– Эй, придурок, куда прешь?! – Человек, схвативший Меркурио за плечо, заставил его оглянуться.

Перед юношей стоял высокий сильный мужчина, державший в руках несколько странных приспособлений из дерева и металла. В длинной седой бороде застряли остатки завтрака. Небесно-голубые ясные глаза внимательно смотрели на Меркурио из-за круглых очков.

– Ты немой? – напустился на него незнакомец.

Меркурио озадаченно оглянулся, отчаянно пытаясь придумать, что бы сказать, не выдав себя.

Вокруг, точно пчелы в улье, кишмя кишели арсеналотто.

– Ты тут новенький, верно? – спросил мужчина.

Меркурио кивнул.

– Я так и знал. Увидел по походке. Сразу было ясно, что ты не знаешь, куда идти. – Качая головой, мужчина поджал губы. – Ну что за идиотов они начали нанимать, – проворчал он. – А потом они удивляются, почему это мы больше не строим по три галеры в день, как раньше. – Смерив Меркурио взглядом, он презрительно фыркнул и влепил парню затрещину. – Не знаю, зачем тебя наняли, да мне и наплевать на это. Мне нужна земля. – Он указал на деревянный домик, крытый сосновыми досками. – Сейчас будешь работать на меня. Хватай тележку, новичок.

Меркурио помчался к домику и взял там деревянную одноколесную тележку.

– Такая подойдет?

Мужчина жестом приказал ему следовать по набережной, и Меркурио поплелся за ним. Тележка скрипела. Парень уже немного успокоился: пока он идет с кем-то, он в безопасности.

– Ты знаешь, кто я такой? – спросил мужчина, не оборачиваясь.

– Нет, господин.

– Я прораб Таглиафико. – Мужчина завел его под навес, обнесенный со всех сторон деревянными сваями, где была свалена куча краснозема. – Ты, наверное, даже не знаешь, кто такой прораб. – Мужчина остановился рядом с грудой земли.

– Я только прибыл сюда, мессир Таглиафико…

– И за что они тебя только на работу приняли? Венеция и правда катится ко всем чертям. Но, похоже, никто больше не хочет работать, поэтому даже такие, как ты, пригодятся. Прораб в Арсенале – главный мастер на стройке, всемогущий бог кораблей. Я создаю корабли. Ни один корабль здесь не появится на белый свет без меня, ясно?

– Конечно, мессир Таглиафико…

– Конечно, новичок, – передразнил его начальник стройки. – Давай, загружай землю в тележку и принимайся за работу. Сегодня поработаешь с каждым мастером по очереди. Тогда в конце дня ты будешь знать, что, черт побери, творится в Арсенале. Ну же, поторопись, нам еще галеру строить.

Меркурио взял лопату и принялся бросать мелкий, точно песок, краснозем в тележку. Едва справившись, он побежал за Таглиафико – тот решительным шагов вышел из-под навеса и повернул направо к Новым докам Арсенала, прошел мимо них, срезал путь через мост, построенный из плоскодонок, и очутился перед еще одними доками, так называемыми Новейшими.

По пути к месту стройки Меркурио в восхищении рассматривал удивительный мир Арсенала. Отдельное водное пространство, отгороженное стенами, набережными, пристанями и рампами и частично крытое, чуть ли не маленькое море, на берегах которого растянулись склады, наполненные древесиной, снастями и инструментами. Из печей плавилен в воздух валил густой дым. Повсюду валялась стружка, хрустевшая под ногами, точно мертвая саранча. Едкий запах смолы перебивал вонь лагуны.

– Что ж, по крайней мере, ты любопытен, – сказал Таглиафико, заметив интерес Меркурио. – Пошевеливайся.

Юноша последовал за ним к огромной стройке – площадке шагов сто в длину и сорок в ширину, обнесенной широкими гранитными столбами четырех-пяти саженей в высоту. На столбах покоились деревянные своды.

Таглиафико указал на блестящее приспособление, похожее на маленькую крытую тележку. Меркурио заметил раструб под небольшим металлическим ящиком и рычаг сбоку.

– Наполняй! – приказал Таглиафико.

Меркурио забросил немного краснозема в металлическую тележку, и земля сразу же посыпалась в отверстие.

– Рычаг, болван! – рявкнул мастер, заметив, что Меркурио пытается зажать проем руками.

Юноша дернул за рычаг, и земля перестала высыпаться.

Какой-то парень подул в странный духовой инструмент, напомнивший Меркурио рожок, только звук был выше.

Не успел Меркурио и глазом моргнуть, как на крытой стройке собралась толпа народу. В первом ряду он заметил плотников с топорами, молотками, зубилами, долотами и прочими большими и маленькими инструментами для обработки древесины. За плотниками стояли юные подмастерья с длинными пилами, оснащенными ручкой с каждой стороны, чтобы за пилу могли взяться два человека одновременно. Увидел Меркурио и группку рабочих в заскорузлой от грязи одежде. Лица у них были перемазаны черным. Эти арсеналотто притащили тяжелые жестяные ведра. Одно из таких ведер уже стояло на испещренном дырками железном днище тележки, под которое подставили печь. Вокруг них тоже вертелись подмастерья, также все измазанные. В руках у них были конопатки и мотки грубой пакли.

Все выстроились на площадке, словно ожидая представления. Но каждый оставался со своими, как в войске. В центре стройки совсем один стоял мастер Таглиафико и смотрел на землю, будто было там что-то, что мог увидеть только он. Мастер надолго погрузился в раздумья. Все затаили дыхание. Меркурио казалось, словно в любой момент может свершиться чудо. И, судя по всеобщему напряжению, в это верили и все остальные.

Мастер поднял голову, развел руки в стороны и медленно повернулся вокруг своей оси, окидывая собравшихся арсеналотто внимательным взглядом. В толпе зашушукались. Таглиафико взял горсть краснозема, медленно прошел на противоположный край стройки и насыпал там землю горкой. Встав на колени, он установил какое-то сложное приспособление, состоявшее из линз и подвижных штангенциркулей.

– Тяни линию киля, новичок, – сказал он.

Меркурио почувствовал, как все взгляды обратились на него.

– Линию киля? – тихо спросил он у юноши, дувшего в рожок.

– Повозкой. Ну, давай.

Меркурио побежал с повозкой на другой край стройки и остановился посередине. Таглиафико жестом приказал двигаться в его сторону. Меркурио покатил тележку, но споткнулся.

– Медленнее! – приказал мастер.

Остальные засмеялись.

Меркурио остановился.

– Задействуй рычаг и иди ко мне, двигаясь по прямой.

Меркурио повиновался, и из раструба посыпалась земля. Пройдя половину площадки, юноша оглянулся, и тележку качнуло.

– Смотри вперед, болван! – крикнул Таглиафико.

Меркурио, все еще чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, пошел вперед, стараясь ничем не привлекать внимания. Он всей душой надеялся на то, что среди этой толпы нет арсеналотто, у которого он украл одежду. Или хотя бы на то, что этот арсеналотто его не узнает.

Через какое-то время – Меркурио показалось, что прошла целая вечность, – он добрался до мастера и переключил рычаг. Таглиафико повернулся к группке плотников.

– Мастер Скоакамин, передаю вам новичка. – Он притянул Меркурио к себе за ухо, юноша скорчил гримасу от боли, и снова все засмеялись.

– Он не знает, как строится корабль.

Рабочие захохотали еще громче.

– Но с сегодняшнего дня ему предстоит стать настоящим арсеналотто! – торжественно провозгласил Таглиафико.

Смех улегся, все согласно кивнули.

– Мастер плотников отправит его к мастеру конопатчиков, а затем, когда он поднимется на борт, парень отправится и к другим мастерам. – Таглиафико подтолкнул Меркурио к важного вида мужчине, стоявшему среди плотников.

– Я мастер плотников Скоакамин, – сказал тот. – Таглиафико оказал тебе большую честь. Отплати ему за это прилежанием и вниманием. Следи за всем, что он тебе покажет. Никто не умеет создавать корабли лучше него.

Тем временем главный мастер уже отошел от них довольно далеко. Время от времени он опускался на колени, что-то отмеряя то тут, то там, и наносил землей отметины вдоль полосы краснозема, насыпанного Меркурио. В конце концов на земле образовалась целая сеть линий, похожая на паутину. Наконец работа была завершена. На лбу у Таглиафико выступили крупные капли пота, лицо и борода были перемазаны красноземом, даже очки оказались перепачканы.

Мастер воздел руки к небесам, и все разразились аплодисментами. Меркурио вопросительно посмотрел на мастера плотников.

– Корабль готов, – заявил тот, указывая на красные линии на земле. – Это, собственно, уже весь корабль. Нам остается только доделать его по мелочи. – Он повернулся к своим людям: – Вперед, за работу!

Ему тут же подвезли три тяжелые телеги, груженные большими балками с квадратным сечением и балками поменьше, с сечением прямоугольным.

– Начнем с киля! – приказал мастер.

Плотники взяли длинную балку с прямоугольным сечением, уложили ее на одну из красных линий, нарисованных Таглиафико, и укоротили точно по длине линии. Затем с невероятной скоростью и достойной танцоров грацией они начали укладывать одну балку за другой, скрепляли их, проделывали в балках отверстия, сцепляли друг с другом.

– Ахтерштевень и форштевень!

По приказу мастера плотников другая группка арсеналотто соорудила две округлых рамы с таким же прямоугольным сечением, как и киль. Они еще не завершили работу, как другие приставили к образовавшейся конструкции стенки. На киле их удерживал небольшой продольный брус – как узнал Меркурио, он назывался кильсон.

Мастер Скоакамин проверил работу своих людей и объявил небольшой перерыв. Пока плотники отдыхали, подмастерья, а с ними и Меркурио, убрали щепки, опилки и другие отходы, оставшиеся после работы. Линий из краснозема на земле больше не осталось. На их месте возвышался корпус будущей галеры, напоминавший скелет какого-то сказочного чудовища. Затем на этот корпус натянули обшивку, и колокол огласил начало обеденного перерыва.

После обеда мастер плотников отвел Меркурио к мастеру конопатчиков, столь удививших юношу своими черными руками. Мужчина коротко кивнул ему и отправил к своему помощнику.

– Смотри не обожгись, – сказал тот, передавая Меркурио ведро с горячей жидкой смолой и покрытым черной коркой ковшом.

Парень перелил смолу в ведро побольше, в котором другой подмастерье уже разложил по кругу кудель.

Мастер конопатчиков сунул руку в проемы в обшивке.

– Стамеску! – приказал он, и ему протянули плоскую стамеску с широким лезвием.

– Молоток!

Мастеру выдали цилиндрический деревянный молоток.

Мужчина кивнул своему помощнику, и тот достал из ведра пропитанную смолой паклю и приложил ее к обшивке, а мастер закрепил кудель стамеской.

Меркурио восторженно смотрел на корпус корабля. Стоя на земле или на лестницах, рядом с ним работали по меньшей мере пятьдесят конопатчиков, ловко орудовавших стамесками и молотками. Им помогали около ста подмастерьев.

Вокруг стоял чудовищный шум, работники двигались с невероятной скоростью.

Затем над стройкой раздался громкий голос главного мастера стройки:

– В док!

И сразу же воцарилась тишина.

Все арсеналотто сгрудились вокруг корабля. Около тридцати работников закрепили на носу и стенках, на правом и левом борту канаты.

– Вперед!

Подмастерья плотников подставили длинные боковые распорки и под киль засунули балки. Корпус потащили в сторону сухого дока, ухватившись за два прочных каната, прикрепленных к носу.

Корабль втащили по рампе в сухой док, и когда корма оказалась в центре дока, работники поспешно выбежали наружу и отпустили поддерживавшие боковые стенки судна подпорки, оснащенные крючьями. Арсеналотто собрались у входа, опустили перегородку, и в док хлынула вода. Все задержали дыхание: только теперь станет понятно, можно ли выпускать готовый кораблик в открытое море. Меркурио завороженно наблюдал, как илистая вода, пенясь, льется в док. Обшивка корабля затрещала от такого напора. Когда док наполнился, перегородку опять опустили, и под суровым взглядом главного мастера на борт вошел мастер конопатчиков, молоточком простучал корму снизу доверху и, повернувшись к главному мастеру, кивнул.

Тот обвел взглядом всех собравшихся арсеналотто, поднял руки к небесам и провозгласил:

– У Светлейшей Республики появилась новая галера!

Все возликовали.

– Заканчивайте корму! – приказал главный мастер.

Меркурио увидел, как плотники, конопатчики и все остальные поспешно принялись за работу. В одно мгновение ока на галере выросли перегородки и палуба. Дело спорилось. «Наверное, чувствуешь что-то подобное, когда смотришь, как одевается женщина», – подумал Меркурио, и тут же все его мысли обратились к Джудитте. Однажды он увидит, как она одевается. Может быть, ему посчастливится любоваться этим каждое утро. Когда его мечта осуществится.

Громкий скрежет металла в направляющих отвлек его от грез. Одна стенка сухого дока отъехала в сторону, и галеру вытащили наружу. Она проплыла вдоль Новых доков с восточной стороны и остановилась у южной стороны Новейших доков. Все это время Меркурио оставался на борту, наблюдая за последними мельчайшими приготовлениями. Все было четко просчитано, ничего не оставалось на волю случая. Время для юноши пролетело незаметно, уже вечерело.

В мгновение ока на палубе появились грот-мачта, бизань и фок-мачта, за ней – такелаж и так называемое «воронье гнездо», место для впередсмотрящего на грот-мачте. Затем настала очередь весел. Длинные, тщательно обработанные заготовки из фриульского бука закреплялись в уключинах рядом со скамьями для гребцов, где уже были установлены цепи и запирающиеся кандалы. В последнюю очередь на борт внесли лавки для команды и провизию, галеты под названием пан-бискотто, которые готовили в пекарне Арсенала из муки, воды и соли – в открытом море незаменимая пища для команды.

И наконец из литейных цехов Арсенала прикатили пушки и погрузили на борт с несколькими бочонками.

– Порох, – объяснил Меркурио один из подмастерьев. – Если кто-то тут напортачит, мы все взлетим на воздух.

Когда галера была уже достроена и полностью оснащена, Меркурио понял, что настал его час. Сойдя с корабля, он последовал за другими подмастерьями на склад парусов. Его уже все знали, и потому юноша мог ходить по Арсеналу без опаски, но в то же время его ни на мгновение не оставляли в покое – постоянно кто-нибудь подходил и рассказывал о работе.

– Мастер Таглиафико сказал, что ему нужно два грот-брамселя, – наудачу обратился Меркурио к одному из работников склада.

Мужчина недовольно уставился на него.

– Зачем Таглиафико два паруса, если он строит одну галеру?

– Спроси у него сам, – пожал плечами Меркурио.

– Ничего я у него не буду спрашивать, – отрезал арсеналотто.

– Так что, мне сказать главному мастеру стройки, что он должен сам спуститься сюда и на коленях выпрашивать у тебя брамсели, да? – нагло осведомился Меркурио.

Работник склада опешил. Он явно не привык спорить с такими нахальными подмастерьями. Мужчина пробормотал что-то невнятное.

– Что, прямо сейчас? – буркнул он.

– Ты что, дурак? – напирал Меркурио, понимая, что удача на его стороне.

– Ладно, бери уже свои грот-брамсели. Если тут кто и дурак, то только ты, – проворчал арсеналотто.

Он провел Меркурио в помещение с огромными полками, на которых лежали разнообразные паруса, и выдал парню два грот-брамселя, грохнув ими о стойку.

– Донесешь сам. – Мужчина упер руки в бока.

Меркурио погрузил оба паруса себе на спину и, сгибаясь от их тяжести, вышел из склада.

Добравшись до склада конопляной ткани, парень с облегчением вздохнул. Он повернулся к доку и в лучах заходящего солнца залюбовался галерой. Сегодня утром были лишь полосы, начерченные на земле красноземом, а теперь судно оказалось полностью построено, и Меркурио наблюдал за всем этим с самого начала и до конца. На палубе приплясывали арсеналотто, и хотя Меркурио не слышал их, он знал, что парни смеются. У него защемило сердце. Как бы ему хотелось сейчас отпраздновать с ними! «Ты всего лишь жалкий мошенник», – сказал он себе, чуть не падая от веса парусов. Повернувшись, он зашел на склад, стараясь напустить на себя занятой вид. Но никто не обращал на него внимания. В конце концов, кто станет смотреть на какого-то арсеналотто, задержавшегося с грот-брамселями, в то время как все остальные уже собирались идти домой после тяжелого рабочего дня.

Меркурио отыскал лестницу с тыльной стороны здания, с трудом поднялся наверх и очутился в комнате с широким окном, выходившим на стену Арсенала. Он посмотрел вниз. Прыгать было опасно, но труднее всего будет перебросить сверток с парусами через стену. Меркурио чувствовал, что у него просто не хватит сил на это. По стене прошли часовые, и юноша прижался к стене. Но стражники прошли мимо, не заметив его. Они громко смеялись, обсуждая женщин. Один говорил о своей жене, второй – о шлюхе. Когда они удалились, Меркурио выбрался из своего укрытия. Не было времени ни думать, ни ждать. Пришла пора действовать. Но, прежде чем наугад бросать оба паруса за стену в море, Меркурио решил проверить, ждет ли его лодка. Он осторожно спрыгнул с подоконника на стену и приземлился довольно мягко. Выглянув из-за зубцов стены, парень с облегчением обнаружил в канале Рио-делла-Тана лодку Баттисты. И понял, что прыгать отсюда будет нелегко.

– Эй! – шикнул он.

Баттиста и оба брата тут же подняли головы. Тонио жестом показал ему, чтобы прыгал, а Баттиста испуганно уставился на него.

Меркурио разбежался, чтобы перепрыгнуть обратно в комнату, где он оставил паруса.

– Кто там? – На сторожевой башне в конце стены показался стражник. Он увидел, как парень прыгнул.

Меркурио приземлился в комнате. Было ясно, что нет времени бросать паруса за стену и только потом прыгать самому. Либо нужно оставить добычу, либо придется рискнуть всем, даже жизнью. Сердце гулко стучало в груди. Если его найдут здесь, то утопят в лагуне. Меркурио вспомнился недавний кошмар, и перед его внутренним взором промелькнуло распухшее лицо пьяницы из римских катакомб, брошь-бабочка Джудитты, заплаканное лицо Анны – она будет плакать на его похоронах, хотя и хоронить-то будет некого. И Меркурио почувствовал, как его охватывает страх.

«С тобой ничего не может случиться», – повторил он. И юноша подумал о Джудитте. Джудитте, цели всех его устремлений. Джудитте, причине, по которой с ним ничего не может случиться.

Схватив один грот-брамсель, он отошел от окна, выходящего на стену Арсенала.

– Кто там? – На этот раз голос часового послышался уже ближе.

Меркурио дернулся вперед, одной ногой запрыгнул на подоконник, прижимая парус к груди, закрыл глаза и завопил во все горло. Он приземлился на стену, ударился о зубцы, подхватился и, не глядя на стражников, вслепую прыгнул вперед.

Пока Меркурио падал, парус раскрылся и замедлил падение. Промахнувшись, парень упал в воду, ударившись о лодку, да так сильно, что чуть не потерял сознание.

– Стоять! – заорали оба охранника со стены.

Тонио и Берто уже сидели на веслах. Они принялись грести, а Баттиста затянул на борт Меркурио.

– Подберите парус! – крикнул Тонио. – Он нас замедляет!

В борт лодки впился арбалетный болт, выпущенный часовым. Баттиста испуганно выпустил грот-брамсель, который уже почти втянул на борт. Парус опять размотался и погрузился в воду.

– Проклятье, вытащите парус! – рявкнул Тонио, ожесточенно орудуя веслами.

Но Меркурио никак не мог отойти от удара о лодку. Он перегнулся через борт, чтобы спасти парус, но руки у него ослабели. Баттиста, дрожа от страха, съежился на дне лодки.

– Баттиста, помоги мне, я один не справлюсь! – крикнул Меркурио.

Тот повесил голову, отводя глаза, в точности как при их первой встрече, когда Царлино пытался ограбить их с Бенедеттой.

– Ах ты трус! – в ярости вскричал Меркурио.

Еще один болт вошел в борт лодки прямо рядом с Меркурио, но тот не сдавался, отчаянно пытаясь вытащить брамсель. Братья резко развернули лодку, и Меркурио чуть не вывалился за борт. Он успел ухватиться за руль, но парус медленно выскальзывал у него из рук.

– Баттиста! – в отчаянии заорал он. – Баттиста, пожалуйста!

И вдруг рыбак поднялся, перегнулся через борт и схватил парус, но тут опять послышался свист болта. Баттиста оцепенел. Меркурио упорно цеплялся за руль, чуть не падая в воду.

– Баттиста!

Глаза рыбака широко распахнулись. Он немного удивленно посмотрел на Меркурио, стиснул зубы и помог юноше усесться в лодке, а затем принялся затягивать парус. Меркурио не отставал.

– Скорее, скорее! – крикнул Тонио. Они уже подплыли к повороту Рио-делла-Тана. – У нас почти получилось!

Меркурио дернул изо всех сил. Движения рыбака замедлились.

– Давай, Баттиста! Не сдавайся, черт побери!

Баттиста дернулся, но его руки все равно перехватывали парус все медленнее.

– Ну же! – подбодрил его Меркурио.

И тут он увидел, что парус окрасился алым.

– Нет, Баттиста!.. – в ужасе закричал Меркурио. Его голос сорвался.

Он втянул парус на борт. Льняная ткань пропиталась кровью. Баттиста повалился навзничь на дно своей лодки, с невероятной скоростью мчащейся вперед.

– Баттиста… нет…

Рыбак с трудом вздохнул.

– У нас… получилось… – прошептал он.

Меркурио увидел, что грудь рыбака пробита арбалетным болтом.

– Ты видел… Меркурио… – пробормотал Баттиста.

От мерных движений братьев его мотало по лодке туда-сюда.

– Видел? Я… не трус… – Он схватил Меркурио за руку. – Я не…

Юноша почувствовал, как слезы наворачиваются ему на глаза.

– Нет… Ты не трус. – Он попытался сдержать всхлип. – Ты очень отважный человек.

На лице Баттисты проступила печальная улыбка, а потом его глаза остекленели. Кровь рыбака смешалась с рыбьей кровью на дне «Старой девы».