1. Просвещение и развитие научных знаний.

2. Развитие национальной литературы и журналистики.

   а) Устное народное творчество.

   б) Классическая и сентиментальная литература.

   в) Становление российской журналистики.

3. Общественно-политическая мысль эпохи Просвещения.

4. Русская архитектура эпохи барокко и классицизма.

5. Развитие русского живописного искусства и скульптуры.

6. Театральное и музыкальное искусство.

Со времен Петра I вся система просвещения в России стала принимать все более светский характер и ярко выраженную практическую направленность. Вместе с тем для податных сословий практически повсеместно сохранилась традиционная форма обучения — так называемые школы грамоты, в которых обучали только грамоте, чтению и письму. Это обучение, как и в прошлые века, в основном проходило на базе чтения многочисленных «Часословцев» и «Псалтырей», а в роли учителей, как правило, выступали дьяконы и дьячки приходских храмов и церквей.

После смерти Петра I начальное образование в России претерпело значительные перемены не в лучшую сторону. В частности, во времена Анны Иоанновны были ликвидированы все цифирные школы, в которых обучались дети крестьян и посадских людей, а все начальное образование постепенно было сконцентрировано в гарнизонных и епархиальных школах, которые потеряли общедоступный характер и приобрели черты закрытых корпоративных учебных заведений. В епархиальных школах по-прежнему изучали основы богословия, грамматику, риторику, гражданскую и священную историю. А в гарнизонных школах, помимо обучения чтению, грамматике и арифметике, преподавали основы геометрии, фортификации и артиллерии.

Гораздо большее внимание при преемниках Петра стало уделяться обучению дворянских детей в закрытых учебных заведениях. Во времена Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны было открыто несколько престижных, причем сугубо сословных, дворянских учебных заведений, таких, как Сухопутный шляхетский кадетский корпус (1731), Морской шляхетский корпус (1752), Инженерно-артиллерийский шляхетский корпус (1758), созданный на базе артиллерийской и инженерной школ, и знаменитый Пажеский корпус (1759), в котором готовили камер-юнкеров и камер-пажей для императорского двора. Помимо этого, дворянских детей обучали в частных пансионах, а также на дому. В середине XVIII в. становится очень модным приглашать учителями иностранцев, особенно французов, что впоследствии приобретет поистине уродливые черты.

Важнейшим событием культурной жизни страны стала организация и открытие первого высшего гражданского учебного заведения — Императорского Московского университета. Основателем этого университета был влиятельный елизаветинский вельможа и фаворит, граф Иван Иванович Шувалов (1727―1797) — известный русский меценат, основатель и первый президент Российской Академии художеств. А идейным вдохновителем этого проекта стал гениальный русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов (1711―1765), который разработал сам проект организации и устав университета, а также добился, чтобы он стал бессословным и чисто светским учебным заведением, без преподавания в его стенах богословия и других «церковных наук».

Императорский указ об открытии Московского университета был подписан Елизаветой Петровной 23 января 1755 г., в день святой великомученицы Татьяны Римской, — ангела-хранителя матери графа И.И. Шувалова, который был назначен его куратором и попечителем. Первоначально в университете было всего три факультета — философский, юридический и медицинский, на которых изучали анатомию, химию, экспериментальную и теоретическую физику, юриспруденцию, политические учения, русскую и всеобщую историю, философию, логику и риторику. Общий курс обучения составлял всего три года и по его окончании все выпускники, получив государственный аттестат, определялись на гражданскую службу.

Для подготовки будущих студентов при университете была создана специальная гимназия с двумя отделениями — для дворянских отроков и разночинцев. В этой гимназии изучали русский, латинский и один из европейских языков, математику, словесность и историю. Образование и в гимназии, и в самом университете велось только на русском языке, что существенно отличало их от всех европейских университетов, где преподавание всегда велось только на латыни. Для обучения гимназистов и студентов создавались специальные учебные пособия, в том числе учебники по математике (Д. Аничкова), физике (П. Страхова) и географии (X. Чеботарева), а также знаменитая книга С. Пуфендорфа «О должностях человека и гражданина», содержащая нормы нравственных и общественных правил поведения людей. Приложил руку к написанию учебных пособий для студентов и гимназистов и сам академик М.В. Ломоносов, который был автором таких известных учебных книг, как «Риторика» (1745), «Российская грамматика» (1755) и «Первые основания металлургии, или рудных дел» (1757).

С момента своего основания Московский университет стал не просто учебным заведением, но и крупным центром национальной науки, где преподавали сам М.В. Ломоносов и такие крупные ученые, как профессора Семен Ефимович Десницкий, Дмитрий Сергеевич Аничков, Николай Никитович Поповский, Анатолий Алексеевич Барсов и другие. При университете были созданы собственная типография, книжная лавка и издательство газеты «Московские ведомости», выходившей в 1756–1917 гг.

Новый этап в развитии отечественного просвещения связан с именем одного из выдающихся государственных и общественных деятелей екатерининской эпохи, графа Ивана Ивановича Бецкого (1704―1795). Этот известный сподвижник Екатерины II сыграл выдающуюся роль в реформе всей системы российского образования. В феврале 1764 г. по поручению императрицы граф И.И. Бецкой, назначенный в то время президентом Императорской Академии искусств, подготовил и представил на высочайшее имя доклад «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества», который вскоре приобрел силу закона.

Опираясь на идеи французских просветителей и выдающихся представителей европейской педагогической мысли, в частности К. Гельвеция, А. Локка и Я.А. Коменского, граф И.И. Бецкой предложил создать для воспитания «новой породы» людей целую сеть закрытых сословных учебных заведений для детей дворян, купцов, мещан, духовенства и т. д. Предполагалось, что именно в таких закрытых заведениях, основанных на полном пансионе, в течение двенадцати лет отроки будут обучаться основам всех известных наук, с особым акцентом на предметы гуманитарного цикла. Сам И.И. Бецкой особо подчеркивал, что в основу этих заведений должны быть положены принципы добровольности и полного отсутствия телесных наказаний для провинившихся учеников.

Частично эти идеи были реализованы в ходе создания новых уставов Сухопутного и Морского шляхетских корпусов (1766) и основания Московского воспитательного дома (1767), Коммерческого (Демидовского) училища при Воспитательном доме в Москве (1779), училища ваяния и зодчества при Академии художеств в Петербурге (1776), четырех новых кадетских (шляхетских) корпусов и двенадцати «благородных» пансионов, созданных в конце 1770-х — начале 1780-х гг.

Кроме того, в историю русской культуры граф И.И. Бецкой вошел и как активный поборник женского образования. По его инициативе в Петербурге были открыты знаменитый Смольный институт благородных девиц при Воскресенском (Смольном) монастыре (1764) и Екатерининский институт для девиц купеческого и мещанского звания (1765), а в Москве наподобие петербургской Танцевальной школы (1738) была создана Балетная школа при Воспитательном доме (1773). Бурная просветительская деятельность И.И. Бецкого так и не смогла решить многие вопросы начального образования. Поэтому в 1782 г. для решения этой животрепещущей проблемы по распоряжению Екатерины II была создана специальная «Комиссия об учреждении училищ», которую возглавил сенатор граф П.В. Завадовский. По завершении работы этой «Комиссии» в 1786 г. императрица утвердила «Устав народных училищ», в соответствие с которым:

1) Во всех уездных городах Российской империи создавались так называемые «малые» двухклассные народные училища, в которых обучали чтению, письму и священной истории.

2) Во всех губернских городах страны были созданы так называемые «главные» четырехклассные народные училища, в которых изучали грамматику, арифметику, геометрию, механику, физику, географию, российскую и всеобщую историю и основы гражданской архитектуры. Помимо этого, учащимся этих училищ прививались навыки делопроизводства и составления деловых писем.

3) Важным результатом этой реформы стало то, что впервые в России вводились учебные планы и классно-урочная система обучения, а также гораздо большее внимание стали придавать самой методике преподавания учебных дисциплин.

Во времена Екатерины II были открыты еще несколько высших учебных заведений, в частности Горное училище (1773) и Российская академия русского языка и грамматики (1783), президентом которой стала выдающаяся сподвижница и давняя подруга матушки-императрицы Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова (1744―1810). Кроме того, во второй половине XVIII в. были открыты духовные коллегиумы, семинарии, орденские школы и кадетские корпуса в Киеве, Харькове, Чернигове, Могилеве, Витебске, Гродно и других крупных городах Малороссии, Новороссии и Белоруссии. Всего же к концу правления Екатерины II в России насчитывалось около 550 учебных заведений, где обучались свыше 60 тыс. человек, в том числе 316 народных училищ, 65 духовных семинарий и около 60 закрытых дворянских корпусов и пансионов.

Во времена Екатерины II возникли и первые учебные заведения для подготовки педагогических кадров. В 1779 г. была основана учительская семинария при Московском университете, а в 1782 г. открыто Главное народное училище для подготовки кадров учителей губернских и уездных народных училищ.

Создание Петербургской Академии наук и стремительное развитие мирового естествознания способствовали становлению и развитию русской национальной науки. Обстановка, сложившаяся в Академии наук во времена Петра II и Анны Иоанновны, где господствующее положение заняли остзейские немцы, была крайне напряженной. Первым президентом Петербургской Академии наук стал бывший лейб-медик Петра I Лаврентий Лаврентьевич Блюментрост, который занимал этот пост почти девять лет (1725―1733). Его поочередно сменили три влиятельных приятеля всесильного временщика герцога Э.И. Бирона — бароны Герман Кейзерлинг (1733―1734), Иоганн Корф (1734―1740) и Карл Бреверн (1740–1741). Весь аннинский период Академией наук руководил начальник ее канцелярии Иван Данилович Шумахер, который чинил в ее стенах такой грубый произвол, что вынудил покинуть Петербург многих крупных европейских ученых, в том числе академиков Д. Бернулли, Л. Эйлера и Я. Германа.

С воцарением Елизаветы Петровны ситуация в Академии наук резко изменилась к лучшему, поскольку ее президентом стал брат ее давнего фаворита, граф Кирилл Григорьевич Разумовский, а ее адъюнктами стали два выдающихся русских ученых, будущие академики М.В. Ломоносов и Г.Н. Теплов.

Михаил Васильевич Ломоносов родился в 1711 г. в далекой поморской деревне неподалеку от Холмогор, и уже будучи вполне зрелым юношей, в 1730 г., выхлопотав себе так называемый «годовой» паспорт, с одним из рыбных обозов направился в далекую Москву. Здесь в 1731 г. он поступил на учебу в Славяно-греко-латинскую академию, которую окончил досрочно всего за пять лет, и в 1736 г. благодаря протекции вице-президента Священного синода Феофана Прокоповича, который был ректором этой академии, в числе двенадцати лучших учеников был послан на учебу в петербургскую гимназию при Академии наук. После окончания гимназии в 1737 г. он уехал на учебу в Германию, где пробыл без малого пять лет и получил прекрасное образование сначала в Марбурге у профессора Г. Вольфа, а затем во Фрайбурге у профессора И. Генкеля. Закончив обучение в Германии, в июне 1741 г. М.В. Ломоносов вернулся в Петербург, где стал адъюнктом профессора физики В. Крафта, в 1745 г. был утвержден профессором химии, а затем был избран действительным членом Академии наук.

В историю русской науки и культуры М.В. Ломоносов вошел как выдающийся ученый-энциклопедист, который сделал целый ряд блестящих научных открытий в совершенно разных областях научных знаний.

В физике: впервые сформулировал общий закон сохранения материи и движения, имевший огромное значение для познания всего процесса мироздания, создал учение о теплоте как о молекулярном движении и написал известный труд «О явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» или «О происхождении атмосферных элементов и о борьбе с ними» (1753).

В астрономии и технике: спроектировал и создал огромное количество приборов, которые позволили ему сделать ряд крупных научных открытий, в том числе перископ и метеорологический самописец, и написал ряд известных научных работ, в частности «О происхождении света, новую теорию о цветах представляющее» (1756) и «Явление Венеры на Солнце наблюденное» (1761).

В минералогии: сделал целый ряд выдающихся научных открытий, написал блестящие исследования «О вольном движении воздуха, в рудниках примеченном» (1745) и «О рождении металлов от трясения Земли» (1757), опубликовал знаменитый университетский учебник «Первые основания металлургии, или рудных дел» (1757), а также ввел в научный оборот такие понятия, как «атмосфера», «горный хребет», «удельный вес», «чернозем» и другие.

В географии: впервые высказал мысль о необходимости и реальной возможности освоения морского пути по Северному Ледовитому океану, которую подробно изложил в своей работе «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» (1763).

В химии: открыл закон сохранения массы вещества при химической реакции, заложил основы атомно-молекулярного учения и физической химии, создал первую в России химическую лабораторию и написал знаменитое произведение «Слово о пользе химии» (1751).

В филологии и литературе: он не только стал автором целого ряда блестящих теоретических работ, таких как «Письма о правилах российского стихотворства» (1739), «Риторика» (1745) и «Российская грамматика» (1755), но и заложил основы русского литературного языка. Кроме того, он внес большой личный вклад в развитие русской поэзии, прославившись как выдающийся пиит и драматург. Его перу принадлежали такие известные произведения, как «Ода на взятие Хотина» (1735), «Ода на восшествие на престол Елизаветы Петровны» (1741), поэмы «Похвальное слово Петру Великому» (1755) и «Петр Великий» (1761), трагедии «Тамира и Селим» (1750) и «Демофонт» (1751), которые затем войдут в его «Собрание разных сочинений в стихах и прозе» (1752), а также знаменитые сатирические антицерковные трактаты «Гимн бороде» (1755) и «О пользе книг церковных в российском языке» (1757) и многие другие.

В истории: стал одним из родоначальников отечественной историографии не только как автор «Краткого Российского летописца» (1760) и «Древней Российской истории» (1763–1765), но и как яростный противник норманнской теории, активными проводниками которой были два немецких ученых Г.З. Байер и Г.Ф. Миллер.

М.В. Ломоносов всегда уделял огромное внимание подготовке и выдвижению национальных кадров русской науки, поэтому, помимо своей научной деятельности, он постоянно читал лекции студентам Петербургской Академии наук и Московского университета. Во многом благодаря ему русская научная мысль обогатилась открытиями и трудами видных математиков М.Е. Головина и С.К. Котельникова, астронома С.Я. Румовского, географа И.И. Лепехина, биолога А.М. Шумянского, минеролога В.М. Севергина, филолога и лингвиста А.А. Барсова, правоведов и философов С.Е. Десиницкого и А.Я. Поленова и многих других выдающихся ученых.

В Петербургской Академии наук успешно работали и многие иностранные ученые, в частности два гениальных немецких математика — Леонард Эйлер, создавший блестящие научные труды в области интегрального исчисления, теории баллистики, гидродинамики и кораблестроения, и Даниил Бернулли, который был автором фундаментальных трудов по теории баллистики и расширения газов.

Вторая половина XVIII в. стала временем выдающихся изобретений и технических открытий во многих областях знаний. Например, калужский купец Родион Иванович Глинков изобрел механический двигатель для прядильно-чесальных машин, горный инженер Березовского рудника Кузьма Дмитриевич Фролов создал водяные лесопильню, рудо- и водоподъемники и изобрел рельсовую систему самодвижущихся вагонеток, а инженерный капитан-поручик одного из алтайских металлургических заводов Иван Иванович Ползунов сконструировал первую в мире универсальную паровую машину и впервые сформулировал закон термодинамики об эквивалентности работы и теплоты.

Самым знаменитым изобретателем той эпохи был главный механик Петербургской Академии наук Иван Петрович Кулибин, который вошел в историю русской технической мысли как непревзойденный мастер часового дела, создавший изумительные по своей точности и красоте часовые механизмы. Настоящим шедевром часового и ювелирного искусства по праву считаются его астрономические часы, которые одновременно показывали время года, месяц, день, часы, минуты и секунды, а также фазы Луны, время восхода и захода солнца в Москве и Санкт-Петербурге. Кроме того, И.П. Кулибин разработал проект оригинального арочного деревянного моста через Неву, создал сеялку, семафорный телеграф, механическую коляску, первый прожектор, гидросиловые установки и многое другое.

После смерти Петра I была продолжена традиция организации и проведения широкомасштабных научных экспедиций, которые оказали огромное влияние на развитие всей национальной науки. Еще в 1724 г. по указу Петра I была снаряжена Первая Камчатская экспедиция, которую возглавили капитан-командор Витус Беринг и капитан-лейтенант Алексей Ильич Чириков. В ходе этой экспедиции, которая продолжалась более трех лет (1724–1727), был проложен первый морской путь вдоль восточных берегов Камчатки и южного и восточного берегов Чукотки.

В 1733–1743 гг. была проведена Вторая Камчатская экспедиция, которая состояла из трех самостоятельных групп:

• Первая группа, то есть собственно Камчатская экспедиция, во главе с В. Берингом и А.И. Чириковым подробно исследовала северное и восточное побережье Сибири и Северной Америки и вторично, после экспедиции С.И. Дежнева, открыла знаменитый пролив между Азией и Америкой, получивший впоследствии имя самого В. Беринга, трагически погибшего на Командорских островах в 1741 г.

• Вторая группа, или «Северная экспедиция» в составе пяти отрядов под руководством братьев Дмитрия Яковлевича и Харитона Прокопьевича Лаптевых, Семена Ивановича Челюскина, Василия Васильевича Прончишева, Степана Гавриловича Малыгина и Дмитрия Леонтьевича Овцына практически полностью обследовала и нанесла на карты все северное побережье Сибири и Дальнего Востока, омываемое Северным Ледовитым океаном.

• Третья группа, или так называемая «Великая Сибирская экспедиция» Герхарда Фридриха Миллера за десять лет своей работы (1733–1743) собрала огромную и чрезвычайно интересную коллекцию ценнейших архивных материалов, растений и полезных ископаемых Сибири и Дальнего Востока. В числе участников этой экспедиции был и Сергей Петрович Крашенинников, который в течение четырех лет подробно изучил флору и фауну Камчатки и позднее создал уникальный труд «Описание земли Камчатки» (1756).

В 1730―1740-х гг. под руководством академика П.С. Палласа были проведены несколько этногеографических экспедиций в Поволжье, на Урал и в Крым, а экспедиции под руководством академика И.И. Лепехина провели детальное изучение районов Средней и Нижней Волги, Оренбургского края и реки Яик, Южного Урала и Белого моря, в ходе которых был собран и систематизирован огромный материал по экономике, географии и этнографии этих отдаленных регионов страны.

В 1740―1750-х гг. были организованы и проведены еще ряд крупных научно-исследовательских экспедиций, в ходе которых был собран и обработан грандиозный материал по географии, минералогии, зоологии, ботанике и этнографии Урала, Сибири, Поволжья и других отдаленных уголков страны. Среди этих экспедиций особо следует отметить:

• экспедиции академика И.П. Фалька в верховья Оби и Иртыша, Оренбургский край, Алтай и на Северный Кавказ;

• экспедицию профессора А. Берданса в Киргизскую степь;

• экспедицию профессора И.П. Грегори в Башкирию, Алтай и на озеро Байкал;

• экспедицию академика С.Г. Гмелина на Дон, в низовья Волги и побережье Каспийского моря;

• экспедицию профессора Н.Я. Озерецковского в Новгородскую и Псковскую губернии и в Карелию

• экспедицию профессора В.Ф. Зуева в Северное Причерноморье и Крым.

Позднее по итогам этих экспедиций будут созданы блестящие научные труды в разных отраслях знаний, в частности знаменитый четырехтомный труд академика С.Г. Гмелина «Флора сибирская» (1749), где были подробно описаны более 2000 растений этого богатейшего региона страны.

Середина — вторая половина XVIII в. стали временем становления и развития русской исторической науки. Огромная заслуга в этом принадлежала выдающемуся русскому государственному деятелю и первому профессиональному историку Василию Никитичу Татищеву (1686–1750), который в 1720—1740-х гг. на основе подлинных исторических источников создал знаменитую пятитомную «Историю Российскую с самых древнейших времен», которая была опубликована академиком Г.Ф. Миллером только в 1767―1768 гг.

При написании своего фундаментального труда В.Н. Татищев впервые открыл и ввел в научный оборот многие памятники древнерусской письменности, в том числе Лаврентьевскую и Ипатьевскую летописи, Краткую редакцию «Русской Правды», Судебник Ивана Грозного, указ Федора Иоанновича «О заповедных годах» (1592) и другие уникальные документы, ряд которых впоследствии были навсегда утеряны для потомков. Именно этим и уникален труд В.Н. Татищева, поскольку, по свидетельству исследователя его творчества профессора А.Г. Кузьмина, он дает прекрасную возможность соотнести данные сохранившихся и утерянных древнейших летописных сводов и восстановить более реальную канву многих исторических событий Древней Руси. В.Н. Татищев был автором целого ряда острых публицистических работ, например, «О правлении государственном» (1730), а также первого русского энциклопедического словаря — «Российского лексикона», который содержал толкование различных исторических, географических и политических терминов.

Вслед за В.Н. Татищевым вскоре появились и другие исторические исследования, в частности:

• «Происхождение имени и народа российского», «Замечание на сочинение Вольтера «Петр Великий»», «Писание стрелецких бунтов», «Древности Российской истории» и «Краткий Российский летописец» М.В. Ломоносова.

• «О повреждении нравов в России» и «История Российская с древнейших времен» князя Михаила Михайловича Щербатова. Первая его работа, которая была опубликована А.И. Герценом под названием «О дворцовом разврате» только в 1857 г., была полностью посвящена осуждению всех петровских преобразований. А вторая, семитомная, но незавершенная работа, была построена по типу «Книги степенного царского родословия», т. е. по княжениям и царствованиям правителей Руси, и основана на летописных сводах и официальных источниках, т. е. княжеских духовных и договорных грамотах, статейных списках и т. д.

• «Примечания на книгу господина Леклерка "История древния и нынешния России"» Ивана Никифоровича Болтина, которой, не будучи профессиональным историком, все же внес определенный вклад в отечественную историографию и развитие источниковедения.

• «Деяния Петра Великого» в 12-ти томах и «Дополнения к деяниям Петра Великого» в 18-ти томах курского купца Ивана Ивановича Голикова, которые ценны, прежде всего, тем, что здесь был собран колоссальный источниковедческий материал по петровской эпохе.

• «История Сибири» академика Герхарда Фридриха Миллера, который вошел в историю русской науки как крупный ученый, заложивший основы отечественной археографии и опубликовавший множество архивных документов, в том числе Никоновскую летопись (XVI в.), «Степенную книгу» (XVI в.) и начал публикацию «Истории Российской» В.Н. Татищева.

В середине — второй половине XVIII в. благодаря работам Николая Никитича Поповского («Речи о пользе и важности теоретической философии»), Дмитрия Сергеевича Аничкова («О происхождении религии»), Семена Ефимовича Десницкого («Рассуждения»), Якова Петровича Козельского («Философские предложения») и Григория Саввича Сковороды («Разговор дружеский о душевном мире») произошли существенные сдвиги в развитии научной философии. Хотя в целом надо признать, что воззрения всех этих выдающихся мыслителей были основаны на механистическом материализме, поскольку они еще не смогли подняться до уровня диалектического мышления. Иными словами, признавая первичность материи, ее бесконечность в пространстве и времени, они даже не подозревали о законах диалектики, которые будут открыты великим немецким философом Г. Гегелем только в 1806–1821 гг. в его знаменитых работах «Философия природы», «Философия духа», «Философия права» и «Философия истории».

Развитие русского народного творчества, как и в прежние века, протекало в традиционных жанровых формах исторических песен, сказаний, сатирических сказок, юморесок и повестей. Центральное место в народном фольклоре заняли произведения, напрямую связанные с Крестьянской войной под руководством Е.И. Пугачева. Поэтому главным образом это были исторические песни и предания, созданные в Поволжье и на Урале, которые воспевали самого Емельяна Пугачева и его сподвижников, в частности Салавата Юлаева и Ивана Зарубина. А среди произведений этого жанра самыми известными были народные песни «Судил тут граф Панин» и «Пугач и Салтычиха». В западнорусских землях, особенно на территории Правобережной Малороссии, главными героями исторических сказаний и песен стали борцы против польских оккупантов — Богдан Хмельницкий, Максим Кривонос, Иван Богун, Максим Зализняк, запорожские казаки и гайдамаки, которые были застрельщиками мощных восстаний против польской шляхты в 1734, 1750, 1754 и 1768 гг.

Как и в прошлом веке, чрезвычайно богат и разнообразен был сатирический жанр устного народного творчества. Это и крестьянские повести «Сказание о царевне Киселихе» и «Повесть пахринской деревни Камкина», и солдатская сатира «Горестное сказание» и «Челобитная крымских солдат», и язвительные юморески «Дело о побеге петуха от куриц из Пушкарских улиц», «Про попа Негребецкого», «Апшит, данный от хозяина серому коту», и знаменитый «Плач холопов».

Гневные сатирические пародии на чиновничество, канцелярскую волокиту и продажный суд стали проникать и в многочисленные рукописные сборники, такие, как «Копия с просьбы в небесную канцелярию», «Беседа у секретаря», «Разговор двух министров, земского суда канцеляристов», «Разговор о кукушке в суде», «Глухой паспорт», «Плач лаврских монахов» и «Синаксар на память пьяницам о изобретении горилки».

Дворянская литература этого периода развивалась в основном в русле нового культурного направления — классицизма, пришедшего на смену барокко. При всех общих чертах, присущих этому культурному общеевропейскому направлению, русский классицизм имел ряд своих характерных особенностей, поскольку:

1) идейной основой русского классицизма была борьба за русскую национальную государственность под эгидой абсолютного монарха;

2) практически всем литературным сочинениям был присущ высокий гражданственный пафос;

3) все наиболее крупные представители русского классицизма ставили интересы государства, долг перед Отечеством и служение обществу значительно выше любых личных и сословных интересов;

4) на литературное творчество большинства авторов сильное влияние оказали идеи европейского Просвещения;

5) во многих литературных произведениях значительное место занимали элементы едкой, доходящей иногда до крайности, сатиры;

6) русские литераторы значительно меньше своих европейских коллег обращались к античным и средневековым сюжетам и предпочитали отражать современную им действительность;

7) в эпоху классицизма возникла принципиально новая литература со сложившейся системой жанров: ода, элегия, басня, поэма, сатира, трагедия, комедия, повесть и роман.

Мы не можем согласиться с мнением ряда историков (П. Зырянов), что «в русской литературе век классицизма был сравнительно короток и неярок». Действительно, в сравнении с «золотым веком» русской литературы или «серебряным веком» русской поэзии, классическая литература не дала столько выдающихся писателей и поэтов, а также всемирно известных литературных произведений, но все же думается, что данная оценка носит слишком предвзятый характер.

Выдающимся представителем русской литературы эпохи раннего классицизма был Антиох Дмитриевич Кантемир (1708―1744) — младший сын молдавского господаря Дмитрия Константиновича Кантемира, который получил прекрасное образование в Славяно-греко-латинской академии, после окончания которой поступил на службу в коллегию Иностранных дел. На дипломатическом поприще он быстро сделал блестящую карьеру и уже в 1732 г. был назначен послом Российской империи в Лондон. Тяжелая болезнь не позволила ему продолжить карьерный рост, он вынужден был подать прошение об отставке и через несколько лет скончался в Париже.

Наибольший интерес в творческом наследии этого пиита вызывают цикл стихотворных новелл (1729―1738), состоящий из девяти сатир, основной темой которых стали борьба с невежеством и спесью дворянских щеголей: «На хулящих учение», «На зависть и гордость дворян злонравных», «О воспитании» и «На человеческое злонравие вообще». В своих произведениях А.Д. Кантемир не только высмеивал различные пороки благородного сословия, но и был одним из первых, кто поставил на повестку дня вопрос о дворянских привилегиях и защите естественных, то есть данных от рождения, прав человека. А.Д. Кантемир был автором очень интересного религиозно-философского трактата «Письма о природе и человеке» и переводчиком знаменитой книги известного французского философа Б. Фонтенеля «Разговор о множестве миров», которая в силу ее «противности вере и нравственности» была запрещена к опубликованию по личному распоряжению Елизаветы Петровны.

Важным этапом в развитии русского классицизма стало творчество известного придворного пиита Василия Кирилловича Тредиаковского (1703―1769). Закончив, как и А.Д. Кантемир, Славяно-греко-латинскую академию, В.К. Тредиаковский уехал на учебу в Голландию, а затем во Францию и стал студентом знаменитой Сорбонны, где в течение нескольких лет активно изучал философию, богословие и математику.

В 1730 г. он вернулся в Россию и по протекции князя А.Б. Куракина вскоре переехал в Петербург, где был принят на работу в Академию наук. В том же 1730 г. на средства своего благодетеля он издал первое свое произведение «Езда на остров любви», которое представляло собой перевод старинной книги французского писателя Поля Тальмана. А уже в 1733―1735 г. по заданию Академии наук он создал целый ряд теоретических трудов по проблемам русской словесности: «Новый и краткий способ к сложению российских стихов», «Разсуждения об оде вообще», «Разсуждения о комедии вообще» и «Речь о чистоте русского языка».

Как придворный пиит В.К. Тредиаковский создал несколько десятков хвалебных од, посвященных важнейшим историческим событиям аннинской и елизаветинской эпох, написанных так называемым силлабо-тоническим стихосложением, за что в 1745 г. был избран первым русским академиком. А среди самых крупных его произведений обычно называют знаменитую «Телемахиду» (1766), которая представляла собой вольный перевод «Приключений Телемаха» известного французского романиста и богослова Франсуа Фенелона, выполненный древнегреческим гекзаметром.

Долгие годы творчество В.К. Тредиаковского, который находился в крайне неприязненных отношениях с самим М.В. Ломоносовым, повергалось резкой критике. Ряд современных авторов (А. Курилов, В. Большухина, Ю. Шеина) преодолели столь критический настрой в оценке его творчества и утверждают, что именно В.К. Тредиаковский стал не только основоположником русской лирики нового времени, но родоначальником всего русского классицизма и одним из самых плодотворных идеологов и практиков русской буколической поэзии.

Выдающимся представителем русского классицизма и основателем отечественной драматургии был Александр Петрович Сумароков (1717―1777), который, будучи выходцем из знатной дворянской семьи, был сразу отдан на учебу в привилегированный Сухопутный шляхетский корпус. Ко времени обучения в этом корпусе относятся первые его поэтические опыты, которые выразились в сочинительстве разных шутливых песенок на французский манер. После окончания учебы он поступил на службу в походную канцелярию фельдмаршала Б.Х. Миниха, а затем стал личным адъютантом графа А.К. Разумовского. Но в конце 1740-х гг. он прервал блестящую военную карьеру и навсегда связал свою судьбу с литературным творчеством, дослужившись до чина действительного тайного советника и директора Российского театра в Петербурге.

В историю русской классической литературы А.П. Сумароков вошел как автор 9 трагедий: «Хорев» (1747), «Синав и Трувор» (1750), «Гамлет» (1755), «Пустынник» (1757), «Ярополк и Димиза» (1758), «Дмитрий Самозванец» (1761) и др., 12 комедий: «Опекун» (1765), «Лихоимец» (1768), «Рогоносец по воображению» (1772) и др., 400 басен и родоначальник пародийного жанра, отраженного в цикле «Вздорных од», в котором высмеивался «неистовый» одический стиль М.В. Ломоносова.

А.П. Сумароков вошел в историю классической литературы и как блестящий лирический поэт, литературный теоретик, критик и публицист, который во многих своих сочинениях ярко отразил самосознание дворянского сословия, его исконные права и привилегии, в том числе право на монопольное владение крепостными душами, которое он считал естественным и незыблемым. Ему не чужды были и критические выпады в адрес благородного сословия, которое он подвергал хлесткому осмеянию за его чванство, разврат, мздоимство и другие пороки.

В 1780-х гг. высокие патетические традиции классической литературы, заложенные А.П. Сумароковым, были продолжены и другими авторами, в частности, Яковом Борисовичем Княжниным, перу которого принадлежали такие известные трагедии и комедии, как «Дидона» (1769), «Росслав» (1784) «Вадим Новгородский» (1789―1793) и «Хвастун» (1784―1785).

По мнению историков литературы (А. Западов, Н. Захаров), в зрелый период творчества А.П. Сумарокова отчетливо видны признаки формирования нового литературного направления — сентиментализма, которое окончательно придет на смену классицизму в 1790-х гг. Особенно пышно сентиментализм любовных переживаний расцвел в творчестве таких его последователей, как Михаил Матвеевич Херасков, автора так называемых «слезных драм» и знаменитой эпической поэмы «Россиада» (1779), Ипполит Федорович Богданович, перу которого принадлежит известная поэма «Душенька» (1783), пародирующая героические поэмы эпохи классицизма, и Василий Иванович Майков, который был автором ироикомических пародий и поэм «Игрок ломбера» (1763), «Нравоучительные басни» (1767) и «Елисей, или Раздраженный Вакх» (1771).

Дворянский сентиментализм достиг своего наивысшего расцвета в творчестве выдающегося русского писателя и историка Николая Михайловича Карамзина (1766–1826). В 1785 г., окончив престижную гимназию при Московском университете, он вступил в так называемую «новиковскую» масонскую ложу, и вскоре в журнале «Детское чтение», редактором которого был сам Н.Н. Новиков, опубликовал первую свою повесть «Евгений и Юлия». В 1789 г. он резко порвал с русскими масонами и уехал в Европу, где воочию увидев все «прелести» французской революции, стал убежденным монархистом.

Вернувшись в Россию, в 1792 г. он стал издавать «Московский журнал», где в том же году опубликовал свою самую известную повесть «Бедная Лиза», которая принесла ему большую популярность. Затем из-под пера Н.М. Карамзина вышли и другие повести — «Фрол Силин», «Наталья — боярская дочь» и «Письма русского путешественника», которые, по мнению историков литературы (Ю. Лотман, Н. Эйдельман), стали настоящим манифестом русского дворянского сентиментализма. Будучи ярким идеологом русского сентиментализма, Н.М. Карамзин полностью отвергал идейную основу классицизма — гипертрофированное выражение интересов государства в ущерб интересам личности и выступал за гуманное сочувственное отношение к человеку, его проблемам, чувственным переживаниям и душевным исканиям. Надо признать правоту и тех современных авторов (Н. Захаров), которые утверждают, что русскому сентиментализму была свойственна идеализация «естественной простоты» и игнорирование острых социальных противоречий, существовавших в русском обществе в конце XVIII — начале XIX вв.

В 1802 г. Н.М. Карамзин основал исторический журнал «Вестник Европы», а уже в 1803 г. он становится придворным историографом молодого императора Александра I и полностью уходит от своих прежних, сугубо литературных занятий.

Во второй половине XVIII в. происходит становление так называемого мещанского сентиментализма, яркими представителями которого были Федор Александрович Эмин, автор любовного романа «Письма Эрнста и Доравары» (1766), Михаил Иванович Попов, написавший знаменитую комическую пьесу «Анюта» (1766) и «Краткое описание славянского баснословия» (1768), и Михаил Дмитриевич Чулков, перу которого принадлежали многие произведения, в том числе известный плутовской роман «Пригожая повариха» (1770).

Крупнейшим русским поэтом эпохи русского классицизма и сентиментализма был Гаврила Романович Державин (1743―1816). В 1762 г., окончив Казанскую гимназию, по примеру своего отца он посвятил себя ратному делу, дослужившись до адъютанта генерал-аншефа А.И. Бибикова. В 1777 г. он оставил ратную службу и, по собственным словам, «выбирал совершенно особый путь», который, впрочем, не помешал ему сделать блестящую гражданскую карьеру сначала в Сенате, а затем и на придворном поприще, где он стал статс-секретарем самой императрицы.

Первый литературный опыт Г.Р. Державина относится к 1779 г., когда в подражание ряду знаменитых пиитов, в том числе самому М.В. Ломоносову, он пишет несколько хвалебных од. В 1783 г. из-под его пера выходит знаменитая «Фелица», посвященная Екатерине II, которая не только принесла ему успех, но и стала отрицанием всех принципов классической поэзии прошлых десятилетий. С именем Г.Р. Державина историки литературы обычно связывают не только отрицание самих принципов классической поэзии, но и своеобразную революцию в стилистике стихотворного творчества, в приближении высокопарного литературного языка к нормам живой разговорной речи.

Среди самых известных поэтических произведений Г.Р. Державина следует упомянуть такие его оды и поэмы, как «На присоединение Крыма» (1783), «Видение мурзы» (1787), «Изображение Фелицы» (1789), «Властителям и судьям» (1790), «На взятие Измаила» (1791), «На Шведский мир» (1791), «Водопад» (1794), «Вельможа» (1794), «На взятие Варшавы» (1794) и знаменитый «Памятник» (1796).

Говоря о развитии русской литературы в этот период, нельзя не упомянуть и о творчестве самой Екатерины II (1729―1796), которая не только оставила богатое эпистолярное наследие и стала автором знаменитых «Записок», но и с успехом подвизалась на литературном поприще. Ее перу принадлежали многочисленные философские трактаты, стихи, рецензии на книги, оперные либретто и даже сказки для детей. Но особое место в ее творчестве всегда занимало написание различных пьес и комедий, в которых она с особым удовольствием бичевала ханжество, суеверие, невоспитанность, дурновкусицу и другие скверные пороки человечества. В литературной копилке матушки-императрицы сохранилось 18 пьес, многие из которых были направлены против московских масонских лож: «Именины госпожи Ворчалкиной», «О время», «Обольщенный», «Обманщик», «Шаман Сибирский» и другие. Однако, как верно заметил академик В.О. Ключевский, «в ее сочинениях не встретишь ничего, что бы поражало — ни бойкой мысли, ни даже счастливого оборота».

Вторая половина XVIII в. стала временем бурного расцвета русской публицистики и журналистики. В 1755 г. Академия наук выпустила в свет первый научно-популярный журнал «Ежемесячные чтения, к пользе и увеселению служащие». В конце 1750-х гг. стали издаваться первые частные журналы, среди которых особой популярностью пользовались «Праздное время, в пользу потребленное» и «Трудолюбивая пчела», издателем которых был А.П. Сумароков, «Полезное увлечение» М.М. Хераскова, «Невинное упражнение» И.Ф. Богдановича, «Добрые намерения» В.Н. Саниковского и «Свободные часы в пользу употребленные», выходившие в стенах Московского университета.

В конце 1760-х ― начале 1770-х гг. наступает расцвет русской журналистики, который был связан: а) с резким увеличением количества самих периодических изданий и б) с тем, что значительную часть журналов стали издавать представители разночинской интеллигенции. В этот период особой популярностью стали пользоваться журналы М.Д. Чулкова «И то и се», Ф.А. Эмина «Адская почта» и В.Г. Рубана «Смесь». Но, по мнению большинства историков культуры (А. Афанасьев, А. Западов, П. Берков, Б. Краснобаев), расцвет русской журналистики в указанный период был связан с деятельностью знаменитого русского просветителя и масона Николая Ивановича Новикова (1744―1818), который был издателем таких известных сатирических журналов, как «Трутень» (1769―1770), «Пустомеля» (1770), «Живописец» (1772―1773) и «Кошелек» (1774).

Не осталась в стороне от модного увлечения журналистикой и сама императрица, которая издавала журнал «Всякая всячина», выступавший в роли снисходительного оппонента новиковского «Трутня». Официально редактором этого журнала был статс-секретарь императрицы Григорий Васильевич Козицкий, но действительной хозяйкой положения была сама Екатерина II. Хотя екатерининский журнал и назывался сатирическим, однако реально главным содержанием его статей была снисходительная критика самых банальных человеческих пороков: скупости, расточительности, лживости, бахвальства, чопорности и других. Статьи «Всякой всячины», многие из которых принадлежали перу самой императрицы, по справедливому мнению исследователя екатерининской эпохи профессора Н.И. Павленко, пытались задать тон всей журналистике публикацией вполне безобидных сочинений в «улыбательном духе». Тогда как журналы Н.И. Новикова, напротив, подвергали самой острой критике и сатире те человеческие пороки и предрассудки, которые стали порождением самой феодально-крепостнической системы, а посему имели отчетливое политическое звучание. Чуть позднее от критики конкретных человеческих пороков и личностей Н.И. Новиков поднялся до критики самой системы, заявив о том, что причиной всех пороков является крепостное право и политический строй самодержавной России, основанный на деспотизме, казнокрадстве, административном и судебном произволе, и т. д. Более того, в отличие от своих европейских коллег, и особенно французских просветителей, преклонявшихся перед гением российской императрицы, Н.И. Новиков не обольщался относительно истинных намерений Екатерины II, которая долгие годы блестяще поддерживала свою репутацию «философа на троне». Эти обстоятельства и стали главной причиной закрытия всех новиковских журналов и отъезда их редактора из Петербурга в Москву.

С конца 1770-х гг. стали активно издаваться различные научные и научно-популярные журналы, которые сыграли заметную роль в развитии научных знаний в стране. Наряду с «Трудами» Вольного экономического общества стали выходить такие популярные издания, как «Санкт-Петербургские ученые ведомости» (1777), «Санкт-Петербургское еженедельное сочинение» (1778) и московский журнал «Сельский житель» (1778), издателем которого был основоположник русской агрономии Андрей Тимофеевич Болотов. Позднее, в 1780—1790-х гг. он стал издавать еще два агрономических журнала — «Экономический магазин» и «Деревенское зеркало, или Общенародная книга».

В 1783 г. вышел екатерининский указ «О вольных типографиях», который вызвал заметное оживление журнально-издательской деятельности в стране. В Москве стали выходить новые журналы, издателем которых был Н.И. Новиков: «Древняя Российская Вифлиофика», «Детское чтение для сердца и разума» и «Покоящийся трудолюбец», а также «Музыкальное увеселение», «Собрание некоторых театральных сочинений», «Беседующий гражданин» и «Почта духов», издателем которого был великий русский баснописец Иван Андреевич Крылов.

В том же 1783 г. в Петербурге стало выходить официальное издание Российской Академии наук «Собеседник любителей русского слова», редактором которого была ее президент Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова, а одним из авторов сама императрица. Через год при «Собеседнике» возник новый журнал «Были и небылицы», который стал выходить уже под патронатом самой Екатерины II.

Важной особенностью этого периода в развитии отечественной журналистики стал выход в свет целого ряда провинциальных журналов, среди которых особо следует отметить ярославские журналы «Уединенный пошехонец» и «Ежемесячные чтения», а также тобольские издания «Журнал исторический» и «Иртыш, превращающийся в Иппокрену».

Новым явлением общественной жизни России в этот период становится печально знаменитое масонство, истоки которого, по разным оценкам (Е. Тарасов, В. Брачев, О. Платонов, С. Карпачев), восходят либо к закрытым корпорациям итальянских каменщиков эпохи Возрождения, либо к ордену тамплиеров, либо к ордену розенкрейцеров.

Как чисто социальное движение политической направленности, масонские, или франкмасонские ложи впервые возникли в Англии в начале XVII века. Вопрос о том, когда политическое масонство проникло в Россию, до сих пор остается открытым. Одни авторы (А. Пыпин, О. Платонов) утверждают, что первая масонская ложа возникла в Москве или Петербурге еще в 1717 г. и членом этой ложи был сам Петр I, их оппоненты (В. Брачев, А. Серков) говорят о том, что первые масонские ложи в России появились только в 1731 г., т. е. после воцарения Анны Иоанновны.

1) 1731–1770 гг. — период становления первых масонских лож, когда они еще были некой модной забавой русской знати и «интеллигенции», и преобладающим типом масонства были английские (шотландские) ложи первых трех степеней;

2) 1770―1822 гг. — период расцвета русского мистического масонства и повсеместного распространения масонских лож рыцарских или высоких степеней, т. е. шведской системы и розенкрейцерства.

В эпоху Анны Иоанновны в Петербурге, Москве, Риге и других городах империи возникли первые франкмасонские ложи шотландской системы, в том числе «Скромность», «Постоянство», «Молчаливость» и «Северная Звезда», члены которых пока не претендовали на какой-то политический статус. Новая императрица Елизавета Петровна, будучи глубоко религиозным человеком, попыталась их сразу прикрыть. Однако благодаря заступничеству графов К.Г. Разумовского и И.И. Шувалова она отказалась от этой затеи, но самих масонов не переносила на дух.

Ее преемник Петр III без совета с масонами уже не предпринимал никаких самостоятельных шагов, о чем достаточно зримо говорит хотя бы тот факт, что членом одной из масонских лож был личный императорский секретарь Дмитрий Васильевич Волков, автор небезызвестного «Манифеста о вольностях дворянству» (1762). Более того, по мнению целого ряда историков (О. Соловьев, В. Брачев), его супруга Екатерина II пришла к власти, опираясь на группировку графа Н.И. Панина, ударным орудием которой как раз и были те самые масоны. Это обстоятельство во многом и определило вполне благожелательное отношение к масонам со стороны императрицы на первых порах: они активно участвовали и в создании Вольного экономического общества (1765), и в деятельности Уложенной комиссии (1767―1769), и в других либеральных начинаниях Екатерины II.

До конца 1760-х гг. масонство все еще оставалось модным увлечением, а его настоящая история начинается с 1770 г., т. е. со времени возникновения так называемых елагинской и рейхелевской (циннендорфской) систем. Елагинские ложи, получившие свое название по имени великого мастера Великой провинциальной ложи России Ивана Перфильевича Елагина, в общественно-политическом плане представляли собой умеренно-либеральное направление в русском масонстве и пока еще не претендовали на политическую власть. А в состав этих масонских лож входили многие представители столичной знати, в частности граф Р.И. Воронцов, князь А.Б. Куракин, князь Н.Ю. Трубецкой, личный секретарь государыни А.В. Храповицкий и другие. Всего же под управлением графа И.П. Елагина находилось 14 масонских лож, в частности «Муза», «Клио», «Астерия», «Равенство», «Трех подпор», «Екатерина» и другие.

Параллельно с елагинскими стали возникать так называемые рейхелевские ложи, получившие свое название по имени их создателя, генерала русской службы барона П.Б. Рейхеля. Всего под его руководством было создано 8 масонских лож («Аполлон», «Озирис», «Изида»), в основе которых лежала шведская система «строгого наблюдения». Причины повального увлечения шведской системой «строго наблюдения», во главе которых стоял сам король Густав III, заключались в том, что в 1775 г. в России была опубликована книга Луи Сен-Мортена «О заблуждениях и истине», которая и вызвала новое движение в среде русских масонов. Но противоборство елагинских и рейхелевских лож продолжалось не очень долго, и в 1778 г. они объединились в рамках одних масонских лож.

В 1780-х гг. масонство в России стало распространяться в форме так называемого розенкрейцерства, для которой были характерны особая роль символов и мистики. Масонство низших ступеней, которое как раз и получило широкое распространение в России, занималось в основном филантропией и религиозно-просветительской деятельностью. Эти обстоятельства и привели в лагерь русских масонов столь разных по взглядам и по жизненному опыту людей, в том числе Н.М. Карамзина, Р.И. Воронцова, А.Б. Куракина, М.М. Хераскова, М.М. Сперанского, М.М. Щербатова, А.В. Суворова, М.И. Кутузова и многих других вельмож, политиков, военных и писателей, многие из которых, вероятнее всего, так и не поняли истинных замыслов их тайных покровителей в России и за рубежом. Хотя именно с конца XVIII в. в центре внимания многих масонских лож окажутся вопросы «большой политики», что со всей очевидностью продемонстрируют так называемые «тайные общества» декабристов.

И раньше, и сейчас разброс мнений относительно истинных и мнимых замыслов масонов и их настоящих «заслуг» огромен. Но в целом их можно свести к трем основным позициям.

Первая группа историков (О. Платонов) считает масонов «тайным преступным сообществом», преследующих основную цель — достижения мирового господства на началах иудейского вероучения о богоизбранном еврейском народе.

Другая группа историков (В. Острецов, О. Соловьев) утверждает, что масонство ― это есть самое светлое и чистое движение в истории человечества, с которым напрямую связаны такие понятия, как «гуманизм, возрождение и просвещение».

Третья группа авторов (В. Брачев, А. Серков) пытается найти «золотую середину», не демонизируя масонов, но и не отрицая их тайных политических целей.

Широкое распространение масонских лож в России хронологически совпало с проникновением и развитием идеологии европейского Просвещения. В современной исторической литературе понятия «просвещение» и «просветительство» очень часто употребляют как равнозначные. На самом деле их надо различать. Просвещение — это, прежде всего, мировоззренческая система, включающая в себя общественно-политические, философские и эстетические представления и принципы, в основе которых лежит рационализм. Кроме того, это и определенный этап в идейно-культурном развитии общества в эпоху общего кризиса феодализма.

Сам же термин «Просвещение» впервые появился в трудах французских мыслителей, в частности, Ф. Вольтера, но окончательно приобрел полноценное определение как особая мировоззренческая система только после публикации статьи великого немецкого философа И. Канта «Что такое Просвещение» (1784).

Просветительство — это сама идеология эпохи Просвещения, возникновение которой было связано с определенным уровнем социально-экономического развития общества, поэтому главными составляющими просветительской идеологии были его антикрепостническая и антимонархическая направленность.

В исторической науке до сих пор нет единого взгляда и на давнюю проблему определения хронологических рамок российского просветительства. Те авторы (А. Кузьмин, В. Кожинов), которые склонны видеть в просветительстве только культурно-историческое явление, определяют его хронологические рамки концом XVII — серединой XIX вв. А те авторы (Л. Шапиро, Л. Дебров, Е. Плимак), которые рассматривают просветительство через призму социального подхода, определяют его хронологические рамки серединой XVIII — серединой XIX вв.

Идейной основой всего российского просветительства стали труды всем хорошо известных представителей европейского, и прежде всего, французского Просвещения Жан Жака Руссо, Шарля Монтескьё, Франсуа Вольтера и Дени Дидро. Стараниями этих «светочей» тогдашней европейской мысли родилась вся современная западная демократия с ее фальшивыми теориями «общественного договора», «разделения властей», «свободы слова», «разумного эгоизма» и всякой прочей туфты, призванной прикрыть, как «фиговый листок», всю истинную и мерзкую сущность этой самой «демократии» — у кого деньги, у того и власть.

Тогда же, в конце XVIII в., опираясь именно на эти идеи Просвещения, уже овладевшие массами европейских интеллектуалов, верхушка американских масонов, в частности члены влиятельной французской ложи «Общество девяти сестер», в которую входил и Ф. Вольтер, Б. Франклин и Т. Джефферсон стали отцами-основателями «экспериментального» государственного образования под названием Северо-Американские Соединенные Штаты (1776) и первой в мире конституции (1787), основанной на предельно фальшивой теории «общественного договора». Кстати, когда «непосвященные» американские революционеры предложили водрузить на голову будущего первого президента США Джорджа Вашингтона королевскую корону и именовать его король Джордж I, их «посвященные» коллеги быстро объяснили им, что делать этого не стоит.

Члены той же масонской ложи «Общество девяти сестер», в частности, К. Демулен, Э.Ж. Сийес, Н. Кондорсе, Б. Ласепед, Ж. Байи и С.Д. Гара продолжили свои эксперименты и вскоре «состряпали» Великую Французскую революцию (1789–1799), ставшую путеводной звездой для «пламенных революционеров» всех званий и мастей, а их собрат по ложе Ж. Гильотен стал изобретателем знаменитой гильотины.

Несомненно, что российские просветители восприняли многие теоретические доктрины европейского Просвещения, но при всем видимом тождестве с европейским просветительством его российский аналог имел и отличительные черты:

• во-первых, своеобразие исторического развития России предопределило особую остроту в постановке крестьянского вопроса. Вопреки расхожему мнению, практически все российские просветители, за исключением Я.Г. Козельского и А.Н. Радищева, выступали не за отмену крепостного права, а лишь за его ограничение и четкую фиксацию крестьянских феодальных повинностей.

• во-вторых, в условиях господства феодально-крепостнической системы и самодержавной монархии ведущую роль в просветительстве играли выходцы из благородного дворянского сословия, а не буржуазного «третьего» сословия, как, например, в той же Франции или США.

В ряду самых видных российских просветителей следует назвать имена Якова Петровича Козельского, Семена Ефимовича Десницкого, Александра Яковлевича Поленова и Григория Саввича Скороводу. Но, безусловно, в плеяде российских просветителей особое место занимают Николай Иванович Новиков, Денис Иванович Фонвизин и Александр Николаевич Радищев.

Николай Иванович Новиков родился в Москве в 1744 г. в богатой дворянской семье и после окончания гимназии при Московском университете поступил на службу в лейб-гвардии Измайловский полк. Но в 1767 г. он вышел в отставку и стал работать штатным сотрудником знаменитой Уложенной комиссии, созванной Екатериной II для создания нового свода законов Российской империи.

После роспуска Уложенной комиссии в 1769–1770 гг. Н.И. Новиков занялся издательской деятельностью и стал редактировать два общественно-политических журнала «Трутень» и «Пустомеля», на страницах которых вел острую полемику с екатерининским журналом «Всякая всячина», противопоставляя его безобидным статьям резкую критику человеческих пороков, порожденных крепостнической системой.

В 1772–1774 гг. он стал редактировать два других знаменитых журнала — «Живописец» (1772―1773) и «Кошелек» (1774), в котором сотрудничали А.П. Сумароков, И.П. Тургенев, Д.И. Фонвизин и А.Н. Радищев. В «Живописце» Н.И. Новиков опубликовал две самых острых полемических статьи — «Письма к Фалалею» и «Отрывки путешествия в «И…т», в которых содержалась крайне резкая критика всей крепостнической системы. В результате по личному указанию императрицы оба журналы были закрыты, а их редактор, увлекшись масонской мистикой, в 1775 г. вместе с директором придворного театра графом И.П. Елагиным создает в Москве масонскую ложу «Гармония», которую берет под свое покровительство Прусский масонский орден.

В 1778 г. он окончательно переезжает в Москву, где на средства, собранные братьями-масонами, возобновляет издательскую деятельность и редактирует несколько различных журналов и газету «Московские ведомости». В типографии Московского университета, сданной ему в аренду на десять лет его куратором М.М. Херасковым, он активно публикует произведения Ф. Вольтера, Д. Дидро, Г. Лессинга, К. Гольдони, А. Гольдсмита и других европейских просветителей, а по совместительству известных европейских масонов. По подсчетам его биографов (Л. Светлов), на долю новиковской типографии в конце 1780-х гг. приходилось более 40 % всей печатной продукции страны, значительная часть которой носила богословский и масонский характер.

В 1792 г. Екатерина II закрывает новиковскую типографию и издает именной указ об аресте Н.И. Новикова, который был приговорен Палатой уголовного суда к «нещадной казни». После вынесения столь сурового приговора, «следуя сродному ей человеколюбию и желая оставить ему время на покаяние», императрица предписала заключить его в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. В исторической литературе существуют совершенно разные трактовки этого события. На наш взгляд, более предпочтительной является версия о том, что арест Н.И. Новикова был напрямую связан не с происками князя А.А. Прозоровского, а с активным участием Н.И. Новикова в заговоре в пользу цесаревича Павла, что и было установлено Следственной комиссией С.И. Шешковского. В 1797 г., при новом императоре Павле I Н.И. Новиков был выпущен на свободу, но по именному императорскому предписанию тут же уехал в свое родовое имение под Калугой, где всеми покинутый и забытый тихо скончался в 1818 г.

Денис Иванович Фонвизин тоже родился в Москве в богатой дворянской семье в 1744 г. и вместе с Н.И. Новиковым учился в гимназии при Московском университете, по окончании которой был зачислен в сам университет. Отучившись всего два года, в 1762 г. он уехал в Петербург и поступил на службу в коллегию Иностранных дел, а уже через год стал личным секретарем графа И.П. Елагина, в свите которого дослужился до чина коллежского советника.

Находясь на государственной службе, Д.И. Фонвизин опубликовал два первых сочинения — комедии «Корион» (1763) и «Бригадир» (1768), которые сразу принесли ему известность у читающей публики за точное и яркое отображение нравов, царивших в аристократических и дворянских кругах Петербурга. В 1769 г. он оставил службу у И.П. Елагина и снова перешел в коллегию Иностранных дел, но уже в качестве личного секретаря графа Н.И. Панина. Занимаясь здесь разработкой целого ряда проектов государственных реформ, в том числе так называемым «Конституционным проектом Н.И. Панина», Д.И. Фонвизин быстро проникся идеями европейского Просвещения. Достаточно скоро, разочаровавшись в этой работе, он вновь обращает свои взоры к литературному творчеству. В 1782 г. выходит в свет его самая знаменитая комедия «Недоросль», в которой содержалась острая и едкая сатира на помещиков-крепостников, их нравы, предрассудки и невежество.

После смерти графа Н.И. Панина в 1783 г. он оставляет государственную службу и в чине статского советника уходит в отставку, занявшись чисто литературной работой. В 1784 г. вышло в свет еще одно остросатирическое сочинение Д.И. Фонвизина «Опыт российской словесности», которое было тут же принято в штыки всем сановным Петербургом, и по личному указанию императрицы весь тираж этой книги был изъят из продаж. В 1788 г. Екатерина II, растерявшая всякое подобие симпатии к Д.И. Фонвизину, запретила публикацию его пятитомного собрания сочинений «Друг честных людей, или Стародум». А вскоре после этих событий его разбил паралич, всеми покинутый и забытый, он скончался в 1792 г.

Александр Николаевич Радищев тоже родился в Москве в богатой дворянской семье в 1749 г. Получив прекрасное домашнее образование, в 1762 г. он уехал в Петербург и поступил на учебу в знаменитый Пажеский корпус. После окончания учебы, в 1766 г. по личному распоряжению Екатерины II в числе других выпускников А.Н. Радищев отправился на учебу в Лейпцигский университет, где в течение пяти лет изучал латынь, европейские языки, философию, историю и теорию права.

По возвращении в Россию в 1771 г. он поступил на службу в Правительствующий сенат, а затем перешел в штаб генерал-аншефа Я.А. Брюса, который по иронии судьбы через двадцать лет возглавит судебную Палату по уголовным делам, приговорившую А.Н. Радищева к смертной казни. В это время он публикует первую свою работу — вольный перевод книги видного идеолога французского Просвещения аббата Мабли «Размышления о греческой истории» со своими обширными комментариями к ней, в которых особое внимание сразу привлек его пассаж о тождестве деспотизма и самодержавия в России: «самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние».

В 1775 г. в чине секунд-майора А.Н. Радищев вышел в отставку, но уже через три года вновь поступил на государственную службу в Коммерц-коллегию, где благодаря личной дружбе с ее президентом графом А.Р. Воронцовым быстро дослужился до управляющего Петербургской таможни. После смерти своей жены он вплотную занялся литературным творчеством и в 1782–1790 гг. опубликовал несколько новых сочинений, в которых содержалась предельно острая критика всей феодально-крепостнической системы Российского государства: «Письмо другу, жительствующему в Тобольске», оду «Вольность», «Житие Федора Васильевича Ушакова», «Записки путешествия в Сибирь», «Записки путешествия из Сибири» и «Письмо о китайском торге».

Венцом революционных идей А.Н. Радищева, конечно, стала его знаменитая книга «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790), в которой содержался прямой призыв к свержению самодержавия и уничтожению крепостного права. После публикации этой книги по личному указанию Екатерины II он был сразу арестован, обвинен Следственной комиссией С.И. Шешковского в «заговоре и измене» и приговорен Палатой уголовного суда к смертной казни через повешение, которая «по милосердию и для всеобщей радости» была заменена императрицей десятилетней ссылкой в сибирский Илимский острог.

В ноябре 1796 г. новый император Павел I освободил А.Н. Радищева из заключения, вернул ему дворянский статус и прежние чины, но предписал ему отправиться на жительство в Калужскую губернию в свое поместье под надзор полиции. При Александре I его не только отозвали в Петербург, но и назначили членом Законодательной комиссии графа П.В. Завадовского, созданной для составления нового «Свода законов Российской империи». Вскоре он полностью разочаровался в этой работе и после резкого разговора с графом П.В. Завадовским в сентябре 1802 г. покончил жизнь самоубийством, приняв смертельную дозу яда.

После смерти Петра I в русской архитектуре были продолжены славные традиции орденского стиля и стиля голландского барокко, которые ярко проявились при строительстве основанного и любимого им «парадиза» — Санкт-Петербурга. Поэтому ведущие позиции в архитектурном творчестве аннинской эпохи вновь занимали два выдающихся зодчих петровского времени Михаил Григорьевич Земцов и Иван Кузьмич Коробов. По их проектам в Петербурге и Москве были достроены здания Адмиралтейства (1732―1738), Кунсткамеры (1734) и Двенадцати коллегий (1741), а также возведены изумительная церковь Симеона и Анны на Моховой (1731―1734), церковь Вознесения (1741–1743) и Елизаветинский дворец в Лефортове (1740―1742).

С середины XVIII в. ведущим направлением русского зодчества становятся барокко и его поздняя разновидность — рококо, для которых было характерно обилие внешнего и внутреннего декора, выполненного из позолоченных гипсовых и деревянных элементов. В отличие от барокко, для рококо было характерно наличие огромного количества мелких декоративных деталей и разнообразных «морских» раковин, которые являлись отличительным признаком этого архитектурного стиля, который особо пышно расцвел в елизаветинскую эпоху.

В этот период значительную роль в развитии национального искусства сыграл известный филантроп граф И.И. Шувалов, по протекции которого в 1757 г. была открыта Академии трех знатных художеств. Первоначально президентом этой Академии стал сам всесильный фаворит, который подарил академической библиотеке блестящую коллекцию книг по истории античного и европейского искусства, а также уникальное собрание картин, состоящих из известных полотен X. Рембрандта, П. Рубенса, А. Ван Дейка, П. Веронезе и других великих европейских живописцев. Он же пригласил на работу в Академию многих знаменитых европейских архитекторов, скульпторов и живописцев, в том числе Ф. Жилле, С. Торелли, Ф. Фонтебассо и Ж.Б. Валлен-Деламота.

В 1764 г. Академия трех знатных художеств была преобразована в Российскую Императорскую Академию художеств, которая на долгие годы стала законодателем художественной моды и идей. В разное время эту Академию закончили многие выдающиеся архитекторы, скульпторы и живописцы, в том числе И.Е. Старов, В.И. Баженов, М.Ф. Казаков, Ф.И. Шубин, А.П. Лосенко, Д.Г. Левицкий и многие другие.

Вторая половина XVIII в. стала временем расцвета творчества целой плеяды выдающихся русских зодчих, среди которых безусловное первенство принадлежало Бартоломео Франческо Растрелли (1700―1771). В историю русского и мирового искусства Б.Ф. Растрелли вошел как автор целого ряда блистательных архитектурных ансамблей и культовых зданий, построенных в стиле позднего барокко, таких, как Летний императорский (аннинский) дворец в Лефортово (1731―1740), Большой императорский дворец в Петергофе (1747―1752), ансамбль Смольного монастыря в Петербурге (1748–1754) и его кафедральный Смоленский собор (1746―1757), Большой Екатерининский дворец в Царском Селе (1752―1757), Никольский собор в Петербурге (1753―1762), дворец Петра III в Ораниенбауме (1758―1762), дворцы влиятельных елизаветинских вельмож графа С.Г. Строганова и графа М.И. Воронцова в Петербурге (1749–1757), Андреевская церковь на Владимирской горке (1747–1754) и Мариинский дворец (1754―1756) в Киеве и многих других. Вершиной творческого гения Б.Ф. Растрелли по праву считается официальная резиденция русских императоров и императриц — Зимний дворец в Петербурге, построенный в 1754―1762 гг.

Еще одним выдающимся зодчим, работавшим в стиле позднего барокко, был Антонио Ринальди (1710–1794), который прибыл в Россию по личному приглашению малороссийского гетмана графа К.Г. Разумовского, для которого в гетманской «столице» городе Батурине он возвел изящный Гетманский, или Путевой дворец (1752―1754). Затем он уехал в Петербург, где создал прекрасную галерею дворцово-парковых ансамблей: «Китайский дворец» с Верхним парком (1762―1768) и «Катальную горку» (1762–1774) в резиденции Екатерины II в Ораниенбауме, Гатчинский дворец графа Г.Г. Орлова (1766―1781), Мраморный дворец на Марсовом поле в Санкт-Петербурге (1768–1785) и другие ансамбли. Кроме того, по его проекту был возведен и Екатерининский дворец в Лефортово (1771–1781), строительством которого руководил другой известный архитектор К.И. Бланк.

Надо отметить тот примечательный факт, что если в екатерининских постройках отчетливо видны характерные приемы стиля рококо, то в архитектуре дворцово-парковых ансамблей Гатчины и Петербурга уже отчетливо заметны элементы раннего классицизма. А. Ринальди отдал дань уважения и культовому зодчеству, возведя в Петербурге изумительный Князь-Владимирский собор (1774―1776) и очень необычную по своей архитектуре и внешнему убранству Чесменскую церковь (1777―1780).

Выдающимся представителем русского барокко был главный архитектор Москвы Дмитрий Васильевич Ухтомский (1719―1774). К большому сожалению, до наших дней сохранились только две его постройки: элементы Кузнецкого моста через реку Неглинку (1754―1757) и пятиярусная колокольня Троице-Сергиева монастыря под Москвой (1741–1768). Но хорошо известно, что именно он проектировал и строил знаменитые Триумфальные, или Красные ворота в Москве (1753–1757). Кроме того, будучи блестящим педагогом, Д.В. Ухтомский создал известную архитектурную школу, в которой учились выдающиеся представители русского классицизма А.Ф. Кокоринов, И.Е. Старов, В.И. Баженов и М.Ф. Казаков.

Известными русскими зодчими, работавшими в стиле позднего барокко, были Иван Федорович Мичурин, который был автором знаменитого Успенского собора в Свенском монастыре под Брянском (1749–1758) и соавтором Андреевской церкви в Киеве (1747–1754), Савва Иванович Чевакинский, построивший в Петербурге изумительный собор Николы Мокрого (1753―1762) и дворец графа П.Б. Шереметева на берегу Фонтанки («Фонтанный дом») (1750), и Карл Иванович Бланк, который построил в Москве знаменитый Воспитательный дом (1764–1781) и несколько известных культовых зданий — храм Николая Чудотворца в Звонарях (1761), храм Екатерины на Всполье (1766―1775) и храм Троицы в Серебряниках (1768―1781).

Последняя четверть XVIII в. стала временем расцвета нового архитектурного стиля — классицизма, в основу которого были положены приемы и принципы античной архитектуры, обогащенные великим итальянским зодчим эпохи Возрождения Андреа Палладио в его знаменитом трактате «Четыре книги об архитектуре» (1570). Для нового архитектурного стиля были характерны одновременная простота и строгость форм в сочетании с основными элементами ордерного стиля — колоннами, портиками, порталами и фронтонами. Главным законом новой классической архитектурной композиции стали симметрия всех составных частей возводившегося здания, а также особо изящное исполнение парадного входа, который оформлялся в виде портика, т. е. выступающей части здания с колоннами и фронтоном.

По мнению искусствоведов и историков искусства (А. Михайлов, Б. Краснобаев, О. Евангулова), повышенный интерес новому архитектурному стилю был вызван не столько эстетическими соображениями, сколько элементарным практицизмом. Дело в том, что после издания знаменитого манифеста «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» 1762 г., многие дворяне, сбросив с себя опостылевшее бремя обязательной государственной службы, с особым энтузиазмом занялись обустройством собственного быта. Поскольку изысканно сложные формы барочной архитектуры требовали огромных средств и искусных мастеров, элементарный расчет и практицизм победили прежнюю страсть к изящному великолепию. Кризис барокко заставил искать более рациональную и экономную архитектуру. Поэтому античное зодчество с его неброской выразительностью, строгостью, но в то же время особой элегантностью форм стало идеалом нового архитектурного стиля. Большую роль в становлении нового архитектурного стиля и его эстетики сыграла книга известного немецкого искусствоведа Иоганна Винкельмана «История искусства древности» (1764), а также приезд в Россию известного французского архитектора Жана Батиста Валлена-Деламота.

Отечественные искусствоведы традиционно выделяют три этапа в развитии русского классицизма.

• Первый этап (1760–1780) — так называемый ранний классицизм (или неоклассицизм), который сохраняет ряд характерных черт, присущих барокко и рококо.

• Второй этап (1780―1800) — так называемый строгий классицизм, для которого была характерна творческая бескомпромиссность и строгое следование основным элементам античного зодчества.

• Третий этап (1800–1840) — так называемый высокий или поздний классицизм, который постепенно начинает утрачивать свои особо характерные черты, переродившись в так называемый академизм.

Талантливыми русскими зодчими, органически соединившими в своем творчестве и элементы позднего барокко, и элементы неоклассицизма, были Федор Семенович и Павел Иванович Аргуновы — крепостные графов Шереметевых. Первый вошел в историю русского искусства как автор знаменитой усадьбы Петра Борисовича Шереметева в подмосковном селе Кусково (1769–1775), а второй — как автор не менее знаменитого дворца его сына Николая Петровича Шереметева в подмосковном селе Останкино (1792―1798).

Вся вторая половина XVIII в. стала временем создания многочисленных, поражающих своим великолепием и роскошью дворцово-парковых ансамблей дворянской знати, созданных талантом и трудом многих выдающихся зодчих, в том числе Е.С. Назарова, А.Ф. Миронова, Г.Е. Дикушина, Ю. Фельтона, Ч. Камерона, П. Гонзаго, Ш. Герна и других. Среди этих дворцово-парковых ансамблей особого внимания заслуживают Павловский дворец под Петербургом (1782―1786), «Храм дружбы» в Павловске (1780―1799), усадьба князя Н.А. Голицына в подмосковном Архангельском (1790―1795) и усадьба барона A.Г. Демидова в Петровском-Алабино (1792–1797).

Видным представителем русского неоклассицизма был выдающийся французский зодчий Жан Батист Валлен-Деламот, который почти два десятка лет проработал в Петербурге, где возвел здания Гостиного двора (1761―1785) и Малого Эрмитажа (1764–1767), а также участвовал в строительстве Академии художеств (1764―1788) и так называемой «Новой Голландии» (1765–1780) — комплекса портовых зданий и построек на берегу Финского залива.

В числе блестящих зодчих нового архитектурного направления следует также назвать:

• Ивана Егоровича Старова, автора Троицкого собора Александро-Невской лавры в Петербурге (1778–1790) и знаменитого Таврического дворца (1783―1790), подаренного Екатериной II фельдмаршалу князю Г.А. Потемкину, который по праву считается шедевром русского классицизма;

• Джакомо Кваренги, который построил в Петербурге Английский дворец (1781–1794), Эрмитажный театр (1783―1787), здание Российской Академии наук (1783―1789), Инженерный замок (1796―1802) и Александровский дворец в Царском Селе (1792―1796).

В плеяде знаменитых зодчих второй половины XVIII в. особо почетное место принадлежит двум великим русским архитекторам В.И. Баженову и М.Ф. Казакову.

Василий Иванович Баженов (1738–1799) родился в Москве в семье священника одной из кремлевских церквей и рано проявил свои таланты живописца. В 1755 г. он поступил на учебу в школу Д.В. Ухтомского, а затем в 1759 г. стал слушателем курсов при Петербургской Академии художеств, откуда был направлен на учебу во Францию и Италию. Проведя за границей почти семь лет, он не только с успехом закончил Французскую академию художеств и Римскую национальную академию изящных искусств, но и стал действительным членом Флорентийской и Болонской академий.

В 1765 г. он вернулся в Россию, где практически сразу был избран членом Петербургской Академии художеств. Столь блестяще начатая карьера в итоге оказалась драматичной, поскольку большинство его изящных архитекторских проектов так и не были реализованы. Эта горькая истина, прежде всего, относится к двум самым знаменитым проектам — Большого императорского дворца на территории Московского Кремля (1767―1775) с великолепным каскадом фонтанов, спускавшимся к Москве-реке, и подмосковной резиденции Екатерины II в селе Черная Грязь, или Царицыно (1775―1785), которая была разобрана по прихоти императрицы спустя десять лет после начала строительных работ. Из реализованных проектов B. И. Баженова настоящими шедеврами русского классицизма стали знаменитый Дом Пашкова в Москве (1784–1786) и Михайловский замок в Петербурге (1797―1800), который после смерти мастера достроил известный зодчий В.Ф. Бренна.

В исторической науке до сих пор нет ясного ответа на вопрос о том, почему многие проекты В.И. Баженова так и остались на бумаге. «Таинственный ларчик» открывается просто: Екатерина II никогда не доверяла этому именитому архитектору-масону и главе «Экспедиции кремлевского строения» за его особо доверительные отношения с Н.И. Новиковым и цесаревичем Павлом Петровичем. В результате гениальный творческий потенциал выдающегося мастера стал жертвой его политической неблагонадежности.

Матвей Федорович Казаков (1738–1812) тоже родился в Москве, и как многие его коллеги, получил основы образования в архитектурной школе Д.В. Ухтомского. Затем в течение восьми лет (1767–1775) он был членом творческой команды В.И. Баженова, создававшего проект Большого Кремлевского дворца. А после закрытия этого проекта М.Ф. Казаков пустился в «одиночное плавание» и сразу создал изумительный по своей архитектуре и внешнему декору Путевой дворец («Петровский замок») в Москве (1775―1782), в котором изящно соединил основные элементы классицизма с элементами псевдоготики.

Фортуна всегда благоволила к этому великому архитектору, и за свою долгую творческую жизнь он создал в Москве целую галерею прекрасных архитектурных ансамблей: здания Сената (1776–1787) и Арсенала (1783–1787) в Московском Кремле, старое здание Московского Императорского университета на Моховой (1786―1793), дом-усадьбу барона П.А. Демидова в Нескучном саду (1779―1791), дом-усадьбу князя В.М. Долгорукова на Охотном ряду (1775–1779), которое в 1784 г. было выкуплено московским дворянским собранием на имя князя А.Н. Голицына и стало главным зданием Благородного дворянского собрания, генерал-губернаторский дом графа З.Г. Чернышева на Тверской (1782), здание Голицынской больницы у Калужской заставы (1796–1801), дворец-усадьбу графа Н.П. Шереметева в Мещанской слободе (1792–1803), дом-усадьбу княгини В.Ф. Гагариной у Петровских ворот (1792―1797) и целый ряд других выдающихся построек. Вне пределов Москвы он построил знаменитый Путевой императорский дворец в Твери (1764–1766) и дом-усадьбу И.С. Барышникова в селе Алексино под Дорогобужем (1797–1802).

М.Ф. Казаков отдал дань уважения и культовой архитектуре, построив в Москве несколько прекрасных храмов, в том числе собор митрополита Филиппа на Второй Мещанской (1777–1788), храм Вознесения на Гороховом поле (1790–1793) и церковь Космы и Дамиана на Маросейке (1791–1803). В 1801 г. М.Ф. Казаков вышел в отставку и возглавил архитектурную школу, созданную В.И. Баженовым, которая в 1805 г. была преобразована Высшее архитектурное училище.

В живописном искусстве второй половины XVIII в., так же, как в литературе и в архитектуре, существовало так называемое многостилие, т. е. переплетение различных элементов барокко, классицизма и сентиментализма, хотя, конечно, в значительно меньшей степени, чем в этих сферах духовной культуры. Поэтому историкам искусства не всегда удается точно провести четкую грань между этими стилями в творчестве большинства художников того периода. Тем более, что многие из них удачно сочетали разные стилевые приемы и элементы для придания большей выразительности своим живописным полотнам.

Середина — вторая половина XVIII в. столетия стали временем расцвета русского живописного искусства и становления новых художественных жанров, в частности пейзажа, натюрморта, батальной, исторической и бытовой живописи. Это время вошло в историю национального искусства как «золотой век русского портрета». Надо особо подчеркнуть тот факт, что именно в этот период жанр портретной живописи переживает серьезную эволюцию: на смену традиционному «парадному» портрету, характерному для аннинской и елизаветинской эпох, приходит так называемый «психологический» портрет, который отличался значительно большим реализмом изображаемых персонажей и особым интересом художников к отображению их внутреннего мира.

Основоположником нового «психологического» направления в портретной живописи традиционно называют Алексея Петровича Антропова (1716―1795), кисти которого принадлежали многие известные полотна, в том числе прекрасные портреты А.М. Измайловой (1759), императора Петра III (1762), А.В. Бутурлиной (1763) и М.А. Румянцевой (1764). А.П. Антропов вошел в историю русского живописного искусства как блестящий мастер декоративной росписи, принимавший активное участие во внутренней отделке Зимнего, Летнего и Царскосельского императорских дворцов, а также Андреевской церкви в Киеве.

Другим выдающимся мастером той эпохи был крепостной графов Шереметевых Иван Петрович Аргунов (1729–1802), который создал целую галерею психологических полотен, в том числе «Портрет князя И.И. Лобанова-Ростовского» (1750), «Портрет княгини Е.А. Лобановой-Ростовской» (1754), «Портрет калмыцкой девушки Аннушки» (1767) и «Портрет неизвестной крестьянки в русском платье» (1784). И.П. Аргунов с большим успехом продолжал писать и помпезные парадные изображения русских вельмож и аристократов, например, «Портрет графа Н.П. Шереметева (1760), «Портрет графини В.А. Шереметевой (1765), а также знаменитый «Портрет Екатерины II», созданный по заказу Сената в 1762 г.

Дальнейшим шагом в развитии жанра «психологического» портрета стало творчество знаменитого русского живописца Федора Степановича Рокотова (1735–1808), бывшего крепостного князей Репниных, который по протекции графа И.И. Шувалова стал студентом Академии художеств и получил прекрасное образование под руководством известного итальянского живописца П. Ротари. Еще будучи студентом Академии художеств, Ф.С. Рокотов отдал дань уважения «парадному» портрету, создав в традициях позднего барокко прекрасные портретные изображения будущих российских императоров Петра III (1756) и Павла I (1761), а также «Коронационный портрет императрицы Екатерины II» (1763), признанный эталонным.

По окончании своей учебы, в 1764–1765 гг. он пишет еще ряд изумительных полотен, в частности «Портрет неизвестного в гвардейском мундире», «Парадный портрет графа Г.Г. Орлова», «Портрет графа И.Г. Орлова», «Портрет княгини Е.Б. Юсуповой», «Портрет А.С. Тулиновой», «Венера и Амур» и «Кабинет графа И.И. Шувалова». Вскоре Ф.С. Рокотов становится действительным членом Академии художеств, однако, находясь в зените славы, он совершенно неожиданно покидает сановный Петербург и в 1766 г. уезжает в Москву. В первопрестольной он становится родоначальником нового жанра «интимного» портрета и создает галерею своих самых лучших психологических полотен, в частности «Портрет В.А. Майкова» (1766), «Портрет неизвестной в розовом платье» (1770), «Портрет неизвестного в треуголке» (1772), «Портрет А.П. Сумарокова» (1777), «Овальный портрет Екатерины II» (1779) и другие. Тогда же, в пору своего творческого расцвета, живописец создает целую галерею прекрасных женских образов: портреты А.П. Струйской (1772), В.Е. Новосильцевой (1780), Е.В. Санти (1785) и В.Н. Суровцевой (1780).

Великим портретистом екатерининской эпохи был Дмитрий Григорьевич Левицкий (1735―1822), первым учителем которого стал его отец, известный гравер Григорий Андреевич Левицкий. В начале своей творческой карьеры он уезжает в Киев, где под руководством А.П. Антропова принимал участие в росписи знаменитой Андреевской церкви. В 1762 г. он уезжает в Петербург, где под руководством своего наставника получает прекрасное образование и совершенствует свое мастерство выдающегося портретиста. В 1771 г. Д.Г. Левицкий становится действительным членом Академии художеств и назначается руководителем портретного класса академии. В этот период он создает портреты президента Академии художеств А.Ф. Кокоринова (1771), крупного промышленника и мецената П.А. Демидова (1773), известного французского философа Д. Дидро (1773), а также, по заказу самой Екатерины II, — семь портретов воспитанниц Смольного института благородных девиц — знаменитых «смолянок» — Ф.С. Ржевской, Н.М. Давыдовой, Е.Н. Хрущовой, Е.Н. Хованской, Е.И. Нелидовой, А.П. Левшиной, Е.И. Молчановой, Г.И. Алымовой и Н.С. Борщовой (1773―1776).

В конце 1770―1780-х гг., ставших вершиной его творческого, Д.Г. Левицкий создает совершенно уникальную и разнообразную галерею прекрасных портретов, многие из которых несут на себе печать классицизма. Это портреты М.А. Дьяковой (1778), Я.Е. Сиверса (1779), Н.И. Новикова (1779), М.А. Львовой (1781), У. Мнишек (1782), А. Давиа-Бернуци (1782), А.Д. Ланского (1782), Екатерины II (1783), Н.А. Львова (1789), а также изумительный по своей теплоте и утонченности портрет своей дочери А.Г. Левицкой (Агаши) в русском национальном костюме (1785). В 1788 г. Д.Г. Левицкий покидает пост руководителя портретного класса в Академии художеств и выходит из состава Академического совета, практически полностью прекратив свою творческую деятельность, и лишь изредка выполняя частные заказы богатых и знатных аристократических семейств.

Другим великим русским портретистом екатерининской эпохи был Владимир Лукич Боровиковский (1857–1825), который первые уроки мастерства тоже получил у своего отца, малороссийского казака и иконописца Луки Ивановича Боровиковского. В 1787 г. благодаря протекции самой императрицы, которая во время своего знаменитого путешествия по Малороссии и Новороссии восхитилась его аллегорической картиной «Наказ», В.Л, Боровиковский оказался в Петербурге и вскоре стал членом элитарного кружка князя Н.А. Львова и стал вхож во многие дома столичной знати, где ему стали заказывать портреты целые семейные кланы — Арсеньевых, Лопухиных, Толстых, Безбородко, Гагариных и других.

В конце екатерининской эпохи В.Л. Боровиковский создает целую галерею прекрасных полотен, выполненных в стиле классицизма: портреты министра финансов А.И. Васильева (1794), поэтов В.В. Капниста (1794) и Г.Р. Державина (1795), статс-секретаря императрицы Д.П. Трощицкого (1794), дочек (или дворовых «девок») своего благодетеля, князя Н.А. Львова «Лизынька и Дашенька» (1794), а также знаменитую картину «Торжковская крестьянка Христиния» (1795). К этому же времени относится создание и другой знаменитой картины «Екатерина II, гуляющая в Царскосельском парке» (1794―1795), на которой матушка-императрица была изображена в домашнем платье без каких-либо признаков царственного величия. В том же 1795 г. он становится действительным членом Академии художеств.

В самом конце XVIII в., став поклонником сентиментализма, В.Л. Боровиковский создает лучшие свои работы, вошедшие в сокровищницу мирового живописного искусства, в частности, портреты Е.Н. Арсеньевой (1796), М.И. Лопухиной (1797), внебрачной дочери Екатерины II и князя Г.А. Потемкина Е.Г. Темкиной (1798), Е.А. Нарышкиной (1799), генерал-майора Ф.А. Боровского (1799), а так же портреты императора Павла I (1799) и его фаворита, вице-канцлера князя А.Б. Куракина (1800).

Екатерининская эпоха стала временем возникновения и развития жанра исторической живописи, который активно насаждался и пропагандировался Академией художеств. Основными героями этого жанра были либо различные библейские и античные мифические персонажи, либо реальные исторические лица. В этом жанре работали многие известные живописцы той поры, в частности:

• Антон Павлович Лосенко, кисти которого принадлежали такие полотна, как «Андрей Первозванный» (1764), «Жертвоприношение Авраама» (1765), «Зефс и Фетида» (1769), «Владимир и Рогнеда» (1770) и «Прощание Гектора с Андромахой» (1773). Он создал несколько прекрасных портретов деятелей русской культуры, в частности портреты графа И.И. Шувалова (1760), А.П. Сумарокова (1760) и Ф.Г. Волкова (1763), а также два портрета обнаженных натурщиков — «Каин» и «Авель» (1768).

• Иван Акимович Акимов, написавший несколько интересных работ на темы античной мифологии и русской истории, в частности, «Возвращение Святослава в Киев» (1773), «Самосожжение Геркулеса» (1782), «Прометей, делающий статую по повелению Минервы» (1797) и «Геркулес на распутье» (1801).

• Григорий Иванович Угрюмов, который был автором целого ряда исторических и аллегорических полотен: «Торжественный въезд Александра Невского в город Псков» (1793), «Испытание силы Яна Усмаря» (1796), «Избрание Михаила Федоровича на царство» (1797), «Взятие Казани Иваном Грозным» (1799) и других.

В этот же период происходит становление жанра бытовой живописи, яркими представителями которого были Михаил Шибанов и Иван Ерменёв. Кисти первого художника принадлежат такие известные полотна, как «Крестьянский обед» (1774), «Торжество свадебного сговора» (1777) и «Портрет императрицы Екатерины II в дорожном костюме» (1787), а кисти второго художника — известные полотна «Поющие слепцы» (1770), «Крестьяне за обедом» (1775) и «Нищие» (1775).

Родоначальником нового жанра пейзажа по праву считается выдающийся русский художник, академик Федор Яковлевич Алексеев, который за свою карьеру создал огромное количество разнообразных живописных полотен и акварельных рисунков: «Площадь Святого Марка в Венеции» (1773), «Набережная Скьявони в Венеции» (1775), «Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости» (1794), «Вид Зимнего дворца от Петропавловской крепости» (1794), «Вид Петербурга на реке Неве» (1796), «Вид Красной площади» (1800), «Кремль у Каменного моста» (1801), «Иверские ворота» (1801) и другие.

В середине-второй половине XVIII в. дальнейшее развитие получил жанр монументальной скульптуры, основы которого были заложены еще в петровское время выдающимся итальянским скульптором Карло Растрелли. Наиболее известными мастерами монументальной скульптуры были:

• Федот Иванович Шубин (1740―1805) — бывший холмогорский крестьянин, который благодаря протекции своего знаменитого земляка, академика М.В. Ломоносова и графа И.И. Шувалова в 1761 г. был принят на учебу в Академию художеств и зачислен в скульптурный класс известного французского скульптора Н. Жилле.

После окончания учебы в 1767 г. он уехал в Париж, где, отучившись в мастерской другого известного французского скульптора Ж.Б. Пигаля, создал в классической манере несколько прекрасных бюстов графа А.Г. Орлова (1771), графа И.И. Шувалова (1771), князя Ф.Н. Голицына (1771) и барона Н.А. Демидова (1772). В отличие от своих предшественников (К. Растрелли) и современников (М. Козловский, Э. Фальконе), Ф.И. Шубин предпочитал работать не с бронзой, а с мрамором и другим поделочным материалом, который давал возможность делать тончайшую проработку поверхности камня и гораздо лучше передавать все нюансы внутреннего состояния изображаемых персонажей, делая их предельно реалистичными.

В 1773 г. великий скульптор возвращается в Россию, где вскоре за блестящий скульптурный портрет Екатерины II (1775) его избирают действительным членом Академии художеств. За свою долгую творческую жизнь тонкий мастер психологического портрета создает огромную галерею прекрасных мраморных бюстов выдающихся сподвижников Екатерины II: графа П.В. Завадовского (1773), князя А.М. Голицына (1775), графини М.Р. Паниной (1775), фельдмаршала графа П.А. Румянцева (1778), адмирала В.Я. Чичагова (1779), фельдмаршала графа З.Г. Чернышева (1779), богатого купца и промышленника И.С. Барышникова (1785), фельдмаршала князя Г.А. Потемкина (1790), академика М.В. Ломоносова (1793), императора Павла I (1797) и графа А.А. Безбородко (1798).

• Михаил Иванович Козловский (1753–1802), так же, как и Ф.И. Шубин, окончил Академию художеств по классу академика Н.Жилле, а затем в течение многих лет жил, учился и работал в Риме и Париже, где по заданию Академии художеств возглавлял заграничный пансион для ее выпускников. Самыми знаменитыми работами мастера, созданными в мраморе и бронзе, были рельеф «Князь Изяслав на поле брани» (1772), скульптурная группа «Юпитер и Ганимед» (1782), скульптурные статуи «Поликрат» (1790), «Спящий Амур» (1792), «Аякс защищает тело Патрокла» (1785), «Яков Долгорукий, сжигающий царский указ» (1796) и «Геркулес на коне» (1799), памятник генералиссимусу А.В. Суворову в Петербурге (1799―1801) и знаменитая статуя петергофского каскада «Самсон, раздирающий пасть льва» (1800–1802).

• Иван Петрович Мартос (1754–1835), выдающийся русский скульптор и профессор Академии художеств, вошел в историю живописного искусства второй половины XVIII в. как прекрасный мастер пластической скульптуры, создавший в тот период классические надгробные монументы. Среди этих скульптурных композиций особым изяществом отличались надгробия М.П. Собакиной (1782), графини С.С. Волконской (1782), княгини Е.С. Куракиной (1792), графини П.А. Брюс (1798) и княгини Е. Гагариной (1803). Расцвет же творчества этого мастера придется на первую четверть XIX в.

• Этьен Морис Фальконе (1716―1791), академик французской Академии художеств и директор Севрской фарфоровой мануфактуры, по рекомендации Ф. Вольтера и Д. Дидро в 1766 г. был приглашен Екатериной II для работы в Петербург. Здесь он создал несколько прекрасных скульптурных композиций, в частности, изумительную мраморную статую «Зима» (1771). Самым знаменитым монументом мастера, созданным в России, стал бронзовый памятник Петру I, отлитый им в 1775 г. Так и не дождавшись установки своего монумента, он вернулся на родину, и великий «Медный всадник» украсил имперскую столицу только в 1781 г.

В середине-второй половине XVIII в. широкое развитие получило театральное искусство. Первый русский профессиональный театр был создан в 1750 г. в Ярославле костромским мещанином Федором Григорьевичем Волковым (1729―1763), который сумел быстро подобрать блестящую плеяду актеров, составивших костяк его театральной труппы: И.А. Дмитревского, Я.Д. Шуйского, А.Г. Попова, Т.И. Троепольскую и других. Да и сам Ф.Г. Волков был не только режиссером своего театра, но и великолепным актером. Первыми постановками ярославского театра стали спектакли по трагедиям А.П. Сумарокова «Хорев», «Сенира», «Синав и Трувор» и «Эсфирь». В 1752 г. по приглашению Елизаветы Петровны Ф.Г. Волков переехал в Петербург, где основал ядро нового актерского коллектива, а в 1756 г. императрица именным указом учредила Российский Государственный театр для представления трагедий и комедий, директором которого стал А.П. Сумароков, а главным режиссером — Ф.Г. Волков.

Наряду с организацией первых профессиональных театров была продолжена давняя традиция создания любительских театральных трупп. В 1750―1770-х гг. были созданы любительские театры при Сухопутном шляхетском корпусе и Академии художеств в Петербурге, которые возглавил выдающийся русский комик Яков Данилович Шумский, при Воспитательном доме в Москве, руководителем которого был Иван Иванович Каллиграф, и при Московском Императорском университете, труппу которого возглавлял известный итальянский актер Карло Локателли.

Постепенно любительские труппы стали сливаться с частными театрами (антрепризами), на базе которых стали возникать новые профессиональные театральные коллективы: московский Российский театр (1779), петербургский театр на Царицыном лугу (Марсовом поле) (1779), Камерный (Большой) театр (1776) и Малый театр (1783) в Москве.

К тому времени относится и создание так называемых крепостных театров в загородных усадьбах и городских особняках столичной знати. В одной только Москве существовало около пятнадцати таких крепостных театров, самым известным из которых был театр графа Н.П. Шереметева в Останкино, на сцене которого блистала великая русская актриса и будущая супруга графа Прасковья Ивановна Ковалева (1768–1803).

В 1770-х гг. зарождается жанр русской национальной оперы (главным образом комической), которая сильно испытала на себе традиции народного песенного фольклора. Таковыми были оперы родоначальников этого нового музыкального жанра — Е.И. Фомина («Ямщик на подставе», «Мельник колдун, обманщик и сват» и «Орфей»), М.А. Матинского («Санкт-Петербургский гостиный двор»), В.А. Пашкевича («Несчастье от кареты», «Скупой» и «Февей») и Д.С. Бортнянского («Празднество сеньора», «Сокол» и «Сын-соперник, или современная Стратоника»).

Наряду с оперной появляется камерная и инструментальная музыка, яркими представителями которой были композиторы Иван Евстафьевич Хавдошкин, ставший автором более ста камерных сочинений для скрипки — «Русские песни с вариациями»; Осип Антонович Козловский — родоначальник жанра русского романса или полонеза («Гром победы, раздавайся», «Стонет сизый голубочек») и Дмитрий Степанович Бортнянский, создавший первые образцы крупной циклической формы — квинтет (1787) и концертную симфонию (1796), а также придворную Певческую капеллу (1779), капельмейстером которой он был более двадцати лет.