Презренные клятвы

Она хотела отпустить его руку. Но не стала.

Его прикосновение обжигало кожу.

Стыд. Предательство.

Желание.

Она знала, что никуда не годный лук не ее вина. Тем не менее невозможно было заставить замолчать голос угрызений совести.

Когда они вошли во внутренний двор дворца, Шарзад попыталась вырваться.

Халид только крепче сжал ее руку.

Отряд стражи стоял наготове, готовый принять халифа по его прибытии. Шарбан Рея уставился на их переплетенные пальцы и с мучительным укором взглянул своими карими глазами на Шарзад.

Ее ответный взгляд не выражал ничего, кроме неповиновения.

– Сеид. – Он жеманно поклонился Халиду.

– Генерал аль-Хури. Уже поздно. Я не ожидал увидеть вас до утра.

Шарбан нахмурился.

– Местонахождение моего короля оставалось неопределенным. В таком случае я не могу просто ничего не делать, дожидаясь рассвета.

Шарзад почти рассмеялась.

– Признателен вам за вашу бдительность, – ответил Халид.

Тот буркнул что-то в ответ, и его взгляд снова обратился к Шарзад.

– Уверен, это был тяжелый вечер, сеид. Буду рад сопроводить королеву в ее комнату.

– В том нет необходимости. Я сам ее провожу. А затем хотел бы поговорить с вами в приемных покоях.

Шарбан кивнул.

– Я буду ждать вас там, сеид.

Халиф продолжил путь по затемненным коридорам с идущей рядом Шарзад и в окружении свиты своих телохранителей. Здесь, в прохладных и зловещих переходах дворца из мрамора и камня, она заметила, как его лицо стало отдаленным. Он был в том месте, куда никто не мог за ним последовать.

Единственная крупица, оставшаяся у нее, – единственный намек на то, что она все еще была частью его реальности, – рука Халида, крепко сжимающая ее ладонь.

И Шарзад это совершенно не заботило.

И снова она чуть ослабила хватку. В ответ он еще крепче сжал ее руку.

Раджпут ждал у дверей ее комнаты. Он кивнул Халиду с дружеской бесцеремонностью, когда один из стражников распахнул двери.

Как только они закрылись за ним, Халид отпустил ее руку.

Шарзад повернулась к нему, недоумевая.

– Почему я не нравлюсь генералу аль-Хури? – задала она вопрос в упор.

Взгляд Халида встретился с ее глазами.

– Он видит угрозу.

– Почему он видит во мне угрозу?

– Потому что не понимает тебя.

– Ему нужно меня понимать? Ведь я тоже не понимаю его.

Халид втянул носом воздух.

– Готова ли ты затем ответить на мои вопросы?

– Какие вопросы?

– Я отвечу на твои тогда, когда ты будешь готова ответить на мои.

– Халид…

Он наклонился вперед и поцеловал ее в лоб.

– Сладких снов, Шази. – Его рука легко скользнула к ее талии, словно спрашивая разрешения.

Шарзад сделала быстрый вдох.

И все же ей так сильно хотелось прильнуть к нему. Потеряться в меде и солнечном свете и забыть обо всем, кроме того, как это чувствовалось, попасть в такую мучительную ловушку ее собственного изготовления.

– Спасибо за приключение, – сказал он.

– Пожалуйста.

Он заигрывал улыбкой. Приглашением.

Но ярмо предательства висело на ней, отягощая каждое ее действие. Стыдя ее даже за помыслы о мгновении в его руках и настаивая на том, чтобы она снова не поддалась желаниям изменчивого сердца.

Пока она смотрела на него в явном раздумье, он забрал у нее этот выбор, так же быстро, как и предложил.

– Спокойной ночи, Шарзад.

Она выдохнула с крайним облегчением.

– Спокойной ночи, Халид.

Шарзад наблюдала, как двери закрылись за ним.

Ее руки, висящие вдоль тела, сжались в кулаки.

Он стоял у нее за дверью.

Разорванный на части.

В последнее время это было для него знакомым состоянием.

Он презирал его.

Халид проигнорировал многозначительную усмешку раджпута, когда направился к своей комнате. Как обычно, чувство юмора телохранителя было несвоевременным и грубым.

Каждый сделанный Халидом шаг разносился эхом по коридорам из теней и камня. Агат с синими прожилками и грубый гранит его дворца плохо спасали халифа от криков призраков.

Прибежище для кошмаров…

Пока не появилась Шарзад.

Действительно чумная девушка. И в то же время королева, во всех смыслах этого слова.

Его королева.

Он оставил солдат у входа в приемные покои, который вел к его спальне.

Генерал аль-Хури ждал его, сидя за столом из черного дерева, на котором две бронзовые лампы отбрасывали золотые ореолы и серебряный чайничек с чаем блестел над низко горящим огнем.

Шарбан поднялся на ноги, когда Халид вошел в приемные покои.

– Сеид.

– Пожалуйста, садитесь. – Халид занял место на подушках напротив. – Прошу прощения за поздний час, но мне нужно обсудить с вами важный вопрос. Таким образом, я обойдусь без формальностей.

– Конечно, сеид.

– Положение касательно королевы – разве я не выразил его предельно ясно перед отъездом на прошлой неделе?

Измученное лицо шарбана стало еще более взволнованным.

– Сеид…

– Больше не будет никаких покушений на ее жизнь.

– Но, сеид…

– Нет. Больше никаких закулисных схем. Никакого отравленного сахара. Более того, любую попытку обойти этот приказ я стану расценивать как прямое покушение на мою жизнь. Вы меня поняли, генерал?

– Сеид!

– Я задал вам вопрос, генерал аль-Хури.

Шарбан на мгновение ощетинился.

– Я не могу на него ответить.

– Дядя Ареф!

Нехарактерный всплеск эмоций Халида повис в воздухе, удерживая напряжение многих невысказанных вещей.

– Она тебя погубит.

– Это мое решение.

– И ты сведешь на нет все то, что было сделано? Не важно, насколько вопиющими были наши действия, ведь мы уже подходим к концу. Пожалуйста. Я тебя умоляю. Пересмотри свое решение. Она просто очередная девушка. Кто она тебе? Мы не можем ей доверять, Халид-джан. Она рассказала тебе, почему вызвалась добровольно? Она призналась в своих мотивах? Кто это дитя? Я прошу тебя. Ты не можешь противостоять этому. Не позволяй этой наглой девушке стать источником краха.

Халид посмотрел на своего дядю через стол.

– Я принял решение.

Лицо шарбана дрогнуло.

– Пожалуйста. Если ты… Ты ее любишь? Скажи мне, что ты не любишь это дитя, Халид-джан.

– Дело не в любви.

– Тогда в чем? Тебе не нужно будет принимать в этом участие. Просто отойди в сторону. Прекрати любое общение с ней, как ты сделал в ту ночь, а я позабочусь о рассвете.

– Нет. Я пытался, дядя Ареф. В то утро… – Халид поморщился от воспоминания.

Глаза шарбана сузились.

– Но ты же ее не любишь?

– Вам известно мое мнение на сей счет.

– Тогда что же ты хочешь от этой надменной девчонки, Халид-джан?

– Чего-то большего.

– А что, если дожди снова прекратятся?

Халид замолчал.

– Тогда я сделаю то, что правильно для людей Рея.

Шарбан испустил усталый вздох.

– Ты не сможешь этому противостоять. Даже сейчас мне ясно, как это сказывается на тебе.

– Повторяю снова: это мое решение.

– И твои враги будут торжествовать, пока оно разрушает тебя изнутри так же, как и снаружи.

Халид наклонился вперед и обхватил лоб руками.

– Тогда, я надеюсь, ты позаботишься о том, чтобы они никогда не узнали. – Он говорил в пол, его вера в дядю была неявной.

Шарбан кивнул, прежде чем положить руки на мрамор и встать со своего места. Лицо шарбана еще раз опечалилось, когда он оглянулся на измученную фигуру своего короля.

– Сеид? Пожалуйста, прости мне этот последний вопрос. Но я должен знать – она стоит того, чтобы так рисковать?

Халид поднял голову, его глаза отражали оранжевое пламя в свете мерцающих ламп.

– На самом деле? Я не знаю…

Плечи шарбана опустились.

– Но единственное, что понимаю: я не помню, когда еще чего-то так хотел, – закончил он тихим голосом.

Осторожная улыбка Халида, которой он одарил своего дядю, окончательно убедила шарбана. Это была первая настоящая улыбка, что он увидел на лице племянника за многие годы.

– Халид-джан. Я буду защищать твою королеву. Столько, сколько смогу.

– Спасибо.

– Сеид. – Шарбан начал кланяться.

– Генерал аль-Хури.

– Да?

– Пожалуйста, пошлите за факиром, когда уйдете.

– Да, сеид.

– И могу ли я спросить еще об одной вещи…

– Конечно.

– У вас есть какой-нибудь прогресс в определении местонахождения семьи королевы?

– Нет, сеид. Мы все еще в поисках.

Халид запустил пальцы в свои черные волосы, взъерошив их гладкую поверхность.

– Продолжайте искать. Будьте неутомимыми в ваших усилиях.

– Да, сеид. – Приложив руку ко лбу, шарбан вышел из приемных покоев.

Халид снял с плеч темную риду и положил ее на колени. Он знал, что, скорее всего, Шарзад отправила свою семью подальше или они сами бежали, оставив за собой одни вопросы без ответов. И он понимал: время отъезда ее родных слишком совпадало с его браком, чтобы не иметь к этому отношения.

Если бы халиф смог найти ее семью, вероятно, тогда он получил бы столь желанные ответы.

Но захочет ли он их, когда получит?

Большое количество вопросов уже мучило его.

Он мог спросить ее.

Спросить, куда она отправила свою семью. Что она скрывала от него?

Почему настаивала на его мучениях?

Но мысль о том, что Шарзад может солгать ему – что эти глаза, с непредсказуемым натиском оттенков, в одну секунду вспыхивающие синим, сменяющимся на зеленый, лишь для того, чтобы окрасить его мир золотом, ярким звуком ее смеха, – что эти глаза могут пытаться скрыть правду, ранила его даже больше, чем он предполагал.

Потому что он соврал ей только раз.

Он скомкал в кулаке пыльный край накидки и швырнул ее в угол. Его веки тяжелели, и зрение начало размываться. Теперь, чем дольше он смотрел на вещи, тем труднее ему было сосредоточиться. Шум в его голове нарастал.

Стук в дверь приемных покоев отвлек Халида от его мыслей.

– Войдите.

Призрачная фигура, полностью облаченная в белое, прорвалась сквозь темноту в свет ламп. Длинная борода человека свисала до груди.

– Сеид.

Халиф вздохнул.

– Вам хуже? – спросил факир, внимательно изучая изможденное лицо Халида.

– То же самое.

– Похоже, еще хуже, сеид.

– Тогда хорошо, что вы здесь. – В глазах Халида сверкнуло предупреждение.

Факир медленно выдохнул.

– Я же говорил вам. Я не в силах навсегда предотвратить последствия. Я лишь могу позаботиться о том, чтобы это вас не убило. В конце концов, наступит безумие, сеид. Вы не можете с этим бороться.

– Я понимаю.

– Сеид, я должен просить вас. Независимо от того, насколько это отвратительно, придерживайтесь первоначального курса. Этот вариант… добром не кончится.

– Ваш совет принят. И я за него благодарен, – сказал Халид низким голосом.

Факир кивнул.

Халид наклонил голову. Факир поднес обе ладони к его вискам, оставив совсем небольшое расстояние до них, затем закрыл глаза. Воздух в приемных покоях замер. Пламя ламп стало выше и слабее. Когда глаза факира снова открылись, они сияли светом полнолуния. Между его руками возникла теплая красно-оранжевая вспышка, которая расширилась и полностью окутала лоб Халида. Круг света пульсировал желтым, затем белым, все время закручиваясь спиралью вверх, пока не втянулся обратно в когтистые руки факира.

После того как магия ушла в царство своего происхождения, руки факира упали.

Халид поднял голову. Стук в ней стал менее сильным, если вообще заметным, и его веки уже не были столь тяжелыми, как до того.

– Спасибо.

– Вскоре наступит время, когда я уже не буду заслуживать этих слов, сеид.

– Вы всегда будете заслуживать их, вне зависимости от того, что произойдет.

Огорчение сильнее омрачило лицо факира.

– Я бы хотел, чтобы весь Хорасан мог видеть такого короля, как я вижу, сеид.

– Они бы не сильно впечатлились. Ведь я сам навлек это на себя, не так ли? И, как следствие, им пришлось пережить немыслимое.

Факир поклонился, поднеся кончики пальцев ко лбу, а затем поплыл к двери.

Перед тем как выйти, он повернулся:

– Как долго должен человек расплачиваться за свои ошибки, сеид?

Халид ответил без колебаний:

– Пока все долги не будут прощены.