Ночью Меркурио снилось, будто Баттиста превратился в еврейского купца, которого он убил в Риме. Как и тогда, он почувствовал, как кровь брызнула ему в лицо и липкой жижей застыла на коже. А потом он словно бы очутился в постели с Бенедеттой, как в тот день в таверне, после их первого поцелуя. И, как и тогда, Бенедетта взяла его за руку и поднесла его пальцы к своей маленькой, мраморно-белой груди с розовыми сосками. Ее грудь тоже была забрызгана какой-то липкой жидкостью, но это была не кровь.

Вспотевший и возбужденный, Меркурио проснулся. Он сразу же заставил себя думать о Джудитте, словно только что изменил ей. Ему хотелось поскорее отделаться от воспоминаний об этом сне, столь пугающем и в то же время чувственном, продемонстрировавшем юноше ранее неведомую часть его самого. С того вечера, как умер Баттиста, Меркурио хотелось только одного – оказаться рядом с Джудиттой. И все же он не пошел к ней в Гетто Нуово. Меркурио чувствовал себя грязным. Как будто эта смерть запятнала его. Кроме того, ему не удавалось удержать образ Джудитты в своем сердце. Его мысли вновь и вновь возвращались к Бенедетте. Он вспоминал вкус ее губ, вид ее обнаженного тела, ощущение от прикосновения к ее соскам, когда он сжимал ее груди. Как он ни пытался отделаться от этих мыслей, часть его сущности была словно зачарована этими возбуждающими образами и страстно желала новой возможности сблизиться.

Меркурио встал, прошел к умывальнику и ополоснул лицо. От ледяной воды у него перехватило дыхание, зато холод разогнал навязчивые мысли, внушавшие ему страх.

Одевшись, юноша выбежал из комнаты, но на лестнице остановился. Ему не встретить Анну на кухне у плиты, как бы ему этого ни хотелось. Она, несомненно, уже ушла из дома и отправилась в особняк обедневшего дворянина, готовившегося к приему.

Но Анна была там. Похоже, она даже ждала его.

– Баттиста мертв? – спросила она, едва Меркурио зашел на кухню. – Это правда?

Юноша почувствовал, как на его плечи обрушился страшный груз. Втянув голову, он уселся за стол.

– Так значит, это правда, – прошептала Анна.

Меркурио в отчаянии посмотрел на нее. Глаза у него покраснели. Хотелось плакать, но после смерти Баттисты он так и не смог пролить ни одной слезинки.

– Это моя вина, – севшим голосом сказал он. – Это все моя вина.

Анна подошла к нему. Медленно, осторожно.

– Он был взрослым человеком и знал, что делает.

– Нет, нет, нет! – Меркурио в ярости ударил кулаком по столу.

После бегства из Арсенала они привязали к телу Баттисты тяжелый камень и сбросили труп в лагуну – нельзя было отдать вдове тело со следом от арбалетного болта. Они поспешно прочитали молитву и отдали Баттисту на откуп рыбам и крабам.

– Он был труслив, а я заставил его пойти на риск. Я пригрозил ему, что иначе пожалуюсь Скарабелло… А он не хотел… Он был рыбаком, порядочным человеком… А я его убил. Я его убил!

– Так значит, правду люди на рынке говорят. Ты поэтому купил его лодку за два золотых.

Анна подтянула к Меркурио еще один стул, села рядом с парнем и опустила ладонь ему на колено.

Меркурио отвернулся.

Вчера вечером он пошел к жене Баттисты и рассказал ей, что ее муж выпал за борт в открытом море и утонул, а тело его выловить не удалось. Вдова Баттисты со стоном повалилась на пол. В руках она сжимала нож, которым чистила рыбу. Ее платье было испачкано рыбьей чешуей. Женщина посмотрела на нож, разжала руку, и лезвие со звоном упало.

– Что я теперь буду есть? – прошептала она, одну за другой счищая чешуйки с платья.

Она рассматривала каждую чешуйку, словно видела ее в первый раз. Или в последний. Рядом с ножом образовалась аккуратная горка. Точно так же женщина чистилась на ночь, перед тем как раздеваться.

И тогда Меркурио сказал ей, что купит лодку Баттисты за два золотых. Это была головокружительная цена. Женщина взяла две монеты, потрясенно попробовала их на зуб. Затем она посмотрела на Меркурио и сунула деньги ему под нос, словно доказательство вины.

– Это вы его убили, верно?

Анна сжала ладонь у него на колене.

– Когда я рядом, непременно кто-то умирает, – отрешенно сказал Меркурио. Словно эти слова произнес кто-то другой. Или словно его здесь не было. – Я приношу людям смерть. Я проклят…

– Не говори так…

– Ты знаешь, почему я приехал сюда? – Меркурио резко повернулся к ней. – Ты никогда не спрашивала меня об этом.

– Ну, ты был мошенником…

– Я и есть мошенник…

– Ладно, ты мошенник, у тебя столько золотых монет… Нетрудно представить себе, что…

– Ты ошибаешься, – мрачно сказал Меркурио, глядя на пятнистую поверхность столешницы. – Я убежал, потому что… потому что я убил человека.

В комнате повисло молчание.

– Я в это не верю, – наконец сказала Анна.

– Зря.

Дель Меркато опустила ладони ему на щеки и заглянула в глаза.

– Я в это не верю, – повторила она.

Меркурио открыл рот, чтобы возразить, но тут его охватило какое-то сильное чувство, грозившее разорвать его изнутри. Юноша разрыдался от отчаяния. Он кричал и плакал, слезы катились по его щекам, слезы по Баттисте, по еврейскому купцу в Риме. Слезы по пьянице, утонувшему в катакомбах неподалеку от острова Тибр. Слезы по матери, которой у него никогда не было. Только теперь, с Анной, он мог позволить себе ощутить всю ту боль и пустоту, дыру, зиявшую в его сердце.

– Расскажи мне обо всем, – мягко сказала Анна, когда Меркурио немного успокоился, и погладила его по голове.

Меркурио обнял ее и прижался к ее теплому телу, намочив ей платье слезами.

– Не сейчас, – крепко сжимая ее в объятьях, прошептал он. – Сейчас я не могу…

Анна поцеловала его в лоб.

– Я всегда буду рядом, – шепнула она, вставая. – Пойдем прогуляемся. Мне всегда становилось легче, когда я смотрела на луга, деревья и небо. Стоит мне залюбоваться всем этим, и я уже чувствую себя не такой одинокой.

Меркурио хрипло рассмеялся.

– Звучит довольно глупо.

– Ну же, пойдем, – повторила Анна и потянула его за собой.

Отерев лицо рукавом, Меркурио последовал за ней во дворик. На небольшом огороде росли чахлые овощи. Анна указала на пустое каменное здание, крытое сосновыми досками, возвышавшееся в конце огорода.

– Видишь? Раньше здесь был коровник и сарай. Мы считались богатыми. Поэтому могли жить в доме, где хватило бы места для двух семей.

Меркурио окинул взглядом здание. Он и раньше видел это строение из окна, но как-то не спрашивал у Анны, что это такое.

Дель Меркато взяла его за руку.

– Пойдем. – Она подвела его к покосившейся двери коровника.

Когда они заглянули внутрь, со своего гнезда вспорхнула птица, из поилки выглянула мышь.

– У нас было около пятидесяти коров. Тогда муж купил мне эту цепочку. – Улыбнувшись, она коснулась кончиками пальцев украшения, которое Меркурио выкупил у Исайи Сараваля. – А потом пришла засуха. Трава на пастбищах высохла, коровы исхудали и больше не давали молока. В конце года на нас напали разбойники из Фриули и ночью увели у нас десять коров. Через какое-то время к нам пришли крестьяне из окрестных сел. Они просили у нас прощения, говоря, что мясо им нужно для детей, иначе те умрут от голода. Крестьяне забрали еще одну корову. Через десять дней еще одну. Третью. Всякий раз они становились все наглее. Они больше не извинялись. Их ножи становились все длиннее. – Анна вздохнула, качая головой. – А потом коров сразил мор, и все они погибли в течение одной недели. – Женщина прикрыла дверь. – После этого у нас ничего не осталось. Мы так и не оправились от этого удара. – Она улыбнулась. – Но мы были друг у друга. Мы были вместе, мой муж и я. И это главное. Потому что мы были счастливы. И я рада, что поняла это не после его смерти, а еще тогда. – Она посмотрела на Меркурио. – Не знаю, зачем рассказала тебе все это…

Меркурио задумчиво уставился на коровник.

– Мне нужно идти, – сказал он. – Но я скоро вернусь.

Анна кивнула. С добродушной улыбкой она смотрела пареньку вслед. Женщина точно знала, зачем рассказала ему эту историю. Знала она и то, куда он так торопился.

Меркурио постучал в дверь дома Тонио и Берто. Ему непременно нужно было увидеть Джудитту. Меркурио понял это, как только услышал историю Анны. Не важно, что происходит вокруг. Главное, чтобы они с Джудиттой были вместе.

Он попросил их отвезти его к каналу Каннареджо в лодке Баттисты. Лодку они спрятали в зарослях камыша, собираясь перекрасить ее, чтобы арсеналотто ее не узнали. Меркурио договорился с братьями встретиться на закате на площади Сант-Апонал, вместе пойти к Скарабелло и забрать свою долю. Попрощавшись с Тонио и Берто, Меркурио направился на главную площадь Гетто Нуово, уселся там и стал ждать, пока мимо пройдет Джудитта. Но чем дольше он ждал, тем чаще его мысли обращались к Бенедетте. Девушка просто не шла у него из головы, хотя воспоминания о ней вызывали в нем неприятные чувства, и мнилось ему, словно бы над его головой сгущаются черные тучи. Вдруг его охватило ощущение, будто бы ему грозит страшная опасность, вот только Меркурио не знал, откуда это ощущение взялось. Холодок бежал у него по спине.

Солнце уже кренилось к закату, и Меркурио собирался идти на встречу с Тонио и Берто, когда на набережной Ормезини появилась Джудитта. Девушка шла между магазинами, в которых продавались кружева и гардины, свисавшие с витрин, точно роскошные знамена. Стоило Меркурио увидеть ее, и все его мрачные мысли рассеялись, будто по волшебству.

Он уже хотел побежать Джудитте навстречу, но вдруг заметил, что она не одна. Девушку сопровождал крепкого вида парень с короткой дубинкой на поясе.

Джудитта подняла взгляд от тканей, которые несла в руках, и увидела Меркурио. Она просияла и улыбнулась. Смущенно повернувшись к своему спутнику, она указала ему на Меркурио. Юноша ничего не понимал. Но он чувствовал, как закипает его кровь. Непременно нужно выяснить, что это за парень. Почему это он с самодовольным видом ходит за Джудиттой и осматривает все вокруг?

Меркурио преградил Джудитте путь.

– Чао. – Он вспомнил приветствие, которому его научил Баттиста.

– Чао. Какое красивое слово, – улыбнулась Джудитта.

– Тебе что нужно? – Ее спутник опустил ладонь на дубинку, становясь между Меркурио и Джудиттой.

Меркурио не ответил. Он не мог отвести от Джудитты глаз.

– На меня напал какой-то мальчишка, и тогда папа попросил Иосифа, чтобы тот… – начала объяснять она.

– Напал? – взволнованно перебил ее Меркурио.

– Ты тот парень, который устроил представление у ворот! – Иосиф ткнул в сторону Меркурио пальцем.

– Кто?

– Пошел вон! – напустился на него Иосиф. – Оставь ее в покое! Ее отец не хочет, чтобы ты с ней общался.

Меркурио посмотрел на Джудитту. Девушка обмерла от удивления. Значит, она не знала, зачем Исаак попросил Иосифа ходить за ней.

– Да мне тебя приложить – раз плюнуть, скотина, – с вызовом заявил Меркурио.

Иосиф поднял кулаки.

Но тут Меркурио увидел во взгляде Джудитты немую просьбу: «Не надо. Уходи».

– Ладно, я всего лишь пошутил, толстячок, – примирительно сказал Меркурио, в последний раз заглянул Джудитте в глаза и ушел.

Свернув за угол в переулок, юноша больше не мог сдерживаться.

– Проклятый говнюк! Чертов ублюдок! Засранец!

Какой-то прохожий укоризненно посмотрел на него, и Меркурио напустился:

– А тебе чего, придурок?!

Прислонившись к облупленному фасаду дома, парень пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.

Затем он вернулся на набережную Ормезини и посмотрел в сторону Гетто Нуово.

Джудитта, переходя мост, оглянулась. Их взгляды встретились.

Меркурио почувствовал, что ему мало тонуть в ее глазах. Он не хотел мириться с тем, что его не подпускают к Джудитте. Нужно было найти способ, обмануть ее охранника, чтобы прикасаться к Джудитте не только сквозь мертвое дерево ворот. Одна мысль о том, что к Джудитте можно прикоснуться, испугала Меркурио, потому что ладони тут же вспомнили мягкие бархатистые груди Бенедетты.

Повернувшись, парень побежал прочь, стараясь отделаться от объявшей его злобы и совладать со своими мыслями. Правда, это ему не очень удалось. Дойдя до площади, он все еще фыркал, как разъяренный бык.

– Ну? Сколько мне заплатят? – не поздоровавшись, осведомился Меркурио.

– Ни гроша. – Скарабелло перевел взгляд на двух долговязых парней у него за спиной.

Братья равнодушно смотрели на него, скрестив руки на груди.

– Это еще почему? – опешил Меркурио.

– Ты не получишь денег, потому что мне не заплатили, – ответил Скарабелло. – Моряки очень суеверны. А судовладельцы – особенно.

– А при чем тут моя доля?

– Парус был в крови. Кроме того, ты принес только один, а не два, как мы договаривались, – недовольно сказал Скарабелло. Он повернулся к братьям и коснулся кончиком пальца мочки уха. – У вас серьги, потому что вы моряки?

– Да, – ответил Тонио.

– Вы когда-нибудь видели в море забрызганный кровью парус?

– Нет.

– Нет! – повторил Скарабелло. – Конечно нет! – Он театральным жестом развел руками. – Ты не справился. А из-за тебя, с точки зрения судовладельца, не справился я.

– Человек умер! – Глаза Меркурио налились кровью от ярости.

Скарабелло выразительно посмотрел на него.

– Мне нет дела до смерти этого человека.

Меркурио возмущенно уставился на белоголового, на самом деле зная, что тот прав. Смерть Баттисты касалась только его.

– Зачем ты привел этих двоих? – осведомился Скарабелло. – Хотел меня запугать?

Меркурио нахмурился. Об этом он не подумал. Но, возможно, альбинос тоже почувствовал себя не очень-то уютно, увидев этих двоих мордоворотов.

– Нет. Я хотел сказать тебе, что у нас теперь есть своя лодка. И если тебе нужно быстрое судно, способное уйти от досмотра, то мы те, кто тебе нужен. Никто не сравнится с нами в скорости.

– Ну вот, опять ты хвастаешься, – беззлобно улыбнулся Скарабелло. – Я подумаю над вашим предложением. Мне часто нужны… быстрые средства передвижения. Особенно ночью.

Меркурио кивнул.

– Ты знаешь, где меня найти.

– Подожди, мальчик, – задержал его Скарабелло. Опустив Меркурио руку на плечо, беловолосый отвел его в сторону. – Что, если я скажу тебе, что нашел твоего приятеля Доннолу?

Меркурио отмахнулся.

– Так значит, ты его больше не ищешь? – не унимался Скарабелло. – И его друга, доктора?

Юноша покачал головой.

– Значит, – ухмыльнулся беловолосый, – тебя больше не интересует дочурка доктора, или ты ее уже нашел?

– А тебе какое до того дело?

– Да так, просто поболтать решил. Дружеский треп, – равнодушно пожал плечами Скарабелло. – Видишь ли, этот врач действует мне на нервы. Он приносит мне убытки…

Меркурио оцепенел.

– Ну вот видишь, – засмеялся Скарабелло. – Тебя все-таки интересует эта еврейская семейка.

– Что тебе сделал доктор? – спросил Меркурио.

– Ничего такого. Так, мешает делу.

– Какому делу?

– Он превращает Кастелетто в место, которого люди стараются избегать.

– Что за Кастелетто?

Скарабелло изумленно распахнул глаза и звонко расхохотался.

– Парень, ты что, вообще не трахаешься?

Меркурио залился краской.

– Ты и правда не знаешь, что такое Кастелетто? – заливался смехом беловолосый.

– Так что тебе сделал доктор?

Скарабелло вновь сделался серьезным. Он ткнул Меркурио пальцем в грудь и три раза стукнул ногтем по его ключице.

– Когда увидишь его, объясни ему, что работа есть работа. Да, доктор занят хорошим делом. Но вначале он лечил одну шлюху, теперь же их десятки. Башни – не место для больницы, и я не хочу терять клиентов. И плевать мне на все. Я как овен. Доводилось тебе видеть овнов? Странные создания. Но мне они нравятся. Если на их пути стоит какая-то преграда, они ни за что не станут ее оббегать. Лучше рога себе обломают, но преграду на своем пути снесут. Вот так и я. – Ущипнув Меркурио за щеку, Скарабелло подмигнул. – Итак, если тебе доведется говорить с доктором, расскажи ему мою историю об овне. Вот увидишь, он все поймет. – Альбинос жестом приказал своим людям следовать за ним, но остановился, кое о чем вспомнив. – Кстати, я тут недавно узнал, что твоя хорошенькая подружка стала любовницей безумного патриция. У нее странный вкус. И какая отвага!

– Любовницей… – У Меркурио болезненно кольнуло в груди. – Это невозможно…

– Вот такая вот странная история.

– Бенедетта меня не интересует, – с чрезмерным нажимом произнес Меркурио.

Скарабелло громко рассмеялся.

– Не интересует она меня, черт побери! – заорал юноша.

Беловолосый схватил его за горло.

– Спокойно, мальчик, – ледяным тоном произнес он. – Твои вопли перестают меня забавлять.

Отпустив его, Скарабелло пошел прочь, да так быстро, что его черная меховая накидка и серебристо-белые волосы затрепетали на ветру.

Меркурио стоял на площади как громом пораженный. Он смотрел на фонтан, построенный из истрийского известняка, но его взгляд был пуст. Юноша был ошеломлен. Что-то растревожило его, но Меркурио и сам не знал что.

– Ну, что теперь будем делать? – спросил Тонио.

Он подошел так тихо, что Меркурио его даже не заметил.

Юноша резко повернулся к долговязому и, злобно щурясь, уставился на него.

– Оставьте меня в покое, – прошипел он. – Делайте что хотите.

Повернувшись, Меркурио побежал к «Красному фонарю», таверне, где они жили с Бенедеттой.

– Где она? – спросил он у старика-трактирщика, как и всегда, сидевшего перед входом.

– Кто?

Меркурио с силой пнул его стул, и старик повалился на пол.

– Где она?

– Какое-то время назад она ушла с людьми патриция Контарини. – Трактирщик согнулся от боли и, морщась, потирал локоть.

– Куда?

– Не знаю. – Старик осторожно поднялся и поставил стул на место. – Клянусь… – Он боязливо посмотрел на Меркурио.

Но юноша больше не обращал на него внимания.

Дойдя до моста Риальто, он свернул налево, уселся на пустую бочку из-под вина на Рива-дель-Вин и стал смотреть на проплывавшие мимо лодки. Меркурио думал о Бенедетте, о ее полных губах и белоснежной груди, и вновь у него сперло дыхание, и юношу охватило беспокойство, как прошлой ночью.

«Я не защитил тебя, как обещал Скаваморто», – подумал он, чувствуя себя виноватым.

Ему вспомнилось, как Бенедетта поцеловала его. Как решительно и хладнокровно она следовала своему плану, и все ради того, чтобы Джудитта поверила, будто они любовники. Меркурио объяло смутное предчувствие беды. И страх.