III
Похищение
Шерлок Холмс не двинулся с места. Обвинить этих людей? Все будет напрасно. Ему поверят только при наличии доказательств, но он не обнаружил улик. Кроме того, сыщик не желал тратить ни минуты времени.
Сжимая кулаки, он постарался не выказать досаду и разочарование перед ликующим Ганимаром. Англичанин вежливо поклонился славным защитникам общества, братьям Леру, и удалился. В коридоре Холмс свернул в сторону небольшой двери и поднял с пола маленькую стеклянную бусину. Очутившись на улице, он обернулся и на фасаде дома номер 40 прочел надпись: «Архитектор Детанж построил здание в 1877 году». Знакомая фраза была и на другом доме, под номером 42.
«Опять эти тайные выходы, – подумал Холмс. – Как же я мог упустить это из виду? Мне следовало остаться на всю ночь и сторожить вместе с полицейскими». Обращаясь к французским агентам, стоявшим у подъезда, он спросил:
– Двое выходили ночью через эту дверь, не правда ли?
И Холмс указал на соседнее сооружение.
– Да, господин и дама, – прозвучал ответ.
Сыщик дождался инспектора, взял его под руку и сообщил:
– Господин Ганимар, вы достаточно порадовались, чтобы злиться на меня за причиненное беспокойство. Как вы полагаете, не следует ли нам закончить дело? Сегодня уже седьмой день. Через трое суток мне необходимо быть в Лондоне.
– О!..
– И я вернусь в родную Англию вовремя, милостивый государь. Поэтому прошу вас быть наготове в ночь с четверга на пятницу.
– Для такой же проверки? – усмехнулся Ганимар.
– Да, милостивый государь, вы совершенно правы.
Холмс поклонился инспектору и отправился передохнуть в ближайшую гостиницу. Затем, бодрый и уверенный в себе, он вернулся на улицу Шальгрен. Шерлок выяснил имя домовладельца. Им оказался некий господин Гарминж. После сыщик спустился в подвал через маленькую дверь, возле которой он нашел еще одну бусину. Внизу, на лестнице, он увидел третью.
«Я не ошибся, – подумал Холмс. – Вот каким образом они сообщаются между собой! Посмотрим, открывает ли мой ключ погреб жильца первого этажа? Да, прекрасно… Осмотрим ящики для вина… О! А вот и место, где недавно стерли пыль… На земле остались следы от обуви… Должно быть, шайку так напугали, что сообщники забыли уничтожить улики. Решительно, дело продвигается. Я присутствую при серьезных событиях… Скоро наступит момент, когда я смогу всем управлять».
Через некоторое время он снова превратился в старого господина Стикмана, помощника библиотекаря и секретаря Детанжа. Холмсу пришлось весь день поработать на архитектора, но он не упускал цель из виду. Сыщик продолжал наблюдать. В обеденное время слуга доложил, что господин Максим Бермон ожидает в гостиной вместе с мадемуазель Детанж. Холмс сказал архитектору:
– Я останусь еще на несколько минут… Я почти закончил разбирать книги на этой полке.
– Если я не увижу вас после обеда, тогда простимся до завтра, – ответил Детанж.
«Если я не увижу вас…» – размышлял Холмс. – Возможно, они еще вернутся в эту комнату. Во всяком случае, у меня достаточно времени. Теперь моя очередь проверить содержимое шкафа. Так и есть: старые бумаги, дела, счета, расчетные книги. Я, наверно, найду какой-нибудь документ… Это будет лучшим доказательством, ведь сам Арсен Люпен беспокоился о нем».
Но как разобраться во всех бумагах? Спустя полчаса Холмс посмотрел на часы, но внезапно его внимание привлекла целая серия книг, расставленных в хронологическом порядке. Он взял несколько томов последних годов выпуска и проверил алфавитные указатели. Остановившись на букве Г, Шерлок увидел слово «Гарминж», которое упоминалось на странице 63. Он отыскал нужное место и прочел: «Гарминж, 40, улица Шальгрен». Далее следовал перечень подготовительных работ для установки батареи парового отопления. Сбоку стояла следующая пометка: «Смотреть дело М. Б.»
– Да! Именно это мне и нужно! – обрадовался Холмс. – Когда я буду располагать доказательствами, то узнаю очень многое об убежище господина Люпена. Это станет для него неожиданностью… Но будем осторожны…
Сыщик закрыл шкаф и выключил лампочки, которые освещали второй уровень библиотеки. Затем, поднявшись по лестнице, спрятался за портьерой. Вскоре появилась Клотильда. За ней следовал Максим. Они сели и довольно долго молчали, как будто чувствовали неловкость. Вдруг дочь архитектора произнесла:
– Вы простите отца, не правда ли? Он немного устал.
– Действительно, господин Детанж казался не очень бодрым.
– Вы правы. Его здоровье не так хорошо, как прежде. Доктор запрещает ему работать. Отцу нельзя тревожиться.
Они поговорили о других вещах и снова замолчали. Часы пробили девять.
– Уже поздно, – сказал Максим, – не следовало бы мне…
Клотильда поднялась и в волнении начала прохаживаться по комнате. Вдруг она упала в кресло и разрыдалась, закрыв лицо руками.
Максим бросился на колени и привлек девушку к себе:
– Ну, моя милая Клотильда, не плачьте… почему вы плачете?
В его голосе послышалось раздражение, которое у мужчины вызывают слезы женщины, ставшей менее желанной. В то же время в нем чувствовалась большая жалость. Максим обнимал девушку с чрезвычайной нежностью.
– Поведайте мне о своем горе… Разве я вам не друг? Что случилось, Клотильда?
– Вы меня больше не любите, не любите! – тихо повторяла она.
– Ошибаетесь, я вас люблю.
– Нет, я вижу, что все кончено… Вам скучно со мной… Как только мы остаемся одни, вы ищете предлог, чтобы уйти. Вы меня разлюбили.
Он обнял ее и начал успокаивать:
– Вы сущее дитя, дорогая Клотильда. Разве я могу вас не любить?
Девушка внимательно слушала Максима. Невольная улыбка смягчила суровое выражение ее лица. Молодой человек взмолился:
– Не будьте так печальны, Клотильда. Вы не должны быть такой. Вы не имеете на это права.
Она показала ему свои белые, тонкие и гибкие руки и с печалью в голосе произнесла:
– Раз они мои, то я буду грустить, Максим.
– Но почему?
– Это руки убийцы.
Максим воскликнул:
– Замолчите, не думайте об этом, прошлое умерло, оно не в счет!
И он целовал ее длинные пальцы, а Клотильда смотрела на молодого человека со светлой улыбкой, будто каждый из поцелуев постепенно стирал какое-то ужасное воспоминание.
– Вы должны любить меня, Максим. Никогда другая женщина не полюбит вас так, как я. Чтобы вам понравиться, я исполняла не только ваши приказания, но и шла навстречу всем вашим тайным желаниям. Я совершала поступки, которые расходились с моей совестью, но я не могла устоять… Я не владею собой. Меня больше нет на свете… Я живу только вами… Вы должны меня любить, Максим.
– Мое чувство не связано с долгом, Клотильда. Я просто вас люблю.
– Уверены ли вы? – спросила счастливая девушка.
– Да, вполне. Но, Клотильда, моя жизнь отличается от вашей, и вы это прекрасно знаете. Я веду лихорадочное, беспокойное существование и не всегда могу целиком вам принадлежать.
Встревоженная, она тотчас спросила:
– Что такое? Новая опасность? Говорите же скорее.
– О! Ничего страшного пока не произошло. Но…
– Но что?
– Дело в том, что он следил за нами.
– Холмс?
– Да. Он направил Ганимара в ресторан Онгруа. Он также поставил полицейских сторожить меня сегодня ночью на улице Шальгрен. У меня имеются доказательства! Ганимар осматривал утром дом в сопровождении Холмса.
– Ах, Максим, я так боюсь за вас!
– Не стоит волноваться. Но положение действительно затруднительное. Что известно Холмсу? Где он прячется? В этом его сила.
– Что же вы решили?
– Я буду осторожным, Клотильда. Я уже давно намеревался сменить место жительства и перебраться в другое убежище, которое вам известно. Вмешательство Холмса ускоряет дело. Когда человек, подобный ему, нападает хоть на малейший след, то он точно доходит до намеченной цели. Итак, у меня все готово. Послезавтра я переезжаю на новую квартиру. В полдень все мои вещи будут перевезены. В два часа дня я покидаю старое жилище, уничтожив улики нашего пребывания. До тех пор…
– До тех пор?
– Мы не должны видеться. Вам, Клотильда, вообще не стоит ни с кем встречаться. Не выходите из дому. Мне не страшно за себя, но я опасаюсь, что это может коснуться вас. – И он задумчиво прибавил: – Ах, Клотильда, зачем я вовлек вас в свою беспорядочную жизнь! Я должен был оставаться Максимом Бермоном, которого вы полюбили пять лет назад, и не признаваться вам, кто я на самом деле.
Она тихо возразила:
– Я люблю вас настоящего и ни о чем не жалею.
Люпен поцеловал ее в лоб:
– Итак, Клотильда, прощайте. Я встречусь с вами в среду ровно в два. Но прошу вас не отлучаться из дому. Я беспокоюсь и чувствую постоянную слежку Холмса…
Они, разговаривая, удалились, но сыщик расслышал, как Арсен сказал:
– Проверяли ли вы шкаф? В нем могут храниться очень важные бумаги…
Прошло немного времени. Горничная зашла, чтобы потушить свет. Шерлок, ожидая более удобного момента для своих поисков, уселся прямо на книги и задремал. В полночь он включил карманный фонарь и начал осматривать документы, хранившиеся в дубовом шкафу. Лишь перед рассветом он обнаружил в одной из расчетных книг дело «М. Б.», которое занимало пятнадцать страниц. Одна была целиком посвящена господину Гарминжу с улицы Шальгрен. На следующей перечислялись работы, сделанные для Вотинеля – домовладельца, проживающего в здании номер 25 на улице Клапейрон. Третья страница относилась к барону д’Отреку, владельцу особняка номер 134 на улице Анри-Мартен; а четвертая – к замку Крезонов. Остальные сведения касались других домовладельцев Парижа.
Холмс переписал все фамилии и адреса. Положив книгу на место, он открыл окно и спрыгнул в сад, предварительно захлопнув ставни. Добравшись до отеля, он продолжил разбирать дело «М. Б.».
В восемь утра сыщик послал Ганимару телеграмму: «Скоро я буду у вас и передам в ваше ведение арест одного господина. Во всяком случае, постарайтесь не отлучаться из дома сегодня ночью и на следующий день до полудня. Вызовите в качестве помощников тридцать полицейских».
Затем Холмс нанял на бульваре автомобиль. Шофер понравился ему своей приветливой и немного глуповатой физиономией. Сыщик велел ему ехать на площадь Малерб и попросил остановиться на расстоянии пятидесяти шагов от дома Детанжа.
– Любезный малый, – сказал Холмс водителю, – закройте все двери, поднимите свой меховой воротник, так как сейчас довольно прохладно, и ждите меня. Через час или полтора вы заведете мотор, и, как только я возвращусь, мы двинемся к улице Перголез.
Шерлок вошел в особняк и направился в библиотеку, куда не замедлил явиться и сам архитектор. Оба уже проработали долгое время, как вдруг в комнате появилась Клотильда. Она поздоровалась с отцом и, усевшись в смежной гостиной, начала что-то писать. Сыщик выждал несколько минут, после чего, взяв книгу, сказал:
– Вот том, который мадемуазель Детанж просила ей передать.
Холмс направился в гостиную и обратился к Клотильде:
– Я господин Стикман, новый секретарь вашего отца.
– А! – ответила она не двигаясь.
– Да, и я желал бы с вами побеседовать, сударыня.
– Прошу вас сесть, я закончила письмо.
Клотильда запечатала конверт и отодвинула бумаги в сторону. После она переговорила по телефону с портнихой и попросила ее дошить поскорее дорожное пальто. Наконец, повернувшись к Шерлоку, Клотильда произнесла:
– К вашим услугам, милостивый государь. Возможно ли, чтобы отец присутствовал при нашей беседе?
– Нет, сударыня. Я попросил бы вас даже не повышать голоса. Будет безопаснее, чтобы господин Детанж нас не слышал.
– Для кого из нас?
– Для вас, в чем вы сейчас сами убедитесь. Заранее прошу прощения за мелкие недочеты, но гарантирую вам точность фактов, которые изложу. Пять лет тому назад ваш отец познакомился с неким Максимом Бермоном, представившимся ему в качестве подрядчика… или архитектора, в точности не знаю. Сам господин Детанж искренне привязался к молодому человеку. Поскольку здоровье вашего отца не позволяло ему лично заниматься своими делами, он доверил господину Бермону выполнение некоторых работ, полученных от старых заказчиков.
Шерлок замолчал. Ему показалось, что девушка побледнела. Тем не менее Клотильда ответила Шерлоку с полнейшим хладнокровием:
– Я совершенно не знакома с этими сведениями, милостивый государь, и не знаю, чем они могут меня интересовать.
– А тем, мадемуазель Детанж, что настоящее имя господина Максима Бермона – Арсен Люпен.
Девушка рассмеялась:
– Неужели! Знаменитый Арсен Люпен!
– Да, мадемуазель. Так как вы отказываетесь верить мне, то я скажу вам следующее. Люпен нашел в вас друга и даже более того, самозабвенно преданную сообщницу. Именно с ее помощью он осуществлял многие из своих замыслов.
Клотильда встала и без малейшего смущения заявила:
– Я не понимаю ваших намерений, милостивый государь, и не хочу их знать. Прошу вас не прибавлять ни единого слова к сказанному и оставить меня в покое.
– Я никогда не желал быть навязчивым, – хладнокровно ответил Холмс. – Но я не покину этот дом в одиночестве.
– И кто же будет вас сопровождать?
– Вы.
– Я?
– Да, сударыня, мы оба выйдем из особняка. Вы спокойно последуете за мной. Прошу вас не сопротивляться.
Самым удивительным во всем разговоре было спокойствие противников. Наблюдая их диалог, любой мог подумать, что эти люди вежливо беседуют. Через открытую дверь библиотеки был виден старый архитектор, увлеченный своим занятием. Клотильда снова села и пожала плечами. Шерлок посмотрел на часы:
– Половина одиннадцатого. Через пять минут мы уезжаем.
– А если я не соглашусь?
– Тогда я отправлюсь к вашему отцу и расскажу ему…
– Что?
– Правду. Я поведаю ему о жизни Максима Бермона, полной лжи, а также о двойной жизни его сообщницы.
– Сообщницы?
– Да, о бывшей блондинке.
– Разве у вас имеются доказательства?
– Я приведу его на улицу Шальгрен и покажу подземный ход, сделанный Арсеном Люпеном между домами номер сорок и сорок два. Вы и Люпен воспользовались этой потайной дорогой не далее как позавчера ночью. Свидетельством служат следы, оставленные вами обоими.
– А после?
– Я познакомлю вашего отца с господином Детинаном. Мы спустимся по черной лестнице, по которой вы и Люпен сбежали от преследования Ганимара. Вместе с вашим отцом мы постараемся отыскать проход на бульвар Батиньоль.
– Потом?
– Мы с господином Детанжем посетим замок Крезонов. Архитектору будет легко найти секретную подземную тропу, проложенную людьми из шайки Люпена. Ваш отец сможет убедиться, что благодаря этому проходу дама-блондинка проникла ночью в комнату графини и присвоила бриллиант голубой воды. Таким же образом спустя две недели эта белокурая госпожа прокралась в комнату консула Блейхена и спрятала драгоценность во флаконе… Довольно странный способ мести, чисто женский. Впрочем, он к делу не относится.
– А затем?
– Я поведу господина Детанжа к особняку номер сто тридцать четыре на улице Анри-Мартен, – строго продолжал Холмс, – и мы вдвоем найдем причину, вследствие которой барон д’Отрек…
– Замолчите, – прошептала Клотильда, вдруг испугавшись. – Я вам запрещаю… Итак, вы осмелились сказать, что я… Вы меня обвиняете?..
– В убийстве – нет. Вы не зарезали барона д’Отрека. У него бывали припадки сумасшествия, и успокоить старого генерала могла только сестра Августа. В отсутствие монахини он, вероятно, набросился на вас. И, желая себя защитить, вы ударили его кинжалом во время борьбы. Вы сбежали из особняка барона вне себя от ужаса и позабыли снять с руки покойного кольцо с бриллиантом голубой воды, за которым охотились.
Клотильда долгое время сидела, сжав голову руками. Наконец она спросила:
– И вы намереваетесь обо всем рассказать отцу?
– Да, кроме того, я сообщу, что у меня есть свидетели: дочь господина Жербуа, сестра Августа и, наконец, графиня де Крезон. Первая из них узнает в вас даму-блондинку, вторая – компаньонку барона, Антуанетту Брега, а третья – свою приятельницу госпожу Реаль. Ваш отец будет в курсе всех событий.
– Вы не сможете этого сделать.
Холмс встал и направился к библиотеке. Клотильда сразу же произнесла:
– Остановитесь на секунду, милостивый государь. Вы Шерлок Холмс, не правда ли?
– Да.
– Чего вы хотите от меня?
– Чего? Я дал себе слово выйти победителем в схватке с Арсеном Люпеном. Такая заложница, как вы, дает мне серьезный перевес над противником. Итак, милостивая государыня, вы последуете за мной, и я оставлю вас под защитой моего друга. Как только я достигну цели, вы будете свободны.
– И все?
– Да. Я не принадлежу к полиции вашей страны и потому не имею права… судить вас.
Казалось, что Клотильда решилась. Тем не менее она попросила дать ей немного времени на размышление. Она закрыла глаза, и Холмс наблюдал за этой с виду столь спокойной и безучастной молодой женщиной.
«Возможно, она и не подозревает об опасности, – предположил англичанин. – Безусловно, раз Люпен ей покровительствует. С ним не страшно. Он всесильный, непогрешимый!»
– Сударыня, я дал вам пять минут, а прошло уже больше получаса.
– Могу ли я подняться к себе и захватить кое-какие вещи?
– Нет, – ответил Холмс, опасаясь ее исчезновения.
Клотильда улыбнулась:
– Вы правы… Тогда я позову горничную.
Девушке принесли шляпу и пальто. Приблизившись к отцу, она сказала:
– Я провожу господина Стикмана. Мы собираемся посетить библиотеку.
– Ты вернешься к завтраку? – спросил архитектор.
– Может быть… Вернее, нет… Но не беспокойся, отец.
И, повернувшись к Холмсу, Клотильда твердо заявила:
– Я следую за вами, милостивый государь.
На площади их дожидался автомобиль. Со стороны можно было различить только спину шофера и его меховой воротник. Приближаясь, Холмс услышал шум мотора. Открыв дверцу, сыщик пригласил Клотильду занять свободное место, а сам уселся напротив. Автомобиль быстро поехал по направлению к бульварам и авеню Великой армии.
«Ганимар у себя… – размышлял сыщик. – Я оставлю девушку на его попечение… Сказать ему, кто она на самом деле? Нет, тогда он отведет ее в дом предварительного заключения, и все будет потеряно. После встречи с Ганимаром я перечитаю все имена домовладельцев. Сегодня ночью или завтра утром я двинусь в путь. В это же время я выкрою минутку и зайду к инспектору, чтобы поделиться с ним сведениями о Люпене и всей шайке. Куда это мы направляемся?»
Они выезжали из столицы через городские ворота Нельи.
– Что за черт! Ведь улица Перголез находится в Париже.
Холмс открыл окно:
– Водитель, вы ошиблись… Улица Перголез!..
Тот не ответил. Англичанин повысил голос:
– Я приказываю вам повернуть обратно!
Шофер промолчал. Англичанин встревожился. Он бросил взгляд на Клотильду: легкая улыбка блуждала на ее губах. Холмс стал внимательно рассматривать шофера. Сыщик покрылся холодным потом, и, сжав кулаки, понял, что перед ним не кто иной, как Арсен Люпен.
– Ну что, господин Холмс, вам нравится наша прогулка?
– Все просто превосходно, – парировал Шерлок.
В жизни не приходилось Холмсу делать таких невероятных усилий, чтобы сдержаться и не наговорить лишнего. Но вдруг его спокойствие уступило место дикой ненависти. Сыщик выхватил из кармана револьвер и, направив дуло на девушку, крикнул:
– Сейчас же остановитесь, Люпен, иначе я выстрелю в Клотильду Детанж!
– Советую вам целиться в щеку, если вы действительно хотите попасть в висок, – ответил Люпен, не поворачивая головы.
Подруга Арсена произнесла:
– Максим, не мчитесь так быстро, здесь очень скользко. Мне страшно.
Она продолжала улыбаться и смотреть на дорогу, по которой ехал автомобиль.
– Пусть остановит! – гневно приказал Холмс девушке. – Вы видите, что я способен на все.
Дуло револьвера коснулось ее локонов. Клотильда прошептала:
– Максим, вы неосторожны. Мы можем перевернуться.
Холмс положил револьвер обратно в карман, схватился за ручку дверцы и, несмотря на безрассудство подобного поступка, собрался выпрыгнуть. Клотильда заметила:
– Осторожно, сударь, за нами следует другой автомобиль.
Шерлок обернулся и увидел нагонявшую их огромную ярко-красную машину. Ее цвет напоминал кровь, а четверо пассажиров, одетые в медвежьи шубы, походили на диких зверей. «Ну, – подумал Холмс, – очевидно, меня уже охраняют. Подождем».
В то время как автомобиль Люпена пересекал Сену, Холмс сидел неподвижно, скрестив руки на груди. Он примирился со своим положением и только хотел понять, каким чудом его противник оказался на месте шофера. Он не допускал мысли, что тот славный малый являлся сообщником Арсена. Но ведь кто-то предупредил Люпена о планах Шерлока. Однако никто не знал намерений сыщика, как же мошенник мог все предусмотреть?
Вдруг Холмса осенило: телефонный разговор с модисткой стал сигналом об опасности. Теперь все стало понятно. Когда загримированный сыщик намекнул о своем желании побеседовать с Клотильдой, девушка сразу же почувствовала угрозу. Быстро угадав цель Холмса и его настоящее имя, мадемуазель Детанж по телефону ровным голосом попросила Люпена о помощи, используя условный язык. В самый серьезный момент влюбленная женщина смогла придать своему лицу равнодушное выражение и оказалась достойным противником англичанина. Как можно бороться с человеком, у которого столь преданные соратники? «Влияние Люпена огромно, раз он внушает Клотильде столько энергии и смелости», – подумал Холмс.
Миновав Сену, они въехали на Сен-Жерменскую возвышенность. На расстоянии полукилометра от города автомобиль замедлил ход, и спустя несколько мгновений обе машины остановились. Кругом не было ни души.
– Господин Холмс, – вежливо произнес Люпен, – будьте любезны, пересядьте к нашим соседям. У нашего автомобиля слишком маленькая скорость.
– С удовольствием, – ответил Холмс, который не имел выбора.
– Позвольте мне также одолжить вам эту шубу. Скоро мы помчимся очень быстро, и вы можете замерзнуть. Также осмелюсь предложить вам два сэндвича… Пожалуйста, примите их, ведь неизвестно, когда мы сможем пообедать.
Показались пассажиры второго автомобиля. Один из них подошел к Арсену. Когда он снял очки, Холмс узнал в нем господина в сюртуке из ресторана Онгруа. Люпен сообщил подельнику:
– Доставьте этот автомобиль шоферу, который ждет в первом винном погребе по правой стороне улицы Лежандр. Вручите обещанную ему вторую тысячу франков.
Люпен подошел к Клотильде и некоторое время беседовал с девушкой. Затем они пересели в красный автомобиль: Холмс рядом с Люпеном, а сзади – один из шайки. Арсен не преувеличивал, говоря: «Мы очень быстро помчимся». Они набрали головокружительную скорость. Горизонт, казалось, бежал им навстречу. Пейзаж постоянно менялся. Деревья, дома, долины и пастбища проносились мимо наших пассажиров.
Холмс и Люпен молчали. Листья тополей задевали их головы. Показались предместья Руана, а затем и сам город, порт и многокилометровые набережные. За Руаном последовали Кодебек, Либелон, Кольбеф. Вдруг они увидели берег Сены, где была пришвартована яхта, готовая к отплытию. Автомобиль затормозил. За два часа он преодолел более сорока километров.
Человек в синей куртке и расшитой золотом фуражке подошел к пассажирам и поклонился.
– Прекрасно, капитан! – воскликнул Люпен. – Вы получили телеграмму?
– Так точно.
– «Ласточка» готова к отплытию?
– Готова.
– Тогда прошу вас, господин Холмс.
Англичанин огляделся вокруг и заметил группу людей, расположившихся на террасе кафе. Холмс понял, что любое сопротивление бесполезно, поскольку его могут схватить, связать и отправить в трюм. Он сам поднялся на мостик и последовал за Люпеном в капитанскую каюту. Арсен закрыл дверь и без всякого предупреждения сказал Холмсу:
– Что вам удалось разузнать?
– Все.
– Говорите точнее.
В голосе Арсена больше не слышалось иронии. Оба противника смотрели друг на друга с ненавистью. Слегка взволнованный, Люпен продолжал:
– Я неоднократно встречал вас на своем пути, милостивый государь. И таких свиданий накопилось слишком большое количество. Мне надоело терять время, чтобы избежать ваших хитроумных ловушек. Предупреждаю, мое дальнейшее поведение будет зависеть от одного вашего ответа. Какими сведениями вы обладаете?
– Я знаю все, сударь, повторяю вам еще раз.
Арсен Люпен порывисто произнес:
– Я сам отвечу за вас. Вы поняли, что под именем Максима Бермона я… изменил план пятнадцати домов, построенных Детанжем.
– Да.
– Вы уже знакомы с планами четырех?
– Да.
– У вас имеется список остальных одиннадцати.
– Да.
– Несомненно, вы обнаружили список в книге архитектора Детанжа сегодня ночью.
– Да.
– Поскольку вы уверены, что одно сооружение служит моим укрытием и жилищем моих друзей, то поручили Ганимару начать поиски дома.
– Нет.
– Что это означает?
– То, что я действую самостоятельно и обхожусь без посторонней помощи.
– Итак, пока вы в моих руках, мне нечего опасаться.
– Верно.
– Во всяком случае, вы будете под моим арестом столько времени, сколько понадобится для моей безопасности, – сказал Арсен.
– Нет.
– Увидим.
Люпен открыл дверь каюты, позвал капитана, двух матросов и, повернувшись к Холмсу, сообщил:
– Милостивый государь, дайте мне слово не сбежать, пока не окажетесь на корабле, плывущем в Англию.
– Даю слово сделать все возможное, чтобы совершить побег, – ответил Холмс без тени смущения.
Люпен подал знак, матросы схватили англичанина и произвели обыск, затем связали сыщику ноги и прикрутили веревкой к койке капитана.
– Довольно! – скомандовал Арсен. – Ваше упрямство и серьезность дела заставили меня прибегнуть к этим мерам.
Матросы вышли из каюты. Люпен обратился к капитану:
– Сударь, пусть один из экипажа останется в распоряжении господина Холмса. Вы также можете составить ему компанию. Прошу быть к нему внимательным, это не пленник, а гость. Сколько времени?
– Пять минут третьего.
Люпен сверился со своими часами и перевел взгляд на хронометр, висевший на стене каюты.
– Действительно, все верно. Когда вы сможете доплыть до Саутгемптона?
– Если не спешить, то ровно через девять часов.
– Пусть будет одиннадцать. Вы должны достичь гавани Саутгемптона, когда оттуда отплывет двенадцатичасовой пароход, прибывающий в Гавр в восемь утра. Вы слышите, капитан? Вы должны прибыть в Саутгемптон после полуночи.
– Так точно.
Через несколько минут Холмс услышал звук отъезжающего автомобиля и почувствовал, что «Ласточка» снялась с якоря. В три часа пополудни яхта вышла в открытое море. Шерлок лежал на кушетке, к которой его привязали, и крепко спал. На следующие сутки – а это был десятый, последний день схватки между Холмсом и Люпеном, – «Эхо Франции» напечатало сенсационную заметку: «Вчера Арсен Люпен велел выслать из Франции Шерлока Холмса, знаменитого английского сыщика. Приказ, подписанный в полдень, тотчас привели в исполнение. В час ночи Холмса доставили в Саутгемптон».
