16. Конфликты внутри зон влияния сверхдержав на рубеже 1970―1980-х гг.
На рубеже 1970—1980-х гг. резко обострилась внутриполитическая ситуация в одной из ведущих стран социалистического лагеря — Польше, которая стала удобным полигоном для удара по всей социалистической системе. Ситуация в стране осложнилась и таким неординарным внешним обстоятельством, как избрание в октябре 1978 г. на римский престол польского кардинала Кароля Войтылы, принявшего после интронизации имя Иоанн Павел II. Новый римский первосвященник стал уделять особое внимание положению католической церкви во всех странах социалистического лагеря, прежде всего, в самой Польше. Поэтому его визит на родину, состоявшийся в июне 1979 г., способствовал консолидации всех антиправительственных сил в стране. Одновременно под влиянием неустанных выступлений римского понтифика стал быстро возрастать и интерес международного общественного мнения к тому, что происходит в этой стране. Более того, его призывы поддержать польскую оппозицию встретили самый горячий отклик у этнического поляка З. Бжезинского, который занимал ключевую позицию в администрации Дж. Картера и сохранил свое влияние на американскую политику и после прихода к власти новой республиканской администрации во главе с президентом Р. Рейганом, победившим на президентских выборах в ноябре 1980 г.
Польша традиционно была не самой благополучной страной «социалистического лагеря», поскольку в политике первого секретаря ЦК ПОРП Владислава Гомулки, руководившего страной с 1956 г., заметно усилились консервативные тенденции, которые вошли в хронический конфликт высшего партийного руководства с польской интеллигенцией, католическим духовенством и молодежью. Поэтому в декабре 1970 г., после массовых антиправительственных выступлений, по «рекомендации» Москвы В. Гомулка был заменен на посту первого секретаря ЦК ПОРП Эдвардом Гереком.
В основу нового курса польское политическое руководство положило идею модернизации своей экономики за счет крупных зарубежных инвестиций, что в конечном итоге нанесло сокрушительный удар по всей польской экономике, поскольку по объему внешнего долга Польша намного опередила все страны социалистического лагеря. В августе 1980 г. в портовых городах балтийского побережья, прежде всего, в Гданьске прошла мощная волна забастовок, в ходе которых бастующие рабочие выдвинули требование создать независимые профсоюзы. Руководство ЦК ПОРП не рискнуло применить против забастовщиков военную силу, поэтому в конце августа 1980 г. в Гданьске было подписано беспрецедентное для всего социалистического лагеря соглашение, по которому правительство признало право рабочих на забастовки и создание независимых профсоюзов. В свою очередь лидеры оппозиции признали руководящую роль ПОРП и все международные обязательства Польши, в том числе в рамках ОВД. Подписание этого соглашения открыло путь к формированию нового профсоюзного объединения «Солидарность» во главе с судовым электриком Лехом Валенсой, которое вскоре превратилось в мощное общественно-политическое движение, способное соперничать с правящей ПОРП.
Конечно, ситуация в Польше серьезно беспокоила советское политическое руководство, однако учитывая «уроки пражской весны», Москва не желала повторения прежних ошибок. В сентябре 1980 г. Э. Герек был отправлен в отставку, и новым руководителем ЦК ПОРП стал Станислав Каня, который до этого в качестве члена Политбюро курировал органы государственной безопасности страны. Кроме того, в ноябре―декабре 1980 г. у границ Польши были проведены масштабные военные учения стран Варшавского договора, что многие эксперты и политики расценили как угрожающий сигнал польской оппозиции в случае дальнейшего обострения ситуации в стране.
В феврале 1981 г. было решено вновь укрепить польское политическое руководство, поскольку С. Каня стал сильно злоупотреблять алкоголем. Поэтому новым премьер-министром страны был назначен министр национальной обороны генерал армии Войцех Ярузельский, который в октябре 1981 г., сменив С. Каню на посту первого секретаря ЦК ПОРП, сосредоточил в своих руках всю полноту партийно-государственной власти в стране. В ноябре 1981 г. в Варшаве произошли столкновения оппозиции с полицией и, опасаясь перерастания этого конфликта в более острые формы противостояния, в декабре 1981 г. В. Ярузельский ввел военное положение в стране и образовал Военный совет национального спасения. Деятельность «Солидарности» и всех остальных оппозиционных групп, активно спонсируемых Ватиканом и Вашингтоном, была запрещена, а их лидеры интернированы за пределы страны.
Не все в порядке было и в зоне влияния США, поскольку помимо потери Ирана новые острые проблемы возникли и в традиционной зоне их влияния — в Центральной Америке, где резко обострилась ситуация в Никарагуа. С 1934 г. этой небольшой страной правил диктаторский клан семейства Сомоса, которому традиционно противостояли две структуры — Союз демократического освобождения (СДО) во главе с Педро Чаморро и Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО), лидером которого был Даниэль Ортега.
В июле 1979 г. на волне мощных антиправительственных волнений и военных успехов сандинистов диктатор А.Д. Самоса бежал из страны, где было создано временное военное коалиционное правительство, в которое вошли представители обеих оппозиционных сил. В 1980 г. правительственная коалиция распалась, и в стране стал формироваться новый гражданский конфликт, который вскоре вылился в вооруженное сопротивление правительству Д. Ортеги так называемых отрядов «контрас», которых активно поддерживали США. В ответ на эти действия американской стороны никарагуанскому правительству стали оказывать активную помощь СССР и Куба. Вскоре в этот конфликт оказались втянуты соседние Сальвадор и Гондурас, и в результате гражданское противостояние в одной из стран Центральной Америки постепенно переросло в новое глобальное соперничество СССР и США.
17. Внешнеполитическая стратегия СССР и США в первой половине 1980-х гг.
В начале 1980-х гг. новый конфликт двух сверхдержав определялся соперничеством за глобальное лидерство в мире. Обе страны стремились к установлению преобладающего влияния на международные дела и, сознавая это, властные элиты обоих государств всячески старались приписать сопернику самые зловещие намерения, чтобы отвлечь внимание от проявлений собственного экспансионизма. Если в 1970-х гг. США проявляли в международных делах относительную сдержанность, то к началу 1980-х гг. пораженческий «вьетнамский синдром» начал здорово ослабевать и американские лидеры стали возвращаться к традиционным версиям борьбы за утверждение своего господства.
Советское руководство, давно отказавшись от концепции «мировой революции», встало на позиции доктрины «социалистического интернационализма», которая оставалась основой внешней политики СССР в отношении социалистических стран. Кроме того, в идейном арсенале КПСС имелась доктрина «солидарности с борьбой народов за свое социальное и национальное освобождение», которая позволяла обосновать возможность вмешательства СССР в любой региональный конфликт, где наблюдались очевидные признаки освободительных движений, межэтнических и социальных конфликтов. При этом идеологи КПСС, отбросив давнюю доктрину «саморазрушения капитализма» под давлением «внутренних противоречий» и обострения «классовых битв», переключились на периферийную стратегию ограничения влияния капитализма в окраинных регионах мира.
Идеология внешней политики США в эти годы стала приобретать характер либерального экспансионизма. Терминологически американские политики оставались в рамках прежних постулатов о «защите свободы, демократии и американских ценностей» от «посягательств безбожных коммунистов», но в реальности это означало фронтальное противостояние советскому влиянию по всем окраинным зонам международной системы. Американское руководство понимало «защиту интересов свободы и демократии» как «передовое базирование», «превентивную стратегию» и «активную оборону», поэтому идеология американской внешней политики позволяла обосновать необходимость своего вмешательства за рубежом с такой же легкостью, как и советская доктрина.
Ряд самых влиятельных членов советского политического руководства, прежде всего, министр обороны СССР маршал Д.Ф. Устинов и стоящий за его спиной советский ВПК, пытались отстоять лидерские амбиции страны посредством опоры на экстенсивное наращивание силового потенциала и создание новых видов вооружений, поглощавших огромные средства государственного бюджета страны. В стране был создан колоссальный потенциал вооружений, многократно перекрывавший реальные потребности устрашения Соединенных Штатов, но средства на военные цели продолжали расходоваться во все возрастающих масштабах. При этом финансирование гражданских отраслей постоянно отставало и не хватало инвестиций на обновление технологической базы остального промышленного комплекса страны во всем, что не касалось военных производств.
Соединенные Штаты стремились вырваться на позиции мирового лидера иным путем. Они сделали основную ставку на свое не утраченное технологическое превосходство и на изматывание СССР через провоцирование его на постоянное увеличение своих военных расходов. Соединенные Штаты тоже не отказались от наращивания своих вооружений, но, обладая более мощной экономикой, они могли позволить себе более сбалансированное распределение бюджетных средств между отраслями военного и гражданского назначений.
В декабре 1981 г. новая американская администрация президента Рональда Рейгана объявила о введении дополнительных санкций против СССР из-за поддержки им «репрессивной политики руководства Польши». В частности, были закрыта советская закупочная комиссия в Нью-Йорке, прекращены поставки нефтегазового оборудования, прекращена выдача лицензий на продажу электронно-вычислительной техники, отсрочены переговоры по новому долгосрочному соглашению по зерну, было отказано в возобновлении соглашений по энергетике, научно-техническому сотрудничеству и космосу, а также пересмотрены все соглашения по двустороннему обмену.
Западноевропейские, главным образом, германские и японские компании были очень недовольны американскими санкциями против СССР, и американской администрации пришлось оказывать жесткое давление на своих политических партнеров, чтобы заставить их действовать в русле американской политики. Особенно сильно были раздражены те европейские корпорации, которые были связаны с импортом советских энергоресурсов и совместно работали с советской стороной над проектом «газ в обмен на трубы», в соответствии с которым они должны были поставить в Советский Союз трубы большого диаметра для транспортировки газа, а СССР — построить из них газопровод от западносибирских месторождений до территории ФРГ.
Будучи хорошо осведомленной об экономических трудностях в СССР, американская администрация стремилась усилить давление на Советский Союз, и в феврале 1985 г. президент Р. Рейган, переизбранный на новый срок, провозгласил новую «доктрину неоглобализма», смысл которой состоял в намерении отказаться от всех самоограничений, которые США налагали на свою политику в отношении «коммунистических стран». По сути, Р. Рейган предлагал американской элите вернуться к проведению подлинно глобальной политики, что в его интерпретации означало готовность США противостоять «мировому коммунизму» одновременно в любой точке мира.
18. Новый виток гонки вооружений в начале 1980-х гг.
Новый президент США Р. Рейган, порицавший в ходе избирательной компании своих оппонентов демократов за слишком большое внимание к Советскому Союзу, считал, что главной внешнеполитической задачей США должно стать изживание «вьетнамского синдрома сдержанности» в военно-политических вопросах и возврат к проведению напористой внешней политики времен Г. Трумэна и Д. Эйзенхауэра. Президент Р. Рейган всерьез намеревался сломать стратегическое равновесие с СССР и изменить соотношение сил в пользу США, что неизбежно выводило обе сверхдержавы на новый виток гонки вооружений — на более высоком технологическом уровне, который могли себе позволить США, «прорвавшись» в предшествующие годы на новый этап научно-технического прогресса.
Более того, как установили некоторые историки (В. Крашенинникова), в Совете национальной безопасности США, который в январе 1982 г. возглавил личный друг президента Уильям Кларк, была создана особая секретная группа в составе 12 человек, о существовании которой даже не подозревали вице-президент США Джордж Буш и госсекретари Александр Хейг и Джордж Шульц. Будучи религиозным фанатиком-пресвитерианцем и ультраправым консерватором, Р. Рейган был абсолютно убежден, что его историческая миссия состоит в разрушении СССР. Поэтому он собрал в этой группе команду настоящих «политических головорезов», которым поставил вполне конкретную задачу по составлению комплексного плана уничтожения СССР, включавшего в себя принципиально новые экономические, военные, информационные и психологические аспекты «холодной войны». В скорее такой план, включавший в себя обвал мировых цен на нефть, срыв советско-европейских энергетических проектов, новую гонку вооружений посредством программы «звездных войн» и т.д., был представлен президенту и одобрен им.
Новая республиканская администрация объявила 1970-е гг. «десятилетием бездействия», а политику разрядки — политикой с «односторонним движением». В отличие от прежней республиканской администрации Р. Никсона, которая считала паритет между СССР и США нежелательным, но неизбежным, администрация Р. Рейгана взяла откровенный курс на завоевание военно-силового превосходства. Однако, не желая портить отношения с европейскими партнерами, администрация Р. Рейгана вынуждена была возобновить переговорный процесс.
Наиболее острой проблемой международной безопасности, доставшейся республиканцам в наследство от демократов, было предстоящее в 1983 г. размещение американских ракет средней дальности (РСД) «Першинг-2» и крылатых ракет наземного базирования (КРНБ) в Западной Европе. Хотя соответствующее решение было принято странами НАТО еще в 1979 г., руководители западных держав испытывали определенные страхи в связи с предстоящим осуществлением этого решения, поскольку не знали, насколько бурной может быть ответная реакция Москвы.
В ноябре 1981 г. президент Р. Рейган выступил с предложением ограничить ядерные вооружения в Европе посредством принятия так называемого «нулевого варианта», в соответствии с которым США должны были отказаться от размещения ракет «Першинг-2» и крылатых ракет (КРНБ), а СССР — демонтировать размещенные в Европе новые ракеты СС-20 и старые ракеты СС-4 и СС-5. В ответ советское руководство выступило с контрпредложениями. В марте 1982 г. на Всесоюзном съезде профсоюзов Л.И. Брежнев заявил о решении советского правительства ввести в одностороннем порядке мораторий на развертывание ядерных вооружений средней дальности в европейской части СССР. Этот мораторий должен был действовать до достижения соответствующего соглашения с США или до того момента, когда Вашингтон перейдет к практической подготовке развертывания в Европе ракет «Першинг-2» и крылатых ракет (КРНБ).
В 1981―1983 гг. при участии СССР и США сложились четыре основных переговорных блока по вопросам ограничения вооружений, но работа в рамках этой переговорной системы не приносила желанных результатов. Москва отвергала «нулевой вариант», отказываясь уничтожить свои ракеты средней дальности, считая его «односторонним разоружением» СССР. Помимо этого, Советский Союз исходил из того, что при оценке суммарных соотношений потенциалов вооружений СССР и США следовало учитывать не только советские и американские ударные средства, но и ядерный потенциал Франции и Великобритании. В Москве справедливо полагали, что эти вооружения потенциально являются стратегическим резервом США, с учетом которого американская сторона имеет силовые преимущества над советской стороной. Американские переговорщики отвергали такую логику своих оппонентов, тем более что против нее выступали французское и британское правительства, которые утверждали, что их независимый ядерный потенциал не может быть предметом двусторонних советско-американских переговоров. Наконец, советская сторона увязывала возможность договоренности по этому вопросу с ратификацией США договора ОСВ-2.
В отличие от 1970-х гг. переговорный процесс между США и СССР сопровождался не взаимной сдержанностью, а ростом агрессивной наступательной политики американской стороны. Вашингтон вполне сознательно провоцировал Москву на новый виток гонки вооружений, которая, как рассчитали аналитики разведывательных служб США, должна была привести к полному экономическому истощению СССР в ближайшей исторической перспективе. Следуя этой линии, в марте 1983 г. президент Р. Рейган огласил программу «Стратегической оборонной инициативы» (СОИ), которая, как оказалась, была самым настоящим блефом, но которая послужила инструментом вовлечения СССР в дорогостоящие работы по разработке средств нейтрализации американских мер.
Проект СОИ предусматривал создание системы защиты от МБР на основе строительства в космическом пространстве специальных платформ, на которых могли быть размещены сверхмощные лазерные установки, способные поражать ракеты противника на подлете к территории США. Проект СОИ противоречил договору по ПРО (1972), запрещавшему создание территориальной противоракетной обороны, что фактически означало отказ Вашингтона от доктрины «взаимно гарантированного уничтожения» и возвращение к логике борьбы за военное превосходство.
В результате ни по одному из обсуждавшихся на Женевских переговорах военно-политических вопросов добиться результатов не удалось, и в сентябре 1983 г. первые американские ракеты были доставлены на пункты своего базирования на территорию Великобритании, ФРГ и Италии. Стратегическая ситуация в Европе резко изменилась, снизился порог возможного конфликта, поскольку особый дестабилизирующий эффект новых ядерных средств в Европе определялся малым подлетным временем ракет от места пуска до предполагаемой цели. За столь короткий срок стороны не имели возможности ни применить контрмеры, ни вступить в переговоры на предмет выявления намеренного или случайного характера произведенного запуска.
Одновременно с этим во всех средствах массовой информации западных стран началась широкомасштабная и хорошо спланированная антисоветская кампания, которая резко усилилась после того, как советские летчики 40-й истребительной авиадивизии генерал-майора А.М. Карнукова по приказу командующего Дальневосточным военным округом генерала армии И.М. Третьяка сбили над Сахалином пассажирский южнокорейский «Боинг-747», дважды нарушивший воздушное пространство СССР. В настоящее время точно установлено, что гибель этого воздушного судна, которое было американским самолетом-разведчиком, была заранее спланированной американскими спецслужбами провокацией, но тогда этот инцидент послужил началу настоящей антисоветской истерии. Тон всей этой мерзопакостной кампании задал сам президент Р. Рейган, который назвал Советский Союз «империей зла» и призвал весь «цивилизованный мир» пойти «крестовым походом против СССР».
В ноябре 1983 г. последовало угрожающее по своему смыслу и тональности заявление советского руководства о положении в Европе в связи с размещением там американских ракет. Советское руководство, вполне справедливо возложив всю ответственность за рост международной напряженности на западные страны, заявило о прекращении Женевских переговоров по вопросам ограничения ядерных вооружений в Европе, отмене моратория на размещение советских ядерных средств средней дальности в европейской части СССР, ускорении подготовительных работ на территории ГДР и ЧССР для размещения там оперативно-тактических ракет повышенной дальности и развертывании дополнительных ядерных средств морского базирования. В декабре 1983 г. советская сторона заявила о приостановке своего участия в Женевских переговорах по ограничению и сокращению стратегических вооружений (ОССВ) и Венских переговорах о взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе.
В ответ на размещение американских ракет в Западной Европе Советский Союз разместил на территории Чехословакии и ГДР оперативно-тактические комплексы ОТР-22 и ОТР-23, а также продвинул ПЛАРБ ближе к Атлантическому и Тихоокеанскому побережьям США. Широкомасштабные ответные меры были осуществлены и в стратегической сфере. Советские ракетные войска стратегического назначения (РВСН) были оснащены самым современным оружием — баллистическими ракетами большой дальности, которые обладали РГЧ значительной поражающей мощности и были способны наносить удары одновременно по многим объектам противника. Кроме того, в ответ на разворачивание Соединенными Штатами ПЛАРБ «Трайдент» Советский Союз приступил к постройке подводных лодок «Тайфун» аналогичного класса.
Рост советской экономики прекратился и наступил период стагнации. Разрыв в уровнях технической оснащенности гражданских отраслей в СССР и подавляющем большинстве стран Запада и Японии к середине 1980-х гг. стал просто разительным. Даже для поддержания должного технологического уровня военного производства Советский Союз был вынужден прибегать к спецоперациям по нелегальному приобретению зарубежных технических разработок и образцов продукции, прежде всего, новейшего оборудования для обработки металлов и станкостроения.
Огромные доходы от экспорта нефти, полученные в 1970-х гг., были быстро растрачены, не обеспечив рывка советской промышленности. Из-за истощения старых легкодоступных месторождений углеводородов экспорт советской нефти сократился, а освоение новых месторождений требовало дополнительных инвестиций. Между тем, мировые цены на нефть перестали расти, отчасти из-за уменьшения спроса на нее со стороны развитых стран, перешедших на технологии энергосбережения. В результате был, по сути, подорван основной источник формирования бюджета СССР, который стал терять прежнюю способность финансировать проведение активной внешней политики.
По мнению ряда современных авторов (А. Богатуров, В. Аверков, М. Наринский), основным итогом биполярной конфронтации стало частичное экономическое истощение СССР, который стал проигрывать конкуренцию с США. Опираясь на более эффективную экономическую модель, США смогли преодолеть трудности 1970-х гг. и обеспечить рост своих внешнеполитических ресурсов, которые в соединении с ресурсами американских военных союзников позволили Вашингтону победить Советский Союз в многолетнем глобальном противостоянии. Ялтинско-потсдамский порядок, в основе которого лежали регулируемое противостояние двух сверхдержав и сохранение статус-кво в военно-политической и политико-дипломатической областях, стал разрушаться, и обе державы перешли к его ревизии.
Подобная оценка, столь характерная для всей постсоветской историографии, в настоящий момент совершенно справедливо критикуется целым рядом видных авторов (С. Кара-Мурза, Н. Нарочницкая, Г. Ханин, В. Катасонов), которые не склонны столь однозначно расценивать «эффективность» американской и «неэффективность» советской экономик. Причина проигрыша СССР крылась совсем в иных обстоятельствах, в том числе сугубо субъективного характера, а именно прихода к власти М.С. Горбачева и Ко.
Тема: СССР накануне перестройки в 1982―1985 гг.
План:
1. Борьба Ю.В. Андропова за власть в 1973―1982 гг.
2. Правление Ю.В. Андропова в 1982―1984 гг.
3. Правление К.У. Черненко в 1984―1985 гг.
1. Борьба Ю.В. Андропова за власть в 1973―1982 гг.
Первоначально трудно было предположить, что в лице Ю.В. Андропова советские органы госбезопасности способны попытаться взять реванш в борьбе за власть с партийной номенклатурой, которую они потеряли после незаконного устранения Л.П. Берия. Однако сам Ю.В. Андропов, видимо, считал иначе. По утверждению ряда современных авторов (В. Соловьев, Е. Клепикова), еще в конце 1960-х — начале 1970-х гг., едва успев укрепиться на посту председателя КГБ СССР, который впервые со времен И.В. Сталина опять вошел в состав Политбюро ЦК, он начинает подбирать свою команду и расставлять своих людей на стратегически важных участках борьбы за власть.
В июле 1969 г. на волне борьбы с коррупцией, серьезно поразившей все закавказские республики, к власти в Азербайджане впервые приходит кадровый чекист: вместо прежнего руководителя республики В.Ю. Ахундова, правившего ею без малого десять лет, первым секретарем ЦК КП Азербайджана становится руководитель республиканского КГБ генерал-майор Гейдар Алиевич Алиев. По мнению ряда советологов (В. Соловьев, Е. Клепикова), это назначение стало первой отдаленной победой Ю.В. Андропова в борьбе за высшую власть в стране. Другие авторы (Ф. Бобков) утверждают, что назначение Г.А. Алиева произошло по более банальной причине, в частности, подсказке брежневского свояка, первого заместителя председателя КГБ СССР генерал-полковника С.К. Цвигуна, заместителем которого Г.А. Алиев и был в бытность того председателем КГБ Азербайджанской ССР.
Аналогичная смена власти произошла в Грузии, где в сентябре 1972 г. в отставку был отправлен многолетний руководитель республики Василий Павлович Мжанавадзе, и новым первым секретарем ЦК КП Грузии стал министр внутренних дел генерал-майор Эдуард Амвросиевич Шеварнадзе. Некоторые современные авторы (В. Соловьев, Е. Клепикова, Н. Зенькович), опять же, утверждают, что это назначение стало следующим шагом Ю.В. Андропова на пути к высшей власти. Думается, что такие оценки событий, произошедших на Кавказе, вряд ли тогда, когда Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин, М.А. Суслов, А.П. Кириленко, Ф.Д. Кулаков и другие члены Политбюро ЦК и Секретариата ЦК были еще вполне здоровы и находились в самом расцвете политических сил, могли каким-то образом повлиять на укрепление позиций Ю.В. Андропова в верхних эшелонах власти. Тем более, в эту схему не вполне вписывается смена власти в третьей закавказской республике — Армении, где в ноябре 1974 г. прежнего руководителя республики А.Е. Кочиняна заменил новый первый секретарь ЦК КП Армении Карен Серобович Демирчян, который был профессиональным партийным работником и никого отношения к «силовикам» никогда не имел.
На наш взгляд, реальное укрепление позиций Ю.В. Андропова в верхних эшелонах власти произошло в апреле 1973 г., когда он стал полноправным членом Политбюро ЦК. А реальные шансы на обладание высшей властью у главного чекиста страны появились только в ноябре 1974 г., когда сразу после завершения знаменитой советско-американской встречи во Владивостоке на обратном пути в Москву у Л.И. Брежнева произошел ишемический инсульт.
На пути Ю.В. Андропова к вершинам власти стояли и другие мощные фигуры, которые пользовались гораздо большей популярностью и влиянием в центральном партийном аппарате и у региональных партийных вождей — М.А. Суслов, Ф.Д. Кулаков, Д.Ф. Устинов и другие. Кроме того, к этому времени Ю.В. Андропов сам серьезно заболел и уже находился на гемодиализе почек.
Вероятнее всего, новое обострение борьбы за власть произошло во второй половине 1976 г., когда у Л.И. Брежнева произошел второй инсульт. Именно тогда Ю.В. Андропов, хорошо осведомленный о состоянии здоровья генсека и других членов Политбюро ЦК через своего доверенного информатора — начальника 4-го Главного управления Минздрава СССР академика Е.И. Чазова, решил начать борьбу за власть.
По мнению ряда авторов (Н. Зенькович), в тот момент реальными наследниками генсека могли быть несколько человек, в частности, два члена Политбюро ЦК — секретарь ЦК Ф.Д. Кулаков, который имел сильную поддержку у многих первых секретарей обкомов и крайкомов партии, и восходящая звезда политики первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Г.В. Романов, которого активно поддерживали влиятельные члены Политбюро М.А. Суслов и Д.Ф. Устинов, за которыми стояли весь мощнейший партийный аппарат и военно-промышленный комплекс страны.
В июле 1978 г. совершенно неожиданно скоропостижно скончался Ф.Д. Кулаков, чью смерть ряд авторов (В. Соловьев, Е. Клепикова, А. Лукьянов, Н. Зенькович) напрямую связывает с именем Ю.В. Андропова. Сразу после этого события началась острая борьба за то, кто именно сменит умершего Ф.Д. Кулакова и станет новым куратором всего сельскохозяйственного комплекса страны. Основными претендентами на этот пост были первый секретарь Полтавского обкома Ф.Т. Моргун и первый секретарь Ставропольского крайкома М.С. Горбачев. Первый руководитель был хорошо известен как крупный организатор и знаток сельского хозяйства страны. Второй был знаменит только тем, что, будучи «курортным секретарем», к которому на минеральные воды приезжали подлечиться практически все престарелые члены Политбюро, пользовался личной поддержкой двух самых влиятельных членов узкого руководства страны — М.А. Суслова и Ю.В. Андропова.
Их стараниями «подлесок» М.С. Горбачев в ноябре 1978 г. был избран секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Для сохранения баланса сил в узком руководстве на том же Пленуме ЦК новым членом Политбюро был избран ближайший брежневский соратник, секретарь ЦК и заведующий ключевым Общим отделом ЦК К.У. Черненко. В ноябре 1979 г. М.С. Горбачев становится кандидатом в члены Политбюро, а ровно через год, в октябре 1980 г., его избирают полноправным членом Политбюро ЦК, что, безусловно, усилило позиции Ю.В. Андропова в борьбе за власть.
К тому времени Ю.В. Андропов уже имел своих людей во многих властных структурах — в центральном чекистском аппарате, в идеологических структурах партии, академических институтах и даже диссидентском движении. Именно им, еще в бытность секретарем ЦК по работе с соцстранами, была выпестована целая когорта будущих «прорабов горбачевской перестройки», которых Л.И. Брежнев иронично называл «мои социал-демократы», подчеркивая этим их фактический «меньшевизм» в вопросах идеологии и политики. Среди этой когорты «внутрипартийных диссидентов» самые сильные позиции занимали Н.Н. Иноземцев, Г.А. Арбатов, В.В. Загладин, Г.Х. Шахназаров, А.И. Бовин, Н.В. Шишлин, К.Н. Брутенц и другие партийные аппаратчики и номенклатурные академики, которые «заразились» идеями евро-коммунизма еще в начале — середине 1960-х гг., находясь на стажировке в редакции международного журнала «Проблемы мира и социализма», которая размещалась в Праге.
В конце января 1982 г. во время плановой госпитализации совершенно неожиданно скончался многолетний второй секретарь ЦК М.А. Суслов. Очень странная смерть этого человека, бывшего образцом настоящего коммуниста-аскета и хранителя «лучших традиций партии», вызвала новый виток борьбы за власть. Было совершенно очевидно, что реальным наследником дряхлеющего генсека станет именно тот, кто займет этот ключевой пост в партийном аппарате страны. Наиболее реальными шансами на успех обладал опытнейший партийный аппаратчик и настоящий виртуоз организационно-партийной работы К.У. Черненко, который и стал после смерти М.А. Суслова вести еженедельные заседания Секретариата ЦК. Но де-юре это положение должен был узаконить Пленум ЦК, который был назначен только на конец мая 1982 г.
Все эти месяцы между враждующими группировками шла смертельная схватка за власть, особую остроту которой придала открытая вражда Ю.В. Андропова с министром внутренних дел СССР Н.А. Щелоковым, которые патологически презирали и ненавидели друг друга. «Днепропетровский клан» прекрасно понимал, что ему грозит в случае прихода к власти Ю.В. Андропова и делал все возможное, чтобы скомпрометировать главу КГБ СССР в глазах генсека. Им это сделать не удалось, и в мае 1982 г. шеф тайной полиции при поддержке очень влиятельного маршала Д.Ф. Устинова не просто вернулся в ЦК, но де-факто стал вторым секретарем ЦК, что неизмеримо подняло его шансы в борьбе за власть. Эти шансы были не стопроцентными, поскольку совершенно неожиданно новым председателем КГБ СССР был назначен генерал-полковник В.В. Федорчук, который с поста руководителя КГБ УССР был сразу переведен на столь высокий пост в Москву, что было совершенно беспрецедентным событием в истории страны.
На наш взгляд, этот поразительный факт мог свидетельствовать о том, что Л.И. Брежнев, вероятнее всего, решил передать всю власть своему старому товарищу и личному другу, первому секретарю ЦК Компартии Украины В.В. Щербицкому, которого он «по-отечески» любил и безмерно уважал и ценил. Это вполне правдоподобное предположение подкрепляется и мнением ряда авторитетных мемуаристов, в частности, члена Политбюро, первого секретаря МГК КПСС В.В. Гришина и секретаря ЦК И.В. Капитонова, которые утверждали, что на конец ноября 1982 г. был назначен очередной Пленум ЦК, на котором предполагалось узаконить плавный переход власти. В частности, смысл всей этой интриги состоял в том, чтобы на предстоящем Пленуме ЦК учредить пост почетного председателя партии, переместить на этот пост больного генсека, а новым Генеральным секретарем ЦК КПСС избрать вполне здорового и полного сил В.В. Щербицкого.
Но по воле рокового случая вся эта интрига не увенчалась успехом, поскольку 10 ноября 1982 г. Л.И. Брежнев скончался во сне от острого сердечного приступа. В современной литературе, во многом под влиянием мемуаров главного кремлевского эскулапа академика Е.И. Чазова, смерть Л.И. Брежнева традиционно преподносится как вполне ожидаемое событие, которое произошло естественным путем.
Однако в свете последних открытий эта смерть не кажется такой уж ожидаемой и, вполне возможно (В. Соловьев, Е. Клепикова, Н. Зенькович), что к ней каким-то образом был причастен и Ю.В. Андропов.
2. Правление Ю.В. Андропова в 1982―1984 гг.
Смерть Л.И. Брежнева для многих стала полной неожиданностью, поскольку еще в день юбилея Октябрьской революции 7 ноября 1982 г. он приветствовал праздничные колоны демонстрантов с трибуны Мавзолея. После окончания юбилейных торжеств он, как всегда, отправился в свою любимую резиденцию — охотничье угодье Завидово и никаких жалоб на здоровье не высказывал, а утром 10 ноября офицеры охраны нашли генсека мертвым. На брежневской даче Ю.В. Андропов, Д.Ф. Устинов и А.А. Громыко договорились о передаче власти бывшему шефу тайной полиции.
Никто из соперников Ю.В. Андропова, будь-то члены «днепропетровской группировки» — К.У. Черненко и Н.А. Тихонов, будь-то лидеры крупнейших столичных и республиканских парторганизаций — В.В. Гришин, Г.В. Романов, В.В. Щербицкий и Д.А. Кунаев не выступили против восхождения Ю.В. Андропова на высшую ступеньку власти в стране. Более того, на внеочередном Пленуме ЦК, прошедшем 12 ноября 1982 г., по личной просьбе Д.Ф. Устинова с предложением о выдвижении Ю.В. Андропова на пост генсека выступил никто иной, как его главный конкурент К.У. Черненко.
За проявленную «мудрость» и нежелание обострять борьбу за власть К.У. Черненко был сполна вознагражден на первом же заседании Политбюро ЦК, состоявшемся 18 ноября. Именно ему при распределении обязанностей между членами Политбюро было поручено вести Секретариат ЦК и курировать работу ключевых отделов ЦК — Общего, организационно-партийной работы, административных органов и идеологии. Иными словами, именно К.У. Черненко де-юре и де-факто стал вторым секретарем ЦК. Кроме того, он сумел протащить на должность заведующего Общим отделом ЦК свою прямую креатуру К.М. Боголюбова, который стал вместе со своим патроном формировать повестку дня заседаний Политбюро и Секретариата ЦК, что имело в тогдашней системе власти колоссальное значение.
Сразу после прихода к высшей власти Ю.В. Андропов стал целенаправленно усиливать свои позиции в высшем руководстве страны и формировать свою «команду реформаторов». Уже 22 ноября 1982 г. на очередном Пленуме ЦК были приняты важные кадровые решения:
• из состава Политбюро и Секретариата ЦК был выведен старинный брежневский друг А.П. Кириленко, прогрессирующий маразм которого уже ни для кого не был секретом;
• новым полноправным членом Политбюро ЦК был избран Г.А. Алиев, который одновременно был переведен в Москву на должность первого заместителя председателя Совета Министров СССР, с вероятным прицелом его скорого восхождения на пост председателя Совета Министров СССР, который занимал престарелый Н.А. Тихонов;
• в аппарате ЦК была впервые учреждена должность секретаря ЦК по экономике, на которую был избран чистый «технарь» и производственник Н.И. Рыжков, который до этого занимал должность первого заместителя председателя Госплана СССР и никогда не работал в партийном аппарате. Кроме того, он возглавил вновь организованный Экономический отдел ЦК, который должен был стать «мозговым штабом» по подготовке и проведению новой экономической реформы.
В декабре 1982 г. произошла давно ожидаемая рокировка в ведущих силовых структурах страны:
• с поста министра внутренних дел СССР был снят генерал армии Н.А. Щелоков, которого сменил председатель КГБ СССР генерал армии В.Ф. Федорчук;
• новым главой тайной полиции был назначен давнишний соратник Ю.В. Андропова генерал армии В.М. Чебриков.
Тогда же, в декабре 1982 г. генсек провел первую крупную рокировку в центральном партийном аппарате:
• с должности главы ключевого Отдела агитации и пропаганды ЦК был снят Е.М. Тяжельников и его место занял Б.И. Стукалин.
Кроме того, в декабре 1982 г. по прямому указанию Ю.В. Андропова ряд членов высшего руководства страны — М.С. Горбачев, В.И. Долгих и Н.И. Рыжков, которые как ведущие секретари ЦК, соответственно, курировали все сельское хозяйство, промышленность и экономику страны, начали совместную работу над новой экономической реформой. Для подготовки этой программы впервые были привлечены наработки «диссидентов» от экономической науки, в частности, известных советских академиков А.Г. Аганбегяна, А.И. Анчишкина, О.Т. Богомолова, В.А. Тихонова, Т.И. Заславской и ведущих докторов экономических наук Л.И. Абалкина, Н.Я. Петракова, С.А. Ситаряна и других.
В центре внимания «новых реформаторов» были три ключевые проблемы:
1) существенное укрепление исполнительской дисциплины;
2) децентрализация управления;
3) роль экономических стимулов в развитии народного хозяйства страны.
В январе 1983 г. состоялось расширенное совещание в ЦК КПСС, на котором подробно обсуждались вопросы укрепления трудовой и производственной дисциплины, ставшие лейтмотивом всего правления нового генсека. То, что этот курс быстро вылился в чисто полицейские мероприятия и демонстрацию силы, мало кого смущало, напротив, новый курс получил всемерную поддержку большинства советских граждан, которые истосковались по твердой руке и элементарному порядку в стране.
Параллельно с этим «усилением» власти Ю.В. Андропов делает ее более открытой, что в тогдашних условиях было смертельно опасно для нее. В частности, в центральной партийной печати начинают еженедельно публиковаться отчеты о вопросах, обсуждаемых на Политбюро ЦК, — т.е. та информация, которая еще со времен И.В. Сталина относилась к категории высших государственных секретов. Тогда же в центральную и местную печать начинает проникать первая, ранее закрытая информация о фактах разложения власти и коррупции в партийном и советском аппаратах, которую по прямому указанию генсека «сливали» в прессу Генеральная прокуратура СССР (А.М. Рекунков) и КГБ СССР (В.М. Чебриков). Одновременно по указанию генсека чекисты и прокурорские работники центрального аппарата стали усиленно раскручивать «милицейское», «московское», «краснодарское», «узбекское» и другие коррупционные дела, в которых были замешаны ряд крупных партийных и государственных работников, в том числе кандидат в члены Политбюро ЦК, первый секретарь ЦК КП Узбекистана Р.Ш. Рашидов, бывший министр внутренних дел СССР Н.А. Щелоков, бывший первый секретарь Краснодарского крайкома С.Ф. Медунов и другие.
В марте 1983 г. в главном теоретическом журнале «Коммунист» была опубликована статья Ю.В. Андропова «Карл Маркс и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», в которой генсек откровенно заявил, что «мы еще не изучили в должной степени то общество, в котором живем и трудимся, поэтому порой вынуждены действовать эмпирически, путем проб и ошибок». Кроме того, в этой статье он фактически дезавуировал идею непосредственного перехода к коммунизму, заменив ее идей «совершенствования развитого социализма», подчеркнув при этом, что «наша страна находится в начале этого длительного исторического этапа, который, естественно, будет знать свои периоды и свои ступени роста».
В современной историографии существуют разные оценки этой статьи. Либеральные авторы (Р. Пихоя, А. Шубин) полагают, что это «теоретический» трактат, подготовленный по случаю столетнего юбилея со дня смерти К. Маркса, носил чисто ритуальный характер и не имел программного характера.
Их оппоненты из патриотического лагеря (И. Фроянов, А. Вдовин, А. Барсенков) категорически утверждают, что эта работа генсека носила программный характер и фактически означала победу «западнического крыла» партийно-государственного истеблишмента страны.
Тогда же, в марте 1983 г. произошло серьезное укрепление позиций А.А. Громыко, который впервые со времен В.М. Молотова, оставаясь на посту министра иностранных дел СССР, был назначен первым заместителем председателя Совета Министров СССР. С чем было связано это высокое назначение, которое, безусловно, серьезно повысило аппаратный вес многолетнего главы внешнеполитического ведомства страны, до сих пор остается загадкой для историков.
В апреле 1983 г. при активной поддержке М.С. Горбачева, А.А. Громыко и Д.Ф. Устинова Ю.В. Андропов провел новую серьезную рокировку в центральном партийном аппарате. В частности, на ключевой пост главы Организационно-партийного отдела ЦК, который занимался подбором и расстановкой всех более-менее значимых партийных и государственных кадров, занял первый секретарь Томского обкома Е.К. Лигачев. А прежний глава этого отдела секретарь ЦК И.В. Капитонов, занимавший этот пост весь период брежневского правления, стал отныне курировать в Секретариате ЦК «расстрельный» ширпотреб. Надо подчеркнуть, что перед назначением Е.К. Лигачева на должность главного партийного «кадровика» Ю.В. Андропов дал ему четкую установку «провести кадровую революцию» и, невзирая на лица и их прежние заслуги, очистить партийный аппарат от зарвавшихся и неспособных к «активной созидательной работе товарищей». Е.К. Лигачев с присущей ему бешеной энергией и рвением принялся исполнять это поручение генсека, и уже к концу 1983 г. партийный аппарат в стране был обновлен ровно на одну треть.
В июне 1983 г. состоялось новое укрепление позиций генсека и его команды во властной вертикали, поскольку на очередном Пленуме ЦК:
• новым председателем КПК при ЦК КПСС стал М.С. Соломенцев, сменивший на этом посту умершего А.Я. Пельше;
• новым секретарем ЦК по оборонной промышленности с подачи Д.Ф. Устинова стал член Политбюро ЦК Г.В. Романов, который серьезно укрепил свои позиции во власти, и в частности, среди очень влиятельного военно-промышленного лобби;
• кандидатом в члены Политбюро ЦК был избран В.И. Воротников, который сменил М.С. Соломенцева на посту председателя Совета Министров РСФСР;
• из состава ЦК КПСС были досрочно выведены Н.А. Щелоков и С.Ф. Медунов, что стало поистине беспрецедентным событием за последние три десятка лет.
На этом Пленуме ЦК своеобразный реванш попыталась взять «старая гвардия», лидер которой К.У. Черненко выступил с докладом «Актуальные вопросы идеологической и массово-политической работы партии». Этот доклад второго секретаря ЦК, выдержанный в последовательном брежневском духе, настолько не понравился Ю.В. Андропову, что вопреки установленному порядку вечернее заседание Пленума ЦК вел уже не К.У. Черненко, а М.С. Горбачев, который фактически стал правой рукой генсека.
Сразу после завершения Пленума ЦК состоялась сессия Верховного Совета СССР, на которой по традиции Ю.В. Андропов был избран председателем Президиума Верховного Совета СССР, обязанности которого с ноября 1982 г. исполнял престарелый кандидат в члены Политбюро, первый заместитель председателя ПВС СССР Василий Васильевич Кузнецов, уже побывавший «в шкуре» временного «президента» страны.
В июле―августе 1983 г. по инициативе Ю.В. Андропова принимается несколько совместных постановлений ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС, в том числе «О мерах по ускорению научно-технического прогресса в народном хозяйстве», «О дополнительных мерах по расширению прав производственных предприятий в планировании и хозяйственной деятельности», «Об усилении работы по укреплению социалистической дисциплины труда» и «О дополнительных мерах по укреплению трудовой дисциплины», которые в целом определили вектор хозяйственной и внутренней политики нового лидера страны.
В июле 1983 г. во время планового отдыха в Крыму у К.У. Черненко совершенно непредвиденно случилось острое пищевое отравление, которое привело к тяжелейшей интоксикации всего организма, что в условиях тотального контроля всех продуктов в специальных лабораториях 9-го Управления КГБ СССР, отвечавшего за охрану всех высших должностных лиц, выглядело более чем странно. По свидетельству главного кремлевского знахаря академика Е.И. Чазова. положение было настолько угрожающим, что речь шла о возможной гибели второго человека в руководстве страны. Однако К.У. Черненко сумел побороть этот страшный недуг, но после перенесенной болезни его здоровье настолько пошатнулось, что руководство 4-го Главного управления Минздрава СССР во главе с тем же Е.И. Чазовым прямо поставило вопрос о переводе К.У. Черненко на инвалидность с естественной отставкой с постов члена Политбюро и секретаря ЦК. Этот вопрос предполагалось решить на ближайшем Пленуме ЦК, но последующие события не позволили реализовать этот «коварный» план.
В августе 1983 г. Ю.В. Андропов вновь серьезно перетряхнул центральный партийный аппарат. В частности, на ключевой пост руководителя Управления делами ЦК КПСС вместо старинного брежневского соратника и друга Г.С. Павлова был назначен еще один горбачевский выдвиженец, первый зам. зав. Сельскохозяйственным отделом ЦК Н.Е. Кручина, а пост руководителя Отдела науки и учебных заведений ЦК вместо другого брежневского соратника С.П. Трапезникова занял ректор АОН при ЦК КПСС В.А. Медведев, который затем станет одним из главных «прорабов» и идеологов «горбачевской перестройки». Кроме того, именно тогда по инициативе М.С. Горбачева из «канадской ссылки» был возвращен самый одиозный представитель «горбачевской команды» разрушителей страны А.Н. Яковлев, который после смерти академика Н.Н. Иноземцева был назначен на очень престижный пост директора Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР, ставший одним из главных «мозговых центров» будущей «горбачевской перестройки».
Одновременно серьезной чистке были подвергнуты все союзное правительство и региональные партийные структуры. Всего за год с небольшим в отставку были отправлены два заместителя главы правительства В.Н. Макеев и И.Т. Новиков, 18 руководителей союзных министерств, в том числе министры путей сообщения И.Г. Павловский, тяжелого и транспортного машиностроения В.Ф. Жигалин, энергетического машиностроения В.В. Кротов, судостроительной промышленности М.В. Егоров, мясо-молочной промышленности С.Ф. Антонов, сельского строительства С.Д. Хитров и внутренней торговли А.И. Струев, и 37 первых секретарей обкомов, крайкомов и рескомов партии, в том числе Б.В. Попов (Архангельского), Л.С. Куличенко (Волгоградского), Н.С. Коновалов (Калининского), Г.П. Павлов (Липецкого), С.М. Шабаев (Витебского), И.И. Скиба (Ивано-Франковского), А.К. Каримов (Бухарского) и многие другие.
Эти важные перемещения во властной вертикали оказались, по сути, последними серьезными кадровыми решениями Ю.В. Андропова. В сентябре 1983 г. он уехал на отдых в Крым, где серьезно простудился и заработал флегмону — гнойное воспаление клетчатки, которая, в конечном итоге, и свела генсека в могилу. В Москве ему была сделана срочная операция, однако процесс болезни принял уже необратимый характер, с этого момента он полностью перестал бывать на Старой площади и в Кремле и перенес свой рабочий кабинет в больничный корпус ЦКБ, где происходили все его встречи с высшим руководством страны.
В конце октября 1983 г. ушел из жизни кандидат в члены Политбюро ЦК, первый секретарь ЦК КП Узбекистана Ш.Р. Рашидов — ключевая фигура всего брежневского правления, который пользовался особым расположением генсека. При Ю.В. Андропове его положение резко пошатнулось, поскольку по личному указанию нового генсека сотрудники госбезопасности и прокуратуры стали активно раскручивать коррупционное «узбекское дело». Более того, по его же указанию произошло совершенно беспрецедентное событие — Ш.Р. Рашидов был вызван на прием к Е.К. Лигачеву, где ему было открыто заявлено о крайне неблагополучном положении в республике и его персональной ответственности за создавшуюся ситуацию. Видимо, эти обстоятельства и стали непосредственной причиной трагической смерти Ш.Р. Рашидова, который, по одним сведениям, покончил жизнь самоубийством, а по другим — умер от острой сердечной недостаточности, находясь в рабочей поездке по республике.
В ноябре 1983 г. должен был состояться очередной Пленум ЦК, посвященный проблемам научно-технической революции, однако из-за болезни генсека он был перенесен. Многие надеялись, что к этому времени Ю.В. Андропов сможет поправиться и выступить с программным докладом на нем, но этого не произошло. В декабре 1983 г. состоялась работа отложенного Пленума ЦК, на котором М.С. Горбачев по поручению генсека зачитал его доклад, в котором содержался ряд новаций в экономической сфере. В частности, было заявлено о необходимости модернизировать прежний хозяйственный механизм, повысить действенность экономических рычагов и сделать особый упор на интенсивных методах развития советской экономики.
По свидетельствам ряда осведомленных мемуаристов, в частности, личного помощника Ю.В. Андропова по экономическим вопросам А.И. Вольского, в заключительной части этого доклада содержался абзац, в котором генсек просил членов ЦК дать согласие, чтобы на время его болезни М.С. Горбачев руководил заседаниями Политбюро ЦК, однако в самый последний момент стараниями сотрудников Общего отдела ЦК, занимавшихся рассылкой этого доклада, этот абзац был странным образом изъят из него. Хотя надо признать, что проверить достоверность этой информации до сих пор не удалось, поскольку никто из других участников этой «операции» не подтвердил, но и не опроверг ее.
На этом Пленуме ЦК были проведены и новые кадровые перестановки, которые отчасти усилили позиции команды Ю.В. Андропова в верхах:
• полноправными членами Политбюро ЦК были избраны М.С. Соломенцев и В.И. Воротников;
• кандидатом в члены Политбюро ЦК стал председатель КГБ СССР В.М. Чебриков;
• новым секретарем ЦК был избран Е.К. Лигачев.
Эпоха Ю.В. Андропова закончилась так же внезапно, как и началась. В историю опять вмешался хорошо известный фактор, слабо подвластный придворному интриганству, — здоровье престарелого лидера. Ю.В. Андропову так и не удалось до конца довести свои кадровые начинания, что делало шансы его команды «младореформаторов» в борьбе за власть мизерными по сравнению с позицией «старой гвардии». 9 февраля 1984 г. Ю.В. Андропов скончался, решением Политбюро ЦК была создана похоронная комиссия, которую возглавил второй секретарь ЦК К.У. Черненко, что зримо говорило о том, кто будет новым лидером страны.
В современной историографии существуют диаметрально противоположные оценки личности и деяний Ю.В. Андропова на посту Генерального секретаря ЦК КПСС и лидера страны.
Часть историков и мемуаристов либерального толка (Р. Пихоя, А. Черняев) считает его настоящим партийным фундаменталистом, который, искусно прикрываясь «либеральной фразеологией», по своей внутренней сути был ортодоксальным марксистом и собирался провести лишь косметический ремонт всей советской системы, совершенно не затрагивая ее социалистического базиса и коммунистической тоталитарной надстройки.
Другие либеральные авторы, многие из которых входили в ближайшее окружение генсека (Г.А. Арбатов), утверждают, что Ю.В. Андропов, опираясь на китайский опыт реформ Дэн Сяопина, собирался сначала провести кардинальные реформы в экономике страны, а затем коренным образом реформировать и политический режим.
Аналогичных оценок, но в более жесткой интерпретации придерживается и ряд представителей патриотического лагеря (И. Фроянов, А. Вдовин, Т. Карякина), которые прямо называют Ю.В. Андропова «отцом горбачевской перестройки».
Более того, ряд современных авторов (А. Шубин) считает, что политика «ускорения», проводившаяся М.С. Горбачевым в 1985—1987 гг., была прямым продолжением того внутриполитического курса, который был намечен Ю.В. Андроповым сразу после своего прихода к власти в 1982 г.
3. Правление К.У. Черненко в 1984―1985 гг.
По свидетельству ряда осведомленных мемуаристов (М.С. Горбачев, Е.И. Чазов), вопрос о новом Генеральном секретаре ЦК был решен на Старой площади в здании ЦК КПСС во время встречи четырех старейших членов высшего партийного руководства страны — К.У. Черненко, Н.А. Тихонова, Д.Ф. Устинова и А.А. Громыко.
13 февраля 1984 г. на заседании Политбюро ЦК во избежание любых неожиданностей глава правительства Н.А. Тихонов, взяв слово по ведению заседания, сразу предложил избрать новым Генеральным секретарем ЦК К.У. Черненко и весь состав высшего партийного ареопага единодушно поддержал это предложение. Хотя ни для кого не было секретом, что новый генсек тяжело болен, именно он стал той компромиссной фигурой, которая вполне устроила всех членов Политбюро и Секретариата ЦК, где в тот переходный период, условно говоря, существовало три основных группировки.
Один «клан» состоял из представителей так называемой «брежневской группировки», в состав которой входили старейшие и авторитетные члены высшего руководства страны — К.У. Черненко, Н.А. Тихонов, Д.Ф. Устинов, А.А. Громыко, В.В. Щербицкий и Д.А. Кунаев. Члены этой группировки имели сильные позиции в центральном и республиканских партийных аппаратах, в государственных структурах и военно-промышленном комплексе страны.
Второй «клан» состоял из членов так называемой «команды реформаторов», костяк которой составляли М.С. Горбачев, В.И. Воротников, В.М. Чебриков, Н.И. Рыжков, Е.К. Лигачев и Э.А. Шеварнадзе. Вероятнее всего, эта группировка создавалась Ю.В. Андроповым как свой «стратегический резерв» и должна была прийти на смену ему в случае любых непредвиденных обстоятельств. Однако смерть Ю.В. Андропова произошла настолько быстро, что эта группировка не успела серьезно укрепить свой аппаратный вес в высших партийных и государственных структурах страны.
Третий «клан», который был своеобразным буфером между первыми двумя «кланами», составляли Г.А. Алиев, Г.В. Романов, М.С. Соломенцев, В.В. Гришин, В.И. Долгих, П.Н. Демичев, Б.Н. Пономарев, М.В. Зимянин, И.В. Капитонов и К.В. Русаков. Внутри этого «клана» существовало две группировки: большинство его членов составляли так называемое «болото», готовое поддержать любую победившую группировку в борьбе за власть, а некоторые крупные партийные и государственные деятели, в частности, Г.А. Алиев, Г.В. Романов и В.В. Гришин, при определенном раскладе сил были готовы сами побороться за высшую власть в стране.
13 февраля 1984 г. сразу после завершения заседания Политбюро ЦК состоялся внеочередной Пленум ЦК, на котором К.У. Черненко был избран новым Генеральным секретарем ЦК, хотя многих участников этого заседания само предложение об избрании К.У. Черненко явно озадачило. Однако в тогдашней практике не было принято оспаривать решение высшего партийного ареопага, поэтому новый генсек был избран единогласно всеми членами ЦК. Пост председателя Президиума Верховного Совета СССР пока остался вакантным, и формальным главой советского государства на переходный период вновь стал первый заместитель ПВС СССР В.В. Кузнецов.
Вскоре после этих событий состоялось заседание Политбюро ЦК, на котором был рассмотрен вопрос о новом распределении обязанностей между его членами. В ходе заседания К.У. Черненко предложил поручить ведение Секретариата ЦК М.С. Горбачеву, который в таком случае де-юре становился вторым секретарем ЦК, а значит, и самым реальным преемником больного генсека. Против этого назначения в крайне резкой форме выступил глава правительства Н.А. Тихонов, которого фактически поддержали А.А. Громыко и В.В. Гришин, предложившие перенести решение этого вопроса на неопределенный срок. И хотя весь период работы К.У. Черненко на посту генсека М.С. Горбачев де-факто вел заседания Секретариата ЦК, а в последнее время и заседания Политбюро ЦК, официальное решение о наделении его функциями второго секретаря ЦК так и не было принято Политбюро ЦК.
В апреле 1984 г. состоялась очередная сессия Верховного Совета СССР, на которой К.У. Черненко по уже заведенной традиции был избран Председателем Президиума Верховного Совета СССР, т.е. не только фактическим, но и юридическим главой советского государства.
По мнению большинства авторов (Р. Пихоя, А. Шубин, А. Вдовин), приход К.У. Черненко к власти сразу обернулся отказом практически от всех новаций умершего генсека и возвращением к брежневским традициям. Борьба за укрепление государственной и производственной дисциплины была фактически свернута, а нити многих коррупционных дел оборваны на уровне среднего управленческого звена. Зато в это время в центре внимания оказались дискуссия о новой Программе КПСС и стадии развития советского общества, которую теперь предлагалось называть не развитым, а развивающимся социализмом. Представляется, что данная оценка не вполне корректна, поскольку, например, сам К.У. Черненко не дал согласия на прекращение «милицейского дела» и именно при нем был окончательно решен вопрос об аресте его старинного товарища генерала армии Н.А. Щелокова, который не состоялся только ввиду самоубийства бывшего министра внутренних дел СССР, произошедшего в декабре 1984 г.
По мнению тех же современных авторов, знаковым решением нового руководства страны стало восстановление в партии ближайшего соратника И.В. Сталина В.М. Молотова, который был исключен из ее рядов еще в 1961 г. на волне новой хрущевской истерии по поводу сталинского культа. Сама фигура В.М. Молотова, который был старейшим членом большевистской партии с 1906 г., была поистине легендарной и до сих пор пользовалась огромной популярностью в стране. Поэтому в июне 1984 г., после очередной его просьбы о восстановлении в партии, решением Политбюро ЦК В.М. Молотов был восстановлен в ее рядах, а членский билет ему лично вручил генсек. Более того, на одном из заседаний Политбюро подавляющее большинство его членов, в том числе Д.Ф. Устинов, А.А. Громыко, М.С. Горбачев и Г.В. Романов, высказались за восстановление в партии и других членов «антипартийной группы» — Г.М. Маленкова и Л.М. Кагановича. Мотивируя это предложение, один из самых влиятельных членов высшего руководства страны маршал Д.Ф. Устинов совершенно справедливо заявил, что «ни один враг не принес столько бед нашей стране, сколько принес нам Хрущев своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также в отношении Сталина». Принятие этого решения было отложено, поскольку председатель КГБ СССР В.М. Чебриков высказал серьезную озабоченность тем, что их «реабилитация» вызовет ненужное брожение в обществе и приведет к новому всплеску антисоветской и антикоммунистической истерии на Западе.
Тем временем несколько ближайших соратников престарелого генсека, в частности, его помощники В.А. Печенев и В.В. Прибытков вкупе с главным редактором журнала «Коммунист» Р.И. Косолаповым, ставшим главным идеологом нового «царствования», задумали хитроумную интригу. Суть этой интриги состояла в следующем: поскольку их патрон был тяжело и неизлечимо болен и его уход из жизни не сулил им дальнейшего карьерного роста и был чреват приходом к власти «прозападного крыла» в руководстве страны, они решили перенести на год раньше созыв запланированного на февраль 1986 г. XXVI съезда КПСС с тем, чтобы успеть перетряхнуть ЦК, заполучить ключевые посты в Секретариате и Политбюро ЦК и отстранить от власти «команду реформаторов» во главе с М.С. Горбачевым.
В планы этой группировки опять вмешался фактор здоровья престарелого лидера. В сентябре 1984 г. здоровье К.У. Черненко вновь серьезно пошатнулось, поскольку по совету М.С. Горбачева и Е.И. Чазова он опрометчиво уехал на отдых в высокогорный Кисловодск, что для хронического астматика, страдавшего к тому же тяжелой эмфиземой легких, было сродни настоящему самоубийству. После этого злополучного «отдыха» К.У. Черненко окончательно слег, и борьба за власть у одра умирающего генсека вступила в решающую фазу.
В октябре ― ноябре 1984 г. в аппарате ЦК обострилась подспудная борьба за власть, в которой М.С. Горбачев и его команда стали постепенно терять свой аппаратный вес. В частности, была предпринята попытка срыва Всесоюзной идеологической конференции, которая готовилась командой М.С. Горбачева. И хотя в последний момент К.У. Черненко все же дал отмашку на ее проведение, сам факт закулисной борьбы вокруг нее говорил о многом.
В середине декабря 1984 г. состоялась первая за многие годы «холодной войны» поездка парламентской делегации СССР в составе М.С. Горбачева, А.Н. Яковлева и Л.М. Замятина в Великобританию. В советской печати этот визит преподносили как вполне заурядное событие, но многие тогдашние советологи и современные историки и мемуаристы расценили эту поездку как своеобразные «смотрины» М.С. Горбачева, после которых премьер-министр Великобритании М. Тэтчер открыто заявила, «что с ним можно иметь дело».
Новое обострение борьбы за власть было связано с тем, что в конце декабря 1984 г. после срочной операции скоропостижно скончался министр обороны СССР маршал Д.Ф. Устинов, который всегда отличался крепким здоровьем и потрясающей работоспособностью. Всем было ясно, что в предстоящей борьбе за власть позиция этого самого авторитетного и властного члена Политбюро имела определяющее значение для любой противоборствующей группировки, поэтому его неожиданный уход до сих пор вызывает массу вопросов. Более того, ряд современных авторов (Н. Зенькович) выдвигает версию, что маршал Д.Ф. Устинов, наряду с министрами обороны ГДР и ЧССР генералами армии X. Гофманом и М. Дзуром, был отравлен неизвестным распыляющим ядом на проходивших незадолго до их смерти совместных военных учениях стран-участниц ОВД.
Новый 1985 г. ознаменовался очередной схваткой за власть, где четко обозначились два основных конкурента — В.В. Гришин и М.С. Горбачев. Многолетний вождь московских коммунистов, который был олицетворением лучших традиций «партийного аскетизма» и «сталинского стиля» работы, вероятнее всего, мог рассчитывать на поддержку самых влиятельных членов «консервативного крыла» высшего партийного руководства страны — Н.А. Тихонова, Г.В. Романова, В.И. Долгих и других. А М.С. Горбачев, потерявший с внезапным уходом из жизни Д.Ф. Устинова значительный властный ресурс, теперь стал искать поддержки у другого «аксакала» в Политбюро — министра иностранных дел А.А. Громыко. Именно тогда, в январе―феврале 1985 г. путем закулисных переговоров, в которых приняли участие только четыре человека — директор ИМЭМО АН СССР А.Н. Яковлев, директор Института востоковедения АН СССР Е.М. Примаков, директор Института Африки АН СССР Ан.А. Громыко и начальник ПГУ (внешняя разведка), заместитель председателя КГБ СССР генерал-полковник В.А. Крючков, был достигнут «исторический компромисс». Суть этого компромисса состояла в том, что М.С. Горбачев и А.А. Громыко делят верховную власть в стране: первый становится Генеральным секретарем ЦК КПСС, а второй — председателем Президиума Верховного Совета СССР.
В конце февраля — начале марта 1985 г. В.В. Гришин и его команда резко активизировали борьбу за власть, не гнушаясь использовать в этой схватке смертельно больного генсека. 10 марта 1985 г. К.У. Черненко скончался, и они так и не успели реализовать свой сценарий прихода во власть.
Литература
Авторханов А.Г. Загадка смерти Сталина: заговор Берия. М.,1995
Адибеков Г.М. Коминформ и послевоенная Европа. 1947―1956 гг. М., 1994
Аймермахер К. От единства к многообразию: разыскания в области «другого» искусства 1950―1970-х годов. М., 2004
Аксютин Ю.В. Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953―1964 гг. М., 2011
Аксютин Ю.В., Волобуев О.В. XX съезд КПСС: новации и догмы. М., 1991
Аксютин Ю.В., Пыжиков А.В. Постсталинское общество: проблема лидерства и трансформация власти. М., 1999
Алексеева Л.М. Поколение оттепели. М., 2006
Андриянов В.И. Косыгин. М., 2003
Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление (1953—1985). М., 1991
Баландин Р.К. Маленков. Третий вождь Страны Советов. М., 2007
Барсуков Н.А. XX съезд КПСС и его исторические реальности. М., 1991
Батюк В.И. У истоков «холодной войны»: советско-американские отношения в 1945―1950 гг. М., 1995
Богатуров АД. Великие державы на Тихом океане. М., 1997
Быстрова И.В. Военно-промышленный комплекс СССР в годы холодной войны (вторая половина 40-х — начало 60-х годов). М., 2000
Быстрова И.В. Советский военно-промышленный комплекс в 1930—1980-х гг. М., 2006
Быстрова Н.Е. СССР и проблема создания безъядерных зон в Европе (середина 50-х — конец 80-х годов). М., 1995
Быстрова Н.Е. СССР и формирование военно-блокового противостояния в Европе (1945—1955гг.). М., 2007
Ванденберге И. Историческое недоразумение: холодная война. 1917—1990. М., 1996
Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. М., 1992
Власова Е.С. 1948 год в советской музыке. М., 2010
Гвишиани А.Д. Феномен Косыгина. М., 2004
Гиренко Ю.С. Сталин ― Тито. М., 1991
Громов Е.С. Сталин: власть и искусство. М., 1998
Губарев В.С. Ракетный щит империи. М., 2006
Губарев В.С. Атомная бомба: хроника великих открытий. М., 2009
Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: 1945―1953 годы. М., 2002
Денисова Л.Н. Исчезающая деревня России: Нечерноземье в 1960―1980-е годы. М., 1996
Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. М., 1997
Едемский А.Б. От конфликта к нормализации: советско-югославские отношения в 1953—1956 годах. М., 2008
Емельянов Ю.В. Сталин: на вершине власти. М., 2007
Жуков Ю.Н. Сталин: тайны власти. М., 2005
Зеленин И.Е. Аграрная политика Н.С. Хрущева и сельское хозяйство страны. М., 2001
Зенина М.Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950―1960-е годы. М., 1999
Зенькович Н.А. Михаил Горбачев: жизнь до Кремля. М., 2001
Зенькович Н.А. Тайны уходящего века. М., 2003
Зима В.Ф. Голод в СССР 1946—1947 годов: происхождение и последствия. М., 1996
Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. М., 2000
Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1945—1964. М., 2003
Казак В. Лексикон русской литературы XX века. М., 1996
Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация: от Великой Победы до наших дней. М., 2001
Катасонов В.Ю. Экономика Сталина. М., 2014
Катасонов В.Ю. Бреттон-Вудс. Ключевое событие новейшей финансовой истории. М., 2014
Катасонов В.Ю. Россия в мире репараций. М., 2015
Кобба Д.В. Государственная деятельность Л.П. Берия (1939—1953 гг.). М., 2002
Коваленко С.Г. Реформы управления народным хозяйством СССР в 1950-х гг. М., 2008
Кожинов В.В. Россия век XX. 1939—1964. М., 1999
Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе. Н., 1999
Кокошин А.А. Армия и политика. Советская военно-политическая и военно-стратегическая мысль. М., 1995
Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. М., 2003
Кудров В.М. Советская экономика в ретроспективе: опыт переосмысления. М., 2003
Ледовский А.М. СССР, США и китайская революция глазами очевидца 1946— 1949. М., 2005
Лельчук В. С. Научно-техническая революция и промышленное развитие СССР. М., 1987
Леонов Б.А. История советской литературы. М., 2008
Ляховский А.А. Пламя Афганистана. М., 1999
Медведев Р.А. Они окружали Сталина М., 1990
Медведев Р.А. Личность и эпоха. Политический портрет Л.И. Брежнева. М., 1991
Медведев Р.А. Юрий Андропов: неизвестное об известном. М., 2004
Медведев Р.А. Никита Хрущев: отец или отчим советской «оттепели». М., 2006
Микоян С.А. Анатомия Карибского кризиса. М., 2006
Митрохин Н.А. Русская партия: движение русских националистов в 1953— 1985 гг. М., 2003
Мусатов В.И. Предвестники бури. Политические кризисы в Восточной Европе (1956―1981). М., 1996
Мухин Ю.Г. Убийство Сталина и Берия. М., 2003
Наринский М.М. Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945—1985): новое прочтение. М., 1995
Наринский М.М. История международных отношений. 1945―1975. М., 2004.
Нарочницкая Н.А. Ялта-1945. Начертания нового мира. М., 2010
Наумов В.П. К истории секретного доклада Н. Хрущева на XX съезде КПСС. // ННИ, №4, 1996
Никонова С.И. Духовная жизнь советского общества в 1965―1985 гг.: идеология и культура. К. 2006
Новик Ф.И. СССР — ФРГ: проблемы сосуществования и сотрудничества. 1975—1986. М., 1987
Новик Ф.И. В ловушке холодной войны (Советская политика в отношении Германии, 1953―1958 гг.). М., 2014
Орлов А. С. Холодная война. М., 2000
Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти 1945―1991. Н., 2000
Пихоя Р.Г. Кремль ― Венгрия: октябрь―ноябрь 1956. М., 2006
Пихоя Р.Г. СССР. История Великой империи. Догнать и перегнать. М., 2008
Пихоя Р.Г. Москва. Кремль. Власть: 1945―1964. М., 2009
Поляк Г.П. Послевоенное восстановление народного хозяйства. М., 1986
Попов В.П. Крестьянство и государство (1945―1953). П., 1992
Попов В.П. Экономическая политика советского государства. 1946—1953 гг. Т., 2000
Попов В.П. Сталин и проблемы экономической политики после войны (1946— 1953). М., 2002
Попов В.П. Большая ничья: СССР от Победы до распада. М., 2005
Прибытков В.В. Аппарат. 390 дней и вся жизнь генсека Черненко. М., 2002
Прудникова Е.А. Берия. Преступления, которых не было. СПб., 2005
Прудникова Е.Л. 1953. Роковой год советской истории. М., 2008
Пыжиков А.В. Хрущёвская «оттепель» 1953—1964 гг. М., 2002
Пыжиков А.В., Данилов А.Л. Рождение сверхдержавы. 1945―1953 гг. М., 2002
Рогов С.М. Советский Союз и США: поиск баланса интересов. М., 1989
Сафронов В.П. СССР―США―Япония в годы «холодной войны», 1945―1960. М., 2003
Семанов С.Н. Леонид Брежнев. М., 2005
Семанов С.Н. Дорогой Леонид Ильич. М., 2007
Семанов С.Н. Юрий Андропов. Генсек из КГБ. М., 2011
Семиряга М.И. Как мы управляли Германией. М., 1995.
Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР 1920―1950-е годы. М., 1996
Соколов К.Б. Художественная культура и власть: союз и борьба (1953―1989). СПб., 2007
Соловьев В.И., Клепикова Е.И. Заговорщики в Кремле: От Андропова до Горбачева. М., 1991
Соловьев В.П., Клепикова Е.И. Юрий Андропов: Тайный ход в Кремль. СПб., 1995
Суворов В.Б. Кузькина мать: Хроника великого десятилетия. М., 2011.
Таубман У. Хрущев. М., 2008
Тимошина Т.М. Экономическая история России. М., 1998
Торкунов А.В. Загадочная война: Корейский конфликт 1950―1953 гг. М, 2000
Удилов В.Н. Теракты и диверсии в СССР: стопроцентная раскрываемость. М., 2011
Федоренко Н.И Россия: уроки прошлого и лики будущего. М., 2000
Фетисов А. С. Карибский ракетно-ядерный кризис: Кеннеди и советская агентура. М., 2001
Ферр Г. Тени XX съезда, или Антисталинская подлость. М., 2010
Фирсов Б.М. Разномыслие в СССР в 1940―1960-е годы. История, теория и практика. СПб., 2008
Филитов А.М. «Холодная война»: историографические дискуссии на Западе. М., 1991
Филитов А.М. Германский вопрос. От раскола к объединению. М., 1993
Фроянов И.Я. Погружение в бездну: Россия на исходе XX века. СПб., 2002
Фурсенко А.Л., Нафтали Т. Безумный риск: секретная история Кубинского ракетного кризиса 1962 г. М., 2006
Ханин Г.Н. Динамика экономического развития СССР. Н., 1991
Ханин Г.Н Экономика СССР в конце 30-х — 1960 год. Н., 2003
Ханин Г.И. Экономика СССР в 1961―1987 гг. Н., 2007
Хлевнюк О.В. Сталин. Жизнь одного вождя. М., 2015
Хлусов М.И. Развитие советской индустрии. М., 1977
Хмельницкий Д.С. Архитектура Сталина: психология и стиль. М., 2007
Шубин А.В. Золотая осень, или период застоя. СССР в 1975―1985 гг. М., 2007
Шубин А.В. Диссиденты, неформалы и свобода в СССР. М., 2008
Чазов Е.И. Здоровье и власть. М., 1992
Черняев А.С. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972―1991 годы. М., 2008
Чубарьян А.О. Европейская идея в истории: проблемы войны и мира. М., 1987
