– Поднять весла!

Меркурио и Бенедетта все еще сидели в корзине из-под рыбы.

– Мне неприятности не нужны, – сказал рыбак.

– Но сольдо ты взял, – грубо возразил ему человек, в котором Меркурио узнал Царлино, того молодого мошенника, который и устроил их путешествие.

– Вот ублюдок, – тихо пробормотал Меркурио.

– Кто это? – забеспокоилась Бенедетта.

Меркурио не ответил. Достав кошель, он осторожно вытащил все серебряные монеты (еще в таверне он разменял золотой, чтобы потом не светить золотом и не вызывать лишних подозрений), а потом спрятал кошель между досок лодки. Затем он оторвал полоску ткани от своего камзола, обмотал тряпицей серебряные монеты и завязал в узелок. Протянув сверток Бенедетте, Меркурио жестом приказал ей спрятать монеты в вырез.

– Прости меня, – прошептал он.

– За что? – удивилась девушка.

Послышался глухой удар. Кто-то пристыковался к лодке.

– Мне неприятности не нужны, – чуть не плача, повторил рыбак.

– Тогда тебе стоит заткнуться, – рявкнул Царлино. – Куда ты их спрятал?

Уже через мгновение он пнул корзину, в которой прятались Меркурио и Бенедетта.

– Добрый день, дружище, – ухмыльнулся Царлино, сжимая в руке нож. – Не похожи вы на рыбок, детишки.

Трое его подельников на второй лодке, поменьше и победнее, чем суденышко рыбака, оглушительно расхохотались.

Они были уродливы, эти подельники. Отмечены печатью бедности. Совсем еще юнцы, но уже беззубы. Забросив крюк на борт рыбацкой лодки, они не давали двум суднам разойтись.

Рыбак и его двое гребцов смущенно отводили глаза.

– Чего тебе? – Меркурио чувствовал, как закипает в нем гнев, как в висках стучит ярость.

– Боюсь, мне нужно больше золота, – хмыкнул Царлино.

– Тогда пойди и заработай его, – отрезал Меркурио, оглядываясь.

Лодка стояла в канале на краю лагуны. Вокруг не было ни души. Рыбак выбрал это место, чтобы Меркурио и Бенедетта не наткнулись на стражу. Возможно, он оказался достаточно глуп, чтобы рассказать об этом Царлино. Или они сговорились.

Вокруг все поросло высоким камышом. Сюда точно никто не забредал, а если кто-то что-то и услышит, то предпочтет сделать вид, будто ничего не происходит.

– Никогда не любил глупые шутки, – заявил Царлино.

– Ты просто слишком глуп, чтобы понять их, – возразил Меркурио.

Царлино махнул рукой двум своим приятелям, и те поднялись на борт лодки. Третий все еще удерживал крюк.

– У тебя есть выбор, друг мой, – продолжил мошенник. – Либо ты добровольно отдаешь нам деньги, либо мы сами заберем. Отдашь деньги – продолжишь свой путь в Венецию. Нет – окажешься на дне канала с перерезанным горлом. Выбор за тобой.

– Хотелось бы мне верить тебе, – мрачно улыбнулся Меркурио. – С чего бы мне не доверять столь благородному человеку, как ты?

– Хочешь дурака повалять, да, дружище?

– Это у меня в крови. – Меркурио пожал плечами, обводя взглядом лодку.

Словно обнаружив то, что искал, юноша метнулся вперед – этому приему он научился за время жизни со Скаваморто и потом, в римских катакомбах. Схватив сеть, он набросил ее на остолбеневших от такого нахальства грабителей. Затем Меркурио схватил весло и изо всех сил ударил. К такому они не были готовы. Один из грабителей неудачно повернулся и ударил Царлино по голове. Тот со стоном повалился на дно лодки.

Тем временем Бенедетта, не мешкая, схватила дубинку, которой рыбаки добивали свою добычу, и бросилась к третьему грабителю – тот в этот момент тщетно пытался освободиться от сетки.

Но девушка промахнулась, потому что лодку шатнуло. Оступившись, Бенедетта очутилась прямиком в руках Царлино, успевшего взрезать ножом сеть.

Крепко схватив Бенедетту, грабитель приставил лезвие ножа ей к горлу.

– Хватит, поиграли уже, дружище, – насмешливо ухмыльнулся он. – Если не хочешь, чтобы кровь этой красотки залила тебе куртку, не дергайся.

Меркурио трясло от злости. Он стоял с занесенным над головой веслом, готовый ударить.

Зарычав, точно разъяренный зверь, юноша отбросил весло.

– У нас больше нет денег, – выдохнул он. – Мы не богаче тебя.

– В этой крестьянской куртке ты и правда похож на нищего, – хохотнул Царлино, окончательно высвобождаясь из сетки.

Бенедетта жалобно смотрела на Меркурио.

– Но ты не настолько беден.

– Ну так обыщи меня. – Меркурио распахнул куртку. – У меня больше нет денег.

Царлино смерил его задумчивым взглядом и просиял.

– А знаешь что? Я тебе верю. У тебя больше нет денег.

Затем он сунул руку Бенедетте в вырез и принялся лапать ее за грудь.

– А вот у тебя тут два оч-чень аппетитненьких яблочка…

– Не тронь ее! – взвился Меркурио.

– Она не против, если я немного ее приласкаю, верно, милая? Или ты не хочешь ею делиться, а? – Царлино планомерно прощупывал платье Бенедетты, пока удовлетворенно не фыркнул. – Ага! А что это тут у нас?

Достав узелок, Царлино бросил его своим подельникам, не отводя лезвие ножа от горла Бенедетты.

– Семнадцать серебряных! – радостно воскликнул его приятель, развязав сверток.

– Ну вот видишь! – рассмеялся Царлино. – Для нищего это целое состояние. Может, есть еще?

Он развернул к себе Бенедетту и притянул ее поближе, заламывая ей руку за спиной.

Нож он приставил к ее животу. Затем рука Царлино скользнула девушке под юбку.

– Ах ты ублюдок! – завопил Меркурио. – Это все, что у нас было.

Бенедетта попыталась высвободиться, но Царлино слишком крепко сжимал ее руку. Девушка всхлипнула от злости и боли.

– Ну, кое-что интересное мы там все-таки обнаружим, правда, красотка?

Царлино достал руку из-под юбки Бенедетты, облизнул средний палец и принялся орудовать им под платьем. Его прерывистое дыхание касалось шеи Бенедетты. Резким движением он ввел палец в тело девушки.

– Ага, вот и оно. Тебе нравится, прелесть моя?

– Оставь ее, мерзавец! – орал Меркурио.

И тогда Бенедетта изо всех сил укусила Царлино за ухо. Парень завопил от боли и ослабил хватку.

Оттолкнув его, девушка отпрянула. Тем временем Меркурио вновь схватил весло и угрожающе замахнулся.

– А теперь убирайтесь отсюда! Вы получили, что хотели.

– Пока эта дрянь меня не укусила, мы так и собирались поступить, – прошипел Царлино. Его лицо исказила гримаса боли.

Бенедетта откусила ему верх уха, и теперь парень был похож на уличного кота, пострадавшего в драке.

– Да, мы и собирались уйти, прелесть моя. Но теперь мы расстанемся только после того, как ты насладишься не только моим пальцем. – Царлино повернулся к своим подельникам. – А вы что думаете?

Троица ухмыльнулась. Парень, державший крюк, опустил ладонь себе на промежность и принялся демонстративно поглаживать свой член.

– Помогите нам, – обратился к рыбакам Меркурио.

Все это время и владелец лодки, и его гребцы стояли потупившись, не глядя даже друг на друга.

Меркурио смерил их презрительным взглядом.

– Вы ничуть не лучше этой мрази, – сплюнул он. – Только вы ко всему еще и трусы.

– Итак, – продолжил Царлино. – Ты отдашь нам девчонку добровольно или нам еще перерезать тебе глотку?

– Перерезать глотку? Меня устраивает, – решительно заявил Меркурио.

– Жаль. Я думал, тебе понравится наблюдать за нашими играми.

– За какими играми? – вдруг раздался позади чей-то голос.

Словно из ниоткуда в зарослях камыша возникла длинная черная лодка. На ней стоял молодой мужчина лет двадцати, высокий, стройный, элегантный, одетый во все черное. Особенно бросались в глаза его длинные прямые волосы, явно тщательнейшим образом уложенные и собранные красной лентой. Но дело было не в прическе как таковой – волосы были неестественно светлыми, не седыми даже, а ослепительно-белыми.

Меркурио обратил внимание на его высокие узкие сапоги, доходившие мужчине до колен и украшенные большими серебряными пряжками. Юноша улыбался, но от его улыбки веяло холодом. Меркурио он напомнил волка, угрожающе оскалившего зубы. У него мурашки побежали по коже.

– Ну, мразь, ты мне ответишь? – Беловолосый юноша словно бы невзначай опустил ладонь на рукоять кинжала в броских яблочно-зеленых ножнах.

Мужчина стоял у руля. Похоже, ему ничуть не сложно было сохранять равновесие в шаткой лодочке. Кроме него в лодке находилось еще четверо мужчин. Они не внушали Меркурио доверия, но казались не такими грубыми, как приятели Царлино. И явно более откормленными.

Царлино и его парни покрылись испариной.

– Здравствуй, Скарабелло. – Голос Царлино срывался. – Что привело тебя сюда?

Черная лодочка скользнула вперед, ткнувшись острым носом между двумя другими. Скарабелло уперся ногой в лодку рыбаков.

– Вообще-то, это я должен спросить тебя об этом. Что ты делаешь на моих землях, мразь?

– Ну… Скарабелло… Видишь ли… Эти двое задолжали мне, и я… Ну, я хотел вернуть должок… И мы… Ну… Мы решили немного поразвлечься с девчонкой. Она красотка, верно? – пробормотал Царлино, не переводя дыхания.

Скарабелло молча смотрел на него. Затем он протянул руку. На его пальцах красовались вычурные кольца.

Царлино смущенно улыбнулся, пожал плечами, провел ладонью по шее и наконец подал своему приятелю знак.

Тот вложил в ладонь Скарабелло мешочек с деньгами.

– Сколько? – не глядя осведомился альбинос.

– Семнадцать, – ответил Царлино. – Семнадцать серебряных.

– Что же может предложить такая мразь, как ты, чтобы тебе нужно было платить семнадцать серебряных?

– Я помог двум этим чужакам пробраться в Венецию.

Равнодушный взгляд Скарабелло скользнул по Меркурио.

– Даже если бы им было позволено въехать в город на лучшей галере города, да еще и сидя рядом с дожем, поездка бы столько не стоила.

– Вообще-то мы договорились на один сольдо, – сказал Меркурио. – И мы этот сольдо уже заплатили.

– Но тебя это не устроило, верно, мразь? – Скарабелло говорил совершенно спокойно, но от его слов всех бросало в дрожь.

– Нет, Скарабелло… ну… понимаешь…

– Мне наплевать на этих двоих, – перебил его беловолосый. – Но ты вторгся на мои земли. И думаешь, что можешь творить тут, что тебе вздумается. Меня это возмущает. Ты ведь понимаешь это, верно?

– Послушай, мне очень жаль, но…

– Ты понимаешь? Да или нет?

– Да… – Царлино опустил глаза.

– Да, – повторил Скарабелло.

Меркурио молча наблюдал за происходящим, восхищаясь Скарабелло. Какой властный человек! Какой хладнокровный! Как он управлял ситуацией, при этом оставаясь совершенно спокойным. Ни следа гнева или ярости.

– Что же мне с тобой делать, как думаешь? – осведомился Скарабелло.

– Прошу тебя…

– Ладно, я понял. Ты так глуп, что и понятия не имеешь, как же объяснить тебе, что нельзя просто взять и вторгнуться в мои владения, – кивнул Скарабелло. – Значит, придется придумывать самому, как и всегда. Никто мне не поможет, – нарочито вздохнул он.

– Засунь ему весло в задницу, – предложила Бенедетта. – Или давай я лучше сама это сделаю.

– Тебя никто не спрашивал, шлюшка, – осадил ее Скарабелло.

– Пожалуйста, прости ее, – поспешно произнес Меркурио.

Беловолосый вновь повернулся к Царлино.

– Возвращайся в свою развалюху, – приказал он.

Пока Царлино и его подельники перебирались в свою лодку, Скарабелло повернулся, и один из его матросов, прочитав мысли хозяина, протянул ему топор.

Изящным движением танцора Скарабелло перепрыгнул на борт лодки Царлино, занес топор над головой и с размаху опустил лезвие на дно лодки.

– Прошу, не надо, – взмолился Царлино.

Скарабелло ударил еще два раза, метя рядом с первой пробоиной. В лодку хлынула вода.

С таким же изяществом он вернулся в свое судно.

– Тебе повезло, мразь. Только подумай, что ты мог бы потерять. Пальцы. Руку. Язык. Глаза… Можешь подумать об этом, пока будешь плыть к берегу. – С этими словами он оттолкнул лодку к центру канала и повернулся к рыбаку. – Так, теперь ты. Сколько он заплатил тебе за то, с чем ты вообще-то должен был прийти ко мне?

– Полсольдо, господин.

– Тогда меня устроит два сольдо.

Рыбак медлил.

– Сейчас же! – прикрикнул на него Скарабелло.

Рыбак порылся в одежде и достал монеты.

– Хорошо. Можете продолжить путь. – Беловолосый повернулся к Бенедетте и Меркурио. – Насколько я понимаю, вы прятались в этой корзине. От вас несет гнилой треской. Забирайтесь внутрь. Но вначале можете поблагодарить меня за спасение.

– А что насчет наших денег? – спросил Меркурио.

Бенедетта пихнула его в бок.

– А ты у нас парень не промах, верно? – рассмеялся Скарабелло.

– Ну и ладно, оставь их себе! – холодно процедил Меркурио.

– Ты мне разрешаешь, мальчик? – Беловолосый не знал, смеяться ему или наказать наглеца.

– Оставь себе монеты, пусть они станут нашей платой за то, что ты нас примешь.

– Приму? – удивился Скарабелло.

– Да. Возьми нас в дело. Я хороший мошенник, а она прекрасно стоит на стреме.

Скарабелло откровенно наслаждался разговором.

– Откуда вы, ты и твоя подружка?

– Из Рима. Она мне не подружка, а сестра.

Скарабелло посмотрел на Бенедетту.

– Странно. Я было подумал, что вы одного возраста.

– Я младше его на два года, – объяснила Бенедетта. – Мой брат всегда заботился обо мне. И он научил меня всему, что знает об уличной жизни.

Меркурио подумал, что Бенедетта и правда отличная плутовка и прекрасная попутчица.

– Почему же вы уехали из Рима?

– Это было необходимо для сохранения здоровья.

Скарабелло рассмеялся.

– Ты украл у Папы тиару?

– Может быть.

Ухмыльнувшись, беловолосый одобрительно смерил его взглядом.

– Отвези его к Риальто и объясни, как найти таверну «Красный фонарь», – сказал он рыбаку. – Там снимешь комнату. Условия не из лучших, но за два серебряных сольдо ничего лучше ты себе не позволишь.

– У меня нет двух сольдо.

Улыбаясь, Скарабелло бросил Меркурио монеты.

– Может быть, я как-нибудь загляну к тебе. – Беловолосый оттолкнулся, и его лодка скрылась в камышах.

– Чтоб ты утонул, подонок! – крикнула Царлино Бенедетта.

Его лодка уже утонула, и незадачливые грабители отчаянно пытались доплыть до берега.

– Я не знал… – пробормотал рыбак.

Взгляд Меркурио заставил его замолчать.

– Чтоб ты сдох, трус.

Меркурио жестом приказал Бенедетте присесть. Рыбак накрыл их корзиной.

– Мне очень жаль. Прости, – прошептал Меркурио, когда лодка продолжила путь.

– Ты знал, что случится что-то подобное, верно? – мрачно спросила Бенедетта.

Меркурио достал кошель с золотыми монетами. Они тихо звякнули.

– Это была единственная возможность спасти деньги.

– А почему ты спрятал их на мне, а не на себе?

– Потому что они бы тебя все равно облапали. А не найди они денег, все обернулось бы намного хуже.

– Ну ты и ублюдок, – прорычала Бенедетта.

Меркурио помолчал.

– Он сделал тебе очень больно… там?

– Ну ты и ублюдок, – буркнула Бенедетта, но на этот раз в ее голосе не было злости. – Братишка…