Глава 41
Темно-синяя кожаная перчатка принадлежала умершей женщине. Не самое многообещающее начало для «Хранителя забытых вещей». На следующий день после того, как веб-сайт был активирован, пришло электронное письмо от женщины, бывшего репортера. Она много лет работала в местной газете и хорошо помнила эту историю. Она тогда впервые делала репортаж с места событий.
Статью напечатали на первой странице. Бедняге было немного за тридцать. Она бросилась под поезд. Машинист поезда находился в ужасном состоянии, бедный парень. Сейчас у него новая работа. Он ездил без сопровождения всего пару недель. Ее звали Роуз. Она была больна, тогда это называлось «проблемы с нервной системой». Помню, при ней, в кармане пальто, была фотография маленькой девочки, бедняжки. Они и ее напечатали в газете. Мне это было не по душе, но редактор надавил на меня. Я пошла на ее похороны. Это было жуткое зрелище: от тела практически ничего не осталось. Но фотография все еще была в кармане ее пальто, и только на одной руке была перчатка. Такая крошечная деталь, но она мне показалась трогательной. И той ночью было очень холодно. Вот почему я до сих пор все это помню.
Именно эту перчатку Солнышко в ужасе выронила, когда та выпала из ящика. Тогда она сказала: «Дама умерла» и «Она очень любила маленькую девочку». Лора остолбенела. Оказалось, что Солнышко была права, и она снова посетовала на то, что недооценивала ее: у нее есть особый дар, и им следовало бы внимательнее к ней прислушиваться. Солнышко равнодушно прочла электронное письмо. Единственным, что она сказала, было: «Может, маленькая девочка захочет эту перчатку».
Солнышко вышла погулять с Морковкой. Теперь во время прогулок она выискивала потерянные вещи для веб-сайта; с собой она носила маленький блокнот и карандаш, чтобы сразу записать информацию для ярлыка, пока она ее не забыла. Фредди делал газон одному из клиентов, так что Лора осталась одна в доме. Не считая Терезы.
– Знаю я, знаю! – вслух произнесла она. – Обещаю, что сегодня я поищу.
С тех пор как Солнышко сообщила, что подсказка, в которой они так нуждались, содержится в письме Энтони, Лора пыталась вспомнить, куда его положила. Сначала она решила, что оставила его на туалетном столике в спальне Терезы, но дверь по-прежнему была заперта, так что она не смогла это проверить. В любом случае, если бы Терезе было нужно, чтобы Лора нашла какую-то вещь, она бы не препятствовала поискам. Даже она не могла вести себя настолько нелогично. Лора вошла в кабинет. Сначала ей нужно было проверить почту. Веб-сайт пользовался популярностью: уже было зафиксировано сто просмотров. Было два письма. Одно – от пожилой женщины, которая сообщила, что ей восемьдесят девять лет и она пользователь Интернета уже два года благодаря местному пенсионному центру. Она услышала о сайте по радио и решила на него зайти. Ей показалось, что фрагмент пазла, найденный много лет назад на Коппер-стрит, может принадлежать ей, вернее, ее сестре. Они часто ссорились, и однажды, когда сестра вела себя особенно ужасно, она утащила кусочек картины-пазла, которую собирала ее сестра. Она вышла из дома погулять и выбросила фрагмент в сточную канаву. «Я поступила по-детски жестоко, знаю, – писала она, – но моя сестра ничем не уступала дьяволу. Она побагровела, когда узнала, что не хватает одного фрагмента». Но пожилой даме этот пазл был не нужен. Ее сестра давно умерла. А дама с удовольствием попрактиковалась в написании электронных писем.
Второе письмо прислала молодая девушка, которая претендовала на лимонно-зеленую резинку для волос. Мама купила ей ее, чтобы подбодрить перед первым днем в новой школе, поскольку она очень переживала. Она потеряла резинку в парке, возвращаясь с прогулки с мамой, и рассчитывала, что ей вернут ее и она будет хранить ее как память о прошлом.
Лора ответила на оба электронных письма, а затем принялась искать письмо Энтони. Когда Солнышко и Морковка вернулись, Лора нависала над письмом, лежащим на кухонном столе. Она обнаружила его в письменном столе в зимнем саду, наконец-то вспомнив, что сама положила его туда. Солнышко сделала для них приятные чашечки чая и села рядом с Лорой.
– Что там написано? – спросила она.
– Что где написано? – спросил Фредди, входя через заднюю дверь.
Его ботинки были в грязи. Лора и Солнышко посмотрели на его ноги и хором потребовали снять их.
Фредди засмеялся и стал стаскивать ботинки. Он оставил их на крыльце, на придверном коврике.
– Вот что значит «подкаблучник»! – воскликнул он. – А теперь расскажите мне, что это за письмо?
– Письмо святого Энтони, которое прилагалось к завещанию, и сейчас мы собираемся найти подсказку, – пояснила Солнышко с уверенностью, каковой Лоре не хватало.
Она начала читать вслух, но всколыхнувшаяся скорбь сжала ее горло еще до того, как она прочла первую строчку.
Солнышко взяла у нее письмо и начала читать – медленно, но решительно; со сложными для нее словами ей помогал Фредди. Когда она дошла до последнего абзаца, в котором Энтони просил Лору с ней подружиться, ее лицо озарила улыбка.
– Но я первая тебе предложила! – сказала она.
Лора взяла ее за руку:
– И я очень рада, что ты это сделала.
Фредди хлопнул ладонями по столу.
– Хватит с нежностями, девушки, – сказал он, отклоняясь на стуле назад так, что он стал на две ножки. – Ну и где подсказка?
Солнышко посмотрела на него с искренним удивлением, которое быстро переросло в нескрываемое презрение, когда она поняла, что он не шутит.
– Вы же не серьезно! – сказала она, взглядом прося у Лоры поддержки.
– Ну, это может быть все что угодно… – неуверенно произнесла Лора.
Фредди снова принялся изучать письмо.
– Ну же, Джон Макинрой, – сказал он Солнышку, – просвети нас.
Солнышко вздохнула так, будто была школьной учительницей, которая сильно разочаровалась в своих учениках, и медленно покачала головой, после чего сказала:
– Это же очевидно.
И когда она объяснила, они согласились с тем, что, конечно же, все очень просто.
