– Что теперь? – спросила Джудитта.

Они все еще лежали в полутьме на лестничной площадке, устроившись на войлочной ночной рубашке. Меркурио рассеянно перебирал пышные локоны девушки, но тут его рука зависла в воздухе. Он осознавал всю важность этого вопроса.

Меркурио отвел взгляд и поступил так, как делал всегда, чувствуя себя загнанным в угол. Он отшутился.

– Теперь тебе нужно одеться, а то простудишься, – ухмыльнулся он.

Джудитта не шевельнулась. На ее губах еще играла улыбка, но было видно, что девушка разочарована.

Меркурио почувствовал всю тяжесть обрушившейся на него ответственности и вступил в неравное сражение с самим собой. Он не привык говорить о чувствах. Не знал, с чего начать.

Но впервые в жизни он хотел одержать победу в этом сражении. Растопить корку льда на своем сердце.

– Теперь… теперь… – Его глаза наполнились слезами ярости.

Какой же он дурак! При этом Меркурио знал ответ на этот вопрос. Знал его в глубине души, но не решался высказать вслух.

Джудитта выжидательно смотрела на него.

Она медленно повернула голову, глядя на беспокойную пляску света, падавшего на стену из-за полуприкрытой двери. Меркурио почувствовал, как девушка отстраняется от него.

– Теперь я увезу тебя отсюда, – поспешно произнес он. Его голос звучал сдавленно, немного резковато.

Меркурио повернул к себе ее лицо, заглянул в глаза. Он надеялся, что в сумраке Джудитта не увидит, как залились краской его щеки. Юношу бросило в жар. Но он победил. Он сказал то, что хотел сказать. Преодолев эту, казалось, несокрушимую преграду, Меркурио почувствовал, как его охватывает неудержимое чувство счастья.

– У меня есть корабль. – Он подумал о развалине Жуана дель Ольмо. – Ну, его сложно назвать великолепным. – Меркурио улыбнулся. – Но у меня есть работа. Я починю корабль и заберу тебя отсюда, – страстно повторил он.

– Т-с-с, тише. – Джудитта приложила пальчик к его губам.

Меркурио видел, как разгорается новый свет в ее глазах. Он поцеловал ее пальцы, запястье, склонился к ее губам.

– Ты восхитительна.

Джудитта опустила ресницы.

– Но тебе и правда нужно одеться, а то можешь простудиться.

Девушка приподнялась, и вдруг Меркурио охватило острое чувство утраты.

– Еще мгновение, – попросил он, обнимая ее. – Всего лишь мгновение.

Он понял, что чувствует себя счастливым только рядом с Джудиттой, пускай и не находил в себе сил признаться ей в этом. Он страстно поцеловал ее, дрожа от возбуждения. Джудитта запустила пальцы в его волосы.

Затем Меркурио все-таки подхватился на ноги и протянул Джудитте руку. Теперь, после случившегося, девушка казалась ему еще красивее. И, сам не зная почему, он устыдился этой мысли.

– Ну же, одевайся.

– Ты на меня уже насмотрелся? – Джудитта покраснела до корней волос.

Она лежала на своей ночной сорочке, обнаженная, с затвердевшими от холода сосками.

Взяв девушку за руку, Меркурио помог ей подняться и одеться. Ему вспомнился день в Арсенале, когда он увидел, как создается корабль. Тогда он подумал, что когда-то увидит, как Джудитта одевается.

Меркурио не смог сдержать смех.

– Почему ты смеешься?

– Потому что я уже представлял себе это мгновение. – Юноша притянул ее к себе.

Усадив Джудитту на верхней ступеньке, он укутал ее в свою накидку и, сев рядом, опустил руку ей на плечо.

– Залезай. – Девушка приподняла накидку, и Меркурио придвинулся поближе.

Он чувствовал тепло ее тела и просто поверить не мог в то, что и правда проживает это великолепное мгновение.

– Я увезу тебя отсюда, – решительно повторил он. – Я не могу смириться с мыслью о том, что тебе приходится жить взаперти.

Джудитта опустила голову ему на плечо и просияла.

– Но я не страдаю от этого, – сказала она.

– Разве тебя не запирают тут? – фыркнул Меркурио. – Я в точности знаю, что значит такая жизнь. Меня запирали в сиротском приюте, били, пороли розгами. Некоторых из нас даже приковывали к кроватям. И меня тоже, когда меня купил Скаваморто. – Меркурио ощутил, как кипит его кровь, но впервые эти воспоминания вызвали только боль, но не ярость.

И он знал, что все это благодаря Джудитте. Повернувшись, он увидел слезы на ее глазах.

– Как… – в ужасе пролепетала она.

– Да, я знаю, что значит жить взаперти. И не могу смириться с тем, что так живешь и ты.

Джудитта взяла его руку, поднесла к губам и поцеловала, а затем прижала к щеке.

– Спасибо. Но я не чувствую себя взаперти. Да, вначале, возможно, так и было. Тогда я боялась, но теперь я даже не знаю, чего именно. Наверное, того, что ситуация может ухудшиться. Но теперь я вовсе не чувствую себя взаперти…

– Как ты можешь мириться с этим? – возмутился Меркурио.

Джудитта крепко сжала его руку.

– Я знаю один фокус. – Она тихо рассмеялась.

– Фокус?

– Моя мама умерла при родах, – начала свой рассказ Джудитта. – Я ее не знала.

Меркурио обнял ее покрепче. Он представлял себе, что это значит.

– Меня вырастила бабушка, – продолжила девушка. – Бабушка дружила с одним стариком, которого все на острове считали немного сумасшедшим. Но бабушка говорила, все это глупая болтовня… – Джудитта улыбнулась. – Может, она была еще безумнее, чем он.

Меркурио рассмеялся.

– Т-с-с, еще папу разбудишь!

Он поцеловал ее глаза.

– Рассказывай дальше.

– Так вот, этот старик приходил к нам почти каждый вечер. Бабушка его кормила, а потом они садились на веранде и говорили до поздней ночи. Я тогда была совсем маленькой. С веранды в комнату доносились звуки их голосов, меня это убаюкивало, и я чувствовала, что не одна. Думаю, мне нравился этот старик, как и бабушке. А потом, однажды вечером, я вскинулась от кошмара. Почему-то мне показалось, что уже стоит глухая ночь. Я спустилась на первый этаж и вышла на веранду, откуда обычно доносились голоса. Мне хотелось, чтобы бабушка обняла меня. Спросонья мне казалось, что я все еще не до конца очнулась ото сна. Выйдя из дома, я позвала бабушку, но ни она, ни старик меня не услышали. Они стояли во дворе, подняв левые руки к небесам, и показывали пальцами на звездное небо. Я остановилась. Все происходящее казалось мне сном. Да и бабушка с ее другом, похоже, находились в совершенно другом месте. Не могу сказать, почему я так подумала, но эта мысль промелькнула у меня в голове, хотя я собственными глазами видела и бабушку, и старика. Именно поэтому они меня и не слышали. А еще они тихонько посмеивались, точно два заговорщика. Этого было достаточно, чтобы успокоить меня, и я вновь отправилась спать. Когда бабушка на следующий вечер поцеловала меня перед сном, как и всегда, я увидела, что к нам в гости опять пришел этот старичок. И я спросила у него: «Что вы делали вчера вечером?» Бабушкин друг вывел меня на веранду, усадил на колени и сказал: «Наверное, мне нужно открыть тебе один секрет. Кто знает, может быть, мой фокус поможет тебе когда-то, как помогает он мне. Посмотри наверх. Видишь звезды? Если хоть на мгновение отвернуться, то звезды будут уже не там, где были раньше. Они всегда в движении. Звезды – точно небесные колесницы. А знаешь, как сесть в такую колесницу?» Он вытянул мою левую руку и ткнул моим пальчиком в небеса. «Нужно поднять левую руку. Левая рука на стороне сердца, а сердце намного сильнее разума. Затем ты должна выбрать звезду. Присмотрись к ним повнимательнее, они все разные. Мне, например, нравится вот эта. На ней хорошо сидится, а в моем возрасте быстро устаешь. Но ты совсем еще молода, значит, можешь прокатиться и на во-он той звездочке. Она одна из самых быстрых. Знаешь, мне всегда нравилось путешествовать, поэтому я стал моряком. Но теперь никто уже не хочет брать меня на борт, и я скучаю на этом острове. Я чувствую себя взаперти». – Джудитта повернулась к Меркурио, внимательно слушавшему ее рассказ. У него даже рот приоткрылся от удивления, как у любопытного ребенка. – Да, он так и сказал. «Взаперти». Как и ты. – Девушка улыбнулась. – Старик объяснил мне, что каждый вечер катается на звездах. И бабушка путешествует вместе с ним. Они, мол, уже побывали в Индии, Китае, Африке, Испании… – Она рассмеялась. – Даже на Луне. «Но ты должна поверить в это всем сердцем», – сказал бабушкин друг, постучав пальцем мне по груди. – Джудитта опустила голову Меркурио на плечо. В ее голосе послышалась грусть. – В то время папы никогда не бывало дома, и я так скучала по нему…

Меркурио покрепче прижал ее к себе.

– С того дня я каждый вечер становилась у окна комнаты, направляла палец на небо и каталась на звездах. Звезды несли меня к папе, и мы с ним были вместе…

И тут Меркурио понял, что это Джудитта делала, когда он пару дней назад увидел ее в окне квартиры в Гетто Нуово.

– Когда я подросла, то позабыла обо всем этом. Но с тех пор, как нас заперли тут, я вспомнила, что можно коснуться неба и прокатиться на звезде, можно уехать отсюда куда только захочется. И никто не сможет мне помешать, – улыбнулась она.

Меркурио посмотрел на нее. Его сердце вдруг забилось чаще.

– Но твой отец с тобой… Куда же уносят тебя звезды?

Джудитта, покраснев, потупилась.

Меркурио почувствовал, как его захлестывает волна нежности. Джудитте не нужно было говорить ему, чьей близости она искала. Повернув к себе ее лицо, юноша нежно провел кончиками пальцев по ее густым черным бровям.

– Тогда завтра я буду ждать тебя, – сдавленно прошептал он.

– Джудитта! – донесся из квартиры голос Исаака.

И Меркурио, и Джудитта испуганно вздрогнули.

– Джудитта! Где ты?

Меркурио вскочил. Девушка боязливо покосилась на дверь.

И тогда Меркурио поцеловал Джудитту, ободряюще улыбнувшись ей, и сбежал вниз по лестнице, остановившись в следующем пролете.

– Я уже иду, пап! – Голос Джудитты дрожал.

– Что ты там делаешь в коридоре? – спросил Исаак, так и не выходя наружу.

Девушка испугалась еще сильнее, она никак не могла придумать правдоподобную отговорку.

Меркурио щелкнул пальцами, и когда Джудитта повернулась к нему, пошевелил носом и оскалился.

– Тут мышь, пап! – Девушка тихонько рассмеялась.

– И что тут такого смешного? – буркнул Исаак. Шаркая, он пошел к двери. – Возьми метлу да прибей ее.

Меркурио высунул язык, закатил глаза и раскинул руки, словно его раздавило.

Джудитта едва сдерживала смех.

– Но она такая миленькая!

– Миленькая мышь? – Исаак почти дошел до двери.

Меркурио послал Джудитте воздушный поцелуй.

– Очень милая. Я в нее просто-таки влюбилась! – прошептала девушка.

Меркурио как раз успел спрятаться, когда в дверном проеме показался Исаак.

– Хватит нести чушь, – покачал головой доктор. – Все, отправляйся спать.