Глава 9. Концлагеря повсюду
В длинном и узком тоннеле, прорубленном в толще горы Конштайн, клубилась пыль. Сквозь освещенную пятью тусклыми лампочками мутную дымку виднелись бесконечные ряды четырехъярусных деревянных нар, стоявших в жидкой грязи с поблескивавшими кое-где лужицами сочившейся по стенам воды. На низких нарах, скрючившись, лежали похожие на тени фигуры исхудалых людей в потрепанных арестантских робах. Кто-то – под тонким одеялом, кто-то – прикрывшись пустыми бумажными мешками из-под цемента. Грязными и завшивленными, как и сами заключенные, были и тонюсенькие тюфяки. Та же картина наблюдалась и в трех смежных подземных казематах, одинаковых как в длину, так и в ширину (75–90 на 13 метров). Все четыре тоннеля представляли собой спальные помещения для 10 тысяч заключенных, согнанных на работы в конце 1943 года в подземный лагерь Дора.
Дора ударяла сразу по всем органам чувств. Насыщенный миазмами мочи, экскрементов, рвоты и гниющей человеческой плоти воздух подземелья был непригоден для дыхания. За пять месяцев в тоннеле Доры, вспоминал польский заключенный Винцент Хейн, ему посчастливилось лишь трижды помыться под душем. Некоторые заключенные вынуждены были, помочившись в пригоршню, умываться мочой. Туалеты отсутствовали, заключенные справляли нужду в открытые бочки из-под бензина, отчего зловоние становилось невыносимым. Узники Доры задыхались от нехватки кислорода, мучились от голода и жажды, к подземным водопроводным трубам прикасаться запрещалось. В тесных каменных застенках невозможно было и спать – днем и ночью здесь не смолкал гул вгрызавшихся в породу машин, лязг кирок и сотрясавшие тоннель взрывы.
Тишина в Доре не наступала никогда, заключенные работали здесь круглые сутки в две смены, перемещая взорванную породу, приводя в движение механизмы, прокладывая все новые и новые тоннели. От перекличек на поверхности давно отказались, и узники потеряли всякое представление о времени, день и ночь смешались в сознании. «Я чувствовал себя похороненным заживо», – писал впоследствии голландский заключенный Альберт ван Дейк.
Узники Доры ели, спали и работали под землей. Вскоре они стали практически неразличимы. Попав в начале 1944 года в Дору, заключенный-голландец Хендрикус Ивес был потрясен, оказавшись в окружении совершенно непонятных существ, «лишь отдаленно напоминавших обычных людей». В последующие месяцы условия содержания несколько улучшились, заключенных начали постепенно переводить в новый лагерный барак на поверхности и задействовать на производстве продукции, требующей определенных квалификационных навыков. Но для многих эти перемены были явно запоздалыми: к концу марта 1944 года почти каждый третий заключенный Доры умер. Большинство погибали от болезней и голода, но очень многие из них предпочли свести счеты с жизнью.
Лагерь Дора второпях создали в августе 1943 года, когда британская авиация разбомбила деревню Пенемюнде, лежавшую на островке у побережья Балтийского моря. В Пенемюнде производились и испытывались первые немецкие баллистические ракеты А-4, позже получившие название «Фау-2», разработчиком которых был молодой инженер Вернер фон Браун. После войны американцы предложили ему работать на них, и он переехал в США. Так волею судьбы бывший офицер СС стал отцом американской космической программы НАСА.
Авианалет на Пенемюнде напугал представителей нацистской верхушки, возлагавшей большие надежды на это «чудо-оружие». На разрушенные бомбами заводы, где всего за считаные недели до описываемых событий в нечеловеческих условиях работало 600 заключенных, пожаловал сам Генрих Гиммлер. Вскоре после ставшего роковым авианалета Гитлер, Гиммлер и Шпеер договорились о переносе производства «Фау-2» под землю и использовании рабского труда заключенных концлагерей. Гиммлер, со своей стороны, гарантировал абсолютную секретность осуществления программы создания «чудо-оружия». В итоге новый завод стал совместным предприятием СС, вермахта и министерства вооружений Альберта Шпеера. Гиммлер взял на себя значительную часть работ, включая сооружение подземных производственных цехов.
Площадку для будущего завода выбрали быстро: базой явилась уже существовавшая в горах Гарца близ Нордхаузена (Тюрингия) в Центральной Германии система тоннелей. Разветвленная система подземных сооружений, возводившаяся с 1936 года для размещения топливных складов вермахта общей площадью свыше 93 тысячи квадратных метров, представляла собой два параллельно идущих тоннеля длиной около 2 километров с 46 отходящими от него штольнями. Огромную систему тоннелей предстояло расширить и создать в ней производственные мощности для выпуска ракет за счет рабского труда узников концентрационных лагерей. Так появилась на свет Дора, еще один филиал Бухенвальда. Первых заключенных доставили туда 28 августа 1943 года, спустя всего 10 дней после авианалета на Пенемюнде. А семью неделями позже с инспекцией в Дору прибыл Генрих Гиммлер.
За Дорой последовало сооружение и других подземных концлагерей. Нацистская верхушка видела в переносе производства вооружений под землю верный способ защитить такие важнейшие стратегические объекты, как военные предприятия, от бомбардировок союзников. Важная роль в этом отводилась системе концлагерей. В середине декабря 1943 года Генрих Гиммлер высокопарно нарек свое черное воинство «людьми пещер нового времени», которым предстоит создать «единственное в своем роде подлинно защищенное производство». К тому времени успели появиться еще несколько подобных новых заводов. Свыше 500 заключенных отправили и в филиал Маутхаузена Эбензе (кодовое название «Кальк», позже – «Цемент»). Сначала заключенные размещались в бывшем фабричном здании, затем их перевели в лагерные бараки. Силами их были проложены два огромных подземных тоннеля-цеха для производства ракет, ранее выпускавшихся в Пенемюнде. Еще один новый филиал Маутхаузена был создан в Редль-Ципфе в 25 километрах от Эбензе. В конце 1943 года недалеко от этого лагеря (под кодовым названием «Шлиер») работали около 1900 заключенных, расширяя подвалы местной пивоварни для строительства кислородного завода, а также прорывая тоннели для соединения его с испытательным полигоном двигателей «Фау-2» (производства Доры), располагавшимся за горой. Только в декабре там погибло 93 заключенных. Кригсмарине (ВМС Германии) также использовали рабский труд заключенных для строительства укрытий. В Фарге, новом филиале Нойенгамме неподалеку от Бремена, заключенные помогали возводить огромное подземное укрытие (под кодовым названием «Валентин»), где предстояло разместить высокотехнологичный завод по производству подводных лодок. В конце 1943 года около там работало примерно 500 заключенных, которых разместили в пустых топливных цистернах. Подобные экспериментальные проекты открывали возможности для задействования массы заключенных при гигантских и зачастую не имевших особого смысла передислокациях производств.
В 1944 году как численность, так и смертность заключенных концлагерей достигли пика – она увеличилась более чем в два раза: с 315 тысяч (на 31 декабря 1943 года) до 524 286 (на 1 августа 1944 года), а затем до 706 650 человек (на 1 января 1945 года). Теперь на военную машину Германии работали сотни тысяч подневольных рабочих. Большинство заключенных отправляли в новые подлагеря, выраставшие как грибы после дождя вокруг заводов и стройплощадок. Узников постоянно перебрасывали с места на место, во всяком случае, так это выглядело. Все находилось в постоянном движении, что свидетельствовало о небывалой мобилизации узников лагерей для нужд промышленности рейха. О недавних призывах улучшать условия содержания заключенных никто больше не вспоминал, ибо высшее руководство СС сосредоточило усилия исключительно на эксплуатации рабской силы с максимальной отдачей. «Насущной необходимостью, – наставлял Освальд Поль охранников Моновица в сентябре 1944 года, – является наказание нерадивых заключенных».
Значимые перемены в лагерной системе, произошедшие в 1944 году, ярко проявились в Доре, первом лагере, созданном для передислокации военного производства. Не довольствуясь одной лишь программой производства ракет в тоннелях Конштайна, планировщики из министерства вооружений, поддерживаемые германскими промышленниками, передали под ответственность СС многие другие проекты, среди прочих и те, которые предусматривали строительство новых тоннелей-цехов для выпуска авиационных двигателей. Окончательно утратив связь с реальностью, планировщики создавали все новые и новые планы один фантастичнее другого, между тем как Дора превращалась в исполинский лагерный комплекс. В конце октября 1944 года численность узников этого лагеря достигла 32 тысяч человек и продолжала расти. Большая часть заключенных была занята в соседних филиалах, число которых достигло уже 40. Их названия «Ганс», «Анна», «Эрих» и т. п. отражали тягу СС к тотальному засекречиванию. Вдобавок неподалеку размещались почти все строительные бригады СС, выполнявшие колоссальные объемы работ, связанных с передислокацией производств. Осенью 1944 года руководство ВФХА официально признало первостепенную значимость Доры – филиал получил статус главного лагеря. Под названием «Миттельбау» он стал последним главным концентрационным лагерем Третьего рейха.
