от беззвучного смеха. Он провел свободной рукой по вьющимся каштановым волосам и пожал плечами, глядя на своих людей.
– Вы не можете оспорить это, капитан аль-Хури, – объявила Шарзад.
– В самом деле. Не могу, моя госпожа. – Он поклонился, приложив кончики пальцев ко лбу. – Ваша стрела попала в цель. Моя… нет. Назовите свою цену.
Шарзад на мгновение задумалась. Ее вопрос должен был быть хорошим. Он должен был стоить того, что она оставила любые попытки скрыть свое мастерство во владении луком. И его также нужно разумно сформулировать. Джалал отличался даром увиливать от ответов и предлагать красноречивые отговорки.
– Почему вам разрешено обращаться к халифу по имени?
Джалал перекладывал свой большой тисовый лук из руки в руку.
– Халид – мой двоюродный брат. Мой отец женился на сестре его отца.
Шарзад с трудом подавила свою реакцию. Это было самой ценной информацией, которую она получила за все утро.
Джалал улыбнулся, опасно блеснув светло-карими глазами.
– Выбирайте следующую цель, Шарзад.
Она оглядела двор.
– Верхняя ветвь того дерева справа, над крышей.
Он подвигал бровями, оценивая вызов, пока вытаскивал стрелу из колчана и накладывал ее на тетиву. Когда натянул тетиву, края негнущегося большого лука лишь едва двинулись.
Джалал был превосходным лучником. Не настолько одаренным, как Тарик, но точным и резким в движениях. Он отпустил стрелу. Она полетела спиралью и проплыла над крышей, перед тем как попасть в верхнюю ветку, в результате чего все дерево задрожало от силы удара.
Мужчины одобрительно заулюлюкали.
Шарзад наложила стрелу на изогнутый лук. Она закрыла глаза, устанавливая ее на тетиву. На выдохе оттянула стрелу назад.
Отпустила тетиву в ту же секунду, когда открыла глаза. Стрела взлетела в воздух, просвистев мимо ветвей… и попала чуть ниже намеченной цели.
Шарзад нахмурилась.
Солдаты, ликуя, опять закричали. И снова Джалал поклонился, на сей раз его руки были вытянуты по швам.
– О, не злорадствуйте, – пожурила его Шарзад. – Это очень неприлично.
– Я никогда не злорадствовал. Ни дня в своей жизни.
– В это трудно поверить.
– Злорадство – удел слабых.
– Тогда перестаньте так безумно улыбаться.
Джалал рассмеялся, подняв руки к небу.
– Но ведь скоро будет дождь, Шарзад. А я безумно люблю его.
– Просто возьмите свой приз, капитан аль-Хури, – проворчала Шарзад, скрещивая руки на груди и позволяя изогнутому луку болтаться у своих ног.
– Не огорчайтесь так из-за того, что я победил. Я был вполне справедлив в своих вопросах.
Она закатила глаза.
– На самом деле, – продолжил он, – это будет мой первый за день действительно нечестный вопрос.
Поза Шарзад отреагировала на его фразу раньше лица девушки.
Джалал шагнул вперед, балансируя своим луком на плечах.
– Где ваша семья, моя госпожа? – спросил он тихим голосом.
«Они ищут мою семью… как я и ожидала».
Она улыбнулась ему.
– В безопасности.
– Это не ответ.
– В месте из камня и песка.
– И это тоже не ответ. Все построено из камня и песка.
– Вы не заставите меня ответить лучше, Джалал. Это мои ответы. Если они вам не нравятся, мы можем прекратить нашу игру.
Его взгляд двигался по ее лицу, и в нем ощущалась странная смесь проницательности и игривой отвлеченности. Тем не менее в тот миг она увидела в нем больше от его отца, чем когда-либо до этого. И она поняла.
Это была не просто его работа. Джалал аль-Хури защищал свою семью. Для него семья всегда стояла на первом месте.
А Шарзад не была его родственницей.
– Нет, – возразил он, – но я хотел бы задать другой вопрос вместо последнего. Учитывая, что ваш ответ был весьма неудовлетворительным, мне кажется, уместно позволить мне задать другой вопрос.
– Извините?
– Я обещаю предоставить вам такое же право, если подобная ситуация возникнет с моей стороны.
– Джалал…
– Почему вы всегда закрываете глаза, перед тем как целиться?
– Потому что… – Шарзад колебалась. – Я…
«Какой от этого мог быть вред?»
– Я училась стрелять там, где солнце шутило над разумом. Я не могла рассчитывать на него, если хотела хорошо прицелиться. Поэтому приходилось практиковаться до тех пор, пока не станешь настолько хорошим стрелком, что солнечный свет нужен будет лишь на мгновение ока.
Джалал уперся обеими ладонями в свой тисовый большой лук. Медленная улыбка расплылась по его залитому солнцем лицу.
Такое поведение нервировало Шарзад. И ей захотелось спровоцировать его.
– Это было намного лучше, – сказал он громко. – Знаете, не все должно быть таким сложным, Шарзад.
– О чем вы говорите?
– Именно о том, что я сказал. В следующий раз просто ответьте на вопрос.
– Посмотрим. Выбирайте еще одну цель, Джалал.
Его улыбка стала шире.
– Да, моя госпожа. – Он изучал двор. Затем указал на небольшой столбик, сбоку от которого торчал табарзин. – Победителем будет лучник, чья стрела окажется ближе к лезвию топора.
Это, безусловно, был самый сложный выстрел. Деревянная рукоятка табарзина у лезвия довольно узкая, и его загнали в столб под странным углом, скрывающим топорище из поля зрения. Ко всему прочему, грядущая буря добавила еще и фактор ветра, который бы свел к нулю все усилия даже наиболее одаренного лучника.
Как победителю последней партии, Джалалу предоставлялось право первого выстрела. Он подождал, пока порывы ветра утихнут, насколько это возможно, перед тем как наложить стрелу на тетиву и отпустить ее в полет. Она спиралью полетела к табарзину и угодила в древесину рукоятки.
Впечатляющее достижение.
Шарзад достала стрелу из колчана за спиной, наложила ее и сильно натянула тетиву. Закрыв глаза, она позволила ветру дуть ей в лицо, просчитывая его траекторию. Ее пальцы сжали белое оперение стрелы.
Она открыла глаза и точно определила небольшой участок дерева, сразу перед мерцающим лезвием топора.
Затем отпустила стрелу.
Стрела проплыла сквозь ветер над песком… и ударила в рукоятку в волоске от металла.
Солдаты закричали, не веря своим глазам.
Джалал начал смеяться.
– Господи! Может, мне тоже попробовать не целиться.
Шарзад передразнила его предыдущий поклон, вытянув руки по швам.
Его смех стал громче.
– Ладно, вы заработали право на свой следующий вопрос, моя госпожа. Задайте ваш худший.
«Да. Я считаю, что так и будет.
Настало время узнать правду».
Она шагнула вперед.
– Какова настоящая причина того, что все невесты Халида должны умирать?
Вопрос был задан еле слышным шепотом. Его мог слышать только Джалал.
Но выглядело это так, будто она прокричала его над крышами домов.
Веселье Джалала испарилось, его будто окатили крайней серьезностью, которую до этого она никогда не видела на лице мужчины.
– Игра окончена.
Шарзад поджала губы.
– Почему это только вы определяете правила на всех фронтах?
– Все кончено, Шарзад, – сказал он, забрав у нее изогнутый лук.
– По крайней мере дайте мне право задать другой вопрос.
– Нет.
– Вы обещали мне это.
– Извините, но я не могу выполнить свое обещание.
– Что, простите?
– Мне жаль. – Он прошествовал к стойке с оружием и поставил большой и изогнутый лук на их места.
– Джалал! – Шарзад мчалась за ним по пятам. – Вы не можете…
Он кивнул раджпуту, который двинулся к Шарзад.
Возмущенная, девушка выхватила саблю из близстоящей стойки с оружием.
– Джалал аль-Хури!
Когда он так и не обратил на нее внимания, Шарзад обеими руками подняла клинок на свет и раджпут переместился ближе.
– Как ты смеешь меня игнорировать, ты, лошадиная задница! – закричала она.
При этом Джалал обернулся, покачнувшись. Она взмахнула тяжелым клинком, который описал небрежную дугу, пытаясь побудить его воспринимать ее всерьез.
Он увернулся от нее и рефлекторно протянул руку к сабле на бедре.
– Какого черта ты делаешь, Шарзад?
– Ты думаешь, будто можешь вот так просто уйти, поступив со мной подобным образом?
– Опусти меч, – сказал он нехарактерно суровым для него тоном.
– Нет.
– Ты не должна так обращаться с клинком. Положи его.
– Нет!
Когда она снова замахнулась, чтобы нанести другой беспорядочный удар, Джалалу пришлось отклонить его своим собственным оружием. Раджпут громко хмыкнул и достал свой тальвар, одним движением ладони оттолкнув Джалала от нее.
– Прекрати! – сказала Шарзад раджпуту. – Мне не нужна твоя помощь.
Раджпут с явным пренебрежением рассмеялся ей в лицо.
– Он что – смеется надо мной? – недоверчиво спросила Шарзад.
– Насколько я вижу, это так, – ответил Джалал.
– Невероятно. Что смешного?
– Думаю, он смеется потому, что вы ужасно владеете оружием, а кроме того, его рассмешило ваше предположение, будто вы обойдетесь без его помощи.
Шарзад резко развернулась лицом к раджпуту.
– Ладно, господин, если вы действительно собираетесь мне помочь, тогда, вместо того чтобы смеяться над моей неумелостью, лучше бы как-то исправили это!
Раджпут просто продолжил подсмеиваться над ней.
– Он не собирается вам помогать, Шарзад, – произнес Джалал, плавно воскресив свой самодовольный вид. – Я бы даже рискнул предположить, что мало кто из солдат здесь, за исключением меня, рискнул бы подойти к вам ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
– А это еще почему?
– Ну, сейчас уже каждый солдат в Рее знает, что случилось с последним стражником, осмелившимся притронуться к королеве. Поэтому на вашем месте я бы отказался от идеи уговорить раджпута давать вам уроки фехтования. Даже если вы так любезно его попросили, – сухо пошутил Джалал.
– Неужели… – Шарзад нахмурилась. – Что случилось со стражником?
Джалал пожал плечами.
– Набор поломанных костей. Ваш муж не из тех, кто легко прощает.
«Прекрасно. Еще одно отличительное качество».
– Поэтому, пожалуйста, опустите клинок и возвращайтесь во дворец, моя госпожа, – закончил Джалал твердым голосом.
– Не смейте прогонять меня, Джалал аль… – напыщенная речь Шарзад умерла на ее губах, прежде чем она собралась промолвить следующее слово.
Ей хотелось повернуться назад.
Потому что она знала, чисто инстинктивно, – он находился там. Этому не было логического объяснения, но Шарзад чувствовала его присутствие позади себя, как будто произошла неуловимая смена сезонов. Изменилось направление ветра. Это изменение не обязательно было желанным. Она не страдала такого рода заблуждениями. Пока нет.
Но даже в моменте, когда листья опадают с ветвей, – даже в нем – была своя красота. Его собственное великолепие.
А это изменение? Из-за него у нее напряглись плечи и скрутило желудок.
Оно было настоящим… и ужасающим.
– Ситуация становится лучше некуда, – пробормотал Джалал, посмотрев налево от себя.
Шарзад до сих пор не повернулась. Она крепко сжимала саблю в обеих руках, а раджпут подошел еще ближе, его тальвар поблескивал в молчаливой угрозе.
– Клянусь Зевсом, Шарзад! – закричала Деспина. – Вот что случается, когда я оставляю вас одну? Вы ввязываетесь в бой на мечах с капитаном стражи?
Услышав эти слова, Шарзад повернула голову вправо.
Деспина стояла рядом с Халидом, на ее красивом лице читались обеспокоенность и тревога.
Халид был, как всегда, непроницаемым.
И таким же холодным.
Шарзад желала закончить это здесь и сейчас, взмахом меча. Она хотела схватить Халида за плечи и трясти его, пока подобие жизни не появится на его застывшем лице.
Вместо этого девушка продолжила свое притворство – то, которое предложила миру и в том числе себе.
– Ну? – сказала Деспина.
Взгляд Халида метнулся к служанке.
– Простите, сеид. Я не хотела так неофициально обратиться к королеве. – Деспина поспешно поклонилась, поднеся руку ко лбу.
– Не нужно извиняться, Деспина. Я не ввязалась в драку с Джалалом. Мы просто обменивались несколькими… уроками. Судя по всему, я не очень хороший фехтовальщик. На самом деле у моего величия тоже есть границы, – пошутила Шарзад.
– Слава богам, – пробормотала Деспина.
– Границы есть у всех нас, Шарзад. – Джалал усмехнулся, ухватившись за возможность перевести разговор на другую тему. – Не принимайте это близко к сердцу.
Она поморщила нос, взглянув на него и бросив саблю на землю.
– Какие границы? – тихо спросил Халид.
Звук его голоса скользнул по ее спине, воскресив в памяти прохладную воду и мед, нагретый на солнце. Она стиснула зубы.
– Например, я, кажется, не умею обращаться с мечом. А это, по-моему, основное умение в фехтовании.
Халид наблюдал за ней, пока она говорила.
– Подними его, – распорядился он.
Шарзад посмотрела на халифа. Он моргнул, и черты его лица смягчились. Она подняла саблю обеими руками. Затем, к ее удивлению, Халид отступил назад и обнажил свой шамшир.
– Попробуй меня ударить, – сказал он.
– Ты серьезно?
Он ждал в терпеливом молчании.
Она неуклюже взмахнула мечом.
Халид легко отразил удар и схватил ее за запястье.
– Это было ужасно, – сказал он, притягивая девушку к себе. – Еще раз.
– Может, ты бы дал какую-то рекомендацию? – потребовала она.
– Поставь ноги шире. Не нужно двигаться всем телом. Только верхней частью.
Она опустила плечи, морща лоб от раздражения. Снова взмахнула саблей, и Халид заблокировал удар, схватив ее за талию и приставив шамшир к ее горлу.
Он прошептал ей на ухо:
– Старайся лучше, Шази. У моей королевы нет границ. Она бескрайняя во всем, что делает. Покажи им.
Ее сердцебиение участилось от его тепла в словах и действиях. От его близости.
Она вырвалась и подняла саблю.
– Короткие движения. Быстрее. Легче, – командовал Халид. – Я не хочу заранее видеть, какую тактику ты намерена применить.
Шарзад набросилась на него с мечом. Халид отразил удар.
Раджпут хмыкнул, скрестив свои огромные руки.
После того как Шарзад сделала еще несколько выпадов в направлении Халида, она была потрясена, когда раджпут шагнул вперед и пнул ее по отставленной назад ноге, подтолкнув в другое положение. Затем он рывком поднял свой бородатый подбородок.
«Он… хочет, чтобы я держала голову выше?»
Халид стоял, наблюдая.
– Вот так? – спросила девушка у раджпута.
Тот прокашлялся и отошел назад.
Когда Шарзад снова посмотрела на Халида, его глаза светились знакомой ей эмоцией.
Гордостью.
И этот момент был ужасающе реальным, поэтому мысль о том, что какое-то действие может его разрушить, выбила весь воздух из ее груди…
Как шелковый шнур на шее.
