Правительственный кризис
Однако и того, что было, хватило для возникновения серьезнейшего правительственного кризиса внутри ДКР. Решение ЦК РКП(б) и участие Артема во Всеукраинском съезде Советов, на который никого из Харькова не посылали, а также последующие попытки объединить ДКР с советской Украиной вызвали трения внутри Совнаркома Донецкой республики. В конечном итоге это привело к отставке трех влиятельных деятелей правительства – Васильченко, Филова и Жакова.
Эта троица, появившись в Харькове осенью 1917 г., изначально действовала согласованно, как одна команда. Они взвалили на себя большой участок работы, связанный с медийным, пропагандистским и идеологическим направлениями деятельности большевиков в Донкривбассе. Обосновавшись с января 1918 г. на Сумской, 13, троица сконцентрировала в данном здании значительную часть органов ДКР. Они курировали вопросы административного обеспечения деятельности правительства и выпуск нескольких печатных изданий одновременно.
С самого начала все трое обосновывали один из важнейших принципов, на котором базировалась идея о создании Донецкой республики, – экономический принцип построения будущего Советского Союза, а не национальный. Это был краеугольный камень всей идеологии ДКР. Ясно, что данная идея встречала серьезное сопротивление со стороны «национал-коммунистов» вроде Скрыпника и отдельных представителей центрального руководства большевистской партии. Именно поэтому Скрыпник с гневом вспоминал о Филове, Васильченко и Жакове даже спустя много лет.
Те же всегда отличались довольно резкими оценками и по поводу Скрыпника, и по поводу Цикуки вообще, и по поводу неправомерных действий Антонова в Харькове. Демарши этой троицы случались и раньше. Так, 31 декабря 1917 г. после обсуждения жгучего вопроса об отношении Харьковской городской организации большевиков к агрессивным действиям штаба Антонова-Овсеенко Жаков, а также примкнувшие к нему Васильченко и Разин-Тушин (он же Филов) заявили о сложении с себя «всех полномочий, связанных с обязанностями» членов Харьковской городской парторганизации. Они посчитали, что одобрение действий Антонова является прямым вызовом и выражением недоверия областному парткомитету во главе с Артемом. Правда, демарш тройки остался без последствий. Резолюция городского собрания, принятая единогласно при пяти воздержавшихся, гласила: «Харьковская общегородская конференция и партийное совещание Харьковской организации РСДРП (большевиков) своей прежней резолюцией не поставили вопроса о недоверии Харьковскому и областному партийным комитетам и потому требуют от тт. Жакова, Васильченко и Разина-Тушина неоставления их постов». Это был первый публичный конфликт, в котором три идеолога ДКР выступили в качестве единой команды. Он, как оказалось, был не последним.
Васильченко, Жаков и Филов постоянно отстаивали идею экономического принципа построения советской федерации и откровенно издевались над идеологическими метаниями Цикуки, которая пыталась объединить интернациональную идеологию коммунизма, используя при этом национальные лозунги Центральной Рады. Все трое постоянно подчеркивали тезис о невозможности присоединения Донецкой республики к Украине – ни к скрыпниковской, ни тем более к петлюровской.
6 марта в «Известиях Юга» вышла программная статья за подписью Тушина (в статье, видимо, опечатка: «Тумин») под заголовком «Мир и война». Речь шла о «двусмысленном положении», в которое попала Донецкая республика в связи с притязаниями на нее Центральной Рады.
Автор писал: «Рада же, конечно, предъявит свои требования и на Харьковскую, и на Екатеринославскую губернии, то есть наиболее ценную и большую часть Донецкой Советской Республики. Перед пролетариатом Донецкого и Криворожского бассейнов встает вопрос: сдастся ли он без боя или он будет всеми возможными силами противиться аннексированию его Радой. Ему надо решить вопрос, в состав какого из двух самостоятельных государств войти – в Украинское или Великорусское. Собственно, им этот вопрос решен. Задачи сводятся к тому, чтобы заставить и других – Раду и ее союзников признать орган отделения Донецкой Республики от Украины. Этот вопрос наш мы должны решить самостоятельно и независимо от Питера… Возврата к прошлому нет. Раз признав себя самостоятельными, мы не можем отказаться от этого. Причины, заставившие нас сделать это, остаются налицо и в силе. Если поставить так вопрос: войти ли нам в качестве автономной единицы в состав Украины или Великороссии, то двух ответов быть не должно. Экономически наш бассейн тяготеет к Питерской Республике. Политически нам также выгоднее входить в Российскую Федерацию. Национально-бытовые условия как Харьковской, так и Екатеринославской губерний… нас не связывают с Украиной. Все силы пролетариат Донецкой Республики должен направить на отстаивание своей автономности и независимости от Украины».
Васильченко Семен Филиппович
Родился 3 (15) февраля 1884 г. на хуторе Недвиговка (Область Войска Донского) в семье железнодорожного будочника. Революционер, большевике 1901 г., популярный писатель-беллетрист.
В иерархии руководства ДКР Васильченко был вторым после Артема, фактическим «президентом» в «парламентской республике».
У Васильченко было трудное, нищее детство. Очень рано потеряв отца, он вынужден был еще до поступления в школу работать в детских артелях, чистить котлы, плавать юнгой на казачьем паруснике. В 1900 г. устроился в кузнечный цех Владикавказской железной дороги и с этих пор – в революционном движении.
Первый раз арестован в 18-летнем возрасте. В начале 1903 г. Васильченко создал и возглавил рабочий кружок «Отчаянный», который устраивал в Ростове резонансные стачки и демонстрации, за что приговорен к 4-летней каторге (блестящая речь Васильченко на процессе часто потом перепечатывалась отдельными листовками). Бежал с каторги в Читу, где подпольно организовывал побеги другим каторжанам. В декабре 1905 г. вернулся в Ростов, организовав там восстание. В мае 1906 г. вновь приговорен к каторге на 7 лет и вновь бежал, создав с Жаковым «Союз сибирских рабочих», после чего опять арестован.
В марте 1917 г. вернулся в Ростов, будучи местной легендой. Создал там газету «Наше Знамя». Был избран делегатом Учредительного собрания от Дона. С приходом в Ростов Каледина перебрался с Жаковым и Филовым в Харьков, где они создали газеты «Донецкий пролетарий» и «Известия Юга». В 1918 г. – председатель обкома и нарком по делам управления ДКР. В знак протеста против возможного объединения с Украиной вышел из Совнаркома.
Затем входил в состав правительства Донской республики. В 1920 г. переехал в Москву, где организовал издательство «Московский рабочий». Написал немало автобиографических художественных произведений, включая вскоре запрещенный роман «Не той стороной» (о своем участии в троцкистской оппозиции в 20-е гг.).
За троцкизм и участие в «платформе 46» арестован и расстрелян в 1937 г.
В Ростове именем Васильченко назван переулок.
Та же линия была продолжена в дальнейших публикациях. Однако после соответствующих решений ЦК РКП(б), письма Ленина-Сталина и, видимо, последовавших затем действий Орджоникидзе основной линией статей Филова и Жакова стала критика Цикуки и ее устремлений, направленных на «аннексию» Донкривбасса. Многие исследователи считают отставку Васильченко и Кº прямым последствием решения ЦК от 15 марта. «Зеркало недели» даже опубликовало оригинальное известие о том, что данное решение ЦК было принято после того, как «донецко-криворожские лидеры (Васильченко, Жаков, Филов и пр.) категорически отказались ехать на II съезд Советов в Екатеринослав», то есть после соответствующего демарша наркомов ДКР (хотя, как показано выше, до 15 марта Васильченко со своими товарищами еще и не подозревали о проведении такого съезда).
На самом деле отставка лидеров ДКР наступила через две недели после означенного решения ЦК и после того, как их поставили в известность о прошедшем Всеукраинском съезде Советов. До этого они продолжали активно публиковать свои статьи в харьковской прессе, настаивая на необходимости соблюдать принципы Донецкой республики – в первую очередь, экономический принцип построения будущей федеративной России, неразрывной частью которой видели ДКР ее учредители.
24 марта «Известия Юга» опубликовали большую редакционную статью под заголовком «ЦИК Украины, Донецкая Республика и левые с.-p.». Авторы статьи давали теоретические обоснования преимуществ экономического принципа над национальным. Они, в частности, писали: «Попытка созданного самостоятельного украинского государства есть покушение с негодными средствами (национальный принцип) на весьма неблагоприятную цель, контрреволюционную по своей сущности, поскольку она содержит в себе элементы репрессии, рутинности, затхлости, реакционности, возврата к изжитому старому. История борьбы с Радой блестящим образом опровергла наличие какого-либо национального чувства в широких народных массах… Классовый принцип, то есть экономический победил национальный. Это значит, что именно экономический принцип жизненен, реален, соответствует требованиям момента». К тому же статья содержала уничижительные характеристики Цикуки, к этому времени уже перебравшейся в Таганрог.
После данной статьи, в которой довольно четко прослеживалась линия Васильченко, Филова и Жакова, прошло еще пять дней. И лишь 29 марта последовало их коллективное заявление в Совнарком следующего содержания: «Заявляем о своем выходе из Совета Народных Комиссаров Донецкой Республики. Сдаем свои обязанности лицам, которые будут назначены в Совет Комиссаров на ближайшем заседании Областного Комитета Сов. Р. и С. Д. Донецкого и Криворожского бассейнов».
Коротко и лаконично, без указания причин своего поступка. Что дает основания для различных предположений об окончательных побудительных мотивах для совершения такого кардинального шага. Цикука, находясь в Таганроге, даже распространила слух о том, что данная троица ушла в отставку якобы «в связи с тем, что их товарищи по Совнаркому не поддержали вопроса о выселении монахов из Покровского монастыря».
«Одно из двух: или мы авантюристы, или у нас были на то действительно серьезные основания», – заявлял Филов. Судя по его словам, наркомов не только никто не побуждал к увольнению, но, наоборот,
30 марта партийное собрание потребовало от них (как и 31 декабря) остаться на своих местах: «Предлагаем т. Васильченко, Жакову и Филову подчиниться партийной дисциплине – остаться на своих местах, в противном случае мы назначим партийный суд, не останавливаясь даже перед исключением из партии». Филов утверждает, что собрание «сочло излишним дослушать нас до конца и преждевременно прекратило всякие прения».
Несмотря ни на что Васильченко, Жаков и Филов продолжали оставаться на своих постах в редколлегии «Известий Юга» и «Донецкого пролетария». 2 апреля они выдали серию статей, в которых камня на камне не оставляли от Цикуки и ее притязаний на ДКР. Они, в частности, писали: «Что касается Центрального Исполнительного Комитета Украины, исполняющего в настоящий момент амплуа туриста, то его комично-плачевная роль красноречиво свидетельствует о полнейшем бессилии в области разрешения политических проблем. Наклонности эмигранта, принудившие Цикуку после целого ряда гастролей бросить якорь успокоения в чуждом ее влиянию Ростове, заранее обрекают все ее планы на полнейшие неудачу и разложение».
В статье «Украина и Донецкая республика» выражалась тревога в связи с возможным признанием со стороны России территориальных претензий Центральной Рады на Харьковскую и Екатеринославскую губернии. «Территорией Донецкой Республики распоряжаются без хозяина, – возмущалась газета. – Совет Народных Комиссаров Донецкой Республики, полномочный хозяин Донецкого и Криворожского Бассейнов должен во всеуслышание заявить, что он не позволит распоряжаться бассейном немецким и германским империалистам. Только он выполняет волю населения Донецкой Республики, эта воля, выраженная на IV Областном Съезде Советов, говорит, что донецкий шахтер и рабочий не причисляет себя к Украине. Донецкая Республика входит в состав Общероссийской федерации».
«Известия» настаивали на том, что «союз уже с умершей Цикукой – обузой на шее Донецкой Республики – должен быть расторгнут». До полного воссоединения с Россией редакция (читай: Васильченко, Жаков и Филов) предлагала создать свой комиссариат по иностранным делам и потребовать включения представителя ДКР в переговорный процесс между Россией и Германией. «Мы не имеем права предоставить распоряжаться богатствами и населением Донецко-Криворожского бассейнов чужим. Нам нужна своя внешняя политика. Связывать свою судьбу с ЦИК Украины – это значит поставить себя в зависимость от мертвеца», – заключала газета.
Предлагалось также вступить в незамедлительные переговоры с Центральной Радой с тем, чтобы пояснить ей следующее: «Последняя не имеет права претендовать на те территориальные участки, которые в силу непреложных экономических факторов являются неотъемлемой собственностью Донецкой Советской Республики. Протекторат Центральной Рады не может в сферу своего политического влияния включать также и Донецкую Республику… Центральная Рада должна знать, что все ее гнусные попытки овладеть предательским путем при помощи прусских штыков Донецкой республикой будут встречать решительное противодействие, вооруженное сопротивление со стороны широких масс пролетариата. Рабочий класс не может спокойно и равнодушно с тупой покорностью снести вступление гайдамацких коней за черту Донецкой республики, где каждая пядь земли будет защищаться нами с героическим мужеством и твердой непоколебимостью. Донецкая Республика не даст себя на разграбление и уничтожение украинским дворянам и помещикам».
Однако последней каплей, переполнившей чашу терпения руководства харьковских большевиков, стала статья В. Филова «Кого судить?», опубликованная в «Известиях Юга» 2 апреля. В ней бывший нарком обрушился на своих коллег по партии за угрозу предать всю троицу партийному суду.
В архивах чудом сохранился черновик этой статьи. Судя по всему, первоначально она писалась как обращение в Совнарком ДКР (вполне возможно, коллективное). Затем, получив предупреждение о возможности партийного суда, Филов добавил преамбулу и решил публиковать свои пространные рассуждения в виде статьи с продолжением.
В преамбуле Филов заявил, что он и его коллеги готовы к суду и даже ждут его с нетерпением. «Предоставим нашим судьям готовиться к судебному ритуалу, обвинителям шить белыми нитками позорные обвинения против нас», – писал бывший нарком, предупреждая, что лучшим судьей для них все-таки будет история.
В самой же статье Филов попытался привести свои аргументы в защиту тех принципов, на основе которых создавалась Донецкая республика: «Выделение Донецкого и Криворожского Бассейнов в автономную единицу – Донецкую Республику Советов знаменовало собою торжество экономического принципа федерации в противовес принципа национального… Существовало частное мнение, что Донецкая республика должна составлять автономную часть Украинской Республики. Этой мешаниной пытались соединить два противоположных принципа, примирить их между собою, найти что-то среднее для них. Однако 4-й Областной Съезд Советов решительно стал на сторону экономического принципа федерации без всякого компромисса в сторону своей противоположности».
Экс-нарком утверждал, что вначале между членами правительства ДКР существовало «полное единодушие по этому вопросу», однако затем якобы обнаружились разногласия по поводу взаимоотношений с советской Украиной. Раскритиковав Цикуку, назвав ее «живым трупом» и сравнив с «кочующим правительством Сербии», Филов обвинил ее в стремлении «аннексировать» Донецкую республику. Упомянул бывший министр и указания о «включении Донецкой Республики в украинскую», которые «частным образом» присылались из Москвы (видимо, речь идет о том самом письме Ленина-Сталина на имя Орджоникидзе). При этом Филов указал на явное противоречие такой позиции упоминавшимся выше нотам Чичерина относительно вторжения немцев за пределы Украины. Из чего сделал закономерный и, видимо, соответствовавший действительности вывод: «У Всероссийского Совета Народных Комиссаров нет твердой линии поведения в разбираемом вопросе».
А затем Филов обвинил Артема в его позиции, занятой на украинском съезде в Екатеринославе, где тот якобы «склонялся к необходимости вхождения Донецкой Республики в Украинскую». Это обстоятельство, по мнению Филова, знаменовало собой «открытый раскол в среде рабоче-крестьянского правительства Донецкой Республики». К сожалению, бывший коллега Артема не поясняет, в чем выразились действия главы ДКР, которые привели к столь резким оценкам со стороны ушедших наркомов. Шла ли речь о каких-то публичных действиях Артема или о внутренних дискуссиях внутри правительства ДКР, неизвестно.
Далее Филов поясняет свою позицию: «Донецкая Республика входит автономной единицей в Российскую Федеративную Республику. Я совершенно согласен с тем, что для борьбы с немецко-гайдамацкими бандами необходимо создание авторитетного органа, объединяющего все Советские Республики на территории Винниченковской Украины. Однако этим авторитетным органом ни Секретариат, ни ЦИК Украины являться не могут… Передача всей полноты власти ЦИК Украины, чего последний и некоторые политические деятели домогаются, противоречит воле населения тех местностей, которые выделились в автономные республики единой Российской Советской Федерации… Вручать в такой момент разлагающемуся трупу, хотя еще и не похороненному, судьбы Донецкого бассейна, без которого погибнет Российская промышленность, это значит делать заведомую глупость, совершать объективное предательство».
Статья Виктора Филова сопровождалась многообещающей фразой «Окончание следует». Однако в тот же день, когда первая часть статьи была опубликована (то есть 2 апреля), областной комитет Компартии (большевиков) Донецкого и Криворожского бассейнов постановил исключить Филова из партии, четко указав на причину – статью «Кого судить?» Продолжение статьи так никогда и не было опубликовано.
После этого имя Виктора Филова не появлялось среди перечня деятелей Харькова (если не считать выступлений Скрыпника спустя много лет после окончания гражданской войны). Отметим, что его коллеги Васильченко и Жаков из партии не исключались. Мало того, Жаков подписал совместное с Артемом публичное обращение в качестве секретаря Совета Народных Комиссаров ДКР в последний день перед отступлением из Харькова. Видимо, он все-таки подчинился решению партийной организации о невыходе из Совнаркома. Известно, что просьба Жакова о переводе его в Луганск рассматривалась Оргбюро ЦК РКП(б) 15 марта 1919 г., а 24 апреля того же года Оргбюро принимало кадровые решения по Жакову и Васильченко. Это свидетельствует о том, что они оба сохранили свое членство в РКП(б). Может быть, партийный суд над Жаковым и Васильченко планировался, однако 7 апреля правительство ДКР оставило Харьков, было уже не до судов. Так Донецкая республика пережила свой правительственный кризис.
Этот кризис происходил в условиях ожесточенных боев, которые уже велись в непосредственной близости от столицы Донецкой республики. Первые сражения с немцами, в которых участвовали боевые подразделения, сформированные в ДКР, начались 15 марта под Бахмачем, то есть еще на подступах к Донкривбассу.
В середине марта на границы ДКР, под Конотоп, на подмогу Харьковскому красногвардейскому отряду Руднева прибыли 2 луганских отряда во главе с Ворошиловым и Пархоменко, а также 3 отряда, сформированные большевиками Берестово-Кальмиусского подрайона Донбасса. В боях под разъездом Дубовязовка (15 километров восточнее Конотопа) эти отряды на протяжении 10 дней сдерживали массированное наступление немецких войск.
По мнению Какурина, «в план германского командования входило стремление отрезать красные силы, действующие на Украине, от Великороссии, оттеснить их от портов Черного моря и, сбив к середине, потом уничтожить». Военный историк отмечал: «В то время как силы красных, действовавшие на направлениях, непосредственно ведущих к Харькову, испытывали непрерывный нажим со стороны 1-го армейского резервного корпуса, армии бывшей группы Муравьева, который в момент начала австро-германского вторжения был отозван в Москву, не только не испытывали такого нажима, но даже в течение, правда, короткого времени вели бои с переменным успехом на фронте Павлоград – Синельниково – Александрова».
Это подтверждают сводки с фронта, сообщавшие в 20-е числа марта даже о некоторых локальных успехах и оттеснении немецких войск со своих позиций на юге оборонительных рубежей ДКР.
Данные бои, конечно же, не могли остановить наступления германских войск, по численности во много раз превышавших армии ДКР и других республик Юга. Однако задержка в наступлении, о которой упоминал Людендорф, дала возможность властям Донецкой республики организовать масштабную эвакуацию людей, средств и материальных ресурсов до подхода к Харькову сил противника.
