– Нет! Нет! – рыдала Джудитта.

Меркурио прижимал ее голову к своей груди, чтобы никто не услышал ее всхлипов.

– Ш-ш-ш… Ш-ш-ш… – прошептал он девушке на ухо. – Расскажи мне, что случилось… Только тихо.

Голуби беспокойно завозились на жердочках.

Когда Джудитта немного успокоилась, она отстранилась от Меркурио и посмотрела на него. Ее глаза покраснели от слез. Но теперь на ее лице отражалась уже не боль, а ужас.

– Доннола… – выдавила она.

– Что с ним?

– Он мертв…

– Мертв?

– Его убили. Они ему… Они ему… – Джудитта изо всех сил пыталась взять себя в руки. Глубоко вздохнув, она подавила слезы. – Они отрубили ему голову! Отрезали ему голову и… – Девушка опять горько разрыдалась.

Меркурио обнял ее. Теперь и в его глазах читался ужас.

– Доннола… – прошептал он. – Я… Я… Кто это сделал?

– Папа говорит, его убил какой-то преступник… – всхлипнула Джудитта.

– Кто?

– Сканарелло… как-то так…

– Скарабелло? – вскинулся Меркурио. – Его убил Скарабелло? Это имя назвал твой отец?

Джудитта потрясенно уставилась на него.

– Ты… его знаешь?

Меркурио вдруг показалось, словно бы тяжеленный груз обрушился ему на плечи. И вновь юношу охватили ненависть и ярость.

– Меркурио… – прошептала Джудитта, тихо, будто молилась Богу.

Меркурио обнял ее, прижал к себе покрепче.

– Не волнуйся, – пробормотал он, успокаивая девушку. Но вид у него при этом был растерянный.

На рассвете, когда звон Мараньоны разнесся над всей Венецией, Меркурио вышел из Гетто Нуово и пошел на площадь Сан-Апонал, купив за мостом Риальто имбирного печенья. Там он сел у магазинчика Паоло-травника и принялся жевать. Правой рукой он сжимал в кармане нож, который купил у оружейника.

Паоло увидел его в окне и вышел на порог с чашкой бульона в руках.

– Мне нужно поговорить со Скарабелло, – заявил Меркурио.

– Он скоро придет, – ответил травник. – Вчера Одноглазый ездил к тебе в Местре, собирался отдать тебе твою долю за очередное мошенничество.

– Эй, это было не мошенничество! – возмущенно вскинулся Меркурио. – Это чистые деньги. Заработанные честным трудом. Но даже на них Скарабелло умудрился наложить свои грязные лапы!

– Не так громко, бога ради! – Паоло опустил голову.

Он открыл магазинчик и, как и каждый день, уселся за пустой прилавок.

Меркурио внимательно посмотрел на него.

– Ты похож на призрака.

Но Паоло и бровью не повел. Так он и просидел, неподвижный, как мертвец, пока на площади не появился Скарабелло в сопровождении шумных головорезов. Сегодня охранников было четверо, и все они были вооружены.

– Ага, а вот и ты, – кивнул Скарабелло, увидев Меркурио. – А где Одноглазый?

– Мне нужно поговорить с тобой.

На лице Скарабелло явственно проступили следы от ударов капитана, губа распухла и посинела, под глазом растекся фиолетовый кровоподтек, нос сочился сукровицей, а неповрежденная кожа казалась мертвенно-бледной.

Меркурио не смог сдержать злорадства, когда увидел его таким. Парень покрепче сжал нож.

– Да ты разжился на целую кучу денег, мальчик. – Скарабелло сунул палец в рот, ощупывая зуб. Зуб, похоже, шатался.

– Нет, это ты разжился, – грубо отрезал Меркурио. – Я эти деньги заработал.

Скарабелло негромко рассмеялся.

– Вчера я был у твоего еврея. Банкет в доме Веньеров принес тебе двадцать семь лир Трона и восемь серебряных. Неплохо. Себе я возьму девять лир и три серебряных. Остальное принадлежит тебе. – Он швырнул Меркурио под ноги кошель с монетами, как собаке бросают кость. – Вот твои деньги. А теперь скройся с моих глаз, я занят.

– А то что?

– Что, сопляк? – напряженно переспросил Скарабелло.

– Что ты сделаешь, если я не уйду? Отрежешь мне голову?

Беловолосый внимательно взглянул на него, а потом подошел так близко, что чуть не ткнулся в Меркурио кончиком носа. Юноша чувствовал его дыхание. От Скарабелло несло кровью и вином.

– Если доведешь меня, то да.

Рука Меркурио сжала нож. Достаточно было рвануться вперед и вонзить лезвие ему в грудь…

– Мне жаль Доннолу. – На мгновение холодная маска Скарабелло дала трещину, и Меркурио увидел сочувствие в его взгляде. – Но другого выбора не было.

Меркурио понял, что у него не хватит сил заколоть Скарабелло. Ни сейчас, ни потом. Чувствуя себя неудачником, парень понурился.

Беловолосый опустил руку ему на плечо, крепко сжал шею. От его ладони исходило приятное тепло.

– Но зачем? – прошептал Меркурио, покоряясь хватке Скарабелло.

– Тебе этого не понять, – столь же тихо ответил альбинос.

Юноша поднял голову и выразительно посмотрел на него.

– Тебе этого не понять, – повторил Скарабелло.

По щекам Меркурио покатились слезы. Юноша тихо плакал, и его ярость растаяла, как лед на солнце.

Убрав руку с его плеча, Скарабелло легонько шлепнул Меркурио по щеке и с какой-то нежностью даже вытер слезы.

Меркурио достал из кармана руку, все еще сжимавшую нож. Его трясло от напряжения.

– Осторожно, у него нож! – крикнул один из охранников.

Громила уже собирался наброситься на Меркурио, чтобы защитить своего хозяина, но Скарабелло поднял руку, не спуская с юноши глаз.

– Он как раз собирался отложить оружие. – Скарабелло вновь мягко опустил ладонь Меркурио на шею.

Пальцы мальчика сами собой разжались, и нож упал на землю.

Кивнув, Скарабелло притянул Меркурио к себе и крепко обнял. Отстранившись, он поднял кошель с деньгами Сараваля, валявшийся у Меркурио под ногами, и вложил юноше в руку, в которой тот только что сжимал нож.

– Иди домой, мальчик мой, – сказал он.

Меркурио отпрянул на шаг. Он чувствовал себя слабым, словно вся ярость в нем перегорела.

– Я вот еще что хотел тебе сказать, – заметил напоследок Скарабелло. – На данный момент ситуация с доктором еще не разрешилась. Вскоре все закончится, но ты передай ему, что до тех пор никто из его близких пусть не думает, будто им не угрожает никакая опасность.

Меркурио оцепенел, чувствуя, как кровь у него стынет в жилах. Он сразу же вспомнил о Джудитте.

– Кого ты имеешь в виду?

– Никого конкретного, – пожал плечами Скарабелло. – Всех.

Меркурио посмотрел на нож на земле.

Скарабелло пнул оружие, отбрасывая нож в сторону своих охранников.

– Лучше бы тебе уговорить доктора, что ему стоит отступить, – сказал он.

Меркурио стоял как громом пораженный. Ему нужно было прийти в себя после этих чудовищных слов. Люди Скарабелло смотрели на него, как на какого-то диковинного зверя. Никто из них не выжил бы, если бы Меркурио удалось хотя бы зацепить Скарабелло ножом.

Меркурио вышел из лавки Паоло.

Когда он добежал до шестого этажа Торре-делле-Джендайя, сердце бешено колотилось у него в груди.

– Доктор! Доктор!

Он начал кричать еще на первом этаже, поэтому солдаты Ланцафама, сам капитан и Исаак уже ждали его.

– Мальчик, когда же ты наконец-то поймешь, что я не хочу с тобой разговаривать?! – набросился на него Исаак.

Меркурио согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

– Скарабелло… сказал…

– Ты что, работаешь на этого преступника? – перебил его Исаак. – Я так и знал! Вы словно созданы друг для друга.

– Дай мальчишке сказать, – вмешался Ланцафам.

– Скарабелло, – начал заново Меркурио, – сказал, что всем угрожает опасность… пока вы не отступитесь. – Он в отчаянии затряс головой. – Джудитта…

Исаак набросился на него и схватил за шиворот. Вчера они нашли оскверненное тело Доннолы в руинах Старых торговых рядов. Глаза Исаака покраснели от усталости и горя.

– Твой подельник убил Доннолу, – не то прорычал, не то простонал доктор. – Осквернил его труп. Мне пришлось ему… – Он осекся.

У Исаака не было сил рассказывать о том, как он измучился, пришивая голову Доннолы обратно к телу. Мужчина сжал кулаки и стиснул зубы, чтобы стерпеть чудовищную боль. При осмотре трупа доктор понял, что Доннола был болен. Этого маленького человечка ожидала неминуемая смерть, но он ничего не сказал, потому что хотел помочь.

– А теперь ты приходишь сюда и осмеливаешься мне угрожать… – Исаак заиграл желваками.

– Нет! – Меркурио высвободился из его хватки. – Да что же вы за человек такой?! Ах вы мерзкий наглый ублюдок!

– Мальчик, успокойся… – Ланцафам встал между ними.

– Скарабелло может что-то сотворить с Джудиттой! Как вы этого не понимаете?! – в отчаянии прокричал Меркурио.

Исаак, собиравшийся вновь наброситься на него, оцепенел. И медленно перевел взгляд на Ланцафама.

Капитана раздирали противоречивые чувства.

Исаак повернулся к проституткам. Женщины испуганно смотрели на него, ожидая, что он сделает.

– Не бросайте нас, доктор… – сказала одна из них.

– Доктор… – Меркурио шагнул вперед.

– Он упоминал Джудитту?

– Нет, но…

Исаак указал на парня пальцем. Сейчас все накопившееся в нем напряжение готово было обрушиться на голову Меркурио.

– Убирайся вон отсюда, – тихо, но настойчиво произнес доктор. – Убирайся, жалкий подонок. И передай своему хозяину, что ему нас не запугать. Пошел вон, а то заплатишь за смерть Доннолы.

Ланцафам все еще заслонял Меркурио от Исаака.

– Уходи, мальчик, – сказал он.

Но Меркурио не сдвинулся с места.

– Отступитесь, доктор. Отступитесь. Вы его не знаете.

– Уходи, – повторил Ланцафам, отталкивая его.

Меркурио побрел вниз по лестнице, все время оглядываясь. Сейчас все смотрели на него. И не имело смысла говорить им, что он вовсе не работает на Скарабелло. Они бы ему не поверили. И, в сущности, были бы правы.

– Вы уверены, доктор? – спросил Ланцафам, когда они остались одни.

Исаак ему не ответил. Вся кровь отлила от его лица. Опустив голову, доктор пошел работать и ни на мгновение не останавливался до самого вечера. Он осматривал больных, наносил мази, промывал раны, проверял состояние каждой из пациенток. В этот день на шестом этаже не слышен был смех.

– Не стоит переусердствовать, Исаак, – сказал ему капитан по пути домой. – Упрямство заставляет нас принимать решения, не прислушавшись к велениям своего сердца. А это всегда плохо. Я ни за что не отступил бы перед Скарабелло, но я всего лишь глупый солдат. И Джудитта не моя дочь. Ты уверен, что все хорошо обдумал?

– Скарабелло нет дела до моей дочери, – отрезал Исаак.

– Откуда ты знаешь?

– Я понял это по лицу этого мальчишки. Ты видел, как он был испуган? Он пошел бы на все, лишь бы переубедить нас. Если бы он мог, то вынес бы нас из Кастелетто на руках.

– И что?

– Скарабелло им пользуется. Может, он знает, что этот паренек влюблен в Джудитту. Скарабелло заставил его поверить в то, что Джудитте угрожает опасность. А все для того, чтобы распоряжаться мальчишкой на свое усмотрение. И угроза Скарабелло была адресована не нам, а этому мальчику, – объяснил Исаак. – Я сам так часто…

– Ты полагаешься на предчувствие?

– Таково ремесло мошенника. Хотя вы все еще настаиваете на том, что я врач.

– Ты и есть врач.

– Вот видите, – улыбнулся Исаак. – Что я вам говорил?

Ланцафам опустил руку ему на плечо.

– Ты уверен?

Доктор молча посмотрел на него, понурился и пошел быстрее.

– Ты уверен? – повторил капитан, следуя за ним.

Но Исаак и теперь промолчал, раздраженно поморщившись.

И вдруг он остановился перед какой-то лачугой. Немного позади Ланацафама с Исааком в тени этого дома кто-то спрятался.

Трясясь от злости, доктор повернулся к своему другу.

– Мы, евреи, живем в страхе. Всегда. Мы боимся, что нас выгонят из Венеции. Боимся, что нас посадят под замок. Боимся, что нас сожгут на костре. Ограбят. Заставят отречься от нашей веры. Потребуют у нас предъявлять разрешение всякий раз, как нам… захочется посрать, скажем! – Он ткнул пальцем в сторону Торре-делле-Джендайя. Башня возвышалась над низкими домиками района Сан-Матео. – Видит бог, я не допущу, чтобы этот преступник меня запугал!

Окинув Ланцафама взглядом, Исаак развернулся и в ярости направился к Гетто Нуово.

Человек, прятавшийся в тени дома, вышел из своего укрытия.

– Проклятый твердолобый упрямец!

На небе клубились густые черные облака, слышались зловещие раскаты грома.

– Ну хорошо. Тогда я сам позабочусь о твоей дочери!