Книга: Корабль мечты
Назад: Глава 79
Дальше: Глава 81

Глава 80

Площадь Сан-Марко раскалилась под лучами палящего солнца. Люди, кряхтя, старались спрятаться в тени ажурных арок недавно выстроенного здания Прокурации. Лето пришло в Венецию нежданным, и жара распространялась по городу, точно заразная болезнь. Воздух, раскаленный и вязкий, опустился на улицы и переулки, мешая дышать. Серое небо источало неестественный, молочно-белый свет. Каналы поменьше почти высохли, и рыбы путались в водорослях, а в грязи на берегу виднелись отпечатки крысиных лап. Стоялая вода воняла гнилью и разложением, вокруг человеческих испражнений вились мухи. Жара ударила и по животным: на улицах валялись мертвые голуби, крысы, чайки, кошки и даже лошади – распухшие тела, задранные к небесам лапы, черви в гнилой, быстро разлагающейся плоти.
Бенедетта сильно потела, но не замедляла шаг. В одной руке она сжимала дорогой кружевной платок, в другой – пропуск, который в эти дни могли заполучить лишь немногие. Проходя в толпе, девушка временами оглядывалась – ей казалось, словно за ней следят. По пути из дворца Контарини ей все время казалось, что в переулках она слышит шаги, будто кто-то старался идти с ней в ногу и останавливался всякий раз, как она замирала на месте. Может быть, патриций послал слугу, чтобы тот следил за ней. Такова уж была природа Контарини – он хотел знать обо всем, что происходит. И в последнее время Бенедетте часто приходилось сообщать ему, куда она идет. Может быть, слуга, сопровождавший ее в Местре к Меркурио, проболтался.
Именно по этой причине Бенедетта час назад вышла из дома, никому ничего не сказав. И по этой же причине она шла переулками, избрав окольный путь, чтобы добраться до площади Сан-Марко. Бенедетта вновь оглянулась, но никого так и не увидела. Пройдя аркады Прокураций, она пересекла площадь, оставила позади собор и дошла до колокольной башни, к подножью которой жались лоточники – тут торговали дровами. Девушка прошла мимо грузчиков, складывавших штабеля дров.
«Я у цели», – подумала Бенедетта. Но почему-то она чувствовала себя неуверенной. И встревоженной. Наверное, все из-за этого кошмарного зноя.
Остановившись в тени штабеля, девушка оглянулась. Земля была усыпана щепками, пахло сосновой смолой. Бенедетта отерла платком пот со лба и декольте, сунула руку в вырез платья, чтобы промокнуть подмышки. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и состроить равнодушную мину. Взяв себя в руки, девушка пошла дальше.
В небесах хрипло покрикивали чайки, кружили над Дворцом дожей, гадили на сваи на причале. Бенедетта заметила, что оба стражника перед дворцом смотрят в ее сторону, и почувствовала, как пот стекает у нее по спине и между ног. Подойдя к солдатам, Бенедетта смерила их презрительным взглядом и передала им пропуск, точно поступала так каждый день. Один из стражников, на вид немного старше второго, сломал печать и прочитал документ. Пропуск был подписан Святым как инквизитором и патрицием Контарини (впрочем, про подпись патриция Бенедетта не знала). Стражник поклонился Бенедетте и удивленно спросил:
– Неужели вы пришли сюда без слуг?
– Я не хотела привлекать внимание, – невозмутимо ответила Бенедетта.
Мужчина поклонился.
– Отведи ее милость к еврейке, – приказал он своему напарнику.
Второй стражник тоже поклонился и повернулся, собираясь провести Бенедетту по коридорам темницы. Девушка в последний раз оглянулась на аркады на противоположной стороне площади. Ей все еще казалось, что за ней следят, но и на этот раз она не заметила ничего подозрительного.
Бенедетта догнала стражника, ждавшего ее у входа в подземелье. Когда они спустились в сырой подвал, девушка почувствовала, как стынет пот на ее коже. Ее зазнобило. Они со стражником прошли мимо общих камер. Оттуда доносились крики и молитвы, мерзко воняло человеческими выделениями.
Добравшись до коридора с одиночными камерами, они очутились у мощной двери из темного орехового дерева, укрепленной толстыми железными пластинами. Стражник жестом подозвал солдата с большой связкой ключей, и тот открыл им дверь.
– Оставьте меня с ней наедине, – сказала Бенедетта.
– Как прикажете, ваша милость. – Стражник протянул ей лампаду. – Но будьте осторожны, пол тут скользкий от сырости. К тому же арестанты постоянно обмачиваются от страха.
Второй стражник сунул голову в темную камеру, гадливо поморщился и рассмеялся, пропуская Бенедетту вперед. Девушка взяла лампаду. Темнота впереди казалась непроглядной, в воздухе висел едкий запах, но не мочи, чего-то другого. «Наверное, так пахнет страх», – подумала Бенедетта и заметила, что и сама боится переступать этот порог.
– Она… связана? – спросила Бенедетта у стражи.
– Она не причинит вам вреда, ваша милость, не волнуйтесь.
Бенедетта глубоко вздохнула и вошла в камеру.
Оба стражника тихонько засмеялись за ее спиной.
Слабый свет лампады не разгонял тьму дальше чем на шаг впереди. Девушка видела, что пол выложен крупными, грубо обтесанными каменными плитами, ставшими гладкими в жерновах времени. Стены, сделанные из красного кирпича, куполом поднимались к потолку. Вдоль стен тянулись деревянные балки: первый ряд в двух пядях над полом, второй – на уровне плеч Бенедетты. К балкам крепились железные кандалы, свисали вниз цепи.
Бенедетта медленно шла вперед. Чем дальше она углублялась в камеру, тем сильнее становился запах грязи и человеческих испражнений. Девушка опустила лампаду, и вдруг из темноты вынырнуло лицо Джудитты. Бенедетта испуганно отпрянула, но затем, набрав полную грудь воздуха, шагнула вперед. Джудитта прищурилась и отвернулась – ее слепил свет лампады.
Бенедетта подошла еще ближе и посмотрела Джудитте в глаза. Она молча ждала, чтобы арестантка узнала ее, а сама рассматривала тело пленницы.
Джудитта сидела на полу, на ней было рваное тоненькое платьице, покрытое слоем грязи. Испуганно отшатнувшись от лампады, она случайно обнажила ногу, и Бенедетта увидела ссадину на ее колене и толстые ржавые оковы на лодыжках. Широкое кольцо, закрепленное на короткой цепи, обхватывало бедра, почти не позволяя Джудитте двигаться, поэтому девушке и приходилось сидеть на полу. Даже ее запястья были закованы, и Бенедетта увидела на руках глубокие царапины. Лицо Джудитты было грязным, а взгляд – затравленным, как у запертого в клетку зверя. Должно быть, девушка провела в этой темной камере уже три дня, в сырости и холоде. И все же Джудитта не утратила былую красоту, и осознание этого переполняло Бенедетту злостью. Она ненавидела Джудитту от всей души, еще сильнее, чем прежде. Даже темница не сумела сломить эту девчонку. Она все еще оставалась достойной соперницей Бенедетте.
– Чао, ведьма, – насмешливо протянула Бенедетта.
Джудитта не отвела взгляд. Ее глаза покраснели, щеки ввалились, губы распухли, грязные волосы липли к голове.
– Тебе больше… не испугать меня, – хрипло сказала она.
Бенедетта поднесла лампаду к ее лицу.
– А мне и не нужно тебя пугать, – возразила она, обводя лампадой вокруг, словно чтобы показать Джудитте ее камеру. – Да, мне и правда не нужно тебя пугать. За меня это сделают другие. – Бенедетта натянуто рассмеялась и вытянула руку, словно собиралась погладить Джудитту по щеке.
Та поспешно отвернулась.
– Как приятно видеть тебя такой, – шепнула ей Бенедетта.
– Чего тебе надо?
– Ну что мне еще может быть нужно? – улыбнулась красавица. Она помолчала, держа лампаду у Джудитты перед глазами. – Ах, право же, только одно… Я хочу посмотреть, как ты сдохнешь! – в ярости выдохнула она.
Джудитта почувствовала, как страх острыми когтями впивается ей в желудок.
– Но почему? – тихо спросила она.
Бенедетта молча посмотрела на нее, а потом наклонилась и плюнула ей в лицо. Затем красавица встала и пошла к двери. Уже протянув пальцы к ручке, она оглянулась.
– Сейчас я пойду к Меркурио. – Бенедетта старалась произнести эти слова будто невзначай, как если бы она просто зашла к подруге поболтать. – Я его утешу. Знаешь, ему нравится, когда я его утешаю. – Девушка вернулась и встала перед Джудиттой. – Но ты же понимаешь, что я не могу передать ему от тебя привет. – Она наклонилась и еще раз осветила лицо соперницы. По щекам девушки катились слезы.
Вздохнув от облегчения, точно она только что узнала лучшую новость во всей своей жизни, Бенедетта развернулась и решительным шагов вышла из камеры. Снаружи тюрьмы на нее вновь обрушился зной. Под землей Бенедетта совсем забыла о палящем солнце. Лучи играли в водах лагуны, превращали каналы в тысячи зеркал. Теплый воздух приятно щекотал легкие. С наслаждением вдохнув, девушка с новыми силами устремилась к причалу у дворца дожа.
Бенедетта махнула рукой, подзывая гондольера, и села в лодку. Уже плывя по Гранд-каналу, девушка оглянулась и посмотрела на аркады. Ей все чудилось, что кто-то следит за ней. Но никого не было видно, поэтому Бенедетта вновь устремила свой взор к водам канала, любуясь снующими туда-сюда гондолами.
Слева послышалась барабанная дробь. Бенедетта повернулась к Пунта-да-Мар, узкой полоске земли, отделявшей Гранд-канал от канала делла Джудека, и увидела сборище зевак, следовавших за герольдом.
– В воскресенье, день Господен, по высочайшему приказу патриарха нашего Антонио Контарини, на площади Сан-Марко возле Дворца дожей перед всем честным народом нашей Светлейшей Республики Венеция представитель святой инквизиции зачитает обвинения, выдвинутые против Джудитты ди Негропонте, еврейки и ведьмы…
– Всего лишь два дня… – прошептала Бенедетта.
– Простите, что вы сказали, ваша милость? – переспросил гондольер.
Бенедетта повернулась и одарила его ангельской улыбкой.
– Отвези меня в Местре, добрый человек.
Девушка указывала ему путь, пока они не подплыли к причалу неподалеку от дома Анны. Там Бенедетта вышла из лодки, приказав гондольеру ждать ее здесь. «Я ненадолго», – заверила она.
По дороге к дому Анны девушку вновь охватило чувство, будто кто-то за ней наблюдает. Но вокруг никого не было, и Бенедетта не заметила ничего подозрительного, кроме разве что зарослей камышей в десяти шагах от гондолы – эти камыши шевелились, хотя и деревья, и кусты вокруг ни разу не шелохнулись. Стояла безветренная погода.
«Прекрати накручивать себя, – мысленно упрекнула себя Бенедетта. – Ты победила. Тебе больше не о чем волноваться». Она присмотрелась к камышам повнимательнее. Они больше не шевелились. Наверное, это просто подул легкий ветерок.
Она подошла к дому и постучала.
Ей открыла какая-то девочка.
– Больная? – спросила девчушка и, не дожидаясь ответа, махнула рукой в сторону хлева за домом. – Тебе туда, больница там.
– Сама ты больная. Смотри не накаркай! – возмутилась Бенедетта. Невзирая на зной, на мгновение кровь застыла у нее в жилах.
– Кто там? – послышался голос из дома, и вскоре в дверном проеме показалась Анна дель Меркато. – А, это ты, – недовольно протянула она, а потом повернулась к девчушке. – Лидия, иди к маме. Она просит тебя помочь ей развесить выстиранные повязки.
Девочка еще раз с любопытством посмотрела на Бенедетту, развернулась и побежала прочь.
На лице Анны не было привычной доброжелательности.
– Я тебе не нравлюсь, верно? – с вызовом осведомилась Бенедетта.
– Если ты и так это знаешь, то зачем спрашиваешь?
– Что я тебе такого сделала?
– Мне? Ничего, – ответила Анна.
– Тогда оставь меня в покое, – с угрозой прошипела Бенедетта. – Не лезь не в свое дело.
– Все, что касается Меркурио, касается и меня тоже, – спокойно ответила Анна.
– Ах да, ты же его мамочка, – насмешливо фыркнула Бенедетта.
Анна не удостоила ее ответом.
– Ну, знаешь, так уж сложилось, что Меркурио я нравлюсь.
– Да ты даже гадюке не понравишься, – в сердцах ответила дель Меркато. – Я знаю, что говорю.
– Бенедетта, какой сюрприз! – воскликнул Меркурио, выходя из больницы. Он заметил напряжение во взгляде Анны. – Что случилось?
– Ничего, – ответила дель Меркато.
– Так жарко… Пойдем со мной к поилке, я умоюсь, – попросил Бенедетту Меркурио.
Меркурио пошел вперед, а Бенедетта напоследок повернулась к Анне.
– Да пошла ты в жопу, мамочка, – прошипела она и последовала за Меркурио к поилке.
Парень уже разделся до пояса и обливался водой.
– Слышала о процессе?
Бенедетта видела тревогу в его глазах.
– Каком процессе?
– Над дочкой доктора.
– А… Ты о Джудитте?
Произнеся это имя, Бенедетта вдруг почувствовала, как у нее закружилась голова. Ей так и не удалось выбросить эту проклятую евреечку у себя из головы. Но Джудитта до сих пор была так красива! И это после трех дней в темнице! Бенедетта заставила себя улыбнуться, чтобы не выказать всю ненависть и тревогу, снедавшие ее сердце.
Меркурио немного удивился, когда Бенедетта притворилась, будто не знает, о чем он говорит. В конце концов, о деле Джудитты слышала вся Венеция.
– Да, о Джудитте, – сказал он.
– Бедняжка, – вздохнула Бенедетта. – Такое горе для нее.
Она посмотрела на Меркурио, на капельки воды на его коже. От страсти все остальные мысли отступили на второй план, сейчас Бенедетта могла думать только о том, как вожделеет его.
– Я тоже купила одно из ее платьев… Ну, знаешь, говорят, эти платья зачарованы.
– И как, зачарованы? – спросил Меркурио, не сводя с нее глаз.
– Неужели ты веришь в такие глупости? – рассмеялась Бенедетта.
– А ты?
Девушка сделала вид, что задумалась.
– Но почему мы, собственно, говорим о ней? – вдруг выпалила она. – Такие разговоры не пойдут тебе на пользу, тебе так не кажется? Ты должен выбросить Джудитту из головы. Ты сам мне говорил.
– Да, ты права, – кивнул Меркурио.
Ему показалось, что Бенедетта что-то скрывает от него. «Наверное, недоговаривает, чтобы меня не расстраивать», – подумал он.
– Ты все еще часто думаешь о ней? – спросила Бенедетта, и эта мысль больно кольнула ее в сердце. На мгновение она утратила контроль над своим лицом, и ее черты исказила гримаса ненависти.
«Да она же в ярости! – подумал Меркурио. – Нет, дело явно не в том, чтобы меня не расстраивать».
– Она ничто, – хрипло прошептала Бенедетта. В ее голосе слышалась ненависть. – Разве ты не видишь, как она обошлась с тобой? Может, она и не ведьма… Но она… – Девушка вовремя осеклась. – Прислушайся к моему совету, она того не стоит. Забудь ее.
– Да… Ты права. – Меркурио показалось, что он вынужден оправдываться за что-то. – Но забыть ее не так легко. В конце концов, глашатаи ходят по Венеции и объявляют о начале процесса. И по Местре тоже.
– Значит, заткни уши, – рассмеялась Бенедетта.
Меркурио заставил себя улыбнуться.
– Тебе уже лучше. Больше нет темных кругов под глазами.
– Я же тебе говорила, это пройдет, – кокетливо улыбнулась Бенедетта. – Теперь я выгляжу красивее?
– Да. – Меркурио посмотрел ей в глаза. – Святой с этим как-то связан?
– С тем, что я стала лучше выглядеть? – рассмеялась Бенедетта.
– С процессом против Джудитты. – На этот раз Меркурио не улыбнулся.
– Ты же знаешь, Святой ненавидит всех евреев.
– Да, знаю. И он живет с тобой под одной крышей.
– Ты о чем? – Бенедетте стало неприятно.
Меркурио вновь показалось, что она от него что-то скрывает.
– Его назначили инквизитором по этому делу, верно?
– Правда? Я об этом ничего не знаю, мы с ним не разговариваем.
Меркурио выжидательно смотрел на нее.
– Да, по-моему, ты прав, – произнесла Бенедетта. – Теперь, когда ты заговорил об этом… Да, полагаю…
Меркурио все еще молчал.
– Мне замолвить за нее словечко? – словно невзначай спросила Бенедетта.
– А ты это сделаешь? – ледяным тоном осведомился Меркурио.
Бенедетта пожала плечами.
– Ты же знаешь этого монаха. Он меня не послушает.
– И то верно, – признал Меркурио. – Слушай, прости меня, я знаю, ты проделала долгий путь, но сейчас у меня нет на тебя времени. Я обещал доктору помочь.
– Конечно. – Бенедетта осторожно опустила ладонь ему на предплечье и склонила голову. – Не волнуйся, я все понимаю. – Она придвинулась к нему и поцеловала в щеку. – Береги себя.
Когда Бенедетта двинулась к пристани, Меркурио повернулся к дому и увидел в дверном проеме дель Меркато.
– До свидания, Анна, – с нарочитым дружелюбием попрощалась с ней Бенедетта.
Дель Меркато не ответила. Женщина повернулась к Меркурио и выразительно на него посмотрела. И парень понял, что Бенедетта ей не нравится. В сущности, он должен был признать, что Бенедетта не нравится и ему самому.
Девушка в последний раз оглянулась, дойдя до гондолы, и помахала Меркурио рукой. Затем она посмотрела налево, на небольшую рощицу. За тополем она заметила какого-то мужчину. На мгновение Бенедетте показалось, что за ней все-таки следят, но когда она села в гондолу, то увидела, что одетый в черное мужчина остановился у тополя, не обращая на нее никакого внимания. Он не двигался с места и смотрел на Меркурио, пока парень натягивал белую льняную рубашку. Странный незнакомец следил за Меркурио взглядом, пока тот не скрылся в хлеву.
И тогда мужчина в черном схватился обеими руками за тополь, обрывая кончиками пальцев кору. У него закружилась голова.
«Я нашел тебя», – подумал Шимон. От счастья у него слезы покатились по щекам. Он дрожал всем телом.
«Я нашел тебя».
Назад: Глава 79
Дальше: Глава 81