23
Русский холм

Квартира огромна, в ней отсутствуют предметы, не имеющие практической пользы.

Поэтому паркет из дорогого дерева не скрыт коврами и очень тщательно начищен.

Удобно расположившись в полуразумном офисном кресле шведской работы, он точит клинок.

Это задача (он думает о ней как о функции), которая требует пустоты.

Он сидит перед столом – выполненная в девятнадцатом веке реконструкция трапезного стола семнадцатого столетия. На расстоянии шести дюймов от ближайшего края в ореховом дереве лазером просверлены два треугольных гнезда под тщательно рассчитанным углом. В эти гнезда он теперь вставил два графитово-серых керамических стержня длиной девять дюймов каждый, треугольных в поперечном сечении, образующих острый угол. Форма и размер выемок рассчитаны не менее тщательно, поэтому точильные камни держатся намертво.

Клинок лежит перед ним на столе, его лезвие меж керамических стержней.

Он берет клинок в левую руку и прикасается основанием лезвия к левому точильному камню. Направляет клинок на себя и вниз, одним резким, ровным, решительным рывком. Он услышит малейший намек на несовершенство, но это возможно только в том случае, если при ударе он зацепил кость, а его клинок в последний раз цеплял кость много лет тому назад.

Ничего.

Мужчина выдыхает, вдыхает и прикасается лезвием к правому точильному камню.

Звонит телефон.

Мужчина выдыхает. Кладет клинок на стол, лезвием между керамических стержней.

– Да?

Голос, звучащий из нескольких скрытых колонок, хорошо ему знаком, хотя мужчина почти десятилетие не встречался с обладателем голоса в обычном физическом пространстве. Мужчина знает: слова, что он слышит, исходят из миниатюрного сверхдорогого, надежного в эксплуатации объекта недвижимости, повисшего где-то среди спутников планеты. Это прямая передача, ничего общего с аморфным облаком ординарной человеческой коммуникации.

– Я видел, что вы делали на мосту прошлой ночью, – говорит голос.

Мужчина молчит в пустоту. На нем изысканная фланелевая рубашка из тонкого хлопка, воротник застегнут, галстук отсутствует, манжеты с простыми плоскими круглыми запонками из платины. Мужчина кладет руки на колени и ждет.

– Они считают, что вы сумасшедший, – говорит голос.

– Кто из ваших наемников говорит вам подобные вещи?

– Дети, – говорит голос, – жестокие и способные. Я нашел самых лучших.

– Почему вас это волнует?

– Я хочу знать.

– Вы хотите знать, – говорит мужчина, поправляя складку на левой брючине, – и почему же?

– Потому что вы мне интересны.

– Вы боитесь меня? – спрашивает мужчина.

– Нет, – отвечает голос. – Не думаю.

Мужчина молчит.

– Почему вы убили их? – спрашивает голос.

– Они просто умерли, – говорит мужчина.

– Зачем вы ходили туда?

– Я хотел посмотреть на мост.

– Мои ребята считают, вы ходили туда специально, чтобы кого-то завлечь, кого-то, кто на вас нападет. Чтобы кого-то убить.

– Нет, – говорит мужчина, в его голосе слышится разочарование. – Они просто умерли.

– Но при вашем посредстве.

Мужчина слегка пожимает плечами. Смыкает губы в ниточку. Потом:

– Случается всякое.

– «Случается всякое дерьмо», как мы говаривали когда-то. Не оно ли и случилось?

– Мне не знакомо данное выражение, – говорит мужчина.

– Я давно не просил вас о помощи.

– Это результат взросления, надеюсь, – говорит мужчина. – Вы стали меньше сопротивляться инерции случая.

Голос умолкает. Молчание затягивается. Наконец:

– Вы научили меня этому.

Убедившись, что беседа окончена, мужчина берет клинок в правую руку и приставляет конец лезвия к правому точильному камню.

Плавно сдвигает клинок на себя и вниз.