Глава вторая
Российская империя в XIX в.

1. Предварительные замечания.

2. Внутренняя политика в 1801―1812 гг.

3. Внутренняя политика в 1815―1825 гг.

В результате очередного и последнего в истории России дворцового переворота, произошедшего в ночь на 12 марта 1801 г., новым российским императором стал старший сын убиенного императора Александр I (1801―1825).

Новый российский император родился 12 декабря 1777 г. и был наречен своей бабкой Екатериной II в честь покровителя Северной Пальмиры — великого князя Александра Невского. Екатерина любила своего первого внука и сумела окружить его прекрасными учителями, среди которых особо выделялись генерал-аншеф граф Николай Иванович Салтыков и швейцарец Фредерик Сезар Лагарп, который был известен своими республиканскими взглядами.

По мнению большинства историков, настоящей школой воспитания Александра была атмосфера вражды «большого екатерининского двора» в Петербурге и «малого павловского двора» в Гатчине. Необходимость постоянно лавировать между ними и приучила юного наследника престола «жить на два ума, держать две парадные физиономии» и развила в нем особую скрытность и лицемерие. Это качество нового царя отмечали многие его современники, в частности князь П.А. Вяземский, назвав его «сфинксом, не разгаданным до гроба».

По информации ряда современных авторов (Н. Павленко, А. Каменский), еще в 1787 г. Екатерина II решила передать престол не ненавистному ей сыну Павлу, а своему любимому внуку Александру, и в 1794 г. ознакомила с этим планом своих самых доверенных сановников — канцлера графа А.А. Безбородко и последнего фаворита графа П.А. Зубова. В сентябре 1796 г. престарелая императрица вновь говорила с внуком Александром о своем решении и даже начала подготовку именного манифеста на сей счет, однако, так и не успев довести это дело до конца, Екатерина II вскоре скончалась. Поэтому на российский престол новый император вступил через труп своего отца, что на всю жизнь станет его «проклятьем».

В отечественной исторической науке время правления Александра I (1801―1825) традиционно принято делить на два больших периода:

• до нашествия Наполеона (1801―1812), когда сам император и его ближайшие соратники пусть не всегда последовательно, но, тем не менее, занялись реальной подготовкой крупных либеральных реформ и смогли реализовать некоторые из этих реформ на практике;

• после разгрома Наполеона (1815―1825), когда во внутренней политике самодержавия стали преобладать консервативные тенденции, логическим завершением которых стала пресловутая «аракчеевщина».

При вступлении на престол в своем манифесте Александр I прямо подчеркнул приверженность идеям политического курса «августейшей бабки нашей», восстановил в полном объеме Жалованную грамоту дворянству, отстранил от власти самых одиозных фигур павловского правления — графа И.П. Кутайсова, графа А.А. Аракчеева, генерал-прокурора П.Х. Обольянинова и издал указы о политической амнистии и ликвидации Тайной экспедиции. Такое начало нового царствования подкупило благородное дворянское сословие и, заручившись его поддержкой, император приступил к первому этапу своих либеральных реформ (1801―1804).

Но прежде чем приступить к проведению этих реформ, Александр I отправил в отставку ряд активных участников антипавловского заговора, в частности графа П.А. Палена, которые много знали и на многое претендовали. Теперь особое положение при дворе заняли «интимные» друзья молодого императора — граф Виктор Павлович Кочубей, граф Павел Александрович Строганов, граф Николай Николаевич Новосильцев и князь Адам Адамович Чарторыйский, которые составили знаменитый «негласный комитет», возникший еще в 1797 г.

«Негласный комитет», который за глаза называли «интимным комитетом», «комитетом общественного спасения» и даже «якобинской шайкой», не имел официального статуса, но в первые два года правления Александра I именно он оказывал большое влияние на определение внутриполитического курса и выработку стратегии либеральных реформ. Судя по «Журналу заседаний», наиболее активно «негласный комитет» работал в первый год своего существования, но затем его деятельность заметно ослабла, и в 1803 г. он был распущен.

В современной историографии существуют разные оценки деятельности «негласного комитета». Одни авторы (Н. Троицкий) пишут о том, что проекты реформ, рождавшиеся на заседаниях этого комитета, в частности, «Жалованная грамота российскому народу», в итоге долгих разговоров и вздохов бесследно тонули в новых разговорах и вздохах. Другие авторы (В. Федоров, Л. Ляшенко) менее категоричны в своих оценках и полагают, что нельзя столь негативно оценивать деятельность «негласного комитета», поскольку часть либеральных реформ все же удалось реализовать, хотя, конечно, «интимные друзья» и сам император говорили гораздо смелее, нежели действовали.

В первые годы правления Александра I был проведен ряд административных преобразований.

а) В марте 1801 г. под председательством своего наставника графа Н.И. Салтыкова император учредил совещательный орган — Непременный (Постоянный) совет, в состав которого вошли 12 самых влиятельных сановников империи: П.В. Завадовский, А.Р. Воронцов, Д.И. Трощинский, П.А. Зубов и ряд других вельмож. После проведения министерской реформы значение Непременного совета стало неуклонно падать, а после учреждения Государственного совета в январе 1810 г. этот властный орган окончательно прекратил свое существование.

б) В июле 1801 г. была учреждена Комиссия составления законов во главе с графом П.В. Завадовским, однако ее деятельность оказалась столь же бесплодной и бесполезной, как и предыдущих уложенных комиссий, и в 1804 г. она приказала долго жить. Одновременно с созданием этой комиссии «Негласный комитет» приступил к обсуждению «Жалованной грамоты российскому народу», краеугольным принципом которой провозглашалась неприкосновенность личности. Предполагалась, что эта грамота будет обнародована в сентябре 1801 г. во время коронационных торжеств в Москве. Однако вскоре и сам император, и его «интимные друзья» посчитали сей проект «несвоевременным» и отложили его принятие до лучших времен.

в) В сентябре 1801 г. Правительствующий сенат, влияние и значение которого сильно пошатнулось во времена Екатерины II и Павла I, был восстановлен в ранге высшего судебно-административного органа и «хранителя законов» Российской империи. Сенату вновь было предоставлено право «делать представления» (т. е. возражения) по поводу тех указов императора, которые противоречат существующим законам. Первая же попытка членов Сената опротестовать проект нового императорского указа об обязательной двенадцатилетней службе дворян, который противоречил «Жалованной грамоте дворянству» (1785), вызвала резкое недовольство Александра I и Сенат получил «разъяснение», что он может делать «представления» по поводу ранее изданных законов, а не будущих.

Ряд современных авторов (Н. Проскурякова) не вполне правомерно пишет о возникновении в этот период двух политических группировок сановной знати Петербурга: старых екатерининских вельмож, которые группировались вокруг Сената, и «заговорщиков», группировавшихся вокруг Непременного совета, поскольку многие из них одновременно являлись членами обеих властных структур.

г) В сентябре 1802 г. был проведен первый этап министерской реформы, в ходе которого вместо восстановленных Павлом I петровских коллегий создавалось 8 министерств: военно-сухопутных сил, военно-морских сил, внутренних дел, иностранных дел, юстиции, финансов, коммерции и народного просвещения. В отличие от упраздненных коллегий новые органы исполнительной власти строились на принципах единоначалия, где все важнейшие вопросы решались исключительно министрами, которые назначались на должность и смещались с нее лично императором. Каждый министр имел своего заместителя (товарища министра) и личную канцелярию. Сами министерства делились на департаменты во главе с директорами, департаменты состояли из отделений, которые возглавлялись начальниками, а отделения подразделялись на столы во главе со столоначальниками. Кроме того, для совместного обсуждения дел учреждался Комитет министров, но он не был наделен реальными властными полномочиями. В Комитет министров первоначально входили все министры, а затем и председатели четырех департаментов Государственного совета и Государственный секретарь. Первыми министрами были назначены как представители старой екатерининской знати (Н.С. Мордвинов, Г.Р. Державин, П.В. Завадовский), так и молодые друзья Александра (Н.Н. Новосильцев, В.П. Кочубей, П.П. Строганов, А.А. Чарторыйский).

Историки до сих пор неоднозначно оценивают проведенную реформу исполнительной власти. Одни (Н. Троицкий) считают, что она ровным счетом ничего не изменила, поскольку верховным распорядителем власти по-прежнему остался император. Другие (В. Федоров, П. Зырянов) утверждают, что министерская реформа знаменовала собой дальнейшую бюрократизацию управления и усовершенствование центрального аппарата страны. А третьи (С. Середонин) полагали, что министерская реформа привела к «самодержавию министерств», что не входило в планы их инициатора.

Помимо административных реформ в начале своего царствования Александр I провел ряд преобразований в сфере экономики и социальных отношений, в частности:

а) в декабре 1801 г. был издан указ, разрешивший купцам, мещанам и государственным крестьянам свободную куплю-продажу земли, что стало серьезным ударом по дворянской монополии на земельную собственность;

б) в феврале 1803 г. по инициативе графа С.Р. Воронцова был подписан знаменитый указ «О вольных хлебопашцах», разрешавший помещикам даровать вольную крепостным крестьянам, предоставляя им в собственность небольшие наделы земли;

в) в 1804―1805 гг. был проведен первый этап аграрной реформы в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии, в ходе которого все прибалтийские крестьяне, при сохранении прежних феодальных повинностей, становились владельцами своих земельных наделов.

Начиная с 1805 г., когда Россия резко активизировала внешнеполитическую деятельность и стала полноправным членом новых антифранцузских коалиций, Александр I вынужден был прервать свою реформаторскую деятельность. Неудачные войны 1805―1807 гг. и особенно позорный для России Тильзитский мир серьезно подорвали репутацию молодого императора и его правительства внутри страны. Более того, многие сановники и представители высшей знати открыто называли Александра I «приказчиком Наполеона» и поговаривали о возможной «перемене царствования». В частности, самые активные противники ненавистного тильзитского курса высказывали крамольное предложение о пострижении Александра I в монахи и возведении на престол его младшей сестры, великой княгини Екатерины Павловны, не замеченной в либеральных поползновениях.

Не меньшее недовольство дворянства вызвало стремительное возвышение бывшего павловского фаворита, графа Алексея Андреевича Аракчеева, который вскоре после Тильзита стал фактическим соправителем государства, поскольку в середине декабря 1807 г. Александр I издал указ, в соответствии с которым «объявляемые графом А. Аракчеевым высочайшие повеления надлежало считать именными императорскими указами». Очередной фавор графа А.А. Аракчеева оказался на редкость непродолжительным. Столкнувшись с мощной оппозицией широких кругов дворянства, император вынужден был временно отказаться от его услуг и сделать ставку на личного статс-секретаря Михаила Михайловича Сперанского, с именем которого многие историки традиционно связывают новый этап либеральных реформ (1809―1812).

Прежде чем приступить к оценке преобразовательных планов М.М. Сперанского, мы считаем необходимым сделать ряд существенных пояснений.

1) Основополагающие идеи всех преобразований, несомненно, были сформулированы и определены самим Александром I. В противном случае М.М. Сперанский никогда бы не решился на составление столь радикального и смелого проекта государственных реформ.

2) При разработке главных направлений политической реформы М.М. Сперанский опирался на европейскую конституционную традицию, и в частности, «Гражданский кодекс» Наполеона, о чем еще в позапрошлом веке писали такие авторитетные историки права, как В.И. Сергеевич, Ф.М. Дмитриев и П.И. Еропкин.

3) По мнению ряда русских историков и юристов (А. Пресняков, С. Середонин), политическая программа М.М. Сперанского развивала и конкретизировала те проекты государственных реформ, которые обсуждались Александром I с членами «Негласного комитета».

Михаил Михайлович Сперанский (1772―1839), один из самых крупных и известных государственных деятелей Российской империи, благодаря блестящему уму, энциклопедическим познаниям и, что особенно важно, необычайной работоспособности, быстро сделал головокружительную государственную карьеру. Уже в 1797 г. бывший семинарист и преподаватель Духовной академии при Александро-Невской лавре становится начальником канцелярии генерал-прокурора Сената князя А.Б. Куракина. В 1802 г. он переходит на службу в Министерство внутренних дел и вскоре становится одним из ближайших соратников графа В.П. Кочубея. В 1806 г. произошло личное знакомство М.М. Сперанского с Александром I, который высоко оценил его незаурядные способности и вскоре приблизил к себе. В 1807 г., получив назначение на должность товарища (заместителя) министра юстиции, он сопровождал императора во время пребывания его величества в Тильзите, где, по слухам, сам император Наполеон предложил Александру I обменять своего советника на какое-нибудь королевство его обширной империи.

В 1808 г. состоялась их знаменитая поездка в Эрфурт, после которой влияние М.М. Сперанского достигло своего апогея. Именно тогда, в конце 1808 г., став личным статс-секретарем Александра I, он получил от императора задание подготовить обширную программу государственных реформ. Александр I передал своему новому фавориту все материалы и наработки «Негласного комитета» и «Комиссии П.В. Завадовского» по данному вопросу.

После года напряженной работы, в ходе которой М.М. Сперанский, по его же признанию, «изучил все существующие в мире конституции» и ежедневно общался с императором, в октябре 1809 г. на свет появился его знаменитый проект «Введение к уложению государственных законов», который считается одним из самых выдающихся памятников русской и мировой общественной мысли.

Во вводной части своего проекта М.М. Сперанский особо подчеркнул два важных обстоятельства, определивших его подход к проблеме реформирования государственной системы самодержавной России:

1) возрастающая угроза наступления всеобщего общественного кризиса в стране, что вынуждало к скорейшему проведению самых глубоких преобразований в сфере государственного управления;

2) убежденность в том, что во избежание революционного хаоса необходимы только радикальные преобразования, а не полумеры, которые не уберегут страну от кровавых общественных потрясений.

При всем своем радикализме М.М. Сперанский был также убежден, что все преобразования должны были не только сохранить, но и укрепить самодержавную власть российского монарха.

В октябре 1809 г. М.М. Сперанский представил на рассмотрение Александра I «Введение к уложению государственных законов», которое ряд современных авторов (Н. Минаева, С. Мироненко) не очень правомерно именуют «конституцией». Этот проект предполагал создание трех независимых ветвей власти на всех уровнях. Законодательная власть была представлена выборными Государственной думой, губернскими, окружными и волостными думами. Исполнительная власть — министерствами, губернскими, окружными и волостными управлениями. А судебная власть — Правительствующим сенатом, губернскими, окружными и волостными судами, состоящими из двух палат по уголовным и гражданским делам.

Проектом М.М. Сперанского устанавливалась выборность практически во все органы законодательной и судебной власти. Следует иметь ввиду ряд особенностей предложенной им избирательной системы:

а) выборы в нижестоящие органы законодательной власти (волостные думы) осуществлялись самими гражданами, обладающими правом голоса, тогда как выборы в вышестоящие законодательные органы осуществлялись депутатами губернских, окружных и волостных дум из числа своих же коллег;

б) выборы членов окружных и губернских судов тоже являлись прерогативой избирателей, однако состав Сената формировался лично императором из числа членов губернских судов;

в) голосование осуществлялось на основе высокого имущественного ценза, т. е., иными словами, избирателями становились только те граждане империи, которые владели недвижимостью и капиталом.

Высшим органом, который должен был координировать деятельность всех ветвей власти, становился Государственный совет. Он же должен был служить связующим звеном между императором и высшими органами законодательной, исполнительной и судебной власти. Кроме того, «Введением» устанавливалось, что ни один законопроект не мог получить высшей юридической силы без предварительного обсуждения в Госсовете с последующим утверждением его императором.

Таким образом, система органов центральной власти в проекте М.М. Сперанского нисколько не умаляла властных прерогатив самодержавного монарха, который по-прежнему назначал и смещал с должности всех министров, членов Государственного совета и Сената, а также распускал Государственную думу и назначал новые выборы.

После ознакомления с этим проектом Александр I счел его «удовлетворительным» и даже «полезным», после чего М.М. Сперанский представил государю календарный план его реализации, рассчитанный на 1810―1811 гг. Однако проект «первого министра империи» встретил ожесточенное сопротивление со стороны сенаторов, министров и других высших сановников империи, которые посчитали его слишком радикальным. Столкнувшись со столь сильным протестом сановной знати, Александр не решился идти на открытый конфликт с всесильной столичной бюрократией, и в очередной раз ограничился полумерами.

В январе 1810 г. им был подписан манифест об упразднении Непременного совета и учреждении законосовещательного Государственного совета, состоящего из Общего собрания и четырех главных департаментов — законов, военного, гражданского и экономического. В состав Государственного совета, который формировался лично императором, входили все министры и представители титулованной аристократии, которые получали пожизненный статус его членов. Руководил работой Госсовета его председатель, который тоже назначался царем, а всем делопроизводством ведала Государственная канцелярия во главе с госсекретарем, которым был назначен М.М. Сперанский.

Спустя полтора года по предложению М.М. Сперанского был проведен второй этап министерской реформы. В июне 1811 г. Александр I подписал указ об «Общем учреждении министерств», в соответствии с которым:

а) упразднялось Министерство коммерции и учреждались Министерство полиции и три Главных управления — путей сообщения, государственного контроля и духовных дел;

б) четко разграничивались компетенция и полномочия всех министерств и устанавливались их единая организационная структура и порядок делопроизводства в них;

в) все министры по должности становились членами Сената.

В результате административных реформ, проведенных в 1802―1811 гг., система центрального управления Российской империи стала выглядеть следующим образом:

Император (1721)

•Правительствующий сенат (1711) (генерал-прокурор)

•Государственный совет (1810) (председатель)

•Комитет министров (1802)

•Министерства (1802―1811) (министр, товарищ министра, директор департамента, начальник отдела, столоначальник)

•Собственная е.и.в. канцелярия (1797) (Статс-секретарь)

•Святейший синод (1721) (обер-прокурор)

Говоря о реформаторских проектах М.М. Сперанского, следует особо подчеркнуть тот факт, что он придавал гораздо большее значение реформированию государственного аппарата и созданию новой системы законодательства, и явно недооценивал роль хозяйственных факторов в развитии страны. Поэтому его программа по крестьянскому вопросу не отличалась особой прогрессивностью и новизной. Он считал, что проблему крепостного права следует решать за счет самих крестьян, не нарушая имущественных прав дворянского сословия на землю. Вместе с тем необходимо отметить, что в 1808―1809 гг. именно по инициативе М.М. Сперанского правительство Александра I пошло на отмену наиболее отвратительных черт крепостного права. В частности, по указам императора запрещалось продавать крепостных крестьян на ярмарках, давать объявления в газетах о продаже дворовой челяди, отменялось право помещиков ссылать своих крепостных крестьян в Сибирь и т. д.

Активная реформаторская деятельность М.М. Сперанского все чаще стала вызывать резкое недовольство широких дворянских кругов, и особенно сановной знати Петербурга. Самое сильное осуждение с их стороны вызвали указы «О придворных званиях» и «Об экзаменах на чин», изданные в апреле — августе 1809 г., согласно которым:

• все придворные чины были обязаны поступить на государственную службу, в противном случае их звание переставало быть чином;

• статские табельные ранги, в соответствии с которыми даровалось личное (коллежский асессор) и потомственное (статский советник) дворянство, теперь могли быть присвоены только тем государственным чиновникам, которые получили университетский диплом или сдали государственный экзамен в объеме университетского курса.

Не менее резкое недовольство дворян вызвало и проведение финансовой реформы. В 1810―1811 гг. по предложению М.М. Сперанского, изложенному им в «Плане финансов», для покрытия бюджетного дефицита и стабилизации курса рубля правительство Александра I прекратило выпуск новых ассигнаций, резко сократило государственные расходы на содержание всего аппарата, передало в частные руки целый ряд казенных имений и мануфактур и, наконец, ввело новые налоги, в том числе на дворянские имения.

Сам М.М. Сперанский прекрасно сознавал всю шаткость своего положения у трона, и осенью 1811 г. подал императору прошение об отставке, которая тогда не была принята. Вместе с тем падение М.М. Сперанского стало лишь вопросом времени, поскольку против него ополчились все наиболее влиятельные придворные и правительственные круги во главе с родной сестрой императора, великой княгиней Екатериной Павловной. Именно она, всегда отличавшаяся особой нелюбовью к либерализму вообще и к любым реформам в частности, в марте 1811 г. передала старшему брату «Записку о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях», написанную выдающимся русским историком Н.М. Карамзиным, которая и стала идейной основой борьбы придворных консерваторов с либеральными реформами М.М. Сперанского. В конечном итоге консерваторы одержали верх, и в марте 1812 г. Александр I отправил М.М. Сперанского в отставку. Вскоре он был обвинен в превышении служебных полномочий и тайных связях с самим Наполеоном, арестован, а затем сослан, сначала в Нижний Новгород, а потом в Пермь.

В исторической науке до сих пор существуют совершенно разные оценки первого периода правления Александра I. Одни авторы, в основном видные представители консервативной русской историографии (М. Богданович, Н. Шильдер), утверждают, что с первых лет своего царствования император твердо стоял на консервативных позициях, а либеральные идеи использовал лишь как средство укрепления личной власти.

Другие авторы, главным образом представители современного либерального направления (С. Мироненко, Н. Минаева, М. Сафонов, В. Лобов), полагают, что император был сознательным сторонником либеральных реформ, отмены крепостного права и установления конституционного правления в России.

Еще одни современные историки (В. Федоров, А. Сахаров) утверждают, что Александр I, будучи «самодержавным либералом», гораздо в большей степени любил поговорить о реформах, законности и предоставлении республиканского правления, но на практике проводил ту же абсолютистскую политику, что и его убиенный отец.

Наконец, четвертая группа авторов (В. Ключевский, А. Предтеченский, Н. Троицкий) крайне негативно оценивала и личность, и деяния Александра I, и утверждала, что по своим взглядам он был не меньшим деспотом, чем Павел I, а все его реформы были лживым «либеральным иллюзионом».

До недавнего времени практически все советские историки негативно оценивали второй период правления Александра I как время неприкрытой реакции, когда курс либеральных реформ был принесен в жертву самодержавию и реакционному дворянству. Сегодня большинство авторов (Н. Троицкий, В. Федоров), оставаясь на прежних позициях, все же признает, что в эпоху аракчеевщины император, наряду с откровенно реакционными мерами, частично продолжил курс либеральных реформ.

Сразу после возвращения в Россию, в ноябре 1815 г. Александр I в торжественной обстановке подписал Конституцию Царства Польского, которое по решению Венского конгресса вошло в состав Российской империи. Согласно этой конституции, которую считали самым либеральным документом в Европе:

1) Польская корона становилась наследственной короной российских императоров, но их власть на территории Царства Польского строго ограничивалась конституцией. Интересы императора в этой части Российской империи представлял его наместник, которым был назначен доверенное лицо его младшего брата цесаревича Константина Павловича польский якобит, генерал от инфантерии Иосиф Зайончек (1815―1826).

2) Высшую законодательную власть на территории Польши осуществлял двухпалатный Сейм, состоящий из назначаемого царем Сената и избираемой Посольской палаты. Сейм собирался на свои месячные заседания всего два раза в год, а в перерывах между сессиями его властные функции осуществлял Государственный совет, который работал на постоянной основе.

3) Все государственные и административные должности замещались только этническими поляками, и все официальное делопроизводство тоже велось только на польском языке.

4) Конституция закрепляла за поляками основные гражданские права: свободу совести, вероисповедания, неприкосновенность личности, и вводила всесословный суд, основанный на независимости и несменяемости служителей Фемиды.

Спустя ровно три года, во время торжественной церемонии открытия первого заседания Сейма в Варшаве, Александр I произнес речь, в которой впервые заявил, что учрежденные в Польше конституционные порядки он намерен распространить и на остальные территории Российской империи. Многие высшие сановники империи и влиятельный генералитет (А.П. Ермолов, А.А. Закревский, П.Д. Киселев) крайне негативно восприняли эту речь монарха, и даже сам М.М. Сперанский, будучи тогда пензенским губернатором, признал, что она вызвала «припадки страха и уныния» в провинции.

Тем не менее, еще в мае 1818 г. Александр I поручил министру юстиции графу Н.Н. Новосильцеву подготовить Государственную уставную грамоту Российской империи, построенную на принципах польского конституционного акта. Вероятнее всего, летом 1819 г. комиссия Н.Н. Новосильцева — П.А. Вяземского завершила свою работу и представила на рассмотрение императора первый проект «Государственной уставной грамоты». Император, одобрив данный документ, поручил подготовить манифест о даровании конституционного правления в России.

Первая русская «конституция» предусматривала создание полноценного представительного органа власти — Государственного сейма или Государственной думы, состоявшего из двух палат — Сената и Посольской палаты. Сенат формировался лично царем из членов императорской фамилии и существующего Правительствующего сената. Посольская палата тоже формировалась царем, но из числа кандидатов, избранных губернскими дворянскими собраниями и городскими думами. Император в полном объеме сохранял свои функции верховного законодателя и главы исполнительной власти, которому подчинялись все руководители центральных правительственных ведомств, губернаторы и наместники.

По проекту «Уставной грамоты» Российская империя должна была стать федеративным государством в составе 12 крупных административно-территориальных единиц — наместничеств, в которых будут созданы собственные представительные органы власти. Кроме того, этот проект провозглашал основные гражданские и политические права и свободы подданных российской короны, но вопрос о крепостном праве в этом проекте не был даже упомянут, поэтому реализация этих прав и свобод оказалась в подвешенном состоянии.

По мнению многих современных историков (Н. Минаева, С. Мироненко, В. Федоров), «конституция» Н.Н. Новосильцева была несомненным шагом назад в сравнении с проектом М.М. Сперанского, но даже такой, вполне безобидный, документ не был реализован. Под давлением А.А. Аракчеева, А.Н. Голицына, В.П. Кочубея и других влиятельных царедворцев Александр I отказался от своего первоначального замысла и положил оба документа под сукно. По данным ряда историков (Н. Шильдер, А. Предтеченский, Н. Минаева), император неоднократно возвращался к этому вопросу, поскольку в государственном архиве сохранилось несколько проектов этой грамоты, датированных 1819, 1820 и 1824 гг.

В те же годы ряд влиятельных царских сановников, в частности, граф А.А. Аракчеев, министр финансов Д.А. Гурьев, адмирал Н.С. Мордвинов и генерал П.Д. Киселев, разработали собственные проекты отмены крепостного права в стране. Более того, подобный проект был подготовлен и в недрах первого секретного комитета по крестьянскому вопросу, созданного императором в 1818 г., однако все они так и остались на бумаге. Единственным реальным мероприятием правительства в решении крестьянского вопроса стал второй этап аграрной реформы в Эстляндии (1816), Курляндии (1817) и Лифляндии (1819), в ходе которого тамошние крестьяне получали личную свободу, но остались без основного средства производства — пахотной и усадебной земли, превратившись в безземельных батраков.

Говоря о реакционных мероприятиях правительства, историки традиционно придают особое значение созданию печально знаменитых военных поселений. До сих пор существует расхожее представление, что инициатором этой политики был глава Военного департамента Государственного совета, императорский фаворит генерал А.А. Аракчеев. Это не совсем так, поскольку сама идея создания военных поселений возникла еще в эпоху Павла I, который с их помощью пытался решить два острейших вопроса: 1) проблему комплектования армии и 2) острый финансовый кризис, поразивший страну на рубеже веков. По ряду причин реализовать эту программу тогда не удалось, и только в 1810 г. правительство вновь вернулось к этому вопросу и создало в качестве «пилотного проекта» первое военное поселение в Могилевской губернии.

В 1816 г. правительство вновь вернулось к идее создания военных поселений, причем, по мнению ряда историков (В. Федоров), эта инициатива всецело исходила от Александра I. Генерал А.А. Аракчеев, назначенный начальником военных поселений, первоначально даже возражал против их введения и предлагал решить проблему комплектования армии путем сокращения срока солдатской службы и перевода демобилизованных солдат в разряд резервистов. Но как только вопрос о создании военных поселений был окончательно решен, он, как и его «товарищ по несчастью» генерал И.О. Витт, стал самым рьяным исполнителем царской воли.

В 1817–1818 гг. на территории Петербургской, Могилевской, Новгородской, Херсонской и Харьковской губерний было создано несколько сот военных поселений, общая численность которых составила более 500 тысяч поселян. Вся жизнь в военных поселений, большую часть которых составляли крепостные крестьяне, была строго регламентирована на военный лад, что превратило их обитателей в настоящих рабов. Поэтому практически сразу после их создания вспыхнули массовые антиправительственные выступления военных поселян в Новгородской (1817), Херсонской (1817―1818) и Харьковской (1819) губерниях, которые были с особой жестокостью подавлены правительственными войсками.

По мнению большинства историков (В. Федоров, Н. Троицкий, Н. Проскурякова), окончательный поворот к реакции произошел после 1820 г., который стал своеобразным ответом на целый ряд внутренних и внешних событий, произведших неизгладимое впечатление на Александра I. Речь, в частности, идет о революции в Неаполитанском королевстве (лето 1820), восстании гвардейского Семеновского полка (октябрь 1820) и Троппаусском (октябрь — декабрь 1820) и Лайбахском (январь 1821) конгрессах Священного союза. Поэтому уже в начале 1822 г. по именному рескрипту Александра I министру внутренних дел графу В.П. Кочубею были запрещены все тайные общества и масонские ложи, а со всех государственных чиновников и армейских офицеров взяты подписки о благонадежности.

Реакционный внутриполитический курс самодержавия в 1821–1825 гг. обычно связывают с личностью графа А.А. Аракчеева и традиционно называют аракчеевщиной. В самом деле, роль это всесильного временщика и фаворита Александра I была в то время исключительно велика. С 1822 г., официально возглавляя Императорскую канцелярию и находясь на положении первого министра империи, руководившего работой Госсовета и Комитета министров, он фактически являлся единственным докладчиком царю по всем вопросам, даже по делам Святейшего синода. Все министры и сенаторы сначала шли с докладами к всесильному временщику, который затем делал общий доклад самому императору. Нисколько не умаляя огромного влияния этой личности на ход государственных дел, многие современные авторы (В. Федоров, Л. Ляшенко, В. Томсинов, Н. Проскурякова) вполне разумно утверждают, что истинным вдохновителем реакционного курса был сам Александр I, а граф А.А. Аракчеев выступал лишь в роли наиболее ревностного исполнителя его воли. Тем более не следует рисовать А.А. Аракчеева только в черных красках, поскольку этот государственный деятель, при всех своих недостатках, все же был истинным патриотом России и немало сделал для развития ее армии и флота.

В дореволюционной либеральной и советской историографии (А. Корнилов, А. Пресняков, Б. Окунь, Н. Троицкий) имя этого всесильного императорского фаворита вполне сознательно поливали грязью, величали отпетым реакционером, а последний период его правления презрительно именовали «аракчеевщина». Благодаря фундаментальным работам двух современных биографов графа — профессоров В.А. Федорова и В.А. Томсинова, многие «темные» страницы его богатой биографии удалось пересмотреть и создать более реальный образ этого исторического персонажа.

1) Будучи военным министром в годы русско-шведской войны 1808–1809 гг., именно он, возглавив русские войска на театре военных действий, своими решительными действиями обеспечил успешное завершение всей военной кампании, которая закончилась полным разгромом неприятельской армии и вхождением Финляндии в состав Российской империи. После этой войны шведы окончательно смирились с итогами Северной войны (1700―1721) и больше не пытались пересмотреть условия Ништадского мирного договора, хотя до этого дважды воевали с нами по указке англичан, в 1739–1743 и 1788–1790 гг.

2) Благодаря Аракчееву, как главе Военного департамента Государственного совета, накануне Отечественной войны 1812 г. русская армия была оснащена новейшими артиллерийскими системами, а ее тыловое обеспечение было организовано на столь высоком уровне, что даже самые злобные недоброжелатели графа прикрыли рот. Сам А.А. Аракчеев наотрез отказался от предложенного ему императором Александром I высшего воинского звания — фельдмаршала российских войск.

3) Всю сознательную жизнь он люто ненавидел систему повального мздоимства и воровства, а всех чиновников, пойманных с поличным при получении взяток, тут же изгонял со своих должностей, невзирая на их прежние заслуги, чины и звания.

4) Наконец, о высоких личных качествах всесильного «временщика» очень зримо говорит тот факт, что, обладая неограниченной властью и пользуясь непререкаемым авторитетом у царя, он не использовал ни один чистый бланк именных императорских указов, заранее подписанных Александром I, для сведения личных счетов или собственного обогащения. А все бриллианты с именного портрета императора, подаренного им самим, он снял и передал в казну.

Что касается фигуры самого императора Александра I, то не следует забывать известное изречение шведского дипломата А. Лагербильке о том, что «в политике Александр тонок, как кончик булавки, остер, как бритва, и фальшив, как пена морская», что многое, конечно, объясняло в поведении этого «сфинкса, не разгаданного до гроба».