– Я буду отдавать тебе половину своей выручки, – сказал Меркурио. – Только не трогай дочь доктора.

Скарабелло молча смотрел на него, удивленно приподняв бровь.

– Пожалуйста, – добавил Меркурио.

Беловолосый улыбнулся.

– Я ведь уже говорил тебе, твоя слабость в том, что ты сентиментален.

– Пожалуйста, – повторил Меркурио. – Она не имеет к этому никакого отношения.

Скарабелло пожал плечами.

– «Она не имеет к этому никакого отношения», – передразнил он. – А мне какое дело?

– Пожалуйста! – Меркурио готов был разрыдаться. Чем дольше он уговаривал Скарабелло, тем сильнее становился его страх за Джудитту.

– Ты готов ради этой девочки отдавать мне всю свою выручку? – осведомился Скарабелло.

– Все, что только пожелаешь, – не раздумывая выпалил Меркурио.

– Все, что только пожелаю… – удовлетворенно кивнул альбинос.

– Но если с ней что-нибудь случится, – на этот раз в голосе Меркурио звучала решимость, – то я убью тебя, клянусь.

Скарабелло подошел к нему и проникновенно заглянул в глаза. Меркурио выдержал его взгляд, не отпрянув.

– Я тебе верю, – кивнул беловолосый.

– Так значит, ты оставишь ее в покое? – Голос Меркурио срывался.

Скарабелло все еще не отстранялся.

– Да. Я оставлю ее в покое.

У Меркурио от облегчения чуть ноги не подкосились.

– Ты должен поблагодарить меня за это, – улыбнулся Скарабелло.

– Спасибо… – прошептал Меркурио.

– Пойдем, – сказал беловолосый. – Кстати, можешь поблагодарить меня и за то, что я не стану забирать ни половину твоей выручки, ни тем более ее всю.

– Спасибо. – Юноша поплелся за ним, стараясь не отставать.

– Как ты думаешь, я честный вор?

– Да…

– А вот и нет. – Скарабелло рассмеялся, но его лицо тут же приобрело серьезное выражение. Вдруг он резко вскинул руки и схватил Меркурио за уши. – Если бы мне была нужна половина твой выручки, если бы мне понадобилось все, что у тебя есть, в том числе и твоя жизнь, то я все это взял бы силой. Мне не нужно для этого твое разрешение. Но у тебя такое в голове не укладывается, верно? – Его лицо исказила высокомерная ухмылка, когда он притянул Меркурио к себе. – Никакой я не честный вор. – Сейчас его рот находился так близко от губ юноши, что казалось, Скарабелло готов был поцеловать его. – Я сильный человек. Наделенный властью. Речь идет о другом. Понятно?

– Да…

Скарабелло кивнул.

– А теперь пойдем. Я хочу, чтобы ты увидел, насколько я силен. И как далеко простирается моя власть.

Меркурио пошел за ним к палаццо на улице Мерчерия, возле которого Скарабелло встретился с каким-то мужчиной, облаченным в маску, чтобы его не узнали.

– Ваше превосходительство, – почтительно, но ни в коей мере не раболепно произнес беловолосый, – вы все же решили помочь мне?

Мужчина повернулся к отряду стражников из гвардии дожа. Во главе отряда стоял один из чиновников Светлейшей Республики, судя по его облачению, очень высокого ранга.

– Они выполнят мой приказ, – сказал незнакомец.

Скарабелло глубоко поклонился.

– Я вновь заверяю вас в моей дружбе, ваше превосходительство. Я всегда к вашим услугам. – В его голосе слышалась насмешка, точно он издевался над собеседником.

– Ох, прекрати. Мы оба прекрасно знаем, почему я так поступаю, – раздраженно ответил мужчина в маске.

Повернувшись, он пошел прочь.

– Чего только о себе не возомнишь, если у тебя на груди вышит герб древнего рода, – заметил Скарабелло. Какая-то странная грусть промелькнула на его лице, когда он смотрел мужчине вслед.

– Кто это был? – спросил Меркурио.

– Он стоит настолько высоко, что у тебя закружилась бы голова, если бы ты очутился рядом с ним, малыш, – ответил Скарабелло. – Пойдем. – Он направился к гвардейцам дожа.

– Мы знаем, что должны сделать, – заявил чиновник, как только Скарабелло подошел к нему на достаточное расстояние. – И мне мерзко оттого, что приходится делать это для такого, как ты.

– Если бы тебе приказали лечь на землю, чтобы я мог насрать тебе на голову, ты бы и это сделал, – ответил Скарабелло. – Так что хватит этих твоих жалких ужимок. Поторопись, надоел.

– Я не позволю тебе так со мной говорить! – возмутился чиновник, опуская ладонь на меч.

– Убить меня хочешь? – насмешливо осведомился Скарабелло. – Что ж, это сделало бы тебе честь. Тогда ты наконец-то почувствовал бы себя настоящим мужчиной.

От злости чиновник налился краской, но сдержался. Человек, отдавший ему приказ, не привык к неповиновению.

– Хорошо, значит, этот вопрос мы уладили, – кивнул альбинос. – Отряд, марш.

Меркурио пошел за ним. Увидев башни Кастелетто, он замедлил шаг.

– Что ты задумал?

– Я? Ничего! – беловолосый ухмыльнулся. – Я-то как раз постою в сторонке. Все уладят представители Большого совета.

– Большого совета? Это еще что такое?

– Это вершина горы, на которой восседает на троне человек, оказавший мне эту услугу.

– А почему он это делает?

– Потому что он мне должен, – задумчиво ответил Скарабелло и постучал Меркурио пальцем по груди. – Потому что он мне должен. Он сидит там, наверху, но здесь, внизу, я крепко взял его за яйца. Как, по-твоему, выживают такие, как я? Благодаря друзьям в высших кругах общества. Впрочем, на самом деле никакие они мне не друзья… – Он повернулся к чиновнику и указал на Торре-делле-Джендайя. – Шестой этаж. Делай, что должен.

Гвардейцы дожа, выстроившись в две шеренги, развернулись и пошли вслед за чиновником. Пропустив их вперед, Скарабелло принялся нарочито медленно подниматься по ступенькам, внимательно осматривая все вокруг и приветливо улыбаясь шлюхам и их сутенерам. На его лице еще видны были следы от побоев Ланцафама. Синяки постепенно проходили, и только ранка на губе, похоже, гноилась. Сама губа распухла и приобрела неестественный фиолетовый оттенок.

– Что вам нужно? – спросил Ланцафам, встревоженный появлением солдат.

Их начальник, высокий чиновник из свиты дожа, невозмутимо поднялся по лестнице и остановился перед Ланцафамом. Напустив официальный вид, он достал из наплечной сумки свиток.

К этому времени к лестнице подошел и Исаак. Вокруг столпились проститутки.

– От имени и по поручению Светлейшей Республики Венеция, – начал читать чиновник, – по приказу Большого совета и сената, еврейскому врачу Исааку ди Негропонте и его наемникам повелевается…

– Наемники – это что, мы?! – возмутился Ланцафам.

– Не перебивайте меня, капитан Ланцафам. Я уважаю вас как солдата, но то, чем вы тут занимаетесь, не соответствует поставленной перед вами задаче. Вам было поручено командовать отрядом стражников, охраняющих Гетто Нуово. Выполняйте приказ.

Ланцафам промолчал, стерпев упрек чиновника, только кулаки сжал. Он оглянулся и вдруг увидел Скарабелло.

– Ты! – Он разъяренно ткнул в сторону беловолосого пальцем.

Скарабелло открыто засмеялся ему в лицо.

Меркурио же спрятался. Он не хотел, чтобы его увидели Исаак или Ланцафам. Но ему нужно было услышать, что тут происходит.

– Итак, вам повелевается, – продолжил чиновник, – немедленно покинуть это предназначенное для предоставления плотских утех помещение, чтобы не допустить заражения вышеупомянутого помещения и предотвратить распространение мора, поразившего проституток…

– Но это же не мы распространяем французскую болезнь! – возразил Исаак.

– Молчите! – прикрикнул на него чиновник. – Таким образом, постановляется и повелевается, что вам надлежит освободить шестой этаж Торре-делле-Джендайя. От имени Большого совета и сената вам запрещается также занимать какие-либо другие помещения Кастелетто.

Ланцафам с угрожающим видом двинулся в сторону чиновника.

Гвардейцы дожа схватились за оружие.

– Стыдись, – прорычал капитан. – Ты продал Республику этой мрази, – указал он на Скарабелло. – Значит, ты и сам не лучше его. Ни ты, ни твой господин. – Ланцафам повернулся к Исааку. – Нам придется уйти.

– Но… – Исаак в отчаянии развел руки.

– Нам придется уйти, доктор! – раздраженно рявкнул Ланцафам. – Политика победила. Вернее, победили интриги! Ты что, не понимаешь?

Исаак повернулся к перепуганным проституткам.

– Но куда же нам идти? – ошалело переспросил он.

– Понятия не имею! – еще громче крикнул Ланцафам.

Капитан повернулся к Скарабелло. Беловолосый явно наслаждался своей победой, на его губах играла ликующая улыбка.

– Я тебя убью, жалкая гнида, раздавлю гада!

– Но не сегодня, – рассмеялся Скарабелло. – И не здесь.

Он поднял руки, точно актер, ждущий аплодисментов.

– Мои милые маленькие шлюшки, сейчас на этаже освободятся чистые комнаты. Цена остается неизменной. Плата не будет повышена. А теперь скажите мне спасибо.

Женщины молчали.

– Кто не скажет спасибо, комнату не получит, – прошипел Скарабелло.

И только тогда некоторые из проституток поблагодарили его, хотя и с явным отвращением.

Меркурио, прятавшийся на лестничной клетке пятого этажа, хотел поскорее улизнуть, но не смог справиться с искушением и все-таки украдкой пробрался на шестой этаж. Там Исаак, терзаясь бессилием, как раз говорил больным женщинам собрать пожитки. И вдруг Меркурио стало его жаль.

– Ну что я тебе говорил? Ты слишком сентиментален, малыш, – сказал ему Скарабелло, догоняя на лестнице.

Всю дорогу Меркурио молчал, чувствуя, как комок стоит у него в горле.

– Ну же, – сказал на шестом этаже чиновник.

Ланцафам подошел к нему поближе.

– Только между нами, тебе хоть стыдно от того, что ты вытворяешь? – прошептал капитан, чтобы никто из окружающих его не услышал.

Чиновник опустил голову, ничего не ответив.

– Уходим! – крикнул Ланцафам. – Доктор, хватай свои инструменты и лекарства, да поскорей, поторопись!

Довольно быстро все собрались на лестничной клетке. Стражники расступились, пропуская несчастных. Выздоровевшие проститутки поддерживали больных. Ланцафам и его солдаты тащили на носилках женщин, которые не могли ходить самостоятельно. Одна из них только что умерла, но они решили не оставлять ее тело Скарабелло. Так начался их тягостный путь вниз. Остановившись во дворе Кастелетто, они беспомощно переглянулись.

Меркурио спрятался за углом одной из башен. Беспомощно переглядывавшиеся проститутки чем-то напомнили ему потерпевшие крушение корабли. Женщины не знали, куда им податься. Никто не предоставит им крышу над головой.

Процессия бесцельно двинулась вперед. Меркурио пошел за ними.

Вскоре они очутились на залитой грязью площади за храмом Санта-Мария-делла-Мизерикордия. Приор ордена флагеллантов говорил с Исааком и остальными, печально качая головой. Похоже, он объяснял им, что в его больницу нельзя принимать проституток. Меркурио увидел, как капитан и его солдаты разбили на площади лагерь. Приор хотя бы выдал им палатки. Костры пришлось разводить посреди всей этой грязи на площади, в которую солдаты проваливались по щиколотки.

Исаак сидел в углу, спрятав лицо в ладонях. Сгущались сумерки, на площади похолодало. Многие проститутки плакали.

Когда стемнело, Ланцафам подошел к Исааку.

– Тебе пора. Нужно идти, – сказал он.

Доктор раздраженно посмотрел на своего друга. Он совершенно позабыл о том, что не может разделить судьбу проституток. Как и каждую ночь, ему нужно было вернуться в Гетто Нуово, чтобы его там заперли. С трудом встав на ноги, Исаак поплелся домой.

Меркурио же удрученно направился в Местре. «Власти вновь допустили торжество несправедливости», – подумалось ему.

Исаак прошел по набережной Ормезини, перебрался через мост над Рио-ди-Сан-Джироламо, вошел в свой дом, поднялся по лестнице на пятый этаж и замер перед дверью. Он никак не мог заставить себя войти в квартиру. Доктору не хотелось, чтобы дочь видела его в таком состоянии. Он уселся на ступеньку, и через пару часов Джудитта, обеспокоенная его отсутствием, выглянула на лестничную клетку и обнаружила там спящего отца.

На следующее утро, как только ворота открыли, Исаак поспешил в лагерь. Состояние женщин было ужасно. За ночь некоторые умерли – скорее от холода, чем от болезни.

– Долго нам так не протянуть, – сказал Ланцафам.

– Не протянуть, – эхом откликнулся Исаак.

Закатав рукава, он взялся за работу. Он мыл и перевязывал раны, осматривал больных, но силы оставили его. Как и многие в лагере, доктор потерял надежду.

Вечером к ним вышел приор. Исаак жестом подозвал капитана, и они вместе пошли главе скуолы навстречу.

– Вы изменили свое мнение о ситуации? – с надеждой спросил Исаак.

Приор покачал головой.

– Доктор Негропонте, вы же знаете, тут дело не в мнении… – смущенно сказал он, обводя сокрушенным взглядом женщин.

Исаак печально кивнул. Если бы они не были проститутками, их приняли бы в больницу храма Санта-Мария-делла-Мизерикордия. Название скуолы происходило от латинского слова misericordia, милосердие, но, к сожалению, это милосердие было не для всех.

– Но тут пришла одна женщина… – продолжил приор. – Ох, давайте вы просто пройдете со мной, я хочу представить ее вам. Сегодня она обратилась ко мне с одним предложением, которое не представляет для меня интереса, но я подумал, может быть, вам она поможет…

– Что за предложение? – уточнил Исаак.

– Сами у нее спросите. Пойдемте. – Повернувшись, приор направился к величественному зданию скуолы.

Исаак удивленно переглянулся с Ланцафамом, и они вместе пошли к храму Санта-Мария-делла-Мизерикордия.

– Похоже, что эта болезнь чаще приводит к летальному исходу у мужчин, чем у женщин, – говорил тем временем приор, шлепая по грязи. – Кстати, ваше масло гваякума помогает лучше всех других целебных мазей.

– Я просто прислушался к совету моряков, побывавших в обеих Америках, – ответил Исаак. – Так что это не мое масло. Я не имею к нему никакого отношения.

– Нет. Вы прислушались к их словам, это тоже заслуга. – Приор вошел в скуолу. – Еще я использую ртуть. Похоже, это довольно действенное средство, но трудно подобрать правильную дозу. Можно вылечить рану и при этом отравить пациента.

– Ртуть? – переспросил Исаак. – Интересно.

– Входите. – Приор открыл перед ними дверь в трапезную и указал на женщину, которая стояла в конце зала. – Это она.

Женщина повернулась к ним. Она была одета довольно бедно.

– Это доктор Негропонте, о котором я вам только что говорил, – сказал приор.

Исаак заметил, что женщина удивленно уставилась на его желтую еврейскую шляпу.

– Приор говорил о вас столько хорошего… – начала женщина.

«В ее голосе слышится участие», – подумалось Исааку.

– Но он не сказал вам, что я еврей, верно? – немного задиристо осведомился доктор. – Он хотя бы сказал вам, что мои пациентки – проститутки?

– Я хотела помочь приору, – сказала женщина, не обращая внимания на слова Исаака. – Но ему не нужна моя скромная помощь. Однако же он сказал мне, что помощь может понадобиться вам.

Исаак поднял брови.

– То, что вы делаете, правильно, и я хочу вам помочь, – заявила женщина. – И мне все равно, еврей вы или нет.

– Спасибо. – Исаак тут же пожалел о своей бестактности. – Но чем вы можете нам помочь?

– Я могу предложить вам место, в котором можно разместить больных… Там довольно просторно, но это место еще нужно привести в порядок… Собственно, я хочу предложить вам помещение, в котором можно открыть больницу.

Исаак почувствовал, как у него мурашки побежали по спине. Он повернулся к капитану. Ланцафам не сводил с женщины глаз.

– И о чем идет речь? – уточнил Исаак.

– Ну… Дело в том… Понимаете, у меня есть коровник… – смущенно пробормотала женщина. – Я знаю, это всего лишь хлев, но там хотя бы тепло. Можно перестроить его так, чтобы там удобно было жить. И рядом стоит мой дом, я могла бы обеспечить вас едой, если кто-то мне поможет, и…

– Но почему? – перебил ее Исаак.

– Потому что… – Женщина оглянулась, точно пытаясь найти ответ. – Потому что я могу сделать что-то хорошее, а мой коровник стоит пустой, скота у меня больше нет, и…

– Сам Бог послал ее! – восторженно вокликнул капитан. – Твой бог, мой бог или бог наших шлюх, уж не знаю какой… Но какая, к черту, разница! Неважно, почему так случилось, но слава Богу! Спасибо тебе, добрая женщина, да благословит тебя Господь. Ну же, поблагодарите ее, доктор!

Исаак повернулся к женщине, но не мог произнести и слова.

– Когда мы можем переехать туда? – спросил Ланцафам.

– Ой, не знаю… Я сказала приору, что где-то через месяц, если он возьмет на себя строительные работы.

– Через месяц… – Исаак посмотрел в окно трапезной на лагерь на топкой земле площади за храмом. – Через месяц все эти женщины уже умрут. – Он покачал головой. – Но все равно спасибо. – Доктор повернулся, собираясь уходить.

– Но если вы думаете, что в коровнике женщинам будет лучше, чем тут, под открытым небом… – протянула женщина.

Исаак уставился на нее, затем перевел взгляд на Ланцафама.

– Вы хотите сказать, что мы можем перебраться туда прямо сейчас? – Капитан высказал вслух мысли Исаака.

– Конечно, я не против. Если вы не возражаете против таких условий…

– Мы уж точно не возражаем, главное, чтобы у нас была хоть крыша над головой, верно, доктор? – напряженно спросил Ланцафам.

Исаак все еще молчал.

– Доктор! – одернул его капитан.

– По-моему, это хорошее предложение, – сказал приор. – И к тому же… – В его голосе послышалось смущение. – Этот лагерь… Ну… монахи уже спрашивали меня, когда вы уйдете отсюда.

– Доктор! – повторил Ланцафам.

Исааку наконец удалось отбросить наваждение.

– Ну что ж, тогда вперед, чего мы ждем! – с новообретенным энтузиазмом крикнул он.

Почти целый день ушел на то, чтобы перевезти больных проституток в хлев за воротами Венеции. Солдаты Ланцафама сразу принялись за работу, и к вечеру помещение было более-менее убрано. Они разложили сено, на котором временно можно было разместить больных, а в центре горели три очага. Проститутки восторженно хихикали, точно маленькие девочки, как будто их поселили во дворце, а не в коровнике.

Исаак чувствовал, как зарождается в нем надежда. Они справятся.

– Завтра тут станет еще лучше, – сказал кто-то за его спиной.

Доктор повернулся.

– Добро пожаловать в мой дом, – улыбнулся Меркурио, обнимая за плечи Анну дель Меркато.