– Я тебе запрещаю встречаться с этим мальчишкой! – ревел Исаак.

Он с удовольствием поглощал приготовленный дочерью завтрак.

– Вчера ты привлекла к себе всеобщее внимание. Теперь вся община о тебе говорит!

– А мне все равно, что говорят люди! – горячо возразила Джудитта. Она готова была рассказать отцу, что люди говорят о нем, но сдержалась.

– Это твой народ, – продолжил Исаак. – Кроме того, я не хочу, чтобы ты встречалась с этим мальчишкой.

– Его зовут Меркурио, – заявила Джудитта.

– Нет, его зовут Вор, а еще Мошенник, – рявкнул Исаак. – Видит бог, не для того я увез тебя с нашего острова, чтобы ты погибла, как… – Он осекся, покраснев.

– Как кто?

Исаак готов был взорваться.

– Как твоя мать, проклятье! – Он нагнулся к тарелке с супом и фыркнул, точно разъяренный бык. – У твоей матери не было выбора. Она пошла против воли общины, и потому никто не захотел бы сойтись с ней, кроме разве что… Ну, ты и сама знаешь, какой я.

– Пап… – растроганно прошептала Джудитта, подходя к нему.

Исаак отмахнулся.

– Ты больше его не увидишь. Не станешь с ним встречаться. Решено! – отрезал он. – Выбрось его из головы.

Джудитта, понурившись и сложив руки на коленях, села на стул.

– Я скучаю по бабушке, – тихо сказала она.

Исаак удивленно поднял голову.

– А это тут причем?

– Я хотела бы спросить у нее, почему меня так пугают мои чувства, – прошептала Джудитта. Покосившись на отца, она быстро опустила голову. – Я могла бы довериться ей. Бабушка обняла бы меня, и я почувствовала бы, что все в порядке…

Исааку показалось, будто у него выбили почву из-под ног. Он оглянулся, словно надеясь найти того, на кого можно переложить этот разговор. Мужчина снова фыркнул, но на этот раз не от злости, а от беспомощности. Он молча принялся обмахивать разгоряченное лицо, чтобы немного остыть. Затем Исаак медленно встал, зашел Джудитте за спину, опустился на колени и неловко обнял дочь. Какое-то время он простоял в этой неудобной позе, широко распахнув глаза.

– Я просто неподходящий человек для всего этого, – громко произнес он. – И уж точно не тот человек, с которым можно поговорить о Меркурио.

Джудитта позволила себе улыбнуться.

– Но неужели мне нельзя спросить у тебя, что такое любовь? – Она попыталась повернуться к отцу, но Исаак удержал ее.

– Нет, ни в коем случае! – испуганно воскликнул он.

– Неужели мне даже нельзя узнать, что ты почувствовал, когда впервые увидел маму?

Исаак отпрянул.

– Ты хочешь меня обвести вокруг пальца! – рявкнул он. – Проклятье, девочка, ты пытаешься обвести меня вокруг пальца! – Встав, он принялся бегать туда-сюда по комнате. – Этот мальчишка не для тебя! – Остановившись, он упрямо уставился на Джудитту. – И все тут!

– Но почему?

– Ты спрашиваешь меня, почему вор и мошенник – неподходящая пара для тебя? – Исаак развел руками. – Но ответ очевиден. Именно потому, что он вор и мошенник.

Джудитта молча смотрела на него. Затем девушка кивнула, потупившись.

– Ты прав, – сказала она.

– Ну конечно, я прав, – ответил Исаак, оставаясь настороже. Он с подозрением уставился на дочку, чувствуя, что тут что-то не так. Слишком уж быстро она сдалась.

– Если бы у нас появились дети, то каким отцом стал бы вор и мошенник? – прошептала Джудитта, точно размышляя вслух. – Нет, ты прав. Как вор и мошенник может оказаться хорошим отцом?

– Ты… Ты хочешь сказать, что я… Просто потому что я тоже… – Исаак возмущенно топнул ногой. – Женщины! Вас создал сам дьявол! Все, хватит болтовни, ты меня и так поняла. Я это я, а он это он. Мы разные.

Джудитта мысленно улыбнулась. Отец еще изменит свое мнение. Вчера вечером она легла спать с верой в то, что с ней больше не случится ничего плохого. Только не после того, что ей посчастливилось пережить с Меркурио. Уже давно судьба уготовила их друг другу, но вчера они смогли признаться в этом самим себе. И тогда Джудитта поверила, что жизнь не может быть настолько глупой и жестокой, чтобы допустить такую встречу и в конце не дать любви восторжествовать. Нити их судеб переплетены. Все, что произойдет впредь, может обернуться лишь добром.

Девушка посмотрела на новые шляпки, которые успела сшить.

– Я должна рассказать тебе кое-что еще, – начала она.

С площади Сан-Марко донесся колокольный звон. Пора было отправляться на работу.

– Если речь не идет об этом прохвосте, я все одобряю, – перебил он.

– Дело в том, что…

– У меня сейчас нет времени. – Исаак набросил себе на плечи накидку. – Болезнь быстро распространяется, а я не знаю, как ее остановить.

Открыв дверь, он заметил, что Джудитта обиделась. Исаак подошел к дочери и поцеловал ее в лоб.

– Мы поговорим об этом в другой раз… – Он взял ее за руки. – Что с твоими пальцами?

Джудитта высвободилась из его хватки. Ее пальцы, исколотые иголкой, покраснели.

– Я шью…

– А, вот оно что. – Исаак посмотрел на стопку желтых шляпок, сложенную на стуле перед столом. – Эти уборы? Сколько их у тебя?

– Как раз об этом я и хотела поговорить с тобой…

– Не сейчас, малыш. – Еще раз поцеловав дочь в лоб, он вышел из дома.

Джудитта вздохнула. Ее взгляд остекленел, а рука сама потянулась к бабочке, подарку Меркурио. Брошь лежала на столе рядом с местом, где девушка работала. «Все будет хорошо», – сказала она себе.

Джудитта окинула взглядом свои шляпки. Ей уже удалось добиться кое-каких успехов. Похоже, все женщины в общине хотели носить ее шляпки. Октавия рассказывала, что ей даже удалось продать три шляпки «ахристократкам», как она называла богатых христианок из дворянства. Волнующее – и весьма прибыльное – приключение.

Потянувшись, Джудитта взяла почти готовую шляпку. На полях торчала иголка с уже вдетой ниткой. Начав шить, девушка поморщилась. Исколотые пальцы болели. «Если бы Меркурио сейчас увидел мои руки, то они показались бы ему сущим уродством. Нет! Нет, он покрыл бы мои пальцы поцелуями!» – подумала Джудитта и вдруг громко рассмеялась от этой мысли. В тиши дома ее смех напоминал журчание летнего ручейка среди камней.

– Вот посмотришь на тебя – так и думаешь, что тебя и вправду можно принять за сумасшедшую. Но на самом деле ты просто счастлива. – В дверном проеме стояла жена ростовщика, который теперь работал с Ансельмом-банкиром.

– Октавия! – Джудитта повернулась.

– Ты что, никогда не закрываешь дверь?

Улыбнувшись, девушка вновь взялась за шитье.

– Оставь, – остановила ее Октавия. – Ты только посмотри на свои пальцы. – Она покачала головой. – Дело спорится, но дальше так нельзя. К тому же у нас все больше заказов.

Джудитта отложила иголку. На лице девушки вдруг проступила усталость.

Девушка погладила тонкие крылышки из серебра.

– Если ты заболеешь, нам придется и вовсе оставить это дело, – продолжила Октавия. Она улыбалась, но что-то в ее взгляде говорило о том, что она совершенно серьезна. – А твой отец тебя не вылечит. Его и дома-то не бывает.

– Мой отец занимается делами поважнее. Ему не до наших женских глупостей. – Джудитта посмотрела на подругу.

Октавия подошла к окну, взглянула на площадь и вздохнула, точно подбирая правильные слова.

– Община не уверена в том, что это… такие уж важные дела.

Джудитта оцепенела.

– Мой отец выполняет долг врача, – вступилась она за Исаака.

– Община считает, что пациентки, которых он лечит… не очень-то благопристойны.

– Община, община… – раздраженно фыркнула Джудитта. – Знаешь, что я иногда думаю? Христиане запирают нас тут на ночь, а вот община запирает…

– Не говори об этом, Джудитта, – перебила ее Октавия. – Так в твою голову прокрадываются опасные мысли, и приходится волноваться за произнесенные вслух слова. Давай сменим тему.

Джудитта недовольно взяла иглу и продолжила шитье.

Октавия подошла к ней и опустила ладонь девушке на руку.

– Так и правда нельзя шить. Ты забрызгаешь ткань кровью. – Женщина улыбнулась. – Шляпки должны быть желтыми, ты же знаешь.

Девушка злобно покосилась на нее.

– Ты очень милая, когда сердишься и хмуришься. Тебе говорили?

Джудитта отняла руку, посмотрела на Октавию и немного успокоилась. Легко было представить ее в роли матери. И, возможно, Октавия, у которой не было детей, полагала, что сможет стать ей матерью. Но Джудитте не нужна была мать, пускай она и росла сиротой.

– Ты хочешь быть моей подругой? – вдруг спросила она.

Октавия удивленно склонила голову к плечу.

– Но я и так твоя подруга.

– Правда?

– Ну конечно.

Джудитта сжала ее пальцы.

– Я горжусь отцом. То, что он делает, очень важно. – Она выразительно посмотрела на Октавию.

Женщина не отвела взгляд.

– Просто я не так отважна. – Жена ростовщика задумчиво кивнула. – Да, я умная, сообразительная, с деловой хваткой, это да… Но мне не всегда удается слушать только то, что говорят мне сердце и разум.

– Я не хочу, чтобы община встала между нами, – сказала Джудитта.

– Да, ты права.

– Что же нам делать теперь?

– Ты о чем?

– Ну, ты у нас умная, сообразительная, с деловой хваткой, верно? Как нам решить проблему со шляпками? – рассмеялась Джудитта.

– Я уже все придумала. – Октавия обняла ее за плечи.

– Рассказывай!

– Мы попросим других женщин помогать нам. Они будут работать на нас. И мы будем платить каждой в зависимости от того, сколько шляпок она сделает.

– А что скажут на это их мужья? – возразила Джудитта. – И община?

– Об этом мы подумаем позже, а пока что не пугай меня, – подмигнула Октавия. – Хотя нет. Думать об этом будешь ты. Я умница-разумница, а ты у нас бунтарка.

Джудитта звонко рассмеялась.

– Значит, будем делать шляпки разного цвета, не только желтые для евреек.

Октавия прикрыла рот ладонью.

– Ты с ума сошла? Нам нельзя продавать шляпки христианам. Те три, что мне удалось сбыть, не в счет. Но открывать настоящее собственное дело – это совсем другое. Это уже серьезно.

– Я думала об этом, – улыбнулась Джудитта. – Христиане разрешают нам заниматься только тремя вещами. Какими?

Октавия покачала головой.

– Ты и сама это прекрасно знаешь…

– Ну, говори, – подбодрила ее Джудитта.

– Евреи могут быть ростовщиками…

– И?

– Врачами…

– И?

– Старьевщиками.

– Именно, старьевщиками. – Девушка радостно улыбнулась. – А что делают старьевщики?

– Продают вещи, бывшие в употреблении. Но я не понимаю, как…

– Мне можно продать эту шляпку христианке? – перебила ее Джудитта, размахивая у подруги перед носом только что сшитой шляпкой.

– Нет, конечно нет!

– А почему?

– Ну, это понятно. Потому что это новая шляпка…

– Погоди. – Джудитта взяла иголку, уколола себе подушечку на пальце и выдавила крупную каплю крови. – Смотри, Октавия. – Девушка приложила окровавленный палец к внутренней стороне шляпки. Ткань окрасилась алым.

– Что ты творишь?!

– Теперь эта шляпка новая? Или уже использованная? – с триумфом спросила Джудитта.

Октавия разинула рот от изумления.

– Ну ты и чертовка, Джудитта ди Негропонте! – Она громко рассмеялась.

– Я хочу шить не только шляпки, но и платья, Октавия, – продолжила Джудитта. Ее глаза горели. – Я уже давно думаю об этом. Раз уж мы должны носить желтые шляпки, то нужно подбирать к ним платья, а не наоборот, как делают свободные люди.

Октавия удивленно смотрела на нее, кивая.

– Мы зарабатывали бы больше денег, чем наши мужья, ты понимаешь это?

– Нет, я не очень умею считать.

– Но деньги – это не главная проблема. Проблема в том, что мы будем работать, как мужчины, – задумчиво протянула Октавия.

– Отец меня поддержит, – заявила Джудитта.

– Хорошо, мы подумаем об этом. – Женщина робко улыбнулась. Эти разговоры пугали ее.

– Еще нам нужно придумать название, – восторженно заявила Джудитта.

– Какое еще название? «Джудитта-старьевщица»? Или «Джудитта и Октавия, старьевщицы из Гетто Нуово»?

Девушка взяла серебряную бабочку, подаренную ей Меркурио, и показала ее Октавии.

– «Бабочка»? – удивленно приподняла брови Октавия. – Тебе не кажется, что это звучит немного странно?

Джудитта звонко рассмеялась.

– Остров, на котором я выросла, раньше принадлежал венецианцам, теперь же он отошел туркам, но живут там греки, древний и мудрый народ. Ты знаешь, что в греческой мифологии бабочка – символ души? А знаешь, как будет по-гречески «душа»?

– Нет.

– Конечно, знаешь, – рассмеялась Джудитта. – Это все знают.

– Нет, правда.

– Психея.

– Психея?

– Да. Значит, нашу мастерскую мы назовем «Психея».

– «Психея»?

– Прекрати повторять за мной, Октавия!

Женщина кивнула, внимательно рассматривая серебряную бабочку.

– Кто тебе это подарил?

– Кто-то. – Джудитта покраснела.

Октавия улыбнулась.

– Глядя, как ты залилась краской, я понимаю, что это была не женщина. И не старик.

Джудитта пожала плечами.

– Это тот мальчик… который был у ворот?

Девушка молчала.

– Он не еврей. Об этом тоже говорят в общине, – заметила Октавия.

Джудитта потупилась.

– Ну хорошо… Вернее, плохо, конечно. – Вздохнув, Октавия осторожно дотронулась до броши кончиками пальцев. – А эта бабочка… Она представляет твою душу? Или его?

Джудитта нежно погладила серебряные крылья.

– Нашу, – задумчиво сказала она.

– Нашу? – Октавия закатила глаза, качая головой. – Вот, значит, до чего дело дошло. Да, весело. – Женщина вздохнула. – Ну да ладно. За работу. Будем решать проблемы постепенно. Вначале нужно найти швей. А ты позаботься о выкройках для платьев. – Октавия направилась к двери. – Нет, ты пойдешь со мной. Когда нас будут побивать камнями, мы хотя бы будем вместе.

Джудитта со смехом встала, убрала брошь-бабочку в карман, набросила шерстяную накидку и вместе с Октавией вышла из дома.

– Мне нужно купить ткань, – уже на лестнице сказала она.

– Тебе нужно купить себе новую голову, девочка, – отрезала ее подруга. – Да и мне заодно. Ты понимаешь, что мы собираемся наделать кучу глупостей?

– Да, – со смехом ответила Джудитта.

– Да, проклятье! – воскликнула Октавия, подходя к двери у арки перед домом.

Там она нашла своего мужа.

– Мессир ростовщик, дай-ка мне золотой, я собираюсь наделать глупостей.

Вздернув брови, муж с улыбкой посмотрел на нее, достал кошель и выдал ей монету.

– Думаешь, я шучу, любимый? – Она повернулась к Джудитте. – Мой милый мессир думает, что я шучу. – Женщина вновь посмотрела на мужа. – Запомни. Я тебя предупредила, что собираюсь сглупить, а ты меня не отговорил. – Она ткнула пальцем ему в грудь.

Мужчина улыбнулся, подозревая, что не вполне ее понимает.

Октавия взяла Джудитту под руку и потащила в сторону моста у Гетто Нуово.

Проходя внутренние ворота, Джудитта остановилась и погладила деревянную створку, которой касался Меркурио. Девушка закрыла глаза, думая о том, как быстро все изменилось. Эти ворота были символом их неволи, а теперь стали знаком любви.

Октавия пихнула ее под бок.

– Все на тебя смотрят.

– Мне все равно, – рассмеялась Джудитта.

Когда мост остался позади, женщины пошли по набережной Ормезини, глядя на витрины с тканями и кружевами.

– Это не твой христианин? – Октавия указала на мужчину лет тридцати с волевым подбородком.

Джудитта посмотрела на него.

– Нет, конечно! – возмущенно воскликнула она. – Меркурио не такой старый. Кроме того, он намного красивее!

Октавия притворно вздохнула.

– Меркурио… Ну что у этих христиан за имена такие? У древних римлян Меркурий был богом-покровителем воров. Но ведь твой Меркурио не вор, верно?

– Нет, конечно же нет… – Джудитта смущенно улыбнулась.

И в тот же миг из бокового переулка выскочил какой-то тощий мальчишка. Ворот его шерстяной рубашки был поднят, закрывая кончик носа, а потрепанную шапку малец надвинул на лоб.

Затем все произошло очень быстро.

Мальчик набросился на Джудитту, схватил ее за волосы и сильно дернул. От острой боли девушка завопила. Она увидела, что мальчишка сжимает в руке клок ее волос.

– Проклятая жидовка! – крикнул он, срывая у Джудитты с головы шапочку.

Малец скрылся столь же быстро, как и появился. От неожиданности Джудитта остолбенела, но мальчик с необычным желтоватым оттенком кожи показался ей знакомым.

– А ну стой, вор! – крикнул стоявший неподалеку продавец.

Он попытался схватить мальчишку, но тот с кошачьей ловкостью увернулся.

Мужчина повернулся к Джудитте.

– Как вы?

Девушка провела ладонью по больному месту. На пальцах осталось немного крови.

Октавия обняла подругу.

– Вы ранены? – спросил мужчина.

Джудитта испуганно уставилась на него.

– Я не могу тут оставаться, мне нужен желтый убор! – выдавила она, зажимая рану ладонью.

Чувствуя себя голой, она добежала до моста в Гетто Нуово. Октавия следовала за ней. Только оказавшись на площади в Гетто Нуово, женщины остановились, и Октавия опустила ладонь Джудитте на плечо.

– Джудитта ди Негропонте…

Они оглянулись. Перед ними стоял Ариэль Бар-Цадок, торговец тканями.

– Что вам нужно? – не очень-то приветливо осведомилась Октавия.

– Джудитта ди Негропонте, – торжественно, даже немного благоговейно начал Ариэль, сделав шаг вперед. – Если вы позволите… Я хотел бы поговорить с вами по делу и…

– Сейчас неподходящий момент, – решительно прервала его Октавия. – Неужели вы не видели, что только что случилось?

– Нет, я… – смутился торговец.

– Говорите, Ариэль, – ровным тоном произнесла Джудитта, надеясь, что Бар-Цадок отвлечет ее от произошедшего.

– Джудитта ди Негропонте… Я хотел бы поставлять вам ткани. Бесплатно. – Ариэль говорил все быстрее, мягко поводя в воздухе рукой, точно махая шелковым платком. – Но при этом я хочу получать долю от проданных шляпок. Кроме того, я хочу быть единственным, кто продает ваши чудные модели.

Джудитта быстро переглянулась с Октавией. Ее подруга была столь же ошарашена, как и она.

– Насчет того, чтобы дать право на продажу только вам, нам нужно подумать, – выдавила Октавия, подтолкнув Джудитту локтем. – Насчет всего остального… Сделайте нам достойное предложение, и мы это обсудим.

Рядом с Ариэлем появилась небогатая еврейка. Склонив голову, она сложила обветрившиеся руки в приветствии.

– Госпожа, если вам нужна хорошая портниха, то я была бы счастлива работать на вас, – сказала она.

– Может быть, вам понадобятся две швеи, – покраснев, добавила вторая женщина, присоединившаяся к их кругу. – Я тоже очень хороша в этом деле, а мой муж – закройщик, у него есть ножницы и все, что нужно.

Джудитта изумленно смотрела на Октавию, а потом повернулась к воротам Гетто Нуово, думая о Меркурио. И вновь ей показалось, что с ней не может случиться ничего плохого. Произошедшее только что было глупой шуткой сорванца, это ничего не значило. Голова уже почти не болела. Жизнь была прекрасна.

Девушка повернулась к Ариэлю и радостно улыбнулась ему.

А напавший на нее мальчик тем временем оставил позади много мостов и набережных и примчался на место, где его уже ждала гондола. В одной руке он держал клок волос Джудитты, в другой – желтую шапочку. И то и другое он передал элегантно одетой даме, чье лицо скрывала вуаль.

– Ты лучший, Цольфо.

– Спасибо, Бенедетта.