б) «Крымская эпопея» Н.С. Хрущева
Новый этап в истории Крымской области был связан с 1954 г., когда новоявленный первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев на заседании Президиума ЦК выступил с инициативой передать эту область из состава РСФСР в состав УССР. Вопрос о том, почему именно Н.С. Хрущев инициировал передачу Крыма в состав УССР, до сих пор до конца не прояснен.
Бывший ельцинский министр печати и информации РФ М.Н. Полторанин, автор нашумевшей книги «Власть в тротиловом эквиваленте» (2010), утверждал, что эта акция готовилась еще при жизни И.В. Сталине, который таким образом пытался де-юре дезавуировать «нэповские» обязательства СНК РСФСР 1921—1922 гг. перед владельцами земельных паев-векселей на крымскую землю, среди которых были многие представители американского истеблишмента и тамошней еврейской общины, в том числе Г. Гувер, Ф. Рузвельт, Э. Рузвельт, Л. Маршалл и другие.
Сын бывшего лидера страны С.Н. Хрущев всячески убеждал, что передача Крыма в состав УССР была вызвана чисто экономическими причинами, в частности, острой необходимостью строительства Северо-Крымского оросительного канала, хотя совершенно очевидно, что в условиях существования единого народно-хозяйственного комплекса СССР этот аргумент не выдерживает никакой критики.
Наконец, известный знаток хрущевской эпохи, доктор исторических наук А.В. Пыжиков, автор книги «Хрущевская «оттепель» (2002), полагает, что «крымская эпопея» была связана с тем обстоятельством, что в предстоящей борьбе за единоличную власть Н.С. Хрущев, который в 1938―1949 гг. был фактическим главой УССР, очень рассчитывал получить поддержу влиятельной украинской партийной и хозяйственной номенклатуры, которая после войны резко увеличила свое представительство и в ЦК КПСС, и в Совете Министров СССР.
В настоящее время целый ряд либеральных авторов (Р. Медведев, Е. Зубкова, С. Хрущев) всячески пытаются реабилитировать Н.С. Хрущева и снять с него большую часть вины за «крымскую эпопею», представив дело таким образом, что данное решение было принято так называемым «коллективным руководством». Реальные факты говорят, что именно он стал инициатором этого процесса. Достаточно сказать, что уже 16 января 1954 г. Н.С. Хрущев добился отставки первого секретаря Крымского обкома партии П.И. Титова, который в крайне резкой форме возражал против передачи Крымской области в состав УССР, и назначил на его место активного сторонника своей затеи — второго секретаря обкома партии Д.С. Полянского. Через три года Д.С. Полянский сделает головокружительную карьеру и станет членом Президиума ЦК, председателем Совета Министров РСФСР, а затем и первым заместителем председателя Совета Министров СССР.
25 января 1954 г. под председательством главы Совета Министров СССР Г.М. Маленкова состоялось заседание Президиума ЦК, на котором, согласно протоколу №49, присутствовали «члены Президиума ЦК тт. Н.С. Хрущев, К.Е. Ворошилов, Н.А. Булганин, Л.М. Каганович, А.И. Микоян, М.З. Сабуров и М.Г. Первухин, кандидаты в члены Президиума ЦК тт. Н.М. Шверник и П.К. Пономаренко и секретари ЦК КПСС тт. М.А. Суслов, П.Н. Поспелов и Н.Н. Шаталин». Под номером XL этого протокола, озаглавленного «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР», значились два пункта:
1) утвердить с поправками, принятыми на заседании, прилагаемый проект указа Президиума Верховного Совета СССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР;
2) признать целесообразным провести специальное заседание Президиума Верховного Совета СССР, на котором рассмотреть совместное представление Президиумов Верховных Советов РСФСР и УССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР.
Примечательно, что этот протокол подписал не глава правительства Г.М. Маленков, который по статусу вел заседание Президиума ЦК, а первый секретарь ЦК Н.С. Хрущев.
5 февраля 1954 г. под председательством «президента» РСФСР М.П. Тарасова состоялось заседание Президиума Верховного Совета РСФСР, на котором, согласно Протоколу №41, присутствовали «заместители председателя Президиума Верховного Совета РСФСР З.А. Андреева, А.П. Данилова, М.О. Селюкин, Д.Д. Цыремпилон и П.В. Щербаков, секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР И.Н. Зимин, члены Президиума Верховного Совета РСФСР тт. П.С. Бузина, П.Ф. Ладанов, П.Л. Пантиков, К.Л. Пупшова, А.Г. Соколов, К.В. Степанова, В.С. Цветкова и М.А. Яснов, министр юстиции РСФСР А.Т. Рубичев, председатель Верховного Суда РСФСР С.Л. Зитюков и прокурор РСФСР П.В. Баранов, заместитель председателя исполкома Крымского областного Совета депутатов трудящихся Т.М. Пономаренко и председатель исполкома Севастопольского городского Совета депутатов трудящихся С.В. Сосницкий». По итогам этого заседания было принято решение «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР», в котором говорилось, что «учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР, Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет: передать Крымскую область из состава РСФСР в состав Украинской ССР. Настоящее Постановление внести на утверждение Президиума Верховного Совета СССР».
Мы особо подчеркнем тот факт, что согласно статье 31 Конституции РСФСР 1936 г. в редакции от 5 апреля 1941 г. Верховный Совет РСФСР избирал Президиум Верховного Совета РСФСР в составе: председателя Президиума Верховного Совета РСФСР, 16 его заместителей по числу автономных республик, секретаря Президиума и 20 членов Президиума. Таким образом, списочная численность членов Президиума Верховного Совета РСФСР составляла 38 членов, а на заседании 5 февраля 1954 г. присутствовало только 15 членов Президиума ВС РСФСР, которые не обладали правом принятия каких-либо документов вообще ввиду элементарного отсутствия кворума!
В тот же день за подписью председателя и управделами Совета Министров РСФСР А.М. Пузанова и П.В. Груздева вышло постановление Совета Министров РСФСР №156 «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР», в котором говорилось, что с учетом «территориального тяготения Крымской области к Украинской ССР, общности экономики и тесных хозяйственных и культурных связей между Крымской областью и Украинской ССР, Совет Министров РСФСР постановляет: считать целесообразным передать Крымскую область из состава РСФСР в состав УССР. Просить Президиум Верховного Совета РСФСР рассмотреть вопрос о передаче Крымской области в состав УССР и войти в Президиум Верховного Совета СССР с соответствующим постановлением». Причем, заметьте, что данное постановление тоже являлось грубейшим нарушением действующей Конституции РСФСР, поскольку Совет Министров РСФСР мог только исполнять уже принятые нормативные акты Президиума Верховного Совета РСФСР, а не просить его о принятии подобного акта.
Через неделю, 13 февраля 1954 г. под председательством главы Президиума Верховного Совета УССР Д.С. Коротченко в Киеве состоялось аналогичное заседание Президиума ВС УССР, на котором было принято постановление Президиума Верховного Совета УССР «О представлении Президиума Верховного Совета РСФСР по вопросу передачи Крымской области в состав УССР», в котором говорилось, что «обсудив представление Президиума Верховного Совета Российской СФСР по вопросу передачи Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР, внесенное на рассмотрение Президиума Верховного Совета СССР, Президиум Верховного Совета Украинской ССР, со своей стороны, считает, что передача Крыма Украинской ССР, учитывая общность их экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи, вполне целесообразна и является свидетельством безграничного доверия великого русского народа украинскому народу. Соответственно представлению Президиума Верховного Совета Российской СФСР Президиум Верховного Совета Украинской ССР постановляет: просить Президиум Верховного Совета Союза ССР передать Крымскую область из состава Российской СФСР в состав Украинской ССР». При этом совершенно не ясно, каков был численный состав членов Президиума ВС УССР на момент принятия данного решения, и кто, и как голосовал заданное решение, поскольку протокол и даже копия этого заседания отсутствует в российских государственных архивах.
Через день после принятого решения, т.е. 15 февраля 1954 г., председатель и секретарь Президиума Верховного Совета УССР Д.С. Коротченко и В.Е. Нижник направили на имя председателя Президиума Верховного Совета СССР маршала К.Е. Ворошилова письмо о том, что «Президиум Верховного Совета Украинской ССР 13 февраля 1954 г. принял постановление по вопросу передачи Крымской области из состава Российской СФСР в состав Украинской ССР и вносит его на утверждение Президиума Верховного Совета СССР». При этом, заметьте, никакого совместного представления Президиумов ВС РСФСР и УССР в адрес К.Е. Ворошилова послано не было, что полностью противоречило решению Президиума ЦК КПСС от 25 января 1954 г.
Тем не менее, 19 февраля 1954 г. маршал К.Е. Ворошилов созвал заседание Президиума Верховного Совета СССР для решения этого вопроса. Согласно статье 48 действующей Конституции СССР 1936 г. в редакции от 8 августа 1953 г. в состав Президиума Верховного Совета СССР входили председатель Президиума Верховного Совета СССР, 16 его заместителей — по одному от каждой союзной республики, секретарь и 15 членов Президиума Верховного Совета СССР, т.е. всего 33 человека, а не 27, как это утверждается в многочисленных печатных публикациях и на просторах интернета. По протоколу №35 от 19 февраля 1954 г., на этом заседании ПВС СССР помимо его главы маршала К.Е. Ворошилова, присутствовали секретарь ПВС СССР Н.М. Пегов, 9 заместителей председателя ПВС СССР по должности, т.е. председатели ПВС союзных республик — М. Тарасов, М. Гречуха, Ш. Рашидов, Т. Кулатов, Н. Додхудоев, Ф. Бровко, М. Папян, А. Сарыев и О.В. Куусинен и 12 членов ПВС СССР А. Андреев, М. Багиров, М. Буденный, С. Вагапов, А. Даниилов, Я. Калнберзин, З. Лебедева, З. Муратов, М. Суслов, З. Федорова, Н. Хрущев и Н. Шверник. Казалось бы, кворум был налицо, то есть в наличие были 23 члена ПВС СССР, а не 13, как это опять-таки утверждается в многочисленных печатных публикациях и интернете.
Однако у нас есть все основания усомниться в подлинности этого протокола по целому ряду причин:
• почему в этом протоколе в качестве заместителя ПВС СССР и председателя Президиума ВС УССР указан М.С. Гречуха, который уже как месяц являлся первым заместителем председателя Совета Министров УССР, а новым главой ПВС УССР был Д.С. Коротченко;
• почему председатель Президиума ВС Латвийской ССР К.М. Озолинь, занимавший эту должность с марта 1952 г. и являвшийся по должности заместителем председателя Президиума Верховного Совета СССР, числился не в списке заместителей, а в числе приглашенных лиц, и т.д.
В ходе самого заседания ПВС СССР, продолжавшегося всего 20 минут, поочередно выступили всего несколько человек с вполне дежурными и заранее написанными речами — член Президиума ЦК, председатель ПВС СССР маршал К.Е. Ворошилов, председатель ПВС РСФСР М.П. Тарасов, председатель ПВС УССР Д.С. Коротченко, кандидат в члены Президиума ЦК, председатель ВЦСПС Н.М. Шверник, председатель ПВС Узбекской ССР Ш.Р. Рашидов и председатель ПВС Карело-Финской ССР О.В. Куусинен. Вот так, по-свойски, как мешок картошки, всего за несколько минут целая область была передана из состава РСФСР в состав УССР.
Хотя, согласно статье 18 действовавшей Конституции СССР, территория любой союзной республики не могла быть изменена без ее согласия. Формально таковые согласия были оформлены со стороны обеих республик в виде постановлений Президиумов ВС РСФСР и УССР. Однако в статье 33 Конституции РСФСР, содержавшей перечень полномочий Президиума Верховного Совета РСФСР, отсутствовали полномочия по изменению границ РСФСР. Кроме того, изменение территории республик не входило даже в полномочия Президиума Верховного Совета СССР, определявшиеся статьей 49 Конституции СССР, поскольку согласно статьям 14 и 31 Конституции СССР этот вопрос находился в ведении Верховного Совета, а не его Президиума. Таким образом, грубо нарушив нормы Конституции СССР, превысив свои конституционные полномочия и презрев саму процедуру решения данного вопроса, Президиум Верховного Совета СССР принял незаконное решение!
Тем не менее, 26 апреля 1954 г. Верховный Совет СССР законом «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР» утвердил указ своего Президиума и внес соответствующие изменения в статьи 22 и 23 Конституции СССР. 2 июня 1954 г. Верховный Совет РСФСР единогласно принял закон «О внесении изменений и дополнений в статью 14 Конституции РСФСР», согласно которому Крымская область была исключена из состава РСФСР. А через две недели, 17 июня 1954 г., в статью 18 Конституции Украинской ССР было внесен пункт о включении Крымской области в состав Украинской ССР.
Что касается города Севастополя, который, как известно, указом Президиума Верховного Совета РСФСР №761/2 от 29 октября 1948 г. был выделен в самостоятельную административно-хозяйственную единицу со своим особым бюджетом и отнесен к категории городов республиканского подчинения, то никакого отдельного решения по нему не принималось и де-юре он продолжал оставаться административной единицей именно РСФСР.
Тема: XX съезд КПСС, его решения и последствия
План:
1. Подготовка в XX съезду и история создания секретного доклада Н.С. Хрущева (1955―1956).
2. XX съезд КПСС и его основные решения (1956).
3. Обострение борьбы за власть и крах системы «коллективного руководства» (1957).
4. XXI и XXII съезды КПСС и их решения (1959―1961).
1. Подготовка в XX съезду и история создания секретного доклада Н.С. Хрущева (1955―1956)
Сразу же после июльского Пленума ЦК началась подготовка к очередному партийному съезду, которая велась на фоне пересмотра многих уголовных дел и освобождения тысяч политических заключенных. По информации ряда историков (А. Вдовин), уже к концу 1955 г. их численность сократилась с 475 000 до 114 000 человек. По мере приближения съезда Н.С. Хрущев все настойчивее стал требовать от членов Президиума ЦК публично осудить «ошибки и извращения» И.В. Сталина, принять согласованное решение и представить высшему партийному форуму доклад по данному вопросу.
В исторической науке до сих пор нет единства взглядов на то, когда именно Н.С. Хрущев поставил вопрос о подготовке своего доклада с осуждением сталинского культа на партийном съезде
Одни авторы (О. Волобуев, Н. Барсуков) утверждают, что горячие дискуссии по этому вопросу разгорелись в кулуарах самого съезда, то есть в феврале 1956 г., и долгое время этот миф господствовал в отечественной историографии.
Другие авторы (В. Наумов) полагают, что этот вопрос был поднят Н.С. Хрущевым в его «Записке», адресованной в Президиум ЦК, в конце октября 1955 г.
Наконец, третья группа авторов (Р. Пихоя, Ю. Аксютин, А. Пыжиков) говорит о том, что впервые вопрос о публичном осуждении сталинского культа был рассмотрен на заседании Президиума ЦК только в самом конце декабря 1955 г.
На этом заседании Президиума ЦК в повестку дня был включен отдельный пункт «Вопросы, связанные с реабилитацией», по итогам обсуждения которого был принят ряд решений, в частности:
• о роспуске старой комиссии по реабилитации, которую возглавлял В.М. Молотов;
• о создании новой комиссии в составе П.Н. Поспелова, Н.М. Шверника, А.Б. Аристова и П.К. Комарова, которой было поручено детально изучить причины возникновения массовых политических репрессий в довоенный период, в частности, против многих членов ЦК, избранных в его состав на XVII съезде ВКП(б) в феврале 1934 г.
В январе 1956 г. Н.С. Хрущев инициировал отставку министра внутренних дел СССР генерал-полковника С.Н. Круглова, который был многолетним заместителем Л.П. Берия в этом ведомстве и руководил этим министерством более десяти лет. Новым главой МВД СССР стал давний соратник Н.С. Хрущева по МГК КПСС, нынешний заведующий Отделом строительства ЦК КПСС Н.П. Дудоров.
В начале февраля 1956 г. «комиссия Поспелова» представила в Президиум ЦК многостраничный отчет о репрессиях второй половины 1930-х гг., где утверждалось, что в эти годы по политическим мотивам было арестовано более 1 548 000 человек, из которых около 682 000 было расстреляно. Обсуждение этого отчета вызвало резкую поляризацию мнений членов Президиума ЦК. Одни его члены, в частности В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов и Л.М. Каганович, выступили против хрущевского доклада и развенчания культа личности И.В. Сталина, разумно полагая, что этот доклад нанесет непоправимый ущерб авторитету партии и советского государства, а также многим членам Президиума ЦК, поскольку практически все они были многолетними соратниками усопшего вождя. Однако Н.С. Хрущев, опираясь на поддержку Н.А. Булганина, А.И. Микояна, М.Г. Первухина, М.З. Сабурова, М.А. Суслова и даже Г.М. Маленкова, сумел протащить нужное ему решение.
По данным ряда историков (Р. Медведев, В. Наумов, Ю. Аксютин, А. Пыжиков), первоначально предполагалось, что доклад о репрессиях будет делать секретарь ЦК П.Н. Поспелов, который возглавлял работу комиссии по этому вопросу. Затем было принято решение о том, что отдельного доклада не будет, и вопрос о политических процессах станет составной частью общего «Отчетного доклада ЦК», с которым выступит Н.С. Хрущев. И только в середине февраля 1956 г., накануне открытия съезда, на Президиуме ЦК, а затем на Пленуме ЦК было принято решение о подготовке отдельного доклада «О культе личности И.В. Сталина и его последствиях», с которым на закрытом заседании съезда должен был выступить сам Н.С. Хрущев.
Подготовка этого доклада закончилась уже в ходе работы самого партийного съезда. Первоначальный его текст, подготовленный секретарями ЦК П.Н. Поспеловым и А.Б. Аристовым, не вполне устроил Н.С. Хрущева. И за пять дней до его прочтения он лично надиктовал текст своего доклада стенографистке, а затем вместе с секретарем ЦК Д.Т. Шепиловым редактировал его окончательный вариант в течение двух суток.
2. XX съезд КПСС и его основные решения (1956)
14 февраля 1956 г. начал свою работу XX съезд КПСС, в официальной повестке дня которого значились три основных вопроса:
1) «Отчетный доклад ЦК» первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева,
2) доклад «О пятилетием плане развития народного хозяйства СССР на 1956―1960 гг.» председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганина и
3) выборы нового состава ЦК.
Второй, секретный доклад ЦК «О культе личности И.В. Сталина и о преодолении его последствий» в официальной повестке съезда не значился. О его подготовке знали все члены ЦК и ряд из них, в частности, зам. главы Госконтроля СССР В.М. Андрианов и командующий Северо-Кавказским военным округом маршал А.И. Еременко, предложили Н.С. Хрущеву свои услуги в разоблачении сталинского культа, направив в его адрес специальные записки по этому вопросу.
Отчетный доклад ЦК, с которым Н.С. Хрущев выступил в первый день работы съезда, содержал три главных новации:
1) впервые на высшем уровне было признано и документально закреплено существование различных путей строительства социализма с учетом национальной специфики и исторического опыта социалистических стран;
2) впервые на официальном уровне был отвергнут тезис о неизбежности войн при империализме и провозглашен курс на мирное сосуществование государств с различным общественным строем;
3) при утверждении основных директив плана шестой пятилетки впервые была поставлена очень амбициозная, но практически невыполнимая тогда задача «догнать и перегнать развитые капиталистические страны по производству основных видов продукции на душу населения».
После выборов нового состава ЦК состоялся организационный Пленум ЦК, на котором были избраны новые руководящие органы. Состав постоянных членов Президиума ЦК не изменился, и в него вошли Н.С. Хрущев, Н.А. Булганин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, А.И. Микоян, Г.М. Маленков, Л.М. Каганович, М.З. Сабуров, М.Г. Первухин, М.А. Суслов и А.И. Кириченко. Кандидатами в члены Президиума ЦК стали министр обороны СССР Г.К. Жуков, секретари ЦК Л.И. Брежнев и Д.Т. Шепилов, первый секретарь ЦК КП Узбекистана Н.А. Мухитдинов, первый секретарь МГК Е.А. Фурцева и председатель Комитета партийного контроля при ЦК Н.М. Шверник. В состав Секретариата ЦК вошли первый секретарь ЦК Н.С. Хрущев, фактически второй секретарь ЦК М.А. Суслов и шесть отраслевых секретарей ЦК — А.Б. Аристов, Н.И. Беляев, Л.И. Брежнев, П.Н. Поспелов, Д.Т. Шепилов и Е.А. Фурцева.
В историю XX съезд вошел, прежде всего, благодаря секретному докладу «О культе личности и его последствиях», с которым Н.С. Хрущев выступил на последнем, закрытом заседании 25 февраля 1956 г., когда повестка дня была полностью исчерпана и прошли выборы нового состава ЦК. Большинство авторов (Р. Пихоя, Р. Медведев, А. Вдовин) по традиции утверждают, что этот хрущевский доклад был совершенно неожиданным для большинства делегатов съезда и выслушан ими в полной тишине. Однако это не совсем так, поскольку, по мнению их оппонентов (Ю. Аксютин, А. Пыжиков), о «сталинском культе» в ходе прений по основному докладу говорили многие партийные вожди, в том числе М.А. Суслов, А.И. Микоян, О.В. Куусинен и даже В.М. Молотов и Л.М. Каганович, которые исподволь готовили делегатов съезда к секретному докладу Н.С. Хрущева. Но, тем не менее, на многих он действительно произвел шоковое впечатление, поскольку в нем сообщалось следующее:
• Впервые публично было заявлено о существовании совершенно чуждого идеям марксизма-ленинизма культа личности И.В. Сталина, который в последние годы его жизни приобрел чудовищные размеры и извращенные формы. Возникновение этого культа стало исключительно результатом развития личных, негативных качеств усопшего вождя, в частности, его грубости и нетерпимости, на которые еще указывал В.И. Ленин в своем знаменитом «Письме к съезду».
• Лично И.В. Сталин и руководители НКВД — МВД СССР Н.И. Ежов и Л.П. Берия несут прямую персональную ответственность за массовые политические репрессии в 1930—1940-х гг., в ходе которых погибли сотни тысяч невинных жертв, в том числе видные партийные, государственные и военные деятели П.П. Постышев, Р.И. Эйхе, В.И. Межлаук, С.В. Косиор, В.Я. Чубарь, М.Н. Тухачевский, А.И. Егоров, В.К. Блюхер и многие другие. При этом, совершенно необоснованно, опираясь только на россказни так называемых жертв политических репрессий, было заявлено, что И.В. Сталин непосредственно причастен к гибели двух видных членов Политбюро — самоубийства Г. К. Орджоникидзе и убийства С.М. Кирова. Однако непримиримая борьба И.В. Сталина с антипартийными группировками в 1920-х гг. была признана правильной, поэтому речь о политической реабилитации Л.Д. Троцкого, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева, Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и других лидеров тогдашней оппозиции совершенно не стоит.
• Лично И.В. Сталин несет персональную ответственность за неподготовленность страны к войне с Германией, неспособность управлять армией и страной в первые дни войны, катастрофическое развитие ситуации на фронте в первый год войны и, в частности, большое количество жертв под Киевом и Харьковом в 1941―1942-х гг.
После окончания секретного доклада прения по нему не открывались. Было принято довольно лапидарное постановление «О культе личности Сталина и его последствиях», которое, как и сам закрытый доклад, для печати не предназначались, и позднее были разосланы Общим отделом ЦК во все партийные организации страны. Для широких народных масс «культ личности» был впервые соединен с именем И.В. Сталина только в конце марта 1956 г., когда в «Правде» была опубликована редакционная статья «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма» .
Тем не менее, содержание этого доклада вскоре стало известно в стране, что вызвало неоднозначную реакцию и привело к массовым акциям протеста в ряде городов страны, в том числе в Тбилиси. В марте 1956 г., в годовщину смерти И.В. Сталина, здесь прошла мощная антиправительственная манифестация, которая с применением стрелкового оружия и жертвами была разогнана войсками и милицией.
В современной исторической науке до сих пор дискутируются две основных проблемы, связанные с хрущевским докладом на XX съезде КПСС:
1) каковы были побудительные мотивы этого доклада и
2) каковы были политические последствия этого доклада.
По первой проблеме существует две основных точки зрения.
Так называемые «шестидесятники» хрущевского и горбачевского призыва (А. Яковлев, Ф. Бурлацкий, Р. Медведев, В. Наумов, О. Хлевнюк) утверждают, что основным побудительным мотивом секретного доклада стало горячее желание Н.С. Хрущева придать гласности кровавые преступления сталинской эпохи, очистить партию от извращений ленинского курса и придать новое дыхание социализму.
Их оппоненты (С. Кара-Мурза, А. Проханов, В. Кожинов, Ю. Жуков) считают, что главным побудительным мотивом Н.С. Хрущева стала банальная борьба за власть и желание полностью нейтрализовать своих политических оппонентов для достижения сугубо личных политических целей и установления режима личной власти.
Существует также экзотическая версия (В. Удалов, Ю. Мухин), что разоблачение И.В. Сталина стало личной местью Н.С. Хрущева усопшему вождю, который в годы войны дал санкцию на расстрел его старшего сына военного летчика Леонида Хрущева, сдавшегося в плен фашистам.
По второй проблеме тоже существуют две диаметрально противоположных точки зрения.
Все «шестидесятники» и их идейные наследники, патологические ненавистники всего русского и советского (А. Яковлев, Н. Сванидзе, Л. Млечин), с нескрываемым восторгом говорят о том, что именно этот доклад положил начало знаменитой «оттепели» и массовой реабилитации невинных жертв политических репрессий, очищению партии и общества от идеологии и практики государственного террора, нанес смертельный удар по сталинизму и «советскому казарменному социализму» т.д.
Их идеологические оппоненты (С. Кара-Мурза, А. Проханов, Г. Ферр) крайне негативно оценивают этот доклад и вполне правомерно утверждают, что он:
• нанес непоправимый удар по авторитету коммунистической партии и советского государства;
• положил начало системному кризису и расколу в международном коммунистическом и рабочем движении, от которого не удалось избавиться до сих пор;
• стал козырем в руках тех враждебных политических сил в нашей стране и за рубежом, которые вели и ведут глобальную психологическую войну против нашего государства;
• дал первый и самый мощный импульс к системному кризису и развалу СССР, который завершили хрущевские наследники во времена преступной «горбачевской перестройки», и т.д.
По информации ряда историков (Р. Пихоя), вскоре после окончания съезда Н.С. Хрущев попытался закрепить свои позиции неформального лидера страны и продолжить разоблачение сталинского культа. В частности, он намеревался в мае―июне 1956 г. инициировать созыв очередного Пленума ЦК, где основной разоблачительный доклад, посвященный роли И.В. Сталина в годы Великой Отечественной войны, должен был сделать маршал Г.К. Жуков. Стараниями Н.А. Булганина, Д.Т. Шепилова и, возможно, самого Н.С. Хрущева эта идея была похоронена, поскольку они побоялись дать мощный козырь в руки амбициозного министра обороны, давно страдавшего «наполеоновскими комплексами». Вместо этого в середине июня 1956 г. во все партийные организации было послано письмо ЦК КПСС «Об итогах обсуждения решений XX съезда», которое должно было пресечь «идеологический разброд и шатания» и дать четкие установки о допустимых рамках критики сталинского культа.
Позднее дозволенные рамки критики культа личности были предельно четко обозначены 30 июня 1956 г. в постановлении ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», которое носило более выдержанный характер, чем разнузданный по форме и содержанию доклад Н.С. Хрущева на партийном съезде. В частности, в этом документе возникновение феномена культа личности было объявлено следствием борьбы отживших эксплуататорских классов с политикой советской власти, наличием острой фракционной борьбы внутри самой партии и сложностью международной обстановки. Все эти обстоятельства вынужденно привели к ограничению внутрипартийной демократии, к чрезмерной бдительности и централизации управления. Особый упор в этом постановлении делался на том, что культ личности не изменил саму природу социализма и все его негативные явления успешно преодолены благодаря решительной позиции «ленинского ядра» в высшем партийном и государственном руководстве страны.
Тогда же, в июне 1956 г. на волне нормализации советско-югославских отношений с ключевого поста министра иностранных дел СССР был снят В.М. Молотов, который был самым активным противником нового хрущевского курса, и заменен Д.Т. Шепиловым, который, напротив, был одним из главных идеологов этого курса.
3. Обострение борьбы за власть и крах системы «коллективного руководства» (1957)
Политические итоги уходящего года оказались неутешительными для высшего руководства страны. Это пришлось признать самому Президиуму ЦК, который в конце декабря 1956 г. разослал всем партийным комитетам страны очередное письмо «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов», подготовленное комиссией во главе с новым секретарем ЦК Л.И. Брежневым. Одновременно в состав правительства был возвращен самый жесткий и последовательный критик хрущевского курса В.М. Молотов, который был назначен министром государственного контроля СССР.
Резкое усиление просталинских настроений в партии и обществе настолько напугали самого Н.С. Хрущева, что уже в январе 1957 г. на приеме в китайском посольстве он произнес речь, в которой назвал И.В. Сталина примером для настоящих коммунистов и высоко оценил его вклад в борьбу за построение социализма в СССР. Эта позиция Н.С. Хрущева сразу дала определенные козыри в руки той группировки внутри Президиума ЦК, которая с самого начала предупреждала его о том, что критика сталинского культа станет детонатором нежелательных и крайне опасных процессов внутри страны и за рубежом.
По утверждению ряда историков (Р. Пихоя, А. Вдовин), вскоре Н.С. Хрущев дал новые поводы для серьезных разногласий в Президиуме ЦК. В частности, он предложил полностью перестроить всю систему управления промышленным производством и строительством и создать вместо отраслевых министерств республиканские, краевые и областные советы народного хозяйства — совнархозы. Многие члены Президиума ЦК, прежде всего, глава правительства Н.А. Булганин и его первые заместители В.М. Молотов, М.З. Сабуров и М.Г. Первухин в категорической форме высказались против этой затеи. Не дожидаясь одобрения своих предложений «коллективным руководством», Н.С. Хрущев в середине февраля 1957 г. вынес их на Пленум ЦК, а затем, полностью игнорируя заключение руководителей правительства и нарушая установленный порядок дальнейших согласований, добился утверждения своих предложений на сессии Верховного Совета СССР. Схожим волюнтаристским образом Н.С. Хрущев добился принятия решения об отмене внутренних государственных займов и всех выплат по ним.
В мае 1957 г., находясь с рабочим визитом в Ленинграде, без согласования с членами Президиума ЦК Н.С. Хрущев поставил перед страной задачу «догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока на душу населения» в течение ближайших двух-трех лет, пообещав колхозникам вскоре отменить все обязательные поставки государству с их подсобных хозяйств. Хотя всем была совершенно очевидна вся нереальность поставленной задачи, поскольку в США тогда производили 16 млн тонн мяса в год, а СССР — только 7,5 млн тонн. Поэтому уже в конце мая 1957 г. большинство членов Президиума ЦК — В.М. Молотов, Н.А. Булганин, Г.М. Маленков, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, М.З. Сабуров и М.Г. Первухин договорились между собой по ряду ключевых вопросов:
• упразднить должность первого секретаря ЦК;
• сохранить Н.С. Хрущева в составе Президиума ЦК, но переместить его на должность министра сельского хозяйства СССР;
• второго секретаря ЦК М.А. Суслова снять с должности и назначить министром культуры СССР;
• председателя КГБ СССР И.А. Серова отправить в отставку и передать этот пост либо маршалу Н.А. Булганину, либо бывшему секретарю ЦК Н.С. Патоличеву, который на тот момент занимал должность первого заместителя министра иностранных дел СССР;
• поднять политический статус маршала Г.К. Жукова и перевести его из кандидатов в члены Президиума ЦК.
По утверждению ряда авторов (Р. Пихоя), после согласования всех ключевых вопросов В.М. Молотов, а затем Г.М. Маленков вели переговоры с Г.К. Жуковым и попытались склонить маршала на свою сторону, однако так и не смогли добиться от него однозначной поддержки своих инициатив. Хотя, впрочем, сам маршал не прочь был упразднить пост первого секретаря ЦК и заменить его постом секретаря ЦК по общим вопросам. Как позднее признавался сам В.М. Молотов, «в нашей группе не было единства и не было никакой программы, мы только договорились его снять, а сами не были готовы к тому, чтобы взять власть».
18 июня 1957 г., используя созыв Президиума ЦК для согласования выступлений его членов на предстоящем праздновании 250-летия Ленинграда, Г.М. Маленков подверг резкой критике деятельность Н.С. Хрущева и предложил отрешить его от должности первого секретаря ЦК. Большинство участников этого заседания принадлежали к явным противникам Н.С. Хрущева, поэтому чисто арифметически их голосов вполне хватало для принятия этого решения. Однако председательствовавший на собрании маршал Н.А. Булганин повел заседание крайне нерешительно и согласился перенести его на следующий день с тем, чтобы к собранию могли присоединиться три отсутствовавших члена Президиума ЦК — М.А. Суслов, А.И. Микоян и А.И. Кириченко.
Тем временем ряд членов и кандидатов в члены Президиума ЦК, в частности, М.А. Суслов, Г.К. Жуков и Е.А. Фурцева, были приглашены Н.С. Хрущевым в свой кабинет, где было принято решение не сдаваться, а идти «ва-банк» и срочно собирать Пленум ЦК. Г.К. Жуков предложил арестовать всех противников Н.С. Хрущева и заявил, что он готов немедленно провести эту акцию «без шума и пыли». Этот вариант был тут же отвергнут М.А. Сусловым и самим Н.С. Хрущевым.
19 июня 1957 г. возобновилось заседание Президиума ЦК, на котором в поддержку Г.М. Маленкова, выступившего с разгромной речью в адрес Н.С. Хрущева, высказались большинство членов высшего партийного ареопага — В.М. Молотов, Н.А. Булганин, Л.М. Каганович, К.Е. Ворошилов, М.Г. Первухин и М.З. Сабуров. В защиту первого секретаря выступили только три члена Президиума ЦК — А.И. Микоян, М.А. Суслов и А.И. Кириченко. Попытались его поддержать и практически все кандидаты в члены Президиума ЦК, в том числе Л.И. Брежнев, Ф.Р. Козлов и Е.А. Фурцева. Совершенно неожиданно в поддержку большинства членов Президиума ЦК выступил секретарь ЦК Д.Т. Шепилов, который всегда считался прямой креатурой Н.С. Хрущева.
По установившейся традиции голосов полноправных членов Президиума ЦК вполне хватило бы, чтобы снять Н.С. Хрущева с должности первого секретаря и рекомендовать на этот пост В.М. Молотова. Но неожиданно в развитие ситуации вмешалась группа членов ЦК, где особо активную роль играл высший генералитет — маршалы Г.К. Жуков, И.С. Конев и генерал армии И.А. Серов, которые потребовали срочного созыва Пленума ЦК. Именно их усилиями военно-транспортная авиация срочно переправила в Москву практически всех членов ЦК, и 22 июня открылся внеочередной Пленум ЦК, который продолжался беспрецедентно долго, вплоть до 29 июня 1957 г.
С самого начала весь характер работы Пленума ЦК определило крайне жесткое выступление министра обороны СССР маршала Г.К. Жукова, который с «расстрельными списками» на руках стал разоблачать ближайшее сталинское окружение, прежде всего, В.М. Молотова, К.Е. Ворошилова, Л.М. Кагановича и Г.М. Маленкова, в чудовищных репрессиях 1930-х гг., которые произвели шокирующее впечатление на всех членов ЦК. Получив откровенную поддержку с их стороны, Н.С. Хрущев моментально перешел в наступление и превратил заседания Пленума ЦК в откровенное избиение В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Л.М. Кагановича и других, которых по старой партийной традиции обвинили в создании фракционной антипартийной группировки. Все попытки В.М. Молотова и Д.Т. Шепилова перевести этот непристойный базарный шабаш в конструктивный разговор по существу и обсудить политический курс Н.С. Хрущева, его стиль и методы руководства ни к чему не привели.
29 июня 1957 г. Пленум ЦК принял постановление «Об антипартийной группе Маленкова Г.М., Кагановича Л.М., Молотова В.М.», в соответствии с которым все указанные лица за нарушение партийного устава и резолюции «О единстве партии» были выведены из состава ЦК и сняты со всех государственных постов. Та же участь постигла и «примкнувшего к ним Д.Т. Шепилова», ставшего жертвой личной хрущевский мести, который не простил ему предательства в столь опасный и судьбоносный для него момент жизни.
В закрытой части этого постановления, а также в письме, направленном во все партийные организации страны, были указаны и другие члены антипартийной группировки, в частности, Н.А. Булганин, М.Г. Первухин и М.З. Сабуров, которые проявили политическую неустойчивость и поддержали главных организаторов этой группировки. Но, учитывая, что они раскаялись и помогли партии разоблачить коварные замыслы фракционеров, Пленум ЦК ограничился более мягким наказанием для них: Н.А. Булганину был объявлен строгий выговор с предупреждением, М.Г. Первухин был переведен из членов в кандидаты в члены Президиума ЦК, а М.З. Сабуров был полностью выведен из состава Президиума ЦК. О главе советского государства маршале К.Е. Ворошилове в этом постановлении и письме вообще ничего не сообщалось, хотя ему тоже пришлось каяться на этом Пленуме ЦК и посыпать свою старую голову пеплом.
По мнению историков (Р. Пихоя, А. Вдовин, А. Пыжиков), такой характер постановления ЦК во многом определялся исключительно тактическими соображениями и желанием Н.С. Хрущева скрыть истинный масштаб возникшей оппозиции его курсу и методов работы внутри Президиума ЦК, поскольку вскоре все фигуранты этого «заговора» окончательно лишатся всех своих партийных и государственных постов. В новый состав Президиума ЦК, сформированный на этом Пленуме, вошли активные сторонники Н.С. Хрущева — А.Б. Аристов, Н.И. Беляев, Л.И. Брежнев, Г.К. Жуков, Н.Г. Игнатов, Ф.Р. Козлов, О.В. Куусинен, А.И. Микоян, М.А. Суслов, Е.А. Фурцева и Н.М. Шверник. В явном меньшинстве оказались старые члены Президиума ЦК — Н.А. Булганин и К.Е. Ворошилов, участь которых уже была предрешена.
В отечественной историографии (Ю. Аксютин, А. Пыжиков, А. Вдовин) сложилось устоявшееся мнение, что разгром антипартийной группировки означал отстранение от власти откровенных реваншистов, выступавших за реабилитацию И.В. Сталина и его политического курса. Эта довольно примитивная трактовка тех событий мало согласуется с реальным положением вещей. Все члены антипартийной группы, прежде всего, Г.М. Маленков, В.М. Молотов и Д.Т. Шепилов выступали за сохранение прежних принципов «коллективного руководства» и против создания нового культа личности, на сей раз Н.С. Хрущева. Кроме того, они были принципиальными противниками его откровенно хамских методов и стиля работы, которые часто доходили до личных оскорблений членов Президиума ЦК и других ответственных работников.
Кроме того, мы хотим обратить внимание на то, что ряд современных авторов (Р. Пихоя) считают, что едва ли не главным результатом этого Пленума ЦК стала окончательная победа аппарата ЦК над государственными структурами, и именно с этого момента Секретариат ЦК, его отраслевые отделы и сектора получили всю полноту власти в стране, которую сохранили вплоть до крушения КПСС и СССР.
Следующей жертвой неуемного стремления Н.С. Хрущева к единоличной власти стал не менее амбициозный маршал Г.К. Жуков. Став полноправным членом Президиума ЦК, он оказался не просто главой военного ведомства, но и крупной политической фигурой в высшем партийно-государственном руководстве страны. Вполне возможно, что сам Г.К. Жуков в условиях шаткого положения маршала Н.А. Булганина на посту председателя Совета Министров СССР рассчитывал сесть на его место, с учетом того обстоятельства, что именно он сыграл решающую роль в поддержке Н.С. Хрущева в июньских сражениях за власть. Чисто военная карьера маршала не имела особого значения, поскольку его предшественники на посту главы военного ведомства страны — маршалы Н.А. Булганин и К.Е. Ворошилов до сих пор занимали высшие государственные посты. Кроме того, перед глазами маршала стоял очень яркий пример его личного друга, бывшего Верховного Главнокомандующего экспедиционными войсками союзников в Западной Европе генерала армии Дуайта Эйзенхауэра, который в 1952 г. стал президентом США.
Все эти обстоятельства, помноженные на известные колебания Г.К. Жукова в ходе его переговоров с Г.М. Маленковым и В.М. Молотовым перед июньским Пленумом ЦК, стали главными причинами устранения Г.К. Жукова с политической арены страны. А удобным предлогом для этой расправы над ним стали два важных обстоятельства:
1) жесткое противостояние Г.К. Жукова с начальником Главного политического управления СА и ВМФ генерал-полковником А.С. Желтовым и
2) создание Г.К. Жуковым и начальником ГРУ Генштаба генерал-полковником М.С. Штеменко без согласования с ЦК частей специального назначения в районе Москвы.
В начале октября 1957 г. Г.К. Жуков отбыл с официальным визитом в Тирану и Белград, и Н.С. Хрущев решил действовать. По его указанию раньше установленного срока были начаты учения войск Киевского военного округа, которыми руководил заместитель министра обороны и главком Сухопутных войск СССР маршал Р.Я. Малиновский. По заведенной традиции на эти учения прибыли практически все члены и кандидаты в члены Президиума ЦК, заместители министра обороны и командующие всех военных округов. Воспользовавшись этим обстоятельством, Н.С. Хрущев поручил М.А. Суслову, Л.И. Брежневу и другим членам партийного руководства прозондировать почву и выяснить настроения высшего генералитета относительно возможной отставки маршала Г.К. Жукова с его поста. Получив информацию о том, что высший генералитет, уставший от самодурства и грубостей Г.К. Жукова, не прочь поддержать эту отставку, он принял решение проводить организационный Пленум ЦК.
26 октября 1957 г. сразу же после возвращения Г.К. Жукова в Москву его пригласили на заседание Президиума ЦК КПСС, на котором Н.С. Хрущев, обвинив его в подготовке вооруженного захвата власти, заявил, что завтра его персональный вопрос будет рассмотрен на Пленуме ЦК. 27―28 октября 1957 г. состоялся Пленум ЦК, на котором с обвинительными речами в адрес Г.К. Жукова выступили Н.С. Хрущев, М.А. Суслов и Л.И. Брежнев, а также маршалы И.С. Конев, Р.Я. Малиновский и В.Д. Соколовский. По итогам состоявшихся «прений» опальный маршал был обвинен:
1) в попытке вывода Вооруженных сил СССР из-под контроля ЦК путем ликвидации Высшего военного совета, ограничения функций Военных советов военных округов, флотов и групп войск, и сокращения политических органов в армии и на флоте;
2) в стремлении сосредоточить в руках Министерства обороны СССР необъятную диктаторскую власть и подчинить себе Пограничные войска КГБ и Внутренние войска МВД СССР, а также создании без санкции ЦК частей специального назначения;
3) в насаждении собственного культа личности в армии, предельной нескромности и непомерном преувеличении своей исключительной роли в Великой Отечественной войне и в борьбе с антипартийной группировкой;
4) в жестком стиле руководства войсками и грубости по отношению ко всем своим подчиненным, включая высший генералитет страны.
По решению Пленума Г.К. Жуков был снят со всех своих партийных и государственных постов и выведен из состава ЦК. Этим же решением новым министром обороны СССР был назначен маршал Р.Я. Малиновский, причем, во избежание каких-либо новых угроз со стороны высшего генералитета в состав Президиума ЦК он так и не вошел, хотя занимал этот ключевой пост почти десять лет.
Окончательно единовластие Н.С. Хрущева было установлено в марте 1958 г., когда на первой сессии вновь избранного Верховного Совета СССР маршал Н.А. Булганин был отправлен в отставку и на пост председателя Совета Министров СССР назначен сам Н.С. Хрущев. Таким образом, была полностью восстановлена прежняя система власти, которая существовала в стране в 1941—1953 гг. Новый опальный маршал был назначен председателем Госбанка СССР, затем в сентябре 1958 г. выведен из состава Президиума ЦК и чуть позже лишен маршальского звания и отправлен в ставропольскую ссылку.
Тогда же, в конце 1958 г., с поста председателя КГБ СССР был отставлен генерал армии И.А. Серов, которого назначили новым руководителем ГРУ Генштаба, а его место занял новый хрущевский выдвиженец, бывший комсомольский лидер А.Н. Шелепин, который занимал в то время пост заведующего Отделом партийных органов ЦК КПСС. Таким образом, Н.С. Хрущев полностью поставил под партийный контроль еще одну ключевую спецслужбу страны. Хотя, конечно, отставка И.А. Серова стала личным ударом по самому Н.С. Хрущеву, с которым его связывали давние, еще с довоенных времен, дружеские отношения. Достоверно установить, почему Н.С. Хрущев сдал своего старинного товарища и подельника в годы массовых репрессий на «съедение» партийным бонзам, пока не удалось.
4. XXI и XXII съезды КПСС и их решения (1959―1961)
В январе ― феврале 1959 г. состоялась работа внеочередного XXI съезда КПСС, на котором с подачи Н.С. Хрущева были озвучены следующие тезисы и решения:
• сделан вывод о полной и окончательной победе социализма в СССР, поскольку с образованием мировой социалистической системы полностью исчезла угроза реставрации капитализма извне;
• заявлено о вступлении советского государства в период развернутого строительства коммунистического общества и его построении в ближайшие двадцать лет;
• принято решение о переходе к новым долгосрочным планам перспективного развития страны и утверждении контрольных цифр развития народного хозяйства СССР на «семилетку» 1959―1965 гг.
Новых выборов в состав ЦК, вопреки партийному уставу, на съезде не проводилось, поэтому не проводился и организационный Пленум ЦК. Однако в начале мая 1960 г. в Президиуме и Секретариате ЦК неожиданно для многих произошли масштабные перестановки:
1) из состава Президиума ЦК были выведены первый секретарь ЦК КП Казахстана Н.И. Беляев, ставший «невинной жертвой» кровавых событий в Темиртау, и секретарь ЦК А.И. Кириченко, который пал жертвой закулисных интриг и личной мести Н.С. Хрущева из-за стычки с ним на охоте;
2) новыми членами Президиума ЦК стали первый заместитель председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгин, первый секретарь ЦК КП Украины Н.В. Подгорный и председатель Совета Министров РСФСР Д.С. Полянский;
3) в отставку были отправлены сразу пять секретарей ЦК — А.Б. Аристов, Н.Г. Игнатов, А.И. Кириченко, Н.П. Поспелов и Е.А. Фурцева, которых причислили к новой оппозиционной «группировке Н.Г. Игнатова», которая якобы рвалась к высшей власти;
4) единственным новым секретарем ЦК стал Ф.Р. Козлов, который, по мнению ряда историков (Р. Медведев, Ю. Аксютин, А. Пыжиков), фактически стал вторым секретарем ЦК и получил статус «кронпринца», то есть возможного преемника Н.С. Хрущева на высших партийных и государственных постах.
В июле 1960 г. окончательно закатилась политическая карьера легендарного маршала К.Е. Ворошилова, который был выведен из состава Президиума ЦК, членом которого он был без малого 35 лет, и освобожден от должности номинального главы советского государства. Новым председателем Президиума Верховного Совета СССР был избран Л.И. Брежнев.
В октябре 1961 г. состоялся XXII съезд КПСС, который вошел в историю страны несколькими эпохальными решениями:
• на нем была принята Третья программа партии — программа строительства коммунизма и заявлено, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме;
• изменен партийный устав и установлен принцип обязательной ротации всех выборных партийных органов, включая Президиум и Секретариат ЦК;
• дан старт новому витку еще более жесткой, но управляемой антисталинской кампании и новым громким разоблачениям «преступного сталинского режима», жертвами которой опять стали самые видные члены антипартийной группы — В.М. Молотов, Г.М. Маленков, Л.М. Каганович и «и примкнувший к ним» Д.Т. Шепилов, которых исключили из партии и вскоре отправили на пенсию. Кроме того, жертвой этой кампании стал и престарелый маршал К.Е. Ворошилов, которого прилюдно заставили унижаться и каяться за свое участие в антипартийной группировке и разоблачать преступный сталинский режим;
• на волне этой безобразной по форме и беспомощной по содержанию кампании делегатов съезда превратили в могильщиков, которые приняли специальное постановление о выносе тела И.В. Сталина из Мавзолея и захоронения его у Кремлевской стены.
По мнению большинства историков (Р. Пихоя, А. Вдовин), XXII съезд стал зримым памятником бездумного хрущевского прожектерства и началом заката его политической карьеры, поскольку партийно-государственная номенклатура категорически не приняла его новаций об обязательной ротации кадров и лишь на время затаилась, ожидая своего звездного часа.
Тема: Научное, культурное и духовное развитие СССР в эпоху «оттепели» 1953―1964 гг.
План:
1. Развитие системы среднего и высшего образования.
2. Развитие науки и техники.
3. «Оттепель» в литературно-художественной жизни.
4. Зарождение диссидентского движения.
5. Развитие художественной культуры.
а) Развитие советского театрального искусства и кинематографа.
б) Развитие советского музыкального искусства.
в) Развитие советского живописного искусства и скульптуры.
1. Развитие системы среднего и высшего образования
В 1950-х гг. произошли существенные изменения в образовательном уровне всего населения страны, резко вырос процент грамотных и образованных людей, получивших полное среднее образование. Многие выпускники средней школы, как и в 1930-х гг., ориентировались на продолжение учебы в вузах и с большой неохотой шли на производство. Поэтому возникла острая необходимость реформирования школы таким образом, чтобы превратить ее в резерв пополнения кадров рабочего класса и технической интеллигенции.
Развернувшаяся в 1956 г. дискуссия о том, как приблизить школу к производству, завершилась принятием в декабре 1958 г. закона «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы народного образования СССР». В соответствии с этим законом вместо ранее существовавшей обязательной «семилетки» была создана обязательная восьмилетняя политехническая школа, дававшая неполное среднее образование. Для получения полного среднего образования теперь необходимо было продолжить свое обучение в школе или техникуме. Раньше эту функцию осуществляли либо школы фабрично-заводского образования (ФЗО), либо десятилетние общеобразовательные школы (ДОШ). Теперь же для получения полного среднего образования создавалась новая сеть образовательных учреждений:
• технические училища (техникумы),
• средние профтехучилища (ПТУ),
• вечерние заочные школы рабочей молодежи (ШРМ) и сельской молодежи (ШСМ) и
• одиннадцатилетние средние общеобразовательные трудовые политехнические школы «с производственным обучением».
Для всех желающих продолжить свое образование в вузе вводился обязательный производственный стаж. Но к осени 1963 г. стало очевидно, что эта реформа не вполне удалась, поскольку школьники по-прежнему с большой неохотой шли на производство, а вечерние и заочные школы хороших знаний, как правило, не давали. Довольно слабая материально-техническая база, узкий и случайный выбор профессий, предлагаемых в школе с производственным обучением, не обеспечивали должной профессиональной подготовки учащихся, поэтому, начиная с сентября 1964 г. средняя школа вновь стала десятилетней, а хрущевская школьная реформа — очередным достоянием хрущевского волюнтаризма.
Неизбежное вступление страны в эпоху научно-технической революции, широкая пропаганда научных и технических достижений нашей страны наряду с завесой особой секретности вокруг определенных научных направлений делали научную стезю очень привлекательной для советской молодежи, поэтому в этот период обозначился крупный шаг в развитии высшего образования в стране.
Предпринятые усилия по насыщению высшей школы молодежью с производства привели к развитию системы вечернего и точечного обучения. Если в 1946 г. по этим формам обучалось 28% всех студентов, то уже в 1961 г. — более 60% студентов проходили профессиональную подготовку на вечерних факультетах и в заводских вузах. С этой же целью летом 1957 г. были изменены правила приема во все высшие учебные заведения страны: отныне преимущества получили лица, демобилизованные из армии или отработавшие не менее двух лет на производстве. В результате этих нововведений уже к середине 1960-х гг. принятые на льготных основаниях абитуриенты составляли почти 70% всех студентов в стране, что неизбежно привело к снижению требований к уровню их подготовки и к девальвации высшего образования.
В эти годы был открыт целый ряд новых высших учебных заведений по всей стране, в том числе Московский инженерно-физический институт (1953), Уральский институт инженеров лесного хозяйства (1956), Красноярский институт цветных металлов и золота (1958), Новосибирский государственный университет (1959), Ленинградский институт водного транспорта (1959), Московский институт стали и сплавов (1962) и многие другие.
Всей системой среднего, профессионального и высшего образования в стране непосредственно руководили три союзно-республиканских ведомства — Министерство просвещения РСФСР (М.А. Прокофьев) и аналогичные министерства в других союзных республиках, Государственный комитет по профессионально-техническому образованию СССР (Г.И. Зеленко) и Министерство высшего и среднего специального образования СССР (В.П. Елютин).
2. Развитие науки и техники
По мнению многих авторов (А. Вдовин, Ю. Аксютин, А. Пыжиков), начавшийся после смерти И.В. Сталина процесс освобождения различных сфер научного творчества от жесткого партийного контроля и мелочной опеки со стороны разных государственных структур, преодоление существовавшего догматизма и начетничества, относительная терпимость к всегда существовавшему плюрализму мнений различных научных школ по-разному проявлялись в разных областях науки. В большей степени этот процесс затронул гуманитарные сферы научного творчества, которые всегда носили ярко выраженный идеологический характер, и в меньшей степени он сказался на развитии естественных и технических наук.
Жизненная необходимость разрешения атомной, ракетной и других оборонных проблем породила особые отношения руководства страны с крупными советскими учеными и наукой в целом. Колоссальные успехи советской науки, которые в ряде приоритетных направлений даже превосходили мировой уровень, еще больше подняли престиж советских ученых в обществе.
В мае 1955 г. совместным постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении дела изучения и внедрения в народное хозяйство опыта и достижений передовой отечественной и зарубежной науки и техники», а также в решениях Пленума ЦК, прошедшего в июле 1955 г., были определены основные приоритеты развития страны в условиях начала научно-технической революции, выделены огромные финансовые и материальные ресурсы, которые увеличились почти в 9 раз. Кроме того, в 1955 г. для координации научно-производственных связей был реформирован старый ГКНТ СССР и создан Государственный комитет по новой технике во главе с выдающим организатором советского производства, заместителем председателя Совета Министров СССР генерал-полковником инженерно-технической службы В.А. Малышевым.
В эти годы крупные научные открытия были сделаны в сфере точных наук. В частности, в 1957 г. в физике высоких и сверхвысоких энергий сотрудники Объединенного института ядерных исследований под руководством академика В.И. Векслера открыли самый мощный ускоритель элементарных частиц — знаменитый синхрофазотрон. В 1958―1959 гг. под руководством директора троицкого Института земного магнетизма профессора Н.В. Пушкова были открыты и исследованы внешний радиационный пояс Земли и магнитное поле Земли и Луны. В 1959―1962 г. под руководством трех выдающихся советских математиков — академиков Н.М. Крылова, В.С. Кулебакина и Н.Н. Боголюбова были созданы первые советские системы автоматического регулирования непрерывных производственных процессов и т.д.
В те же годы ряд выдающихся научных открытий, сделанных советскими учеными во второй половине 1930-х — начале 1960-х гг., получили всеобщее признание во всем научном мире и были удостоены Нобелевских премий в области точных и естественных наук. В частности, в 1956 г. премия по химии была присуждена академику Н.Н. Семенову за разработку теории цепных реакций; в 1958 г. премия по физике была присуждена академикам П.А. Черенкову, И.М. Франку и И.Е. Тамму за комплексное исследование и теоретическое обоснование явлений люминесценции; в 1961 г. премия по физике была присуждена академику Л.Д. Ландау за создание новаторской теории конденсированных сред, в частности, жидкого гелия; в 1964 г. премию по физике присудили академикам Н.Г. Басову и А.М. Прохорову за фундаментальные работы в области квантовой электроники, которые привели к созданию первого молекулярного генератора — лазера.
В эти годы происходит существенное количественное и территориальное расширение сети научно-исследовательских институтов страны. Только в системе Академии наук СССР в 1956―1962 гг. было создано более 80 крупных научных институтов, в том числе Институт теплофизики, Институт полупроводников, Институт катализа, Институт электронных управляющих машин, Институт вычислительной математики и математической геофизики, Институт физики высоких давлений, Институт ядерных исследований, Институт автоматики и электрометрии, Институт лазерной физики, Институт электрохимии, Институт радиационной биологии, Институт экономики и организации промышленного производства и другие. Тогда же талантом и трудом академиков М.А. Лаврентьева, С.Л. Соболева и других выдающихся советских ученых было создано знаменитое Сибирское отделение АН СССР, занявшее ведущие позиции в области прикладной математики и физики, возникли крупные научные и образовательные центры в Новосибирске, Красноярске, Томске, Хабаровске, Южно-Сахалинске и других городах.
Как и в предыдущий период, приоритет в научных разработках подчинялся интересам ВПК, на который работали многие выдающиеся ученые и конструкторы, в том числе академики И.В. Курчатов, С.П. Королев, М.В. Келдыш, Ю.Б. Харитон, Я.Б. Зельдович, А.Д. Сахаров, А.Н. Туполев, С.В. Ильюшин, В.П. Глушко, Н.А. Пилюгин, В.Н. Челомей, М.К. Янгель, П.Д. Грушин, М.Т. Калашников и многие другие. Крупнейшими достижениями советской науки и техники, которые пуповиной были связаны с развитием ВПК, стали создание первого турбореактивного пассажирского лайнера ТУ-104 (1955); испытание межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 (1957); запуск искусственного спутника Земли (1957); спуск на воду первого атомного ледокола «Ленин» (1957); ходовые испытания первой атомной подводной лодки (1958); первый полет человека в космос (1961); запуск в строй Белоярской и Нововоронежской АЭС (1963) и многое другое.
К середине 1950-х г. на фоне бурного развития и крупных успехов в мировой генетике и молекулярной биологии, в частности, революционного открытия структуры и принципа репликации ДНК, был подорван существовавший долгие годы монополизм академика Т.Д. Лысенко в биологической науке. В июле 1955 г. видные советские ученые, в том числе академики П.Л. Капица, Л.Д. Ландау, И.Е. Тамм, П.Н. Константинов, В.С. Немчинов, Е.С. Варга и другие подписали знаменитое «письмо трехсот», которое, несмотря на его неприятие самим Н.С. Хрущевым, дало мощный импульс возрождению советской генетики, молекулярной биологии и бионики, где крупные научные открытия были сделаны многими учеными, в том числе академиками Н.П. Дубининым, А.Р. Жебраком, Б.Л. Астауровым и другими. Хотя следует признать, что ответная критика в адрес Д.Т. Лысенко носила столь же разнузданный, а зачастую необъективный характер, как и его борьба со своими оппонентами в послевоенный период.
Развитие общественных наук шло по линии «возврата к ленинизму» и бесконечного поиска «сталинских ошибок» даже там, где их не было по определению, романтизации «чистой» коммунистической идеи эпохи революции и Гражданской войны и т.д. Простор развитию гуманитарных исследований давали, прежде всего, новые научные журналы, в том числе «История СССР» (1957—1991), «Вопросы истории КПСС» (1957―1991), «Новая и новейшая история» (1957―1991), «Вестник истории мировой культуры» (1957—1961), «Мировая экономика и международные отношения» (1956—1991), «Вопросы языкознания» (1952—1991) и другие.
Вместе с тем, попытки ряда представителей научной интеллигенции расширить критику «культа личности» и выйти за рамки известного постановления ЦК решительно были пресечены. В частности, все упоминания о Л.Д. Троцком, Г.Е. Зиновьеве, Л.Б. Каменеве, Н.И. Бухарине, А.И. Рыкове и других лидерах внутрипартийной оппозиции тщательно охранялись цензурой, а все дискуссии на темы политических репрессий и других неоднозначных страниц советской истории пресекались «на корню», причем нередко с подключением органов КГБ СССР. Например, в марте 1957 г. за клевету на советский общественный строй к уголовной ответственности был привлечен аспирант исторического факультета МГУ Л.Н. Краснопевцев, который в своей работе «Основные моменты развития русского революционного движения» (1956) попытался распространить свои комментарии к секретному докладу Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС.
Такое же табу было наложено и на исследование других спорных и неизученных проблем советской истории. Например, в 1956 г. жесткой критике со стороны ЦК была подвергнута редакция журнала «Вопросы истории» во главе с академиком А.М. Панкратовой, которая допустила публикацию на страницах своего журнала ряда «клеветнических работ», в частности, статьи профессора Э.Н. Бурджалова «О тактике большевиков в марте — апреле 1917 г.», которая полностью противоречила существующей концепции тех событий, отраженной в «Кратком курсе истории ВКП(б)» (1938).
3. «Оттепель» в литературно-художественной жизни
Критика «культа личности», начало реабилитации политических заключенных и другие признаки потепления общественно-политической атмосферы вызвали повсеместный и горячий отклик определенной части советской интеллигенции. Одними из первых на эти перемены откликнулись писатели и публицисты. В сентябре 1953 г. редактируемый А.Т. Твардовским журнал «Новый мир» опубликовал статью писателя В.В. Померанцева «Об искренности в литературе», в которой впервые за многие годы проводилась старая мысль о «благотворности существования различных литературных направлений» и необходимости «честно и правдиво отображать наш социалистический быт». Эта статья в «Новом мире» дала старт так называемой «обновленческой прозе», и в октябре―декабре 1953 г. на страницах этого журнала публикуется роман В.Ф. Пановой «Времена года», а в феврале 1954 г. появляется статья молодого писателя Ф.А. Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе», в которой содержалась резкая критика «образцовых романов» о колхозной деревне, созданных С.П. Бабаевским, Е.Ю. Мальцевым и другими писателями послевоенной поры.
Весной 1954 г. в журнале «Знамя» появились первые главы романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго», а в «Новом мире» — повесть И.Г. Эренбурга «Оттепель», название которой затем приобретет нарицательный смысл, и стараниями наших записных либералов станет неофициальным названием всей хрущевской эпохи.
Однако эту первую «оттепель» уже в мае 1954 г. сменили новые «заморозки». В центральной партийной печати была опубликована целая серия разгромных статей на повести, статьи и пьесы В.Ф. Пановой, И.Г. Эренбурга, В.В. Померанцева, Ф.А. Абрамова, Л.Г. Зорина, А.Б. Мариенгофа, С.М. Городецкого, А.Н. Яновского и других, которые подвергли резкой критике за их «клеветнический характер на советскую действительность». В июле 1954 г. под председательством Н.С. Хрущева состоялось заседание Секретариата ЦК, на котором А.Т. Твардовский за «политическую незрелость» и подготовку к печати своей антисоветской поэмы «Теркин на том свете» был снят со своего поста и заменен главным редактором «Литературной газеты», известным советским поэтом и писателем Константином Михайловичем Симоновым, который, будучи кандидатом в члены ЦК, всегда оставался верным солдатом партии на идеологическом фронте.
В декабре 1954 г. на II съезде Союза писателей СССР первые «оттепельные» произведения были осуждены как проявление «стихийности» в развитии советской литературы, что полностью противоречило самим основам социалистического реализма и руководящей роли партии в литературном процессе. На этом же съезде в отставку с поста многолетнего руководителя союза был отправлен выдающийся советский писатель Александр Александрович Фадеев, который в последние годы находился в творческом кризисе. Новым главой СП СССР был избран член ЦРК КПСС, известный советский поэт А.А. Сурков, который был стойким и проверенным проводником линии партии в советской литературе. К большому сожалению, так и не приняв «хрущевской оттепели» и его секретного доклада, находясь в состоянии длительной депрессии, в мае 1956 г. А.А. Фадеев застрелился, направив перед смертью письмо новым руководителям партии и государства. В этом предсмертном послании великого гражданина и писателя были такие душераздирающие строки: «Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено... Тот путь, которым собираются исправить положение, вызывает возмущение: собрана группа невежд, за исключением немногих честных людей... Литература — это высший плод нового строя — унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения... привело к полному недоверию к ним,... ибо от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды. Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни».
Консервативная линия развития литературы, связанная с большими сомнениями по поводу взятого курса на развенчание сталинского курса и необходимости прекращения борьбы с космополитизмом, получила трибуну в журналах «Октябрь» и «Нева», которые в тот период возглавляли писатели В.А. Кочетов и А.И. Черненко.
Таким образом, вскоре после смерти И.В. Сталина четко обозначились две непримиримых группировки советских литераторов — «либералов» и «консерваторов», породивших затем все разнообразие направлений в литературно-художественной и общественной жизни страны. Часть творческой интеллигенции, ставшая на сторону хрущевской реформации, и высокопарно назвавшая саму себя «шестидесятниками», поначалу не имела ничего общего с либерализмом как идейным течением, и выступала пока лишь с позиций «чистого» свободомыслия и свободы творчества. Также ничего общего с консерватизмом как идейным течением, не имели и их оппоненты, приверженность которых к «устаревшим традициям» не предполагала «буржуазного национализма» или воскрешения прежних традиций и порядков императорской России. Просто они увидели в критике сталинского культа угрозу основам социалистического строя, но в силу традиционной партийной дисциплины не могли выступать открыто против начавшейся борьбы с этим культом.
Возникшая в литературно-художественной среде «групповщина» стала проблемой всей последующей истории советской культуры. Позднее эту ситуацию довольно точно обрисовала известная писательница Л.Н. Васильева в своей книге «Дети Кремля», где предельно откровенно писала: «В нашем литературном мире, разделенном на правых — славянофилов и левых — западников, лакмусовой бумажкой для определения принадлежности писателя к тому или иному лагерю был еврейский вопрос. Если ты еврей, значит, западник, прогрессивный человек, если полукровка — то тоже. Если ни того, ни другого, но муж или жена евреи, то это дает тебе право на вход в левый фланг. Если ни того, ни другого, ни третьего, то ты должен в своем творчестве проявить лояльность в еврейском вопросе, а иначе — ты консерватор и ретроград».
Конфликт групповых интересов в писательской среде перешел в открытую фазу уже в апреле 1955 г. — марте 1956 г., когда требования реабилитации бывших космополитов и расследования конкретной вины ряда литературных чиновников вызвали упреки в «реваншистских настроениях» со стороны тех писателей, которые обличали космополитизм. Наличие «групповщины» в литературной среде осуждалось уже на II съезде Союза писателей СССР, где о ней предельно правдиво поведал крупнейший советский писатель, один из лидеров русского национального течения в литературе Леонид Сергеевич Соболев.
Жесткий идеологический контроль со стороны официальных партийных и творческих структур над литературой и искусством вновь несколько ослаб. Ответственность за перегибы прежних лет была полностью возложена на И.В. Сталина и А.А. Жданова, а «невинно» пострадавшие в годы сталинского культа B. Э. Мейерхольд, Б.А. Пильняк, И.Э. Бабель, И.И. Катаев и другие деятели советской культуры были полностью реабилитированы. Тогда же появились и новые издания запрещенных прежде Н.С. Гумилева, С.А. Есенина, М.И. Цветаевой, А.А. Ахматовой, М.М. Зощенко и других «опальных» писателей и поэтов.
После XX съезда КПСС, когда началась новая волна «оттепели», либеральный лагерь практически полностью взял под контроль всю обстановку в крупнейших региональных писательских организациях и стал оказывать сильное влияние на многие столичные литературные журналы и газеты, прежде всего, «Новый мир», «Юность» и «Литературную газету», ставшие их основной трибуной. Главным центром притяжения всей либеральной интеллигенции стал журнал «Новый мир», редакцию которого в июне 1958 г. вновь возглавил выдающийся советский поэт Александр Трифонович Твардовский. К сожалению, именно здесь на волне второй «оттепели» были опубликованы самые бездарные и даже злобные, но политически актуальные произведения ряда новых литературных флюгеров, в том числе роман В.Д. Дудинцева «Не хлебом единым» и рассказы А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор».
В декабре 1960 г. в журнале «Юность» была опубликована статья критика C.Б. Рассадина «Шестидесятники» о писателях нового литературного поколения, их героях и читателях, название которой затем приобретет нарицательный смысл. Позднее ряд известных «шестидесятников»: Е.А. Евтушенко, А.Н. Рыбаков, В.П. Аксенов и Ф.М. Бурлацкий, с присущей им скромностью, объявят себя «совестью нации» и «интеллектуальной элитой» советского общества, идейными противниками кровавого сталинизма, самыми стойкими борцами с советским тоталитарным режимом и духовными вождями «горбачевской перестройки».
Гораздо позднее, уже в новейшее время, С.Б. Рассадин опубликовал составленный одним из идейных прорабов «горбачевской перестройки», горьким пьяницей Ю.Ф. Карякиным список видных «шестидесятников», в который он включил более 80 имен, в том числе К.П. Паустовского, Ю.О. Домбровского, П.А. Антокольского, А.А. Тарковского, И.А. Бродского, В.П. Некрасова, Я.В. Смелякова, С.С. Наровчатова, Б.А. Слуцкого, Ю.М. Даниэль, Ю.В. Васильева, С.П. Щипачева, Ю.Н. Нагибина, A.А. Вознесенского, Ю.В. Трифонова, К.Ш. Кулиева, В.Л. Кондратьева, В.Н. Войновича, Д.А. Гранина, Б.Ш. Окуджаву, Л.Э. Разгона, А.Н. Рыбакова, Р.И. Рождественского, А.М. Адамовича, О.В. Волкова, А.А. Иванова, З.Е. Гердта, Б.А. Чичибабина, B.С. Розова, Л.З. Копелева, Б.А. Ахмадулину, Н.Н. Матвееву, И.Л. Лиснянскую, Е.А. Камбурову, В.А. Долину, Е.Б. Рейна, С.Б. Рассадина, И.И. Шварца, Е.А. Евтушенко, Ю.В. Давыдова, Ф.А. Искандера, В.Я. Мотыля, Б.М. Сарнова, В.Ю. Никулина, К.Я. Ваншенкина, А.М. Володина, М.М. Хуциева, М.М. Козакова, А.И. Приставкина, В.П. Аксенова, А.В. Жигулина, А.С. Кушнера, А.П. Межирова, Ю.Ч. Кима, О.Г. Чухонцева, Р.Л. Габриадзе, Д.А. Чарквиани, Н.М. Коржавина, Л.В. Карпинского и других видных представителей тогдашней литературы и киноискусства. При этом Ю.Ф. Карякин, когда уже стало можно, цинично признался, что «мы ругали И.В. Сталина, но это был эзопов язык, потому что по-настоящему нам хотелось ругать В.И. Ленина». Хотя, конечно, этот список далеко не полный, а включение в ряды «шестидесятников» таких крупных советских и русских писателей и поэтов, как К.П. Паустовский, О.В. Волков, Я.В. Смеляков, Р.И. Рождественский и С.С. Наровчатов, вообще вызывает массу вопросов.
Разрушительная деятельность части «шестидесятников» находила полную поддержку и у ряда высокопоставленных либералов в правящей коммунистической партии. Свидетельством тому служит статья известного перерожденца и «архитектора» горбачевской перестройки, а тогда сотрудника Агитпропа ЦК КПСС А.Н. Яковлева «Большевизм — социальная болезнь XX века», где он предельно цинично писал: «После XX съезда в узком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды идей позднего В. Ленина. Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потом без устали говорить о гениальности позднего В. Ленина, о необходимости возврата к ленинскому "плану строительства социализма" через кооперацию, через государственный капитализм и т.д. Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом В. Ленина ударить по И. Сталину и сталинизму, а затем, в случае успеха, Г. Плехановым и социал-демократией бить по В. Ленину, либерализмом и "нравственным социализмом" — по революционизму вообще. Начался новый виток разоблачения "культа личности И. Сталина". Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Н. Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только И. Сталин, но и сама система преступна».
Одним из наиболее ярких проявлений движения «шестидесятников» в литературе стали поэтические вечера в Политехническом музее и у памятника В.В. Маяковского в Москве, где витийствовали Р.И. Рождественский («Флаги весны» 1955, «Испытание» 1956, «Моя любовь» 1956), А.А. Вознесенский («Мозаика» 1958, «Парабола» 1960, «Антимиры» 1964), Е.А. Евтушенко («Бабий яр» 1961, «Наследники Сталина» 1962), Б.А. Ахмадулина («Струна» 1962), Б.Ш. Окуджава («На Тверском бульваре» 1957, «Сентиментальный марш» 1959, «Песенка о полночном троллейбусе» 1961) и другие властители дум либеральной студенческой молодежи.
Конечно, среди «шестидесятников» было немало талантливых авторов, чьи произведения вошли в золотой фонд советской культуры: К.П. Паустовский («Начало неведомого века» 1956, «Время больших ожиданий» 1958, «Книга скитаний» 1963), В.С. Розов («В добрый час» 1955, «В поисках радости» 1956, «В день свадьбы» 1958), Д.А. Гранин («Искатели» 1956, «Собственное мнение» 1958, «Иду на грозу» 1962), А.М. Володин («Пять вечеров» 1959, «В гостях и дома» 1960, «Моя старшая сестра» 1961), В.П. Некрасов («Первое знакомство» 1958, «Кира Георгиевна» 1961, «По обе стороны океана» 1962), О.В. Волков («В тихом краю» 1959, «Клад Кудеяра» 1963), Л.Г. Зорин («Добряки» 1959, «Друзья и годы» 1962), Ю.М. Нагибин («Страницы жизни Трубникова» 1962, «Далеко от войны» 1964), Ю.В. Трифонов («Утоление жажды» 1959), В.П. Аксенов («Коллеги» 1962), Б.А. Чичибабин («Мороз и солнце» 1963, «Молодость» 1964) и другие. Но далеко не все из них пережили испытание славой (В.П. Аксенов) и позднее скатились к откровенной халтуре и пошлятине.
В период «второй оттепели» самым существенным образом на развитие литературно-общественной жизни страны повлиял Союз писателей РСФСР, который был создан в декабре 1957 г., когда прошел его Первый учредительный съезд. Председателем нового союза, объединившего в своих рядах видных представителей русской национальной идеи, был избран Л.С. Соболев. Вскоре после этого события центральный печатный орган СП РСФСР газета «Литература и жизнь» стала выступать как оппонент либеральных начинаний в литературе, а принадлежащий новому союзу альманах, а затем журнал «Наш современник», который возглавил писатель-фронтовик Б.М. Зубавин, стал одним из идейных центров «консервативного» направления в советской литературе.
Группировка русских «консерваторов», сложившаяся в СП СССР, в основном состояла из двух групп. В первую группу входили признанные мастера слова, такие, как С.Н. Сергеев-Ценский, К.А. Федин, Л.С. Соболев, Л.М. Леонов, М.А. Шолохов, К.М. Симонов, С.В. Михалков, М.С. Бубеннов, Я.В. Смеляков, В.А. Закруткин, Н.П. Кончаловская и другие. Вторую группу образовали недавние фронтовики, большая часть которых учились во второй половине 1940-х гг. в Литературном институте им. А.М. Горького в Москве. Среди них выделялись такие писатели, как М.Н. Алексеев, Ю.В. Бондарев, В.С. Бушин, С.С. Смирнов, М.М. Годенко, Е.А. Исаев, И.И. Кобзев, М.П. Лобанов, В.А. Солоухин, И.Ф. Стаднюк, Н.К. Старшинов, Ф.Г. Сухов, В.Д. Федоров, С.И. Шуртаков и другие.
В среде этих крупных литераторов найдет свое достойное продолжение знаменитая «военная проза», представленная в сочинениях М.А. Шолохова («Судьба человека» 1956), К.М. Симонова («Живые и мертвые» 1959, «Солдатами не рождаются» 1963), С.С. Смирнова («Сталинград на Днепре» 1958, «Брестская крепость» 1964), М.Н. Алексеева («Наш лейтенант» 1955, «Внимание, мины!» 1960), Ю.В. Бондарева («Юность командиров» 1956, «Батальоны просят огня» 1957, «Последние залпы» 1959, «Тишина» 1962), Г.Я. Бакланова («Южнее главного удара» 1958, «Пядь земли» 1959, «Мертвые сраму не имут» 1961), А.А. Ананьева («Танки идут ромбом» 1963) и других авторов.
В середине 1950-х гг. многие писатели-фронтовики, стоявшие на славянофильских позициях, начали постепенно занимать руководящие позиции в самом Союзе писателей РСФСР и вскоре превратились в авторитетную и влиятельную силу. Свои практические действия в идейной борьбе с агрессивной и наглой либеральной группировкой консерваторы-почвенники старались координировать с консерваторами-интернационалистами, самыми яркими представителями которых были В.А. Кочетов, Н.М. Грибачев, С.П. Бабаевский, А.В. Софронов и другие убежденные противники западничества, полагавшие, что любые либеральные веяния ведут только к разрушению социалистического государства. Самым популярным журналом этого направления был «Огонек», который более тридцати лет возглавлял Анатолий Владимирович Софронов.
С 1961 г. основным печатным органом, оппонирующим «Новому миру», стал литературный журнал «Октябрь», редакцию которого возглавил Всеволод Анисимович Кочетов, известный со времен своего редакторства «Литературной газеты» (1956―1961) как непримиримый борец против либеральных веяний в литературе и искусстве. Его романы «Братья Ершовы» (1958) и «Секретарь обкома» (1961) вызывали полное неприятие либеральной публики, которая называла их натуралистическими, схематическими и провокационными. Из редакции «Октября» постоянно разлетались стрелы острой критики в адрес В.П. Аксенова, Е.А. Евтушенко, В.С. Розова, И.Г. Эренбурга и других представителей враждебного лагеря. Опубликованная в «Новом мире» повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» справедливо критиковалась как «идейно порочная, рассчитанная на голую сенсацию». Тем не менее, и романы главного редактора журнала, и сам журнал находили массового читателя, и по своему тиражу «Октябрь» существенно опережал «Новый мир».
Надо сказать, что и В.А. Кочетов, и А.Т. Твардовский полагали, что возглавляемые ими журналы проводят верную партийную линию, поэтому и тот, и другой пользовались поддержкой влиятельных политических кругов. Выражалось это, в частности, в том, что В.А. Кочетов был членом ЦРК КПСС, а А.Т. Твардовский после XX съезда стал кандидатом в члены ЦК КПСС. «Новый мир» много сделал для «деревенщика» Василия Макаровича Шукшина, опубликовав на своих страницах первые его рассказы, а «Октябрь» стал первым литературным журналом, который напечатал подборку стихотворений Николая Михайловича Рубцова.
В начале 1960-х гг. в редакции еще одного известного литературного журнала «Знамя» сформировалась новая группа русских «националистов», учеников знаменитого поэта Я.В. Смелякова, яркими представителями которой стали молодые поэты С.Ю. Куняев, А.К. Передреев, Н.М. Рубцов и И.И. Шкляревский, а также известный литературовед и историк В.В. Кожинов.
Как вспоминал позднее С.Ю. Куняев, «в 1961―1963 гг. за моим столом и на диване сложился некий небольшой, но очень любопытный духовный центр того, что позже стало называться русской партией. Несколько позднее возник так называемый русский клуб, где витийствовали П. Палиевский, Д. Жуков, О. Михайлов, С. Семанов. Такие группировки были и в журнале «Октябрь», и в «Молодой гвардии», где возрастали В. Цыбин, В. Чалмаев, В. Фирсов и А. Поперечный. Но нас не устраивали «молодогвардейский» или «октябрьский» кружки, поскольку и тот, и другой находились под мощным присмотром государственной денационализированной идеологии, а нам же хотелось жить в атмосфере чистого русского воздуха, полного свободы и некоего лицейского, царскосельского патриотического и поэтического содружества».
Вскоре расклад сил, сложившийся в литературной среде к началу 1960-х гг., вновь был нарушен XXII съездом КПСС, который ознаменовал собой новую, уже третью волну «оттепели», выразившуюся:
1) в беспрецедентной по своей хамской форме и голословной и лживой по содержанию критике И.В. Сталина и
2) усилении раскола между «либералами» и «консерваторами».
В то же время в этот период резко возрос политический вес главного покровителя «консерваторов» А.Н. Шелепина, который после съезда партии стал секретарем ЦК, председателем Комитета партийно-государственного контроля и заместителем председателя Совета Министров СССР. Председателем КГБ СССР, традиционно уделявшим пристальное внимание настроениям в литературной среде, был назначен его ближайший соратник и друг В.Е. Семичастный, а новым секретарем ЦК и председателем Идеологической комиссии ЦК стал Л.Ф. Ильичев. С усилением этой группировки во властной вертикали гораздо большую возможность для самостоятельной деятельности получил и первый секретарь ЦК ВЛКСМ С.П. Павлов, которому напрямую подчинялось издательство «Молодая гвардия».
В качестве разумной альтернативы прозападным настроениям «либералов» A.Н. Шелепин и Л.Ф. Ильичев предлагали не сталинизм, а возвращение к традиционным ценностям. Эту идею с подачи Л.Ф. Ильичева впервые высказал на заседании Идеологической комиссии выдающийся русский художник И.С. Глазунов, который в своей речи открыто выступил с призывом сохранения русского национального наследия, восстановления многих памятников старинной русской архитектуры и искусства.
В разгар очередного наступления власти на Русскую православную церковь подобные призывы не могли впечатлить Н.С. Хрущева, но и резкой критики новая идея не подверглась. Пользуясь этим обстоятельством, русские «консерваторы» стали гораздо откровеннее обсуждать интересующие их проблемы в печати, в первую очередь в журнале «Молодая гвардия». Это привело к активизации литературной группировки, возникшей вокруг журнала и одноименного издательства. Публикуя начинающих авторов, издательство могло вовлекать в литературную среду, делать имя и взращивать новых русских «консерваторов», которых активно поддерживали наиболее крупные представители русской национальной идеи — Михаил Александрович Шолохов, Леонид Максимович Леонов, Ярослав Васильевич Смеляков и Николай Константинович Старшинов.
Сторону «консерваторов» в острой полемике с «либералами» на страницах комсомольских изданий активно поддерживал первый секретарь ЦК ВЛКСМ С.П. Павлов и его ближайшее окружение. Руководители комсомола были крайне недовольны растущим влиянием самого радикального течения либеральной литературы — так называемой «исповедальной прозы», которая была представлена произведениями B.П. Аксенова, А.Т. Гладилина, В.С. Розова, Е.А. Евтушенко, А.А. Вознесенского, Б.Ш. Окуджавы и других «западников», которых С.П. Павлов называл «жалкой группкой морально уродливых авторов».
В марте 1963 г. лидер комсомола подверг резкой критике публикации «Нового мира». В частности, он заявил, что «под предлогом борьбы против последствий культа личности и догматизма некоторые литераторы, кинематографисты, художники стали как-то стесняться говорить о высоких идеях, о коммунизме. Жонглируя высоким понятием "жизненная правда", извращая это понятие, они населяют свои произведения людьми, стоящими в стороне от больших общественных интересов, погруженными в узкий мирок обывательских проблем... Стоит почитать "Мемуары" И. Эренбурга, "Вологодскую свадьбу" А. Яшина, путевые заметки В. Некрасова, "На полпути к Луне" В. Аксенова, "Матренин двор" А. Солженицына, "Хочу быть честным" В. Войновича — от этих произведений несет таким пессимизмом, затхлостью, безысходностью, что у человека непосвященного, не знающего нашей жизни, могут, чего доброго, мозги стать набекрень». Во время обсуждения кандидатур, выдвинутых на самую престижную Ленинскую премию, весной 1964 г. С.П. Павлов резко выступил против присуждения этой премии А.И. Солженицыну, напомнив всем, что этот писатель в свое время был осужден не по политическому, а по чисто уголовному преступлению — изнасилованию немецкой девушки во время ведения боевых действий на территории Восточной Пруссии. Тогда оппозиционная группировка в руководстве ЦК ВЛКСМ, которую возглавлял «комсомольский диссидент» Б.Д. Панкин, попыталась протащить в лауреаты наиболее популярного у «западников» Е.А. Евтушенко. Но, в конце концов, Ленинскую премии присудили замечательному советскому писателю и журналисту «Комсомольской правды» В.М. Пескову за его книгу «Шаги по росе».
В 1962―1964 гг. в широких кругах советских писателей начинает все больше утверждаться русское национальное мировоззрение. До этого оно развивалось исключительно в рамках военно-патриотического движения, но затем оно стало осознаваться гораздо шире как государственное мировоззрение, и журнал «Молодая гвардия» стал главным проводником этой идеи.
Еще одной сферой, где руководство комсомола помогало «консерваторам» в писательской среде популяризовать русские национальные идеи, была редакционно-издательская деятельность. Большую роль в этом играл пришедший в 1961 г. на пост директора издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» заведующий сектором печати ЦК Ю.С. Мелентьев и главный редактор этого издательства В.О. Осипов. При их активном участии издательство выпустило в свет первые книги журналистов «Комсомольской правды» В.А. Чивилихина («Серебряные рельсы», «Про Клаву Иванову») и В.М. Пескова («Шаги по росе», «В гостях у Шолохова») и книги начинающих писателей В.М. Шукшина («Сельские жители», «Любавины»), Б.А. Можаева («Саня», «Полюшко-поле») и других.
Главным творческим приобретением русских «консерваторов» в 1960-е гг. стали авторы так называемой «деревенской прозы», наиболее яркими представителями которой стали В.Ф. Тендряков («Не ко двору» 1954, «Ухабы» 1956, «За бегущим днём 1959), В.А. Солоухин («Владимирские проселки» 1958, «Капля росы» 1960), Ф.А. Абрамов («Братья и сестры» 1958, «Безотцовщина» 1961), В.П. Астафьев («Тают снега» 1958, «Стародуб» 1960), Е.И. Носов («На рыбачьей тропе» 1958, «Тридцать зерен» 1961), Г.И. Троепольский («Чернозем» 1961, «В камышах» 1963), В.И. Белов («Деревенька моя лесная» 1961, «Знойное лето» 1963), В.М. Шукшин («Сельские жители» 1962, «Живет такой парень» 1964), Н.М. Рубцов («Волны и скалы» 1962), В.Г. Распутин («Край возле самого неба» 1963), О.А. Фокина («Сыр-бор» 1963, «Реченька» 1964), В.И. Лихоносов («Вечера» 1964), В.М. Шугаев («Бегу и возвращаюсь» 1964) и другие.
К концу «хрущевской оттепели» в советской литературе окончательно сформировались два основных лагеря, которые получили негласную поддержку в верхних эшелонах власти. «Либералы», делавшие ставку на разрядку и «интернациональные» силы внутри страны, чаще находили сочувствие и поддержку у секретарей ЦК Л.И. Брежнева, М.А. Суслова, Ю.В. Андропова и Б.Н. Пономарева, а «консерваторы» больше опирались на влиятельные силы «внутреннего национального развития» — секретарей ЦК А.Н. Шелепина, Л.Ф. Ильичева, П.Н. Демичева, первого секретаря ЦК КП Белоруссии К. Г. Мазурова и председателя Совета Министров РСФСР Д.С. Полянского.
В настоящее время ряд авторов (М. Зенина) утверждает, что литература «оттепели» не пережила своего времени и даже в числе лучших своих образцов сейчас интересна только как документ эпохи и своеобразный барометр общественных настроений тех лет. Думается, что это слишком суровый, а главное, несправедливый приговор, потому что многие произведения М.А. Шолохова, К.М. Симонова, В.П. Некрасова, Н.М. Рубцова, В.М. Шукшина, В.Г. Распутина, Ю.В. Бондарева и других русских писателей и поэтов, по крайней мере, уже точно пережили вполне заурядные исторические исследования указанных «судей».
4. Зарождение диссидентского движения
Сам термин «диссидент», то есть «несогласный», получил широкое хождение в нашей стране в средине 1970-х гг., и первоначально использовался только для обозначения определенного, достаточно узкого круга лиц, выступавших против коммунистической доктрины и пришедших в силу этого обстоятельства к прямому столкновению с властью. Известная «бабушка» диссидентского движения мадам Л.М. Алексеева, которой принадлежит первая попытка изложения теории диссидентства в ее книге «История инакомыслия в СССР» (1992), включает в это понятие такие формы инакомыслия, как национальные, национально-религиозные, национально-демократические движения, движение советских евреев за выезд на их историческую родину, движение за права человека, движение социалистов и т.д. Собственно диссидентское движение она связывает только с одной из форм диссидентства — правозащитным движением, начало которого относит к декабрю 1965 г., когда на Пушкинской площади в Москве состоялась первая демонстрация диссидентов под правозащитными лозунгами. Как верно заметили ряд современных авторов (А. Вдовин, А. Барсенков), такой подход к определению диссидентства не позволяет, в сущности, ни выявить специфику этого феномена, ни определить хронологические рамки этого движения.
Послевоенное диссидентство, в отличие от иных форм проявления несогласия с властью, было твердо убеждено в том, что она вообще не способна признать ценность оппозиционных идей и программ. Отсюда проистекала их готовность использовать для воздействия на власть любые экстраординарные и нелегитимные способы борьбы. Вместо апелляции к властям диссиденты, как самые радикальные противники режима, проявляли активную готовность к организационному оформлению своей деятельности через создание различных подпольных движений и групп. При этом диссиденты западнического толка всегда смыкались в своей деятельности с враждебными зарубежными общественными и государственными, в том числе разведывательными, структурами, которых они почитали за светоч цивилизации и прогресса.
Диссидентство возникло в условиях относительной либерализации советского режима после XX съезда КПСС, когда радикальные и оппозиционные группировки получили сравнительно большие, чем при И.В. Сталине, возможности для своего организационного оформления и существования. Отличительными особенностями диссидентского движения в 1950-е гг. стали подпольная деятельность и использование ими такой возможности для мобилизации своих сторонников и пропаганды оппозиционных идей и программ, как «тамиздат» и «самиздат».
Первым громким проявлением диссидентства, обратившим на себя внимание властей и общества, стало дело известного писателя и поэта Б.Л. Пастернака, удостоенного в 1957 г. Нобелевской премии за вполне заурядный роман «Доктор Живаго», опубликованный итальянским издательством «Feltrinelli». Эта публикация стала поводом для шумной кампании по дискредитации писателя, которого, угрожая высылкой из страны, вынудили отказаться от премии, а затем исключили из Союза писателей СССР.
Менее заметными для общества были такие проявления либерального диссидентства, как деятельность нескольких подпольных студенческих организаций, в частности, кружка московских студентов и аспирантов Л.Н. Краснопевцева и Н.Н. Покровского (1956―1957), кружка ленинградского математика И.И. Пименова (1956―1957), кружка ленинградского студента И.И. Трофимова (1957), которые вскоре были раскрыты чекистами, а их участники осуждены. Члены этих подпольных кружков, как и их идейные вдохновители столетней давности, пытались создать новую концепцию истории партии, изменить ее идеологию, согласовать план действий с польскими диссидентами, разрушить СССР как главную помеху для прогресса человеческой цивилизации и т.д.
Как экстраординарные и таящие в себе потенциальную опасность для режима воспринимались властями и неформальные собрания нонконформистской молодежи у памятника В.В. Маяковскому в Москве, которые приобрели регулярный характер с момента его открытия в июле 1958 г. На этих сборищах читали стихи и выступали с речами многие тогдашние кумиры и властители дум студенческой молодежи, в том числе А.А. Вознесенский, Е.А. Евтушенко, Б.А. Ахмадулина и другие. Но со временем эти сходки стали приобретать все более политизированный характер, и осенью 1961 г. эти собрания были запрещены, а наиболее активные их участники — В.Н. Осипов, Э.С. Кузнецова и И.В. Бокштейн осуждены за антисоветскую деятельность.
В конце 1950-х г. ряд писателей и публицистов либеральной волны стали помещать свои произведения в машинописных журналах, в результате чего возник так называемый «самиздат». Наибольшую известность среди этих изданий приобрел подпольный журнал «Синтаксис», который редактировал А.И. Гинзбург. В этом вполне заурядном журнале печаталась «лагерная проза» В.Т. Шаламова и Е.С. Гинзбург, а также не принятые к публикации произведения Б.А. Ахмадулиной, В.П. Некрасова, Б.Ш. Окуджавы и других.
Зачастую взгляды этих диссидентов укладывались в понятие «демократического социализма» и не выходили за рамки критики самого большевизма и ленинизма. Одним из лидеров этого круга «интеллектуалов», объединенных идеями «демократического социализма», был откровенно слабый и явно ангажированный историк-фантазер Р.А. Медведев, который издавал подпольный журнал «Политический дневник», ставший, по признанию самих диссидентов, «самиздатом для высших чиновников, занимавших либеральные позиции в тогдашнем истеблишменте страны».
Тогда же, с конца 1950-х гг. участилась порочная практика передачи либеральными авторами своих сочинений для публикации на Западе. Особенно в этом преуспели А.Д. Синявский, В.Я. Тарсис и В.С. Гроссман, которые, страдая патологической русофобией, откровенно изгалялись над историческим опытом и традициями русского народа, особенно в таких книжонках, как «Жизнь и судьба» (1961), «Все течет...» (1963), «Суд идет» (1965) и других.
Своеобразным явлением общественной жизни страны стало выступление в сентябре 1961 г. на Московской городской партконференции, посвященной обсуждению проекта новой Программы КПСС, одного из преподавателей Общевойсковой военной академии им. М.В. Фрунзе генерал-майора П.Г. Григоренко. Будучи по своей сути самовлюбленным и амбициозным человеком, он попытался заявить о себе как о новом партийном теоретике и настоящем борце со сталинским культом. Однако его выступление было подвергнуто резкой критике, он был уволен из академии и направлен для дальнейшего прохождения службы в штаб 5-й общевойсковой армии в Дальневосточный военный округ. Но вместо исполнения своего служебного долга генерал П.Г. Григоренко возомнил себя новым декабристом и создал подпольный «Союз борьбы за возрождение ленинизма», за что был вскоре исключен из партии, а затем помещен в специальную психиатрическую больницу.
Тогда же большой общественный резонанс получило и явно провокационное, но знаковое выступление известного советского кинорежиссера М.И. Ромма на конференции «Традиции и новаторство в искусстве социалистического реализма», которое состоялось в ноябре 1962 г. в Доме кино. Этот пятикратный лауреат Сталинской премии впервые публично и недвусмысленно высказался об известной кампании против «космополитов», где утверждал, что она была создана искусственно, носила сугубо антисемитский характер и по существу сводилась к избиению выдающихся писательских кадров. Виновниками этого «избиения» он называл ныне здравствующих писателей-антисемитов Н.М. Грибачева, В.А. Кочетова, А.В. Софронова и «им подобных литераторов», которые в настоящее время проводили открытую диверсию против всего нового и яркого в кинематографе. Это выступление произвело сенсацию в либеральной интеллигентской среде, и вскоре его текст широко разошелся в многочисленных списках «самиздата». Позднее А.И. Солженицын расценил это беспрецедентное выступление М.И. Ромма как крупнейший шаг в развитии всего диссидентского движения в стране, и заявил, что с этого момента он «как бы стал духовным лидером советского еврейства, а евреи — самыми отважными членами всего диссидентского движения в стране».
Пожалуй, наибольшее влияние на дальнейшее развитие диссидентства в стране имела неудачная попытка публикации в «Новом мире» романа А.И. Солженицына «В круге первом». В июне 1964 г. А.Т. Твардовский, заручившись согласием членов редакции журнала на публикацию этого романа, передал его на высочайшее одобрение помощнику Н.С. Хрущева В.С. Лебедеву. Тот вернул эту рукопись А.Т. Твардовскому и решительно отказался «пробивать» ее через цензуру, что стало отправной точкой перехода А.И. Солженицына из легального лагеря «советских либералов» в ряды непримиримых диссидентов и врагов советской власти.
Рост русского национального самосознания, начавшийся в годы Великой Отечественной войны и продолженный затем в период борьбы с «космополитами», определил и основные направления деятельности радикальных групп, выступавших за дальнейшее развитие и укрепление в политике партии русских национальных интересов. Исследователи диссидентского движения (Л. Алексеева, М. Митрохин) отмечают, что активность таких организаций была характерна в основном для провинции, где возникали, но быстро раскрывались многочисленные группировки русских диссидентов. Большая их часть была социалистической ориентации — от горячих сторонников сталинизма до меньшевиков и анархо-синдикалистов, но были среди них и откровенно антикоммунистические группировки, такие, как Народно-демократическая партия В.С. Поленова, Российская национально-социалистическая партия А.А. Добровольского и Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа И.В. Огурцова.
Наряду с писательскими группировками, которые пытались подвигнуть власть на усиление русской составляющей в советском патриотизме, в литературно-художественной среде заявили о себе интеллектуальные группировки, вдохновлявшиеся либеральными русскими идеями и ценностями. В спектре течений тогдашней общественной мысли и движений они располагались на грани между легальными течениями русского советского национализма (патриотизма) и течением антисоветского русского национализма (дореволюционного русского патриотизма).
Одной из таких влиятельных группировок было окружение известного русского художника Ильи Сергеевича Глазунова, который читал блестящие лекции по русской культуре и собирал старинные русские иконы по многим русским деревням и погостам. В 1962 г. вокруг него сложился кружок откровенных монархистов, видными представителями которого были выходцы из старинных дворянских и казачьих фамилий — его супруга, известная художница Н.А. Бенуа, выдающийся русский писатель В.А. Солоухин и известный искусствовед и чиновник Министерства культуры СССР В.А. Десятников, стоявшие у истоков создания Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК), учрежденного в 1966 г. Активную поддержку этой группировке оказывали выдающиеся советские художники, литераторы, композиторы и ученые, в том числе П.Д. Корин, Л.М. Леонов, С.М. Михалков, Н.П. Кончаловская, Г.В. Свиридов, Б.А. Рыбаков, И.В. Петрянов-Соколов и другие.
Определенным радикализмом и критическим отношением к советской власти с позиций русского монархизма отличались и взгляды целого ряда известных русских историков и писателей — В.В. Кожинова, П.В. Палиевского, С.Ю. Куняева, И.Н. Михайлова, В.В. Петелина, С.Н. Семанова, Ф.Ф. Кузнецова и В.А. Чалмаева, которые позднее составили костяк так называемой «русской партии в КПСС». Духовными лидерами этой партии были великие русские религиозные философы, которые сохранили и развили в своем творчестве идеи вселенского русского православия — М.М. Бахтин и А.Ф. Лосев. Свою роль в укреплении позиций русского национального самосознания сыграла и деятельность ряда известных священников РПЦ, в частности, протоирея Д.С. Дудко, который, по определению писателя Л.И. Бородина, «был духовным вождем борцов в стане неофициальных русистов».
5. Развитие художественной культуры
В отличие от литературы, которая всегда напрямую управлялась Идеологическим отделом ЦК и правлением Союза писателей СССР, остальные сферы советского искусства находились под неусыпным контролем Министерства культуры СССР. В 1953―1960 гг. во главе этого ведомства стояли вполне заурядные партийные чиновники — П.К. Пономаренко, А.Ф. Александров и Н.М. Михайлов, для которых эта должность была своеобразной политической ссылкой в условиях постоянной борьбы за власть. В 1960 г. на должность министра была назначена бывший член Президиума и Секретариата ЦК Екатерина Алексеевна Фурцева, которая возглавляла это министерство без малого пятнадцать лет. Для нее эта должность тоже оказалось местом политической ссылки, но в отличие от своих предшественников она очень многое сделала для развития советской культуры и оставила добрую память о себе в сердцах многих советских музыкантов, режиссеров, артистов, художников и других представителей творческой интеллигенции.
Большую роль в развитии советского искусства играли и все творческие союзы, в том числе Всероссийское театральное общество (М.И. Царев), Союз кинематографистов СССР (И.А. Пырьев), Союз композиторов СССР (Т.Н. Хренников) и Союз художников СССР (С.В. Герасимов).
а) Развитие советского театрального искусства и кинематографа
В годы хрущевской «оттепели» партия и правительство по-прежнему уделяли особо пристальное внимание развитию советского киноискусства, поскольку прекрасно сознавали его возможности влиять на умы и настроения советских людей и использовать его в качестве мощного воспитательного и идеологического оружия в борьбе за торжество коммунистических идей.
В эти годы резко возросло производство кинокартин, созданных в совершенно разных жанрах, среди которых было немало настоящих шедевров советского киноискусства, вошедших в его золотой фонд.
Историко-патриотический жанр советского кинематографа был представлен картинами А.Л. Птушко («Садко» 1952, «Илья Муромец» 1956), М.И. Ромма («Адмирал Ушаков» 1953, «Корабли штурмуют бастионы» 1955), Е.П. Егорова («Море студеное» 1954), А.Г. Иванова («Михайло Ломоносов» 1955), Б.В. Барнета («Борец и клоун» 1957), А.М. Рыбакова («Василий Суриков» 1959), Э.А. Рязанова («Гусарская баллада» 1962) и другими.
Историко-революционный жанр, получивший новый импульс в своем развитии, был отмечен картинами М.К. Калатозова («Вихри враждебные» 1953), М.И. Донского («Мать» 1955), А.А. Алова и В.Н. Наумова («Павел Корчагин» 1956), Г.Н. Чухрая («Сорок первый» 1956), Ю.Я. Райзмана («Коммунист» 1957), Г.Л. Рошаля («Хождение по мукам» 1957―1959), С.А. Герасимова («Тихий Дон» 1957―1958), М.А. Швейцера («Мичман Панин» 1960), А.Г. Иванова («Поднятая целина» 1960), B.И. Герасимова («Испытательный срок» 1960), А.М. Рыбакова («В начале века» 1961), Л.Д. Лукова («Две жизни» 1961), В.А. Фетина («Донская повесть» 1963), C.И. Самсонова («Оптимистическая трагедия» 1963) и другими.
Военно-патриотический жанр обогатился в это время выдающимися кинокартинами А.Г. Иванова («Солдаты» 1956), Г.Н. Чухрая («Баллада о солдате» 1959, «Чистое небо» 1961), М.И. Ромма («Убийство на улице Данте» 1956), М.К. Калатозова («Летят журавли» 1957), С.Ф. Бондарчука («Судьба человека» 1959), В.Я. Венгерова («Балтийское небо» 1960), Ж. Древиля («Нормандия―Неман» 1960), А.А. Алова и В.Н. Наумова («Мир входящему» 1961), С.И. Ростоцкого («На семи ветрах» 1962), A.А. Тарковского («Иваново детство» 1962), А.Б. Столпера («Живые и мертвые» 1963), С.Н. Колосова («Вызываем огонь на себя» 1964) и другими.
Производственно-бытовой и гражданственно-патриотический жанры советского киноискусства были представлени огромным количеством работ, в том числе картинами И.Е. Хейфица («Большая семья» 1954, «Дело Румянцева» 1955, «Дорогой мой человек» 1958), Ф.М. Эрмлера («Неоконченная повесть» 1955), М.А. Швейцера («Чужая родня» 1956), Л.Д. Лукова («Разные судьбы» 1956), М.М. Хуциева («Весна на Заречной улице» 1956, «Застава Ильича» 1964), И.В. Лукинского («Иван Бровкин на целине» 1957), И.А. Анненского («Екатерина Воронина» 1957), В.П. Басова («Случай на шахте восемь» 1957, «Битва в пути» 1961, «Тишина» 1964), С.И. Ростоцкого («Дело было в Пенькове» 1957), А.Г. Зархи («Высота» 1957, «Люди на мосту» 1959), Л.А. Кулиджанова («Отчий дом» 1957, «Когда деревья были большими» 1959), Ю.П. Егорова («Добровольцы» 1958, «Простая история» 1960), Т.М. Лиозновой («Евдокия» 1961), Л.С. Мирского («Карьера Димы Горина» 1961), М.И. Ромма («Девять дней одного года» 1962), Г.Н. Данелия («Путь к причалу» 1962) и другими.
Комедийный и сатирический жанры отечественного кино были представлены целым созвездием лирических и гротесковых комедий Н.В. Досталя («Мы с вами где-то встречались» 1954), М.Г. Калатозова («Верные друзья» 1954), С.А. Тимошенко («Запасной игрок» 1954), Н.Н. Кошеверовой («Укротительница тигров» 1954, «Медовый месяц» 1955), И.В. Лукинского («Солдат Иван Бровкин» 1955), Э.А. Рязанова («Карнавальная ночь» 1956, «Девушка без адреса» 1957), Л.И. Гайдая («Жених с того света» 1958, «Самогонщики» 1961, «Деловые люди» 1963), Ю.С. Чулюкина («Неподдающиеся» 1959, «Девчата» 1961), В.М. Иванова («За двумя зайцами» 1961), B. А. Фетина («Полосатый рейс» 1961), Г.Н. Данелия («Я шагаю по Москве» 1963), Г.Б. Оганесяна («Три плюс два» 1963) и другими.
Классический жанр советского кинематографа был представлен фильмами, снятыми по произведениям классиков мировой художественной литературы, в частности, кинокартинами И.М. Анненского («Анна на шее» 1954, «Княжна Мери» 1955), С.И. Юткевича («Отелло» 1955), А.М. Файнциммера («Овод» 1955), Я.Б. Фрида («Двенадцатая ночь» 1955), Г.М. Козинцева («Дон Кихот» 1957, «Гамлет» 1964), И.А. Пырьева («Идиот» 1958, «Белые ночи» 1959), В.П. Каплуновского («Капитанская дочка» 1958), Л.З. Трауберга («Мертвые души» 1960), И.Е. Хейфица («Дама с собачкой» 1960), М.А. Швейцера («Воскресение» 1960), С.Н. Колесова («Укрощение строптивой» 1961), К.Н. Воинова («Женитьба Бальзаминова» 1964) и другими.
Детективный и шпионский жанры в кинематографе, которые традиционно пользовались большим интересом у зрителя, были представлены фильмами А.С. Бергункера («Следы на снегу» 1955), Ю.А. Вышинского («В квадрате 45» 1955), М.И. Винярского («Тень у пирса» 1955), А.М. Рыбакова («Дело № 306» 1956), К.К. Пипинашвили («Тайна двух океанов» 1956), В.Л. Сухобокова («Ночной патруль» 1957), Л.С. Эстрина («Голубая стрела» 1958), Д.В. Васильева («Над Тисой» 1958), Н.В. Досталя («Дело пестрых» 1958) Н.В. Розенцева («Государственный преступник» 1964) и другими.
В годы «хрущевской оттепели» наряду с целой плеядой выдающихся советских актеров прошлых десятилетий, среди которых особой зрительской любовью пользовались М.И. Жаров, Н.А. Крючков, Э.П. Гарин, А.Н. Грибов, М.М. Яншин, И.В. Ильинский, В.В. Меркурьев, Н.К. Черкасов, Р.Н. Симонов, П.П. Кадочников, В.В. Кенигсон О.П. Жаков, Н.О. Гриценко, И.Ф. Переверзев, Б.Н. Ливанов, Р.Я. Плятт, Л.Н. Свердлин, Б.Ф. Андреев, М.Н. Бернес, Е.В. Самойлов, В.В. Санаев, С.Н. Филиппов, М.И. Пуговкин, Г.М. Вицин, В.Д. Доронин, Ф.Г. Раневская, О.А. Жизнева, В.П. Марецкая, В.М. Орлова Л.В. Целиковская, Л.Н. Смирнова, К.С. Лучко и другие, приходит новая талантливая плеяда киноактеров, составивших славу советского киноискусства.
Среди этих актеров, прежде всего, следует назвать имена М.А. Ульянова, Е.С. Матвеева, В.В. Тихонова, Е.А. Евстигнеева, О.А. Стриженова, О.Н. Ефремова, М.М. Казакова, И.М. Смоктуновского, О.П. Табакова, Ю.В. Никулина, Ю.В. Яковлева, Л.Ф. Быкова, Б.К. Новикова, Л.В. Харитонова, В.В. Ивашова О.А. Анофриева, А.С. Демьяненко, О.И. Борисова, К.Ю. Лаврова, П.П. Глебова, В.П. Басова, Е.П. Леонова, Н.Н. Рыбникова, В.М. Невинного, А.М. Смирнова, Л.В. Куравлева, И.О. Горбачева, Н.В. Подгорного, Г.А. Юматова, В.С. Ланового, В.Б. Сошальского, Н.В. Мордюковой, И.В. Макаровой, Ю.К. Борисовой, Л.И. Хитяевой, Э.А. Быстрицкой, З.М. Кириенко, А.Д. Ларионовой, Т.Г. Конюховой, Л.И. Касаткиной, Л.М. Гурченко, Н.Н. Фатеевой и многих других.
Новый этап в развитии советского киноискусства ознаменовался и тем, что в августе 1959 г. по инициативе Е.А. Фурцевой возобновил свою работу Московский международный кинофестиваль, на котором главный приз получил фильм С.Ф. Бондарчука «Судьба человека». В 1961 г. на II Московском кинофестивале главный приз жюри был присужден фильму Г.Н. Чухрая «Чистое небо», а на III Московском кинофестивале в 1963 г. этого приза удостоился знаменитый фильм Ф. Феллини «Восемь с половиной».
В театральном искусстве страны лидирующие позиции по-прежнему занимали несколько ведущих театров Москвы и Ленинграда, правда, МХАТ им. М. Горького, который несколько десятилетий был ведущим театром страны, переживал творческий кризис, и на первые роли выходят другие театральные коллективы, в частности, Государственный академический театр им. Е.Б. Вахтангова, Московский академический театр им. Владимира Маяковского, Центральный театр Советской армии, Государственный академический театр им. Моссовета и Ленинградский академический Большой драматический театр им. А.М. Горького, труппы которых возглавили крупнейшие театральные режиссеры Р.Н. Симонов, Н.П. Охлопков, А.Д. Попов, Ю.А. Завадский и Г.А. Товстоногов.
Особенно мощная труппа сложилась в Ленинградском БДТ, где Г.А. Товстоногову удалось сплотить вокруг себя многих замечательных актеров — Е.З. Копеляна, В.П. Полицеймако, Е.А. Лебедева, В.И. Стржельчика К.Ю. Лаврова, П.Б. Луспекаева, О.В. Басилашвили, Н.Н. Трофимова, И.М. Смоктуновского, С.Ю. Юрского, Л.И. Макарову, Т.В. Доронину, З.М. Шарко и многих других.
Особое место в истории театрального искусства страны в годы «оттепели» принадлежит московскому театру «Современник», который был создан в 1956 г. молодыми выпускниками школы-студии МХАТ под руководством их наставника О.Н. Ефремова. В те годы этот театр, открывший свою историю постановкой пьесы В.С. Розова «Вечно живые», стал одним из центров духовной жизни столицы, на сцене которого блистала целая когорта молодых и талантливых актеров — Е.А. Евстигнеев, И.В. Кваша, О.П. Табаков, М.М. Казаков, В.Ю. Никулин, В.Н. Сергачев, П.И. Щербаков, О.И. Даль, С.А. Любшин, Г.Б. Волчек, Л.М. Толмачева, Н.М. Дорошина, Л.И. Иванова и другие.
Наконец, на самом излете «оттепели» в 1964 г. возник знаменитый Театр на Таганке, который был открыт Ю.П. Любимовым и его учениками по Щукинскому театральному училищу постановкой дипломного спектакля по пьесе Б. Брехта «Добрый человек из Сезуана». На первых порах костяк театральной труппы составили ученики Ю.П. Любимова — Б.А. Хмельницкий, А.И. Васильев, З.А. Славина и А.С. Демидова, а затем он пригласил в труппу В.С. Высоцкого, В.С. Золотухина, Ю.Н. Смирнова, И.И. Ульянову, Н.С. Щацкую и других талантливых актеров.
В эти годы мощный импульс в своем развитии получила советская сатирическая эстрада, на сцене которой блистали А.И. Райкин, дуэты М.В. Мироновой и А.С. Менакера, Е.И. Березина и Ю.Т. Тимошенко, Л.Б. Мирова и М.В. Новицкого и другие артисты.
б) Развитие советского музыкального искусства
Эпоха хрущевской «оттепели» стала новым этапом в развитии советского музыкального искусства, которое развивалось в трех основных направлениях — классической симфонической музыки, народного хорового и танцевального творчества и эстрадной музыки. В классической музыке того периода особое место по-прежнему занимал целый ряд выдающихся советских композиторов, в частности:
Д.Д. Шостакович, создавший в эти годы оперу «Катерина Измайлова» (1962), оперетту «Москва―Черемушки» (1958) музыку к кинофильму «Гамлет» (1963) и знаменитые Симфонию № 11 «1905 год» (1957), Симфонию № 12 «1917 год» (1961) и Симфонию № 13 «Бабий Яр» (1963).
А.И. Хачатурян, написавший знаменитый балет «Спартак» (1956), Концерт-рапсодию для скрипки с оркестром (1961) и Концерт-рапсодию для виолончели с оркестром (1963), а также музыку к фильмам «Адмирал Ушаков» (1953), «Отелло» (1955), «Поединок» (1957), «Люди и звери» (1962) и другим.
Д.Б. Кабалевский, ставший автором таких произведений, как Музыкальные зарисовки к трагедии «Ромео и Джульетта» (1956), «Патетическая увертюра» для Большого симфонического оркестра (1960), Симфоническая поэма «Весна» (1960), Рапсодия на тему «Школьные годы» (1963), музыку к кинотрилогии «Хождение по мукам» (1957―1959) и другие.
Т.Н. Хренников, создавший в этот период оперы «Мать» (1957) и «Доротея» (1963), оперетту «Сто чертей и одна девушка» (1963), музыку к фильмам «Верные друзья» (1954), «Много шума из ничего» (1956), «Капитанская дочка» (1958) и «Гусарская баллада» (1962), знаменитую песню «Московские окна» (1962) и многие другие.
Г.В. Свиридов, который написал много разноплановых произведений, в том числе Вокально-симфоническую поэму «Памяти Сергея Есенина» (1956), «Патетическую ораторию» на слова В.В. Маяковского (1959), Музыкальные иллюстрации к повести А.С. Пушкина «Метель» (1964), музыку к кинофильмам «Полюшко-поле» (1956), «Красная площадь» (1960), «Воскресение» (1961), «Русский лес» (1964), «Время, вперёд!» (1965) и другие.
В этот период достойное место в музыкальном искусстве страны заняли и многие другие композиторы, работавшие одновременно в жанрах симфонической, камерной и песенной музыки, — Н.В. Богословский, Р.К. Щедрин, И.И. Шварц, A. Г. Новиков, Я.А. Френкель, В.П. Соловьев-Седой, М.И. Блантер, Б.А. Мокроусов, М.Г. Фрадкин, А.Я. Эшпай, А.П. Петров, А.И. Островский, С.С. Туликов, О.Б. Фельцман и другие.
На музыку этих композиторов были написаны сотни прекрасных песен и романсов, которые с большим успехом исполняли Л.О. Утесов, К.И. Шульженко, B. К. Трошин, И.Д. Кобзон, Э.А. Хиль, Л.П. Барашков, Л.Г. Зыкина, О.Б. Воронец, Г.М. Великанова, М.В. Кристалинская, Э.С. Пьеха и многие другие талантливые певцы. На излете хрущевской оттепели зародился и жанр авторской песни, наиболее яркими представителями которой стали Ю.Ч. Ким, Ю.И. Визбор, Б.Ш. Окуджава, Н.Н. Матвеева и другие советские поэты и писатели.
Время «хрущевской оттепели» стало периодом расцвета и многих выдающихся советских артистов классической оперы и балета. Наряду с прославленными мастерами оперной сцены — С.Я. Лемешевым, И.С. Козловским, Г.К. Отсом, Г.П. Вишневской и другими, на сценах ведущих театров страны стали блистать молодые таланты Б.Т. Штоколова, Е.Е. Нестеренко, Д.М. Гнатюка, А.Б. Соловьяненко, Ю.А. Гуляева, И.К. Антоновой, Е.В. Образцовой, Б.А. Руденко, Т.И. Шмыги и других. На балетной сцене страны на смену великим мастерам балета пришла новая плеяда молодых талантливых танцоров — М.А. Эсамбаев, М.Э. Лиепа, B.В. Васильев, М.М. Плисецкая, Е.С. Максимова, Н.И. Бессмертнова и другие.
В эти годы мировое признание получили многие академические ансамбли СССР, которые прославляли искусство нашей страны по всему миру, в том числе Государственный академический ансамбль народного танца СССР под руководством И.А. Моисеева, Государственный академический хореографический ансамбль «Берёзка» под руководством Н.С. Надеждиной, Государственный русский народный хор им. М.Е. Пятницкого под руководством В.С. Левашова, Украинский государственный народный хор под руководством Г.Г. Веревки, Академический ансамбль песни и пляски Советской армии им. А.В. Александрова под руководством Б.А. Александрова и т.д.
В 1958 г. в столице прошел первый Международный музыкальный конкурс им. П.И. Чайковского, ставший настоящим триумфом советской исполнительской школы, которая была представлена именами Г.Г. Нейгауза, Д.Ф. Ойстраха, C.Т. Рихтера, Э.Г. Гилельса, М.Л. Ростроповича, Е.Ф. Светланова и других.
В мае 1958 г. совершенно неожиданно для всех было принято постановление ЦК КПСС «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца», которому обычно придают исключительно «искусствоведческий» характер. На самом деле никакого отношения к искусству этот партийный документ не имел, поскольку его главное предназначение состояло в том, чтобы покаяться перед ингушами и чеченцами в условиях восстановления их автономии и возвращения из прежних мест проживания на историческую родину.
в) Развитие советского живописного искусства и скульптуры
Как и в предыдущий период, живописное искусство развивалось в рамках нескольких жанровых направлений, которые часто органически переплетались в творчестве многих советских художников. Это были не только сторонники традиционной реалистической школы, но и представители других художественных направлений, в частности, импрессионизма (И.Э. Грабарь), экспрессионизма (А.А. Дейнека) и других. Наиболее интересные работы в тот период были созданы как признанными мастерами кисти, так и начинающей творческой молодежью.
В жанре портрета были созданы написанные в разной стилистике работы художников Д.А. Налбандяна («Птичница Т. Светлова» 1953, «Портрет писателя Б. Лавренева» 1954, «Портрет колхозника А. Галстяна» 1954, «Портрет курдянки» 1960), П.А. Корина («Портрет М.С. Сарьяна» 1956, «Портрет художников Кукрыниксов» 1958), С.А. Чуйкова («Дочь чабана» 1956, «Мальчуган» 1957) И.С. Глазунова («Нина» 1955), А.И. Лактионова («Портрет академика И.П. Бардина» 1953, «Портрет Н.С. Хрущева» 1962), В.П. Ефанова («Портрет А.М. Горького» 1953, «Портрет матери» 1957, «Портрет академика П.Л. Капицы» 1958, «Портрет Г.П. Вишневской» 1963), В.М. Орешникова («Портрет жены» 1953, «Портрет итальянской киноактрисы Валентины Кортезе» 1957, «Портрет И.С. Ковалёвой» 1964), Т.Т. Салахова («Портрет композитора Кара Караева» 1960), М.С. Сарьяна («Портрет Р.Н. Симонова» 1963) и многие другие.
В жанре пейзажа и натюрморта в тот период были написаны полотна, принадлежащие кисти многих выдающихся мастеров, в том числе П.А. Корину («Коктебель» 1958, «Рим» 1961), С.А. Герасимову (серия «Можайские пейзажи» 1954), Д.А. Налбандяну («Зима» 1954, «Москва-река у Николиной горы» 1954, «На даче» 1957, «Гурзуф к вечеру» 1955, «Аштарак» 1958, «Озеро по дороге в Абрамцево» 1962), И.Э. Грабарю («Зимний пейзаж» 1954, «Березы летом» 1956, «Березовый пушок» 1957, «Ветка яблони» 1958), Ю.М. Непринцеву («В парке» 1956, «Рыболов» 1958), Н.М. Ромадину («Детство Есенина» 1959, «Берендеев лес» 1963, «Первое цветение» 1964) , А.И. Лактионову («Лето в Абрамцево» 1958), М.С. Сарьяну («Груши» 1957, «Земля» 1959, «Озеро по дороге в Абрамцево» 1962), А.М. Семенову («Дождливый день в Летнем саду» 1961, «Парк зимой» 1961, «Ясный день в Старой Ладоге» 1964) и другим выдающимся живописцам.
Жанр бытовой живописи был представлен многими работами таких замечательных художников, как А.А. Дейнека («Мать и сестра» 1954, «У моря. Рыбачки» (1956), «Тракторист» 1956, «Доярка» 1959, «В Севастополе» 1959, «Покорители космоса» 1961), А.П. Бубнов («Вечер на пашне» 1959, «На поле» 1960, «Осень» 1962), А.И. Лактионов («За вышиванием» 1954), А.А. Пластов («Весна» (Северная Венера) 1954, «Юность» 1954, «Когда мир на земле» 1957, «Лето» 1960, «В деревне. Кружка молока» 1962), Ю.И. Пименов («Франтихи» 1958, «Первые модницы нового квартала» 1961, «Свадьба на завтрашней улице» 1962), Б.С. Угаров («В колхоз. Год 1929-й» 1954, «Ленинградка» 1961), И.С. Глазунов («Москва строится» 1964) и других.
В жанрах исторической, революционной и военной живописи работали многие крупные художники, в том числе В.А. Серов («Зимний взят!» 1954, «Ждут сигнала» 1957, «Декрет о мире» 1957, «Декрет о земле» 1957, «Рабочий» 1960), Д.А. Налбандян («Молодой Ульянов на Волге» 1962), В.Н. Костецкий («Вручение партийного билета на фронте» 1959), Ю.М. Непринцев («Рассказ об отце» 1955), П.Т. Мальцев («Штурм Сапун-горы»» 1958), И.С. Глазунов («Дороги войны» 1955, «Ленинградская блокада» 1956, «Русская песня» 1960, «Князь Игорь» 1962) и другие живописцы.
Жанр книжной графики был представлен целым рядом выдающихся работ, в том числе графикой Е.А. Кибрика («Как закалялась сталь» Н.А. Островского 1956, «Борис Годунов» А.С. Пушкина 1964), Д.А. Шмаринова («Война и мир» Л.Н. Толстого 1955, «Тарас Бульба» Н.В. Гоголя 1959, «Ромео и Джульетта» и «Двенадцатая ночь» У. Шекспира 1960―1964), О.Г. Верейского («Поднятая целина» М.А. Шолохова 1961, «Василий Теркин» А.Т. Твардовского 1961, «Жизнь Ленина» М.П. Прилежаевой 1964) и других.
В годы «хрущевской оттепели» в советском живописном искусстве зародился так называемый «суровый стиль», видными представителями которого стали Г.М. Коржев («Влюбленные» 1959), П.Ф. Никонов («Наши будни» 1960, «Геологи» 1962), Т.Т. Салахов («Резервуарный парк» 1959, «Портрет композитора К. Караева» 1960, «Ремонтники» 1960), Н.И. Андронов («Плотогоны», 1961), В.Е. Попков («Строители Братска» 1961), братья А.А. и П.А. Смолины («Полярники», 1961, «Стачка» 1964), Д.Д. Жилинский («Семья у моря» 1964) и другие.
В эти же годы дальнейшее развитие получил жанр монументальной скульптуры. И хотя здесь наблюдался явный перекос, вновь связанный с возведением огромного количества различных памятников В.И. Ленину, тем не менее, и тогда появился целый ряд выдающихся произведений монументальной и пластической скульптуры.
Среди скульпторов-монументалистов особо значимые творения создали такие авторы, как Е.В. Вучетич, которому принадлежали памятники В.Г. Белинскому в Пензе (1954) и Ф.Э. Дзержинскому в Москве (1958), аллегорическая статуя «Перекуём мечи на орала» в Нью-Йорке и Москве (1957) и знаменитая скульптура «Родина-мать» на Мамаевом кургане в Волгограде (1958); С.М. Орлов, создавший памятник князю Ю. Долгорукому в Москве (1954); Н.П. Томский, который в эти годы создал памятник М.В. Ломоносову (1954) и памятник-бюст М.И. Кутузову (1958) в Москве, памятник адмиралу П.С. Нахимову в Севастополе (1959) и бронзовые портреты художника Д. Риверы (1957), скульптора Т.Э. Залькалнса (1956) и писателя С.Н. Сергеева-Ценского (1962); А.П. Кибальников, создавший знаменитый памятник В.В. Маяковскому в Москве (1958); И.М. Рукавишников, который изваял прекрасный памятник А.П. Чехову в Таганроге (1960); В.В. Лишев, ставший автором памятников Д.И. Менделееву (1952) и К.Д. Ушинскому (1961) в Ленинграде; В.Е. Цигаль, который прославился своими мраморным портретом А.В. Суворова (1959), бронзовым портретом М.А. Светлова (1965) и памятником генералу Д.М. Карбышеву в Маутхаузене (1962); М.К. Аникушин, создавший знаменитый памятник А.С. Пушкину на площади Искусств в Ленинграде (1957) и бронзовые бюсты академика В.М. Бехтерева (1960) и космонавта Г.С. Титова (1961); Л.Е. Кербель, ставший автором монументальных памятников К. Марксу в Москве и Карл-Марксштадте (1961).
Последнее время, говоря о развитии советского изобразительного искусства в годы «хрущевской оттепели», многие авторы как заговоренные особо акцентируют внимание на посещении Н.С. Хрущевым, М.А. Сусловым, А.Н. Шелепиным и С.П. Павловым в декабре 1962 г. экспозиции авангардистов в Манеже, которая стала предтечей конца «оттепели». Конечно, эта оценка преднамеренно преувеличена, поскольку никакого влияния на развитие живописного искусства и изменение общественных настроений в стране она не оказала. Просто Н.С. Хрущев, всегда отличавшийся особым бескультурьем и природным хамством, будучи в плохом настроении, разразился площадной бранью в адрес ряда художников и скульпторов, чьи работы были представлены на этой выставке, в частности, Ю.И. Соостера, В.Б. Янкилевского, Б.И. Жутовского и Э.И. Неизвестного, которых он назвал «дегенератами и пидорасами». Но ровно таким же образом глава партии и правительства вел себя и по отношению к другим, в том числе к членам Президиума ЦК, поэтому придавать этой выходке Н.С. Хрущева эпохальное значение вряд ли стоит.
Что касается архитектурного творчества, то в годы хрущевской «оттепели» оно просто перестало существовать как таковое, поскольку в ноябре 1955 г. после выхода постановления ЦК КПСС и СМ СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» на смену помпезному сталинскому ампиру пришла чисто «функциональная», «типовая» и «примитивная» архитектура, которая с теми или иными изменениями просуществовала до конца существования советской власти. Во времена Н.С. Хрущева на волне новой борьбы с Русской православной церковью, продолжилось беспощадное уничтожение русского архитектурного наследия. Достаточно сказать, что только при строительстве Кремлевского Дворца съездов, возведенного в 1959―1961 гг. по проекту архитектора М.В. Посохина, при активной поддержке Н.С. Хрущева на территории Московского Кремля были снесены дворец Бориса Годунова (1600) и старое здание Оружейной палаты (1807—1810), пережившие нашествие Наполеона и сожжение Москвы в 1812 г.
Тема: Экономическое и социальное развитие СССР в 1953―1964 гг.
План:
1. Перестройка управления народным хозяйством СССР.
2. Развитие промышленного производства и создание ракетно-ядерного щита.
3. Развитие сельского хозяйства: «достижения» и провалы.
4. Трагедия в Новочеркасске.
5. Развитие социальной сферы.
6. Денежная реформа 1961 г. и ее последствия.
