Тонио и Берто подплыли к верфи Жуана дель Ольмо. Вокруг царила ночь. Меркурио выпрыгнул на берег, тут же вляпавшись в грязь. Тонио последовал за ним, пока Берто привязывал лодку к свае. Невзирая на столь поздний час, верфь озаряли огни. Слышалось громкое пение. Когда Меркурио, Тонио и Берто отошли от лодки достаточно далеко, Цольфо выбрался из-под одеяла на носу лодки и спрыгнул на сушу. Он осторожно приблизился к верфи, крадучись от одной хижины к другой, прижимаясь к деревьям и скрываясь в тени заборов, окружавших огороды. На этот раз он был не добычей, а охотником. При этом мальчик не смотрел на верфь, а выискивал место, откуда она хорошо будет видна. Дело в том, что Цольфо искал того самого еврейского купца, который убил Эрколя. По прошествии всего этого времени он понял, что его ненависть направлена не на евреев, а только на этого купца. Ничего не изменилось бы, будь этот купец мусульманином или христианином. Цольфо ненавидел убийцу Эрколя и благодарил небеса и свою судьбу за то, что купец выжил. Теперь Цольфо сумел примириться с произошедшим. И обрел цель. Мальчик вжался в темный угол и начал ждать. Вдалеке, на краю верфи, он видел костры и собравшихся вокруг них людей: там в самом разгаре было празднование. Все смотрели на огромный корабль, величаво покачивавшийся на воде.

– Вы отлично поработали, – сказал Жуану Меркурио, любуясь гладкой кормой, высокими мачтами и сложенным на рее парусом.

Мозье поприветствовал его радостным лаем.

Жуан отхлебнул вина и протянул свою кружку Меркурио.

– Нет, спасибо, я не пью. – Парень оглянулся. Все люди, собравшиеся на верфи, были уже немолоды. – А где твоя команда? – спросил он у Жуана, хотя и подозревал, что услышит в ответ.

И действительно, Жуан указал на людей вокруг.

– Такое впечатление, словно тут собралась целая больница!

Жуан, нисколько не обидевшись, рассмеялся.

– Это самые опытные моряки во всей Венеции, – гордо заявил он.

Меркурио скептически смерил престарелых матросов взглядом.

– Да, мне нетрудно в это поверить. Вряд ли они умудрились не набраться опыта за долгие годы работы…

Жуан рассмеялся еще громче и поднял кружку с вином, приветствуя своих собратьев. Те ответили на его жест. Было видно, что Жуан уже немного пьян.

– Эти моряки избороздили столько морей… И они думали, что за океаном лежит край мира… – Он ткнул пальцем на восток. – Вон там, за горизонтом… А потом оказалось, что есть Новый Свет. – Старик указал на свою команду. – Ты только посмотри на них. Они готовы доплатить тебе, только чтобы увидеть эту землю. Радуются, как дети малые. Поверь мне, несмотря на все тяготы возраста, тебе не найти команды лучше. Восторг – мощная сила.

– Кто сказал, что мы поплывем в Новый Свет?

– Парень, ты слишком уж много натворил, чтобы бежать в Турцию, Африку или Китай, – рассмеялся Жуан. – Слишком много.

– Корабль доплывет?

– На «Шире» мы доберемся куда угодно, – гордо ответил Жуан.

– «Шира»? – удивился Меркурио. Он впервые услышал название этого корабля. – Какое странное имя. Что оно означает?

– Не знаю, – пожал плечами Жуан. – Но даже и думать не смей о том, чтобы переименовать корабль! Это плохая примета. Лишишь корабль имени – лишишь его души.

– Ну, раз ты так говоришь… – Меркурио развел руками.

Жуан улыбнулся.

– Когда мы вчера спустили корабль на воду, Мозье задрал ногу и помочился на корму. – Он наклонился к своему псу и добродушно потрепал его по голове. – Это к удаче.

Мозье радостно залаял.

– Дуралей…

Но Мозье залаял еще громче. Жуан и Меркурио рассмеялись.

– Значит, завтра в путь? – спросил моряк.

– Не знаю, старик. Но ты скажи своим людям, чтобы были готовы.

– Будут, – кивнул Жуан, повернулся к развеселой толпе и оглушительно заорал: – Эй, вы, пьянчуги проклятые! Расходитесь по домам! И если не устали вусмерть после тяжелой работы, то потрахайтесь сегодня напоследок. После отплытия вам еще не скоро придется сойтись с бабой!

Ответом ему был громкий смех, но моряки и правда начали расходиться. Многие из них едва стояли на ногах.

– Точно тебе говорю, выглядят они так, словно их выдворили из городской больницы.

– Моряка стоит оценивать по тому, как он ведет себя в море, а не на суше, – заявил Жуан. – И вот уже в который раз тебе повторяю, малец. Ты в морях ни черта не разбираешься!

Меркурио улыбнулся и махнул Тонио и Берто рукой, давая им знать, чтобы они, как и каждое утро до этого, пошли за Джудиттой и капитаном Ланцафамом. Когда все, кроме них, покинули верфь, Меркурио и Жуан еще раз подошли к каракке и остановились, любуясь кораблем.

– Красавица она, верно? – гордо спросил Жуан.

– Да, – кивнул Меркурио. Он не шутил. – Она прекрасна.

– Я слышал, эта еврейка еще может спасти свою шкуру, – заметил старик.

– Ты не мог бы не называть ее «эта еврейка»? – проворчал Меркурио.

– Она что, не еврейка?

– Ладно, называй ее, как хочешь, старый упрямец, – сдался парень. – Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она еще может спастись? Люди считают ее невиновной? Или нет?

– Иногда я удивляюсь тому, какой ты все-таки болван, мальчик, – простонал Жуан. – Людям наплевать на то, виновна эта еврейка или нет. И плевать им на то, что правда, а что ложь в этом процессе. Все и так знают, что это просто фарс.

– И?

– Простые люди и так знают, что все эти разговоры о справедливости – дерьмо, которое придумали для легковерных идиотов.

– Верно. Ну и что с того? – допытывался Меркурио.

– Кое-кто принимает ставки на то, выпутается эта еврейка из переделки или нет.

– Ставки, значит… – горько пробормотал Меркурио.

– Ну конечно, – кивнул Жуан. – Это вполне разумно.

– Разумно? – саркастично осведомился парень.

– Именно. Разумно. Если ты нищий, то иногда твоя жизнь зависит от того, как лягут кости… Так и учишься воспринимать все как игру. – Повернувшись, старик заметил уныние на лице Меркурио и шлепнул парня по спине. – Людям нравится отец Венцеслао. Намного больше, чем этот Святой. И это главное.

Меркурио вздохнул.

Жуан ободряюще улыбнулся ему.

– Ты справишься, поверь мне.

– Да… – прошептал Меркурио.

– Ты уже знаешь, о чем будешь говорить завтра? – спросил его Жуан.

– Более-менее…

– Говори от чистого сердца, мальчик. Обращайся к простым людям. Тут речь не идет о справедливости. Перетяни народ на свою сторону. Приведи людей в восторг. И когда многие поддержат тебя, власти будет не так просто закрыть глаза на правду.

– Да…

– «Да…» – передразнил его Жуан. – Ты меня вообще не слушаешь, верно?

– И то правда, – сознался Меркурио, виновато улыбнувшись. – Прости.

– Ох, иди ты к черту, мальчик, – проворчал Жуан. – А я пошел спать.

– Не обижайся.

– Пойдем, Мозье, – позвал старик, направляясь к своей хижине. – И ты ложись спать, мальчик. Завтра будет тяжелый день.

– Я не устал.

– Ну тогда повторю свои слова. Иди к черту! – рассмеялся Жуан.

Меркурио улыбнулся в ответ. Посмотрев ему вслед, парень подошел к краю верфи и сел на берегу, свесив ноги в воду. Он любовался своим кораблем.

– «Шира»… – прошептал он. – Мне нравится это имя.

Его взгляд скользил по блестящей корме. Меркурио попытался улыбнуться, но мысли о завтрашнем дне не давали ему по-настоящему радоваться своей каракке. Юноша боялся, что ему не удастся спасти Джудитту. Все теперь зависело только от него. Меркурио опустил ладонь на грудь и глубоко вздохнул. Погрузившись в собственные мысли, он окинул взглядом лагуну, где в лунном свете виднелись очертания острова Сан-Микеле.

– Проклятье, так я и не научился молиться! Святой архангел Михаил… – начал Меркурио, но тут же спохватился. – Прости, я не хотел сквернословить… – Он опять посмотрел на остров, названный в честь его ангела-хранителя. – Помоги мне…

Сзади послышался какой-то шорох, но Меркурио не оглянулся.

– Что, тоже не спится, старик? – спросил он.

Но ответа на это не последовало.

Он оглянулся и всмотрелся в темноту. Костры уже почти погасли, верфь освещали только багровые отблески углей да свет луны. Меркурио никого так и не увидел. Вздохнув, он опять повернулся к кораблю.

И вновь услышал шорох за спиной.

Меркурио вскочил и повернулся, но на верфи никого не было. И все же парень немного встревожился. Он внимательно осмотрелся. Никого. Затем Меркурио посмотрел на хижину Жуана. Старик был прав, пора было идти спать. Опустив голову, Меркурио поплелся вверх по рампе. И вдруг его взгляд наткнулся на пару черных сапог. Кто-то преградил ему путь!

Меркурио испуганно отпрянул назад. Но он двигался недостаточно быстро. Лезвие блеснуло в лунном свете. Удар был внезапным и молниеносным. Меркурио почувствовал острую боль в левом боку, а потом жжение, точно там разгорелся огонь. Боль была настолько сильной, что у парня подогнулись ноги и помутилось в глазах. Но Меркурио не упал. Что-то его держало.

Противник воткнул ему нож в бок и провернул лезвие в ране. Напрасно Меркурио пытался разглядеть, кто это. Перед глазами у него все плыло. Когда нападавший выдернул клинок из раны, Меркурио повалился на землю. Он не мог шевелиться, не мог ясно мыслить. Мужчина склонился перед ним и откинул капюшон. Меркурио не сразу понял, кто это такой. Но затем нападавший издал жутковатое шипение и наклонился еще ниже. Только тогда Меркурио его узнал.

– Ты… – пробормотал юноша. – Ты… не… умер… Я… тебя… не… убил…

Затем он увидел, как Шимон вновь замахнулся ножом. В этот миг сзади послышалось громкое рычание, и зубы Мозье впились Баруху в предплечье. Нож упал на землю.

Вне себя от гнева и боли, Шимон схватил собачонку за хвост, поднял и швырнул в сторону.

Мозье пролетел в воздухе и сильно ударился о толстую дубовую сваю. Послышался глухой стук удара. Пес заскулил.

Теперь Шимон уже сожалел о том, что не убил собачонку раньше. Было ошибкой пожалеть ее. Барух развернулся, собираясь найти свой нож. И вдруг увидел перед собой второго мальчишку. Тот смотрел на Шимона с ненавистью.

– Ах ты ублюдок! – заорал Цольфо, с силой втыкая Баруху клинок в живот. – Ублюдок! – Лезвие взрезало кожу и внутренности, оставив глубокую рану.

Шимон удивленно распахнул глаза. Странно, но он не чувствовал боли. Только потрясение. «Нет, это невозможно», – подумал он, поворачиваясь к Меркурио. Тот пытался встать.

Шимон почувствовал, как лезвие вошло в его спину. «Нет…» – Он чуть не упал на Меркурио.

– Ублюдок… Мразь… – бормотал Цольфо, в слепой ярости вновь и вновь втыкая лезвие в спину Шимону.

– Прекрати. – Меркурио протянул к нему руку. – Перестань, Цольфо… Хватит…

Мальчик отпрянул на шаг, луна осветила багряную кровь у него на руках. Он выпустил нож из рук и разрыдался. Цольфо не плакал со смерти Эрколя, теперь же захлебывался слезами, точно маленький ребенок, которым он, собственно, и был.

– Цольфо… – прошептал Меркурио.

Ему не хватало слов. Юноша приблизился к Шимону. Тот ошеломленно смотрел на него. Изо рта у Баруха сочилась кровь.

– Прости меня, – взмолился Меркурио. – Прости меня…

Шимон уставился на него. Он не боялся смерти. «Это и правда так просто?» – Внезапно Барух ощутил внутренний покой, умиротворяющую тишину, мягко объявшую его душу. Он попытался различить лицо Меркурио в застящем глаза тумане, но затем Шимону стало ясно, что ему нет дела до этого мальчишки. А ведь раньше преследование Меркурио было главной целью в его жизни. Теперь же Барух обрел покой. При мысли об этом Шимон улыбнулся – и умер.

Вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипами Цольфо.

– Ты… спас меня, – с трудом произнес Меркурио.

Цольфо недоуменно уставился на него.

– Я?

Юноша зажал ладонью рану в боку. Он дрожал всем телом.

– Нужно убрать тело. – Он указал на Шимона.

Цольфо рассеянно кивнул. Он не сводил взгляда с окропленных кровью рук.

– Что тут происходит? – На пороге хижины появился Жуан.

– Ничего, – ответил Меркурио.

– Мозье с тобой? С ним все в порядке? – встревоженно спросил старик. – Мне приснилось, будто…

Меркурио увидел, как Мозье, встряхнувшись, поднялся на лапы.

– Мне приснилось, будто я слышал, как он скулит.

– С ним все в порядке, – заверил старика Меркурио. – Он просто… подрался с кошкой…

– Вот дуралей, – проворчал Жуан. – Иди спать, малец. Завтра тебя ждет тяжелый день.

– Да… Сейчас пойду…