IV
Вторичный арест Арсена Люпена
Двенадцать фургонов для перевозки мебели запрудили в восемь часов утра улицу Крево. Господин Феликс Даве покидал свое жилище на четвертом этаже. В тот же день его богатый сосед, эксперт Дюбрей, владеющий всем пятым этажом, решил отправить свою коллекцию редкой мебели в другой особняк. Роскошная обстановка огромной квартиры часто вызывала любопытство среди публики, и Дюбрея часто навещали иностранные корреспонденты. Он даже смог присоединить к своей собственности пятые этажи двух соседних зданий.
Жители квартала вспомнили о некоторых странных обстоятельствах переезда довольно поздно. Оказалось, что ни один из фургонов не принадлежал ни Даве, ни Дюбрею. Но служащие работали очень усердно и закончили все к одиннадцати часам. В обоих квартирах остались лишь оберточная бумага и старые тряпки.
Феликс Даве спокойно отправился в Порт-Дофин, где позавтракал в ресторане «Китайский павильон». Затем вернулся на улицу Крево и сказал привратнику:
– Я поднимусь на секунду наверх, осмотрю комнаты и отдам вам ключи.
Вначале Даве проверил свой кабинет. Очутившись в помещении, он взял конец газового провода, протянутый у камина, отвинтил медную крышку, приставил к шлангу маленький аппарат в виде воронки и подул в него. Легкий свист послужил ему ответом. Приставив провод ко рту, Даве прошептал:
– Никого нет?
– Нет.
– Хорошо.
Даве нажал на резьбу камина. Мраморная стойка передвинулась, а зеркало, висевшее над очагом, опустилось. За ним обнаружилось потайное отверстие, в котором виднелись своды, выложенные белыми плитами, и ступеньки. Даве добрался по лестнице до комнаты пятого этажа и вышел из другого камина. Дюбрей уже поджидал его. Таким же образом оба поднялись на шестой этаж, где находились комнаты прислуги. Там бывшие соседи встретили троих молодых людей.
– Ничего нового?
– Нет, хозяин.
– На улице все спокойно?
– Да.
– Через десять минут я покидаю дом… Если заметите что-нибудь подозрительное на улице, предупредите меня.
После разговора Даве и Дюбрей спустились обратно той же дорогой. Очутившись у себя, Даве придал камину прежний вид и радостно воскликнул:
– Хотел бы я видеть лица тех, кто обнаружит такой восхитительный механизм: сигналы тревоги, электрические и телефонные провода, невидимые ходы, подвижные паркетные доски, скрытые лестницы… Сплошное волшебство! Так Арсен Люпен прославится еще больше!
– Мы могли прекрасно обойтись без подобной рекламы. Жаль оставлять подобную обстановку. Черт бы побрал Холмса!
– Он не вернулся?
– Каким образом? В гавани Саутгемптона остался только один пароход, отплывающий в полночь. Из Гавра в восемь часов утра отправляется единственный поезд, который прибывает в Париж после полудня. Холмс не мог сесть на одиннадцатичасовой корабль, ведь я отдал капитану «Ласточки» твердые приказания. Иными словами, сыщик прибудет во Францию поздним вечером.
– Он может приехать в Париж?
– Холмс никогда не бросает начатое. Но он опоздает, мы уже будем далеко.
– А Клотильда Детанж?
– Я должен встретиться с ней через час.
– В доме архитектора?
– О нет! Она возвратится домой через несколько суток. Пусть пройдет время… Но вы должны идти. Погрузка наших вещей на пароход продлится долго. Ваше присутствие там необходимо.
Дюбрей откланялся. Феликс Даве в последний раз обошел квартиру и поднял с пола два или три разорванных письма. Заметив кусок мела, он нарисовал на стене столовой большую рамку и сделал в ней надпись: «Здесь в начале ХХ века пять лет жил дворянин-вор Арсен Люпен». Сочиненная фраза доставила автору большое удовольствие. Он любовался ею, весело насвистывая, и вдруг воскликнул:
– Передав дело историкам будущих поколений, надо бежать. Прощайте, владения Арсена Люпена! Прощайте, пятьдесят пять комнат – шесть квартир, которыми я владел! И ты, мой маленький кабинет!
Радость Люрена прервал резкий и быстрый звонок, который повторился дважды и смолк. Он узнал сигнал тревоги. В чем дело? Что случилось? Непредвиденная опасность?..
Арсен хотел кинуться в свою комнату и сбежать. Но прежде он подошел к окну – улица была безлюдна и спокойна. Неужели враг проник в дом? Он начал прислушиваться. Люпену показалось, что он слышит неясный шум. Не раздумывая, он бросился вон. Когда он достиг порога, раздался звук открываемой входной двери.
– Черт побери, – прошептал он, – надо спешить. Вероятно, здание окружено… Невозможно воспользоваться черным ходом… К счастью, остается камин…
Люпен нажал на резьбу, но она не поддавалась.
– Проклятие, я погиб…
Арсен всей тяжестью налег на камин. Никакого результата! Проверенный механизм отказывался действовать, словно повинуясь судьбе или злому року. Люпен еще с большим ожесточением кинулся на мраморную плиту, но снова потерпел поражение.
«Возможно ли, чтобы это пустячное препятствие стало помехой на моем пути?» – в отчаянии подумал он, ударяя кулаком по мрамору. Затем он схватил молоток и решил разбить камин целиком.
– В чем дело? Что-то пошло не так?
Люпен повернулся, задрожав от испуга. Перед ним стоял Холмс.
– Вы! – Арсен замер, словно ослепленный ужасным видением.
Сыщик, которого он сам поймал накануне здесь! Но для подобного чуда должна была сместиться земная ось. Англичанин произнес, обращаясь к Арсену с иронией и в то же время с какой-то пренебрежительной вежливостью:
– Милостивый государь, теперь я забуду ночь, проведенную в доме барона д’Отрека, неприятности моего друга Ватсона и похищение в автомобиле. Настоящий момент искупает все. Я вознагражден.
Люпен молчал, и англичанин продолжал:
– Вы со мной согласны?
Подумав немного и стараясь прочесть заветные мысли Шерлока, Люпен объявил:
– Я предполагаю, господин Холмс, что ваше поведение имеет серьезные основания?
– Вы правы.
– Если вы смогли сбежать от бдительного капитана и матросов, не думайте, что вы стали самым удачливым в схватке. Однако когда я встретил вас в моем убежище, то понял, что ваша месть будет жестокой.
– Действительно.
– Что с домом?
– Окружен.
– А два соседних?
– Также.
– Верхняя квартира?
– Все три квартиры господина Дюбрея наводнила полиция.
– Так что же?..
– Вы пойманы, окончательно и бесповоротно.
Теперь Люпеном овладели чувства, которые испытывал Холмс во время автомобильного путешествия. Арсен едва сдерживал гнев и возмущение, но честность и благородство натуры заставили его смириться с обстоятельствами. Он решил считать свое поражение лишь временным.
– Мы квиты, милостивый государь, – отчетливо произнес он.
Англичанину понравилось подобное признание. Настало глубокое молчание; спустя несколько минут Люпен полностью пришел в себя и, улыбнувшись, продолжал:
– И я, кстати, доволен. Очень скучно постоянно выигрывать.
Люпен приблизился к Шерлоку:
– Чего вы ждете?
– Что вы имеете в виду?
– Да ведь Ганимар уже тут со своими агентами. Почему он не зайдет?
– Я попросил его подождать, – ответил Шерлок. – Впрочем, он предположил, что господин Феликс Даве является лишь подельником Люпена.
– И все же, – сказал Арсен, – почему вы вошли в квартиру один?
– Я сначала хотел поговорить с вами.
– Ха-ха! Вот чего вам надо! Господин Холмс, я сожалею, что не могу предложить вам кресла. Удовлетворит ли вас сломанный ящик вместо стула?
– Прошу вас не беспокоиться. Мне надо сказать вам всего несколько фраз. Я буду краток. Цель моего пребывания во Франции не связана с вашим арестом. Я вынужден был следить за вами…
– И какова ваша цель?
– Отыскать бриллиант голубой воды. Драгоценность, подкинутая во флакон консулу Блейхену, оказалась фальшивкой. Настоящий камень хранится у вас. Итак, мне нужен алмаз. Я обещал возвратить его графине де Крезон.
– Но как же вы получите бриллиант, если он в моих руках?
– Вы отдадите мне его сами.
– Добровольно?
– Я его куплю.
Люпен расхохотался.
– Вы достойный сын вашей страны. Вы хотите совершить сделку?
– Так и есть.
– И что вы предлагаете взамен?
– Освобождение Клотильды Детанж.
– Что? По моим сведениям, она на свободе.
– Я дам Ганимару нужные указания. Дочь архитектора, лишенная вашего покровительства, будет поймана.
Люпен снова рассмеялся:
– Милейший господин, вы ошибаетесь. Мадемуазель Детанж находится в надежном месте. Я требую другой выкуп.
Англичанин призадумался. Он слегка смутился и покраснел. Решившись, он положил руку на плечо противника и заявил:
– А если я предложу вам…
– Свободу?
– Нет… Но я могу ненароком отлучиться, чтобы посоветоваться с господином инспектором…
– И дать мне время на размышление?
– Да.
– Боже мой, к чему это приведет! Ведь проклятый механизм не действует, – воскликнул Арсен, гневно ударив по камину.
Вдруг он испустил крик. По какому-то неожиданному капризу судьбы резьба поддалась. Люпен прошелся взад-вперед, обдумывая свой ответ. Затем он, в свою очередь, дружелюбно положил руку на плечо англичанина и произнес:
– Теперь, когда мы все хорошенько обсудили, господин Холмс, я предпочитаю заняться своими делами.
– Но все-таки…
– Нет, я ни в ком не нуждаюсь.
– Когда вы окажетесь в руках Ганимара, все будет потеряно. Вас больше не выпустят.
– Это мы еще посмотрим.
– Итак?..
– Я оставляю бриллиант у себя.
Холмс вынул часы.
– Осталось десять минут. Ровно в три часа я вызову инспектора.
– Нам осталось провести вместе несколько приятных мгновений, – парировал Люпен, – воспользуемся же оставшимся временем. Прошу вас, ответьте, как вы узнали этот адрес и имя – Феликс Даве?
Англичанин, который не спускал обеспокоенного взгляда с Арсена, согласился ввести противника в курс дела:
– Ваш адрес? Разумеется, от блондинки.
– От Клотильды?
– Вспомните… вчера утром, когда я намеревался похитить ее и увезти на автомобиле, мадемуазель Детанж разговаривала по телефону со своей портнихой.
– Действительно.
– Я сообразил, правда, довольно поздно, что вы и швея – один и тот же человек. Сегодня ночью в каюте парохода я наконец-то вспомнил две последние цифры вашего телефонного номера… Ноль четыре. Имея в руках список домов, мне оказалось несложным выяснить все необходимое о Феликсе Даве.
– Превосходно, замечательно! Но я все-таки не могу понять, как вам удалось прибыть из Гавра сегодня утром. Каким образом вы сбежали с «Ласточки»?
– Я не совершал побега.
– Но все-таки…
– Вы приказали капитану прибыть в Саутгемптон в час ночи. Но я успел сесть на пароход, выходящий из Гавра в одиннадцать вечера.
– Неужели капитан изменил мне? Это невозможно.
– Капитан остался вам верен. Все дело в его часах, – ответил Холмс. – Я перевел время на час вперед.
– Каким образом?
– Самым обыкновенным, повернув ключ. Мы мило беседовали, сидя рядом. Я рассказывал ему всевозможные истории… Он даже ничего не заметил.
– Браво! Я запомню этот фокус. Что же вы сделали с хронометром на стене каюты?
– Ах! С ним было сложнее, ведь меня связали. Но матрос, охраняющий меня, согласился помочь. Он передвинул стрелку.
– Что вы! Неужели?..
– О! Он и не подозревал всей важности своего поступка! Я сказал, что должен любой ценой попасть на первый поезд, идущий в Лондон, и он поддался…
– Какой ценой?..
– Я сделал ему маленький подарок. Но он, как честный человек, отказался принять его.
– Что это за вещь?
– Сущая безделица.
– Но все же? Бриллиант голубой воды?
– Да, поддельный, тот самый, которым вы подменили камень графини де Крезон. Он отдал фальшивку в мое распоряжение.
Раздался неудержимый взрыв хохота:
– Боже, как это смешно! Мой поддельный алмаз у матроса! А часы капитана! А стрелки висячих часов!.. – не унимался Люпен.
Инстинктивно Холмс почувствовал, что под чрезмерной радостью Арсена кроется абсолютная сосредоточенность. Вероятно, он собирался с силами для нападения. Люпен постепенно приближался к Холмсу. Англичанин отходил все дальше и будто случайно спрятал в карман руку.
– Уже три часа, милостивый государь.
– Жаль!.. Нам было так весело!..
– Я жду вашего ответа.
– Боже! Как вы требовательны! Итак, игра подходит к концу, а ставка – моя свобода!
– Или бриллиант.
– Хорошо… Начнем! Ваш ход.
– Я бью королем, – ответил Холмс и вытащил пистолет.
– А я – тузом, – возразил Арсен, подступая с кулаками к англичанину.
Холмс выстрелил в воздух, чтобы дать знать Ганимару, вмешательство которого было необходимо. Но удар Люпена пришелся как раз по желудку Холмса. Сыщик побледнел и пошатнулся. Одним прыжком мошенник прыгнул к камину, резьба стала поддаваться… Но слишком поздно! Открылась входная дверь…
– Сдавайтесь. А не то…
Ганимар моментально очутился в комнате с револьвером, направленным на врага. За инспектором следовали еще двадцать здоровых молодцов, которые с удовольствием уложили бы Люпена, окажи он малейшее сопротивление. Тогда Арсен хладнокровно произнес:
– Ладно. Я сдаюсь.
И он скрестил руки на груди. Все остолбенели. Слова Люпена гулко прозвучали в комнате и еще долго раздавались в ушах присутствующих. Все ждали, что он сбежит через потайную дверь или спрячется за стеной от нападавших. И вдруг он сдался! Взволнованный Ганимар подошел к нему и с подобающей важностью произнес:
– Я арестовываю вас, Люпен.
– Брр… – ответил тот дрожащим голосом. – Вы меня беспокоите, милейший Ганимар. Какое печальное лицо! Можно подумать, вы собираетесь сказать надгробную речь на могиле друга. Не будьте так печальны.
– Я обвиняю вас.
– Нас всех должно поразить, что верный слуга закона, Ганимар, сейчас поймает Арсена Люпена. Свершилась история… Прошу понять серьезность события… Второй раз подобный факт вряд ли повторится. Браво, Ганимар, вы далеко пойдете, – изрек Люпен.
И он протянул руки к стальным наручникам. Все произошло самым торжественным образом. Полицейские, несмотря на всю свою ненависть к знаменитому мошеннику, очень осторожно привели в исполнение приказ Ганимара. Они казались удивленными оттого, что смогли прикоснуться к недосягаемому Арсену.
– Бедный Люпен, – говорил, вздыхая, сам арестованный, – что скажут твои благородные друзья, увидев такое унижение?
Он уверенно развел руки. От напряжения на его лбу вздулись жилы, но он достиг цели.
– Итак, – заключил он, – цепь лопнула. Прошу другую – эта ничего не стоит.
Он одобрил вторые наручники:
– Вот теперь хорошо!
Пересчитав полицейских, он сказал:
– Сколько вас всего, друзья мои? Двадцать пять? Тридцать? Слишком много… Но ничего не поделаешь. Ах! Если бы вас было пятнадцать!
Величайший артист, он вдохновенно играл свою роль. Но все же такое выступление казалось слегка поверхностным и чересчур ироничным. Холмс наслаждался монологом Арсена, словно созерцал талантливую сценическую постановку.
– Итак, маэстро, – продолжал арестованный, обращаясь к Шерлоку, – все это дело ваших рук. Благодаря вам Люпен сгниет на сырой соломе тюремной камеры. Признайтесь, ваша совесть не совсем чиста. Вероятно, вы переживаете?
Англичанин невольно пожал плечами, как бы желая сказать: «Исход зависел от вас».
– Нисколько! – сразу понял Арсен. – Бриллиант голубой воды! Ах, я потратил на него очень много сил. Я оставляю камень у себя. Когда мы встретимся с вами в Лондоне, господин Холмс, я объясню вам причину…
Вдруг он вздрогнул: раздался резкий звук, но это был не условленный сигнал тревоги, а телефонный звонок. Провода как раз проходили в кабинете между двумя окнами. Видимо, рабочие забыли снять аппарат. Кто же из соратников попадется в ловушку?
Арсен резко повернулся к телефону, как будто желая уничтожить его взглядом. Ганимар снял трубку:
– Алло… Да, здесь. Хорошо, жду.
Решительным жестом Холмс оттолкнул инспектора, схватил трубку, приложил к отверстию носовой платок и внимательно посмотрел на Люпена. Взгляд, которым обменялись противники, свидетельствовал, что их внезапно осенило. У обоих возникла догадка о даме-блондинке. Она хотела связаться с Феликсом Даве или, вернее, с Максимом Бермоном. Вдруг она невольно доверит Холмсу тайну!
Англичанин отрывисто произнес измененным голосом:
– Алло…
Настала тишина, после чего Холмс сказал:
– Да, это я, Максим.
События приняли еще более драматический оборот. Непобедимый и насмешливый Арсен не пытался скрыть беспокойства. С побледневшим лицом, он силился угадать слова невидимой собеседницы. Холмс шепотом продолжал:
– Алло!.. Да, все кончено, и я намереваюсь встретиться с вами, как мы договорились… Да, там, где вы находитесь. Вы согласны?..
Шерлок задумался, ища нужные слова, и вдруг умолк. Было ясно, что он желал незаметно выяснить местонахождение блондинки. Присутствие Ганимара мешало сыщику. Холмс произнес:
– Алло!.. Алло!.. Вы слышите?.. Ваш голос пропадает… Я еле различаю слова… Видите ли… Я думаю… Предпочтительнее, чтобы вы возвратились домой… Опасности никакой!.. Он в Англии! Я получил депешу, подтвердившую его прибытие…
Какая ирония! Холмс прибавил:
– Итак, друг мой, не теряйте времени. Скоро я буду с вами.
И он повесил трубку.
– Господин Ганимар, я прошу у вас трех полицейских.
– Для блондинки, не правда ли?
– Да.
– Вы знаете, кто она и где живет? – спросил инспектор.
– Да.
– Черт побери, прекрасная добыча! Мы славно поработали. Ребята, следуйте за этим господином.
Все завершилось. Блондинка во власти Холмса. Благодаря упрямству Люпена и счастливому стечению обстоятельств, сыщик одержал победу, а дворянин-вор был повержен.
– Господин Холмс!
Видимо, Арсена потряс этот удар. Глубокие морщины прорезали его лоб, он казался уставшим и мрачным. Но вдруг, выпрямившись во весь рост, он самодовольно произнес:
– Согласитесь, злая судьба преследует меня. Несколько часов назад она помешала мне бежать и отдала меня в ваши руки. Теперь же вручает вам белокурую красавицу. Я вынужден смириться.
– Что это означает?
– Я готов вернуться к вашему деловому предложению.
Холмс отозвал в сторону полицейского инспектора и тоном, не допускающим возражений, попросил позволения пообщаться с Люпеном наедине. Это был их последний разговор.
– Что вы хотите? – сухо и нервно спросил Холмс.
– Свободу Клотильде Детанж, – ответил Арсен с теми же интонациями.
– Вам известна цена?
– Да.
– Вы согласны?
– Да, на все условия.
– Ах! – удивился англичанин. – Но вы отказываетесь от личной выгоды…
– Дело не во мне, господин Холмс, а в женщине, которую я любил. Мы, французы, имеем совершенно другие воззрения на этот счет. Хотя меня зовут Люпен, я не могу поступить иначе.
Холмс слегка поклонился ему и прошептал:
– Бриллиант голубой воды?
– Возьмите мою трость. Она в углу камина. Нажмите на набалдашник и вращайте железный винт, находящийся у основания.
Холмс последовал инструкциям Арсена. Во внутренней части полой ручки оказался шарик из воска, где хранился алмаз. Шерлок осмотрел камень. Несомненно, это был настоящий бриллиант.
– Клотильда Детанж свободна, – обратился он к Арсену.
– Я настаиваю на том, чтобы в будущем ей не угрожала подобная опасность.
– Будьте уверены.
– При любых обстоятельствах?
– Даю вам слово. Я больше не знаю ни ее имени, ни адреса.
– Спасибо. До свидания. Мы еще увидимся, не правда ли?
– Возможно, – сказал сыщик.
После между Ганимаром и Холмсом произошла бурная сцена, которую англичанин пресек довольно резким образом:
– Сожалею, господин инспектор, но я не согласен. У меня нет времени, чтобы убеждать вас. Через час я буду на вокзале.
– А блондинка?..
– Я ничего о ней не слышал.
– Но секунду назад?
– Я ничего не понимаю. Люпен в вашем распоряжении. Вот и бриллиант голубой воды, который вы с величайшим удовольствием передадите графине. Вам нечего жаловаться!
– Но блондинка!
– Найдите ее сами.
Холмс нахлобучил шапку и быстро удалился, не желая тратить время попусту.
– Счастливого пути, маэстро, – крикнул Люпен ему вслед.
Но тот не ответил.
– Вот что называется уйти по-английски, – заявил Арсен. – Островитянин не обладает той вежливостью, отличающей нас, французов, от других народов. Подумайте, милейший Ганимар, как бы поступил наш соотечественник в подобном случае? Какую галантность он мог проявить! Боже, инспектор, что вы делаете? Вот те на, обыск! Но, милый друг, здесь нет ни клочка бумаги. У меня все припрятано в надежном месте.
Все же Люпен покорился своей участи и, окруженный полицейскими, наблюдал за действиями Ганимара. Через двадцать минут он прошептал:
– Заканчивайте поскорее, инспектор.
– Вы торопитесь?
– У меня свидание.
– В доме предварительного заключения?
– Нет, в Париже.
– Вот еще! Когда?
– В два часа дня.
– Теперь три.
– Именно, я опоздал, а я это просто ненавижу.
– Можете повременить пять минут?
– Ни одной секунды.
– Очень любезно с вашей стороны… Я постараюсь…
– Говорите поменьше… И этот шкаф тоже? Но ведь он пуст!
– А документы?
– Старые счета!
– Нет, пакет, перевязанный ленточкой.
– Розовый? О! Ганимар, молю небом, не разворачивайте сверток.
– Письма от женщины?
– Да.
– Светской?
– Из высшего общества.
– Имя?
– Госпожа Ганимар.
– Очень смешно! – воскликнул уязвленный инспектор.
В это же время полицейские, обыскивающие остальные комнаты, возвратились и объявили, что все оказалось безрезультатно. Люпен расхохотался.
– Я так и думал! Неужели вы надеялись найти список моих соратников? Ганимар, вам нужно познакомиться с другими тайнами моей квартиры. Видите газовый провод? Это не что иное, как переговорное устройство. В камине скрыт ход с лестницей. Стена глухая. Посмотрите на кнопки звонков! Проверьте вот этот…
Ганимар послушался
– Ничего не слышите?
– Нет.
– Я также. А между тем вы предупредили моего помощника, чтобы он приготовил воздушный шар.
– Ну, – решил Ганимар, окончив осмотр, – довольно глупостей, в путь.
Он направился к выходу, за ним последовали полицейские. Люпен не сдвинулся. Агент, приставленный к нему, толкнул Арсена, но напрасно.
– Ну, что там еще? – проворчал инспектор. – Вы отказываетесь?
– Вы правы. Я остаюсь здесь. Мне нечего делать в камере.
– Да вы с ума сошли!
– Не докладывал ли я вам о том, что у меня назначено свидание?
– Люпен!
– Ганимар, меня ждет моя блондинка. Неужели вы считаете меня неотесанным мужланом? Заставить женщину волноваться – крайне невежливый поступок.
– Послушайте, Люпен, – воскликнул раздраженный инспектор. – Я отнесся к вам очень внимательно, но всему есть границы. Идите за мной.
– У меня важная встреча.
– Повторяю в последний раз.
– Не-воз-мож-но.
Ганимар подал знак. Двое полицейских схватили Люпена, но тотчас же отскочили от арестованного с громкими криками. Арсен вонзил в них пару длинных игл. Взбешенная ватага бросилась на помощь пострадавшим, горя желанием отомстить за товарищей. Кто-то попал Люпену прямо в висок. Он упал.
– Если он сильно пострадает, – заявил Ганимар, – то всем придется иметь дело со мной.
Инспектор нагнулся к Люпену, но, заметив, что тот дышит спокойно, приказал поднять арестованного за ноги и голову, а сам поддержал поясницу.
– Идите медленно!.. Не качайте его… Ах, животные! Вы могли его убить! Ну, Люпен, как дела?
Тот открыл глаза и прошептал:
– Неважно, Ганимар… Как вы допустили…
– Это ваша вина, черт побери, с вашим характером и упрямством! – ответил старый инспектор. – Но вам не слишком больно?
Процессия приближалась к лестничной площадке. Арсен застонал.
– Ганимар… Коридор очень узок… Мне переломают кости…
– Согласен.
Вызвали лифт, куда осторожно перенесли Арсена. Ганимар уселся рядом и приказал полицейским, чтобы они шли пешком. Но не успел он закрыть дверь, как раздались душераздирающие крики. Подобно воздушному шару, лифт взвился вверх. Послышался взрыв хохота.
– Черт побери… – прорычал Ганимар, ища в темноте кнопку спуска.
Затем он начал вопить:
– Пятый этаж! Сторожить все!
Полицейские, перепрыгивая через четыре ступеньки, бросились наверх. Тем временем лифт с огромной скоростью поднялся до последнего пролета и резко остановился. Так уже поджидали трое молодых людей. Двое бросились к Ганимару и подмяли его под себя. Ошеломленный инспектор даже не сопротивлялся. Третий сообщник подхватил Люпена.
– Я предупреждал о побеге на воздушном шаре… – послышался отдаляющийся голос Арсена. – Спасибо вам! Будьте менее сострадательны в следующий раз. И помните, что Люпен не даст себя в обиду. Прощайте…
Двери захлопнулись, и кабина поехала вниз, оставив Ганимара на лестнице. Все произошло так быстро, что старый полицейский успел догнать своих людей у комнаты привратника. Не говоря ни слова, они пересекли двор и поднялись по черному ходу на шестой этаж, где жила прислуга. Именно таким образом подельники Люпена пробрались в здание.
Длинный зигзагообразный коридор с пронумерованными комнатами привел полицейских к двери. За ней оказался черный ход. Ганимар спустился по нему, миновал какой-то холл и очутился на улице Пико. Тогда он сообразил, что соседние дома соединяются между собой. Фасады зданий выходили на две параллельные улицы, находившихся на расстоянии шестидесяти метров друг от друга.
Ганимар вбежал в комнату привратницы и, показав визитную карточку, спросил:
– Вы видели троих людей?
– Да, слуги и друзья жильцов четвертого и пятого этажей.
– Назовите имена квартирантов.
– Господа Фовели, их двоюродные братья Прово… Все переехали сегодня. Остались только двое слуг… Они недавно вышли.
«Эх! – подумал Ганимар, падая на диван. – Какую хорошую партию мы проиграли! Эти дома занимала вся шайка…»
Через сорок минут два господина подъехали к Северному вокзалу. Они поспешили занять места в курьерском поезде. За ними следовали носильщики с багажом. Рука одного из пассажиров была на перевязи, его бледное лицо свидетельствовало о неважном самочувствии. Другой выглядел очень довольным.
– Ватсон, поторопитесь, чего доброго опоздаем на поезд… Ах! Друг мой, я никогда не забуду десяти дней, проведенных во Франции, – с улыбкой сообщил Холмс.
– Я тоже.
– Какие сражения нам пришлось выдержать!
– Восхитительные.
– Не обошлось без мелких неприятностей, но это не важно.
– Да, они в самом деле незначительны.
– А в итоге полная победа: Люпен арестован! Бриллиант голубой воды найден!
– А моя рука сломана! – воскликнул Ватсон.
Служащие закрыли двери вагонов.
– Занимайте места, пожалуйста! – выкрикивали кондукторы.
Один из носильщиков вошел в купе и начал раскладывать вещи. В то же время Холмс помогал Ватсону одолеть ступеньки.
– Но что с вами, дружище? Хватит охать!.. Будьте мужественнее…
И, подавая носильщику пятьдесят сантимов, сыщик произнес:
– Спасибо, любезный. Возьмите деньги себе.
– Благодарю вас, господин Холмс.
Англичанин поднял глаза. Перед ним стоял Арсен Люпен.
– Как?.. Вы!..
Ватсон пробормотал:
– Ведь вас только что арестовали!
Арсен скрестил руки на груди и возмущенно заявил:
– Итак, вы думали, что я не приду попрощаться с вами? После тех прекрасных часов, которые мы провели вместе! За кого вы меня принимаете?
Раздался свист локомотива.
– У вас есть все необходимое? Газеты, табак, спички? Тогда до свидания, я чрезвычайно рад, что познакомился с вами!.. Никогда не забуду… и надеюсь, что в скором времени…
Арсен спрыгнул на платформу и закрыл двери вагона.
– Прощайте, – повторил он, махая платком. – Пишите… Мой адрес: Люпен, Париж. Этого достаточно… До скорого свидания!
